Текст книги "По прозвищу «Малюта»"

Глава 7

В то же самое время, что и в Генштабе, подробный отчет о действии спецгруппы «Зэта» изучал Николай Иванович Ежов. Хотя армейские дела его интересовали мало, но вот эффективность только что созданной группы, которая, можно сказать, сдавала сейчас в Испании экзамен на свою профпригодность, его впечатлила. Такие специалисты и его ведомству тоже не помешают, и это хорошо, что половина группы как раз и состоит из бойцов НКВД. Из всего этого выходило, что необходимо не останавливаться на достигнутом, а создавать центр по подготовке диверсантов, вот только под чьим крылом и чьим руководством? Как ни крути, а инициатором создания группы были армейцы, его люди просто поддержали показавшуюся им перспективной инициативу простого пехотного лейтенанта. Совершенно ясно, что после полученных результатов армейцы не выпустят из своих рук это дело, и их главный козырь в том, что госбезопасности диверсанты не нужны, не их профиль работы. Проводить разведку в тылу врага, совершать диверсии и уничтожать его живую силу и технику – это исключительно прерогатива армии. Но и отдавать это полностью на откуп армейцам очень не хочется, слишком опасными получатся выпускники этой школы, и госбезопасности просто необходимо иметь своих бойцов, способных при нужде противостоять армейским спецам. Единственный выход – совместное обучение. Всё же во многом эти диверсанты пересекаются с работой госбезопасности, в частности, штурм строений, поиск и уничтожение вражеских диверсантов, а также боевая подготовка. Хочешь не хочешь, а придётся договариваться с военными, благо и пример перед глазами, как этот лейтенант обучал вместе и своих бойцов, и бойцов НКВД, и хотя скорее всего армейцы подомнут под себя общее руководство подготовкой, но можно просто разделить его на два потока: армейский и госбезопасности. По-любому основная общефизическая и боевая подготовка будет общей, да и по другим дисциплинам тоже найдётся много общего, но в итоге этот учебный центр будет выпускать бойцов по двум специализациям.

Наверняка Шапошников уже просится на доклад к хозяину, и скорее всего, хозяин даст добро, он Шапошникова уважает и прислушивается к его мнению. Главное, это кого поставить от своего ведомства, тут абы кто не подойдёт. Этот лейтенант, как его, а, Скуратов, ясно показал, что плясать под чью-либо дудку не будет, и госбезопасность он тоже не боится. Взять хотя бы тот случай, когда он при аресте сам выбил из арестовавшего его сотрудника Житомирского управления признание на работу вражеских разведок. Ясно, что Скуратова не запугать, а после его явного успеха и не отодвинуть. И ведь направить в центр подходящего специалиста та ещё проблема, их практически нет. Единственный сотрудник, кто идеально для этого подходит, это Павел Судоплатов, но у него свой фронт работы.

После достаточно долгих размышлений Ежов всё же решил направить Судоплатова в формируемый центр обучения, но вот курировать там он будет только курсантов госбезопасности, особо не влезая в управление центром, если только по своей линии. Только после этого, не желая терять понапрасну время, Ежов, сняв трубку телефона, приказал своему секретарю немедленно связать его с Шапошниковым. Через пару минут в трубке щелкнуло и раздалось:

– Шапошников у аппарата.

– Добрый день, Борис Михайлович, это вас Ежов беспокоит.

– Здравствуйте, Николай Иванович, чем могу помочь?

– Тут такое дело, я только что прочитал отчет группы «Зэта», присланный из Испании. Скажу откровенно, впечатляет, там и мои ребята, смотрю, отличились.

– Да, оба взвода отработали на отлично, но что вы хотите?

– Я так понимаю, вы после успеха группы будете создавать центр подготовки подобных групп, верно?

– Да, раз они на деле доказали свою полезность, то необходимо это дело развивать. Но что вы хотите?

– Просто я думаю, что два подобных центра, для армии и для госбезопасности, нам не надо, тем более что вся инициатива и обучение идет от вас, и у нас на первых порах возникнут трудности с методикой обучения и инструкторами. На мой взгляд, лучше создать единый центр подготовки и для вас, и для нас, просто на определённом этапе разделив курсантов по своей специализации. Нашему ведомству не надо подрывать здания и дороги, но хорошо подготовленные бойцы нужны. Тем более, как оказалось, ваш Скуратов учит и штурмовке зданий, что как раз нам необходимо. Давайте я сейчас к вам подъеду, там мы с вами вместе решим все вопросы по комплектации центра, методикам обучения и управления центром, а потом вместе отправимся на доклад к товарищу Сталину.

Шапошников, честно говоря, немного растерялся от услышанного, но и конфликтовать с Ежовым не собирался, тем более что последний, судя по всему, хотел договориться о создаваемом центре к обоюдной выгоде.

– Хорошо, Николай Иванович, жду вас.

Спустя час Ежов уже входил в кабинет Шапошникова в Генеральном штабе. Пожав ему руку, он сел на стул возле небольшого столика, на котором уже стояли стаканы с чаем и выпечка. Это его обрадовало, и дело не в том, что он хотел пить или есть, а в том, что таким образом Шапошников явно показывал, что не стремится обострять отношения и готов к решению, которое устроит их обоих.

– Спасибо, Борис Михайлович, что вы согласились встретиться.

– Так ведь дело общее, касается не только обоих наших ведомств, но и всей страны.

– Рад, что вы это понимаете. Я после получения донесения из Испании думал, как лучше наладить обучение. Скажу честно, в нашем ведомстве таких специалистов нет. Вернее есть, но у них немного другая специфика и их мало. По крайней мере, своего Скуратова, который так хорошо разбирался бы в этой теме, у нас нет. Вы ведь его нам не отдадите?

– И не надейтесь, такие командиры нужны самому.

– Я так и думал. По зрелом размышлении, по крайней мере, общая физическая и боевая подготовка одинакова, различия будут позже, когда будет отрабатываться специфика подразделений. У вас действия в тылу врага и сопутствующие этому умения, а у нас противодействие подобным группам противника и штурм, захват преступников в зданиях. Согласны?

– Да, всё верно, и что вы предлагаете?

– Я думаю, что центр подготовки надо делать общим, общее руководство им и боевая подготовка на вас, наш человек будет только курировать курсантов от моего ведомства, не влезая в обучение армейцев.

– Да, так, наверное, будет лучше всего.

Шапошников и сам собирался звонить Ежову, и еще неизвестно, чем бы закончился этот разговор, ведь он был абсолютно уверен, что Ежов попробует подмять этот проект полностью под себя. Звонок Ежова его немного напряг, но когда нарком госбезопасности приехал и не стал лезть на первые роли, то его отпустило. А ведь действительно, большая часть курсантов будет от армейцев, так что, как говорится, им и карты в руки, да и инициатор всего этого тоже армеец. Вот только тогда встает вопрос, кого поставить на центр. Абы кто не подойдёт, тут дело не только в том, что дурак сможет запросто всё угробить, – просто уже немного узнав Скуратова, стало ясно, что он сам не станет подчиняться дураку. Тут нужен человек, который будет понимать специфику этого дела, а желательно кто сам так или иначе с этим связан. Всё время, что прошло от звонка Ежова и до его приезда, Шапошников размышлял, кому можно поручить руководство центром, и единственной кандидатурой был капитан Илья Старинов. Плюсом было то, что он в данный момент как раз и был в Испании, уже проведя несколько очень удачных диверсий против франкистов. Пожалуй, что Скуратов легко найдёт с ним общий язык, вот только звания… хотя в чём проблема – Старинову вполне можно дать майора, заслужил, честно заслужил, а через полгодика и подполковника, тогда звание вполне будет соответствовать должности. А тому же Скуратову дать капитана, не сейчас, а после его возвращения из Испании, как раз и обоснование для должности вполне подойдёт.

– Я, Николай Иванович, уже думал об этом. Сам Скуратов пока на должность начальника центра не годится, поэтому я подобрал на эту должность другого человека, капитана Старинова. Он уже имеет подобный диверсионный опыт, так что, пожалуй, это идеальная кандидатура на эту должность, да и сейчас он находится в Испании. Скуратов отлично подойдет на должность заместителя начальника по общефизической и боевой подготовке, а ваш человек тогда будет заместителем по линии госбезопасности.

– Я, Борис Михайлович, где-то так и планировал.

– Вот и отлично, тогда завтра мы вместе будем на докладе у товарища Сталина.

4 апреля 1938 года, Кремль, Москва

– Добрый день, Борис Михайлович, товарищ Ежов, что-то случилось?

– Добрый день, товарищ Сталин, нет, ничего не случилось.

– Тогда почему вы вместе?

– Просто дело, по которому мы к вам пришли, касается как армии, так и госбезопасности.

– Вот как? Интересно, и что это за дело?

– Мы хотим вашего разрешения на создание учебного центра войск специального назначения.

– Борис Михайлович, если мне не изменяет память, то у нас уже есть ОСНАЗ, зачем нам новые войска специального назначения?

– Дело в том, товарищ Сталин, что сейчас в ОСНАЗе нет собственных постоянных подразделений войсковой и специальной разведки. К тому же, из-за некомпетентности некоторых командиров, было принято ошибочное решение по расформированию уже созданных подразделений.

Историческая справка

До начала Великой Отечественной войны в структуре Разведывательного управления РККА не имелось собственных воинских формирований войсковой и специальной разведки на постоянной основе. В этот период Главное разведывательное управление (ГРУ) в основном осуществляло свою деятельность по обеспечению Генерального штаба разведывательной информацией через агентурную сеть за границей (стратегическая разведка).

В остальном Разведывательное управление РККА представляло собой службу, контролирующую деятельность разведывательных органов и разведывательных формирований видов вооружённых сил в плане ведения войсковой (тактической) разведки.

Первые попытки создать на постоянной основе разведывательно-диверсионные отряды в структуре Разведывательного управления относятся к директиве начальника штаба РККА № 137/сс от 25 января 1934 года, которой предусматривалось создание общевойсковых разведывательных подразделений, предназначенных и обученных для выполнения диверсионных задач.

Согласно данной директиве в 1935 году были сформированы и дислоцированы вдоль западной границы диверсионные взводы численностью по 40 человек, подчинённые начальникам разведки приграничных дивизий сухопутных войск. Для конспирации данные взводы были размещены в составе сапёрных батальонов, штатных для стрелковых дивизий. Также в целях конспирации эти разведывательно-диверсионные формирования были названы «сапёрно-маскировочными взводами» дивизии.

Задачи сапёрно-маскировочных взводов в военное время были следующими:

•переход через государственную границу и выход в назначенный район;

•проведение диверсионных мероприятий (подрыв железных дорог, вывод из строя средств связи, мостов, перехват связных и др.);

•создание в тылу противника паники, срыв отмобилизования, дезорганизация работы ближайшего тыла.

При этом личный состав сапёрно-маскировочных взводов на территории должен был координировать свои действия с так называемыми «опорными точками», которые были созданы Разведывательным управлением на территории некоторых сопредельных государств на западном направлении, и представляли собой ячейки агентурной разведки. По неизвестным причинам все сапёрно-маскировочные взводы были расформированы в 1938 году. Ошибочность расформирования разведывательно-диверсионных формирований постоянного состава проявилась в ходе боёв на Халхин-Голе в 1939 году и в ходе советско-финской войны в зиму 1939–1940 годов.

– И что изменилось, что заставило вас поменять это решение?

– Действия группы «Зэта», сформированной старшим лейтенантом Скуратовым на базе своего взвода и взвода бойцов НКВД. После того как он продемонстрировал нам возможности своей группы, был отправлен в Испанию, для боевой практики.

– И как, есть успехи?

– Более чем, буквально меньше чем за неделю, считай прямо по прибытии, он со своей группой полностью уничтожил дивизион тяжёлой артиллерии франкистов, помог в отражении атаки, а кроме того, уничтожил личный состав бронетанкового батальона, при этом захватив и перегнав к своим технику.

– Да, действительно, впечатляет.

– Вот поэтому мы и не хотим ограничиваться исключительно его группой, для армии этого мало.

– Понятно, а вы тут при чём, товарищ Ежов?

– Дело в том, товарищ Сталин, что половина группы «Зэта» состоит из моих людей. Хоть сейчас они и делают несвойственную им работу, но в большей части программа обучения общая. Мы хотим с товарищем Шапошниковым создать общий учебный центр по подготовке бойцов. Так они будут обучаться вместе, просто потом армейцы будут изучать своё, а мои бойцы своё. Нам ведь тоже необходимы отряды, которые смогут бороться с диверсионными группами вероятного противника, да и захват преступников в зданиях тоже требует своей подготовки. Ведь и в медицинских училищах сначала всех учащихся учат по общей программе, и только потом идёт разделение на специализации.

– Хорошо, делайте, что считаете нужным, но потом покажите мне и учебный центр, и то, что будут уметь ваши курсанты.

– Сделаем, товарищ Сталин.

4 апреля 1938 года, Генеральный штаб, Москва

От Сталина Шапошников с Ежовым вернулись в Генеральный штаб, где в кабинете Шапошникова продолжили обсуждение создания центра подготовки Войск специального назначения, а также основной командный состав. Местом его расположения было выбрано Нахабино, с одной стороны, не в городе, так как центру понадобятся места под полигоны и учебные полосы препятствий, а с другой – не так далеко от Москвы[10]10
  Уже с начала 1930-х годов в Нахабино располагались воинские учебные части и полигоны.


[Закрыть]. Пока определились с местом постройки казарм и учебных корпусов для теоретической и учебной подготовки, а также места для полигонов, а сами полигоны будут строить немного позже, когда группа «Зэта» вернётся из Испании. Оба не сомневались, что Скуратов лично захочет руководить строительством полигонов, и чтобы потом не переделывать под его стандарты, намного проще подождать с этим, тем более что в первую очередь необходимо построить казармы и учебные корпуса. По руководству центром так: руководить всем будет капитан, а вскоре и майор Старинов, боевой и физической подготовкой – старший лейтенант, а вскоре и капитан Скуратов, а бойцов НКВД будет курировать старший лейтенант Судоплатов.

Решив все основные вопросы к взаимному удовлетворению, Ежов направился к себе на Лубянку, где сразу сделал два дела: во-первых, вызвал старшего лейтенанта государственной безопасности Судоплатова, а во-вторых, приказал своему секретарю подготовить приказ о присвоении Судоплатову следующего воинского звания – капитана госбезопасности[11]11
  В реальной истории Павел Судоплатов получил звание капитана госбезопасности 25 сентября 1938 года.


[Закрыть].

– Товарищ генеральный комиссар госбезопасности, старший лейтенант госбезопасности Судоплатов по вашему приказу прибыл.

– Давай, как говорили царские офицеры, Павел Анатольевич без чинов. Садись, сначала хочу тебя поздравить с новым званием, сразу после нашего разговора подпишу приказ. А вызвал я тебя вот по какому поводу, ты ведь знаешь про ОСНАЗ?

– Так точно, знаю.

– Армейцы недовольны, вроде как и есть специальное подразделение, а на деле нет, к тому же кое-кому из армейского руководства пришло в голову начать расформировывать уже имеющиеся части.

– Простите, а мы тут каким боком?

– А вот каким, начну издалека. В прошлом году в Киевском военном округе молодой лейтенант, Ванька взводный, решил подтянуть по физической и боевой подготовке свой взвод, на который был поставлен. За дело взялся так рьяно, что почти сразу один из его бойцов, недовольный усилившимися занятиями, написал на него донос, да не в свой особый отдел, а в Житомирское управление НКВД. Оттуда приехал молодой лейтенант, который и арестовал лейтенанта Скуратова, после чего привёз его к себе в управление и попробовал выбить из него признание в работе на иностранные разведки, вот только итог этого оказался очень неожиданным. Лейтенант Скуратов сам выбил признание из нашего лейтенанта в работе на зарубежные разведки, после чего призвал его начальника по телефону.

– Боевой лейтенант!

– Не то слово, хорошо, что остальные работники нашего управления оказались с головой. Скуратов поговорил с капитаном Костроминым и заинтересовал его своей задумкой по боевой подготовке бойцов, в результате Костромин даже выделил ему отделение своих бойцов. Позднее это отделение было увеличено до взвода, вследствие чего и появилась группа специального назначения «Зэта». В прошлом месяце она в полном составе была отправлена в Испанию, а вот отчет, присланный вчера о её боевой эффективности и успехах.

Судоплатов быстро прочитал переданный ему Ежовым отчёт из Испании и вопросительно глянул на начальство.

– А теперь главное, руководство армии приняло решение о создании вместо ОСНАЗА СПЕЦНАЗА со строительством учебного центра по подготовке войск специального назначения. Я только что приехал от товарища Сталина, где вместе с начальником Генерального штаба Шапошниковым мы рассказали ему об этой задумке. Товарищ Сталин дал добро на создание этого центра. Вместе с товарищем Шапошниковым мы обсудили вопросы по созданию и строительству этого центра. Сам центр будет построен в Нахабино, сначала казармы и учебные корпуса, затем, когда Скуратов со своей группой вернётся, то под его руководством оборудуют полигоны и всё остальное. Руководить центром будет капитан Старинов, он, кстати, как раз сейчас в Испании, опыт по проведению диверсий у него есть, так что в теме он разбирается. Боевая и физическая подготовка на Скуратове, а ты будешь отвечать за наших бойцов. В основном у всех подготовка будет общей, только потом курсанты разделятся по профилю, и ты будешь учить наших бойцов нашей специфике. Задание понятно?

– Так точно, понятно.

– Тогда завтра получишь у моего секретаря приказ о твоем назначении и будешь контролировать строительство центра, а также отвечать за него, пока из Испании не вернутся Старинов со Скуратовым.

6 апреля 1938 года, Испания

Вызов к комкору Штерну стал для капитана Старинова неожиданным, вроде ничего важного сейчас не было, да и косяков за собой он тоже вроде как не имел, а потому он терялся в загадках, что послужило причиной такого срочного вызова.

– Товарищ комкор, капитан Старинов по вашему приказанию прибыл.

– На, Илья Григорьевич, читай.

Комкор Штерн протянул капитану Старинову бумагу, а вернее приказ, пришедший из Москвы. Старинов только удивлённо присвистнул про себя, когда ознакомился с ним.

«Капитану Старинову, согласно решению Генерального штаба СССР, предписывается возглавить учебный центр по подготовке войск специального назначения СССР. Место расположения центра в посёлке Нахабино под Москвой. Пока вы находитесь в Испании, строительство возглавит старший лейтенант государственной безопасности Судоплатов, который впоследствии будет вашим заместителем и будет отвечать за подготовку бойцов НКВД, которые тоже будут обучаться в этом центре. Сейчас вы должны прибыть в город Гандеса, где расположилась группа специального назначения ”Зэта” старшего лейтенанта Скуратова. Старший лейтенант Скуратов назначается вашим заместителем по боевой и физической подготовке. Также по возвращении в СССР, старший лейтенант Скуратов должен будет возглавить строительство и оборудование полигонов в учебном центре. На всё оставшееся время вашего нахождения в Испании вы прикомандировываетесь к группе ”Зэта”, как наблюдатель.

4 апреля 1938 года, Генеральный штаб РККА».

Приказ был подписан лично командармом 1-го ранга Шапошниковым. Старинов только обескураживающе посмотрел на Штерна, после того как прочитал переданный ему приказ.

– Давай, товарищ капитан, собирайся и езжай в Гандесу. Как я понял, этот Скуратов ещё тот фрукт, под стать тебе, так что думаю, вы сработаетесь.

– Слушаюсь, товарищ комкор.

7 апреля 1938 года, Гандеса, Испания

В последние дни дел для нас не было. После того как мы вырезали экипажи танкового батальона и перегнали к своим захваченную технику, франкисты присмирели, и на фронте установилось временное затишье. Противника можно было понять, они мало того что понесли большие потери, как при уничтожении артиллерийского дивизиона и при неудавшейся атаке на позиции республиканцев, так и при потере танкового батальона, который не то что уничтожили, а просто угнали, и теперь эти бронированные машины усилили республиканцев. Приятного мало, теперь надо ждать подкреплений, так как дальнейшие атаки приведут только к ещё большим потерям без какого-либо результата. Вот и наступило временное затишье, но я им не обольщался. Сил у франкистов в итоге всё равно больше, как и вооружения с техникой. Но пока мы отдыхали после своих рейдов, да я гонял бойцов, чтобы они не расхолаживались, тут к нам приехал он. Как Маргелов, можно сказать, фетиш для десантников, так и Старинов – легенда для спецназа. Самое главное было выдержать покерфейс, ну не может обычный лейтенант пехотинец, только год назад окончивший военное училище, знать такого человека, как Илья Старинов. Это не Чкалов, о нём не трубят на каждом углу, его вообще знает очень ограниченное количество людей, и он еще не имеет той известности, которую получит позже. И вот этот человек внезапно появился в нашем расположении, меня даже не вызывали к начальству, а само начальство приехало вместе с ним. Пришлось мне с большим трудом делать вид, что я и понятия не имею, кто к нам приехал.

– Привет, Скуратов, вот принимай своё новое начальство, – с этими словами мне и представили Старинова.

– Добрый день, я капитан Илья Старинов, согласно приказу Генерального штаба, назначен начальником Учебного центра войск специального назначения, а вы, согласно тому же приказу, назначаетесь моим заместителем по физической и боевой подготовке, – с этими словами Старинов дал мне прочитать приказ.

Я очень внимательно с ним ознакомился и в душе ликовал вовсю: у меня получилось! Да, меня не назначили начальником этого центра, но это не страшно, главное, что его начальником поставлен человек, который превосходно разбирается в нашей кухне. Пускай он тоже не всё знает, всё же у него пока ещё нет опыта финской и Великой Отечественной войн, но и так его операциями в Испании можно восторгаться. Я нисколько не сомневался, что мы с ним сработаемся, это не какой-то там придурок, который и понятия не имеет о специальных операциях. Также меня очень обрадовало привлечение к работе учебного центра и Павла Судоплатова, ещё одного зубра спецопераций. Не думаю, что им придётся что-либо доказывать и убеждать в необходимости тех или иных тренировок и методик обучений. Эх, развернёмся! Ну, фрицы, держитесь! Я теперь их сраный, хвалёный «Бранденбург» буду вертеть, как хочу, главное, у меня есть время и есть, считай, карт-бланш от руководства, как армии, так и госбезопасности. С оружием я уже напрогрессовал, как и говорил, «калаш» с промежуточным патроном продвигать не буду, не в нынешних условиях, даже если и сделают, то промышленность не потянет, так что нефиг бежать впереди паровоза. Вот «монки» – другое дело, их надо как можно больше, а кроме того, хоть я и не технарь, но кое-что в области колёсной бронетехники тоже могу предложить. Конечно, сам проектировать и создавать я не буду, знаний нет, а вот заказать её и при этом, что самое главное, дать правильное техзадание, смогу. Я наконец вернул Старинову приказ.

– Добрый день, товарищ капитан, рад знакомству, надеюсь, мы с вами сработаемся.

– Я тоже. Давайте, товарищ старший лейтенант, вне строя не будем разводить уставщину. Зовите меня просто Илья Григорьевич.

– Хорошо, тогда и вы зовите меня просто Игорем. Вы, я так смотрю, лет на десять, наверно, меня старше, так что можете без отчества[12]12
  Старинов родился в 1900 году, умер в 2000-м, прожив 100 лет, а нашему герою, если в 1937 году выпустился из училища, скорее всего, где-то порядка 21 года, то есть он примерно 1916 года рождения.


[Закрыть].

– Принимается, тогда давай так, Игорь, сейчас ты познакомишь меня со своей группой, а потом мы с тобой покумекаем, не только как будем действовать здесь дальше, но и как потом руководить центром подготовки.

– Тогда прошу…

Мы прошли в казарму, и я приказал всем построиться в полной боевой форме. Старинов с искренним интересом рассматривал как наше обмундирование, так и вооружение. Он тщательно всё осмотрел и остался всем доволен. После я распустил бойцов, и мы прошли в комнату, которую я использовал как свой кабинет, благо места в казарме было много. Во время построения я представил Старинову и Углова, но звать с собой на совещание не стал. Прежде мне пришлось немного разыграть из себя зелёного лейтёху, понятия не имевшего, кто такой на самом деле капитан Старинов.

– Илья Григорьевич, извините, конечно, но у вас есть опыт диверсионной работы, или вы хотя бы разбираетесь в ней?

– Что, Игорь, боишься, что прислали того, кто в этом деле ни ухом, ни рылом не смыслит?

– Есть такое, а то пришлют какого-нибудь кавалериста, который кроме лобовых атак ничего не знает, а тут дело очень специфическое, тут особый подход нужен и особое обучение.

– Тут ты прав, но на мой счет можешь не беспокоиться, я тут как раз по диверсиям в тылу противника и работаю.

– Ну тогда мы точно сработаемся.

– Не сомневаюсь. А теперь, есть у тебя идеи по методикам обучения и по оснащению бойцов?

– По методике нет, всё, что я придумал, уже осуществил в своей группе, а вот по поводу оснащения идеи есть. В частности, по созданию осколочной мины направленного действия. Она будет очень эффективна против скученного противника, например, во время марша. Например, установить несколько таких мин под углом к дороге на протяжении в сотню-другую метров и применить дистанционный взрыватель. Таким образом, можно уничтожать целые подразделения противника. При достаточном количестве мин и диверсионных групп можно парализовать движение противника во вражеском тылу или как минимум сильно его замедлить. Также есть идеи по поводу бронированного транспорта для бойцов. Мы ведь не только в тылу противника будем действовать, надо и собственный тыл охранять, а кто лучше преступника может поймать преступника?

– Это ты верно подметил, не мы одни такие умные, а считать своего противника заранее более глупым – последнее дело, за такое обычно кровью расплачиваются, причём большой кровью.

– Вот и я о том же. Я тут прикидывал: гусеничная техника нам не нужна, пускай у неё проходимость и лучше, но вот скорость намного меньше, да и надёжности по сравнению с автомобильной меньше. Нам надо колёсные бронеавтомобили на базе наших грузовиков. Я хоть и не инженер, но немного устройство машин знаю. Думаю, если построить бронеавтомобиль не на раме, а на несущем кузове, то мы получим на выходе то, что нам нужно. Надо, правда, и колёса немного переделать, сделать их чуть больше и раза в полтора шире, а также односкатными, тогда проходимость повысится, и разумеется, машины должны быть полноприводными. Понимаю, что сейчас стране всего не хватает, но в конечном итоге нам ведь не всю армию сейчас ими вооружать надо будет, а несколько сотен для нас, думаю, смогут изготовить. Я тут, кстати, краем уха слышал, что на Ярославльском автомобильном заводе вроде как разработали полноприводной четырёхосный грузовик, так на его базе можно сделать превосходный бронетранспортёр.

– Подожди, Игорь, не гони лошадей, для начала надо вернуться домой.

– А мы тут долго будем?

– Точно не скажу, но думаю, раз начальство приняло решение о создании учебного центра и мы назначены его руководителями, то максимум до осени. Ты пока еще всё обдумай, но чуть позже, а пока давай прикинем, какие тут поблизости есть вкусные цели для нас.