Текст книги "Алексей Ботян"

Тому подтверждением – ориентировка НКВД УССР № 172/сн об организации оккупантами лжепартизанских отрядов. Датирована она праздничным днём 8 марта 1943 года, то есть тем самым временем, когда «Олимп» приближался к назначенному месту:

«Отмечаются случаи, когда немецкое командование перед отступлением своих частей организует для подрывной деятельности на оставляемой немецкими частями территории лжепартизанские отряды из числа предателей, изменников и другого антисоветского элемента.

Так, по сообщению Особого отдела Воронежского фронта, в результате успешного продвижения частей Красной Армии в м. Красноуфимск Сумской области организовался партизанский отряд в количестве 400 человек. В составе этого отряда находилось много старост, полицейских и другого враждебного элемента…»[140]140
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. М., 2008. Т. 4. Кн. 1. Секреты операции «Цитадель». С. 255.


[Закрыть]

Гитлеровцы не брезговали никакой сволочью. Так, например, одним из лжепартизанских отрядов в той же Сумской области благополучно руководил некий Семён Барановский-Блюменштейн (явно ведь, что не совсем ариец!), который перед тем, при немцах, разумеется, даже возглавлял полицию Краснопольского района. Сотрудники НКГБ попытались использовать его в последующей оперативной игре, для чего даже вывели на территорию Польши… Но предоставленным ему шансом реабилитироваться Барановский-Блюменштейн не воспользовался: он решил дурить своих новых «хозяев» и постарался установить связь со старыми. В результате его расстреляли по приговору военного трибунала в 1945 году.

И вот ещё одно авторитетное подтверждение, записанное со слов Ильи Григорьевича Старинова: «Лжепартизанские формирования, создаваемые из уголовных и антисоветских элементов, пытались разведать места базирования партизан, занимались грабежами, убийствами, насилием, провоцируя местное население на враждебное отношение к партизанам. Чтобы разоблачить перед населением гнусную провокацию гитлеровцев, партизаны после ликвидации лжепартизанских отрядов предавали суду захваченных в плен пособников нацистов. Суды, как правило, проводили в селениях, где раньше бесчинствовали фашистские банды. Состав суда избирался общим сходом жителей. По решению этих судов все лжепартизаны предавались публичной казни. Такие суровые, но справедливые меры получали полное одобрение местного населения.

Подобным образом, – отмечал Старинов, – партизаны боролись с националистическими бандами, которые, сотрудничая с нацистами, причиняли немало вреда партизанам»[141]141
  Попов А. Ю., Цветков А. И. Бог диверсий: Профессор Русского спецназа Илья Старинов. М., 2004. С. 226.


[Закрыть].

Исходя из всех этих свидетельств, как бы в доказательство «от противного», можно прийти к выводу, что партизаны очень досаждали оккупационным властям. Недаром в то же самое время, 27 апреля 1943 года, Гитлер лично подписал приказ о «противопартизанской войне»:

«Русские всё интенсивнее развёртывают борьбу посредством бандитизма. Они назначают командирами банд генералов, организовали систематическую связь и снабжение с помощью курьеров, радио и авиации; члены банд даже вывозятся самолётами в отпуск.

В составе банд, функционирующих в районах боевых действий, насчитывается, по имеющимся данным, около 80 тыс. человек, исключая многочисленные отряды на Западной Украине, в Белоруссии и в Прибалтике.

В последнее время банды причинили серьёзный вред железнодорожному транспорту и сельскому хозяйству, нарушили сплав леса по рекам и т. д.

Исходя из этого, мы должны вести борьбу против бандитизма ещё более интенсивно и продуманно, тем более что в районах боевых действий для этих целей выделены крупные силы (приблизительно также 80 тыс. человек, в том числе 35 тыс. немцев).

Я приказываю:

1. Считать борьбу с бандитизмом равнозначной боевым действиям на фронтах. Ею должны руководить оперативные отделы штабов армий и групп армий. Эта борьба должна вестись систематически.

2. Все пригодные для данной цели силы должны быть использованы. Там, где таких сил недостаточно, необходимо, смотря по обстоятельствам, создавать сводные части, в течение определённого времени использовать их для борьбы с бандитизмом. Это послужит и целям боевой подготовки, повышению боеспособности вошедших в них подразделений…

8. В ходе борьбы с бандитизмом необходимо беспощадно карать его пособников. Бандитизм – это такой враг, который применяет в борьбе любые средства, и только такими же средствами при равнозначной ожесточённости он может быть разгромлен.

9. Необходимо использовать все средства обмана и маскировки. Оправдала себя организация лжеотрядов из местных жителей, находящихся на службе у немцев и действующих под их руководством. С помощью таких отрядов можно собрать важные сведения и накопить соответствующий опыт…

10. Я направляю особых уполномоченных, которые проверят проводимые на местах мероприятия по борьбе с бандитизмом и доложат о результатах проверки мне лично.

11. ОКХ будет систематически издавать “Сообщения о борьбе против бандитизма”, которые будут содержать все данные о действиях банд, полученные из собранной информации…

Адольф Гитлер

Верно: Ратгенс, подполковник службы генерального штаба»[142]142
  Мировые войны ХХ века. Кн. 4. С. 404, 405.


[Закрыть].

Читая этот документ, особенно его преамбулу, понимаешь, что Гитлер не то что сильно нервничает – его состояние близко к истерике. Да, неспроста советская пропаганда окрестила Адольфа Алоисовича «бесноватым фюрером»… Между тем впереди оставались ещё два года войны – что-то с ним будет к победному маю сорок пятого?!

Но, несмотря на всю «бесноватость» приказа, гитлеровцы предпринимали против партизан очень и очень серьёзные меры. Уж если борьбу с ними признали «равнозначной боевым действиям на фронтах», то, значит, в своих тылах немцам приходилось воевать по-настоящему. Народ-то они добросовестный.

«Почти месяц продолжался этот почти двухтысячекилометровый переход по территории, занятой врагом. Прошли его, не обнаружив себя, без боёв, без потерь. Выполнена первая главная задача. “Олимп” достиг заданного квадрата, полностью сохранив свою боеспособность…»

Обрываем цитату, чтобы выказать некоторые сомнения: получается, что в день проходили вёрст по семьдесят – пусть и на лыжах, но по целине, да ещё и с грузом. И так, без отдыха, без роздыха – каждый день, на протяжении месяца. Вряд ли… Всё-таки вернее информация из письма ветеранов 4-го Управления, приведённого несколько ниже. Там и срок «похода» дольше, и протяжённость маршрута меньше…

Однако продолжим прерванную цитату, информация там интересная:

«…Базу построили в вековом лесном массиве, невдалеке от сёл Москалёвка, Ничипоровка, Нижние Мальцы, Журба и Выступовичи. Местное население настроено к партизанам очень доброжелательно. В 35-ти километрах на левом берегу реки Норынь – город Овруч, где размещается гебитс-комиссариат со всеми службами, карательными отрядами и полицейским управлением.

База – это семнадцать жилых и три больших землянки, в которых располагались штаб, столовая и санчасть»[143]143
  ОСНАЗ. С. 99, 100.


[Закрыть].

Только не надо думать, что оперативная группа спряталась в каком-то укромном месте. Немцы превратили заштатный Овруч, про который и сейчас-то мало кто знает, в областной центр; Овручский район стал именоваться «гебитс», что значит область, и там был учреждён гебитскомиссариат – нечто типа «областной администрации», то есть оккупационные власти областного уровня. Естественно, при властях была и соответствующая охрана: оккупанты всегда очень беспокоятся за свою драгоценную жизнь и обожают «беспрецедентные меры безопасности».

Свидетельством тому – разведывательная сводка, относящаяся к чуть более позднему времени, к концу весны 1943 года: «По данным на 20 мая, численность гарнизона в Овруч – 10 тыс. чел. В том числе 4 полка мадьяр. Все части и штаб гарнизона размещены в казармах в районе аэродрома на с.-в. окраине города. На аэродроме базируются 7 самолётов»[144]144
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. М., 2008. Т. 4. Кн. 1. Секреты операции «Цитадель». С. 600.


[Закрыть].

Солидно. К тому же хотя мадьяры и хорошие ребята, но во время войны они, как известно, были похуже немцев.

В общем, спокойным выбранное место назвать нельзя, но, значит, отряду следовало располагаться именно там – и это подтвердят последующие события. Вернёмся, однако, к нашему герою.

«В январе – марте 1943 года на 1500-километровом марше по тылам противника А. Ботян показал себя неутомимым, смелым, умело и правильно ориентирующимся в обстановке разведчиком. Мужество и отвага, проявленные в многочисленных схватках с врагом, готовность помочь товарищу в трудную минуту уже тогда вызывали у боевых друзей чувство уважения к А. Ботяну» – так писали ветераны Четвёртого управления, обращаясь к руководству КГБ СССР с просьбой о присвоении Алексею Николаевичу звания Героя Советского Союза.

Ну а сам он вспоминал так: «Как я сказал, задача наша была выйти на Украину и там создать очаги сопротивления. И вот в 43 году, в январе, мы доехали до Старой Руссы, а потом прошли через всю Белоруссию и вышли на территорию Украины, Киевской и Житомирской областей, и стык Украины с Белоруссией – в этих самых местах. Это был район так называемых Мухоедовских лесов – такие серьёзные, массивные леса. В феврале месяце мы перешли реку Припять, она уже стояла; организовали базу. Там, кстати, действовали некоторые небольшие местные группы… Начали мы с того, что стали ходить в разведку: что и как немцы, как местное население к Красной армии относится? Некоторые наши товарищи, которые оставались на оседание в ближайших населённых пунктах, пошли на связь – то есть на встречу с нашими людьми, но там предатели оказались, и они были арестованы… Командиром у нас назначен был Карасёв – смелый, толковый пограничник. Сколько я с ним был, он всегда, чуть что надо – “Ляксейка, со мной!”. Хотя у него ординарец был, но без меня он не обходился: я знал языки и польский, и украинский. А потому я делал разведку, принимал решения и, по сути, не ошибался…»

То есть рядовой Ботян изначально выполнял обязанности помощника командира оперативной группы «Олимп».

«Хорошо вооружённые группы партизан “Олимпа” стали наносить ощутимые удары по мелким гитлеровским гарнизонам и полицейским участкам»[145]145
  ОСНАЗ. С. 99, 100.


[Закрыть].

«По прибытии отряда в Мухоедовские леса (на границе Белоруссии и Украины) и создании базы А. Ботяну было поручено изучить участок сёл, создать там из местных патриотов силы сопротивления. С этой задачей т. Ботян успешно справился, порученный ему участок сёл стал подлинно партизанским» – так писали ветераны Четвёртого управления, обращаясь к руководству КГБ СССР.

Совсем скоро группы подрывников отряда буквально оседлали железнодорожные магистрали Житомир – Овруч, Овруч – Мозырь, Мозырь – Пинск, Олевск – Киев, Калинковичи – Гомель; диверсанты пожгли все деревянные мосты, располагавшиеся на шоссейных дорогах и реках Норин, Припять, Желонь, Словечно, Уж, Тетерев. Большая часть «неприятностей» для немцев происходила по ночам, так что в конце концов были отданы приказы, запрещавшие движение по шоссейным и железным дорогам в ночное время. И это несмотря на то, что охрана всех коммуникаций была усилена самым серьёзным образом.

А ведь именно в тот период гитлеровское командование готовилось к реваншу за свой Сталинградский разгром! Местом для такового «реванша» был выбран Курский выступ – район южнее Орла и севернее Белгорода, который советские войска заняли в ходе прошедшей зимней кампании. «Выступ» этот, имевший протяжённость по фронту порядка 550 километров, вклинивался в немецкие боевые порядки на глубину свыше 150 километров. Оценив обстановку, гитлеровцы не удержались от очевидного соблазна попробовать нанести два сходящихся удара под основание этой дуги, чтобы отрезать и окружить вклинившиеся в их оборону советские армии, чтобы в итоге «закипятить» здесь огромный «котёл» почище Сталинградского.

Подобное вполне могло бы получиться в 1941-м, да только трагический этот год давно прошёл, и советское командование уже без особых трудов разгадывало гитлеровские планы. Прежде всего о них сразу по нескольким своим каналам узнала советская разведка. Разведчики из отряда Петра Лопатина умудрились похитить немецкого полковника Курта Вернера, сообщившего о наступлении, намеченном на 4 июля. Легендарный Николай Кузнецов сообщал о том, что в этом наступлении будут в большом количестве использованы новые тяжёлые танки «Тигр» и «Пантера». Ценнейшая информация о готовящемся немецком наступлении пришла из Лондона, от агента «Карел» или «Мольер» – Джона Кернкросса, одного из членов легендарной «Кембриджской пятёрки»…

Но и военные не дремали! В Оперативном управлении Генштаба давно уже были сделаны соответствующие выводы. Ведь после того, как в начале Второй мировой войны гитлеровцы в прямом и переносном смысле поразили всю Европу своими танковыми клиньями и тому подобными «новациями» с использованием современной техники, советские генштабисты постепенно поняли, что немцы воюют по шаблонам, по своим уже не раз апробированным «рецептам». Оценив стратегическую обстановку, в Генштабе пришли к однозначному выводу, что следует ожидать удара под основание Курского выступа, а значит – готовить оборону именно там. Откроем военную тайну: если бы тогда гитлеровские стратеги рискнули отойти от шаблона и просто, как сейчас говорится – «тупо», ударили бы в лоб, они могли бы иметь гораздо больший успех, потому как в центре позиции оборона была ослаблена, войска оттуда перевели на предполагаемые угрожаемые участки.

Курская битва начнётся 5 июля, гитлеровцы, как и ожидалось, ударят под основание Курского выступа, но советские войска выдержат первый мощнейший удар противника, выстоят в обороне и 12 июля перейдут в наступление, которое в конечном итоге будет безостановочно продолжаться до самого Берлина…

Всё это ещё впереди. А пока, для того чтобы раскрыть планы немецкого командования, чтобы хоть как-то ослабить готовящийся противником мощнейший удар, трудились советские разведчики – как непосредственно за линией фронта, так и в далёком Лондоне; работали подрывники оперативных групп, чтобы как можно больше гитлеровской техники не дошло до полей будущих боёв, чтобы у фашистов оказалось как можно меньше снарядов, патронов и горючего, чтобы немецкие солдаты и офицеры обрели «вечные квартиры» задолго до решающего сражения.

Весна 1943 года – это время больших перемен как в наших вооружённых силах и спецслужбах, так и по всей Советской стране.

Про вооружённые силы особенно распространяться не будем – тема в данном случае не наша, хотя можно рассказать о многом. Ограничимся тем, что помимо всего прочего Красная армия надела погоны и коренным образом изменила свой внешний вид. Всем стало понятно, что это уже совсем не те войска, которые гитлеровцы теснили аж до самой Москвы. НКВД вновь претерпел реорганизацию: во-первых, из него были выведены и переданы Наркомату обороны и Наркомату ВМФ органы военной контрразведки, превратившиеся в легендарный «Смерш» – лучшую спецслужбу Великой Отечественной войны; во-вторых, из состава НКВД вновь были выделены и опять превращены в самостоятельный наркомат подразделения, обеспечивающие государственную безопасность.

Понятно, что эта реорганизация не могла не коснуться ОМСБОН. «После разделения Наркомата внутренних дел на НКГБ и НКВД в апреле 1943 г. 4-е управление было передано в Наркомат государственной безопасности и под тем же номером просуществовало до октября 1946 г.»[146]146
  Энциклопедия секретных служб России. С. 368.


[Закрыть].

Вряд ли такое известие особенно взволновало нашего героя (впрочем, мы даже не знаем, сообщалось ли об этих новациях в оперативные подразделения, находившиеся в тылу врага), тем более что ОМСБОН такая «передача» пока ещё не коснулась, и до октября 1943 года она относилась к войскам НКВД СССР. Но для полноты картины об этом упомянуть надо.

Нет смысла объяснять, что многое менялось и в стане противника, который пока ещё не почувствовал, что военная удача переместилась на другую чашу весов и что боевой перевес уже на советской стороне. В частности, немцы постоянно усиливали контрпартизанскую борьбу. Партизаны, употребим этот общеизвестный и обобщающий термин, казались гитлеровцам гвоздём, вдруг вылезшим из подмётки их идеально начищенного сапога и очень болезненно их тревожившим. Требовались радикальные меры!

Вот выдержки из докладной записки НКВД Украинской ССР в НКГБ СССР, датированной 10 мая 1943 года:

«Контрразведывательные органы немцев… в массовом порядке насаждали свою агентурную сеть для вылавливания советской агентуры, партизан, коммунистов и вообще “неблагонадёжных” элементов.

Агентурно-следственными материалами, а также рядом захваченных нами немецких документов директивного порядка установлено, что немецкие контрразведывательные органы организационно значительно перестроили свою работу на оккупированной территории.

Вместо немедленного уничтожения выявленной нашей агентуры, коммунистов-подпольщиков и партизан, как это почти везде практиковалось в первый год войны, контр-разведывательные органы немцев, перестроившись, стали рассматривать каждого разоблачённого нашего агента и коммуниста-подпольщика с точки зрения конкретного использования на определённом этапе своих интересов… Из этих агентов создавались шпионские резидентуры, действовавшие под видом партизанских отрядов или подпольных комитетов и организаций. Через них немецкая контрразведка проводила работу по вскрытию партизанских групп, партизан-одиночек, а также коммунистов-подпольщиков и осуществляла мероприятия по парализации попыток к каким-либо организованным действиям в тылу оккупантов.

При посредстве таких резидентур, функционировавших под вывеской подпольных партийных органов, контр-разведка немцев принимала меры к продвижению своей агентуры в вышестоящие партийные и советские органы, а также в штабы соединений Красной Армии…»[147]147
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. М., 2008. Т. 4. Кн. 1. Секреты операции «Цитадель». С. 457, 458.


[Закрыть]

Кроме оперативных методов гитлеровцы использовали и карательные. Разумеется, на борьбу с нашими, то есть омс-боновскими, «партизанами» направляли не каких-нибудь полицаев из числа уголовников или стариков-резервистов, а по-настоящему серьёзные силы.

«Отметим и возросшее боевое мастерство омсбоновцев. Например, с 23 по 29 июля 1943 г. под г. Овруч отряд В. А. Карасёва, не насчитывавший и батальона, противостоял почти целой бригаде гитлеровцев, которой были приданы 3 самолёта и тяжёлая артиллерия. Постоянно маневрируя, организуя засады, выводя противника на ложные объекты и непрерывно атакуя его с тыла и с флангов мобильными группами, бойцы Карасёва победили превосходящие силы немцев. В результате боёв гитлеровцы потеряли убитыми и ранеными 289 человек, 3 орудия и штабную машину. Потери отряда оказались минимальны – двое убитых и трое раненых»[148]148
  Линдер И. Б., Чуркин С. А., Абин Н. Н. Диверсанты: Легенда Лубянки – Павел Судоплатов. М., 2008. С. 720.


[Закрыть].

В том, что «отряд В. А. Карасёва не насчитывал и ба-тальона», авторы совершенно правы – оперативная группа «Олимп» изначально равнялась взводу, а теперь, даже со всеми к ней приставшими людьми, ещё вряд ли намного превышала численность стрелковой роты. Но, постепенно увеличиваясь, присоединяя к себе другие отряды, эта группа разрослась до целого партизанского соединения. По этой причине своё энергичное имя «Олимп», вполне подходящее для отряда спецназа, подразделение Карасёва в будущем сменит на «более солидное»: «партизанское соединение имени Александра Невского». Звучит, однако!

Какую роль сыграл в тех боях Алексей Ботян, сказать трудно, но нет сомнения, что он в них участвовал, и участвовал достаточно активно. Не тот это был человек, чтобы в тылу прохлаждаться, если, как говорил уже другой герой всё того же упоминавшегося нами прекрасного фильма, «стреляли»! Понятно и то, что первоначальное расположение, «семнадцать жилых и три больших землянки», давным-давно было оставлено, и отряд вёл кочевой образ жизни, особенно долго на одном месте не задерживаясь.

Но ведь стреляли не только советские бойцы по фашистам и, соответственно, немецкие солдаты по красноармейцам. Разномастные мелкотравчатые «фюреры», проросшие на временно оккупированной гитлеровцами территории, также вели свою войну – и по преимуществу не с оккупантами.

«Одновременно украинские националисты воевали с поляками. Эта вражда отличалась особой жестокостью: только с 10 по 15 июля 1943 г. отряды УПА на Волыни убили более 12 000 человек мирного населения»[149]149
  Теория и практика западноукраинского национализма… С. 58.


[Закрыть].

Речь идёт о так называемой «Волынской резне», произошедшей летом 1943 года. Но это уже было в полном смысле слова «обострение».

«Кто начал эту драку – до сих пор неизвестно, – рассказывает Георгий Захарович Санников. – Поляки говорят: украинцы, оуновцы; украинцы говорят: поляки начали. Но была аллея – украинцы оправдываются, что это было сделано в ответ на польские зверства, – где к деревьям были прибиты гвоздями польские младенцы! Ещё и венки были повешены! Это сделала УПА, повторю – Украинская повстанческая армия. Во время всех этих украинско-польских “разборок” было убито, по свидетельству польской стороны, 60–80 тысяч их соотечественников, мирных граждан! Но по данным, которыми я располагал, убито было до 200 тысяч поляков! Но и поляки убили не меньшее количество украинцев…»

Перед приведёнными цифрами – даже в первом варианте – бледнеет всякая Катынь. Ведь, по официальным данным, там было расстреляно 22 тысячи польских офицеров. Вопрос, кем именно расстреляно, не прояснён до конца, как бы ни старались каяться перед польской стороной иные наши политические деятели, принимая на себя – точнее, навешивая на наше государство, – все подлинные и мнимые ошибки и преступления 1930—1940-х годов.

Так что, кажется, есть необходимость подробнее рассказать о произошедших событиях.

«Весной 1943 года на Волыни, оккупированной немецкими войсками, начались масштабные этнические чистки. Эту преступную акцию проводили не нацисты, а боевики Организации украинских националистов, стремившиеся “очистить” территорию Волыни от польского населения. Украинские националисты окружали польские сёла и колонии, а затем приступали к убийствам. Убивали всех – женщин, стариков, детей, грудных младенцев. Жертв расстреливали, избивали дубинами, рубили топорами. Потом трупы уничтоженных поляков хоронили где-нибудь в поле, грабили их имущество, напоследок поджигали дома. На месте польских сёл оставались лишь обгоревшие развалины.

Уничтожали и тех поляков, которые жили в одних сёлах с украинцами. Это даже легче – не было нужды собирать большие отряды. Группы оуновцев по нескольку человек проходили по спящему селу, заходили в дома поляков и убивали всех… Так было убито несколько десятков тысяч человек, вся вина которых состояла лишь в том, что они родились поляками и жили на украинской земле»[150]150
  Дюков А. Р., Яковлев А. М. Указ. соч. С. 88.


[Закрыть].

В малоизвестной среди широкого круга читателей книге «Забытый геноцид. “Волынская резня” 1943–1944 годов. Документы и исследования» (а чего эту книжку знать-то? Разве можно сравнить изложенные в ней факты с весьма сомнительными «разоблачениями» пресловутого Виктора Богдановича Резуна, осквернившего фамилию Суворов?!) приведены архивные документы, подтверждающие всё вышесказанное. Нам, к сожалению, заполучить эту книгу не удалось, а потому цитируем её по публикациям фрагментов в другой книге.

Приведём несколько представленных там документов, чтобы не было лишних вопросов о достоверности этого рассказа.

Из протокола допроса боевика УПА Ивана Гриня 1 марта 1951 года:

«Будучи в бандбоёвке[151]151
  Боёвка (бойовка) – отряд боевиков, «низовое подразделение».


[Закрыть] ОУН бандгруппы коменданта Оранского С. У., я выполнял все приказания и распоряжения коменданта как непосредственного своего начальника, а именно: по заданию коменданта бандгруппы Оранского я участвовал с оружием в руках против мирного населения польской национальности. Начиная летом, примерно в начале июля м-ца 1943 года, я участвовал в массовом расстреле польского населения.

Было так, что в село Павловку приехала бандгруппа из леса Иванчевского р-на примерно до 40 человек, и местной боёвки было до 12 человек, которой тогда командовал Оранский С. У., и соединились вместе. Имел тогда станковый пулемёт (русский) и два миномёта малого калибра. Ночью подготовились, и на другой день вся бандгруппа, в том числе и я, в дневное время напали на польский костёл, а в то время шло в костёле богослужение, где находилось граждан польской национальности до 200 (двести) человек старых и малолетних детей, костёл был окружён, и началось уничтожение граждан, был открыт огонь из пулемёта в центральные двери и в окна, после чего было много уничтожено тогда граждан и детей, а которым удалось убегать, то их догоняли и убивали на ходу.

Потом, после расстрелов в костёле граждан польской национальности, начался погром по селу Павловке отдельных семей бандбоёвкой Оранского, где я также находился в данной бандбоёвке и вместе выполнял все указания своего непосредственного начальника. Всё это длилось с лета 1943 года и до осени 1943 года…

Вопрос. Где закопаны трупы гр-н польской национальности, в расстрелах которых вы принимали непосредственное участие?

Ответ. Где я участвовал в расстреле польского населения, например, до 200 человек похоронили в селе Павловка Иванчевского р-на, возле польского костёла. На это мобилизовали местных жителей, выкопали большую яму с западной стороны костёла и туда сносили из костёла трупы. Их там закапывали всего на расстоянии от костёла до 25–30 метров. Также я участвовал в расстреле семьи Стажинских на хуторе Голяндерня с. Павловки, когда их расстреляли, то было также местным жителям приказано, чтобы трупы их закопали, но я сразу после расстрела оттуда ушёл, место, где похоронена семья Стажинских, я не могу указать, а также там расстреляли старика и старуху, я после расстрела ушёл оттуда… После мы с группой банды порасстреливали, в том числе и я принимал участие в расстреле, Бурчак Антонину и её мать-старуху, они были убиты на хуторе Михаловка с. Павловки»[152]152
  Дюков А. Р., Яковлев А. М. Указ. соч. С. 36, 37.


[Закрыть].

(Оригинал допроса хранится в Государственном архиве Службы безопасности Украины.)

Из спецсообщения Четвёртого управления НКГБ СССР:

«Агент группы КУЦ, возвратившийся из гор. Владимир-Волынска, сообщил, что 18-го июля с. г. [1943] был очевидцем массового истребления украинскими националистами-бандеровцами польского населения, проживающего в гор. Владимир-Волынске.

Во время богослужения в костёлах бандеровцами было убито 11 ксёндзов и до 2000 поляков на улицах города. Немецкий гарнизон, полиция и казаки в количестве до 600 человек не приняли никаких мер против расправы над поляками, и лишь после расправы немецкое командование вывесило объявление, призывающее поляков вступать в жандармерию для борьбы с бандеровцами.

Многие поляки, боясь репрессий, ушли на службу к немцам»[153]153
  Дюков А. Р., Яковлев А. М. Указ. соч. С. 38, 39.


[Закрыть].

(Оригинал документа хранится в Центральном архиве ФСБ России.)

Из протокола допроса командира четы[154]154
  Чета – взвод.


[Закрыть] УПА Степана Редеши 21 августа 1944 года:

«Ответ. Я лично принимал непосредственное участие только в одной операции против польского населения, которая имела место в августе месяце 1943 года. В этой операции принимали участие более двух куреней[155]155
  Курень – батальон.


[Закрыть] в составе 500 человек с оружием и более 1000 человек из подполья ОУН, вооружённых топорами. Мы окружили 5 польских сёл и на протяжении ночи и следующего дня сожгли эти сёла и всё население от мала до велика вырезали – в общей сложности более двух тысяч человек.

Мой взвод принимал участие в сожжении одного большого села и прилегающего к этому селу хутора. Мы вырезали около 1000 поляков.

Вопрос. Каким образом вы убивали поляков?

Ответ. Многих поляков – мужчин, женщин, стариков и детей – мы бросали живыми в колодцы, затем добивали их выстрелами из огнестрельного оружия»[156]156
  Дюков А. Р., Яковлев А. М. Указ. соч. С. 40.


[Закрыть].

(Оригинал допроса хранится в Государственном архиве Службы безопасности Украины.)

Хватит? Или ещё не убедило? Тогда – последний документ, чтобы действительно по нервам ударило. Есть ведь такое очень жёсткое изречение, что смерть одного человека – трагедия, а тысячи – это уже статистика.

Из протокола допроса боевика УПА Владимира Дубинчука 6 августа 1951 года:

«Когда мы обратно возвращались в с. Свичев, то не помню, кто-то нам сообщил, что в доме Сошинского Антона укрываются его дети. Бандит Лупинка дал мне распоряжение убить этих детей. Когда соучастники находились около подводы, я вбежал в дом Сошинского Антона и расстрелял ребёнка примерно пяти лет. В комнате было ещё два ребёнка, но у меня оставшийся один патрон дал осечку. После этого я вышел из квартиры и доложил об этом Лупинке Иосифу, который дал мне два патрона и распоряжение убить этих детей. Я вторично зашёл в комнату и расстрелял второго ребёнка возрастом примерно два года. В это время зашёл в квартиру Лупинка Иосиф и в моём присутствии расстрелял третьего ребёнка, который был возрастом примерно 6–7 лет.

После расстрела детей Сошинского Антона я вместе с бандитами возвратился в с. Свичев, и мы сразу же проехали до усадьбы гражданки Ярмолинской Маевской. Я с Лупинкой Иосифом Маевскую обнаружили в соседнем доме, после чего привели на её усадьбу, где я лично и расстрелял её. Этот труп мы также оставили на месте и поехали к зданию сельской управы. Бандиты Лупинка Иосиф, Василий Торчило, Голумбицкий, я и одного фамилию не знаю пошли на польское кладбище.

Там Лупинка и Торчило убили гражданку Добровольскую, труп которой также оставили на месте. Возвращаясь обратно, Лупинка зашёл в дом священника, взял домработницу, после чего завёл на соседнюю усадьбу и там же во дворе расстрелял её. После данного убийства все бандиты из Вл. – Волынского района сели на подводу и уехали в направлении колонии Божья Воля. На этом и был закончен погром поляков в с. Свичев»[157]157
  Дюков А. Р., Яковлев А. М. Указ. соч. С. 29.


[Закрыть].

(Оригинал допроса хранится в Государственном архиве Службы безопасности Украины.)

Всякие события непременно имеют свою оборотную сторону, ибо каждое действие, как известно, рождает противодействие. Самостоятельно справляться с озверевшими бандеровскими бандами мирное польское население не могло, а никакие новоявленные бесстрашные и бескорыстные защитники угнетённой бедноты, современные, так сказать, Робин Гуды, объявляться не спешили. Вот почему эту благородную миссию взяли на себя бойцы подразделений особого назначения НКВД – НКГБ СССР.

В исследовании «Взаимодействие польского подполья с советскими партизанскими отрядами в обороне польского населения от действий отрядов украинских националистов на Волыни в 1943 году», опубликованном в книге «Забытый геноцид…», историк Оксана Петрушевич пишет: «С появлением на Волыни в конце 1942 – начале 1943 года крупных советских партизанских отрядов возникают условия для налаживания более массовых контактов с местным населением. В целом отношение польской части волынян к пришельцам было позитивно нейтральным. Для них красные партизаны были очередным источником оружия взамен на разведывательную информацию или провиант, для польской самообороны – защитником от нападений украинских националистов и немецких карательных отрядов…»[158]158
  Дюков А. Р., Яковлев А. М. Указ. соч. С. 104.


[Закрыть]