Текст книги "Ловчила"

Александр Чернов
Ловчила

Пролог

Бомж Васька – худой выше среднего роста тридцатитрехлетний мужчина. Впрочем, какой уж там мужчина? Этим гордым именем его давно не называли. Бомж он и есть бомж. Таких, как он, нередко можно встретить в лабиринтах большого города. Драный пиджачишко, под стать ему свитерок, из того же комплекта брюки; на босу ногу ботинки с обрывками шнурков. Голова немытая, нестриженая, нечесаная. На впалых щеках щетина, тоскливый взгляд бродячей собаки. Конечно, были у Васьки и свои индивидуальные черты, отличавшие его от других бомжей. Прямой нос, чуть раскосые глаза, высокий лоб, толстые губы. Но кто же вглядывается в лица бомжей? От такого бродяги, как Васька, прохожие брезгливо отворачиваются. Презренное существо.

Вечерело. Поеживаясь от пронизывающего мартовского ветерка, бомж сунул под мышку целлофановый пакет, плотнее запахнул пиджачишко и глянул по сторонам. Между двумя четырехэтажками по широкому тротуару шли в обнимку парень и девушка. Дождался, когда парочка исчезнет в подъезде, и, еще раз убедившись, что его никто не видит, нырнул под балкон.

Четыре ступеньки вниз, железная дверь – и Васька у себя в апартаментах. Кто еще из жильцов дома имеет такую жилплощадь? Дворец! Семьсот квадратных метров, а может быть, и больше, Васька не считал. Обстановка, правда, не дворцовая. Из роскоши одни вентили, трубы да проводка. Но Васька не привередлив – главное, тепло, хотя и сыровато.

Ботинки, как два корабля, побывавшие в бою, – все в пробоинах. Чтобы не промочить ноги, бомж, ступая по камням, перешел лужу, потом взобрался на канализационную трубу и стал потихоньку передвигаться в кромешной темноте по длинному узкому коридору.

Вот и закуток. Васька нащупал патрон, повернул в нем лампочку. Тусклый свет озарил низкий потолок, три стены, неровный, заляпанный комьями бетона пол, драный матрас. Спальня Васьки.

Бомж спрыгнул с трубы и тут же принялся за дело. Из дальнего угла бокса, где был свален хлам, принес деревянный ящик и соорудил из него костерок. Затем из одного из кранов, которых поблизости было великое множество, набрал в кружку воды и поставил ее прямо в огонь. Пока вода закипала, стал «накрывать на стол». Из пакета вывалил на матрас кусок дешевой колбасы, лепешку и бутылку вина. Царский ужин!

Но такой пир Васька закатывал не всегда. Просто ему сегодня повезло. Его и еще троих таких же бедолаг с утра нанял на бирже мужик – заливать фундамент для дома. Работа адская, но и расчет был приличным. Кроме обеда, отвалил денег, которых теперь при правильном распределении хватит дня на три.

Вода вскипела. Проволочным крючком Васька вытащил из огня кружку, бросил в нее несколько крупинок заварки. Через пару минут чай будет готов. Бомж открыл бутылку вина, сделал несколько глотков и, смакуя, принялся за колбасу с лепешкой, запивая их чаем.

Васька не всегда был бомжем. Были когда-то у него жена, сын, трехкомнатная квартира, работа. Банальная история: пьяная драка, четыре года тюрьмы. Когда вышел, оказалось, что жена каким-то образом сумела развестись с ним, продала квартиру и вместе с сыном и новым мужем укатила в неизвестном направлении. Отца Васька не помнил, мать лет десять назад умерла, а других родных не было. Остался Васька один. Вернуть квартиру ему не удалось, вот и стал скитаться. Летом ночевал в саду, а в холодное время года – в подвале. Иногда Ваську выгоняли из подвала, но он быстро находил себе новое пристанище.

Покончив с ужином, бомж удобно устроился на матрасе и, попивая остатки вина, уставился на тлеющие угли. Хмуро было на душе у Васьки.

А дым от костра поднимался в шахту и таял в ночи…

Хозяйка квартиры на третьем этаже Ольга Есеновна Берикова, заглянув по делу в туалет, сразу же учуяла запах дыма.

«Опять эти бомжи в подвале костер жгут», – недовольно подумала она и, выйдя в коридор, плотно закрыла за собой двери.

Лежавшая в спальне на трюмо плойка как раз нагрелась. Ольга подправила несколько локонов, взбила крашенные в рыжий цвет волосы и зафиксировала прическу лаком. Покрутившись еще немного перед зеркалом, она не удержалась от комплимента в свой адрес: «Чертовски хороша!»

И Берикова себе не льстила. У нее было милое лицо, сочетавшее в себе азиатские и европейские черты, отличная фигура и стройные ноги, позволявшие щеголять в мини-юбке. К перечисленным достоинствам Ольги можно добавить четырехкомнатную квартиру (евроремонт, шикарная мебель, ультрасовременная бытовая техника), двадцать девять честно прожитых лет и девственно чистую страничку в паспорте в графе «семейное положение».

Нет-нет, Ольга Есеновна до сих пор не выходила замуж вовсе не потому, что не было женихов. Напротив, составить ей партию пожелал бы любой – и даже много моложе ее – холостой мужчина. Однако до настоящего времени Бериковой было не до создания семьи. Она занималась исключительно наукой и преуспела на этом поприще – кандидат медицинских наук, ведущий хирург в клинике пластической хирургии. Но это был не предел. Ольга мечтала о частной клинике. Работа хирурга приносила неплохой доход – желающих подкорректировать внешность было с избытком, – но капитала для открытия собственного дела у Бериковой не хватало. Однако Ольга не отчаивалась. Планов на будущее у нее было хоть отбавляй, а в ближайшей перспективе – замужество. А вот, кстати, и кандидат в супруги.

Заслышав трель звонка, Ольга поспешила к двери. Глянула в «глазок» – не ошиблась! На лестничной площадке с огромным букетом гвоздик стоял именно тот, кого она с таким нетерпением ждала. Открыв дверь, впустила гостя в прихожую.

Виктор Андреевич Нечаев вполне соответствовал тому идеалу мужчины, который рисовала в своем воображении Берикова. Строгое интеллигентное лицо, пронзительный взгляд, две складки у жесткого рта, густые темные волосы, спортивная фигура. В общем, мужчина что надо.

– Чего же ты так долго? – с легким укором сказала Ольга, закрывая двери. – И где же гости?

Нечаев положил на столик коробку конфет, обаятельно улыбнулся:

– На работе задержался, а остальные с минуты на минуту подойдут, адрес я оставил. Это тебе! – Виктор вручил хозяйке букет и поцеловал ее в щеку. – С праздником!

– Спасибо! – Чуть приподняв черное вечернее платье с высоким разрезом сбоку, Ольга сделала шутливый книксен, потом положила цветы на коробку конфет и помогла Нечаеву снять плащ, который тут же повесила в шкафчик.

Костюм на Викторе сидел безупречно, рубашка отглажена, туфли начищены. Сама аккуратность.

Хозяйка провела гостя в приличных размеров зал, освещенный двумя хрустальными люстрами, под одной из которых был накрыт стол на девять персон. Закуска отменная: салаты, грибочки, огурчики, помидорчики, шпроты, жареная рыба и еще какие-то деликатесы, названия которым Виктор дать с ходу затруднялся. Центр стола занимала батарея горячительных и прохладительных напитков на любой вкус и цвет.

Увидев все это великолепие, Нечаев ахнул:

– Ты непревзойденная хозяйка! Но я никогда не поверю, что на те деньги, на которые мы с приятелями скинулись, можно соорудить такой стол!

– И не верь! – Ольга счастливо рассмеялась и обвила своей рукой руку Виктора. – На горячее у нас еще голубцы, а на десерт – торт и фрукты. Ты доволен?

– Конечно! Но к чему такие расходы? – Нечаев высвободил руку и обнял Берикову за плечи.

Женщина доверчиво прижалась к гостю, потерлась щекой о его плечо. Все же приятно ощущать рядом с собой крепкое плечо мужчины.

– Не столь уж и обременительно, – возразила она. – Не могу же я ударить в грязь лицом перед твоими сослуживцами.

Нечаев легонько сжал в своей руке плечо Ольги.

– Я все компенсирую.

– Об этом не может быть и речи! Я зарабатываю достаточно для того, чтобы позволить себе встречать гостей. И не заводи больше со мной разговор на эту тему, не то я обижусь! – Ольга капризно надула губки и даже топнула ножкой. Она кокетничала с Виктором с азартом уличной девки, желающей заполучить в свои сети очередного клиента.

Впрочем, такое поведение хозяйки очень нравилось гостю. Он вдруг почувствовал непреодолимое влечение к ее молодому, пышущему здоровьем, крепкому и упругому телу. Виктор привлек к себе хозяйку и заглянул в ее ставшими пьяными глаза. Голова у Ольги закружилась. Сладко замирая, она чувственно прижалась к Нечаеву и подставила ему полуоткрытый, ждущий поцелуя рот. С пылкостью юноши Нечаев приник к нему, его рука нырнула в разрез платья и заскользила по колготкам, под которыми чувствовалось кружево трусиков…

Неожиданно прозвучавший в коридоре звонок заставил обоих вздрогнуть. Раскрасневшаяся и весьма довольная Ольга отпрянула от Нечаева с проворством испуганной газели.

– Это, наверное, гости! – воскликнула она, тщетно пытаясь восстановить сбившееся дыхание. – Ты иди, Витенька, встречай, а я сбегаю в ванную, подкрашу губы.

С быстротой, какую только позволял разрез платья, Берикова помчалась прочь из зала, а Нечаев направился к двери.

Пришли две женщины. Одна шикарная белокурая мадам лет тридцати, с пышным бюстом, крупными чуть навыкате глазами, вздернутым носом и пухлыми губами. Надетый на ней кожаный плащ с иголочки, сногсшибательное вечернее платье под ним и дорогие туфельки на шпильке говорили о том, что обладательница подобного гардероба далеко не бедствует.

Вторая гостья – высокая брюнетка с тонкой талией – была лет на пять старше своей подруги. Лицо у нее было миловидным, волосы удлиненными, во всем облике сквозила какая-то то ли покорность, то ли обреченность. Об этом свидетельствовали и безвольно опущенные плечи, и усталая улыбка, и грустный взгляд больших карих глаз. Одета скромно: в ношенную, очевидно, не один сезон легкую курточку, черный шерстяной костюм и светлую блузку с повязанным вокруг шеи бантом.

– Мы хотели прийти пораньше, как договаривались, чтобы помочь вам, – с порога затараторила блондинка, – но шеф отпустил нас с работы лишь два часа назад. А этого времени, Витенька, сам понимаешь, женщине едва хватит на макияж, прическу и переодевание. Но мы с Ильмирой сейчас же подключимся и быстренько накроем на стол.

– Помощь ваша не потребуется, – заявил Нечаев. – Ольга управилась со всем сама.

Блондинка сделала большие глаза и вполголоса шутливо воскликнула:

– Какое счастье, что хоть сегодня у меня сохранится маникюр! Обожаю приходить прямо к столу!

– Люда шутит, – тихим грудным голосом призналась Ильмира. – Наверняка и нам есть чем заняться. Мы готовы!

– Для Люды и ее маникюра будет особая работа, – хохотнул Виктор. – Мытье посуды и стирка салфеток.

Блондинка, с интересом осматривавшая прихожую, обитую каким-то диковинным материалом, скорчила гримаску и хотела, видимо, язвительно ответить, но в этот миг в прихожую вплыла Берикова и категоричным тоном заявила:

– Никто ничего в этом доме делать не будет! Я пригласила гостей, и это моя обязанность накрывать и убирать со стола, а уж тем более мыть посуду.

Блондинка показала Виктору язык и, обращаясь к хозяйке, защебетала:

– Мы доставляем вам столько хлопот, столько хлопот! А это все Виктор! Хотели вот отметить Международный женский день на работе, но он заявил, что будем праздновать только у вас! Он якобы приготовил какой-то сюрприз. Держал его в тайне, а вот сегодня мы о нем узнаем. Правда, Витя?

– Правда, правда, – отмахнулся Нечаев и указал на блондинку. – Кстати, вот эту молчаливую особу зовут Людмила. Она главный и единственный бухгалтер нашего магазина. Ильмира – продавец. Ну и разрешите представить вам гостеприимную хозяйку квартиры – Ольгу Есеновну Берикову.

– Давайте без отчества, просто Ольга, – сказала Берикова и широко распахнула створки двери в зал. – Проходите, девочки, устраивайтесь! А Виктор включит вам музыку.

Следующая пара гостей прибыла полчаса спустя.

Шумный импозантный мужчина лет тридцати пяти с крупными чертами лица и жесткими темными волосами, торчащими надо лбом, как козырек кепки, вручил Ольге букет цветов и, поцеловав ей ручку, представился:

– Олег Семенович Кадамов! – Держался он уверенно, с достоинством.

– Между прочим, директор нашего магазина! – добавил вошедший в прихожую Виктор. – А это завскладом – Фефелев Анатолий Владимирович.

Мужчина пенсионного возраста, смахивающий на надутого индюка, пригладил росшие по бокам лысого черепа волосы, число которых не превышало двух-трех десятков, важно раскланялся и передал Нечаеву две бутылки с темно-красным, почти черным напитком.

– Вино собственного изготовления. – Голос у него был звучным, хорошо поставленным, с начальственными нотками.

– Анатолий Владимирович винодел, – пояснил Ольге Нечаев. – В подвале его гаража маленький винзавод. Шутка, разумеется. Прошу всех к столу! – Виктор сделал широкий жест. – И где же это наша молодежь запропастилась?

– Подойдут позже, – ответил директор. – День предпраздничный, торговля идет бойко. Бизнес превыше всего, Витя. Пусть немного поработают.

Когда гости расселись, Кадамов поднял фужер с шампанским.

– За милых дам! – провозгласил он тост, затем нагнулся, достал из-под стола неизвестно как оказавшийся там пакет с подарками и вручил их женщинам.

– Какая прелесть! – раскудахталась Людмила, вертя в руках сверток в целлофановой обертке.

После третьей рюмки гости заметно оживились, а к тому времени, когда заявилась последняя партия гостей, пир был в самом разгаре.

Рыжеволосой Светлане, девушке на выданье, с густонакрашенным привлекательным лицом, Кадамов тоже вручил сверток, усадил рядом с собой и принялся потчевать.

Саша – мужчина за тридцать лет, с бегающими светло-голубыми глазками, острым носом и пышными усами, маскирующими тонкие губы, опрокинул в себя сразу полстакана водки и закусил огурцом.

– Завтра работаем, шеф? – спросил он у Кадамова.

– Разумеется! – Директор подцепил вилкой шпроту и отправил ее в рот. – У людей праздник, а у нас, как всегда, рабочий день… А ты, Игорек, ешь, ешь, не стесняйся! – он фамильярно похлопал по плечу нескладного круглоголового паренька призывного возраста с узкими плечами и прыщеватым невыразительным лицом.

Парень не стеснялся – ел за троих.

Нечаев встал с бокалом шампанского. Вид у него был сконфуженный и глуповатый.

– Друзья!.. Гм-гм… В общем, мы с Ольгой вчера подали заявление в загс!..

– Ага! – заорал захмелевший директор. – И ты держал это в тайне? Еще друг называется!

Остальные члены застолья в силу своего темперамента реагировали не так бурно, однако тоже, казалось, искренне обрадовались.

– Когда свадьба? – спросил Саша. Он себе ни в чем не отказывал и по количеству выпитых рюмок был уже далеко впереди всей честной компании.

Нечаев отпил шампанского, поставил фужер на стол.

– В следующем месяце. Пышной свадьбы не будет, придут человек тридцать. Вы все в числе приглашенных.

– Ура! – завопил Кадамов. Вел он себя очень развязно.

– За молодых! – предложила Ильмира.

– Горько! – пробасил Фефелев.

Все нестройно чокнулись, а Виктор привлек к себе Ольгу и звучно чмокнул ее в губы. Потом достал из кармана небольшую коробочку и раскрыл ее. На черном бархате блеснул драгоценный камень, вправленный в кольцо.

– Какая прелесть! – воскликнула Берикова и хлопнула в ладоши.

– Это тебе! – Под одобрительные возгласы присутствующих Нечаев протянул Ольге подарок и, чтобы скрыть смущение, подтрунивая над самим собой, добавил: – В знак моей безграничной любви и преданности.

Берикова тут же надела колечко на безымянный палец и, отведя руку в сторону, полюбовалась им.

– Танцуют молодые! – неожиданно прокричал директор и громко захлопал в ладоши. – Просим! Про-осим!

Отодвинув стул, Саша ринулся к «стенке» и включил стоявший на полке музыкальный центр. Дивно запел саксофон. Под жидкие аплодисменты Берикова выплыла на середину зала и грациозно сложила свои красивые белые руки на плечах подоспевшего Нечаева. Пара задвигалась в такт музыке. Присутствующие стихли. Внимание мужчин приковывал смелый разрез на платье Ольги, из которого выглядывала стройная ножка, соблазнительно обтянутая колготками. Внимание женщин было сосредоточено на итальянской «стенке», заставленной сервизами и хрусталем; французской мягкой мебели, коврах, дорогих портьерах. Завидная невеста Ольга Есеновна!

– Ты сегодня останешься у меня? – покачиваясь на волнах сладко звучавшей музыки, спросила Берикова у Виктора. Саксофон пел громко, поэтому парочка могла не опасаться, что их услышат гости.

Нечаев сцепил за спиной партнерши руки и крепко прижал ее к себе.

– А ты хочешь, чтобы я остался? – шепнул он ей на ушко.

– Не заставляй меня первой признаваться тебе в своих желаниях, – тоном капризной девочки сказала Ольга. – Ты же прекрасно знаешь, что хочу!

– Тогда останусь.

– И вообще, когда ты насовсем переедешь ко мне?

Тему переезда молодые еще не обсуждали. Разумеется, Виктор был рад предложению невесты, но предпочел поломаться. Он изобразил на лице недоумение.

– Ты хочешь, чтобы мы жили у тебя?

– Нет, конечно! – тоном, не лишенным сарказма, ответила Берикова. – Я хочу, чтобы мы оставили мою благоустроенную квартиру и переехали жить в твою однокомнатную халупу, что досталась тебе от твоей бывшей благоверной.

– Не язви! – рассмеялся Нечаев и, пользуясь тем, что в этот момент партнерша находилась лицом к гостям, ущипнул ее пониже спины.

– Так когда же? – сохраняя серьезность, спросила Ольга.

– После свадьбы.

– Послушай! – с притворным возмущением воскликнула Берикова. – Кто, в конце концов, из нас должен изображать целомудренную невесту – ты или я?!

– Ты, – признался Нечаев и наконец сдался: – Ладно, завтра же перееду.

Зазвучала ритмичная музыка. Гости вскочили с мест и пустились в пляс. Пол задрожал от топота, в «стенке» зазвенел хрусталь, а у соседей этажом ниже наверняка закачалась люстра.

Виктор воспользовался моментом и улизнул в кухню покурить. К нему присоединился директор. Через пару минут он потушил сигарету и зашел в туалет. В узкой тесной комнатушке с низким потолком пахло гарью. Выйдя, Кадамов столкнулся в коридоре с Ольгой. Она несла поднос с громадным тортом, украшенным всевозможными завитушками и розочками.

– Где-то что-то горит! – сообщил директор.

– Бомжи в подвале огонь развели, – Берикова подняла торт повыше, чтобы не задеть начальника жениха, и протиснулась в прихожую. – Когда-нибудь эти бродяги спалят весь дом!

Заметив Нечаева, Кадамов подозвал его.

– Пойдем-ка, Виктор, спустимся в подвал!

– Это еще зачем? – удивился тот.

Заплетающимся языком Кадамов изрек:

– Бомжей разгоним, а заодно проветримся!

Нечаев неохотно взялся за ручку двери, но тут Ольга преградила ему путь.

– Да вы что, ребята! – тыча подносом в грудь жениху, воскликнула она возмущенно. – Это не ваша проблема! Пусть бомжами занимаются милиция и ЖЭК!

Однако хмельного директора трудно было урезонить.

– Бомжей из подвалов нужно гнать! – уперся он.

Расстроенная упрямством гостя, хозяйка привела последний аргумент:

– Но вы же перепачкаетесь, мальчики!

– Не будем мелочиться, Оленька! – поморщился Кадамов и решительно отодвинул Берикову с пути. – Виктор, вперед!

Пожав плечами, Нечаев вышел из квартиры. Было холодно, и он пожалел о том, что не взял пиджак, а если честно, то жалел еще и о том, что вообще потащился за директором.

«В самом деле, какое мне, а тем более ему, дело до этих бомжей?! – возмущался он в душе. – Черт знает, что там у них на уме, убьют еще!»

Однако, согнувшись в три погибели, Виктор подлез под балкон и открыл дверь в подвал. Тяжелый влажный воздух ударил в нос. Нечаев поморщился, но все-таки перешагнул порог и тут же угодил в лужу. Крепко выругавшись, он выбрался на сухое место и подошел к трубам. Сзади пыхтел Кадамов. Виктор вытянул шею и заглянул в тоннель. Где-то в середине его брезжил слабый свет.

– Э-эй! Есть здесь кто-нибудь?! – крикнул он.

– Бомжи-и и бомжихи-и! – глумливо закричал Кадамов, но Нечаев перебил его и прислушался.

Ответом было глухое эхо. После еще одной попытки докричаться оба пришли к выводу, что зря дерут глотки.

– Нужно идти к ним! – объявил директор, задрал ногу и попытался влезть на канализационную трубу. Однако он был так пьян, что это ему не удавалось.

Уговоры отправиться домой ни к чему не привели. Кадамов твердо решил расквасить себе физиономию о систему канализации. Проклиная директора и его затею, Нечаев сам влез на трубу и стал осторожно двигаться по тоннелю.

К радости Виктора, вместо рисовавшейся в его воображении банды головорезов в подвале находился один-единственный бродяга. Худой и обросший, он сидел у тлеющего костра на драном матрасе и смотрел в пустоту. С ним-то уж в случае чего Виктор наверняка смог бы справиться.

– От твоего костра весь дом провонял дымом! – придавая своему голосу строгость, заявил Нечаев. – Долго это будет продолжаться?

Васька молчал. На его лице застыло отрешенное выражение. Таким образом он всегда отгораживался от людей, с которыми не хотел говорить.

– Чтобы завтра же тебя здесь не было! – ободренный тем, что ему не перечат, продолжил Нечаев. – Иначе тебе будет плохо!

Ноль эмоций. Очевидно, бомж считал ниже своего достоинства разговаривать с каким-то там фраером в белой рубашке и отутюженных брючках.

– Ты слышишь меня? Эй, ты! – теряя терпение, свирепо сказал Нечаев… Вдруг ему в голову пришла шальная мысль. Он понял, как можно избавиться от бомжа. Нечаев некоторое время вглядывался в лицо бродяги и неожиданно для себя миролюбиво предложил: – Выпить хочешь?

Предложение было неожиданным и для видавшего виды Васьки. Он медленно перевел удивленный взгляд на стоящего перед ним на трубе незнакомца, но промолчал и снова уставился в пустоту.

– Ну, чего там, Виктор? – нетерпеливо крикнул директор. Его голос эхом прокатился по тоннелю.

– Все в порядке, сейчас возвращаюсь! – прокричал в ответ Нечаев и негромко сказал бомжу: – Жди гостинцев!

Он повернулся и стал удаляться по длинному узкому коридору.

Конечно, Васька ни на что не рассчитывал. Он уже укладывался спать, когда, к его изумлению, из черного квадрата шахты опустился и повис в воздухе пузатый целлофановый пакет. Бомж отвязал его и заглянул внутрь. Глаза разбежались. В пакете оказались полбутылки водки, нарезанная кружочками колбаса, ломтиками сыр, сало, в пластмассовых баночках салаты, голубцы и даже завернутый в бумажную салфетку кусочек торта…

Гости в доме Бериковой еще долго веселились и разошлись далеко за полночь. Виктор остался ночевать, а на следующий день на дверях подвала повис замок, и Васька в этих краях перестал появляться.