Текст книги "Суверен. Сборник статей"

Конфликтное формирование национальной политической идентичности в свете концепции мятежевойны Е. Месснера

В контекст глобализации прочно вписан процесс рождения новых политических национальных идентичностей, при этом новые случаи, происходящие сегодня, в эпоху постмодерна и постнуклеара, начавшуюся с крушением СССР в холодной войне, носят ярко выраженный этнический характер. Причем эти новые идентичности не целиком опираются на классические модерновые парадигмы, а используют их лишь как часть основания, сущность которого составляет представление о существовании некоего сакрального ядра суверенитета нового политического сообщества, новорожденного либо рождающегося. Данный процесс имеет нелинейный характер, взрываясь непредсказуемыми случаями всплесков национальной идентичности, подобно Большому Взрыву, рождающему новую политическую вселенную. При этом технологии и методы воздействия на этнические процессы в мире хорошо описаны, развиты и осуществляются. Однако методы, отлично работавшие сто и даже пятьдесят лет назад, сегодня работают не так хорошо. Языковое размежевание «наций», проведение новых государственных границ по этническому принципу, потакание стремлениям к политическому самоопределению этнических групп вне зависимости от наличия достаточных для этого оснований (суверенизация советских республик, боснийский случай) нередко приводят к результатам, диаметрально противоположным тем, которых ожидали проводники национальной политики. Одной из главных причин краха подобных случаев видится недостаточное понимание акторами данной политики некоторых черт общего контекста современных политических процессов. Эти недооцениваемые черты таковы:

– крайне широкие просторы формирования идентичности. Если в боснийской армии генерал-серб был исключением, то в событиях на Украине бойцы Майдана часто говорили по-русски, а в Харькове пророссийские активисты «Оплота» атаковали этнически русских же активистов «Патриотов Украины» и членов движения «Misantropic Division», во время штурма своего офиса написавших послание потомкам буквально следующего содержания: «Не сдадимся. Мой Фюрер меня в Вальгалле ждет». Этнические предпосылки выбора идентичности в процессе нациестроительства не всегда доминируют над когнитивными и дискурсивными11
  См., например, интервью русского добровольца батальона «Азов»: http://wotanjugend.info/articles/2014/05/intervyu-russkogo-dobrovoltsa-batalona-azov/


[Закрыть].

– сильное влияние политических и околополитических дискурсов на тип формирования и мобилизации новой политической идентичности. Очевидно, что близость того или иного национального дискурса гитлерианскому трансцендентному основанию влияет на степень радикализма развивающейся политической формации22
  О использовании политических мифов в целях политической мобилизации, в частности, в гитлеровской Германии: Э. Кассирер. Техника современных политических мифов. Режим доступа на 24. 06. 2014: //http://www.intelros.ru/pdf/politic-filosof/2011_4/6.pdf //


[Закрыть]. В свою очередь, крайняя политкорректность того или иного национального дискурса (наподобие русского национал-демократического) лишает использующую его политическую силу возможности массово привлечь в свои ряды социально активную и националистически мыслящую молодежь. Понимание таких закономерностей позволит более качественно, чем ранее, влиять на развитие того или иного националистического проекта.

С другой стороны, видится полезным восстановление и актуализация интеллектуального наследия непримиримой белой эмиграции, прежде всего трудов Б. Смысловского и Е. Месснера. Помимо очевидной интеллектуальной ценности их работ, посвященных как раз процессам «воевания» «за душу народа», ценным видится и восприятие оригинального стиля мышления русских людей, не знавших советских социальных, культурных и учебных практик. Восприятие наследия Е. Месснера может сыграть большую роль и в генезисе новой русской идентичности, очищенной от советских наслоений.

В экспертном сообществе внимание к наследию выдающегося русского военного теоретика присутствует, однако автору не приходилось сталкиваться с полноценным анализом наработок Месснера. Возможно, это объясняется закрытостью некоторых каналов распространения информации. Здесь мы рассмотрим концепцию мятежевойны Месснера и основные понятия, применимые в анализе этнополитических процессов, в ее свете, и сформулируем возможные направления анализа той или иной ситуации через призму нашего видения проблем национальной идентичности.

Концептуальные основы нашего взгляда на проблему генезиса нации в контексте мятежевойны выглядят следующим образом.

Понимание нации нами сознательно упрощается до «суверенного, построенного на фундаменте горизонтальных, связывающих всех членов общности идентичностно-дискурсивных связей». Мы делаем сие упрощение по следующей причине. В свете сегодняшних событий, подтверждающих концепцию Месснера и являющих собой взрывное зарождение многих идентичностей, понимание нации обусловлено стремлением атрибутировать случаи нациестроительства как объект исследования конфликта. То есть экономические и культурные факторы оказываются второстепенными по отношению к фактору тяги сообщества к суверенитету или удержанию суверенитета, коя выражается в агрессивных действиях.

Таким образом, новая идентичность интересна нам прежде всего как субъект конфликтного взаимодействия, в рамках процессов

А) дестабилизации мира и крушения Структуры

Б) формирования новых, традиционных опор человеческого бытия. Иными словами, в контексте Мятежевойны и Ре-революции Е. Месснера.

Чтобы понять вопрос в таком ключе, при изучении случаев нациегенеза необходимо обращать главное внимание на идеи, порождающие новых конфликтных субъектов. Содержание дискурсивной формации национализма обусловлено относительно узким спектром идей, выраженных в «демиургических дискурсах» (национальном мифе)33
  Леви-Стросс видит в мифе смысловую основу, оторванную от языка (т.е. трансцендентную), а в мифологическом мышлении – оригинальную форму мышления, по качеству мыслительного процесса не уступающую рациональному мышлению. Такое понимание мифа приводит нас к необходимости сближения двух пониманий национализма: как «дискурсивной формации» и как гражданской религии (К. Калхун). К. Леви-Стросс, Структура мифов. Структурная антропология. М., Астрель, 2011 г., с. 240.


[Закрыть] и имеющих прямое отношение к гипотетической точке начала общности. Далее содержание дискурсивной формации задает форму мобилизации общности.

Необходимо сформулировать еще одну причину нашего суженного понимания нации. Это сужение позволит использовать выработанный нами инструментарий по отношению к любой политической общности, подпадающей под наше определение. Учитывая, что жители, например, Донбасса – не нация и не горят желанием ею стать, а в мире существует немало региональных идентичностей, носители которых не стремятся к созданию независимых государств, и в целом тот факт, что «боевые идентичности» сегодня формируются на самых разных основаниях, слово «нация» в контексте данной работы приобретает полупустой характер, старую форму с новым содержанием, сближающим понятие с его древнеримским смыслом.

Также нам необходимо сформулировать некоторые дефиниции, используемые в работе. Их содержимое здесь может показаться нетрадиционным, это также обусловлено спецификой нашего угла зрения.

Национальная идентичность есть общая когнитивная рамка восприятия индивидом себя как члена национального сообщества.

Национальное сообщество – сообщество, бытие которого обусловлено идеей национального суверенитета: это либо нация, либо сообщество, стремящееся стать нацией (сообщество националистов, группа интеллектуалов, разрабатывающая национальную идеологию, и т.д.).

Дискурсивная формация национализма есть сочетание дискурсов44
  О национализме как дискурсивной формации см.: К. Калхун. Национализм. М., 2006


[Закрыть], рождение и развитие которых обусловлены доминированием коммуникативных сигналов, мобилизующих в определенных ситуациях архетипы, обеспечивавшие социальное поведение, посредством которого сообщество осуществляло и защищало свое бытие в донациональное время.

Архетип есть нечто, присущее индивидуальной психике. Под архетипом политического действия в данном контексте мы будем понимать архетип, обуславливающий политическое поведение члена общности и носителя идентичности, присущей этой общности, изначальные, дорациональные «идеи действий». Поэтому актуализацией их разные субъекты воздействия могут заниматься в разных целях. И здесь мы подходим к рамке Месснера.

Чтобы эффективно поместить животрепещущую проблему конфликтного становления национальных идентичностей в контекст концепции мятежевойны Е. Месснера, нам необходимо привести эту концепцию к виду, который даст возможность полноценного анализа проблемы. Русский исследователь использовал в своих работах крайне оригинальный качественный стиль, многие его понятия сегодня сложно использовать без пояснений. Также есть необходимость в кратком описании концепции Месснера.

После окончания второй Мировой войны эволюция военного искусства вкупе с демократизацией политической жизни привела к совершенно новому типу противоборства в мировой политике. Прежде всего речь о процессе Революции, который и вызвал эволюцию военного искусства.

Революция – это болезненный процесс разрушения традиционных ценностей и христианской цивилизации в целом. «Есть признаки, что агрессия разрушителей Структуры усилится в скором времени. Структура (государственная, общественная, финансовая и, главное, моральная) погибнет под новым натиском, если не станет по-военному обороняться». Главными акторами, осуществляющими процесс Революции, Е. Месснер считал, во-первых, социалистические государства, прежде всего СССР и Китай, во-вторых, некое «фабианское общество», под которым подразумевается конгломерат тайных организаций, ведущих свою революционную деятельность в составе и под прикрытием национальных государств. Здесь, однако, мы должны сделать краткое отступление. Целевой аудиторией Е. Месснера была прежде всего непримиримая белая эмиграция. Это сообщество обладало свойствами субкультуры, в частности, достаточно специфическим мировоззрением, в рамках которого было естественным представление о всесилии неких тайных обществ, ведущих христианский мир к гибели. Будучи выдающимся аналитиком, прошедшим школу Генерального штаба, Первой Мировой и Гражданской войн, Месснер тонко улавливал и понимал тенденции мирового развития, но, будучи одним из самых радикальных представителей непримиримой эмиграции, он очевидно не мог не отражать в своих работах процесс «революционизации» как нечто, существующее и развивающееся не столько в рамках объективного направления развития, сколько в рамках «теории заговора». Поскольку предположение о «фабианском обществе» выглядит для нас сегодняшних экстравагантно, в рамках современного миропонимания мы будем расценивать процесс Революции как процесс естественной энтропии человеческих обществ, лишенных традиционного сакрального источника синтропии. При этом существование, активность и мощь неких тайных сил видится нам фактом реальным, но поскольку оценить степень их влияния на общий процесс распада христианской моральной структуры общества пока не представляется возможным, мы будем рассматривать Революцию именно как объективный процесс социальной энтропии.

Итак, новые социалистические акторы осуществляют новую стратегию войны, что приводит к новому виду противоборства, который Е. Месснером определяет как мятежевойну. Мятежевойна ведется прежде всего в рамках коллективных психик противоборствующих сообществ. Главная характеристика этой войны – абсолютная эклектичность средств ее ведения, вытекающая из полной обусловленности стратегии этой войны взаимоположением коллективных психик сторон, иными словами, это борьба идентичностей.

Специфику нового типа войны Месснер видит в том, что это война не армий, но духа и нервов. Тезис «для войны нужны деньги, деньги и еще раз деньги» Месснер заменяет тезисом «для войны нужны нервы, нервы и еще раз нервы». Прежде чем приступить к описанию деталей концепции мятежевойны, приведем описание предшествующего ей процесса Революции.

Месснер выделяет шесть сфер человеческого бытия, в которых процесс Революции идет наиболее интенсивно, в которых Революции победа жизненно важна55
  Е. Месснер. Всемирная мятежевойна. М., Кучково Поле, с. 18


[Закрыть]. Начала Революции суть следующие: революции сознания, нравов, социума, экономики, политики, дипломатии. Революция сознания состоит в том, что влияние мира, дехристианизация сознания приводит, с одной стороны, к цинизму, материализму и сносу нормальных рамок мышления в обществах. С другой стороны, она провоцирует обращение народов к нехристианским, примитивным мистическим концепциям: смесь этих двух тенденций развития массового сознания порождает дегенеративные типы социального поведения66
  Е. Месснер. Ук. Соч., с. 21


[Закрыть]. Революция нравов заключается, по Месснеру, в экспансии сексуальности в публичную сферу жизни общества, что имеет следствием усиление агрессивности в обществе, не сдерживаемой нравственными рамками. Социальная революция выражается в том, что классическая социальная пирамида перестает существовать. Эмансипация женщин и усиление роли занимающихся физическим трудом в обществе приводит к потере социальной самодисциплины в умах людей. Экономическая революция выражается в урбанизации, автоматизации труда, усиленном влиянии государства на экономику, что по мере его включения в макроэкономические отношения и структуры подтачивает суверенитет; возникновение планового хозяйства, существующего в ситуации перманентного кризиса, формирование трехакторной системы макроэкономических отношений: между государством, рабочим коллективом и капиталистом. Общая тенденция экономической революции видится Месснеру в стремлении к установлению экономического властвования масс. Политическую революцию Месснер усматривает в господстве масс, которое выражается в диктате демократического порядка и учащающемся количестве творимых массами политических переворотов. Дипломатическую революцию Месснер видит в деконструкции государственного суверенитета в пользу усиления роли межгосударственных структур.

Исходя из особенностей Революции, диктующих новые виды противоборства, Месснер выделяет следующие виды войска. Это мятежные массы, мятежные колонны, состоящие из сознательных бойцов противоборствующей стороны, тайно воюющих путем террора, саботажа и шпионажа, мятежное ополчение, сражающееся в качестве партизан и иррегулярной, но открытой военной силы77
  Е. Месснер. Ук. Соч., с. 65


[Закрыть].

Понятие «мятежные массы» здесь равнозначно понятию «народные движения», относительно подробно раскрытому Месснером. Под «народным движением» понимается политизированная толпа, не являющаяся самостоятельным политическим актором, но направляемая реальным политическим субъектом. Управление народными движениями аналитик уподобляет коалиционному управлению войском: это управление сложно и нелинейно. При этом вопросы управления народными движениями взламывают старое понимание фронта и тыла: задачей стратега мятежевойны является управление народными движениями в своем и чужом стане. Соответственно меняется и поле боя. Целью войны становится «завоевание душ во враждующем государстве». В условиях отсутствия четкой линии фронта актуализируется четырехмерное пространство противоборства: земля, море, воздух, психика.

Мятежные колонны являются более четко структурированным видом войска. Они состоят из сознательных участников противоборства, не воюющих прямо. Их деятельность заключается в саботаже, шпионаже, создании различных, в т.ч. информационных и пропагандистских, помех. Структурным оформлением мятежных колонн может служить оформление каровой партии или тайной организации. Колонны эти нуждаются в относительно качественных координации и управлении.

Мятежное ополчение – это следующий этап развития боевой единицы мятежевойны. Ополченцы занимаются непосредственным вооруженным сопротивлением, носящим спорадический характер.

Мятежное ополчение – это уже иррегулярная вооруженная сила, способная вступать в самостоятельное боевое соприкосновение с противником. Стратегической целью мятежевойны Месснер считает превращение партизанского движения в ополченческие боевые соединения, формирующиеся на добровольной основе (пример – добровольческие сербо-русские соединения в восстании в Боснии и Герцеговине 1876 года, боевые подразделения ДНР). Однако по мысли Евгения Эдуардовича ополчение не является полноценным войском: оно слишком зависит от отношения к нему населения. С другой стороны, регулярные воинские соединения также теряют немалую часть своей боеспособности, так как не являются уже замкнутыми сообществами воинских кадров, профессиональных военных, а зависят свои настроением, следовательно, дисциплиной от общественных настроений в их государстве. И коль скоро воинские структуры мятежевойны сильно зависят от населения, детерминантой ведения мятежевойны должна быть именно работа с идентичностью, которая должна заключаться в идеологической и политически мобилизующей работе. Понимая сложность задачи управления общественными настроениями, Месснер пишет о необходимости большей специализации политической науки88
  Е. Месснер. Ук. Соч., с. 92


[Закрыть].

Исходя из особенностей мятежевойны, мыслитель формулирует четыре задачи мятежевойны. Первые две задачи относятся к воинству: они состоят в укреплении духа своего войска и разрушении духа вражеского воинства. Следующие две задачи собственно отличают мятежевойну от обычной войны: это укрепления духа своего народа и разрушение духа вражеского народа99
  Е. Месснер, Ук. Соч., с. 65


[Закрыть]. Специфика мятежевойны по Месснеру состоит в том, что теперь стратег должен выполнять все эти задачи, при том, что в обычной войне он выполняет только первые две.

Месснер выстраивает следующий алгоритм действий при ведении мятежевойны: формулирование цели конкретного противоборства, выстраивание понимания пределов возможности субъекта противоборства, постановка обусловленной пределом возможностей задачи, анализ вражеских средств ведения борьбы, оценка вражеского потенциала, анализ средств достижения цели, находящихся в руках субъекта, формулирование способа решения задачи1010
  Е. Месснер. Ук. Соч., с. 109


[Закрыть].

В процессе противоборства Месснер выделяет иерархию целей мятежевойны. Главное – это развал морали вражеского народа. Следом должно идти уничтожение активной части механизма сопротивления объекта – армии, партизанских соединений, народных движений – словом, всех структурированных и хорошо мотивированных на борьбу сообществ. Дальше идет уничтожение либо захват объектов психологической значимости. Эту цель Месснер считает более важной, чем захват или уничтожение материально важных объектов противника. После того, как от власти противника освобождены, пусть и путем прямого уничтожения, объекты психологической и материальной важности, приходит время достижения эффектов внешнего порядка. Достижение этой последней цели легитимирует победу субъекта противоборства и, в отдельных случаях, является уже первым шагом в легитимации навязанного противнику политического порядка.

По мере достижения целей войны Месснер формулирует и задачи, которые необходимо выполнять в процессе достижения целей противоборства1111
  Е. Месснер. Ук. Соч., с. 111


[Закрыть]. Первой задачей такого рода является сбережение морали и духа «своих» средств противоборства, от народных движений и населения до частей регулярной армии. Второй задачей является сбережение подчиненных сил. Третьей задачей субъекта противоборства является сохранение в безопасности психологически и жизненно важных объектов: памятников, сакральных мест, инфраструктурных и логистических центров, иного. Последней по порядку, но не по значимости задачей Месснер видит обеспечение «связей с общественностью», иными словами – выстраивание правильного имиджа своих сил, обеспечение правильного позиционирования в обществе. Это необходимо, с одной стороны, для обеспечения поддержки субъекта противоборства «своим» народом, с другой стороны – это задача легитимации устремлений Субъекта в глазах общественно и политически значимых сил в рамках «своего» национального и государственного сообщества.

Месснер также раскрывает некоторые свойства мятежевойны как процесса. Во-первых, он определяет главным фактором мятежевойны дух. Переводя на наш секулярный язык, это значит, что детерминантой успеха в противоборстве является правильное выстраивание и внимательная, напряженная работа с идентичностной структурой воюющего сообщества и безопасностью каналов перетекания энергии из глубинных основ идентичности в конкретные военные, политические и общественные действия1212
  Е. Месснер. Ук. Соч., с. 115


[Закрыть].

И здесь крайне важным видится умелая работа с архетипами массового поведения воюющего сообщества.

Месснер выделяет два вида пропаганды: словом и делом. Пропаганда словом – это классическая пропагандистская работа, в контексте «борьбы за дух» выражающаяся в деконструкции мировоззренческих, идеологических структур противника, пропаганда делом – это прежде всего демонстрация успешности действий «своих» сил, и захват психологически важных объектов. Яркий пример «пропаганды делом» – это разрушение памятников Ленину по Украине в процессе февральской революции, или же упорное удержание Сталинграда немецкими войсками.

Также бывший начштаба Корниловской дивизии Месснер указывает, что для масс облик идеи важнее ее смысла. Этот факт обуславливает необходимость многоликости пропаганды и обеспечения информационной монополии субъекта в «своем» медиапространстве.

Таким образом, под влиянием процесса Революции (направляемый процесс социальной энтропии, свойственный всему миру) формируется новый и господствующий вид противоборства – мятежевойна. Однако, констатируя этот факт, который и сегодня осознается далеко не всеми, Месснер предсказывает иной процесс, процесс противодействия Революции. Он называет его «Ре-революция» и подразумевает духовное и социальное противодействие энтропии. Сущностно процесс Ре-революции противоположен процессу Революции, но структурно проходит в рамках Революции: то есть имеет ее облик и протекает в рамках мятежевойны – порождения Революции.

Детерминантой процесса Ре-революции Месснер считает религиозную составляющую духовной и социальной жизни человека1313
  Е. Месснер, Ук. Соч., 78


[Закрыть]. Месснер выделяет ряд психологических моментов, дающих начало Ре-революции:

– Религиозность как базовое свойство души. Онтологическое свойство человека, заключающееся в непрерывном поиске и стремлении к некоему сакральному центру бытия.

– Возможность противопоставления идеализма торжествующему материализму. Под идеализмом подразумевается мировоззрение, основанное на представлении о том, что началом всего сущего является не материальное, а дух или некая идея.

– Засилье материализма, что вступает в противоречие с реальной сущностью человека и, следовательно, вызывает отторжение материализма.

– Идея свободы, понимаемая в рамках христианского мировоззрения. Свобода здесь заключается в понимании человеком своего положения перед Богом, временности своей жизни, большого количества объективно ограничивающих факторов жизни, прежде всего духовных, чье понимание отвращает человека от зла и побуждает к добру, тем самым продуцируя преодоление социальной энтропии и социально конструктивный тип поведения человека как личности и как представителя социума.

– Индивидуализм, противопоставляемый коммунистическому унижению личности. Индивидуализм в данном контексте приводит к восстановлению психологического состояния каждого конкретного индивидуума, что делает его менее манипулируемым членом общества, чем индивид, находящийся в перманентно тяжелом психологическом состоянии.

Выпускник академии российского Генштаба Месснер, опираясь на вышеописанные психологические моменты, описывает предпочтительные методы Ре-революции.

1. Необходимость многообразия идейного спектра Ре-революции для того, чтобы Ре-революция смогла завоевать симпатии всех человеческих рас1414
  Е. Месснер. Ук. Соч., 82


[Закрыть], иных социальных групп. Переводя на современный язык, сформулируем данное условие следующим образом. Должна существовать обширная дискурсивная формация, центром которой являются ключевые идеи Ре-революции в зависимости от конкретной общественной и политической ситуации. Эта формация порождает конкретные идеологические проекты, существующие в рамках одной дискурсивной формации, но способные мобилизовать конкретно «свои» социальные группы. На каждом новом уровне – раса, принадлежность к культуре, национальное сообщество, этническое сообщество, социальные страты – могут существовать (прото) идеологические конструкты, тесно связанные с общими ре-революционными идеями, но способные в своих рамках заключать ре-революционные мировоззрения людей, приверженных конкретной идеологии либо протоидеологии. Говоря о процессе генезиса национальной идентичности, отметим, что в контексте процесса Ре-революции конкретная дискурсивная формация национализма (К. Калхун) должна качественно и органично сочетаться с идейным полем Ре-революции.

2. Обретение властной силы правящими демократическими режимами. Говоря о военных переворотах, таких, как в Испании в 1936 году, Месснер выдвигает тезис «лучше генералы, чем советские комиссары»1515
  Е. Месснер. Ук. Соч., 93


[Закрыть]. В условиях советской экспансии напряжение властной воли демократий цивилизованного мира должно быть не меньшим, поэтому перспектива военного переворота более приемлема, чем перспектива левого политического переворота. Сегодня это отражает предпочтительность ограничения некоторых свобод ради укрепления национального организма в целях организации полноценной борьбы против энтропии и ее акторов перед перманентной нестабильностью демократических режимов, порождающей социальную и политическую энтропию, а следовательно – чреватой политическими властными проблемами более серьезного уровня, чем тот, который предполагает легитимистское ужесточение демократического политического режима.

3. По мысли Е. Месснера, Ре-революция должна не выглядеть реакцией1616
  Е. Месснер. Ук. Соч., 94


[Закрыть]. По мысли военно-политического аналитика, это требование обусловлено необходимостью сохранения революционных методов, коими осуществляется Ре-революция, и способность Ре-революции увлечь за собой массы, стремящиеся ко всему новому. Здесь Месснер приводит примеры Наполеона и Гитлера, которые революционным путем привели свои общества к ре-революционным положениям1717
  Е. Месснер. Ук. Соч., 94


[Закрыть].

4. Необходимость генезиса моральной политики и возрождения национального своеобразия народов1818
  Е. Месснер. Ук. Соч., 95


[Закрыть]. Возрождение моральной политики – это собственно выстроение новой иерархии властных ценностей, иерархии, в которой устремление к воплощению моральных принципов будет доминировать над конкретно-властными и материальными интересами. Устремление же Революции к обезличению наций должно иметь противодействие, потому что в своеобразии наций воплощается и индивидуальное человеческое своеобразие. И значит, восстановление своеобразия глобализирующихся народов суть выполнение программы возрождения морального и религиозного начала в человеке.

5. Месснер видит необходимой мобилизацию для Ре-революции особых людей, имеющих живое нравственное и религиозное чувство, способных сражаться и быть ведомыми в борьбе христианскими идеалами и образами героического прошлого, а не материальными интересами1919
  Е. Месснер. Ук. Соч., 100


[Закрыть]. Месснер считал, что деятели Революции не будут нужны Ре-революции, если не переродятся.

6. Необходимость упора в борьбе на молодежь. Месснер обосновывал это, в частности, тем, что для молодежи, особенно в СССР, материализм – это уже не новое, а старое, консервативное, и именно в стремлении к новому молодежь будет сражаться на стороне Ре-революции.

7. Месснер считал, что Ре-революция должна проходить именно в форме мятежевойны2020
  Е. Месснер. Ук. Соч., 106


[Закрыть].

Итак, дадим главные дефиниции, которыми будем руководствоваться далее в приложении к концепции Месснера.

Революция – это процесс, присущий массам индивидуальных психик и, следовательно, психик коллективных, национальных. Этот процесс является прежде всего разложением, распадом сложившихся под влиянием христианской культуры и исторического развития народов моделей идентичности, что сопровождается распадом каждого национального социума внутри себя – обрывом внутренних социальных связей, семейного или корпоративного типа. Эти связи заменяются идейными и организационными связями между членами партийных, политических группировок, что ведет к перманентно усиливающейся нестабильности в национальных социумах и мировом сообществе в целом. Крайнее выражение этой нестабильности – это революционные взрывы, смерть одних политических порядков и рождение других, изначально нестабильных и зависимых от внешнего по отношению к данной стране политического актора (часто не одного).

Ре-революция – это прежде всего психический процесс, который заключается в стремлении индивидуальных психик к восстановлению и укреплению моделей идентичности, уничтожаемых процессом Революции. В политическом плане развитие Ре-революции предполагается в форме мятежевойны и революционных движений, которые, в отличие от «процессов Революции», восстанавливают субъектность и силы того или иного национального социума.

Мятежевойна суть война, ведущаяся прежде всего в рамках коллективных психик противоборствующих сообществ. Главная характеристика этой войны – это абсолютная эклектичность средств ее ведения, вытекающая из полной обусловленности стратегии этой войны взаимоположением коллективных психик сторон, иными словами, это борьба двух идентичностей.

Теперь рассмотрим наши дефиниции: национальная идентичность, нация, национализм в рамках процессов Революции, Ре-революции и мятежевойны. Мы рассматриваем эти дефиниции как факторы противоборства, факторы, влияющие на процессы Революции и Ре-революции и обуславливаемые ими факторы мятежевойны.

Национальная идентичность как фактор процесса Революции. В рамках процесса Революции национальная идентичность есть когнитивная рамка восприятия себя индивидом как члена суверенного сообщества. Но эта рамка в данном контексте обладает определенным своеобразием. Это своеобразие состоит в том, что она определяет прежде всего деконструктивные стереотипы политического поведения. Иными словами, в ходе Революции рамка национальной идентичности формирует «политического человека». действия которого носят деструктивный, экстремистский характер о отношению к «Другому» (в понимании К. Шмитта): либо к господствующему политическому порядку, либо к носителям иной национальной идентичности. Если мы вспомним тезисы Шмитта, высказанные им в «Теории партизана», согласно которой в новых политических противостояниях каждая сторона стремится к вытеснению противоборствующего актора из сферы межчеловеческих отношений2121
  К. Шмитт. Теория партизана. Режим доступа на 24. 06. 2014: // http://gosuslugi.kck.ru/documents/10147/14901/KarlShmidt.pdf //


[Закрыть], иными словами – расчеловечению политического противника, мы приходим к выводу, что национальная идентичность в рамках Революции есть когнитивная рамка, обуславливающая крайне непримиримое отношение ее носителя по отношению к Другому.

Национальная идентичность в процессе Ре-революции также обладает своеобразием, но иного рода. Эта когнитивная рамка должна содержать в себе психологические установки, имеющие началом христианские принципы человеческого бытия. Также эта рамка обуславливает актуализацию архетипов политического действия, которые определяют конструктивное поведение человека: выстраивание политических структур, государства, сведение неизбежной для любой идентичности ксенофобии до максимально возможного в данных политических условиях минимума.

Национальная идентичность как фактор мятежевойны. Н. И. здесь – это рамка политического поведения члена суверенного сообщества (нации), которая наполняется содержанием и имеет структурные особенности, необходимые актору, чтобы мобилизовать сообщество на радикальные политические действия: насильственный слом политического порядка, или насильственное установление политического порядка, или экстремальные действия, направленные против Другого. Притом конечная направленность, конструктивная или деструктивная, определяется тем, в рамках какой тенденции осуществляется конкретный проект нации.