Текст книги "Солнце на мундире (сборник)"

А. Дубровин
Солнце на мундире
Сборник

© Дубровин А. С., 2016

Предисловие

Александр Дубровин имеет много публикаций в коллективных сборниках и периодической печати. Он автор книги рассказов, которая была издана в 1997 году. Его произведения несут в себе большой заряд эмоционального воздействия на читателя. Рассказы Дубровина объединены в цикл «Незабвенная моя провинция». В качестве прототипов героев автору зачастую интересны люди, которые, по мнению окружающих, не успешны и не удачливы. В литературе была и есть тема так называемого маленького человека. Герои рассказов – провинциалы. По признанию автора, своими текстами, как ни банально это звучит, он вслед за многими другими создателями художественных произведений хотел бы приблизить читателя к извечным, нравственным ценностям человеческого общества: к добру, к любви, к справедливости. Помыслы его, направлены на то, что бы живо было в людях милосердие друг к другу и не умирало в них – сострадание!

В книге, кроме рассказов, представлена небольшая повесть. По утверждению автора эта повесть – его словесный протест против сложившейся ситуации забывания и забвения имён и судеб людей, которые внесли немалый вклад в развитие Российского государства и его культуры. Наверняка, далеко не все знают, что расположенный в Москве крупный культурный центр России – Музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина – был построен на деньги владельца стекольных заводов Ю. С. Нечаева-Мальцова. Специальная литература о российских меценатах – удел определённого круга читателей. Разумеется, более широким спросом пользуется литература, которая рассказывает сюжетные истории о взаимоотношениях людей.

Автор отличается внимательностью к деталям, верностью сюжетным линиям своих произведений. Простая манера писания, мягкий, ненатужный юмор характерны для его литературного творчества.

В. Владимиров, член Российского союза писателей.

Солнце на мундире

Эта маленькая повесть – напоминание о прошлом Мещерского края и города с удивительно звонким, словно звон хрустальных бокалов, названием – Гусь-Хрустальный!

1

Город перед ночным затишьем. Жёлтые окна многоэтажек и яркие фонари над проспектом. Автомобили с горящими глазами-фарами, не успевшие застыть на стоянках и укрыться в гаражах. Влажная свежесть в воздухе и обмытый талой водой асфальт на дорогах. Вечерний полупустой автобус покатился до следующей остановки. Пятиэтажка, в которой Андрей жил, находилась неподалёку. После рабочего дня он частенько в вечерних сумерках выбирался из своей однокомнатной квартиры и, закупив продуктов, возвращался. Благо действовала в городе сеть круглосуточных магазинов. Сырая прохлада плыла над землёй. В тени заборов прятался, уступая неудержимой весне, последний снег. Утоптанная дорожка огибала двухэтажный дом с дворовыми постройками и вела вдоль забора, за которым территория детского сада. В темноте перед собой различил Андрей два мужских силуэта и девичью фигуру в распахнутом плаще и сдвинутой набок беретке.

– Помогите, помогите! – девчонка протягивала к нему руки. – Я их не знаю! Встретили меня! На плаще пуговицы оторвали! – она судорожно всхлипывала, не в силах крикнуть громче. – Там ещё двое, – испуганно оборачивалась она.

– Исчезни, мужик, – огрызнулся подросток без головного убора и коротко стриженный. Его приятель в фуражке, нагнувшись, схватил пакет с продуктами и потянул на себя. Перехватив руку, Андрей с силой вывернул её.

– Отпусти! – прокуренным голосом взмолился наглец, запрокинув перекошенное от боли лицо к тёмному небу. Оттолкнув его, Андрей успел увернуться от удара. Стриженый размахивался снова, но тут же и он опустился на колени, держась за живот.

В свои двадцать пять лет защитник четыре года занимался вольной борьбой. Посещал секцию и участвовал в соревнованиях. Борьба закалила его физически и духовно. В характере появилось спокойствие, уверенность и решительность обозначились в действиях.

Из темноты подбежал кто-то ещё. Присев, Андрей поймал поднятую для удара ногу, и нападавший, вскрикнув, бухнулся спиной на землю. Сбоку вырос коренастый парень, который размахивал обломком толстой доски. Удар пришёлся по руке. Отлетела доска, и бросился убегать подросток. Споткнувшись, растянулся на грязном песке. Вскочил и ринулся прочь. Сняв куртку, защитник задрал по локоть рукав свитера – из раны сочилась кровь.

– Вам больно? – в девичьем голосе звучало волнение. – Перевязать надо!

– Я живу рядом. Бинт есть – перевяжу.

– Вам кто-нибудь поможет?

– Вообще-то некому.

– Как же вы одной рукой? Пойдёмте – я перевяжу. Ведь это из-за меня. Я вам так благодарна! – девчонка искренне кивала головой и, казалось, готова была расплакаться.

Имя нечаянной знакомой показалось нежным – Полина. В квартире она накладывала бинт на залитую йодом рану. В усердии склонилось белое лицо. Чуть растрепались убранные за голову чёрные волосы. Поджатые губы и аккуратный нос, под длинными ресницами – добрые карие глаза. «Симпатичная», – мысленно оценил Андрей. Нежность и теплота всколыхнулись в нём. Неведомая радость озарила сознание, будто разгоревшийся нежданно костёр. Возникло то трепетное желание, что движет человеком в светлых душевных его порывах. Желание помочь, поделиться, отдать, полюбить!

– Я провожу, – пострадавший суетливо надел куртку.

– Не беспокойтесь, я дойду, – карие глаза глядели с благодарностью.

– Одну не отпущу. Ночью всякое может случиться!

На автобусной остановке не было пассажиров, и ничто не предвещало скорого прибытия общественного транспорта. Двинулись по светлому тротуару.

– Я в городской библиотеке работаю. Вы любите читать книги? – Полина заглядывала в лицо своему спасителю.

– Люблю, если книга интересная.

– Интересных книг много. Надо с желанием брать книгу в руки и с желанием раскрывать её!

– Я так и буду делать, – согласился, улыбаясь, Андрей. Улыбнулась и его попутчица.

Перед подъездом блочной пятиэтажки она развела руками:

– Здесь, я живу!

Они ещё постояли, смущённо заглядывая друг другу в глаза, и торопливо обменялись своими номерами на мобильных телефонах. Возвращаясь, шагал он размашисто. Необузданная добрая энергия переполняла его. Радовал и покой ночи, и талый последний снег, и под яркими фонарями прямой, как стрела, проспект.

2

Высокие входные двери и длинный коридор городской библиотеки. В раздевалке полная гардеробщица с добродушным лицом.

– Мне бы Полину увидеть, библиотекаря, – Андрей снял скрипящую кожей куртку.

– Полиночку, – приветливое лицо расплылось в улыбке. – Вы в читальный зал пройдите.

Широкая лестница на второй этаж. Высокие потолки и просторные помещения. Хранилище книг – храм познаний. Здесь покоится человеческая мысль, обозначенная словом. Килограммами, тоннами слов. Драгоценные накопления! В зале под ярким светом – столы рядами и книжные стеллажи вдоль стен. За широкими окнами – город с вечерней своей суетой.

– Здравствуйте, – Полина, широко раскрыв карие глаза и растянув пухленькие губы в улыбку, поднялась навстречу: невысокая, с точёным телом, обтянутым кофтой и брюками. – Вы к нам?

– Зашёл почитать. Может, предложите что-нибудь интересное?

– У нас всё интересное: книги, журналы. Мы викторину проводим для шестых классов. Называется «Мой город». Изучаем историю родного края. Присоединяйтесь, – Полина указала на незанятый стол, – вот, почитайте, – протянула она тонкую, небольшого формата книгу.

Полистав её, Андрей принялся наблюдать, как девочки и мальчики старательно выписывали в тетрадях какие-то слова. Круглолицый пацан ехидно взглянул на него и, ухмыльнувшись, склонился над тетрадью.

– Все написать успели? – подбадривала Полина детей. – Устали сегодня? На следующей неделе у нас ещё два этапа викторины, и после подведения итогов наши победители получат призы, так что старайтесь!..

Весело переговариваясь, дети шумно скрылись за дверью. В наступившей тишине Полина, засмущавшись, как бы извинялась:

– Вы к нам поздно зашли. Рабочий день подходит к концу, библиотеку закрываем.

Андрей попросил на несколько дней книгу, что предложила ему почитать Полина. В вечерних сумерках, когда направлялись к её дому, она увлечённо рассказывала:

– Мещёра наша – край громадных запасов леса и огромных залежей песка. Это явилось одним из главных обстоятельств, определивших то, что здесь стали появляться стекольные заводы.

Андрей поддакивал, соглашаясь. Ему нравился её голос, и интересным показалось, о чём она говорила.

– А вы хотели бы больше знать о нашем Георгиевском соборе и его создателе Юрии Степановиче Нечаеве-Мальцове? – в глазах Полины блеснул огонёк сокровенной радости, и голос стал теплее. – Я могла бы рассказать об этом человеке!

Расставаясь, они договорились о встрече в субботу днём у Георгиевского собора. За письменным столом, у себя в комнате, Андрей при свете настольной лампы принялся листать данную Полиной книгу. Увлёкшись чтением, он проговаривал целые абзацы и отдельные предложения.

«С блестящей поверхности воды, – читал Андрей вслух, – взлетела стая гусей.

– Это река-то Гусь? – спросил Мальцов. – Здесь будут ставить завод!

– А как в бумагах писать прикажете?

– По месту и звание. Москва-матушка и та по реке зовётся! В бумагах писать Гусь-Хрустальный!» – Андрей согласно хмыкнул и, дочитав страницу, опять же вслух подытожил: – Было это в 1756 году!

За окном с незадёрнутыми шторами затихал город. Андрей вгляделся в наполненную огнями ночь. За стенами домов – люди. Они строят планы на будущее. Возводят в этом городе здания и ремонтируют дороги. Живут здесь и умирают. На этом участке Мещёрской земли, куда пришёл когда-то Аким Мальцов. Всем нам определил он и завещал Родину нашу! Андрей вновь уселся за стол. До поздней ночи над книгой не гасла настольная лампа.

В субботу Андрей позвонил Полине. На место встречи, к Георгиевскому собору, он пришёл чуть раньше. Среди весенних деревьев, ветви которых, ещё не покрытые зеленью, нежились в тёплом воздухе, по земле, влажной после снега и со следами прошлогодней листвы, подошла Полина. Они направились по уложенным на земле плитам вокруг величественного, изящно отделанного снаружи и как будто всегда нарядного, броского в глаза, бело-красного здания Георгиевского собора.

– Автор проекта – Бенуа, он был профессором Академии художеств. Росписи внутреннего интерьера выполнил Васнецов – выдающийся русский живописец. Мозаичные работы исполнены известным мозаичистом Фроловым. А ведь первоначально это здание выглядело не совсем так. Наверху, где крыша, была позолоченная колокольня и были башенки, но здание сохранилось в том виде, в котором есть. Вы знали об этом Андрей?

– Честно признаюсь, нет, – покачал тот головой.

– Юрия Степановича Нечаева-Мальцова спрашивали, – улыбнувшись, Полина продолжала говорить, – почему он не пожалел громадных средств для украшения церквей в глухомани, в глуши Владимирской губернии? Я читала – запомнила и цитирую, как Юрий Степанович отвечал: «А отчего стоит город Орвието в Италии? Для его собора ездят иностранцы издалека. Будет время, когда художники и ценители русского искусства станут ездить и на наш Гусь!»

– Сбылись эти слова, – согласился Андрей. – Автобусы с туристами всегда подъезжают к собору.

– Сбылись его слова, – глаза у Полины радостно заблестели. – Вы знаете, какой это был человек! Я о нём прочитала всё, что смогла найти. Помимо заслуг перед государством, помимо меценатства и благотворительности, – это был безгранично добрый человек. Был нетребовательный в личных своих вкусах. Долгое время не отказывал ни в одной просьбе о материальной помощи. Люди приходили в его особняк в Санкт-Петербурге на Сергиевской. В номер в «Славянском базаре», когда был меценат в Москве. В комнату № 1 в гостинице «Франция» в Казани, когда туда приезжал. Если люди не являлись попрошайками профессиональными, после пяти слов разговора совал сторублёвую бумажку, а особенно если был тронут чужой нуждой, то говорил: «Дайте знать, когда выйдут». Деньги посылались и по письменным просьбам. С его счетов ежегодно выделялись расходы на бедность. Он помогал кормилице Ивана Сергеевича Мальцова, её сыну, а потом и внуку, уже покойной кормилицы. – Полина, как бы что вспомнив, выждав некоторое время, сообщила Андрею: – Вечером мне нужно ехать к бабушкиной сестре в посёлок. Я по выходным к ней езжу. Она старенькая – помогать надо.

– На автобусе? – поинтересовался Андрей и, услышав утвердительный ответ, уточнил время отъезда и обещал прийти проводить.

3

Он подходил к автовокзалу, когда оранжевое, за день уставшее солнце висело за высокими домами над горизонтом. Среди пассажиров отыскал Полину. Группа пьяных подростков, громко разговаривая, садилась в автобус.

– Поеду с тобой, – Андрей взял Полину за руку, – и вернусь обратно.

Безуспешно пыталась его отговорить Полина. В автобусе, поглядывая в окно, за которым сменялись перелески и поля, она говорила:

– Когда появился посёлок Гусь-Хрустальный, в его окрестностях стали возникать мальцовские стекольные заводы. И другие промышленники стали создавать здесь заводы. Мы едем в посёлок, который появился вокруг стекольного завода, и название посёлку дал завод. Моя бабушка отсюда родом.

По прибытии на место Андрей успел проводить Полину до поворота на нужную ей улицу и бегом вернулся в автобус, который отправлялся в обратный рейс.

Следующая неделя выдалась у Андрея напряжённой. В среду, как было запланировано, начались командные выезды на соревнования в областной центр. Его освободили от работы и в остальные дни, до воскресенья. Он участвовал в областных соревнованиях по вольной борьбе. Он выигрывал поединок за поединком. Вцеплялся в противников, опрокидывал их и укладывал на спину.

– Что ты так разозлился? – искоса поглядывал на него стриженный наголо, круглолицый, краснощёкий, уже немолодой тренер Иваныч.

Андрей отшучивался. В него как будто вселилась необузданная энергия. В борцовских схватках он торопил себя и противников. Он торопил время – ему хотелось увидеть Полину. В двух поединках уступил более мощным соперникам. В последнем выступлении неудачно упал на левую руку – появилась опухоль. Тренер хвалил за третье место и, прищурившись, сожалел:

– А ты мог бы быть вторым или первым, – с досадой Иваныч бил упругим кулаком по своей же упругой ладони.

В субботу, последний день соревнований, Андрей не дождался, когда закончит выступления команда, отпросился у тренера, собрал сумку и уехал. В полдень он шагал по родному городу, направляясь к библиотеке. Незнакомая седоволосая гардеробщица вгляделась в него:

– Полины и вчера не было, и сегодня не приходила!

На телефонные звонки Полина не отвечала, и вскоре Андрей оказался у её дома. Поднялся на этаж и постучался в квартиру. Послышалось шарканье ног.

– Вы к кому? – раздался немолодой женский голос.

– Мне Полину увидеть!

Из-за приоткрытой на длину цепочки двери выглянула пожилая женщина с добродушным лицом, на котором в уголках губ словно таилась приветливость.

– Вас Андреем зовут?

– А вы – Наталья Петровна, Полинина бабушка!

В комнате женщина усадила гостя на диван.

– Заболела внучка, в больнице она. Вы, может, чайку попьёте?

– В больнице? – с недоумением переспросил Андрей.

– Простудилась, воспаление лёгких, – Наталья Петровна скорбно взглянула и потупила голову.

– Я пойду к ней, – поднялся Андрей с дивана.

– Не надо её лишний раз беспокоить, – прикоснулась к его руке Наталья Петровна. – Сегодня я была у неё. Завтра сходите. Вещички кое-какие ей отнести надо, – она пододвинула к дивану журнальный столик, открыла перед гостем семейный альбом. – Посмотрите фотокарточки, а я чайку приготовлю.

Взгляд невольно останавливался на Полининых фотографиях. С постаревших чёрно-белых – удивлёнными по-детски глазами то с грустью, то с улыбкой смотрела в мир маленькая девочка, а цветные фото хранили сравнительно недавние её изображения. Внимание привлекла фотография во всю альбомную страницу – представительный мужчина в элегантном костюме.

– Полинин отец, – заметив заинтересованность Андрея, подсказала Наталья Петровна. – Двенадцать лет ей было, как его не стало. А вот её мать, – собеседница перевернула страницу альбома. – Такая она молодая была!

С фотографии смотрела симпатичная женщина с загадочным взглядом и чёрными вьющимися волосами.

– Отец Полины уж очень на одного дяденьку похож. Она эти фотографии так вместе и хранит, – Наталья Петровна через силу улыбнулась, – в конверте, в конце альбома.

Андрей сравнил снимки из конверта. На одном – отец Полины, на другом – человек во фраке. На обороте ровным почерком было написано: Юрий Степанович Нечаев-Мальцов. В глаза бросилось удивительное сходство в выражении лиц данных мужчин. Андрей откинулся на спинку дивана и улыбнулся своей догадке: «Вот почему Полина так тепло говорит об этом человеке – он похож на её отца». Качнув головой в подтверждение своих мыслей, Андрей обратился к Наталье Петровне:

– Как же она простудилась?

– Не хотелось бы говорить, – махнула рукой собеседница, – из-за матери, из-за Ольги. Вы фотографию видели. Дочь моя, будь она неладна, – женщина прискорбно вздохнула, – она, знаете, выпивает. Вот и набралась как следует. В квартире на все замки закрылась и уснула. Я сама к сестре уезжала. Внучка пришла с работы и полночи в подъезде простояла, а ведь не лето. Утром у неё температура под сорок и в жар бросило. Я как приехала, так «скорую» вызвала.

С грустным лицом Наталья Петровна принесла из кухни и пододвинула к Андрею чашку чая и блюдо с конфетами.

Она внимательно посмотрела на слушателя:

– Вы производите впечатление порядочного человека, и Полина о вас хорошо отзывалась. Вы знаете, я её воспитывала. Девять лет ей было, когда родители развелись. Ольга уехала со своим ухажёром на север – он там работал. А Леонид Сергеевич остался с дочкой один. Переживал он очень. Болеть стал. Через три года после развода и умер. А Ольга теперь вернулась. Бросил её там хахаль или ещё что… И дня без рюмки прожить не может. Живёт с каким-то – у них квартира есть. И сюда таскается! Я уж её не пускаю. Отца Полина очень любила. Земля ему пухом! – Наталья Петровна перекрестилась.

Допив чай, Андрей поблагодарил за тёплый приём, пообещал завтра с утра сходить в больницу, и Наталья Петровна передала ему пакет с вещами для Полины.

4

Сияло бодрое утреннее солнце. У входа в больничное здание толпились посетители. Девушка в белом халате, выслушав Андрея, поднялась на второй этаж за Полиной. Та скоро вышла в коридор. С улыбкой на бледном лице пожаловалась, что чувствует себя неважно. Неохотно взяла принесённые фрукты, а осмотрев содержимое пакета, подосадовала, что бабушка забыла положить её сиреневый, с зелёными цветами халат. Андрей с поддержкой взглянул в невесёлые Полинины глаза, с теплотой прикоснулся к её руке. К концу разговора обещал после обеда занести халат. Возвращаясь из больничного городка, зашёл в поликлинику, дождался приёма врача и показал опухшую руку. Ему сделали перевязку и выписали больничный лист. В полдень он подходил к Полининому дому. На лестничной площадке в знакомую дверь стучала и звонила нестарая женщина в расстёгнутом пальто. С головы на плечи спадали чёрные крашеные волосы. Её лицо показалось Андрею знакомым.

– Дома никого! – многозначительно ухмыльнулась женщина.

– Вы Полинина мать? – догадался Андрей. – Поговорить с вами можно?

– Со мной? – деланно удивившись, женщина покачнулась и уставилась на Андрея. – А почему бы нет? Меня Ольгой зовут. Здесь недалеко ресторанчик есть. Пригласите даму!

В соседнем доме зашли в уютный подвал с вывеской над входом и расположились за столиком.

– Почему вы моей дочерью интересуетесь? – новая знакомая торопливо, словно кто мог помешать, отпивала из кружки пиво. – А про отца её говорить не хочу. Видный был – бабы на него заглядывались – и умный, – рассказчица повертела рукой возле головы. – Ходил надутый как индюк! Подлец – прогнал меня, – глотнув в очередной раз пива, она закашлялась.

– Что с вами, Ольга Васильевна? – к столу подсел белобрысый парень с белым шарфом на шее, в суконной куртке.

– Это Славик, он меня всегда по отчеству называет, – собеседница подмигнула Андрею, – хочу его с дочерью свести. Парень хороший: выпивает в меру и на работу устраивается. В зятья пойдёшь? – она кивнула Славику.

– А как же, – хихикнул тот и откинул назад голову.

– Надо поговорить! – Андрей потянул нового знакомого за рукав и, пока они отходили, доверительно сообщил: – Ты про её дочь забудь – у неё жених есть, и я не советую тебе с ним отношения выяснять!

Расставаясь с новыми знакомыми, Андрей улыбнулся Ольге Васильевне и крепко пожал Славику руку, который отдёрнул её с гримасой недовольства, показывая этим, что ему больно. В Полинином доме Андрей вновь поднялся на этаж и позвонил в квартиру. Не дождавшись ответа, выбежал из подъезда и поспешил между домов к центру города. В торговом ряду, в вещевом магазине, заглянул в отдел женской одежды.

– Вот красивый зелёный халат с белыми цветами, – расхваливала товар звонкоголосая светловолосая девушка в кофте и джинсах.

– Размер нужен, как у вас, – уточнил Андрей.

– На меня зелёный с розами впору. Он дороже стоит.

– Я его покупаю!

– Жене или невесте? – улыбаясь, поинтересовалась девушка.

– Упакуйте, пожалуйста, – поторопил продавщицу Андрей и поспешил расплатиться.

За дверями больничного корпуса таилась тишина. Андрей извинился и попросил проходившую по коридору медсестру передать Полине в палату пакет с халатом. Не спеша, вышел он к автобусной остановке. Грело землю солнце. Прохожих радовал безветренный тёплый день. Андрей решил не ждать автобуса. Мимо многоэтажных домов, пересекая дороги и улицы, вышел к озеру, ещё не до конца освободившемуся ото льда. Озеро в центре города – перегороженная плотиной река Гусь. Летом, в жаркие дни и тёплые ночи, водная спокойная гладь дышит свежестью. От воды до неба – простор. Местами, по берегам разрослись кустарники и деревья. На противоположной стороне – пляж и спасательная станция. В купальный сезон – место отдыха горожан. За плотиной река протекает по территории известного на всю страну хрустального завода – он остановлен. Новоявленные рыночные отношения стремительно сделали предприятие убыточным. Завод, будто бы всеми покинутый, затаился в безнадёжном ожидании. Набережная озера покрыта тротуарной плиткой. Между скамейками наставлены у воды светильники в виде не больших железных деревьев. На каждом таком дереве – по три белых шара. В тёмное время суток они озаряют набережную светом.

Андрей подошёл к Георгиевскому собору. Среди деревьев – асфальтированная дорожка, скамейки, монумент Акиму Мальцову, сравнительно недавно поставленный. Сидя на лавочке, пожилой худощавый мужчина в расстёгнутой наполовину куртке и в фуражке обращался к сидевшему рядом полному человеку такого же пенсионного возраста:

– Сорок лет я на хрустальном заводе работал, а тридцать лет был бригадиром алмазчиков!

Собеседник, надвинув картуз на лоб и сунув руки в карманы ветровки, согласно хмыкал и тяжело вздыхал:

– Надо ведь, такой завод развалили!

Андрей присел на край скамейки и с интересом прислушался к разговору.

– Завод и при прежней власти в почёте был, – худощавый, вытянув руку, тыкал указательным пальцем в пространство. – На проходной, над железными воротами, до сих пор висит муляж ордена Октябрьской революции! Было дело – награждали завод орденом, а теперь обанкротили и растащили. Я вот мечтаю, чтобы нашёлся какой-нибудь олигарх и поднял бы завод! По телевизору на этих богатеев насмотришься – как они футбольные клубы покупают или певиц безголосых раскручивают. Такие деньжищи тратят!

– Значит, невыгодно деньги вкладывать, – высказал своё мнение толстый мужчина, – нерентабельно!

– А ты вложи, – хитро подмигнул худощавый, – технологии внедри, подготовь рынки сбыта, и оно, может быть, воздастся тебе и вернётся троекратно! Хрустальный наш завод прибавлял славу государству – это и при царе было! – привычно подняв руку, он сжал пятерню в кулак и, помолчав, кивнул на здание Георгиевского собора: – Вон какие изделия из хрусталя в музее выставлены! На загляденье! Красота земная!

– Выстроили православный храм, – толстый собеседник говорил с теплотой в голосе, – а сделали в нём Музей хрусталя!

Он, улыбаясь, дружески подтолкнул плечом соседа по лавочке, а тот, достав сигареты, закурил, с нетерпением и желанием затягиваясь дымом.

Андрей, неторопливо обойдя Георгиевский собор, направился в район, где жил. В своей квартире улёгся ничком на диван. Время текло медленно, и ничто не радовало. Два дня, что предстояло отдыхать от работы по больничному листу, он намеревался посещать Полину в больнице. Готовясь ко сну, включил телевизор. По областному каналу за круглым столом беседовали двое пожилых мужчин в пиджаках, светлых рубахах и при галстуках. Уже собираясь переключить канал, Андрей расслышал в разговоре фамилию Нечаев-Мальцов и прислушался:

– Он написал роман о Мальцовых, – отвечал на вопрос седоволосый, с доброжелательным взглядом, мужчина. – Насколько я знаю, рукопись готова к изданию. Особое место в ней уделено личности Юрия Степановича Нечаева-Мальцова, который интересовал автора как меценат с большой буквы! – Седоволосый выслушал реплику собеседника и продолжал говорить: – Автор нечасто бывает в областном центре. По пути к столице нашей белокаменной, в стороне от трассы есть деревня Ветлуговка, там он и творит на лоне природы, – мужчины на экране заулыбались и сменили тему беседы, а вскоре ведущий распрощался с телезрителями.

Вооружившись ручкой, Андрей записал на краю газеты, что лежала на столе, фамилию писателя, о котором говорили с экрана, а также название деревни и адрес областной писательской организации, прозвучавший в монологе ведущего в конце передачи. От нахлынувших светлых мыслей глаза Андрея засветились радостью. Он уже понимал, что будет делать и что должен сделать! Он встретится с литератором, чтобы тот, если это возможно, передал ему на время хоть какую-нибудь черновую рукопись романа о Нечаеве-Мальцове. Андрей привезёт её Полине, которая должна обрадоваться! Полный решимости действовать, он уснул.