Текст книги "Умереть тысячу раз"

Через десять минут всё было кончено, не досталось только Лягушонку и Натусу. Сын на меня смотрел влюблёнными глазами: ещё бы, его папка уделал всех! А не дрался я давно, некоторые удары были не совсем точны, нужно потренироваться.

– Надеюсь, ты им объяснишь, за что и почему? – обращаюсь к Лягушонку.

– Да.

– Тогда можно мне и моему сыну организовать отдых? Завтра с утра жду всех на совещании, на котором мне должны представить точное количество воинов, оружия, припасов, кораблей, метательных машин, стрел, с кем ведётся торговля и что получаете взамен. Я должен знать всё. – И я вышел из кабинета, за дверью которого стоял воин, заглянувший было на шум и моментально ретировавшийся, наткнувшись на взбешённый взгляд Лягушонка, направленный на него.

Комнату нам выделили на этом же этаже. Принесли бочку с водой, принадлежности для умывания. Заставив сына принять водные процедуры, уложил его в кровать и занялся собой, после чего тоже завалился спать.

Утром меня разбудил воин-смесок, странно поглядывая на меня. Всё время, что я занимался умыванием и одеванием Натуса, он сверлил мне взглядом спину и всё мялся. Это несколько отвлекало от раздумий по поводу предстоящего собрания.

– Ну что? – не вытерпел я, когда Натус был приведён в порядок. – Что тебе нужно? Что так странно смотришь на меня?

– РР’а, я хочу быть в десятке вашего охранения.

– Чего? – немного ошалел я.

– Я хочу быть в десятке вашего охранения! Главный шаман распорядился выделить один десяток воинов, который будет охранять вас! И ещё подготовить для вас личную сотню.

– Ты ничего не путаешь? Тебя как зовут?

– Гирт, РР’а, – расплываясь в улыбке, ответил воин.

– Был один Гирт, которого я знал, но ты на него не очень похож. Правду говори! У вас, у гоблинов, не принято два раза называть одним и тем же именем. Хоть небольшое, но отличие должно быть. Так кто ты?

– Я – Гирт. Мне это имя дали при рождении, – сказал гоблин поникшим голосом. – Вы знали моего дедушку. В честь его меня и назвали, поправ традиции. А я – не он! У меня должно быть своё имя! Своё!

– И что?

– А то, что я должен это имя заслужить! Моё основное имя-то никуда не делось!

Вот ведь эта чёртова традиция!

– Я имел в виду, если тебя назвали Гиртом, я-то тут при чём? Хочешь, чтобы я, так же как и’Щиру рассказал, что оно значит, или попробовал его сменить?

– Я хочу служить в десятке вашего охранения, чтоб заслужить себе новое имя.

– Ну, ты дурной! И почему ты думаешь, что заслужишь себе другое имя? А главное, почему думаешь, что сможешь заслужить его в десятке охранения? Я ведь в битвах принимать участие не буду, и, собственно, угрожать мне мало что будет. Будешь от своих сородичей защищать?

– Но как же так?

– Эх ты! Что с дедом-то случилось?

– Погиб. Когда люди пришли большим войском, он сдерживал стену со своей тысячью… Погибли почти все, но стену удалось отстоять.

– Вот! Твой предок совершил великий поступок. Тебя назвали в его честь. Так гордись этим именем и не опозорь его! А ты его хочешь сменить. Зачем? Если твой дед совершил подвиг, прославив своё имя, почему бы тебе не приумножить славу этого имени?

– Я не думал об этом. – Гирт был шокирован и озадачен. Ведь у гоблинов традиции – святость. Они не верят в богов, но чтут традиции и духов предков.

– Но твою просьбу я выполню. Ты будешь моей правой рукой. Ты будешь всегда со мной, куда бы я ни пошёл! Как у вас будет рука? Нет, рука не пойдёт, а вот плечо на вашем языке – в самый раз. Красиво звучит – рок’Хо! Вот и будет у тебя возможность или ещё прославить имя предка, или сменить его.

– Сменить смогу только в том случае, если не справлюсь? – скорее для себя самого спросил гоблин.

– Да. Всё, хватит болтать, пошли на совещание. Веди. Новоиспечённый рок’Хо повёл меня в тот же зал, где мы были вчера. Гоблинам незнакомо слово «разнообразие», раз это зал для совещаний, значит, совещаться нужно только там.

В зале меня встретили угрюмые и настороженные лица. Я непроизвольно ухмыльнулся: прямо нашкодившие щенята. Ну-ну. А то я не понял, что они специально провоцировали меня, не верили главному шаману. Ага, как же, великий и ужасный РР’а! Кто его видел, да и когда это было?! Увидели? Прониклись? Вот будете теперь знать!

– Ну что, поняли за что? И почему? – обращаюсь ко всем, но смотрю на Зура.

– Да, – раздался нестройный хор голосов.

– Вот и хорошо. Да, раз у нас угроза войны, думаю, не нужно объяснять, что это значит? – опять смотрю на Зура.

– Не нужно. Мы помним твои законы и чтим заветы, – ответил тысячник воинов с мечом.

– Тогда предлагаю начать совещание. Надеюсь, вы готовы? Гирт, а ты куда? Я, кажется, говорил, что ты теперь ВСЕГДА должен быть рядом со мной.

– Но это совещание… А я… – попытался возразить гоблин.

– Так, уважаемые, с этого дня вводится новая должность – рок’Хо. Это будет мой личный помощник, если он что-то говорит вам или просит, считайте, что это сказал или попросил я. Уяснили?

– А вдруг он… – начал было Зур, но я его перебил:

– Никаких но! За обман наказание сами знаете какое. Всё, рок’Хо, приступаем.

Следующие десять дней слились воедино. Дела сыпались на меня, как песок из дырявого мешка.

Сначала выяснил, сколько воинов есть у гоблинов. Оказалось, примерно пять тысяч. Я обрадовался, но, как оказалось, рано. Пять тысяч вместе с теми, кто ходит на кораблях. А так всего тысячи три.

Потом узнал, сколько имеется запасов продовольствия, но тут хотя бы было всё нормально. Пришлось, правда, приказать, чтобы больше не продавали продовольствие другим странам, а, наоборот, закупали там и всё свозили к гоблинам, равномерно распределяя по их поселениям.

Запасы оружия были, но не такие, чтобы вооружить всех. У гоблинов было как у казаков: на войну воина собирала его семья. Что дадут, в том и шёл воевать. Нам это не подходит, а следовательно, ещё один приказ – о закупке амуниции и оружия для воинов. Но упор делать на ростовые щиты и большие копья, а также маленькие мечи наподобие гладиусов.

Потом отдал распоряжение Гирту, чтобы он отобрал среди своих знакомых сотню гоблинов, которые одинаково владеют и мечом, и копьём. Кузнецам было заказано изготовить по моим чертежам копья и щиты, а также, совместно с плотниками, арбалеты.

Было принято решение и о наборе и подготовке ополчения. Так как сражаться умели все гоблины, дело было только в организации взаимодействия и умении сражаться в строю.

Когда рок’Хо отобрал сто гоблинов, я приступил к их обучению. Чему можно обучить воинов, сражавшихся не один десяток раз? Многому. Для начала я решил обучить их строевой: перестроение, взаимодействие при марше, маршировка. Во всё это вплелось то, чему я научился во время «командировок». Строевая в данном случае очень полезна. И пусть отобранные умели сражаться в строю, мне нужно было, чтобы они научились делать всё синхронно, на интуитивном уровне, зная, когда сбавлять шаг, а когда делать его длиннее. Даже на Земле строевой отдавали должное внимание. А во времена средневековья так и вообще она была жизненно важной подготовкой для солдат.

Как обучить толпу в сто гоблинов маршировать? Я разбил их на десятки и занимался с каждой в течение часа, остальные в это время бегали с утяжелителями на руках и ногах, а в руках у каждого был ростовой щит, сколоченный из толстых брёвен, и копьё, похожее больше тоже на бревно.

На всё обучение строевой я выделил неделю, делами занимался прямо на плацу, попутно следя за марширующими. Успехи были, хоть и не такие большие. Слаженности удалось добиться в одном десятке, эти воины сразу же стали десятниками у других.

Пока я занимался муштрой, стали возвращаться первые корабли с важными новостями. Выступление противника планируется через два месяца. Получается, через три месяца мы увидим врага под своими стенами. Вернее, перед первой линией обороны. Время пока есть.

Я решил сделать ставку на некоторую неожиданность и на слаженность действий своей сотни. А также на выучку гоблинов, их успехи в освоении водного транспорта и ещё на много всяких факторов.

Через месяц кузнецы сделали вооружение для сотни: гладиусы, арбалеты, щиты и копья. Щит был точной копией римского скутума, за исключением одного отличия: с правой стороны был небольшой вырез, паз, служивший вставкой для копья. Копьё было чуть длиннее, чем обычно пользовались гоблины, с противовесом на другом конце в виде шипа. На трети длины древка также было сделано небольшое крепление, позволяющее, если копьё находится в пазу щита и задним концом упёрто в землю, удержать щит при ударе.

После того как воины получили обновлённое вооружение, пришло время самых трудных тренировок, в которых мне предстояло обучить гоблинов пользоваться тем, что я придумал. Вроде ничего сложного, но намучился я изрядно.

Перво-наперво объяснил, для чего нужен вырез сбоку щита. Потом растолковывал, что если копьё вложить в паз и продвинуть, или как бы вынуть его до крепления на древке, а затем упереть конец копья в землю, то увеличится устойчивость.

Пришлось следить за тем, чтобы воины при построении держали щиты внахлёст, то есть левый край должен захлёстывать правый у стоящего слева воина, так как правый край удержит копьё. На всё про всё ушла неделя, пока не начало получаться построение «черепаха».

Но была у меня ещё одна придумка. В этой сотне было двадцать арбалетчиков. Основным их оружием были, естественно, арбалеты, но также имелись мечи, чуть длиннее, чем гладиусы, и щиты, похожие на шотландский тарч. Арбалетчики всегда находились в центре построения.

Во все остальные организационные вопросы я старался не лезть. Зачем? Двести лет жили без меня, думаю, и сейчас проживут. Но всё равно несколько раз пришлось вмешаться, например, в то, что ни в коем случае не привлекать к войне рыбаков. Кто будет снабжать войска провиантом? И клан, занимающийся добычей горючего масла, тоже не должен участвовать в сражениях, его задача – удвоить поставки масла в войска. Матросам находиться на кораблях и ждать команды, когда выступать, и без команды ни в коей мере на сушу не лезть. И всё в таком же духе.

Необходимо было ещё уделять время Натусу и рок’Хо. Что интересно, Гирт очень сдружился с Натусом. Чем уж привлёк воина мой сын, непонятно. А ещё я увидел, как Гирт вроде бы тайком учит Натуса владеть мечом, но и малыш не оставался в долгу – учил того по мере своих сил травоведению. Хотя чему мог малой учить, я не знаю, по травоведению у нас мама больше знаток.

Хоть мы и были готовы к тому, что скоро придёт враг, но весть, что войско людей вошло в Озёрный край, пришла неожиданно. Тотчас были с приказами и донесениями посланы в разные стороны гонцы. Партизанским отрядам вменяется всё время держать противника в напряжении и атаковать при первой возможности, после чего сразу отступать – это тактика быстрого наскока и такого же быстрого отступления. По всем руслам рек должны курсировать корабли гоблинов, которые будут стараться замедлить продвижение армии и всячески мешать переправам. А то, что армии людей не раз придётся переправляться через реки, я знаю точно. Чего только стоит река, которая течёт от южных гор до западных вдоль всей стены, первой линии обороны. От западных гор она проходит немного в стороне и впадает в море. И ведь сначала им нужно пройти лес, в котором нет дорог, лишь речушки, по которым не проплыть, так как там полно коряг, а русла иногда бывают шириной всего два метра. Потом придётся перебираться через многочисленные озёра, протоки между ними и каналы. И только потом они подойдут к самой большой реке, за которой стоит стена.

Если честно, мне не понятно, как они собираются брать штурмом стену. Ведь река в самом своём узком месте не меньше ста метров. Вот в этом месте я и ждал «гостей».

Хуже нет ничего, чем ожидание, но и оно когда-нибудь подходит к концу. И вот я стою на стене, в километре от нас, чуть выше по течению, встали два корабля с лучниками, а напротив меня на другом берегу человеческая армия разворачивает лагерь. По подсчётам разведки их около тридцати пяти тысяч против наших десяти, без учёта флота. Если же учесть и моряков, то получается где-то тринадцать тысяч. Негусто.

Когда наступил вечер и войско противника более-менее разместилось, вырубив вокруг себя почти весь лес, мы приступили к осуществлению моего плана. А план был прост – не давать противнику расслабляться.

На крепостях засуетились расчёты метательных орудий. Ровно в полночь к лагерю противника должны подойти корабли и начать его обстрел, потом они отойдут, и обстрел будет продолжен уже требушетами…

Порядок в лагере противника восстановился только к обеду. Ночной обстрел получился даже лучше, чем предполагалось. Вражеская армия отошла подальше от реки. Снова застучали топоры, оглашая, казалось, весь Озёрный край, что строятся плоты и катапульты.

В этот и на следующий день штурма не было, да и мы не нападали.

А через два дня утро началось с того, что в воду упал камень, не долетев до нашего берега где-то с пяток метров. Потом ещё один и ещё. А через час все камни уже попадали в стену. Мы не отвечали, по моему замыслу нужно было, чтоб стену они всё же разрушили, но не сразу. А ночью мы опять устроим им «весёлую» жизнь.

Опять в полночь один корабль подошёл к вражескому берегу, и с него в сторону катапульт устремился рой горящих стрел. Гоблины хорошо видят в темноте, хотя не так далеко, как днём. Вот и пришлось использовать корабль. Когда все семь катапульт были освещены воткнувшимися в них пылающими стрелами, в дело вступили расчёты баллист и требушетов.

В эту ночь лагерю противника довелось испытать на себе и сюрприз – горшки с горящим маслом.

Через два дня люди не только возобновили обстрел, но и попробовали штурмовать стену. Обстреливать плывущие плоты я запретил, так как их было не так уж и много, и мы вполне можем отбить атаку. Так и вышло. Стену люди штурмовали без энтузиазма, а когда мы опрокинули с десяток лестниц, враг отступил.

Неделю продолжалась вся эта канитель, пока однажды при попадании очередного камня в стену не появилась трещина. Вот тогда катапульты противника заработали с удвоенной силой. Гоблины недоумевали, почему я позволяю врагу рушить с таким трудом возведённую ими стену. Я лишь отмалчивался и давил авторитетом, что так надо. Потом поймут.

Всё население уже давно было переправлено за вторую линию обороны, такую же стену, находящуюся на расстоянии дневного перехода от первой. Туда же вывезли большую часть катапульт и всё, находящееся на складах, оставив только несколько обозов с месячным пропитанием. Разобрали и все жилища, за исключением каменных.

Когда рухнул кусок стены, я глубоко вдохнул, а потом тихо выдохнул. Начинался самый опасный этап моего плана. Противник в этот день на штурм не решился, готовя плоты для переправы и понтонный мост. Как раз то, что я хотел.

На следующее утро вражеские воины начали переправу, около трёхсот плотов с воинами стали приближатсья к нашему берегу, несколько плотов тащили за собой верёвку.

– Гирт!

– Да, РР’а?!

– Передай Зуру, чтобы готовился встречать «гостей». Расчётам метательных машин стрелять только по плотам! Ты понял, по плотам! Ни в коем случае не стрелять по мосту, который они протянут!

– Я понял, РР’а.

– Выполнять!

– Тысячника лучников ко мне! – крикнул я, зная, что кто-то тут же помчался разыскивать требуемого мне гоблина.

Через две минуты передо мной стоял немолодой смесок, с которым я ещё не был знаком.

– Как зовут?

– Зоркий Кор!

Ух ты, заслужил третье имя! Его просто так у гоблинов не дают. Значит, действительно хороший лучник, так как птица Кор – это как у нас орёл или сокол. Но вот возраст?!

Мои размышления прервал Зоркий Кор:

– Я из первых, поэтому так и выгляжу.

– Тебе уже двести лет, а ты всё ещё сотник?

– Так не хочу я этими командовать!

– Понятно. Короче, бежишь к своему командиру и говоришь, чтобы его воины стреляли куда угодно, но только не в тех, кто крепит мост. Ясно? Хотя нет. Пусть стреляют изредка, так, парочку или пяток людишек убьют, но не больше. Понял? Вот и молодец. Вопросов почему не задаёшь?

– Я слишком многого наслушался от матери, какой ты, РР’а. И просто так ты ничего не приказываешь и не делаешь.

– Кто была твоя мать?

– Та, которая легла под полуэльфа, как ты его назвал.

– Даже так. Презираешь?

– Нет. Мать рассказывала, что так у неё и шанса на выживание не было, а на счастливую жизнь и вообще не рассчитывала. Я пошёл?

– Иди.

Дальнейшие события развивались по такому сценарию. Воины тысяч копейщиков и мечников, чуть отойдя от пролома, выстроились полукругом и обороняли проход, лучники, находившиеся на стене, обстреливали плывущих на плотах и тех, кто уже ступил на берег.

Вражеские катапульты пристреливались к башням, на которых расположены наши катапульты. Какое-то время был паритет, пока люди не закрепили плавучий мост. После этого гоблины стали отступать, что было оговорено заранее.

Как только через реку перебралось в среднем тысячи три, я отдал команду сменить каменные заряды горшками с маслом. Залп пяти катапульт – и река заполыхала, шестая катапульта ударила россыпью камней, внося переполох в ряды штурмующих и снося целый ряд пехоты, идущей по мосту. Потом этот же расчёт удачным попаданием разломал мост.

А после в дело вступили лучники, расстреливая всех на берегу. Подошли два корабля, один из которых стал бить в спину штурмующим, а второй сосредоточил огонь по катапультам и лагерю противника.

Через какое-то время врагу удалось пробить корму одному из кораблей, после чего его экипаж прекратил обстрел и судно стало уходить вниз по течению. Второму кораблю нанесли менее значительный ущерб, повредили мачту и палубу, и капитан этого корабля не стал больше рисковать и тоже уплыл.

Эта битва осталась за нами, всех, кто ступил на наш берег, уничтожили, ну, может, не всех, но большую часть точно. Остальные – кто-то утонул в реке, а кто-то убежал вдоль стены, но там их уже добьют лучники.

Ещё два раза мы отбивали штурм. Во второй противник попытался захватить стену в другом месте, но ничего не вышло. Много лестниц на плотах не перевезёшь, да ещё надо умудриться уцелеть. Пять сотен лучников, стреляющих со стены, – это мощная сила. Штурм был отбит с большими потерями для неприятеля.

Вот после него я и решил, что пора. Под покровом ночи всё наше войско стало тихо уходить ко второй линии обороны. Костры мы оставили горящими да пару сотен гоблинов, которые с рассветом должны покинуть стены.

Командующий вражеским войском, по рассказам оставшихся на стене, на утро отдал приказ о повторе штурма. Какого же было его удивление, когда люди не встретили сопротивления. Но преследовать нас благоразумно не стали, что дало нам шанс добраться до второй стены без потерь.

Глава 4

И вот опять томительные часы ожидания. Вторая линия обороны была укреплена лучше первой – и стены выше, и метательных машин больше, что неудивительно, многие сюда привезли с первой линии. Неприятеля ждёт большой сюрприз, так как на всём расстоянии от первой линии до второй нет ни одного деревца и даже камня, гоблины всё подчистили для строительства стены.

Только бы военнокомандующий вражеской армией не решил переправлять с собой метательные машины, башни и таран. Надеюсь этого не случится, ведь гоблины не делились информацией, что у них есть вторая стена и тоже на всю протяжённость их земель. Противник оправдал мои расчёты. Хотя если бы я был на его месте, то, полагаю, поступил бы точно так же, потому что никогда не подумал бы, что есть те, кто решится построить вторую ТАКУЮ стену.

Вражеская армия подошла ко второй линии обороны на второй день. Я представил, как удивились командиры, узрев такой сюрприз в виде стены. Но поздно, с собой они ничего не взяли, а вернуться мы им уже не дадим. Мы легко отобьём штурм, но расправиться с армией в прямом столкновении не сможем из-за малой своей численности. Но реку уже охраняют несколько сотен кораблей, это почти три тысячи воинов, которые просто расстреляют людишек при переправе, и ещё тысяча будет ждать на берегу, с которого они пришли к нам.

Итак, ловушка захлопнулась. Сами того не понимая, командиры вражеской армии завели себя в западню.

Запасы провизии у противника, конечно, есть, но не в таком количестве, как у нас, и непополняемые. Следовательно, нам просто нужно ждать, время решит всё за нас.

За следующие два месяца мы отбили около двадцати штурмов, флот пресекал все попытки переправы, почти не неся потерь, так как метательных машин у врага не было. И в человеческом войске начался разброд и шатание. Люди стали голодать. На третий месяц стену даже не штурмовали. А на четвёртый люди превратились в зверей. Некоторые убивали за любую мелочь, другие стали каннибалами, а те, кто ещё что-то соображал, решились уйти и направились к реке. Как потом нам докладывали, бой был страшным, но страшным он был только для людей. Обессиленные, они под покровом ночи пытались переплыть реку, не зная, что гоблины хорошо видят в темноте и элементарно расстреливали из луков плывущих. Возможно, кому-то и удалось спастись, что мне представлялось весьма сомнительным, так как помимо того, что нужно плыть, необходимо не потерять амуницию, а это лишний вес и дополнительная трата сил. А без амуниции нельзя, ведь ещё неизвестно, что ждёт в лесу.

Разгром армии людей был полный и беспощадный. В живых осталось около двух тысяч человек. Им отвели месяц на восстановление сил, после чего решили отправить на восстановление и укрепление первой линии обороны, а также на рытьё новых каналов. Работу им предоставят, но в общество гоблинов они никогда не войдут, не заслужили, да и, как сказал Лягушонок, духи против!

А потом, вспомнив фразу «Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет!», я решил, что гоблинам пора показать свою силу и нанести ответный удар, и чем быстрей, тем лучше.

Через полтора месяца после разгрома людей из леса на человеческие земли вышла армия гоблинов. Хорошо организованные и экипированные воины строились в колоны и быстрым маршем шли в сторону столицы. Особого сопротивления мы не встречали. Были небольшие стычки с дозорными отрядами, но существенных потерь нам это не приносило.

Плохо было то, что противник обладал преимуществом – кавалерией. Гоблины же все безлошадные. Хотя я и приказал заводить лошадей, чтоб учить гоблинов и вводить кавалерию в их армию, но дело это трудное, так как гоблины выросли в Озёрном краю, а там не то что на лошади иногда негде проехать, пешком пройти не всегда возможно. Но если здесь всё получится, придётся гоблинам учиться верховой езде, так как эти земли будут их. Нечего врага оставлять в покое. А себе коня я таки приобрёл, не степной скакун, конечно, но и не деревенская кляча, и дальнейший путь для меня был более удобен.

Гоблинам было строжайше запрещено обижать мирное население, да они и не пытались, так как их законы это не позволяли. Многие из местных крестьян удивлялись такому поведению захватчиков.

И вот мы вышли к столице враждебного королевства. Что я могу сказать? И тут стереотипы сыграли с противником злую шутку. Врагу бы выйти из города да встретить нас в поле, но они думают, что раз мы разбили армию в тридцать пять тысяч, то нас как минимум пятьдесят. А то, что есть хитрости и ловушки, им невдомёк. Нам же сейчас всё это на руку.

Наше войско стало устраиваться напротив ЕДИНСТВЕННЫХ ворот. Сразу были сооружены укрепления вокруг лагеря, вырыт ров, натыканы колья и куча всего прочего. Под покровом ночи было также вырыто множество небольших ям, с воткнутыми остриём вверх колышками на дне – всё же главной опасностью для гоблинов является кавалерия.

Не собирался я осаждать город, но и уходить просто так тоже нельзя. Пусть это будет безумием, но мною было принято решение захватить город. Я чётко осознавал, что нас меньше в два раза и что размен человеческих жизней при штурме может быть где-то один к шести, если не больше, это не в пользу штурмующих. И всё же у гоблинов есть одно большое преимущество – это их трава, произрастающая на озёрах и которую, для достижения нужного результата, могут высушивать только гоблины. Вот с её помощью мы и возьмём город. И брать будем ночью. Но пока гоблины возводят катапульты, требушеты и осадные башни.

Через два дня катапульты и осадные башни были собраны. Я приказал поставить один требушет напротив ворот и стрелять по ним. При этом снарядами должны быть горшки с горящим маслом.

Требушет установили на указанном мной месте через полчаса. Окопали его рвом и выставили два десятка охранения. Ещё через полчаса в створки ворот попал первый снаряд. Расчёт трудился вовсю, пуская в сторону города один снаряд за другим.

Ворота уже горели даже без помощи масла. Защитники города и не пытались потушить пожар, видя всю бесперспективность сего занятия. Ясно, что за воротами – решётка, а вот что дальше, мне нужно знать точно. Если всё будет забаррикадировано, то станем действовать по одному сценарию, а если нет, то по-другому.

Как я и думал, решётка за воротами оказалась опущена, а за ней баррикада из разного рода хлама. Даже если выломать решётку, быстро всё равно не пройти, умоемся кровью. Значит, будем действовать по второму варианту.

Через два дня защитники города предприняли попытку вылазки из города. Задумка была хорошей, если бы не одно но. Гоблины хорошо видят в темноте, и то, что люди вымазали всю амуницию сажей, им не шибко помогло. Гоблины взяли всю сотню, не понеся при этом никаких потерь и не дав людям даже зажечь факелы.

Всё было до безобразия просто. Люди решили сжечь катапульты, а один из гоблинов, оставленный в секрете, увидел, как по верёвке спускается сначала один человек, а потом десяток. Гоблин сразу сообщил об этом условным сигналом следующему секрету, а тот дальше. В итоге люди подошли к катапультам и там попали в ловушку. Брошенные сети очень мешали обороняться. На всё про всё ушло не более часа.

А утром город получил сюрприз в виде прилетевших отрубленных голов. И за ними пошёл обстрел горящим маслом. Все приготовления к штурму были закончены, и этой ночью мы войдём в город. Расчёты катапульт трудились весь день, и когда солнце почти достигло земли, в город полетели особые снаряды. Поджигать их я не видел смысла, так как город и так пылал от обилия горшков с маслом.

Я не знаю, что творилось в городе после наших снарядов, но вошли мы в него почти без потерь. Тысяча воинов по штурмовым башням легко заняла стену, освободив её от редких защитников. В городе же была апокалипсическая картина. Вокруг разбросаны тела. Вперемешку валялись взрослые и дети, воины и простые горожане.

Две сотни гоблинов я направил на расчистку завала у ворот, за которыми стояло основное наше войско, и две сотни зачищали вокруг местность. Увы и ах, не было никаких пленных, нас и так было в два раза меньше, зачем нам лишняя головная боль? Не трогали только детей и молодых девушек.

Когда завал был расчищен, в город стало входить войско, спешно занимая ключевые позиции. Разделяясь на сотни, армия дом за домом стала зачищать город. И вот тут очень хорошо показала себя моя личная сотня с их римским вооружением. Построение «черепаха» полностью себя оправдало, когда около двадцати человек попытались обстрелять нас с крыш ближайших домов. К нашему счастью, гоблины их заметили раньше и, подняв щиты, приблизились на расстояние прицельного выстрела из арбалета и всё завершили.

Дома зачищали на манер спецназа. Сначала закидывали пучок горящей сон травы, немного ждали, а после врывались воины. В этом деле тоже с лучшей стороны показала себя моя сотня. Их короткими мечами было намного удобнее орудовать в тесных помещениях.

Чем ближе к центру города мы подходили, тем чаще встречали сопротивление. Дым сюда почти не добрался, приходилось действовать осторожно, координируя действия с остальными. Мы продвигались через наспех сооружённые завалы или преграды в виде повозок. Сверху по крышам пробирались наши лучники, всё чаще вступая с врагом в перестрелку.

Так шаг за шагом мы захватывали город, неся незначительные потери. Задумка с сон-травой себя оправдала на все сто процентов. Гоблины показывали себя с самой лучшей стороны, организованно действуя при встрече с противником. Город – это не поле, в нём кавалерии развернуться негде, да и особо не побегаешь в латах.

Стражники особого сопротивления превосходящим силам оказать не могли. Люди были разобщены. Основные силы были около стены, и в этом была большая ошибка осаждённых. Всё чаще люди сдавались на милость победителям, и таких сортировали на тех, кто может быть полезен обществу гоблинов, и тех, кто будет в положении рабов. Участь тех, кто не захотел сложить оружие, была решена ещё в начале штурма.

Наконец мы добрались до центра города. М-да! Я думал, будет что-то типа дворца или там богатого дома, но перед нами предстала крепость, и достаточно мощная! Охренеть! Моему возмущению не было предела, такой подставы я не ждал. Но и поворачивать поздно. Не захватим эту крепость – грош цена всем нашим действиям до этого. Столицу нужно захватить полностью и никак иначе.

Действовать начинаем по уже отработанному сценарию. По самой большой улице притащили требушет и осадную башню. Промучились до вечера следующего дня. Пришлось их разбирать, перетаскивать детали, потом очищать для них площадку, разобрав пару домов. Время у нас есть, основной город захвачен и уже уходит поток рабов и новых членов гоблинского общества. Когда мы уйдём, город будет сожжён дотла. Это не прихоть, а как напоминание будущим потомкам людей.

А пока мы второй раз готовились к штурму. И менять порядок действий я не собирался. Но, как говорят, человек предполагает, а боги располагают. Ещё мне когда-то сказали, что, если не знаешь, как начать делать что-то, просто начни, а там само всё пойдёт. Но у нас не пошло.

Когда первые снаряды сон-травы упали за стену крепости, мы увидели невозможное. Дым, который должен был заполнить крепость или, по крайней мере, идти точно не в нашу сторону, так как стояли мы как раз с той стороны, откуда дул ветер, как по мановению руки стал плыть в нашу сторону. Как? Как такое возможно? Они все взяли вееры и опахала и стали ими дружно махать? Или придумали гигантский вентилятор типа мельница переносная, усиленная тремя скакунами?! Но дым шёл на нас вопреки всем законам природы и физики, всё же ветер, дувший нам в спину, так и не прекратился.

Но хрен им по самые гланды! Что-то подобное я предусмотрел, только рассчитывал на изменение направления ветра. На протяжении последнего месяца, перед тем, как лечь спать, гоблины вдыхали дым сон-травы и теперь им этот дым не страшен, не уснут. И это противоядие продержится ещё неделю. Что ж, раз не удалось с помощью сон-травы, то будем делать всё по старинке, а значит, обстрел из катапульты, осадные башни и тараном по воротам.