Текст книги "Ретро"

Александр Галин
Ретро
Современная история в двух действиях

Действующие лица

Николай Михайлович Чмутин,

Людмила – его дочь,

Леонид – ее муж,

Нина Ивановна Воронкова,

Роза Александровна Песочинская,

Диана Владимировна Барабанова.

Действие первое

В комнате полумрак, только чудом проникший сквозь тяжелую штору солнечный лучик играет в подвесках бронзовой люстры. Картины в тяжелых рамах. Если б не было нескольких хитроумно запрятанных предметов современного быта: телевизионного экрана, впаянного в стену, проигрывателя, телефона, совершенно незаметных в антикварной меблировке, – можно было бы предположить, что в этой квартире доживает свой век старый аристократ. Вполне могла открыться дверь, и вошел бы седой дряхлый слуга, например, тушить свечи. Два мрачно темнеющих бронзовых подсвечника стоят у стены. Но свечи в них не горят. Входит Николай Михайлович Чмутин, высокий худой старик. Небрит. В носках. Рубашка выпущена наружу. Что-то странное с первого взгляда обнаруживается в нем. Похоже, он только что встал после дурного сна. Некоторое время старик стоит у двери с таким видом, будто впервые попал в эту комнату. Что-то бормочет, а что – не разобрать. Прошел по комнате, и стало ясно, что за день он сюда не раз заходил, но, как и сейчас, видимо, без всякой цели. Остановился. Прислушался. Подошел к окну и раскрыл штору. В комнату пробилось закатное солнце.

Чмутин. Гуля-гуля-гуля… Гуля-гуля-гуля… Здравствуй, здравствуй, дурачок. А я тебя ждал. Где же тебя, басурмана, носило? Поешь хлебушка… Не хочешь… Водички попей… Блюдце не разбей только, а то меня заругают. Не бойся… Третий день мы знакомы, а ты все меня боишься. Не трону я тебя. У меня ведь в Курске была голубятня. Пристроил таким же буркачам, как ты, над сараем пирамидку. Улица Максима Горького, дом семнадцать. Рядом церковь, напротив пожарной команды. Внизу река Тускарь течет… За ней поля без конца и края. Я во втором домоуправлении кровельщиком работал. Тоже вроде птицы жизнь на крышах провел. Сверху мне все видно было. В каком доме свадьба, в каком похороны. Другие, которые на земле жили, успели добра накопить… И с моей специальностью можно было зарабатывать. Прибился к артели, поездил по деревням, вот тебе и круглая сумма. Некоторые ребята, что у меня выучились, до сих пор по России кружат. А я коммунальные дома латал, государственные. Они ведь второпях строились, после войны… Кому-то надо было за этими инвалидами присматривать. Стали новые ставить, а их сносить… радуются люди, а мне жалко… Ты, значит, москвич, столичный житель, а я курянин. Летал бы, как другие птицы, в теплые края, обязательно познакомился с моими голубями. Попросил я соседа своего, Василия Ивановича, их подкармливать, так он неделю назад умер. Дочь его мне написала. Друг мой, электрик Василий Иванович, умер, а на целых три года моложе меня. Я думаю все, кто их там-то покормит? На церковный двор если догадаются полететь, там старушки богомольные…

Телефонный звонок.

(Берет со стола лист бумаги и карандаш. Поднимает трубку.) Пожалуйста, говорите… Людмилы нет еще. Подождите. Вы мне продиктуйте, что надо передать, – я для них записываю. (Пауза.) Помедленнее говорите. (Записывает.) Кто разговаривает со мной? Махлаков из управления. Товарищ Махлаков, проверьте. «Люда, помоги: сделай четыре купейных до Симферополя». Правильно? Вешайте трубку. (Положил трубку и подошел к окну.) Народ из учреждения едет. А я с работы пешком. За день от земли отвыкнешь, ног под собой не чувствуешь. Я ведь не ходил по улицам, а бегал. Жена никак поспеть за мной не могла. Так за спиной сорок с лишним лет и проходила… Потом умерла… И вот как я один остался, так совсем дурным сделался… Не ел почти ничего. Желания не было. Дочь привезла к себе, положила в больницу для нервных людей. Доктор сказал – вы человек здоровый, только надо хотеть жить. Сказать легко…

Телефонный звонок.

Ты, дружок, не улетай… подожди. (Вновь берет со стола бумагу и карандаш. Поднимает трубку.) Пожалуйста, говорите. Да, это Николай Михайлович. Нет, Людмила еще не пришла. Утром? Ничего не говорила. (Пауза.) Кого приведете? Какие женщины? Почему нельзя по телефону? Так, что ей передать. Какие женщины? Хорошо, вешаю трубку. (Записывает.) Леонид сообщил – придут женщины. (Вернулся к окну.) Улетел… надоело стариковскую галиматью слушать. (Подошел к старинным стенным часам.) У них половина третьего. Часы здесь тоже мебель. Сколько на моих? Восемнадцать тридцать две. (Прошел по комнате. Остановился.) Ну что, Василий Иванович, продолжим партию? Посмотрим, что ты надумал со вчерашнего вечера. (Выходит. Возвращается с доской, на которой расставлены шахматы.) Как ты мне говорил, Василий Иванович? С кем сражаться будешь? С тобой, больше не с кем. Твой ход, сосед. (Делает ход. Переходит на другую сторону.) Та-а-ак. Подожди… Василий Иванович, дай-ка я свою дамочку отсюда уберу. Это у тебя их – гарем, а у меня всего одна. Что ты на это скажешь? (Переходит на место отсутствующего Василия Ивановича.) А скажу я, Николай Михайлович, вот что… скажу я, кто черными играет, у того и мысли черные… вот что я скажу.

Входит Людмила. Останавливается у двери. Отец, увлеченный игрой, ее не замечает.

Думай, Василий Иванович… думай. Твой ход. А я пока отдохну… Третий месяц живу барином. Обстановка у них из красного дерева. Старинная работа, ручная… Прежних мастеров. Одна кровать занимает половину комнаты. Зять говорил, Григорий Распутин на ней почивал. Хоть вдоль ложись, хоть поперек. Место есть, а детей нет. Чмутины на мне кончились. Долго думаешь, сосед, тебе ходить… (Заметил дочь.)

Молчание.

Людмила. Опять мыл полы?

Чмутин. Пыль подтер.

Людмила. Ты выходил сегодня?

Чмутин. В магазин спускался… (Поднимает доску и направляется к двери.)

Людмила (вслед). В холодильнике должна быть минеральная. Принеси.

Старик выходит. Возвращается с бутылкой и стаканом. Людмила жадно пьет.

Налей еще. (Пьет.) Напротив школы ремонтируют дорогу. Жара, грохот, дышать нечем. Голова раскалывается. (Пауза.) Кто звонил? Ты записал?

Чмутин. Записал. (Берет со стола лист.)

Людмила (ложится на софу). Папа… я вчера накричала на тебя. Эту вазу подарили мои ребята. Лучше бы ты разбил блюдо…

Молчание.

Ладно, не обижайся…

Чмутин (читает). Во втором пищеторге для Леонида информация. Звонить или зайти в десять. Твоя портниха переносит примерку на среду.

Людмила. Она не сообщила, почему?

Чмутин. Переверзев достал Леониду места на Таганку. Это куда? В тюрьму?

Людмила. В театр.

Чмутин. Здесь телефон директора, не разобрал я, какой базы, тот все объяснит про эту Таганку. Мужчина спросил типографию. Гриша… (Замолчал.)

Людмила. Какой Гриша?

Чмутин. Гриша оставлен тебе в буфете…

Людмила. Груши?

Чмутин. Правильно… Опять мужчина спросил типографию. Родион передал. Ореховая гостиная по адресу Петровская линия, сорок. У тебя завтра возьмут интервью. Подготовь ответ от своего лица, директора спортивной школы, на вопрос: кто из питомцев вышел в чемпионы-мастера и о ком можно писать. Махлаков из управления: Люда, помоги, сделай четыре купейные до Симферополя. Леонид сказал, что сюда придут женщины. (Пауза.) Какие женщины?

Молчание.

Людмила. Всё?

Чмутин. Балерина какая-то, я не разобрал…

Людмила. Ну хорошо… ты покормишь меня? Какое сегодня меню?

Чмутин. Холодный борщ.

Людмила. Как мама делала? Умница… Папочка, давай помиримся.

Старик пошел к двери.

Принеси сюда, ладно? Мне надо позвонить. Дай телефон. Сил нет подняться.

Старик вернулся. Подал телефон.

Спасибо. Воду дали? (Пауза.) Горячую воду дали?

Чмутин. Нет.

Людмила. С ума сойти… третий день нет воды. Каждое лето нам устраивают эту пытку.

Старик хотел что-то сказать, но не решился. Выходит.

Ты хотел что-то сказать? (Пауза.) Папа!

Молчание.

(Набирает номер.) Алло… Ваня? Позови Леонида. (Пауза.) Это я… (Торопливо.) Нет, не говорила. Почему-почему? Не знаю… да не успела… Что ты кричишь там? Прекрати! Прекрати, я сказала. (Положила трубку.)

Через некоторое время звонок.

(Помедлив немного, сняла трубку.) Да, это Люся… Что? Не слышу ничего. Ну, хватит! Я и так вся вымотана. Только что вошла. Ты ему что-то сказал? Он говорил про какую-то балерину… Хорошо, дома все расскажешь. Приезжай быстрее. (Положила трубку).

Старик осторожно вносит наполненную тарелку.

Папа, сколько раз можно говорить – есть поднос.

Старик повернулся и так же медленно вышел.

Куда ты пошел? Поставь, раз уж принес. (Поднялась, прошла по комнате. Без удовольствия посмотрела в громадное старинное зеркало. Села за стол.)

Входит отец. На этот раз с подносом, расставляет тарелки.

(Мягко.) Так ведь удобнее и быстрее. А где твоя тарелка?

Чмутин. Я не хочу.

Людмила вышла, вернулась с тарелкой.

Людмила. Садись ешь… положи сметаны побольше.

Чмутин. Поем я… не беспокойся…

Людмила. Опять ты в носках! Рубашка наружу… У тебя что, нет другой рубашки?

Чмутин. Мне и в этой хорошо.

Людмила. Леонид подарил тебе три прекрасные сорочки. Где они?

Чмутин. С чужого плеча не ношу.

Людмила. Что за глупость. Он не чужой…

Молчание.

Честное слово, ведешь себя хуже ребенка. Я сейчас подберу рубашку и галстук. Я не помню, туфли у тебя есть приличные?

Молчание.

Почему ты не бреешься? Ты что, бороду отращиваешь? Пойди и приведи себя в человеческий вид… К нам могут прийти гости.

Чмутин. Хорошо, я посижу на кухне.

Людмила. Что ты прячешься?

Чмутин. Не знаю, о чем говорить с вашими гостями.

Людмила. Не обязательно говорить. Можно послушать.

Чмутин. Поеду-ка я в деревню.

Людмила. В какую еще деревню?

Чмутин. В Тонину.

Молчание.

Людмила. Нет, папа, я тебя не отпущу… Ты будешь теперь жить в Москве. Это решено.

Чмутин. Не надо было мне сюда приезжать. Вы молодые… Зачем вам старый человек в доме. Отправьте меня. Там я работу найду… (Пауза.) Не будешь больше?

Людмила. Нет…

Старик собрал посуду и направился к двери.

Подожди, папочка, давай спокойно обо всем поговорим.

Чмутин (вернулся). Что разговаривать? Я уже туда настроился.

Людмила. Почему ты не хочешь жить с нами? Тетя Тоня ведь старше тебя.

Молчание.

Я тебя понимаю… Сидишь целыми днями в пустой квартире… Что же делать – мы же работаем…

Чмутин. Тоня еще когда писала… крыша в двух местах прохудилась. Приеду – покрою наново.

Людмила. Папа, пойми… я тебя забрала, потому что ты… за тобой надо смотреть. Ты плохо слышишь… Все время разговариваешь вслух. Тоня, наверное, сама чуть жива… не знаю, как вы там будете вдвоем…

Чмутин. Как-нибудь…

Молчание.

Людмила. Нет! И разговора быть не может! Пока была жива мама, я за вас не волновалась.

Чмутин. Ты всегда считала меня дурачком. Зачем ты внушила матери, что я испортил ей жизнь?

Людмила. Кто тебе это…

Чмутин. Она сама…

Молчание.

Людмила. Что она тебе сказала?

Чмутин. Позапрошлым летом ты путешествовала на юг. Заехала показать мужа. Мы неделю готовились, а вы ушли спать в гостиницу.

Людмила. Мы не хотели стеснять вас.

Чмутин. Что же, у нас не нашлось бы места для дочери? Мы гостей пригласили. Люди пришли на тебя посмотреть. Василий Иванович принес баян…

Людмила. Я хотела встретиться с подругами…

Чмутин. Люди сидели, потом ушли…

Молчание.

Людмила. Ну-ну… Я слушаю.

Чмутин. Утром ты повезла мать по магазинам. Накупила тряпья. Вспомни, что ты ей говорила тогда?

Молчание.

Долго она не ложилась вечером. Обновы примеряла. Над каждой тряпкой плакала… Душу вы ей отравили.

Людмила. Папа, давай не будем. Мать проходила всю жизнь в одном платье. Если бы я не купила костюм, ее не в чем было бы положить в гроб.

Звонок, Людмила вышла. Входит Леонид. Немолодой щеголеватый человек.

Леонид. Воду дали?

Людмила (входит). Нет.

Леонид (Чмутину). Добрый вечер.

Старик молча собрал посуду и вышел.

Людмила. Ты голодный?

Леонид. Спасибо, я пообедал… Так! Ну, что нового?

Людмила. Он хочет уехать к тете Тоне в деревню.

Леонид. А ты что?

Людмила. Ну подумай, куда он поедет? Тоня сама еле ходит. (Пауза.) Он мне отец все-таки…

Леонид. Я понимаю, что тебе его жалко…

Людмила. Да, жалко… Ты бы отправил свою мать в таком состоянии?

Леонид. В каком состоянии? Ты тоже не преувеличивай… Он передвигается без посторонней помощи. Здоровый человек.

Людмила. Я тебя просила – не издевайся над ним.

Леонид. Мы с ним вторую неделю не разговариваем. Я его не трогаю.

Людмила. А почему вы не разговариваете?

Леонид. Все темы исчерпаны. Как починить кран на кухне, мы выяснили.

Людмила. Когда мы приехали к ним в Курск, ты был вежлив, предупредителен. Может, ты думал, что у него есть деньги?

Леонид. Оказывается, я хотел ограбить своего тестя?

Людмила. Ты можешь не орать! (Подошла к двери, выглянула в коридор.)

Леонид. В общем, слушай! Я сегодня объездил пол-Москвы. Поднял на ноги всю свою клиентуру. На меня смотрели как на идиота. Все привыкли, что я занимаюсь старой мебелью, а не старушками.

Людмила. Никто тебя не заставлял! Это твоя идея.

Леонид. Интересно, для кого я это делаю?

Молчание.

Людмила. Ну и что ты нашел?

Молчание.

Леонид. Если тебе это не очень нужно… стоит ли городить огород?

Людмила. Я уже не знаю, что нужно!

Леонид. Старушки, в общем, не фонтан. Я искал в основном одиноких, с площадью. Если бы он был членом-корреспондентом, я бы поехал по другим адресам. В общем… увидишь сама. Сегодня придут три барышни.

Людмила. Сколько?

Леонид (достал записную книжку). В девятнадцать часов Роза Александровна. В прошлом балерина. Она хочет интеллигентного человека. Я ей сказал на всякий случай, что Николай Михайлович художник… занимался изделиями из металла. Она была в восторге. Роза Александровна с легким сдвигом в сторону. (Улыбнулся.) Посмотришь, как она одевается.

Людмила. Ты что, шутишь?

Леонид. А какая нормальная женщина за него пойдет? Ничего. Он будет толковать про свое, она про свое. На восемь назначено Нине Ивановне… Она работала в психиатрической лечебнице.

Людмила. Он не сумасшедший!

Входит Чмутин с подносом.

Что такое, папа?

Чмутин. Ему поесть.

Леонид. Спасибо, Николай Михайлович, я сыт.

Старик вышел. Молчание.

Людмила. Ты, конечно, всем рассказал, что у нас за жених.

Леонид. Да, я повесил объявление. «Одинокий сумасшедший ищет спутницу жизни». Не волнуйся, я давал вам прекрасные характеристики. Дочь в прошлом велосипедистка. Тонкая женщина…

Людмила. Двадцать лет назад я была тонкой.

Леонид. Я говорил о твоем уме.

Людмила. На самом деле я дура?

Леонид. Мы сегодня не в форме? Да?

Людмила. Да…

Молчание.

За что он меня ненавидит?

Леонид. За то, что ты живешь со мной.

Людмила. При чем здесь ты?

Молчание.

Как мать могла жить с ним? Он занимался своими голубями. Она ходила по двору зачуханная. Этот двор мне снится до сих пор… Я не знала, как вырваться оттуда… И вот опять…

Молчание.

Леонид. Все наладится. Он будет жить рядом. Ты будешь его навещать…

Людмила. Как я устала, если б ты знал…

Леонид. За три месяца? Я каждый день общаюсь с такими, как он. Все похожи друг на друга… Боятся умереть, проклинают родственников… Попадаются такие персонажи… жуть… Думаешь, в пятьдесят надо отчаливать. С другой стороны, прожить такой исторический отрезок, видеть столько ужасов и оставаться при полном уме!

Людмила. Ну и что эта Нина Ивановна?

Леонид. Ей все равно, интеллигент или хозяйственный. Лишь бы был хороший человек. Кстати, чтобы ты знала на будущее, мужья встречаются двух видов: интеллигентный и хозяйственный. Я думал, к какому отнести Николая Михайловича. По умственным и имущественным данным, он, скорее, интеллигент.

Людмила. Он не нищий, деньги мы будем ему давать.

Леонид. Будем-будем… Женщины понимают, что за ними стою – я.

Людмила. Ты хозяйственный?

Леонид. Я интеллигент с хозяйственной жилкой. Третья соперница – Диана Владимировна. Работает ночным вахтером. У этой тоже ничего нет, кроме воспоминаний.

Людмила. Когда она придет?

Леонид. В двадцать один ноль-ноль. Ровно по часу на каждую претендентку. Как это будет выглядеть? За десять минут до конца сеанса я возьму невесту под руку. «Уже поздно, могу вас подвезти». Отвожу ее и встречаю следующую. Самое интересное, как отнесется к браку наш Ромео.

Людмила. Нет, не надо… это ерунда… все.

Леонид. Что мы теряем? Надо же что-то делать! Не волнуйся. Все, что потребуется, я скажу ему сам.

Людмила. Хорошо. А если он не захочет?

Леонид. Давай попробуем. Расписывают их без испытательного срока… Мало ли что может случиться с такими молодоженами. Зови отца.

Молчание.

Времени у нас не осталось. Роза Александровна уже в пути.

Людмила. Поговори с ним ты без меня.

Леонид. Ну, относись к этому с юмором.

Людмила. Как ему об этом сказать? Он подумает – мы хотим от него избавиться.

Леонид. Ты же хочешь, чтобы он был рядом! Жил наконец по-человечески, в столице. Не мешай мне. Все, что от тебя требуется. Позови его.

Людмила медленно пошла к двери.

Подожди! Принеси какого-нибудь вина, сядем за стол.

Людмила. Этих женщин… надо угощать?

Леонид. Одна из них станет твоей мачехой.

Людмила. Кошмар.

Леонид. Поставь что-нибудь дефицитное, чтобы остальным не было обидно. Свадьба, ничего не поделаешь, придется потратиться.

Людмила. Какая свадьба?

Леонид. Роза Александровна мечтает снять зал в «Национале». Пригласить труппу Большого театра.

Людмила вернулась. Села в кресло и заплакала.

Послушай. Ты совсем перестала понимать юмор?

Людмила. Подожди. Сейчас я его позову.

Леонид. Что ты плачешь?

Людмила. Просто так… Дай платок.

Леонид подал платок.

Разговаривай с ним по-человечески.

Леонид. Я знаю, как с ними говорить. Зови-зови!

Людмила вышла. Леонид достал бумаги, очки. Входит Старик. Останавливается у двери.

Чмутин. Людмила сказала… вы хотели со мной посоветоваться. Я слушаю…

Леонид. Николай Михайлович, почему мы с вами никак не можем подружиться? Допустим, что я далек от совершенства. У вас свои привычки – у меня свои. Люда сказала, что вы собираетесь уезжать. Из-за чего? Не понимаю. Почему? Вспомните, из-за какого пустяка мы поссорились последний раз. Вы решили взять на себя уборку квартиры. Спасибо вам за это – Людмила действительно устает. Я попросил вас быть поосторожнее с мебелью. Сказал, что не надо ее протирать – я всегда это делаю сам. Вас это оскорбило. Вы перестали сюда заходить – сидите на кухне, как Золушка. Этим креслам и стульям цены нет… они мне по-настоящему дороги… это мое увлечение. Имею я право на такую слабость? Может быть, нам с вами действительно противопоказано жить вместе. Допустим. Есть выход и из этой ситуации. Давайте подумаем о Людмиле. Поверьте, она страдает больше, чем мы. Она стала нервной, вспыльчивой. Вы уедете в деревню, а с каким настроением здесь останется она? Будет думать, как вы и что вы? Ведь это уже было. Когда умерла Надежда Васильевна, я первый сказал ей: хватит мучиться – привози отца сюда… (Снял очки, спрятал бумаги.)

Чмутин. Какой вам нужен совет?

Леонид (улыбнулся). Речь шла о семейном совете. А где Людмила?

Молчание.

Николай Михайлович, вы ведь хорошо выглядите. Вам и шестидесяти не дашь.

Чмутин. Мне семьдесят два года.

Входит Людмила. На подносе коньяк и закуска.

Леонид. На вид вам сорок – сорок пять. Не больше. Люся, папа выглядит твоим старшим братом.

Людмила. Спасибо!

Чмутин. Говорите, что вам от меня нужно.

Леонид. Я говорю, вы отлично сохранились. В глубинке люди гораздо крепче, чем в центре. Свежий воздух, грубая пища… Давайте сядем за стол по-семейному.

Людмила. Садись, папа.

Леонид. Возьмите рюмочку…

Чмутин (садится). Каждый день здесь праздник.

Леонид. Ну почему у вас такой мрачный вид, Николай Михайлович? Мой директор старше вас, высох до кости – натуральный антиквариат. Представьте себе, недавно женился. Она на сорок лет его моложе… Вот это мужчина! Я на вашем месте не хоронил бы себя. Правильно я говорю, Люда?

Молчание.

Николай Михайлович, приезжаю сегодня к одной старушке оценивать мебель. Она мне говорит: «Помогите». Она пенсионерка. Ей тоже нужен пенсионер. (Пауза.) Вы пойдите в Парк культуры и отдыха. Там целые коммуны. Они ходят, прицеливаются друг к другу. Можно будет духовно общаться. Рядом человек вашего поколения. Зовут ее Роза Александровна. В прошлом балерина. Подарки поклонников. Раньше ведь приходили к женщине не с бутылкой вермута, как сейчас. Ей приносили колечко с камешком. Или вот еще одна знакомая – Нина Ивановна. У нее брат в деревне. Свежие продукты. Она в прошлом медицинская сестра. Если надо сделать укол, не придется ждать в очередях. В вашем возрасте главное – здоровье. Вы знаете… мне пришла в голову мысль… Люся, как ты на это смотришь?

Людмила. Что?

Леонид. Я говорю… мысль мне пришла…

Людмила. Папа, я работаю, Леонид работает… Ты целыми днями один. За тобой надо кому-то ухаживать. Ты стал заговариваться. Совсем не спишь. Думаешь, мне легко на это смотреть?

Леонид. Николай Михайлович здоровый мужик. Вполне может работать – сторожить что-нибудь. Не говоря о семейной жизни…

Людмила. Прекрати…

Леонид. Серьезно. Давайте мы вас женим.

Молчание.

Хотите, я сегодня приведу невесту? Не одну, а несколько – на выбор.

Молчание.

Людмила. Папа! (Пауза.) Ответь же что-нибудь.

Чмутин. Я хочу тишины. Дайте мне спокойно дожить.

Леонид (весело). Мы же предлагаем вам женщину, а не патефон. Надо будет, она помолчит. Надо – скажет что-нибудь. Будете доживать в Москве.

Чмутин. Отправьте меня в деревню.

Леонид (Людмиле). Теперь его заклинит на сельском хозяйстве. (Чмутину.) Знаете что? Я сегодня пригласил… своих старых подруг. Посмотрите сначала. Может, какая и приглянется, а потом поговорим.

Чмутин. Что вы от меня хотите?

Звонок.

Леонид. Вот и Роза Александровна. Не выдержала – пришла на пятнадцать минут раньше.

Людмила. Он так и не побрился!

Чмутин. Что вы надумали?

Леонид. Ничего страшного. Просто посидите с нами. Людмила, иди открывай!

Людмила вышла.

Николай Михайлович, Москва – центр культурной жизни…

Чмутин. Кто это пришел?

Леонид. Спокойно, спокойно. Что вы так разволновались? Это женщина. Она не кусается. Я не знал вашего вкуса. Мы начнем с балерины.

Входят Людмила и Нина Ивановна – крупная, просто одетая женщина с продуктовой сумкой.

Что такое?

Молчание.

Нина Ивановна. Здравствуйте.

Леонид. Здравствуйте. (Пауза.) Нина Ивановна, вам назначено на восемь часов.

Молчание.

Людмила. Проходите, пожалуйста.

Нина Ивановна (проходит). Я шла от дома пешком. Думала, уже восемь.

Молчание.

Людмила. Это мой муж…

Нина Ивановна. Мы знакомы с Леонидом Ивановичем.

Людмила. Я дочь… вот мой отец…

Нина Ивановна. Очень приятно… Ничего, что я не сняла туфли? У вас такая роскошная квартира.

Людмила. Ничего.

Нина Ивановна. Очень приятно…

Молчание.

Людмила. Что ты сидишь, папа? Познакомься…

Чмутин. Зачем?

Людмила. Просто так! Познакомься.

Нина Ивановна. Нина Ивановна.

Молчание.

Леонид. Очень приятно… Дорогая моя, вы поторопились.

Нина Ивановна. Я не вовремя? Вы ужинали…

Леонид. Да, понимаете, ужинали…

Людмила. Мы очень рады. Проходите. Садитесь с нами.

Нина Ивановна. Спасибо. Леонид Иванович, я именно так и представляла вашу жену. Сразу видно, женщина ничем не болеет.

Леонид. Так… Люся, что же мы стоим? Николай Михайлович, Нина Ивановна пришла… так сказать… к вам.

Людмила. Вы извините, папа не успел переодеться.

Леонид. Ничего-ничего. Нина Ивановна свой человек. Людочка, я должен помочь тебе на кухне. Мы вас на минуту покинем.

Людмила. Папа, надеюсь, Нине Ивановне не будет с тобой скучно!

Леонид под руку выводит жену. Старики сидят в напряженном молчании.

Нина Ивановна. Если вам надо одеться, вы идите. Я одна посижу.

Чмутин. Я одет.

Нина Ивановна. Правильно. Вы у себя дома.

Молчание.

Жарко на улице. Днем было жарко и сейчас тоже. В такую погоду я стараюсь не выходить из дому.

Молчание.

У вас, кажется, кроме дочери, детей нет?

Чмутин. Нет.

Нина Ивановна. У меня из родственников только брат. Сколько вам лет?

Чмутин. Семьдесят два.

Нина Ивановна. Мне шестьдесят семь. В такую погоду… к вечеру… так устаешь… что сон не идет.

Молчание.

А вы как спите?

Чмутин. Плохо.

Нина Ивановна. Надо спать. Ночью организм отдыхает.

Чмутин. А он у меня не устает.

Молчание.

Нина Ивановна. В следующий раз вы ко мне зайдете.

Чмутин. А зачем мне к вам заходить?

Нина Ивановна. Я ведь сразу не могу решить, подойдете вы мне или нет.

Чмутин. Не подойду. Нечего и решать. (Подошел к окну, потянулся, достал с подоконника блюдце.) Мне воды налить надо… птица прилетает.

Нина Ивановна. Какая птица?

Чмутин. Голубь.

Молчание.

До свидания.

Нина Ивановна (растерянно). До свидания.

Входят Людмила и Леонид.

Леонид. Так! Николай Михайлович, вы поступаете в распоряжение Людмилы. Нина Ивановна, позвольте отобрать у вас его на несколько минут.

Нина Ивановна. Пожалуйста.

Людмила. Папа, пойдем.

Чмутин. Куда?

Леонид. Николай Михайлович, идите-идите. Вам надо переодеться… Побриться… ради такого случая.

Нина Ивановна. Не стоит беспокоиться. Мне уже пора.

Леонид. Нина Ивановна, что такое? Я только на минуту спущусь вниз – забыл закрыть машину. Николай Михайлович, там, в спальне, я приготовил костюм и туфли. У вас какой размер обуви?

Звонок.

Так! (Пауза.) Как все интересно складывается! Люда, кто это может быть?

Людмила. Ты откроешь? Я не знаю, кто там…

Леонид. Я тоже не знаю.

Нина Ивановна. У вас должны быть гости?

Леонид. Нет-нет… кроме вас мы никого не ждали.

Людмила. Открыть?

Леонид. Люся! Как же ты забыла – к тебе собиралась прийти Роза Александровна!

Людмила. Забыла…

Леонид. Николай Михайлович, не стойте! Идите!

Чмутин. Никуда я не пойду!

Леонид. Наденьте костюм – видите, сколько гостей!

Звонок повторяется.

Нина Ивановна, Роза – старая подруга нашего дома… меня нянчила с пеленок.

Нина Ивановна (Леониду). У меня к вам вопрос.

Леонид. Людмила…

Людмила. Пойдем, папа!

Чмутин. Дай мне денег на билет. Я поеду к Тоне.

Людмила. Ты всех задерживаешь!

Чмутин. Куда ты спрятала чемодан?

Леонид. Дорогой тесть…

Чмутин (дочери). Я просил, чтобы он со мной не разговаривал! А то я отвечу! Пусть из меня клоуна не делает!

Людмила. Какого клоуна? Пойдешь ты или нет?

Чмутин выходит. Людмила за ним.

Нина Ивановна. У него тяжелый характер.

Леонид. Да нет… просто любит пошутить. Шестьдесят лет – здоров как бык. В ванной стоят гири… бросает, как мячики. (Быстро.) Какой вопрос?

Нина Ивановна. Он знает, зачем я пришла?

Леонид. Конечно. Он в здравом уме и памяти. А что такое?

Нина Ивановна. Мне показалось… Я ему не понравилась.

Леонид. По-моему, наоборот. Поверьте, я его лучше знаю. Вы сначала приглядитесь друг к другу.

Нина Ивановна. Да, мы торопиться не будем.

Звонок.

Леонид. Медлить тоже не следует.

Нина Ивановна. Хорошо. Встречайте гостей.

Леонид. У нас не дом, а проходной двор. Еще кто-нибудь может прийти.

Нина Ивановна. Мне остаться?

Людмила. Конечно. Привыкайте к нашей семье.

Нина Ивановна. Мне кажется, я уже привыкла.

Леонид. Вот и хорошо. (Выходит.)

Нина Ивановна с удовольствием рассматривает комнату. Видно, что в таких домах ей приходилось бывать нечасто. Прячет свою старенькую сумку под стол. Достает зеркальце, но, услышав шаги в коридоре, быстро прячет его. Входят Леонид и Роза Александровна – прямая, тонкая старушка в замысловато закрученной шляпке. На ней белое платье послевоенной моды, на плечах кружевная накидка, в руках ридикюль и китайский зонтик.

Роза Александровна. Вы не сказали, как я выгляжу.

Леонид. Как всегда, изумительно.

Роза Александровна. Ну! Где же мой старичок?

Леонид. Роза Александровна, разрешите вам представить нашу… близкую… Нину Ивановну.

Роза Александровна. Вы собрали всех родственников, чтоб на меня посмотреть. (Нине Ивановне.) Очень рада. Надеюсь, что мы с вами подружимся.

Нина Ивановна. Я тоже надеюсь.

Роза Александровна. Можно я вас поцелую?

Нина Ивановна. Очень приятно.

Целуются.

Роза Александровна. Леонид, простите, я запамятовала ваше отчество…

Леонид. Роза Александровна, вы же всегда звали меня по имени.

Роза Александровна. Не может быть, мужчин я величаю по имени-отчеству.

Леонид. А меня можно просто по имени…

Роза Александровна. Не рано ли? Дайте мне взглянуть сначала на вашего отца. Или он тесть? Я все перепутала. Поверите, до сих пор не могу прийти в себя.

Леонид. Это ваше дежурное состояние.

Роза Александровна. Интриган! (Нине Ивановне.) Представляете! Приехал сегодня этот молодой человек, налетел как вихрь, все за меня решил…

Леонид. Не надо, дорогая. Не выдавайте наших семейных тайн. Нина Ивановна обо мне бог весть что подумает.

Нина Ивановна. Плохого не подумаю.

Роза Александровна. Ах, какое зеркало! (Подошла к зеркалу.)

Молчание.

Леонид (тихо). Она немного со смуром. Близко к вашему профилю.

Нина Ивановна. Приятная женщина.

Леонид. Изумительная.

Роза Александровна. Я привыкла к большим зеркалам. У меня когда-то было свое, от пола до потолка. Мне подарил его Виталий Давыдович Шамардин. Вы, конечно, слышали о нем?

Леонид. Ну, еще бы! Нина Ивановна тоже слышала. Правда?

Нина Ивановна. Очень может быть.

Роза Александровна. Это был крупнейший инженер, строитель мостов. Таких мужчин сейчас нет. Голова – вот такая… Рост – два с половиной метра, в машине он сгибался пополам. Сколько премий и наград получил… Какой это был благородный человек…

Нина Ивановна. Я помню, у нас лечился один инженер, но он строил электростанции.

Роза Александровна. Это совсем другой инженер. Он, напротив, был небольшого роста. Звали его Александр Петрович Стеблов.

Нина Ивановна. Я уже не помню, как его звали. Помню, что инженер.

Роза Александровна. Сашенька Стеблов… Стебелек, как его звали близкие друзья. Боже мой, какие стихи он мне писал, какие письма… Он хотел назвать плотину моим именем. Плотина – Роза! (Пауза.) Вот уже много лет прошло, как он умер. (Леониду.) А где же хозяйка этого милого дома?

Леонид. Моя жена приводит в порядок квартиру.

Роза Александровна. У вас так чисто. Неужели она сама все убирает? Я за всю жизнь ни разу не взяла веник в руки. Дома меня невозможно застать, я бываю на всех премьерах… Боже мой! Какое прелестное бюро! Здесь ваша жена хранит любовные письма?

Леонид (подошел к бюро). Любовные письма в нем когда-то хранила княгиня Барятинская. Сейчас тут нечто вроде бара… Моя жена здесь держит напитки. Вот уже несколько лет я пытаюсь понять, где прячется ключ.

Роза Александровна. Вы не написали ей ни одного пылкого письма?

Леонид. А она мне не ответила.

Роза Александровна. Женщине необходимо получать письма. А какая мука ждать его… читать по ночам, везде носить с собой. Нет. В наше время мужчины писали.

Леонид. Телефонная связь была в зачаточном состоянии, сейчас любят по проводам.

Роза Александровна. Разве сейчас любят? Смотришь по телевизору или на сцене. Приходишь в ужас! С женщиной говорят как с кавалеристом. Разве раньше можно было назвать женщину «членом коллектива»? Вчера смотрела пьесу. Какая-то птицеферма… Встает на трибуну работница и говорит: «Члены нашего женского коллектива». Ей почему-то аплодируют… Если уж коллектив чисто женский, я бы сказала – наши амазонки.