Текст книги "Идол в чаще. Рассказ"

Идол в чаще
Рассказ
Александр Гирь

© Александр Гирь, 2016

ISBN 978-5-4483-4519-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Знойным июльским вечером, когда солнце наконец соизволило сжалиться и прекратило нещадно выжигать усталую землю, пиво было на редкость вкусным.

Насытившись очередным глотком холодного пойла, Порфирий громко и протяжно рыгнул. Словно дикий буйвол издал утробный рык где-то в прериях. Казалось, даже птицы на мгновение перестали петь в саду, напуганные услышанным.

– Считаешь меня вульгарным? – поинтересовался он, хитро прищурив один глаз.

– Вовсе нет, – искренне ответила Даша, делая маленький глоток из прозрачного бокала. Пузырьки в янтарной жидкости озорно кружили, взмывая вверх.

Порфирий тем временем, поперхнулся и отчаянно закашлял, прикрывая рот кулаком.

Они сидели вдвоем, в саду его дачного участка, заросшего плодовыми деревьями и сорняками. Над ними раскинулся навес из старого виноградника, что лежал на кособоких столбах. Пели птицы, слышалось жужжание пчел, у соседей озорно лаял пёс.

Как обычно на протяжении последних нескольких недель, Даша появилась у него, старого заброшенного писаки, чтобы выдать порцию своих новых виршей и получить нечто вроде рецензии. Порфирий всё не мог взять в толк, как девушка нашла его в этих забытых богом местах. Кроме того, было удивительно, что Дашу не испугал его довольно жалкий вид. На даче он жил безвылазно, зимой и летом. Сейчас это и был его дом…

– Это такие мелочи… – сказала Даша, поправила очки и мило улыбнулась, – Как облака в солнечный день… Да и… Ведь не в этом суть!

– Это обыденность жизни! – утверждая, констатировал Порфирий, – Не суть и не панацея… Ты не живёшь со мной все эти годы и просто не видишь подобной обыденности каждый день…

Про себя подумал: «И слава богу!..»

– Ваш талант – вот тот главный столп, что позволяет увидеть Вас объективно, целиком!

Порфирий выдержал незначительную паузу, словно размышляя. Затем сказал:

– Что ж, продолжим с поэзией…

Дарья опустила нетронутый бокал на шаткий пластиковый стол и принялась декламировать по памяти написанное на днях произведение. Порфирий был первым, кто слушал.

Девушка читала вдохновенно, отражая восторги, порывы и спады именно там, где это и должно было быть. Стёкла её очков, неестественно увеличивавших глаза, в такт движениям головы поблёскивали искорками в лучах заходящего солнца. И так Порфирию нравился этот порыв, так захватило желание передать смысл, что, засмотревшись на поэтессу, он полностью утерял нить повествования…

Мозг отключил все мыслительные функции. Он всего-лишь восторгался моментом происходящего. В последнее время это повторялось всё чаще. Он жил одним настоящим, жадно глотая каждую его частицу. Может, это был предвестник неуклонно наступающей старости, приближающийся маразм? Или всего-лишь отголосок той пустоты, что долгие годы окутывала его сознание…

Девушка закончила и с любопытством ждала ответа. Всей своей напряженной в струну фигурой она словно бы говорила: «И-и-и-и-и???…»

Порфирий обескураженно развёл руки. В одной из них застыл пустой бокал. Такой же пустой, как и его голова.

– У меня нет слов! – наконец честно признался он, – Это… Впечатляет!

Даша застенчиво улыбнулась.

– Спасибо, Порфирий Сергеевич! Но… что не так? Говорите всю правду, Вы же знаете, как мне это нужно!

Порфирий подёрнул плечами, почесал бороду и налил в пустой бокал очередную порцию отравы. Пусть отравы, но чтоб только не было пусто! Не было одиноко, пусто и темно впереди – там, где не виден был яркий свет ни одной его новой книги!

– Я… – промямлил экс-претендент на золотую ветку российской книжной гильдии, – Не могу поругать тебя, Дарья! Захватывающая игра образов, четкие мысли… Как ты сказала о страннике?…

Девушка подхватила на полуслове:

– Я изведал множество стран,

Был на небе, блуждал под водой.

И от жизни такой я был пьян

Но дышал я лишь только тобой!..

…Это вы имели ввиду?

– О да! Безпорно, есть чем восхититься!

– Честно говоря, когда я писала, мне представлялся наш разговор, Порфирий Сергеевич! Не знаю… Вы словно моя муза, в каком-то роде!

– Да? – Порфирий сделал глоток, оставляя пену на бороде и усах.

– Ваш талант, как воздух в лесу после дождя!

– Ну выдумщица!..

– Простите, что смущаю, но думаю – это правда!

– Я, конечно, рад, что хоть кто-то ещё помнит обо мне…

– Нет же, Порфирий Сергеевич, Ваши книги в библиотеках…

Мэтр прервал поток восхищения поднятой ладонью.

– На самом деле, всё очень плохо, Даша! – признался мужчина, ощущая, как вместе с признанием накатывает волна грусти, – Я чувствую себя отбросом, валяющимся в куче мусора – никчемным, ненужным никому – обществу, своим близким, себе…

– Что же Вы такое говорите, Порфирий Сергеевич?!

– Да, душа моя, Дарья! Я подобен высохшему дереву! Памятник самому себе!..Писатель, который за последние годы не написал ни одного произведения!

– Это не так, Порфирий Сергеевич! – девушка придвинулась к мужчине и взяла его руку обеими руками, – Ваши произведения… Книги, написанные Вами – кладовая современной литературы!..

– К черту кладовую! – выругался Порфирий, поднялся с ротангового стула, – Для меня это всё лишь отголоски прошлого! Альбом с фотографиями!..Я должен писать! Я чувствую, что должен! Писать – значит жить! Отрубите мне пальцы, руки, вырвите язык – но это всё померкнет пред той пустотой, что обволакивает мой мозг! Я пуст, как пляжи осенью! Я мельница, жернова которой не вращает пересохшая река. И эта река – моё вдохновение!

– Вдохновение? – прошептала Даша, обескураженная тирадой великого человека.

– Да, милая! Вдохновение! Его нет! Нигде, абсолютно нигде! Эй, ты слышишь меня?! – он крикнул прямо в свой бокал, как в микрофон…

– Ты так молода и так чувствительна ко всему! Возможно, мой трёп заставит тебя примчаться после нашей встречи домой и написать ещё один стишок! Я всё это знаю! Когда я был молод, слова лились из меня нескончаемыми потоками. Вдохновение иногда было таким мощным, что даже сбивало с ног! Посреди ночи я вскакива

...

конец ознакомительного фрагмента