Текст книги "Нож разведчика. Добро пожаловать в ад!"

Поляна встретила грохотом близкого боя. И, судя по звукам, он активно разгорался в нескольких местах. Это значило только одно – воспользовавшись неразберихой, партизаны пошли на прорыв. Надо уходить и самому. Мелькающие ветки деревьев в поле зрения бегущего бойца затянула дымка…

* * *

…сменившаяся светом потолочного плафона и шумом машины. Ратный осознал себя лежащим на жесткой койке в салоне движущегося микроавтобуса.

«Черт! Это где я?!»

Попытку подняться пресекла женская рука. Девушка в форменной куртке поверх белого халата остановила пытающегося встать Сергея.

– Мужчина, лежите. Как вы себя чувствуете?

– Нормально.

– У вас уже были такие потери сознания?

Точно! Он же ехал в трамвае, наверняка там и вырубился. И это был не сон, раз пассажиры вызвали «Скорую».

– Да. Один… или два раза.

– Вы страдаете эпилептическими припадками?

– Нет. Точно нет, девушка.

– Хорошо, я поняла. Лежите, мы едем в больницу.

Сергей попытался воспротивиться:

– Девушка, я нормально себя чувствую.

– Это потому, что я сделала вам инъекцию (заныло плечо). Мужчина, с такими вещами не шутят. Хорошо, что кондуктор вовремя нас вызвала и машина оказалась рядом. Лежите!

– Там у меня была сумка…

– Эта?

Ратный кивнул.

– Вот видите, на месте ваши вещи, пассажиры передали.

Иногда рыкая сиреной, «Скорая» проходила повороты, а Ратный осмысливал ситуацию, в которой внезапно оказался.

В приемном покое заводской больницы его осмотрели, прослушали и дотошно опросили. Женщина-врач с внимательными (и красивыми) голубыми глазами задавала точные вопросы, Сергей описывал свои ощущения, стараясь не заострять внимание на содержании видений. Свет маленьким фонариком в глаза, проверка физиологических реакций.

– Сергей Владимирович, мы вас госпитализируем. Нужен ваш страховой полис.

– Да, конечно.

Достав паспорт со вложенным полисом из нагрудного кармана рубашки, Ратный предъявил требуемое.

– Хорошо. Предупредите близких.

Кривоватенько улыбнувшись, Сергей уточнил:

– Один я. Сам себе семья.

Участливо глянув в глаза, женщина кивнула и продолжила заполнять больничную карточку. Взяв возвращенный паспорт, убирая его на место, Сергей внезапно задержал руку. Проверил внутренний карман куртки, другой и, уже осознавая непоправимое, остальные карманы одежды. Бумажника не было. Черт!

Движение не осталось незамеченным:

– Что-то ищете?

– Уже не найду. У меня в трамвае бумажник украли… отзывчивые пассажиры. Хорошо хоть мобильный не сперли.

Да, наверное, старенькая «Нокия»-раскладушка не прельстила воров.

– Можно подать заявление в полицию.

– Подам. Только это наверняка не вернет деньги.

Сочувственно покачав головой, врач закончила работу и, вызвав медсестру, отправила Сергея с ней.

Анализы, измерение внутричерепного давления, инъекция и первые таблетки – процедуры шли потоком до самого ужина. Поев, Сергей сидел на кровати и мысленно подводил итоги дня. Оказывается, быть пациентом в этой больнице – не так уж и плохо. Проблема состояла лишь в том, что ему в отличие от остальных обитателей палаты некому привезти «набор больного» – спортивный костюм, тапочки, зубную щетку, мыло и бритвенные принадлежности. Вопрос решать надо – «подаренные» с презрительным выражением лица кастелян шей одноразовые бахилы («Блин, без денег – как бомж») за время блуждания по кабинетам протерлись, а ходить в уличной обуви правила запрещают. С тоской глянув на последнюю риску, говорящую о плачевном состоянии аккумулятора, Ратный задумался: кому звонить?

В принципе, кроме Сани и Кости, друзей нет. И хотя очень не хочется беспокоить парней…

Автоинформатор оповестил, что мобильник Веселова выключен. Набираем Кустова.

Константин тоже отозвался не сразу. Судя по характерному шуму, он находился рядом с оживленной дорогой.

– Владимирыч, как раз собирался тебе звонить! Уже знаешь, да? У тебя среди страховщиков знакомые есть?

– Константин, подожди. Какие страховщики? Что случилось?

– Блин!.. Да Саня в аварию попал. Полчаса назад буквально.

«Черт! Только этого не хватало!»

– Как он? Пострадал?!

– Подожди, ни хера не слышно, я сейчас в машину сяду.

Мобильный тревожно просигналил о разряде аккумулятора.

Наконец шум в трубке резко убавился.

– Да, Владимирыч?..

– Как Саня?!

– Да он нормально. Вон с дэпээсниками стоит, вопросы решает.

Сделав паузу:

– «Опель» в хлам. По-моему, глухо, восстановлению не подлежит.

– Погано.

«Опелем» Веселов очень дорожил. Деньгами на машину серьезно помогли родители, брал кредит. Да, это беда.

– Как случилось?

– Таксера он слегка подрезал. «Черного». Тот скорость не сбросил, врезал в багажник. «Опель» выкинуло на встречную, в лоб «Хонда». Тоже «черный» за рулем. Дети гор, млять, с правами купленными. Тут такой табун привалил… Если бы не полицейские ксивы – на месте бы разорвали.

Мобильный опять посигналил, заставив Сергея заторопиться:

– Константин, короче, у меня тоже беда. В больнице я сейчас. Заводской, в нейрохирургии, в третьей палате.

– Млять! Песец!.. Что случилось?!

– Да в трамвае вырубился, накатило, как тогда…

Пикнув, «Нокия» потухла. Хана! Сергей с ненавистью посмотрел на темный дисплей. Все, это край.

Лежащий на соседней койке парень с повязкой на голове, похоже, прислушивавшийся к разговору, уточнил:

– Проблемы, братан?

– Не то слово. Друг в аварию попал, машина в хлам. Хорошо, что сам живой. Меня сюда прямо из трамвая привезли. Вырубился по дороге. Пока был без сознания, какая-то тварь деньги сперла.

Собеседник участливо кивнул.

– А сейчас аккумулятор в мобильном сдох.

– Так сходи на вахту, с городского позвони. Только у них «восьмерка» отключена, мобильники не дает.

Вспомнив истошный крик Светки при последнем разговоре, Ратный отрицательно покачал головой:

– Некому мне на городской звонить, дружище. А у друзей только мобильные.

Приподнявшись, парень достал из тумбочки «Самсунг», протянул, доброжелательно предложив:

– Звони, братан.

– Спасибо!

Подсвеченная сенсорная клавиатура ждала касаний пальцев, а Сергей заторможенно смотрел на дисплей.

– Ты что?

– Прикидываешь, номер забыл. Вообще из головы вылетело.

Возвращая телефон:

– Извини, дружище. Спасибо.

Последняя мелочь совершенно выбила из колеи. С цифрами Ратный, что называется, дружил, отличаясь хорошей памятью. И если она начала давать сбой… Похоже, черная полоса в жизни подошла к своему пику, подготовив самый поганый сюрприз. Внезапно он с особой, полной ясностью осознал всю картину происшедшего. Яркие цветные видения. Провалы в памяти. Потери сознания. Само больничное отделение – нейрохирургия. И пусть диагноз еще не назван… Вздохнув, Сергей с отчаянием продолжил мысль, подкрепленную подобными примерами, подчерпнутыми из книг, – опухоль в мозгу. Рак.

Наверное, отчаяние проявилось на лице, потому что среагировал собеседник:

– Братан, ты что? Болит что-нибудь?

Упавшим голосом:

– Нет.

Правильно расценив недосказанное, парень участливо продолжил:

– Да не переживай тогда! Тебе диагноз поставили?

– Еще нет.

– Тем более. Меня вон вообще бревном привезли в полном отрубе. Представляешь, сосуд в мозгу лопнул. Родня, считай, на похороны скидывалась, а я уже вполне ничего. Быстренько череп вскрыли, операция, порезали-почистили, зашили… Хирурги здесь – класс! Особенно Петренко.

Да, о Петренко Ратный слышал. Знаменитый и уважаемый врач, с громким именем, депутат Законодательного собрания.

– Ты вон вообще нормально выглядишь, и не скажешь, что больной.

Действительно, что так запаниковал? Ну, три прихода… всего три! Да, что-то повредилось. Так ведь еще и неизвестно – что и насколько?

– Да ты знаешь…

– Коля.

– Очень приятно, Сергей… В общем, как-то так все внезапно, Николай… Опять же, голова – дело тонкое.

– Серега, братан, ты вокруг посмотри. Мы тут все с головами.

В общем, засыпал Ратный пусть и не в привычной обстановке, но более-менее успокоенный. Конечно, некомфортно, не почистив зубы… но можно и потерпеть. Жаль только, что, побродив с компанейским знакомым по палатам, так и не нашел ни у кого нужную зарядку – слишком старенькая уже модель.

Следующее утро после завтрака неожиданно порадовало – в коридоре дожидался Кустов.

Крепко пожав руку, заглянув в глаза, с тревогой уточнил:

– Владимирыч, как ты?

– Константин, пока ничего не известно. На сегодня записан на томографы, а там выяснится. Как Саня?

Костя махнул рукой:

– Хреновато. Крутится, по страховке решает. Гончаренко вообще дуркует, вызвал на службу объяснительные писать. Еще и рапорт на служебную проверку подал. Хорошо, что начальник ЭТЦ назад завернул. У тебя вчера мобила вырубилась?

– Да, Константин. Просьба, когда получится: вот ключи от хаты, привези мне, пожалуйста, тапки, спортивный костюм, мыло, щетку-пасту, бритву. Еще зарядку на мобилу. Там оно все в принципе на виду. Да, и посмотри в трюмо, на холодильнике деньги – мелочь должна быть. Представляешь, у меня в трамвае, когда вырубился, бумажник сперли.

Костя присвистнул:

– Песец. А кредитка?

– Нет, нормально. Она с удостоверением лежала. Так, по страховщикам… В компьютерной сумке с твоим ноутом пачка визиток. Погляди, там должна быть нужная. Пусть Саня позвонит, скажет, что от меня.

– Хорошо, Владимирыч, спасибо. Я до обеда постараюсь к тебе домой заскочить и подвезу вещи сразу, как получится.

– Спасибо.

Беседу прервала дежурная медсестра:

– Ратный, на процедуры!

Наскоро распрощавшись, Сергей отправился по врачам.

Анализы, исследования… Плохо то, что никто из врачей не спешил с окончательным диагнозом. Да и промежуточный результат не разглашался. С одной стороны, это дает надежду, что все не так уж и плохо, а с другой… Ратный четко осознавал – окончательную точку поставит исследование на магнитно-резонансном томографе. Как назло, очередь к нему продвигалась крайне медленно. Регулярно вклинивались привезенные «Скорой» пациенты с черепно-мозговыми травмами. Насмотревшись на распростертые на каталках тела пострадавших, послушав разговоры о не простаивающем конвейере бригады хирургов, Сергей окончательно уверовал в высочайший уровень мастерства местных врачей. Во многом этому способствовал и «сокамерник» (как он в шутку подчеркнул) Коля, назначенный после осмотра на завтра к выписке.

Снята электроэнцефалограмма мозга, переход в другой кабинет. Молодой, но опытный и аккуратный врач выполнил компьютерное томографическое исследование, приступил к оформлению результатов.

Пытливо наблюдая за выражением его лица, Сергей подметил несколько характерных моментов. Наверняка медик определил что-то знакомое.

Не откладывая дело в долгий ящик, посмотрев на служебный бейджик, Ратный обратился, когда врач заканчивал заполнять свой раздел больничной карточки:

– Сергей Александрович, скажите, пожалуйста: что дало исследование?

Доктор остановился, посмотрел в глаза, задумался. Наверняка подбирает слова.

– Сергей Александрович, у меня нет близких родственников, и я не склонен к истерикам. Вообще-то и сам догадываюсь. Что там? Опухоль?

Положив авторучку, врач ответил:

– Да. Заметно небольшое новообразование в левой височной доле. Насколько я вижу, вполне операбельное.

Конечно, удар по психике пришелся жестокий, но подчеркнутое «операбельное»…

– Приходы у меня начались меньше месяца назад…

– Да, это тоже дает надежду. Как вы называете «приходы» – это эпилептические припадки. Достаточно мягкий характер их протекания, отсутствие судорог тоже говорит о своевременности вашего попадания к нам. Можно даже предположить, что явилось первопричиной. Это контузии, полученные вами во время боевых действий.

– Спасибо, доктор. Мне готовиться к операции?

– Ну, не так быстро, э-э… – взгляд в карточку, – Сергей Владимирович. Окончательную картину, я полагаю, определит магнитно-резонансная томография, на основании полученных данных нейрохирург и будет принимать решение. Кстати, хирургический метод не является единственным путем. Наука не стоит на месте, есть и другие эффективные приемы. Главное – не впадайте в депрессию, не надо хоронить себя заживо.

– Я понял, Сергей Александрович. Большое вам спасибо.

Как ни странно, сообщение об опухоли Ратный перенес довольно спокойно, быстро вернувшись к приемлемому состоянию духа. Конечно, очень неприятно, но разве стоило ожидать чего-либо другого?

После обеда порадовал Кустов, привезший объемистый пакет с вещами и небольшой – с апельсинами и яблоками.

– Константин, ну, брат!.. Лишнее, вообще.

– Молчи, Владимирыч. Ты больной, положены витамины.

– Спасибо, дружище. Как ваши дела?

– Вартик к тебе ехать подрывается, навестить хочет.

– Нет, на фиг. Посуди сам – она в положении, а тут не самые приятные впечатления. Еще увидит чего-нибудь жесткое… Тут таких клиентов иногда привозят… Короче, отговаривай.

– Понял. Свозил Саню к твоей страховщице. Слушай, красивая женщина.

– Она еще и умная. И вообще других не держим.

Константин улыбнулся, заговорщицки подмигнул:

– Ты, Владимирыч, наверное и тут сестричку милосердную уже закадрил? Видел – симпатичных много.

Вздохнув (И почему парни считают его записным Казановой? Опять же, делать больше нечего – только за больничным персоналом ухлестывать), Сергей ответил:

– Увы, пока не до этого. Мысли не о том.

– Понятно. Что врачи говорят?

– Пока ничего определенного. Жду вот томограф, очередь.

– Ясно. Да, Владимирыч, вот тебе деньжат привез.

Глянув на стопку сотенных и полтинников, Ратный отрицательно качнул головой:

– Костя, это не мои деньги.

– Твоих там на две буханки хлеба не хватит. Не выделывайся, забирай. Вартик специально бегала, разменивала, чтобы тебе проще было. От двух штук мы не обеднеем, выпишешься – отдашь.

– Спасибо. Верну обязательно – мне тут уже аванс за работу капнуть должен.

– Не вопрос. Ты, главное, выздоравливай.

Попрощавшись с Кустовым, вернувшись в палату, Сергей наконец переоделся, тут же был отловлен кастеляншей и сдал уличную одежду. «Нокия» засветилась дисплеем, показывая зарядку. Выждав некоторое время, Ратный включил телефон.

Так, сообщение о пропущенных… Ага, звонили только Костя и Саня. Неизвестных номеров нет, значит, работодатель его еще не искал. Интересно, как отнесется Ашот Артурович к оплате больничного?

Снова потянулось ожидание, но на этот раз заметно скрашенное чтением электронных книг с дисплея мобильника. Печально, но до ужина на магнитно-резонансную томографию очередь так и не дошла.

Долгожданная процедура состоялась на следующее утро. Чисто выбритый, благоухающий хорошей туалетной водой Ратный лежал на ложементе, прислушиваясь к тихой работе электроники. Оказывается, сканирование занимает изрядное время.

По завершении исследования Сергей бросил вопросительный взгляд на врача. Серьезная дама, просматривая результаты на девятнадцатидюймовом «Сони», распорядилась:

– Сергей Владимирович, отправляйтесь в палату. Все, что положено, вам сообщит лечащий врач.

– Хорошо. Спасибо.

В палате собирал вещи весело балагурящий Николай. Вот счастливчик – выписали.

– Как ты, братан?

– Да пока ничего определенного. Томограф сейчас прошел.

– Ну, держи хвост пистолетом, все будет нормально. А мне, прикидываешь, пить на месяц вообще запретили! Сегодня мужики соберутся выписку обмывать, а я буду сидеть такой сухой, злобный и типа плевать в их счастливые пьяные рожи!

Коля заразительно заржал, вызвав улыбку и у Сергея.

Получив «в наследство» шоколадку и пяток бананов, Ратный проводил товарища к выходу, где его приняла в теплые руки многочисленная родня.

Хорошо, что Костя привез деньги. С негласным прейскурантом Сергей уже ознакомился, поэтому прошелся по ключевым работникам отделения, подкрепляя устную благодарность небольшими, но очень приятными презентами. Понятно, что все положенное для лечения он получит и так, но дополнительный стимул лишним не будет никогда – это прекрасно запомнилось по прошлой работе. Параллельно попытался выяснить информацию по себе, но бесполезно. Единственное – его карточка отложена для просмотра самому Петренко. Ну и то хлеб.

Только под вечер спохватившийся Сергей вспомнил, что сегодня уже девятое, и проверил входящие эсэмэски. Странно – от мобильного банка извещение не поступало. Нет аванса. Почему? И в «Генеральные технологии» звонить поздно – рабочий день закончен.

Вызов в кабинет лечащего врача поступил на следующий день после обеда. С изрядным волнением Сергей занял предложенный стул, тревожно посмотрел на хирурга. Тот не спешил начинать разговор. Снял очки, тщательно протер, передвинул без видимой причины папки на рабочем столе. С холодком Ратный понял – его тяготит предстоящий разговор. Наконец врач решился:

– Сергей Владимирович, вы взрослый, самостоятельный человек. Я надеюсь, объективно воспримете ту информацию, которую я сейчас вам доведу.

– Я вас слушаю.

– Стадия развития вашего заболевания не позволяет провести лечение силами нашей больницы. Смотрите.

Включив большой настенный монитор, выведя снимок, медик продолжил:

– Эпилептические припадки провоцирует вот это, – лазерная указка обвела пятнышко, – новообразование. Проблема состоит в том, что оно не единственное и имеет вторичный характер. Источник находится здесь, – луч переместился, – в мозжечке.

«Метастазы, – рухнуло на сознание Сергея. – Все, конец. Метастазы – это без вариантов».

Внезапно охрипшим голосом он перебил продолжавшего говорить врача:

– Сколько мне осталось?

– Сергей Владимирович, подождите. Я как раз об этом пытаюсь вам рассказать. Не все еще безнадежно.

Горькое, полное накатывающимся отчаянием:

– Разве?

– Конечно. Ваш случай является еще вполне операбельным и излечимым. Проблема – не в нашей больнице, да и не в России. У нас просто нет необходимого оборудования. В Израиле и Германии эти операции выполняют с большим успехом. У них имеются новейшие установки лазерной хирургии и оборудование необходимой интенсивной терапии. Вопрос только в стоимости операции.

– Сколько?

– Порядка восьмидесяти тысяч долларов.

«Восемьдесят тысяч! Песец!..» Сумма запредельная. И взять ее просто негде. Негде… Не особо давний разговор всплыл в сознании. «Ладно, это потом обдумаю. А сейчас…»

– Все-таки за какой срок необходимо собрать деньги? Назовите, пожалуйста, реальную цифру.

Задумавшись, покрутив между пальцев указку, медик ответил:

– Точно сказать невозможно, все зависит от скорости развития болезни… но я полагаю, что около двух месяцев у вас есть.

Сергей кивнул:

– Ясно. Вы дадите адреса клиник?

– Конечно. И соответствующее письмо, и заключение. Документы будут подготовлены в течение часа. Когда вам удобнее покинуть больницу? Сегодня? Завтра?

– Не вижу необходимости задерживаться. Лучше сегодня.

– Хорошо, я сейчас отдам необходимые распоряжения.

– Спасибо.

Вспомнив, Ратный уточнил:

– Доктор, а эти… мои припадки чем-нибудь лечатся? Чтобы меня так внезапно не выключало?

– Противоэпилептические препараты есть. Но, к сожалению, они не повлияют на первопричину. И в дальнейшем припадки будут только усиливаться.

– Ясно. Можно идти собирать вещи?

– Да, пожалуйста, Сергей Владимирович.

Ледяной комок под сердцем холодил, морозил мысли и чувства. Узнать, что жизнь практически закончена, что от смерти отделяют считаные месяцы… Отстраненно, с неживым хладнокровием Сергей собрал пакеты. Коллеги по палате потянулись на обед, Ратный остался один. Есть не хотелось. Не хотелось вообще ничего – слишком жестокий на него обрушился удар.

Через полтора часа он вышел с территории больницы, обвел взором неприглядный зимний пейзаж. Доживет ли до следующей зимы? Или хотя бы осени? Тяжело вздохнув, побрел на трамвай.

Несмотря на все беды, жизнь все-таки продолжается. Пообедав в своей съемной квартире, Сергей отправился в фирму узнать о причинах задержки аванса. Беда не приходит одна – это он понял, подергав запертую дверь и заглянув в окно сквозь щель жалюзи. Пустые столы с выдвинутыми ящиками, полное отсутствие бумаг и оргтехники. Уточнив в соседних работающих фирмах, с трудом нашел даму, являющуюся кем-то вроде коменданта офисного здания. Не дослушав объяснения Сергея, женщина стребовала паспорт и, проверив данные, выложила на стол его трудовую книжку.

– Полиция уже была. Если хотите подать заявление, обратитесь к ним.

Глянув в недружелюбные глаза, Ратный отказался от мысли задавать дополнительные вопросы.

Звонок знакомому из Главного следственного управления указал путь.

Замотанный службой следак-старлей помог оформить заявление, подшил в дело, но не порадовал:

– Классическая однодневка. Получили расчет за поставку и разбежались.

– У них точно имеется «крыша» в администрации.

Сморщившись, словно хлебнув кислятины, следователь резюмировал:

– Вот это и есть самое плохое.

Все глубину пропасти Сергей осознал, когда, поужинав, лежал на диване. Наконец-то вышедшие из прострации, рационально заработавшие мозги, разложив информацию по полочкам, сделали четкие выводы.

Денег нет и не предвидится. Даже если следствие даст результат… вряд ли он доживет до получения честно заработанных.

Срок окончания съема квартиры истекает через неделю. На продление опять же нет денег.

Работы нет, да и никакая работа не позволит набрать жизненно требуемую сумму. Жизненно – ключевое слово.

Что делать?

Можно застрелиться. Но желания пока нет.

А можно использовать пистолет для более полезного занятия. К примеру, ограбить банк. Или не банк. Риск в его положении минимален, точнее, отсутствует совсем. И в случае неудачи, и в случае бездействия ждет одно – смерть.

Заиграл мобильник. Кустов.

– Слушаю.

– Владимирыч, привет. Как ты?

– Дома.

– Дома? Что, совсем все плохо?

– Хуже некуда, Константин.

– Я еду, жди.

Дернувшись поначалу перезвонить и отговорить, Сергей в итоге махнул рукой – какая, собственно, разница?

Отчаяние висело в воздухе, проглядывало тоской в глазах парней, стояло над полными чашками остывшего чая и так и оставшейся запечатанной бутылкой коньяка. Костя приехал не один – захватил с собой Саню.

Равнодушным, словно все происходило не с ним, голосом Ратный поведал обо всех черных новостях и замолчал.

– Млять, ну, можно же что-то сделать?!

– Что? Организовать сбор средств в ГУВД как бывшему работнику? Ну, на гроб и поминки разве что хватит.

– А Светка?..

Осознав, что сказал ерунду, Веселов оборвал фразу.

– Саша, даже если продать квартиру, денег не хватит. Да и не оставлю я Олю без жилья. Лучше действительно сдохнуть.

Помолчав, еще раз взвесив все обстоятельства, Ратный негромко продолжил:

– Есть один путь. Только он полностью вне закона. И втягивать вас на него я не хочу. Одна просьба. Скоро мне надо будет уехать, хотел бы оставить кому-нибудь свои вещи. Эту хату буду освобождать. Совсем. И занял бы тысяч десять. Но не знаю, сумею ли отдать. Вообще.

– Владимирыч, мы тебе друзья?

Глянув в полные участия глаза парней, Сергей признал:

– Да.

– Тогда рассказывай.

– Константин, за недонесение о готовящемся преступлении – срок. И крест на службе в полиции.

Ответил Веселов:

– По херу. Не тяни, Владимирыч. Банк собрался грабить?

– Грабить. Но не банк.

Показав пальцем в экран тихо работающего на подоконнике телевизора:

– Обчистить их контору.

На трибуне на фоне флагов вещал, яростно обличая и призывая, отрабатывая иудины сребреники, очередной «защитник демократии».

– Как мы тогда и говорили, перед митингом.

– А как ты один, с голыми руками?

– Ну, почему «с голыми»?..

«Глок» в коробке притягивал взгляды и источал жесткие флюиды убийства.

– Фигассе!

Сергей остановил потянувшегося к оружию Веселова:

– Нет, Саня. Твои отпечатки будут лишними.

Да, потрясение оказалось сильным и для друзей.

Было над чем подумать молодым парням, взвесить открывшиеся обстоятельства.

Установившееся молчание нарушил Александр:

– Короче, план реальный. Ты мне друг. Я в деле, Владимирыч. На операцию в Израиле там точно хватит. Ну, а останется… поделим.

– Подумай еще, Саня.

– Уже. Будет хоть кому тебя прикрыть, когда еще раз вырубишься.

Немного побледневший, сосредоточенный Константин подтвердил:

– Я с вами, парни.

– Костя, а Вартик?

– Не пропадет. Родни у нее много, да и моя поможет, если что. Правильно Саня сказал – на операцию хватит.

Помолчавший Сергей подвел итог:

– Парни, я не принуждаю. Если решите отказаться – пойму и приму в любой момент. Да, и от меня ничего никому не «утечет».

С кривой и жесткой усмешкой:

– Вообще никакого смысла сдаваться живьем нет.

Договорившись собраться завтра и выработать план, парни разошлись. Проводив друзей, Сергей вымыл чашки, спрятал так и оставшуюся закрытой бутылку в шкафчик.

Лежа в постели, прикидывал возможные варианты развития событий. Мозги работали как обычно, словно их и не пожирала невидимая смерть.

* * *

– Проблема, парни, в том, что одного ствола мало.

– Возьмем макет? Травматик?

– Нет. Это хуже, чем с пустыми руками. Есть вариант получше…

* * *

Когда их разведгруппа обнаружила этот тайник, Коротич только матюкнулся сквозь зубы. Нет, сам по себе схрон боевиков – штука нужная в порядке отчетности, помародерствовать, опять же, не помешает. Но когда группа с раненым и двумя контуженными пробирается к своим, когда в трех эрдэшках лежат документы и ноуты разгромленного штаба бандформирования, ржавое железо совершенно ни к чему. Именно ржавое. Пистолеты-пулеметы времен Великой Отечественной, старые патроны, гранаты образца тридцатых годов. Добро с растащенного склада мобрезерва, изрядно пострадавшее от сырости. Кто-то пытался привести его в порядок, перебрав пяток наиболее сохранившихся «ППШ» и даже сделав пару в оригинальном исполнении. Но потом что-то произошло с оружейником-самоучкой, да и вообще с владельцем тайника. «Обнюхав» место, прапорщик-следопыт уверенно заявил: «Месяца два не посещали точно». Вроде бы плюнуть и пойти дальше, но специальная инструкция обязывала в случае обнаружения тайников с оружием выполнять целый ряд пунктов, сводящихся к главному – стволы не должны снова попасть к бандитам. А взрывать – определить свое местоположение и посадить на хвост рыщущих в округе полевых командиров.

Быстро прикинув обстановку, майор принял половинчатое решение – заминировать. Вернется хозяин или обнаружат другие желающие – склад взлетит на воздух, прихватив с собой посетителей. Помощником минера и отработал тогда Ратный.

Совершенно непрофильное для связиста занятие, но умные инженерные мозги, точность, аккуратность и дотошное следование инструкциям в свое время сыграли нужную роль. Даже удалось съездить на краткосрочные курсы, откуда вернулся с отличными оценками в контрольном листе. Всего-то дел – помочь преподавателям с ремонтом учебных пособий, параллельно досконально разобравшись в минно-взрывной машинерии. Штатный минер с удовольствием принял участие в подготовке «дикорастущего» коллеги, передав ряд крайне полезных на войне знаний и навыков.

Как часто бывает, их группу сразу по возвращении перекинули на другое направление, а докладывать о находке Коротич не стал – зачем создавать себе неприятности?

В итоге, скорее всего, тайник так и остался нетронутым.

Шансы привести стволы в порядок Сергей оценивал как высокие – оружие в нашей стране всегда делали на совесть. Два пистолета-пулемета при совершении акции – верх желаний. Могут пригодиться и гранаты, хотя он так и не вспомнил – имелись ли там запалы? Основное – хитрая схема минной ловушки отчетливо стояла перед мысленным взором.

Теперь о текущем – тайник на территории Чечни. Как осуществить выемку стволов и нигде не засветиться?

Лучшая форма принятия правильного решения – мозговой штурм всех участников операции. Уяснив задачу, друзья с азартом приступили к обсуждению:

– Ну, до границы со Ставропольем добраться не проблема. А вот дальше…

– Может, полями?

– Нет, Саня. Народ там бандитами ученый, поля под контролем точно. Да и с оттепелями по грунтовке… Сядем на днище – не вылезем.

– Костя, насчет машины. Угонять будем?

– Ты сможешь?

– Так сразу и не отвечу. Потренироваться бы.

Веселов с намеком покосился на враз подобравшегося Константина. Тот ответил как отрезал:

– Свою «десятку» не дам. Да и с угнанной… Камер на дорогах полно, у дэпээсников в машинах стоят тоже. Как только номер угнанной попадет в базу «Трассы», спалимся на раз.

– Так что, на автобусах ехать?

– Нет. Камер на автовокзалах тоже понаставлено немерено, а наши лица светить вообще ни к чему.

Послушав обсуждение, Сергей остановил его своим резонным комментарием. Помолчав, продолжил:

– Есть у меня мысли. Сейчас изложу, а вы оцените.

Сделал глоток чая с лимоном.

– Ехать надо по федеральной трассе. Больше всего народа именно на ней, затеряться легче, меньше шансов, что на блокпостах запомнят. Согласны?

– Ну, наверное.

– Транспортом взять Костину «десятку».

– Но ведь…

– Подожди, Константин. Я еще не договорил. Машина твоя, потому что в хорошем состоянии и не откажет по дороге. Но номера надо поставить чужие. С аналогичной модели близкого цвета, желательно с битой, чтобы долго не хватились. Даже если хозяин и прочухается – мало ли кто номера снял? Может, те же гаишники. Обязательно пробить номера по базе и от имени владельца нарисовать доверенность.

– Мудро. А как с документами на машину? Там же старые номера будут?

– Во-первых, Александр, не обязательно, что нас будут проверять. Мы же нарушать не собираемся? Во-вторых, надо обзавестись документами, которые отбивают желание вообще проверять. Служебными ксивами, к примеру. Покруче наших, разумеется.

– Фейсовскими?

– А образцы где взять? Есть вариант не хуже и подходящий для дела – уголовного розыска. С эти ми ребятами никто связываться не захочет. И в Чечне они частые гости.

Подумав, Кустов согласился:

– Это да. Парни жесткие. А как «рисовать» будешь, Владимирыч? Наши отсканируешь?

Ратный невесело усмехнулся:

– Не вижу смысла париться. Ты мне скажи – кадровики новые удостоверения так каждый день и печатают?

– Наверное. Сейчас же замена идет.

– Значит, мне надо попасть на день в здание ГУВД, опять подключиться к сетке и, хакнув их комп, сделать картинки бланков в служебной проге. Сохраню на флешку, распечатаем потом хоть у тебя дома.

– Ты уверен, что программа по Сети отработает?

– Конечно. Она и есть сетевая. Только об этом никто не знает.

– Круто. Куда бы Гончаренко только заслать?

– Может, его на больничный? Арматуриной, там, отоварить?

Санино предложение прозвучало в шутку, но улыбок не вызвало. Мрачно помыслив, Сергей ответил:

– Арматуриной – да. Но не его самого, а его машину. Он ее так у подъезда и ставит?

Похоже, парни только сейчас начали понимать, что шутки действительно кончились. Но не струсили.

– Наверняка, Владимирыч. Жаба его насчет гаража душит.

– Ну, вот и решение. Сегодня, то есть завтра, в половине четвертого утра проведем акцию. Константин, заправься, прикинь пути отхода. Поедем на твоей «ласточке».