Текст книги "Подрывник будущего. «Русские бессмертны!»"

Но надзиратели почему-то уходят, оставив на полу миску с похлебкой и большой стакан воды. Недоуменно смотрю в их спины. Не увидеть, что я сплю, они не могли. Это значит только одно – испытание полиграфом пройдено успешно. Дано указание не наказывать по мелочам, поберечь готовый человеческий материал для привития новой «социальной функции».

Предположение подтвердилось, когда мужчины вернулись за опустевшей посудой. Тот, у которого за спиной ранец-бак, недвусмысленным жестом предлагает еще попить. Нерешительно киваю.

Совершенно спокойно он наполняет стакан, а потом и второй.

Кажется, что даже кровь резвее побежала по жилам.

После сна и обильного питья от головной боли не осталось и следа. Посвежевшими мозгами решаю очередную загадку – что значат буквы «PMC» на нагрудной нашивке всех военнослужащих? Цифровая маркировка подразделения, звание и фамилия идут следом, группа крови ниже. Помогают воспоминания о нефти, точнее, о нефтяных полях Анголы. Когда-то читал статью в Интернете. Их в моем мире охраняют частные армии, а правильнее, частные военные компании. «Private military company», наемники.

* * *

Двое суток без наказаний и ограничений в воде заметно улучшили самочувствие. Меня стали мыть после каждой «зарядки», вспышки прожекторов по ночам уже не так часто бьют по глазам. Дело идет к изменению статуса заключения. О том, что переломный момент настал, возвестило невероятное событие: бритье. Не доверяя «дикому», эту процедуру своими руками выполнил надзиратель, приказав просунуть голову в окошко кормушки. Явно не первой свежести двухлезвийный станок успешно расправился с отросшей редкой щетиной. В ладонь даже выдавили немного приятно пахнущего крема после бритья, разбудив почти забытые воспоминания из другой жизни. Затем предложили состричь изрядно отросшие ногти. Эту операцию, взяв маникюрные ножницы, я выполнил сам.

Наконец, выдав футболку с трусами и шлепанцы, сковав руки за спиной, выводят из клетки. Вдоль знакомой дороги к плацу редкой цепочкой стоят солдаты. Без брони, но с оружием в руках. Толчок, указывающий взмах рукой:

– Туда, животное. Бегом!

Слева и справа открываются клетки, похоже, одетые соседи по заключению получают аналогичные команды.

На краю плаца установлена брезентовая палатка, нас по одному отправляют внутрь. Доходит моя очередь.

Внутри несколько солдат, на столике раскрытый, подключенный к электронному модулю ноутбук, рядом ящик, наполовину заполненный телесного цвета бубликами. Это же ошейники, как на надзирателях!

И тут сработавшая память выдала воспоминание. Арнольд Шварценеггер. Фильм «Бегущий человек». А ошейники – это…

– Номер, животное!

Как?! Руки скованы за спиной, сказать не могу.

– Номер!..

Ближайший солдат зло поднимает шокер, заставляя непроизвольно сжаться в ожидании удара.

Его останавливает капрал:

– Подожди, Мих.

Теперь вопрос ко мне:

– Ты немой? А531?

Часто киваю в ответ.

Военный за ноутом набирает на клавиатуре новое имя, кладет на девайс расстегнутый ошейник. Нажатие «Enter», подтверждающий пик и моргание зеленого светодиода модуля.

Похоже, прошивка прошла успешно. Мысль подтверждает защелкнувшееся на шее кольцо. Двое бойцов синхронно смотрят в висящие на боках защищенные планшеты армейского образца.

– Норма.

– И я вижу.

Толчок ко второму выходу из палатки:

– Иди, животное.

Захваченных в рейде пленников выстраивают в одну шеренгу. На правом фланге юноши, слева девушки в балахонистых серых платьях.

На плац выходит лейтенант с мегафоном в руке:

– Животные! Вы признаны годными для существования в мире Содружества. Теперь из вас будут делать подобие нормальных людей, прививая полезные навыки и приучая к труду. Запомните: каждое неисполнение приказа повлечет наказание. Каждое нарушение правил повлечет наказание. Каждая попытка обмануть повлечет наказание. Побег, нападение на ваших хозяев, злостное неповиновение караются немедленной смертью.

Лейтенант кивает солдатам:

– Первого.

На плац выволакивают молодого парня. Похоже, это один из сошедших с ума. Оставшийся голым, с перекошенным, совершенно безумным лицом, всклоченными волосами, постоянно пытается вырваться, невзирая на закованные руки и ноги.

– У каждого из вас на шее кольцо. Сейчас вы увидите, зачем оно необходимо.

Солдаты перекусывают полосы пластика, отходят в сторону. Пока не осознав иллюзию свободы, паренек на карачках отползает в сторону.

– Беги!

Словно подхваченный ветром листок, он мгновенно оказывается на ногах и бросается удирать. Направление выбрано верно – слева плаца пустое пространство, вдали угадывается лишь ряд столбов с редкими караульными вышками.

Уйти беглецу удалось только на сотню метров. С громким хлопком ошейник взрывается, напрочь отрывая голову. Извергая фонтан крови из обрубка шеи, обезглавленное тело делает еще пару раскоординированных шагов и валится на выжженную солнцем землю. Откатившаяся голова лежит рядом жутким мячиком.

– Так будет с каждым, кто выйдет за предписанную зону. Кольцо на шее гарантирует ваше послушание, животные. Его невозможно снять. Но если кто-то попробует…

Лейтенант командует:

– Второго.

Этому освободили только руки. На бетон плаца безумного смертника не кладут, наверняка для того, чтобы потом не отмывать чистую поверхность. Похоже, кольцо смазано чем-то разъедающим кожу, потому что, гримасничая, паренек вцепляется в него руками и дергает, пытаясь разорвать. Ошейник немного поддается и тут же взрывается, отрывая пальцы и снося голову. И опять фонтан крови и дергающееся в агонии обезглавленное тело.

Это было страшно. Даже не так. Ледяной ужас затопил сознание. Только сейчас я окончательно понял, что все вокруг – настоящее. И я настоящий в этом мире победившего нацизма. Ни фильмы, ни книги не могут передать ощущений, когда на твоих глазах хладнокровно и методично убивают людей только для того, чтобы преподать урок оставшимся в живых. В глазах лейтенанта и солдат стоит рациональное безразличие. Они господа, высшая раса, а мы… мы даже не люди. Разумные инструменты. Животные.

Равнодушно глянув на тело, офицер продолжает:

– Отныне вы все под контролем каждого гражданина. Любой носящий компьютер видит вас и знает, чем вы занимаетесь. И если он решит, что вы недостойны жить…

Из палатки выводят, почти выносят изможденную девочку. По коричневым пятнам на коже и желтым белкам глаз догадываюсь – больная печень. Наверное, гепатит. Солдаты подтаскивают ее к трупу, отпускают. Ребенок обессиленно садится на землю. В глазах только мука и желание смерти.

Стоящий рядом с лейтенантом наемник отпускает винтовку и берется за планшет. Касание указательным пальцем дисплея… Взрыв.

Показалось, что кольцо на моей шее стало раскаленным. Весь строй пленников замер, не дыша глядя на мертвые тела, жадно впитывающуюся в сухую землю алую человеческую кровь.

– Сейчас вас выберут те, кому вы назначены в подчинение. Если у него на шее кольцо – обращаться «мастер». К гражданам Содружества обращаться «сэр» или «мэм». Запомните: только от вашего труда и старания будет зависеть, переживете ли вы сегодняшний день.

Вперед выходят одетые в поношенную одежду мужчины и женщины с ошейниками, размеренно, по очереди называют номера, указывают торопливо выбегающим из строя пленникам место возле себя. Солдаты щелкают кусачками, снимая наручники. После увиденного они уже не понадобятся.

В шеренге все меньше народу, две самые большие команды в сопровождении солдат потянулись за своими опекунами. В голове всплывает слово «аукцион».

Все, остаюсь один. Пропустить свой номер не мог, на «А» вообще не было никого. Неужели?..

Закончив разговор с лейтенантом, не спеша подходит капрал.

– За мной.

Вытянувшись по стойке «смирно», четко киваю «Да» практически уже в спину развернувшемуся наемнику.

Проходим мимо тел, которые перекладывают на большой кусок прорезиненной ткани знакомые, теперь в фартуках поверх рабочей робы, надзиратели. Рядом стоит двухосная тележка для вывоза мусора.

Путь проходит в молчании. Пользуясь случаем, осторожно посматриваю по сторонам. Жилая зона осталась за спиной, асфальтированная дорожка ведет к виднеющимся метрах в четырехстах строениям. Справа обширный, огороженный забором из сетки-рабицы автопарк, из него как раз выезжает армейский внедорожник типа «Хамви» с закрепленным на дугах крупнокалиберным пулеметом. Везде, куда ни посмотри, по периметру базы угадывается ограждение, видны караульные вышки.

Территория объекта очень большая. Интересно, сколько здесь народу?

По мере удаления от плаца все больше охватывала тревога: вдруг капрал забыл поставить под контроль мой ошейник?

С принципом действия ликвидатора неясностей нет: безопасно только в зоне действия специального радиосигнала. Когда уровень излучения падает ниже нормы – взрыв. Планшеты военных имеют радиомодуль вроде нашего вай-фая или вимакса, позволяющего следить за рабами и определять им безопасную зону.

Словно прочитав мысли, капрал мельком глянул в планшет. Лицо совершенно спокойно. Наверное, все в норме.

Вот, похоже, и наша цель. За забором из все той же сетки-рабицы обшитый сайдингом двухэтажный домик, рядом ангар и уходящий в землю бетонный бункер.

Калитка украшена табличкой на английском: «Опасность! Саперный взвод. Посторонним вход строго воспрещен».

Из дверей дома выскакивает мужчина лет сорока в военных штанах, кепи и выцветшей камуфлированной футболке, выбегает навстречу, прикладывает ладонь к козырьку:

– Сэр капрал, в подразделении без происшествий, осуществляются плановые работы.

Тоже военный? Но у него на шее такой же, как и у меня, ошейник, говорит по-русски. Непонятно.

– Вольно, Чиф. Шарк на выезде?

– Да, сэр. Семь штук в десятом квадрате, пять в двенадцатом. Работает с патрульным экипажем капрала Фокса.

Капрал кивает:

– Хорошо. Вот тебе обещанное свежее мясо. Только что из клетки, даже имени нет. Впрочем, с именем все понятно – так и будет «Мут». Проведи инструктаж и все такое. Через два часа проведу первое занятие.

– Слушаюсь, сэр.

Военный разворачивается и уходит. Гляжу ему в спину и вспоминаю об ошейнике. Как же я?..

Мужчина покровительственно усмехается:

– Боишься взорваться?

Киваю: «Да».

– На территории базы ты в безопасности. Слабый сигнал только в нашем бункере, но туда поставлен отдельный блок излучателя.

А как же первый из взорванных?

– О чем думаешь? Вспоминаешь сегодняшний урок?

«Да».

– Взрыв по команде с компьютера. Но точно так же произойдет, если попытаешься удрать. Безопасно только на базе и в специальной зоне вдоль трубы.

Трубы?

– А пока запомни, животное: тебе несказанно повезло. Прямо из клетки попасть во вспомогательные силы, считай, настоящую элиту для туземцев – это первый случай на моей памяти. И я намерен всерьез разобраться: достоин ли ты такой чести?

Следующие два часа оказались очень насыщенными.

Мастер Чиф показывал и рассказывал, постоянно «закрепляя» информацию физической нагрузкой и проверяя внимание. Электрошокера у него не оказалось, но увесистые оплеухи (по-моему, совершенно незаслуженные) послужили достойной заменой.

Мужчина сменил гнев на милость, лишь когда добился приемлемой, на его взгляд, степени исполнительности и подобострастной зашуганности во взоре.

Если отбросить эмоции, то ситуация сейчас выглядит так: благодаря показанным навыкам работы с компом и заметной «цивилизованности» я попал на службу в саперный взвод. Наша военная база занимается охраной проходящего по территории бывшей России нефтегазопровода, зона ответственности составляет двести пятьдесят миль.

Перевожу в километры. М-да, до фига…

Вдоль находящихся над поверхностью земли труб выставлены высокотехнологичные минные поля. Каждая мина имеет электронный модуль и может связываться по радиоканалу с планшетным компьютером. Замена неисправных, обслуживание и установка новых мин взамен сработавших – это теперь моя работа.

Раньше мины были другие и занимался ими полноценный взвод, но со временем техника совершенствовалась, люди высвобождались, поэтому сейчас от взвода осталось только название. По факту в нем числятся пять наемников частной армии и тот самый капрал, но основную работу выполняют «вспомогательные силы» из туземцев. Взвод подчиняется непосредственно капитану, а это большая честь, потому что выше его только начальник базы, сэр майор. И достойны служить во взводе лишь «самые умные, умеющие работать с компьютером и сложной электромеханикой мин, дисциплинированные и исполнительные люди».

– Понятно, животное?

Выпустив из рук мокрую тряпку, которой старательно драю полы, выпрямляюсь и преданно киваю.

Среди прочих, кстати, вымыл и свою будущую комнату. Узковатый пенал с металлическими кроватью и шкафчиком, обшарпанными деревянными стулом и тумбочкой. Есть окно, разумеется, открытое по случаю жаркой погоды. Из него и надувает серую степную пыль. Кондиционера нет.

По сравнению с моим миром – нищета. Но, сравнивая с клеткой и понимая, что подобное должно значить для «дикого», становится ясен смысл оплеухи, которой наградил Чиф за отсутствие восторга.

Сам он спит в комнате раза в два больше моей и богаче обставленной. На первом этаже дома учебные классы, туалет и душ с умывальником, на втором – четыре спальни и небольшая мастерская. Ангар – склад составных частей мин, а непосредственно сборка и подготовка вооружения, как и все работы со взрывчаткой, выполняются в подземном бункере.

За домом – «вон они видны из окна» – тренировочный полигон и саперная полоса препятствий.

Оценив наведенную чистоту и глянув на украшающие запястье недорогие электронные часы, Чиф распорядился:

– Инвентарь в кладовку, вымыть рожу и руки, и бегом к калитке, ожидать сэра капрала. Понял, Мут?

«Да».

В умывальнике наконец удалось выполнить то, о чем я так долго думал: посмотреть в зеркало.

Что же, это действительно я, тот самый, почти прежний. Ощущения не обманули. Не обманули они и в другом – в этом мире я моложе на верных пять лет. Сколько мне сейчас? Шестнадцать? Семнадцать? Худой, но жилистый парнишка в великоватых футболке и трусах, испуганно глядящий из зеркала, на большее не тянет.

И все равно невозможно поверить. Может, на самом деле я валяюсь в коме в больнице и мне все это только снится?

Взгляд падает на ошейник. Нет, это реальность, такая же, как и убитые утром подростки.

Все, надо быстрее умываться. Капрал не обрадуется, если ему придется ждать.

Схватив кусок хозяйственного мыла, энергично привожу себя в порядок.

Придирчиво оценив внешний вид и снова глянув на часы, Чиф отправляет меня к калитке. Вовремя – вдали показалась фигура капрала.

Прибывший военный не стал ходить вокруг да около, сразу приступив к практике. Выдав учебный планшет, объяснив назначение специальных и сервисных программ и потренировав в запуске, вывел на полигон. Сосредоточившись, смотрю на контрастную, с хорошим качеством цветную картинку. Каждый кружок – мина, управляющий участком поля стационарный командный модуль отметил безопасный проход к отмеченной красным «неисправной», подлежащей замене. На дисплее они расположены в строгом шахматном порядке, а внешне выглядят как пятнадцатисантиметровые пластиковые шайбы, достаточно редко усыпавшие землю у двух впечатляющего диаметра обрезков трубы на двухметровых бетонных опорах.

Ориентируясь по обозначающему меня маркеру, отправляюсь в путь. Главная задача – контролировать свое передвижение по планшету и при этом не наступать на мины. Оказалось достаточно сложно, потому что середина безопасной тропы проходит как раз по ним. Надо постараться: судя по электрошокеру в руках военного, наказание за ошибку ожидается серьезным.

Поначалу чуть не выскакиваю за пределы безопасной зоны на поворотах, но потом приноравливаюсь, делаю короче шаги и без проблем достигаю заданной точки. На мины тоже ни разу не наступил.

Разворачиваюсь к капралу, принимаю стойку «смирно». Во взгляде военного явно присутствует удивление. В чем проблема? По-моему, ничего сложного.

– Мут, «тачни» один раз «Выполнено».

«Тачнуть» – значит, коснуться изображения кнопки. Исполняю. Проходит перезагрузка картинки, теперь красным выделена другая мина, ломаной белой полосой отмечен ведущий к ней безопасный проход. Вопросительно смотрю на капрала.

– Получил задание системы?

«Да».

– Действуй.

Процедура повторяется несколько раз, затем возвращаемся в здание. Учебный класс.

– Вот так выглядит стандартная противопехотная мина «ХМ-2013».

В руках военного солидный цилиндр из темно-серого пластика. Сложной формы крышка уже знакома – я мимо них только что ходил.

– Чтобы обезопасить мину, необходимо очистить от загрязнений отверстие для ключа, вынуть защитную пробку, вставить ключ (Г-образная ручка с пятигранником на конце) и повернуть справа налево.

Характерный щелчок. Затем капрал возвращает макет в исходное положение и протягивает мне:

– Повторить.

Кисточкой изображаю очистку, выдергиваю за кольцо резиновую пробку и перевожу мину в безопасное состояние.

Ничего сложного, тем более, на стенах класса развешаны выполненные в стиле комиксов поясняющие плакаты.

Капрал замечает мои взгляды:

– Ты умеешь пользоваться руководствами?

– «Да».

Взгляд военного сложно назвать одобрительным. Нахмурившись, капрал указывает рукой:

– Иди к тому плакату и разберись сам, как отделить механику от фугасной части. Справишься – получишь поощрение. Не справишься… тоже получишь.

Судя по взгляду на шокер, лучше справиться.

И чего он взъелся? Похоже, во всех мирах слишком умных не любят одинаково.

Так, что на плакате? Вроде ничего сложного. Все принадлежности для выполнения операции разложены на столе. Инструмент выглядит потертым – работали им много.

При помощи двух кольцевых ключей развинчиваю корпус, вставляю дополнительную защитную чеку в отверстие ударника, немного разгибаю усики. Вывинтить два крепежных винта, нажать, утапливая подпружиненную часть, повернуть на сорок пять градусов и извлечь электромеханический блок.

Сложная вещь, видно сразу.

Положить в специальный транспортный контейнер. Готово.

На столе остается стакан с вышибным зарядом и находящаяся внутри его фугасная часть. На плакате в разрезе изображен пластиковый цилиндр с расположенными в нем ровными рядами металлическими роликами. В голове всплывает: «мина-лягушка». Точно, об этих вещах я читал в книгах. Не знал, что они так устроены.

– Ты раньше работал с минами?

Тон стоящего рядом наемника не предвещает ничего хорошего.

«Нет».

– А по-моему, ты врешь, животное.

Стальная рука хватает за горло и прижимает к стене:

– Говори правду, скотина!

Задыхаясь, с ужасом думаю о набитом взрывчаткой ошейнике под рукой капрала. Если он его случайно дернет…

Пронизывающий взгляд упирается в лицо:

– Ты был сапером Подполья?

Отрицательно мотаю головой: «Нет», «нет», «нет»…

Военный поверил страху, сочащемуся из моих глаз:

– Ладно. Считай, что на этот раз тебе повезло. Собирай все назад.

Волнуясь, я нечаянно уронил на пол сорвавшийся ключ, сжался в ожидании удара. Странно, ничего. Капрал, похоже, совсем успокоился. Макет собран.

– За мной, Мут.

Уже знакомый путь к зданию штаба. Капитан с тем самым лейтенантом стоят на крыльце.

– Разрешите обратиться, сэр?

– Ну как, капрал, оценили кандидата?

– Да, сэр. Разрешите вопрос, сэр?

– Да.

– Сэр, я понимаю, что вы лично занимались его проверкой, но… я, конечно, извиняюсь… только так получается…

– Капрал! Задавайте вопрос.

Военный собирается с духом и выпаливает:

– Сэр, вы уверены, что он не сапер Подполья?

Выражающие явный интерес взгляды скрещиваются на мне. Стою с видом ничего не понимающей, запуганной, тупой скотины, а внутри крою себя последними ругательствами. Мать!.. Какой я дебил! Показал свои умения, «без пяти минут инженер». Все. Песец! Сейчас к доку и на органы.

– Что, он так хорошо себя проявил?

– Слишком хорошо, сэр. Я готов поклясться, что он уже проходил саперную подготовку.

– Нет, капрал, вы ошибаетесь. Я лично проверял его на полиграфе. Он точно не сапер, да и вообще никогда не держал в руках оружие. Результаты тестов и физического осмотра это подтверждают стопроцентно.

– Но, сэр…

– Он несколько лет работал лаборантом в подземном вычислительном центре Подполья, отвечал за обслуживание компьютеров и систем бункера. Отсюда и происходят так поразившие вас технические навыки.

Для удивления на лице военного больше всего подходит эпитет «безграничное».

Капитан усмехается, продолжает:

– Итак, капрал, вам подходит животное? Или подобрать ему другую социальную функцию?

Наемник раздумывал недолго:

– Так точно, сэр, подходит! Отличный кандидат, сэр. Побольше бы таких!

– Это к сэру лейтенанту.

Капитан, улыбаясь, обращается к офицеру:

– Как, Майкл, беретесь наловить еще умных «диких»?

Тот возвращает улыбку:

– Попробовать не против, но в следующую вахту, когда мы уже потратим вознаграждение за эту.

Капитан шутливо разводит руками:

– Придется немного подождать, капрал.

– Слушаюсь, немного подождать, сэр!

Военные дружно смеются, потом капитан отдает распоряжение:

– Отправляйтесь к доку, Сэм. Кстати, назначить саперную специализацию животному – его идея.

– Слушаюсь, сэр.

По дороге несколько раз я со старательно изображенным испугом поглядываю на наемника.

Он замечает:

– Боишься, Мут?

«Да».

– Правильно. Бояться ты должен всегда. Но сейчас ты заслужил поощрение: я принимаю тебя в состав саперного взвода. Док вошьет тебе одну хитрую штуку, и ты станешь совсем похож на человека.

Хитрую штуку?

На самом деле это белая капсула размером с небольшую фасолину.

Пока ассистент готовит меня на столе к операции под местным наркозом, врач, установив стеклянную колбу с плавающей в прозрачной жидкости капсулой на специальную платформу, колдует за ноутбуком. Наверняка опять идет прошивка.

Капрал в накинутом на широкие плечи белом халате устроился в пластиковом кресле и отпивает понемногу холодную минералку из высокого запотевшего бокала.

Закончив ввод данных, док комментирует:

– Животное со своим расовым «А5» получается, как обычный военный парень из восточной зоны Содружества. Даже в Сети будет отмечен зеленым цветом.

Капрал чуть не поперхнулся:

– Животное – зеленым?!

– Так совпали расовый тип и военная специализация. Недоработка программы, капрал. К тому же это первый туземный «А», включенный во вспомогательные силы и получающий военную метку. Я раньше о таком не слышал.

Задумавшись, военный кивает:

– Я тоже, док.

– Да, если бы он мог болтать, немедленно нашел бы новых хозяев на аукционе в Сити. И даже был бы взят на учет в генетической Службе.

Тыча пальцем в совершенно потерявшее чувствительность плечо, ассистент уточняет по-русски:

– Что-нибудь чувствуешь?

«Нет».

Обращается на английском к врачу:

– Сэр, он готов к операции.

– Хорошо, Леон.

Из медицинской тары извлекается страшноватое металлическое приспособление.

– Не бойся, Мут, ты ничего не почувствуешь.

Врач не обманул, прокол прошел без боли, только присутствовало неприятное ощущение раздвигаемых тканей. Капсула теперь в плече.

К ноуту подключается очередной блочок в виде плоской рамки на ручке, подносится ко мне…

– Отлично. Капрал, не забудь напомнить Чифу: два дня без физической нагрузки, и вообще пусть животное поменьше шевелит рукой.

– Конечно, док.

Ранка на плече обрабатывается тампоном и закрывается медицинской заплаткой.

– Полежи еще десять минут. Пить хочешь?

«Да».

Удивительное дело – мне тоже достается минералка. Самую малость кисленькая, щекочущая пузырьками язык и небо. Ассистент пультом перевел операционный стол в состояние кресла, поэтому сижу, держа холодный бокал левой рукой. Понемногу отхлебывая, откровенно наслаждаюсь водичкой.

– Смотри, он еще не забыл, что такое цивилизация. Таких уже почти не осталось, одни дикие. И чем дальше, тем больше они деградируют.

– Это и настораживает, док. Я чуть не отвернул животному башку, когда увидел, как он ловко обращается с минами. Принял за сапера Подполья.

Врач довольно усмехается:

– Сэм, вспомни, сколько тебе пришлось учить Шарка? После учебного центра корпорации, отметь. И сколько Чифу – отучать животное гадить где попало и прививать основы культуры. Он хоть перестал молиться компу?

Капрал хмыкает:

– Не знаю.

– А этот намного умнее и имеет все шансы задержаться в саперах подольше.

Окончание фразы привлекает мое внимание. В голове всплывает когда-то слышанное: «Сапер ошибается один раз».

– Капитан сказал, что это вы определили специализацию животного, док.

– Да, так и было. Кстати, как у него настроение?

– Отличное. Шутит.

– О-о, это радует. Похоже, аукционные заявки хорошие. Да, лейтенанту на этот раз перепала завидная добыча: больше половины детенышей и взрослых «Би», а «Ди» вообще единицы. Ездившие в рейд парни получат серьезное вознаграждение, да и меня не забудут.

– Э-э, сэр, позвольте уточнить?..

– Я знаю, что ты хочешь спросить, Сэм. Да, те три оставленные самочки, что сегодня пойдут на аукцион нашим парням, действительно нетронутые. Сам хочешь поучаствовать?

– Думаю. Как они?

– Ну, «Ди» есть «Ди», но, в принципе, вполне ничего. И адаптацию прошли успешно, будут послушные. Хотя, конечно, могут слегка сорваться от боли. Вы же ласкать только своими членами умеете.

– Док, вы же сами учили: надежно зафиксированная женщина в предварительных ласках не нуждается!

Они посмеялись, потом капрал глянул на часы:

– Спасибо, док, забираю животное. Пора на обед.

– На здоровье, Сэм.

Капрал командует:

– Мут, встать.

Вскакиваю и, выпрямившись, замираю.

– Дорогу во взвод помнишь?

«Да».

– Док, я от вас звякну? Поставлю задачу Чифу.

– Конечно, капрал.

– Мут, прижми повязку левой рукой.

Исполняю.

– Вот так и беги во взвод. Правой рукой махать запрещаю. Понял?

«Да».

– Выполняй.

Выходя за дверь, слышу в спину одобрительное:

– Смышленая скотинка.

Прибыв к мастеру Чифу, отправляюсь с ним на склады. Оказывается, вспомогательным силам положено неплохое снабжение, но с одной поправкой: то, что отслужило полный срок на военнослужащих базы. Срок равен полугоду – периоду вахты наемников.

Камуфлированные футболки и трусы, комплект летнего обмундирования, постельное белье и полотенце, запомнившаяся обувь… Перешитую, но все равно великоватую форму по команде Чифа надел сразу, как и легкие разношенные берцы. Очень удобно.

Глянув на стопку заштопанных носков, мастер поморщился:

– Этого и на месяц не хватит. Саперы бегают много.

Выдающий вещи, тоже носящий ошейник мужчина ответил:

– Таковы нормы. Ты же справляешься?

– То я.

Теперь Чиф обращается ко мне:

– Сегодня вечером покажу тебе одну хитрость. Как из пары кусков ткани сделать лучшие в мире носки. Если хватит ума повторить – будешь всю жизнь мне признателен.

На прилавок выкладываются хозяйственное мыло, зубные щетки, тюбики пасты.

– Это тебе на три месяца. Пользоваться умеешь?

«Да».

Хмыкнув, мужчина уточняет:

– Чем будешь бриться: станками или электробритвой?

Чиф тоже с интересом ждет ответа.

Жестом изображаю работу электробритвой.

Получаю очень похожий на «Браун» агрегат в полиэтиленовом чехле.

– Ну-ка, покажи, как будешь пользоваться?

Включив, демонстрирую.

– Откуда он такой, Чиф?

– Издалека. Был компьютерщиком в бункере Подполья. Год болтался с дикими, но не опустился до их уровня.

– М-да, редкость. Хорошо тебе там жилось, Мут?

Пожимаю плечами, потом киваю.

Пяток полупустых тюбиков крема после бритья и начатые рулоны туалетной бумаги дополняют гигиенические принадлежности.

– Это зачем, знаешь?

«Да».

– Мать!.. Какой умный! А Шарка до сих пор не могу приучить сиденье унитаза за собой поднимать и задницу подтирать. Тупой – хоть убей.

Вещи отправляются в выгоревший рюкзак военного образца, Чиф помогает закрепить его за спиной.

– Прижми рукой повязку. За мной, бегом.

На бег не похоже вообще. Так, вялая трусца. Сказываются лишние килограммы Чифа.

Разобрать вещи мастер не разрешил. Глянув на часы, снова торопливо повел в городок. Причина стала понятна по аппетитным запахам, исходящим от одноэтажного здания.

Что-то среднее между кафе и столовой. Имеется обычный обеденный зал, но столы со стульями расставлены и на улице, под полотняным тентом. Барная стойка, ажурный заборчик, много зелени и цветов в горшках, разделяющие столики перегородки – очень симпатично. За столиками заканчивают трапезу редкие военные. Кстати, каждому встреченному по пути солдату Чиф козырял, а я на миг принимал строевую стойку. Понятно, почему кепи осталось в комнате. Устал бы правой рукой махать, если бы это вообще получилось – все еще действует заморозка.

Миновав фасадное великолепие, заходим в столовую с тыла. Здесь тоже выставлено несколько столиков, над раковиной закреплен бачок умывальника.

Моем руки, занимаем место. Подходит женщина:

– Привет, Чиф. Остались пюре, котлеты, куриный суп, суп с говяжьими фрикадельками, охотничий и пейзанский салаты. Что выбираешь?

Ей лет за тридцать, немного располневшая, приятное лицо с миндалевидными восточными глазами и характерными «татарскими» скулами.

Мастер оглашает выбор, смотрит на меня:

– Ему то же самое.

Довольно быстро доставив поднос, женщина накрывает на стол.

– Спасибо, Мад.

И я благодарно киваю.

– Новенький?

Отвечает Чиф:

– Да, из последнего улова. Зовут Мут, он немой.

– А на вид не скажешь. Как же ты его будешь учить?

– Диких выучивал, а этот вообще сообразительный.

Кивнув, женщина уходит в здание.

За время содержания в клетке совсем отвык от такого вкусного изобилия. Но подкрепленные наказаниями требования четко сидят в голове: ем аккуратно, не очень ловко работая левой рукой.

Умяв суп с фрикадельками, пододвинув ближе салат, мастер комментирует:

– Вот достоинство вспомогательных сил, Мут. Питаемся сразу после граждан, едим то же самое, что и они. Вся остальная обслуга подбирает объедки, половине туземцев вообще идет переваренная из остатков баланда. Тебе ее давали в клетку. У нас особое положение. Цени!

«Да».

Натрескался до упора, аж осоловел. Ничего не хочется делать, так бы и сидел в удобном пластиковом кресле, обдуваемый сухим горячим ветерком.

Но Чиф смотрит на часы:

– Все, пора во взвод.

По пути инструктирует:

– Сейчас придет рядовой первого разряда Попеску, будет тебя учить. Он дважды не повторяет, сразу лупит шокером и бить любит долго. Если не хочешь огрести по полной – включи мозги. Понял?

«Да».

То, что Попеску склонен к садизму, стало ясно с первого взгляда на совершенно уголовную физиономию. От него еще и явственно попахивало спиртным – «нормальный» преподаватель. По-русски говорил плохо, щедро добавляя английские термины, коверкая слова и неправильно ставя ударения. Меня спасали знание языка и плакаты на стенах. Но два раза шокером отхватил, причем на большой мощности. И оба раза поднимался с пола, подгоняемый пинками. Добившись приемлемой, с его точки зрения, правильности выполнения операций, солдат цыкнул зубом и ткнул пальцем в макеты: