Текст книги "Амнистия. Помилование. Судимость"

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. впервые закрепило понятие помилования:

«170. Помилование и прощение виновных ни в каком случае не зависит от суда. Оно непосредственно исходит от верховной самодержавной власти и может быть лишено действием монаршего милосердия. Сила и пространство действия сего милосердия как изъятия из законов общих определяются в том самом высочайшем указе, коим смягчается участь виновных или же даруется им совершенное прощение.

171. На сем основании и даруемое в некоторых случаях милостивыми манифестами прощение распространяется также на преступления и проступки, которые в манифесте указаны».

Обновленная редакция Уложения (1885) в ст. 154 устанавливала: 1) поводы для ходатайства о чрезвычайном смягчении наказания – такие особенности события преступления, обстоятельств, вызвавших или сопровождавших его, личности преступника, обстановки, в которой он находился, или образа его действий как во время совершения, так и после совершения преступления, которые выделяют данный случай из ряда других того же рода случаев, предусмотренных в законе, требуют ввиду конечной цели правосудия – справедливости смягчения наказания подсудимому или же полного освобождения от наказания; 2) субъекты, имеющие право ходатайства о помиловании перед императором, – общие и мировые судьи; 3) правила о порядке приведения в исполнение постановлений манифеста, касающихся помилования, при определении силы и пространства действия высочайшего помилования, дарованного лишенному всех прав состояния, разрешение вопроса о том, восстанавливаются ли указанным помилованием утраченные через данное преступление имущественные права осужденного, в том числе право наследования, зависело от того, было ли упомянуто в высочайшем помиловании о том, что помилованному восстанавливаются все права состояния или лишь некоторые из них и какие именно.

Новое в применении амнистии отмечается во время царствования Александра I. Вместо сложных ограничений для отдельных категорий обвиняемых и осужденных, встречавшихся в прежних манифестах, устанавливается деление лиц, подлежащих амнистии, на состоящих под следствием или судом и приговоренных. Объем милости для разных категорий виновных был различен: находящиеся под следствием и судом получают полную амнистию, осужденные – частичное помилование.

При Николае I привлеченным к суду предоставляется право отказа от прекращения следствия по амнистии. «Само собой разумеется, – говорится в Манифесте 1926 г., – что сим не затрагиваются средства законного перед судом оправдания тем из подсудимых, кем, по убеждению в невиновности своей, сами пожелают такого оправдания». В царствование Николая I впервые была произведена систематизация законов об амнистии.

Во времена Александра II при определении лиц, подлежащих прощению, за основной признак принималась степень наказания; правом отказа от амнистии находящиеся под следствием или судом могли воспользоваться в течение месяца.

В период царствования Николая II издается целый ряд манифестов об амнистии (1889, 1894, 1896, 1904, 1905). Однако амнистиями, по мнению П.И. Люблинского, они не являлись ввиду того, что после объявления амнистии указом от 21 октября 1905 г. наступила полоса репрессий[83]83
  См.: Люблинский П.И. Указ.соч. С. 221.


[Закрыть].

Амнистия как самостоятельный институт получила свое развитие в советское время. 21 ноября 1924 г. Президиум ЦИК СССР постановил передать на разъяснение пленарного заседания Верховного Суда СССР в порядке п. «а» ст. 1 Положения о Верховном Суде СССР вопрос о том, считать ли акт восстановления в правах гражданства отдельных лиц, возвращающихся из-за границы, актом применения к ним амнистии за совершенные контрреволюционные деяния или разрешением на право въезда в пределы Союза ССР. Пленарное заседание Верховного Суда СССР 16 января 1925 г. приняло следующее разъяснение: «В практике некоторых судов, в том числе Верховного Суда РСФСР, возникли сомнения по вопросу о том, можно ли толковать постановления Президиума ЦИК СССР о восстановлении в правах гражданства лиц, по тем или иным причинам эмигрировавших из пределов СССР, как одновременный акт частной амнистии и за другие совершенные ими преступления.

Верховный Суд СССР разъясняет:

1. Если постановление Президиума ЦИК СССР о восстановлении в правах гражданства последовало в ответ на ходатайство только о восстановлении именно в этих правах без указания просителя на совершенные им преступления, то оно не может рассматриваться как одновременный акт частной амнистии за все совершенные лицом контрреволюционные и иные преступления.

2. Если постановление о восстановлении в правах гражданства последовало в ответ на ходатайство об амнистии и за совершенные просителем преступления, то такое постановление Президиума ЦИК СССР необходимо рассматривать одновременно и как акт частной амнистии за указанные в ходатайстве преступления. Такое восстановленное в правах гражданства лицо может быть привлечено к судебной ответственности лишь за те более тяжкие преступления, о которых оно сознательно утаило в своем ходатайстве или сказало заведомую неправду.

Настоящее разъяснение верховные суды союзных республик должны немедленно сообщить всем подведомственным им судам. Настоящее разъяснение имеет обратную силу[84]84
  О восстановлении в правах, гражданства и об амнистии: Постановление 4-го Пленума ЦИК СССР // Сб. постановлений пленумов Верховного Суда СССР. 1924–1970 гг. М., 1970.


[Закрыть].

После Октябрьской революции термин «амнистия» вместо термина «помилование» стал постоянно использоваться в официальных документах. Так, Конституция РСФСР 1918 г. в п. «е» ст. 49 провозгласила, что ведению Всероссийского съезда Советов и Всероссийского Центрального исполнительного комитета Советов подлежит право амнистии – общей и частичной. При этом под общей амнистией понималось освобождение от уголовной ответственности и наказания неопределенного количества лиц или его смягчение. Под частичной амнистией подразумевалось помилование, т.е. освобождение от уголовной ответственности и наказания (смягчение наказания), индивидуально определенных лиц.

В 1922 г. был принят Уголовный кодекс РСФСР, где закреплялось, что суд вправе ходатайствовать о помиловании перед Президиумом ВЦИК.

Один из первых актов об амнистии был издан 2 ноября 1927 г. к 10-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. В разъяснении ЦИК СССР от 13 июля 1928 г. по поводу применения ряда его статей указывалось, что «амнистия должна применяться судебными органами не только по делам об осужденных, но одновременно с вынесением приговоров…».

В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1955 г. «Об амнистии граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.» отмечалось:

После победоносного окончания Великой Отечественной войны советский народ добился больших успехов во всех областях хозяйственного и культурного строительства и дальнейшего укрепления своего социалистического государства. Учитывая это, а также прекращение состояния войны между Советским Союзом и Германией и руководствуясь принципом гуманности, Президиум Верховного Совета СССР считает возможным применить амнистию в отношении тех советских граждан, которые в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. по малодушию или несознательности оказались вовлеченными в сотрудничество с оккупантами. В целях предоставления этим гражданам возможности вернуться к честной трудовой жизни и стать полезными членами социалистического общества Президиум Верховного Совета СССР постановляет:

1. Освободить из мест заключения и от других мер наказания лиц, осужденных на срок до 10 лет лишения свободы включительно за совершенные в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. пособничество врагу и другие преступления, предусмотренные статьями 58-1, 58-3, 58-4, 58-6, 58-10, 58-12 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующими статьями уголовных кодексов других союзных республик.

2. Сократить наполовину назначенное судом наказание осужденным на срок свыше 10 лет за преступления, перечисленные в статье 1 настоящего Указа.

3. Освободить из мест заключения независимо от срока наказания лиц, осужденных за службу в немецкой армии, полиции и специальных немецких формированиях. Освободить от дальнейшего отбывания наказания лиц, направленных за такие преступления в ссылку и высылку.

4. Не применять амнистию к карателям, осужденным за убийства и истязания советских граждан.

5. Прекратить производством все следственные дела и дела, не рассмотренные судами, о преступлениях, совершенных в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., предусмотренных статьями 58-1, 58-3, 58-4, 58-6, 58-10, 58-12 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующими статьями уголовных кодексов других союзных республик, за исключением дел о лицах, указанных в статье 4 настоящего Указа.

6. Снять судимость и поражение в правах с граждан, освобожденных от наказания на основании настоящего Указа. Снять судимость и поражение в правах с лиц, ранее судимых и отбывших наказания за преступления, перечисленные в статье 1 настоящего Указа.

7. Освободить от ответственности советских граждан, находящихся за границей, которые в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. сдались в плен врагу или служили в немецкой армии, полиции и специальных немецких формированиях.

Освободить от ответственности и тех, ныне находящихся за границей советских граждан, которые занимали во время войны руководящие должности в созданных оккупантами органах полиции, жандармерии и пропаганды, в том числе вовлеченных в антисоветские организации в послевоенный период, если они искупили свою вину последующей патриотической деятельностью в пользу родины или явились с повинной.

В соответствии с действующим законодательством рассматривать как смягчающее вину обстоятельство явку с повинной находящихся за границей советских граждан, совершивших в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. тяжкие преступления против Советского государства. Установить, что в этих случаях наказание, назначенное судом, не должно превышать ссылки.

В истории советского уголовного законодательства была одна амнистия, которую можно считать условной. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 30 декабря 1944 г. «О предоставлении амнистии лицам, самовольно ушедшим с предприятий военной промышленности и добровольно возвратившимся на эти предприятия» в ст. 1 распространял действие амнистии на лиц, добровольно возвратившихся на предприятия до издания этого Указа, а в ст. 2 – на лиц, которые добровольно возвратятся на предприятия до 15 февраля 1945 г.

Ранее акты об амнистии в отдельных случаях распространялись не только на уголовные преступления, но и на административные правонарушения и дисциплинарные проступки[85]85
  См., например: Об амнистии польских граждан: Декрет Всеукраинского Центрального исполнительного комитета от 11 мая 1921 г. // Собрание узаконений РСФСР. 1921. № 9; Об утверждении амнистии по Якутской автономной социалистической советской республике: Декрет ВЦИК РСФСР от 2 июля 1924 г. // Там же. 1924. № 52; Об амнистии в ознаменование 40-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 1 ноября 1957 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1957. № 21; Об амнистии в ознаменование 50-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 31 октября 1967 г. // Там же. 1967. № 44.


[Закрыть]. Правда, такие амнистии относятся в основном к 20-м – началу 30-х годов ХХ в. Среди более поздних актов об амнистии можно назвать два указа Президиума Верховного Совета СССР от 1 ноября 1957 г. и 31 октября 1967 г. об амнистии в ознаменование соответственно 40-й и 50-й годовщин Великой Октябрьской социалистической революции, которыми от мер взыскания освобождались граждане, совершившие проступки, преследуемые в административном порядке.

Освобождение от правовых последствий наказания, одним из которых являлась судимость, было характерно для актов об амнистии, принимавшихся до 1958 г.

Так, на основании ст. 6 Указа об амнистии от 27 марта 1945 г. судимость была снята со всех лиц, ранее судимых и отбывших наказание, а также досрочно освобожденных. Неоправданно широкая амнистия привела к резкому росту преступности, волна которой сказывалась на протяжении ряда лет, причем почти все лица, вновь совершившие преступления, в силу амнистии считались не имевшими судимости. При таких условиях все они должны были отбывать наказание в колониях общего или усиленного режима вместе с теми, кто действительно был судим впервые. В то время единственным выходом из создавшегося положения был учет при определении вида колонии не судимости, а факта отбывания лишения свободы. Однако О.С. Михлин рассматривал это решение не как отражение принципиальной позиции законодателя, а как социально необходимую попытку исправить ошибку, допущенную в 1953 г.[86]86
  См.: Михлин А.С. Судимость: Уголовно-правовая и уголовно-исполнительная характеристики // Криминологический журнал. 2001. № 1. С. 45.


[Закрыть]

Уроки амнистии 1953 г. показали нецелесообразность снятия судимости по амнистии. С тех пор амнистии судимости, за очень редким исключением, не снимали.

Действовавшее до этого времени законодательство допускало погашение судимости только лицам, осужденным к лишению свободы на срок не свыше 3 лет или к более мягким наказаниям (ст. 55 УК РСФСР 1926 г.). В отношении лиц, приговоренных к лишению свободы на срок свыше трех лет, судимость могла быть снята в порядке амнистии или помилования. Ситуация отчасти изменилась с введением в действие Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., установившего порядок погашения и снятия судимости с учетом поведения лица, отбывающего наказание, и степени его исправления.

В первые годы советской власти амнистировали и осужденных к высшей мере наказания. В соответствии с современным законодательством смертная казнь еще не исключена из Уголовного кодекса Российской Федерации, но в настоящее время не применяется, что объясняет отсутствие упоминания об освобождении от этого вида наказания в актах об амнистии последних лет.

По актам об амнистии от наказаний, не связанных с лишением свободы, освобождаются, как правило, все осужденные (по амнистиям от 31 октября 1967 г., от 23 февраля 1994 г., от 24 декабря 1997 г. и др.). Вместе с тем в большинстве текстов актов об амнистии такие лица упоминаются дважды: в первый раз, когда перечисляются категории осужденных, освобождаемых от наказания в виде лишения свободы, и во второй – при упоминании об освобождении условно осужденных лиц.

По-разному решается вопрос об освобождении осужденных от дополнительных наказаний. Амнистиями, изданными после вступления в действие Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. и до 1991 г., осужденные освобождались, главным образом, от ссылки и высылки. До этого времени освобождение от дополнительных наказаний производилось в соответствии со ст. 458-а Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1923 г. В ней указывалось, что при полном или частичном освобождении от основного наказания вопрос об освобождении от дополнительных наказаний, не упомянутых в акте об амнистии, должен решаться судом.

В настоящее время практика идет по другому пути. Осужденные освобождаются от всех дополнительных наказаний, если только в соответствующем акте об амнистии их круг не ограничивается. При этом акты об амнистии последнего десятилетия таких изъятий не знают. Освобождение осужденных от дополнительных видов наказаний, не исполненных на день вступления в силу соответствующего постановления об амнистии, возлагается на учреждения и органы, рассматривающие вопрос об освобождении осужденных от основного вида наказания.

Снятие судимости, по свидетельству Л.В. Яковлевой, предусматривалось лишь в двух актах амнистии из всех, изданных в 1992–2001 гг. Постановлениями Государственной Думы Российской Федерации от 12 марта 1997 г. № 1199–11 ГД «Об объявлении амнистии в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в связи с вооруженным конфликтом в Чеченской Республике» и от 13 декабря 1999 г. № 4784–11 ГД «Об объявлении амнистии в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в ходе проведения антитеррористической операции на Северном Кавказе» судимость снималась с лиц, освобожденных от отбывания наказания. В отношении лиц, не отбывавших наказания, специальные предписания о снятии судимости включать в акт об амнистии нет необходимости. В соответствии с неотмененным Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 18 марта 1970 г. № 4 «Об исчислении срока погашения судимости» (в редакции постановлений от 21 сентября 1977 г. № 11, 26 апреля 1984 г. № 7) «при постановлении обвинительного приговора без назначения наказания, а также с освобождением осужденного от наказания в силу акта амнистии… виновный как не отбывавший наказание признается не имеющим судимости, независимо от продолжительности предварительного заключения».

Отдельные постановления об объявлении амнистии отличаются наличием в них толкований основных понятий. Так, в Постановлении Государственной Думы «Об объявлении амнистии в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в связи с вооруженным конфликтом в Чеченской Республике» дается понятие вооруженного конфликта как противоборства между:

а) вооруженными объединениями, отрядами, дружинами, другими вооруженными формированиями, созданными и действовавшими в нарушение законодательства Российской Федерации, и органами внутренних дел, подразделениями внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации, Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск и воинских формирований Российской Федерации;

б) незаконными вооруженными формированиями, созданными для достижения определенных политических целей;

в) лицами, не входившими в незаконные вооруженные формирования, но участвовавшими в противоборстве.

Освобождение от ответственности и наказания в связи с помилованием в любой стадии процесса предусматривалось Конституцией СССР 1936 г., Основами уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. После принятия Основ издается Постановление Президиума Верховного Совета СССР от 3 декабря 1962 г. «О порядке рассмотрения в Президиуме Верховного Совета СССР ходатайств о помиловании», а также Постановление Президиума Верховного Совета РСФСР 25 августа 1967 г. «О порядке рассмотрения в Президиуме Верховного Совета РСФСР ходатайств о помиловании».

В сентябре 1980 г. указанные постановления вышли в новой редакции. В них, в частности, отмечалось, что при рассмотрении ходатайств о помиловании принимаются во внимание характер и степень общественной опасности преступления, личность осужденного, его отношение к труду, срок отбывания наказания, мнение администрации исправительно-трудового учреждения (ИТУ) и другие обстоятельства.

Помилование выражалось в освобождении от отбывания наказания, замене наказания более мягким его видом, снятии судимости. Освобождение от наказания могло быть условным и безусловным. При условном освобождении устанавливался испытательный срок. Лицо могло быть освобождено как от основного, так и от дополнительного наказания или от того и другого одновременно.

Законодательство 1990-х годов отдельно регламентировало помилование лиц, приговоренных к смертной казни. Согласно Закону Российской Федерации от 17 декабря 1992 г. «О внесении изменений в статью 24 Уголовного кодекса РСФСР» разрешалось при помиловании заменять смертную казнь пожизненным лишением свободы.

Большинство амнистий, проводившихся до начала 90-х годов XX в., не применялось к осужденным за государственные преступления, бандитизм, разбой, умышленное убийство, умышленные тяжкие телесные повреждения, изнасилование, хищение в крупных и особо крупных размерах, злостное хулиганство и т.д. Последующие амнистии в основном сохранили преемственность в этом вопросе. Однако изложенный подход к амнистии не совсем характерен для помилования. Актами о помиловании нередко освобождались лица, осужденные за совершение тяжких и особо тяжких преступлений и приговоренные к высшей мере наказания – смертной казни.

Устранению применения карательного закона к данному конкретному случаю в силу особого распоряжения главы государства придавалось особое значение во всех государствах независимо от форм государственного устройства (республики, конституционные или неограниченные монархии). Институты амнистии и помилования встречаются и в древнем мире, и в средневековом праве, в особенности после рецепции римского права. Таким образом, амнистия, помилование, с одной стороны, оказались исторически устойчивыми, с другой – являются необходимыми признаками государственной суверенности. При этом всегда подчеркивается их исключительность.

В современной научной литературе нет единого мнения об отраслевой принадлежности амнистии и помилования. Одни авторы относят их к сфере государственного права (И.Д. Дурманов, С.Г. Келина), другие – к области уголовного права (О.С. Зельдова, К.М. Тищенко), третьи – считают, что указанные институты имеют межотраслевой, комплексный характер (И.Л. Марогулова).

Конституция Российской Федерации не дает каких-либо указаний о характере и содержании акта амнистии. Решение этого вопроса находится в исключительной компетенции Государственной Думы Российской Федерации. Следовательно, амнистия является, скорее, не уголовно-правовым, а государственно-правовым актом. Несмотря на то что статья об амнистии включена в Уголовный кодекс Российской Федерации, нет ни одной нормы Общей части уголовного закона, которая раскрывала бы содержание акта амнистии. Кроме того, в акт амнистии могут включаться предписания, не относящиеся к сфере регулирования уголовного закона (в частности, акт амнистии допускает освобождение не только от уголовной, но и от административной ответственности). Таким образом, присутствие статьи об амнистии (ст. 84) в Уголовном кодексе Российской Федерации не оказывает какого-либо влияния на характер актов амнистии, их реализацию и применение, поэтому текст ст. 84 Уголовного кодекса Российской Федерации является кратким и обобщенным.

Т.А. Синцова отмечает: «Отношения, возникающие между соответствующими органами в связи с созданием актов амнистии и помилования, не могут рассматриваться как уголовно-правовые. Таковыми они становятся тогда, когда уже издан акт амнистии или помилования. Отношения по изданию акта амнистии и помилования автор статьи склонен рассматривать как государственно-правовые, ибо они возникают в процессе деятельности компетентного органа по реализации норм Конституции»[87]87
  Синцова Т.А. Амнистия и помилование // Правоведение. 1969. № 6. С. 118.


[Закрыть]. Ю.М. Ткачевский пишет, что помилование «…имеет свои специфические особенности, не укладывающиеся в обычные рамки освобождения от наказания, установленные нормами уголовного права»[88]88
  Ткачевский Ю.М. Освобождение от отбывания наказания. М., 1970. С. 5.


[Закрыть]. Н.Д. Дурманов отмечает: «Акты помилования вообще не могут относиться к уголовному праву, так как они лишены нормативных моментов»[89]89
  Дурманов Н.Д. Советский уголовный закон. М., 1967. С. 36.


[Закрыть].

Ряд авторов относят помилование к межотраслевым институтам. Однако это не указывает на комплексный характер помилования. Понятие комплексности в данном случае неприменимо, потому что речь идет о форме и содержании, которые не существуют отдельно друг от друга, являются двумя сторонами целого, а не его частями. Не соответствующими друг другу оказываются не только уголовно-правовое содержание и государственно-правовая форма помилования, но и его внутренняя, уголовно-процессуальная по своей сути форма и внешняя административно-правовая оболочка, ибо помилование выглядит как распоряжение вышестоящего органа государственной власти, адресованное нижестоящему, являясь на деле обращенным к исполнению решением управомоченного органа по конкретно-юридическому делу[90]90
  См.: Тищенко К.М. Указ. соч. С.18.


[Закрыть].

Анализ научных точек зрения на определение правовой природы амнистии и помилования, выяснение их сущностной стороны в сопоставлении с другими видами досрочного освобождения от наказания не позволяет согласиться с тем, что они являются институтами какой-либо одной отрасли права. В частности, они не могут относиться к институтам исключительно государственного или уголовного права, тем более только уголовного права. По этому поводу А.Б. Мельниченко и С.Н. Радачинский отмечают: «В соответствии с п. "в" ст. 89 Конституции Российской Федерации Президент Российской Федерации наделен компетенцией осуществлять помилование. Нет таких положений уголовного закона, которые могли бы ограничить это право Президента. Вследствие этого помилование не является реализацией уголовного закона»[91]91
  Мельниченко А.Б., Радачинский С.Н. Уголовное право. Общая часть. Ростов н/Д, 2002. С. 281.


[Закрыть].

Учитывая то, что амнистия и помилование закреплены в Конституции Российской Федерации, их в первую очередь необходимо отнести к конституционному праву. Такую позицию разделяют и другие ученые. Например, С.Е. Вицин пишет: «Институт и процедура помилования – это не уголовно-исполнительная, не уголовно-процессуальная процедура и не уголовно-правовая проблема, это проблема конституционная, поэтому искусственно ограничивать помилование нельзя»[92]92
  Вицин С.Е. Выступление на Всероссийской конференции «Помилование и исполнение наказаний» (25–26 октября 2001 г., Саратов) // Указ Президента Российской Федерации от 28 декабря 2001 г. № 1500 «О комиссиях по вопросам помилования на территориях субъектов Российской Федерации». С. 45–53.


[Закрыть]. Государственное право обеспечивает реализацию конституционных норм путем создания необходимых государственных структур – системы органов, рассматривающих ходатайство о помиловании, принимающих решение об удовлетворении или отказе в амнистии или помиловании.

С одной стороны, наличие конституционных норм, предусматривающих амнистию и помилование, позволяет считать их институтами государственного права, с другой стороны, упоминание об освобождении виновного в совершении преступления от наказания, снятии судимости делает правомерным признание амнистии и помилования уголовно-правовыми институтами.

Помимо указанных отраслей права, амнистия и помилование являются институтами уголовно-исполнительного права. Уголовно-исполнительным законодательством устанавливаются: основания освобождения от отбывания наказания, среди которых называются помилование и амнистия (п. «д» ст. 172 УИК РФ); порядок применения амнистии (ч. 4 ст. 175 УИК РФ) и обращения с ходатайствами о помиловании (ст. 176 УИК РФ); правовое положение осужденных к смертной казни, вопрос о помиловании которых не решен, либо ходатайство о помиловании удовлетворено, но они еще не направлены в исправительные учреждения для дальнейшего отбывания наказания (ч. 1, 2 ст. 185 УИК РФ); условия содержания заключенных к смертной казни, в отношении которых ходатайство о помиловании отклонено или принято решение о неприменении помилования до направления в соответствующие учреждения для исполнения приговора (ч. 4 ст. 185 УИК РФ).

«Кроме того, исходя из содержания законов об амнистии, их можно относить к сфере уголовно-процессуального регулирования, поскольку предусматриваемый ими порядок освобождения от уголовной ответственности и наказания, снятия судимости относится к сфере деятельности органов, ведущих уголовный процесс»[93]93
  Саркисова Э. Законы об амнистии в системе источников уголовного права // Уголовное право. 2007. № 5. С. 52.


[Закрыть], – пишет белорусский автор Э. Саркисова.

Поскольку амнистия и помилование стимулируют правомерное поведение осужденных, их добросовестное отношение к основным средствам исправления, способствует достижению одной из целей наказания – предупреждению преступлений, можно с полной уверенностью отнести их и к предмету криминологии. На помилование как важную криминологическую проблему указывают многие ученые. Ю.М. Антонян пишет: «Мы ни в коем случае не можем допускать помилования лиц, которые могут совершить новые преступления»[94]94
  Антонян Ю.М. Помилование как криминологическая проблема // Указ Президента Российской Федерации от 28 декабря 2001 г. № 1500 «О комиссиях по вопросам помилования на территориях субъектов Российской Федерации» (теоретические и практические аспекты реализации): Материалы Всерос. науч.-практ. конф. (24–25 октября 2002 г., г. Брянск) / Под ред. Р.М. Цивиева, А.Я. Гришко. М.; Брянск, 2002. С. 13.


[Закрыть]. По его мнению, помилование должно осуществляться: ради поощрения других преступников к исправлению и полному покаянию; в отношении только тех лиц, которые доказали свое исправление; для того чтобы отреагировать на положительные изменения в осужденном, которые произошли в нем за время отбывания наказания; для того чтобы человек мог лучше адаптироваться к жизни на свободе.

Ю.В. Голик утверждает, что «помилование способно стимулировать позитивное поведение людей, попавших в сферу действия уголовного закона. При этом речь идет не только о лицах, которых помилуют, но и о других преступниках, которые могут изменить свое поведение в нужном для государства и общества направлении под воздействием информации о применяемом к кому-либо помиловании»[95]95
  Голик Ю.В. Помилование как способ стимулирования позитивного поведения… // Там же. С. 53.


[Закрыть].

С.Я. Лебедев пишет: «Акт помилования – это акт профилактический. Сам акт индивидуального поведения и сам институт помилования целиком и полностью имеют свою профилактическую направленность. Мы должны всегда предполагать, что прощение должно быть не только результатом нашей доброй воли, но и направлено на то, чтобы человек в будущем не совершал каких-либо преступлений… Мы должны знать, насколько эффективен статус помилования в применении его по отношению к осужденным, а значит, нужно развивать исследования, которые связаны с рецидивом преступлений, совершаемых после применения акта помилования. Мы, безусловно, должны знать, каковы профилактические перспективы в реализации института помилования… Сам факт проведения подобного исследования также имеет профилактическую направленность, потому что мы, с одной стороны, пропагандируем институт помилования, а с другой стороны, заставляем задуматься о положительных перспективах его реализации… Каждый осужденный понимает, что, имея перспективу помилования, он должен вести себя соответствующим образом, в рамках закона…»[96]96
  Лебедев С.Я. Профилактические аспекты института помилования… // Там же. С. 54–57.


[Закрыть].

Проблема предупреждения рецидива преступлений среди помилованных существует, что подкрепляется статистическими показателями. Например, из 6506 осужденных, помилованных в 1995 г., вновь были привлечены к уголовной ответственности 1927 человек (около 16%), 11 лет назад указанная доля составляла 13%. По данным Н.В. Елисеевой, из 8008 помилованных в 1996–1997 гг. вновь совершили преступления 752 человека (9,4%)[97]97
  См.: Елисеева Н.В. Указ. соч. С. 17.


[Закрыть].

Амнистию в определенной степени можно отнести к международному праву. Так, согласно второму дополнительному протоколу к Европейской Конвенции о выдаче (вступила в силу 5 июля 1983 г.)[98]98
  Сборник документов Совета Европы в области защиты прав человека и борьбы с преступностью. М., 1998. С. 297.


[Закрыть], выдача не производится в случае преступления, в отношении которого в запрашиваемом государстве была объявлена амнистия и по которому это государство обладало компетенцией возбуждать судебное преследование согласно собственному уголовному законодательству.

Изложенное позволяет рассматривать амнистию и помилование как межотраслевые институты. При этом их декларативность в уголовном законе находит конкретное содержательное воплощение в нормативных правовых актах, принимаемых Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации и Президентом Российской Федерации. В них предусматриваются конкретные виды облегчения участи лиц, совершивших преступления, определяются уголовно-правовые последствия их применения.