Текст книги "Пейзаж в российских тонах"

Пейзаж в российских тонах
Александр Гущин

© Александр Гущин, 2024

ISBN 978-5-0062-4368-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Повесть

Часть 1

Из воспоминаний военного врача Демида У. Гущина, отставного офицера военно-медицинской службы Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооружённых сил России.

Глава 1. Побег

Родительницу мою звали Люси. Отец и мать Люси, мои дед с бабкой, в 1940 году, в годы правления Сталина, работали в колхозе. Мать рассказывала, как они, втроём, из Воронежской области на телеге, бежали в город Владивосток. Паспорта колхозникам не выдавали. Это было советское, колхозное, крепостное право. Но горцы, земляки Сталина – перемещались по стране свободно. Приезжие, горцы в воронежском колхозе – строили здание «Правления». Воронежские мужики сами бы построили «Правление», но подряд на строительство председатель исполкома отдавал пришельцам. Горцы подписывали договор-подряд, делились деньгами с председателем исполкома, и с их заместителями. Построив дом «Управления» – горцы уезжали. И всё оставалось шито-крыто. Деньги честно делились.

Дурак-воронежский мужик тоже честен, но не до такой степени. Дурак делиться бы не стал. Мужик о воровстве заявил бы в милицию! Поэтому в СССР в советских колхозах – Правления, конюшни, коровники, свинарники строили селянам не свои, а приезжие – горцы.

Моих беспаспортных тридцатитрёхлетних деда с бабкой председатель колхоза за пределы района не выпускал. Тюрьма! Тюрьма колхозная – не вечна! Исхлопотав справки для торговли редиской на городском рынке, и бабка, и дед, и шестилетняя моя мама уехали, бросив российский дом на произвол судьбы.

По деревне родители матери тащились на лошади, запряжённой в телегу. Двигались беженцы мимо строящегося колхозного здания. Миновали Правление с замиранием сердца. Мама моя была ребёнком, страх ей был неведом. Горцы – строители, переговаривались на лесах. Один из них, крикнул,

– Девять к шести!

– Шесть к трём!

– ответила моя мама.

– Поезжай к аллаху!

– произнёс голос сверху.

За деревней дорога стала шире, лошадь перешла на рысь. Впереди русских людей ждала свобода. Телегой и поездом воронежские мигранты добирались до Владивостока три месяца.

Владивосток – приморский город, красив, здесь есть чему выучиться. Мама моя жила, воспитывалась и училась во Владивостоке. В городе мама получила паспорт, поступила в институт иностранных языков. Мать вышла замуж за советского офицера. Работала мама переводчицей в японском консульстве.

Благодаря матери я научился говорить на английском, японском и пушту. Мои старший брат и сёстры поступили в высшие учебные заведения. Когда мне исполнилось 22 года, я стал коммунистом, вступил в ряды КПРФ, встал в железные ряды Коммунистической партии Российской Федерации. По настоянию деспотичного моего отца, в 1986 году, в год Чернобыльской катастрофы, я поступил в престижное военное училище. Звание лейтенанта я получил по окончанию училища, в 1991 году, когда развалился Советский Союз. Началась не лёгкая служба. Довольно быстро поднялся я по служебной лестнице. В 2000 году я окончил факультет руководящего состава Военно-медицинской академии имени Кирова. До 2017 года служил я боевым офицером Генерального штаба Вооружённых сил Российской армии. И бросала меня судьба – от Амура, через Витебск – до Афганистана.

Глава 2. Агентство «Шерлок Холмс»

Ржавеет железо! Плохо в Витебске, в Орше горше, а в Минске – всё по-свински! Белоруссия криво, но людей ещё уважает! Некоторые бывшие советские республики оказались хуже свиней, взращивали националистические фашистские настроения. С 2014 года Вооружённые силы некой бывшей советской республики артиллерией разрушали бывшие свои города, уничтожая своё мирное население. Мир не замечал гибель русскоязычного населения! И я оказался «не ко двору». Семнадцатого августа 2017 года в возрасте 49 лет, по компрометирующим меня материалам, представленным Федеральной службой безопасности генералу армии Збрулартаеву, моему начальнику, я был отправлен в отставку, о чём особенно не сожалел. За свой талант и способности в сорок лет я стал генералом. Организация, в которой я работал, от руководящего офицерского состава требовала не только умных кандидатских диссертаций, но и острых успехов в рукопашных боях! Мой талант бойца позволял наносить противнику удар «хвостом дракона» несколько быстрее, чем сам Брюс Ли! Я научился трём-четырём приёмам боевой борьбы «карате». Удары были стремительнее, чем у других! Мне прочили карьеру бойца. Талант! Но я предпочитал изучать гуманитарные науки.

Многим людям талант приносит богатство и славу. Мне же мои способности принесли несчастье и неудачу. После отставки мне урезали военную пенсию, лишили звания «генерал-майор». Разжалованный оказался не у дел. Впал я в депрессию! Я такой неудачник – если куплю кладбище – люди перестанут умирать!

Старость – кладбище надежд. Но я ещё не стар. Или уже старик? Жена моя, дочь – погибли, родители – умерли. Воронежских родственников родителей уничтожили в 1942 году венгерские отмороженные солдаты, зверствовавшие на воронежской земле круче гитлеровцев. Ненавистные мне венгры уничтожили десятки советских сёл вместе с жителями. Мои старший брат и сёстры были далеко, обзавелись семьями, работали за границей. Я остался один. Иногда я думал о суициде. Но я такой невезучий, что и самоубийство было бы временным решением. Умереть может каждый!

Надо было найти мужество жить. Немного оклемавшись, из Владивостока, третьего сентября 2017 года я, разжалованный и одинокий, переехал в Северную столицу – в Ленинград-Петербург, в этот огромный мусорный мешок, куда неизбежно попадают все бесхитростные северные и дальневосточные бездельники. Хитрые лентяи – уезжают в Крым! Но я подозревал, что в Крыму в 2018 году будет сильное, а в 2024 году катастрофическое землетрясения! Поэтому приехал я в Петербург, в бывший город Ленина.

В 2008 и в 2013 годах, как учёный-психофизик, работник отряда «713», я посещал этот город на Неве. Мы все – военные и все учёные – отряд «713», жили на петербургском «Стрэнде», на улице Боровой. По приказу Генерального штаба проводили секретные психофизические учения. Посредством дистанционного нейрокодирования человеческих мозгов, проще говоря, с помощью слабого психофизического излучения – незаметно заставляли прохожих прыгать с Борового моста! Вода Обводного канала отрезвляла «самоубийц». «Суицидники» бестолково выползали на берег. Правительственный чиновник Гефельштейн, оценяющий мощь российской военной науки «Нейропсихофизиологии» был очень доволен.

Бестолковые прыгуны-петербуржцы и Петербург мне понравились, поэтому в 2017 году я вернулся в город на Неве. У меня никогда не было надёжных или близких друзей, я был одинок, и свободен. Как свободен? В России не скажут,

– Свободен, как ветер!

Сложная жизнь российская заставляет говорить грубо,

– Свободен, как «сопля» в полёте!

До девятого сентября я «свободствовал» в гостинице на улице Рихарда Зорге, тратя деньги более привольно, чем следовало. Моё хобби – математика – показывала, что свободный тетраэдр антипротона-протона, выйдя из «тюрьмы» ядра атома радиусом четыре единицы, «пухнет» и обретает виртуальный радиус в девять свободных единиц. Знаковое число свободы – девятка! Уже девятого числа девятого месяца моё свободное финансовое положение стало настолько угрожающим, что я понял: необходимо либо бежать из Северной столицы и прозябать где-нибудь в деревне, либо решительно изменить образ жизни. Для начала – решил найти менее дорогостоящее жильё. Жильё найти – не лапоть сплести! Интернету я не верил. В конце сентября 2017 года, идя по Ленинскому проспекту в сторону залива, я рассматривал бумажные объявления, ища предложения о сдаче комнат. Недалеко от высотных домов, близ Петергофского шоссе, я обнаружил озерцо, площадью метров тридцать на шестьдесят. Берега озера украшались вязами. Остановившись у деревца, наблюдал за гражданскими лицами, за одетым в резиновый костюм водолазом, которые цепляли тросом, утопленный в озере лимузин. Из обрывков разговора понял: полицейские и детектив частного агентства «Шерлок Холмс» расследуют преступление.

Сыщики не понимали, как автомобиль оказался глубоко на середине водоёма. Я объяснил им, показав на дереве надпись кровью «Rache» и след пропила.

– Трое суток назад бандиты, ночью, затащили автомобиль в озеро тросом, используя ствол дерева, как юферс,

– подсказал я сыщикам. Слова «rache», «юферс» заинтересовали и полицейских, и детектива. Вылезший лёгкий водолаз, слыша мудрёные речи, выплюнул загубник. Сняв маску, глядя мимо меня, резиновый аквалангист произнёс,

– «Юф» чего?

Как бы то ни было, мне разрешили присутствовать рядом с полицейскими. Я подсказал, где в воде искать номер автомобиля. Отдал, найденные мною, обручальное кольцо, белый листок бумаги и женский бумажник с карточками. Полицейский кольцо и бумажник взял, а листок бумаги бросил на землю, указывая на множество бумажных листочков, разбросанных вокруг. Примечательный бумажный листок я вновь подобрал и сунул себе в карман.

Лимузин вытащили, внутри находился труп девицы. Красивую покойницу, мёртвую восточную девушку расположили на брезенте. Пока ждали экспертов, я шепнул детективу сыскного агентства,

– Утопленная ранее жила в Афганистане!

Мой шёпот услышали офицеры полиции.

– Как вы узнали?

– недоверчиво поинтересовался Анатолий Грегсов, один из полицейских.

– Ну, это пустяки,

– ответил я,

– Зовут её Рэчел. Её не утопили. Она три дня назад отравлена, это задачка посложнее!

Прибывшие следователь и эксперты отправили труп Рэчел в морг. Слюну, образцы крови трупа – повезли лабораторию. На меня поглядывали всё более подозрительно. Я тихонько ретировался с места преступления. Но меня догнали и задержали. Обвинили в убийстве!

От сумы, от тюрьмы – не зарекайся! В отделении полиции допрашивали, трясли, угрожали. Допытывались, откуда я узнал имя женского тела. Подтвердилось, что труп афганский: девица три дня назад – отравлена! Зная, что объяснения только усугубят моё положение, я отвечал, что угадал случайно. Высокое полицейское начальство заставило меня сесть в кресло детектора лжи,

– Говорите «да» или «нет»! Для сравнения, где правда, где – ложь задаю вопросы, типа,

– Вы опускались на глубину двенадцать километров?

Или,

– Арифметическими действиями найдёте нейтрино? Вы объединили фундаментальные взаимодействия?

– на вопросы эти Вы ответите «нет», ибо максимальная океанская глубина всего одиннадцать километров; не говоря о невозможности найти нейтрино. Фундаментальные взаимодействия, как говорят учёные физики, будут объединены только в двадцать втором веке.

«Да» вы ответите на вопрос,

– Отдыхали ли вы в профсоюзном доме отдыха?

– ибо любой человек вашего возраста когда-нибудь на курорте отдыхал.

Оператор, полицейский, детектив фамилией Листрейдов, именем Семён, настраивал детектор лжи. Он и задал мне эти вопросы, на которые я ответил…, наоборот. Как врач экспедиции на глубоководном секретном батискафе «Гигантский кальмар» Министерства обороны в 2010 году я опускался в Марианскую впадину на глубину более тринадцати километров. Нейтрино я нашёл делением и отниманием с переворотом:

4/3=1,3 (3) ….

68/67=1,01492….

1,3 (3) … -1,01492…=0,31840….

1/0,31840…=3,140625.

Элементарное значение, равное «3,140625» единиц – это и есть нейтрино! Электрон будет числом «201». Ранее фундаментальные взаимодействия я объединил с помощью простейших формул площади сферы, объёма шара и формул площади и объёма вписанного в шар правильного тетраэдра. Утвердил я число «ум»:

3ум=4пи.

ум=4,188790…

единиц. Шар-сфера радиусом «3» единицы объединились в мерностях. Сфера оказалась трёхмерной. Равенством

36пи=113,09…=27ум

единиц я утвердил максимум 113 химических элементов и решил задачи тысячелетия. Расшифровал я числа «ц» и «щ», найдя ядерное золотое сечение:

⁴√6,75=1,6118548…=³√щ.

Тетраидальное равенство от правильного четырёхгранника высотой «12» единиц

32²ц²/3³=√139968=24²щ² / 3³

оказалось, ключом к четвёртому измерению ядра атома. Пользуясь равенством

3щ=4ц

доказал я, что в ядрах атомов химических элементов находятся в формах правильных тетраэдров антипротоны, каждый числом-средой «369036» единиц. Эволюционный протон числом «363609»! Причём значение «369036» может быть и протоном!

201×1836=369036.

369036×67/68=369036/1,01492…=363609.

68/67=374544/369036=369036/363609.

Двадцать лет подряд твердил офицер; потом и разжалованный генерал, что максимум антипротонных химических элементов 113. Научные журналы утвердили 118 протоновых элементов. Мои «антипротоновые» работы не печатали.

На курортах я никогда не отдыхал, поэтому ответил,

– Нет.

На вопрос,

– Вы убили афганку Рэчел?

– я ответил,

– Нет.

Семён Листрейдов изобразил на экране монитора золотое сечение

«1,618…=1/0,618…»

требуя отвечать «да» о верности этого фундаментального равенства. Я ответил «нет». Золотое сечение

«1,618…=1/0,618…»

не верное, оно генерирует число «пи» равное «3,17…» единиц. Тогда как истина в корне кубическом из объёма шара радиусом единица:

ум=4,188790…

³√4,188790…=1,6119919…=1/0,620350…

Истинное золотое сечение на базе числа «пи=3,1415…» равнялось «1,6119919…» единиц. Сердитый оператор детектора лжи ни числам, ни мне не верил. Листрейдов задавал очередные вопросы,

– Поднимался ли я на Эверест, на Эльбрус, на Джомолунгму?

– на что я отвечал,

– Да!

На вопрос,

– Поднимался ли я в космос?

– я ответил,

Да!

Злой оператор детектора лжи в Интернете нашёл список космонавтов, и не нашёл моей фамилии! Меня обозвали шарлатаном. На несколько суток заперли бывшего генерала в участковый изолятор, затем перевели в солидную российскую тюремную камеру.

Тюрьма ещё никого не исправляла! Камера тюрьмы «Кресты», площадью была двадцать квадратных метров; нас арестованных сидело четырнадцать человек. И в тюрьме – не все воры! В этой тесной общей камере я подсказал арестованному олигарху, строителю тюрьмы «Кресты-2», как оправдаться перед судом. Почему я радостно и уважительно общался с ворами и с уголовниками? Если во все колодцы плевать, откуда воду пить?

Сидел всего две недели – в «Крестах» – пять суток. Через несколько «крёстных» суток, сиречь через пять дней – меня выпустили. Оказалось, что в моём досье было написано, что я с генералом Лисовым, на парашютах, опускались и на Эверест, и на Эльбрус. Восемь минут пребывания в космосе на секретном воздухоплавательном аппарате «Воздухомерка» Министерства обороны доказали, что я – не лгун. К тому же выяснилось, что на момент убийства очаровательной афганки и преступного утопления роскошного лимузина – у меня было алиби. Впрочем, полицейский полковник сообщил, что за меня поручилось знаменитое петербургское агентство «Шерлок Холмс». Иначе меня, разжалованного генерала медицинской службы, освободили бы, на месяц позже. Если бы освободили.

Глава 3. Искусство делать выводы

Девятого октября 2017 года в Петербурге в понедельник часу в четвёртом дня на выходе из тюрьмы «Кресты» меня ожидали. Ждали разжалованного генерала у Федерального казённого учреждения «Следственный изолятор номер один» частные детективы и «детект-девицы». «Детективицы» и детективы представились на Арсенальной набережной, у дома номер семь. Я назвал своё скомпрометированное имя. Начальник детективного агентства Хома Шероков, с агентами, с очаровательными агентиссами – сотрудницами агентства «Шерлок Холмс» удивлённо меня разглядывали. Хома без обиняков предложил работать в его агентстве. Я согласился на испытательный срок, после которого, если мне не понравится работа, я мог бы считать себя свободным от всяких обязательств. Шероков предложил неплохой, больше генеральского, заработок. Когда я сказал ему, что служил он армейскую службу лейтенантом в гвардейских воздушно десантных войсках, Хома заявил, что у меня способности Шерлока Холмса.

– В Англии способности Холмса приносили Шерлоку хлеб с маслом. В России мои способности приносят огорчения, сидения в тюрьмах, в кандалах и в камерах. Мне едва на хлеб хватает, о масле – не мечтаю!

– отвечал я Шерокову, зная: сведущий человек в России – не процветает!

– За твёрдые знания мы неплохо платим!

– заявила длинноногая татарка, сыщица Лидия Верезбаева. Лидия оказалась самой очаровательной, ослепительно красивой сотрудницей агентства «Шерлок Холмс». Я сначала подумал, что это черноногая чувашка в чёрных онучах. Детективица-девица, пава в чёрном одеянии, снисходительно поглядывала на меня исподлобья. Ответил я Лидии немедленно, подойдя поближе.

– Вы прошлой ночью занимались чёрной любовью с афронегром. С африканцем из экваториальной Африки. Как вы заплатите мне за эти знания?

– отвечал я красавице Верезбаевой, снимая чёрный, паховый, кучерявый волос, прилепившийся к её чёрному осеннему пальто. Лидия яростно покраснела.

Татарка Лидия была ослепительно красивой из-за своих предков. Лицо её не было уродливо плоским, как у чистокровных татар одиннадцатого века. Нет проку в старых татарских очах! Красоту Лидии лепили славянские, скорее всего польские гены. Я разгадывал очередную загадку: кто кого сношал? Сношал ли воинствующий пра-пра-прадед татарин пра-пра-прабабушку Лидии – полячку? Или скандальный, удалой пра-пра-пра-поляк в тринадцатом веке сношал некрасивую пра-пра-пра-татарочку?

Пра-пра-пра! Я забыл, где татарка – там опасно! Пока разгадывал генетическую загадку, Лидия влепила мне пощёчину. Лихо! А что, добрый человек, не видал ли ты злой татарки?

Начальник агентства Шероков отвёл агрессивную Лидию в сторону и бездоказательно отругал дебоширку за чёрную связь сотрудницы с богатым американским клиентом. Стремительный секс в гостинице «Русская избушка» с африканским негром озорница Лидия не отрицала.

– Вы нарушаете правила агентства «Шерлок Холмс»!

– заявил Хома Лидии, восторженно глядя в мою сторону.

– А что я нарушил? Мадам Лидия, за что такая реакция?

– говорил я, держась за щеку.

– Бестактный, без башенный, бывший генерал,

– шипела скандалистка Верезбаева.

– В России за знания не платят, сажают в тюремную камеру, хлещут по лицу,

– доказывал я российскую аксиому Шерокову и бритоголовому детективу Сашину.

Сотрудник частного агентства «Шерлок Холмс» Александр Сашин, мощный детина лет сорока восьми, был быковат, туповат и явно имел успех у женщин. Лысый детектив с любопытством подошёл ко мне вплотную, обошёл вокруг меня, разглядывая, в основном, мои ботинки. Александр сделал вид, что выдернул из своей безволосой, бритой головы волос, подал его мне,

– Скажи, космонавт разжалованный, с кем я вчера сексуально общался? И почему я не служил в Советской армии?

– насмешливо пророкотал Сашин.

– Утверждение неверное. Последнюю неделю вы – без секса. В Советскую Армию призывались. Служили сержантом советской морской пехоты, сэр,

– серьёзно отвечал я, не принимая виртуального волоса, замечая реакцию присутствующих. Детективицы и детективы восторженно загудели. Послышались зловредные женские возгласы,

– На пешего морского, нашёлся – космический!

К Сашину подошла детективица Ирэн Мандова, тихо произнесла,

– Значить с Шершнёвой вчера, у тебя ничего не было? А я думала…

Сашина, Ирэн – оттёрли в сторону. Со словами,

– Пеший конному – не товарищ!

– мне предложили сесть в автомобиль.

– Вопроса, как я угадал, – не ждать?

– спрашивал я, разглядывая детективиц. У женщин ум не в головах, а в глазах! Наглые девы-сыщицы взгляды в сторону не отводили. Я прищёлкнул каблуками, отдал левой рукой честь, сел в указанный автомобиль.

Разместившись в трёх автомобилях, мы поехали на Невский проспект. Минуя пробки, минут через сорок подъехали к четырёхэтажному зданию с квадратной аркой, к дому номер «112-а».

Частное учреждение «Шерлок Холмс» обслуживало богатый контингент жителей города Санкт-Петербурга. Крупные доходы позволили поместить агентство в самом центре города, на Невском проспекте, на третьем и четвёртом этажах, в достойном здании. Впечатляли роскошный парадный подъезд, большие, светлые окна. На стекле одного из евро-окон я заметил нарисованных фломастером смешных пляшущих человечков. Огромные двери свободно пропускали посетителей в яркий холл. В зале для посетителей пылал уютный камин. Я рассматривал кабинеты сотрудников, заглядывал в комнаты загадочных сотрудниц. В кабинетах – удобная мебель. Три гостевые спальни кичились роскошью. Кухня, две душевые, одна ванна, туалеты в комнатах, в кабинетах. Роскошь! Плюс два туалета для посетителей на окраинах коридора.

Гостиная, холл удивляли простором. Удобные кожаные кресла, обои «под Эрмитаж», хрустальные люстры, дорогие картины доказывали, что общество «Шерлок Холмс» с ограниченной ответственностью – не бедствует!

В агентстве Хомы постоянно работали три детект девицы и трое детективов: Александр Сашин, Сергей Муданов, Махмуд Магомедов.

Вместе с Шероковым всего постоянных детективов и непостоянных детективиц оказалось семь человек. Я оказался восьмым.