Текст книги "Новгород Великий"

Новгород Великий

Новгород Великий называют городом-музеем древней Руси. Ни один из древнерусских городов не сохранил такого количества прекрасных памятников русского зодчества и монументальной и станковой живописи XVII веков, как Новгород. Но Новгород сохранил еще и основу древней планировки города, многие из его древних улиц, площадей и урочищ.

Возник Новгород Великий в результате слияния нескольких древних поселков, выросших по обе стороны реки Волхова. Древнейшими были поселки более высокой, левой стороны. Здесь на стыке поселковых концов образовалась вечевая площадь, превращенная затем в детинец. Здесь же вскоре был построен главный собор Новгорода – Софийский (1045 – 1050). С 1044 года началось строительство каменного детинца и еще несколько позже – деревянных и земляных сооружений, окружавших разросшийся городской посад.

К середине XII века Новгород представлял собой большой город, раскинувшийся по обеим сторонам Волхова. На левой (Софийской) стороне находился детинец, который к 1116 году был несколько расширен и перестроен. В 1302 году он был построен заново. В течение XIV – XV веков детинец перестраивали несколько раз.

Древнейший христианский храм Новгорода был, по рассказу летописца, деревянным. Первый новгородский епископ Иоаким, присланный из Киева в 989 году, выстроил в том же году тринадцатиглавую дубовую церковь Софии. Сложная и глубоко оригинальная композиция здания, по-видимому, состоявшая из тринадцати глав. Она была создана новгородскими мастерами за семь лет до окончания первой каменной церкви Киева, заложенной византийскими зодчими в том же 989 году и тесным образом была связана с древней дохристианской архитектурой Руси.

С 1045 по 1050 год по велению новгородского князя Владимира, сына Ярослава, строилась новая каменная церковь Софии. Эта постройка свидетельствует о намерении повторить в Новгороде блеск и великолепие княжеского строительства Киева. Новгородская София походила на киевскую не только по имени. Подобно киевской, она представляла собой огромный пятинефный собор. Залитому светом подкупольному пространству и примыкающим к нему по основным осям здания двухсветным помещениям центрального вписанного креста противопоставляются подавленные низкими сводами хор, полутемные остальные части здания.

Подобно киевской Софии, центральное крестчатое пространство здания замыкалось с севера, юга и запада двойными арками хор, опиравшимися на граненые столбы (выломанные в XVII веке). В западной части храма в боковых нефах устроены хоры с входом через башню, примыкающую к юго-западному углу церкви. В начале XII века собор был обнесен с трех сторон дополнительными галереями, состоявшими, подобно наружным галереям киевской Софии, из арок в четверть окружности, подпиравших основную часть здания и соединенных между собой коробками свода.

Внешние массы храма отличаются монолитностью и конструктивностью. Мощные выступы, членящие фасады здания в полном соответствии с внутренними членениями, как бы укрепляют здание по основным его осям. Подобно киевским памятникам XI века, стены новгородской Софии первоначально не были отштукатурены. Полосатая кладка из чередующихся рядов плоских плинф (кирпичей) и камня оставалась открытой. Слои известкового раствора, розоватого от примеси толченого кирпича, были гладко отшлифованы. Новгородская София была парадным княжеским храмом и резко выделялась среди окружавших ее деревянных жилищ горожан.

Очень выразительна организация внутреннего пространства храма, разделенного на две части: нижнюю, полутемную, подавленную низкими сводами хор, широко доступную для всех горожан, и верхнюю, где находились залитые светом роскошные полати, предназначенные только для князя, его семьи и ближайшего круга придворных, входивших на полати через лестничную башню.

Нередко полати соединялись переходом непосредственно с верхним этажом княжеского дворца, находившегося вблизи княжеских храмов. Их летописных источников известно, что на полатях устраивались приемы иноземных гостей, присутствовавших на торжественных богослужениях.

Несмотря на близость к киевскому храму, новгородская София существенно отлична от него. Основное отличие заключается в том, что в новгородском соборе имеются отдельные конструктивные особенности, не встречающиеся в киевском, например, мощные лопатки, срезанные у основания закомар, фронтоны, завершающиеся отдельные членения фасадов, вместо полуциркульных закомар, полукоробовые своды на угловыми восточными членениями здания. Кроме того, новгородская София отличается от киевской характером своего художественного выражения. Она проще, лаконичнее и строже.

В новгородской Софии, прежде всего, значительно упрощена вся композиция масс здания. Завершение киевского здания тринадцатью главами в Новгороде заменено более строгим пятиглавием. Открытые аркады наружной галереи киевской Софии, как бы связывающие храм с окружающей его городской площадью, в Новгороде заменены строгой глухой стеной с выступами, повторяющими членения стен основного храма. Одноэтажные наружные галереи в сопоставлении с двухэтажными внутренними галереями, к которым они примыкали, наряду с пирамидальным наращением композиции тринадцати глав, придавали киевской Софии значительно большую динамику и расчлененность масс. Массы новгородской Софии монолитнее и статичнее.

Интерьер новгородской Софии отличается теми же чертами. Характерной особенностью киевской Софии является сложность ее интерьера, состоящего из многочисленных, различных по площади, объему и степени освещенности частей, связанных между собой единым композиционным замыслом. Из одних частей интерьера в другие открываются живописные перспективы, разнообразные и сменяющие друг друга при движении внутри храма.

В киевском соборе живописность сложного пространства усиливалась пучкообразными столбами, мраморными колоннами, шиферными карнизами, барельефной резьбой шиферных переплетов хор, мраморной скульптурой алтарной преграды, богатыми мозаичными наборами полов, драгоценными мозаиками и фресками, покрывавшими купола, своды, стены и столбы храма.

Тройные арки, опирающиеся на две колонны, замыкающие в киевской Софии рукава центрального креста, в новгородском соборе заменены двойными арками, опирающимися на одну колонну. Сложного профиля столбы с полуколоннами по сторонам, характерные для интерьера киевской Софии, превращены в Новгороде либо в четырехгранный, либо в восьмигранный столб.

В интерьере новгородской Софии уже намечается некоторый отход от сложностей киевской Софии в сторону упрощения и большей расчлененности. Значительно проще, строже новгородский интерьер и в отношении приемов декора. Отказ от мозаики в пользу фрески, отказ от использования мрамора и шифера (капители, карнизы, пороги) делают интерьер новгородской Софии более суровым и простым.

Постройка новгородской Софии была завершена в 1050 году, однако более полувека храм оставался не расписанным внутри. Как сообщает новгородская летопись, к росписи храма приступили в 1108 году. В 1144 году были расписаны притворы. От фресковой росписи сохранились лишь ничтожные фрагменты. Огромное погрудное изображение Вседержителя в центральном куполе, неоднократно переписанное в XVI – XVII веках, оставалось недоступным для изучения. Расчистка этой фрески стояла в числе первоочередных мероприятий по изучению новгородской монументальной живописи. В 1941 году центральный купол был пробит немецким снарядом, и изображение Вседержителя полностью уничтожено.

В простенках между окнами центрального барабана были расположены изображения восьми пророков. Изображения хорошо сохранились, хотя и переписаны частично во время реставрационных работ 90-х годов XIX века. Изображения пророков выполнены в монументальной манере и отличаются эпическим спокойствием лиц, жестов и движений, широкой декоративной манерой в трактовке одежд, обрисовывающих строгие по пропорции фигуры, поставленные художником уверенно и свободно, несмотря на необычайную мощь этих колоссальных изображений. Роспись 1108 года была выполнена русскими новгородскими мастерами.

В росписи барабанов прослеживаются несколько манер исполнения, каждая из которых характеризуется индивидуальными способностями. При разрушении купола часть изображений пророков погибла. На стене южного притвора сохранилось испорченное насечкой изображение Константина и Елены, исполненное в 1144 году. Этот фрагмент по характеру исполнения очень отличается от росписи барабана. Лица, как и фигуры, здесь не имеют объема. Основным изобразительным средством является контурный рисунок, превращающий фигуры в раскрашенные силуэты.

При расчистке росписи из-под штукатурки в 90-х годах XIX века над головой Елены существовала надпись, сделанная древним уставным письмом XII века «ОЛЕНА», что позволяет в мастере, исполнившем эту фреску, видеть новгородского художника.

В начале XII века Новгород стал боярско-купеческой вечевой республикой. Местное новгородское боярство в лице посадника, с одной стороны, и архиепископа, с другой завладело всем государственным аппаратом, оттеснив князя на роль наемного военачальника города. Князья потеряли власть над детинцем и переселились на Городище, возле которого возникли крупнейшие княжеские монастыри – Юрьев, и несколько позднее – Спасо-Нередицкий.

Потеряв власть над детинцем, князья потеряли и свой храм – Софию, которая в начале XII века перешла в руки новгородского владыки, став центром вечевой республики. Именно с этим было связано расширение храма, выразившееся в обстройке его галереями.

В течение XII века новгородские князья делали попытки противопоставить потерянной для них Софии новые сооружения. В 1103 году князь Мстислав заложил на Городище церковь Благовещения, а в 1113 начал постройку нового каменного храма Николы в центре Торговой стороны Новгорода, на Ярославом дворище. Николо-Дворищенский собор представляет собой большую пятикупольную трехнефную постройку с обширными хорами в западной части здания. Плановое решение Николо-Дворищенского собора восходит к прославленному в древней Руси храму – Успенскому собору Киево-Печерской Лавры.

Шесть крестчатых в плане столбов делят храм на три нефа, средний из которых значительно превосходит по ширине боковые. Для внутреннего пространства Николо-Дворищенского собора в гораздо большей степени, чем для Софии, характерна расчлененность его на отдельные пространственные ячейки и некоторая изолированность ячеек.

Фасады собора просты, строги и разделены плоскими лопатками соответственно внутренним структурным членениям здания и завершались в древности полукружиями закомар. Все фасадные украшены рядами плоских двухуступчатых ниш с полуциркульным верхом, чередующимися с рядами окон. Западный и северные фасады собора искажены и закрыты пристройками XIX века.

В древности собор был пятиглавым, и таким как он изображен на рисунках конца XVII века. Остатки его куполов хорошо сохранились под современной поздней четырехскатной крышей. Пятиглавие собора, не повторяющееся в новгородском зодчестве, возможно, было вызвано подражанием пятиглавию новгородской Софии.

Николо-Дворищенский собор был княжеским дворцовым храмом. Даже духовенство этой церкви было подчинено не архиепискому, а князю. Так, когда архиепископ Нифонт отказался из политических соображений обвенчать князя Святослава с новгородкой, князь обвенчался в Николо-Дворищенском соборе.

От фресковой росписи Николо-Дворищеского собора, исполненной вскоре после его окончания его постройки, до нас дошли лишь незначительные фрагменты. Для этих фрагментов характерна пластическая характеристика фигур и изысканное мастерство письма.

Построенный в 1117 году собор Рождества Богородицы Антониева монастыря очень искажен позднейшими пристройками и переделками. Вместо старых узких окон с полуциркульным верхом, на фасадах пробиты новые широкие окна, уничтожено позакомарное покрытие, на старые барабаны поставлены огромные луковичные главы. С трех сторон древний собор застроен поздними нижними галереями – папертями.

Внутри собора уничтожены древние хоры, стесаны на всю высоту крестчатые столбы и лопатки на внутренней поверхности стен. Однако и в этом искаженном виде архитектурный облик памятника раскрывается с достаточной убедительностью. Собор Антониева монастыря близко напоминает Николо-Дворищенский собор. Эта близость выражается не только в общности планов обоих соборов, но и в трактовке фасадов. Фасады Антониева собора членятся плоскими лопатками, выражающими структурные членения здания, и в древности были опоясаны рядами плоских двухуступчатых ниш с полуциркульным верхом. Позднее все эти ниши были заложены.

Особенностью Антониевого собора является цилиндрическая башня у северо-западного угла, с лестницей, ведущей на полати собора. Характерна ассиметричная композиция трех глав собора. Кроме центральной главы собор увенчан еще двумя главами, одна из которых поставлена над юго-западным угловым членением, вторая – над башней.

Стенопись Антониева собора первоначально была открыта в 1898 году, затем грубо переписана и вновь расчищена в 1923, 1927, 1944 годах. Фресковая роспись собора сохранилась фрагментарно, главным образом, в алтарной части. Фрески, выполненные в 1125 году, свидетельствуют, как и фрески Софии, о переработке византийско-киевских художественных традиций в новгородском искусстве XII века. Новыми особенностями являются резкость и острота контуров, что является чертой, характеризующей складывающуюся художественную школу Новгорода.

В начале XII века за городом напротив Городища, на противоположном берегу Волхова, был основан княжеский Юрьев монастырь. Возникновение монастыря и его дальнейшая история тесно связаны с той новой политической ролью, которую приобретает Городище, ставшее в начале XII века не только княжеской резиденцией, но и крупным центром политической жизни Новгорода.

Георгиевский собор Юрьева монастыря выстроен в 1119 году князем Всеволодом. По своим размерам и строительному мастерству в новгородском зодчестве, по мнению ученых, он занимает первое место после Софии. Новгородский князь стремился построить здание, которое могло бы если не затмить, то, во всяком случае, конкурировать с Софией. На современников новый собор произвел огромное впечатление. Даже летописцы сохранили нам имя зодчего, который его выстроил. Это был русский мастер Петр.

Георгиевский собор развивает трехглавую ассиметричную композицию собора Антониева монастыря. Как и в Антониевом соборе, в соборе Юрьева монастыря башня с лестницей, ведущей на хоры, примыкает к северо-западному углу здания. Однако мастер Петр, придав башне квадратную форму, более органично связал ее с основным массивом собора. Западный фасад башни, представляя непосредственное продолжение западного фасада, как бы сливается с ним в единое целое, что композиционно подчеркнуто рядами ниш и окон.

Фасады собора расчленены мощными лопатками, отражающими внутреннюю структуру здания. Композиция фасадов близко напоминает композиционный замысел Николо-Дворищенского собора и собора Антониева монастыря, но в Георгиевском соборе этот замысел доведен до предельной четкости и выразительности. Декор фасадов представляет собой плоские ниши с более сложным профилем.

Вскоре после постройки собора была выполнена его роспись. Расчищенные в башне собора большие изображения святых, выполненные с исключительным мастерством, отличаются пластичностью в лепке лиц, богатством и сочностью красочной палитры и широкой монументальной манерой письма. Расписывала огромный собор большая группа художников.

После постройки собора Юрьева монастыря в княжеском строительстве наступил резкий спад. В очень напряженной политической обстановке конца первой трети XII века был построены два последних княжеских храма в городе. Оба они заложены князем Всеволодом незадолго до его изгнания из города восставшим народом – церковь Ивана на Опоках в 1127 и церковь Успения на Торгу в 1135 году. Обе постройки сохранились плохо, неся на себе следы многочисленных разновременных переделок.

Последним памятником княжеского строительства в Новгороде была небольшая и скромная одноглавая церковь Спаса на Нередице, выстроенная князем Ярославом Владимировичем в 1198 году. Церковь выстроена в княжеском дворцовом монастыре, возле новой княжеской резиденции на Городище.

Церковь Спаса на Нередице представляет собой кубического типа крестовокупольную постройку, почти квадратную в плане, с четырьмя столбами внутри, несущую единственный купол. Узкий щелевидный ход в толще западной стены ведет на хоры. Стены церкви очень толсты, кладка груба, хотя и напоминает старую византийскую систему чередования камня и плоского кирпича на растворе извести, с примесью толченого кирпича. Кривизна линий, неровность плоскостей, скошенность углов – все это придает церкви Спаса на Нередице характер специфической пластичности, столь отличающей новгородское и псковское зодчество от памятников владимиро-суздальской архитектуры и зодчества ранней Москвы, унаследовавшего владимиро-суздальскую строительную технику.

Фресковая роспись церкви Спаса на Нередице, исполненная в 1199 году, представляла до своей гибели в 1941 – 1943 годах наиболее ценный памятник новгородской живописи XII века. До 1941 года стенопись эта сохранилась почти целиком. Все стены, столбы, своды, арки и купол церкви были сплошь покрыты фресками отличной сохранности, что давало возможность понять всю декоративную систему росписи в целом, не прибегая к теоретическим реконструкциям.

В куполе церкви Спаса на Нередице было изображено Вознесение, ниже на барабане – пророки, в подпружных арках – медальоны с изображением сорока мучеников. На стенах и столбах поясами были расположены отдельные фигуры и композиции. Западная стена была занята большой картиной Страшного суда. Нижняя часть стен была покрыта орнаментальной росписью, подражавшей тем панелям из различных сортов мрамора, которыми украшались нижние части стен византийских храмов. На стенах и сводах церкви Спаса на Нередице был развернут цикл иллюстраций к тексту Евангелия.

Во второй половине XII века в Новгороде складывается новый тип храма. Вместо грандиозных, но единичных сооружений появляются небольшие по величине, но строящиеся в большом количестве. Это кубического типа постройки с почти квадратным планом, с тремя апсидами и четырьмя столбами, несущими одну главу. Изменяется и характер интерьера. Пышные открытые полати-хоры заменяются закрытыми со всех сторон угловыми камерами на сводах соединенными между собой небольшим деревянным помостом. В одной из этих камер устраивался придел, нередко посвященный патрону церкви, другая камера часто использовалась как хранилище. Внутреннее пространство становилось более целостным, менее расчлененным. Первым дошедшим до нас памятником этого типа является церковь Благовещения у деревни Аркажи, под Новгородом, выстроенная в 1179 году. Сохранилась церковь только до половины своей высоты.

Тяжелый удар, обрушившийся на русский народ, нападение монголо-татарских полчищ, был ощутим и в Новгороде. К тому же вскоре положение Новгорода стало еще более серьезным в связи с усилившейся опасностью, угрожавшей с Запада. Однако, уже в 90-х годах XIII века, после нанесения сокрушительного удара по ливонским рыцарям, положение резко изменилось. Единственный из русских городов, сохранивший полностью памятники своей прошлой культуры и не растерявший за время монголо-татарского нашествия старые культурные традиции, Новгород вступил в полосу нового расцвета своей культуры. Строительство, вновь развернувшееся в последнее десятилетие XIII века, продолжалось непрерывно вплоть до присоединения Новгорода к Москве, в конце XV века.

В качестве строителей храмов, как и в конце XII века, выступали представители крупнейших боярских фамилий, посадники, иногда корпорации купцов; много церковных, гражданских и даже военных построек вел новгородский архиепископ. Дошедший до нас памятник конца XIII века – церковь Николы на Липне, выстроенная архиепископом в 1292 году архиепископом Климентом, свидетельствует о том, что в традиционном типе храма, широко распространенном в новгородском зодчестве второй половины XII века, произошли существенные изменения.

Новгородцы отказались от старой системы посводного (по закомарам) покрытия. Новую структуру сводов отражало трехлопастное покрытие церкви Николы. Отказ от трехчастного членения на фасадах придал церкви еще большую монолитность. Зодчий церкви Николы впервые отказался от боковых абсид, одновременно опустив центральную до половины высоты храма. Отличительной чертой церкви является вытянутость пропорций, ранее не встречавшаяся в новгородских памятниках. Отмечается также некоторая роль романского зодчества, откуда новгородский зодчий черпал отдельные конструктивные детали и отдельные конструктивные элементы композиционного решения, не нарушавшие старой традиционной схемы здания в целом.

Существенной особенностью церкви Николы является новая техника кладки. Характерной чертой новгородского зодчества XIV – XV веков становится кладка на плиты. Системы чередования рядов кирпича и камня здесь уже нет. В этой технике выстроены не только все церкви Новгорода и его пригородов, но и все крепостные сооружения.

Фресковая роспись церкви Николы на Липне почти полностью скрыта под малярной записью 1877 года. Незначительные фрагменты древней стенописи, избежавшие реставрации XIX века, сохранились за иконостасом и позднее были раскрыты. Расположенная на алтарных столбах композиция Благовещения и на примыкавшем своде композиция «Три отрока в пещи огненной» характеризуют николо-липенскую роспись как памятник, являющийся промежуточным звеном, соединявшим новгородскую монументальную живопись домонгольского период с замечательным циклом росписей середины и второй половины XIV столетия.

В 1360 году новгородский посадник Семен Андреевич заложил церковь Федора Стратилата. В следующем году церковь была закончена. Церковь Федора Стратила является одной из наиболее классических памятников новгородского зодчества второй половины XIV века, одним из лучших по сохранности и представляет собой законченное художественное произведение. Наиболее существенным новшеством был внешний облик храма.

В трактовке фасадов зодчий церкви Федора Стратилата вновь вернулся к трехчастному членению лопатками в соответствии с внутренними структурными членения здания. На фасадах церкви особенно на барабане и абсиде, немало декоративных элементов. Барабан декорирован поясками треугольных впадинок, арочек и нишек. Абсида декорирована вертикальными тягами, стянутыми полуциркульными арками. Оконные проемы и северный портал имеют стрельчатые завершения, над окнами разнообразные по рисунку «бровки». Некоторые ниши на фасадах были украшены фресковыми изображениями.

Исходя в основном из старых плановых и пространственных решений и в то же время внеся в них ряд новых черт, зодчий храма придал новый характер внешнему оформлению здания, особенно в его завершении, и внес много нового в декоративном оформлении стены, не нарушая при этом конструктивной логичности фасада.

Роспись церкви, исполненная в 70-х годах XIV века, была расчищена в 1910 году, сохранилась почти на всех стенах, столбах, арках и сводах церкви. Значение ее исключительно. Стилистические особенности росписи свидетельствуют о том, что фрески эти исполнены Феофаном Греком. Впервые в росписи применен феофановский прием монохромного решения всей стенописи в красно-коричневых тонах, с полным отказом от яркой полихромии. В росписи церкви Федора Стратилата ярко выступает характерная для XIV века любовь к повествовательной тематике и глубоко эмоциональной трактовке человеческих страданий.

Очень хорошо сохранившимся образцом новгородского зодчества конца XIV века является церковь Иоанна Богослова в Радоковицах, выстроенная в 1384 году. Это исключительно стройная постройка с узкими лопатками на фасадах, подчеркивающими удлиненные пропорции здания. На южном фасаде сохранился заложенный портал с подвышением.

С последней четверти XIV века на судьбах Новгорода начали сказываться крупные перемены в жизни Русской земли, связанные с разгромом монголо-татарских орд Мамая Дмитрием Донским на Куликовом поле. Этот разгром бесповоротно предопределил последующее, быстро возраставшее усиление Москвы. Политика новгородского боярства, борющегося за свою обособленность, стала консервативной, мешавшей процессу создания русского национального государства. Во всех областях новгородской культуры, в том числе и в зодчестве, началось постепенное замирание творческого движения. Зодчие стали обращаться к образцам прошлого и старым художественным оригиналам. Так, внутри церкви Петра и Павла (1406), повторяя решение церкви Федора Стратилата, сделана каменная лестница на полати в юго-западном углу. На фасаде вновь появляются орнаментальные мотивы в виде поясков из треугольных впадинок, нишки и каменные скульптурные кресты.

В середине XV века стал широко распространенным тип миниатюрной церковки, сохраняющей, однако, старые основы композиции. Несмотря на большое сокращение размеров храмов, новгородское зодчество XV века не применяло систему бесстолпных конструкций, как это было в Пскове. В XV веке впервые появились двухэтажные храмы – храмы на подклетах, которые использовались в качестве хозяйственных складов – подвалов (церковь Симеона в Зверином монастыре и др.). На фасадах подклет ничем не выражен. Нередко в эту пору подклеты устраивались и в более древних храмах путем настилки деревянного наката.

Во второй половине XV века распространенным явлением стал нарочитый архаизм, выражавшийся в подражании старым постройкам XII века. Так, в 1455 году была заново выстроена на старых фундаментах церковь Ильи на Славне, построенная в 1198 – 1202 годах. По своим формам она копирует типичную новгородскую одноглавую церковь конца XII века.

Наряду с многочисленными церковными постройками XIV – XV века в Новгороде сохранилась интересная гражданская постройка этой же поры, названная Грановитой палатой (1433). Строитель этого большого парадного здания архиепископ Евфимий, стремясь укрепить авторитет и могущество новгородской знати, начал парадную обстройку двора в новгородском детинце. В результате многолетнего строительства двор новгородского владыки стал сложным комплексом каменных зданий.

Дошедшее до нас здание состоит из нескольких помещений, главное из которых представляет большой зал, перекрытый сводами на нервюрах, опирающихся на столб в центре зала. В отличие от Грановитой палаты Московского Кремля, построенной несколько позднее Марко Руффо в духе Возрождения, новгородская палата является запоздалым памятником готики на Руси.

Предназначалась палата для торжественных приемов и заседаний. Здесь в последний период новгородской самостоятельности заседал боярский Совет Господ, который возглавлял сам владыка.

После 1478 года бурное строительство, характерное для Новгорода, резко оборвалось. За последние двадцать лет XV века и первое десятилетие XVI века новгородские летописи отметили лишь одну постройку деревянной церкви на владычном дворе, поставленную в один день по случаю мора. Однако, к этим десятилетиям относятся два весьма крупных начинания московского правительства в области крепостного строительства. В 1484 году по указу князя Ивана Васильевича началось по старой основе строительство каменного детинца. В 1490 году работы были закончены.

После окончания реконструкции детинца черед 12 лет была произведена полная перестройка внешней линии обороны Новгорода. Вокруг всего города на земляном валу были поставлены новые деревянные стены, разбитые каменные башни заменили новыми деревянными.

Лишь с 1510 года вновь начала развертываться строительная деятельность некоторых частных лиц и объединений, особенно усилившаяся в 20-годах XVI века. В 1510 году гость московский Иван Сырков поставил каменную церковь Жён-Мироносиц, представляющую собой четырехстолпное кубического типа здание, к западной стене которого примыкает паперть. Церковь разделена на три этажа. Нижний и подвальный этажи использовались для хозяйственных целей. С трех сторон к церкви примыкали широкие галереи на столбах, соединенных между собой полуциркульными арками. Часть галерей сохранилась и поныне. Открытая галерея вокруг храма придавала церкви Жён-Мироносиц необычный для Новгорода московский облик, хотя и по своему плану и по трактовке фасадов постройка была связана со старой новгородской традицией.

В 1520 году московским гостем Василием Таракановым была выстроена церковь Климента. Тараканов был представителем крупнейшей фамилии московских гостей, переселенных в Новгород на место высланных новгородцев. Выстроенная церковь по своим формам представляет типично новгородскую четырехстолпную одноглавую постройку с восьмискатным завершением. В отличие от более старых новгородских храмов церковь Климента выстроена целиком из кирпича, что свидетельствует о том, что новые московские заказчики вынуждены были обращаться к новгородским строителям, не сразу отказавшимся от своих традиций.

В 1529 году Дмитрий Иванович Сырков, построивший церковь Жён-Мироносиц, заложил новую церковь Прокопия на своем дворе, поблизости от своей ранее построенной церкви. Церковь Прокопия, выстроенная также новгородскими зодчими, представляет уже некоторую уступку московским вкусам, о чем свидетельствуют килевидные завершения средних членений фасадов, килевидные арочки на западной невысокой пристройке, примыкающей к основному кубу храма, декор барабана, а также возврат к трем абсидам, вместо привычной для новгородского зодчества одной. Однако, несмотря на эти московские детали, в целом церковь Прокопия является памятником новгородского искусства, что сказывается и в пощипцовом восьмискатном завершении храма и в его близости к новгородским памятникам в отношении общей композиции.

В 1536 году по заказу московских и новгородских купцов была построена церковь Бориса и Глеба. Церковь выстроили на месте более древней постройки 1377 года с использованием ее фундаментов. Однако, выстроенная на старом фундаменте церковь, в основном отражала московские вкусы. При ее постройке применили московское пятиглавие. Фасады церкви завершаются килевидными арками при пощипцовом покрытии каждого членения. Кроме того, под центральной главой были применены подпружные арки, а под угловыми главами – ступенчато-перекрещивающиеся.