Текст книги "Закон Бальдера"

Александр Модестович Хирьяков
Закон Бальдера (Норвежская легенда)

Ярко сияет осеннее солнце. Ласково плещут зелёные волны фиорда, ударяя в гранитные скалы. Тихо и важно кивают вершинами старые сосны.

Весело смотрит могучий конунг Ваулунд, встречая своих сыновей, и не хочет скрывать своей радости. Он велит готовить большой пир, созывает старых товарищей ратных, широко растворяет двери своего дома и велит всех звать на пир, чтобы все видели его радость и чтобы все радовались.

И сидит, пирует старый конунг Ваулунд и по правую руку его сидит старший сын Дракесфор, а по левую сидит Бефриар, его младший сын. Оба стройны, как сосны, оба могучи, как дубы, и оба одинаково дороги отцовскому сердцу. Пируют-шумят весёлые гости, весел и старый Ваулунд, и звон кубков, и говор, и смех пирующих несутся в вышину, к чертогам Одина.

И говорит старый конунг Ваулунд, богатырь, покрытый сединами, и ясная улыбка играет на его лице, как заря на утёсах Севера.

– Расскажите же мне сыновья мои, ты Дракесфор и ты Бефриар, расскажите, какие моря бороздила ваша ладья, какие народы узнали крепость ваших мечей и пусть послушают и гости наши. А ты, девушка с ясными очами, не оставляй без мёду ни одного кубка. Да скажи, чтобы бросили ещё сучьев сосновых на очаг, потому что уже звёзды смотрят на нас и туман покрывает волны фиорда.

Затихли гости и слышался только треск сучьев да изредка звякал сосуд, наполняемый мёдом, да шуршала солома под ногой прислужницы, девушки с ясными очами, да где-то журчал и звенел неугомонный ключ.

Стал рассказывать Дракесфор о грозных бурях, о жарких сечах, о далёких странах, о народах диких и бедных и о народах с богатым обычаем. Много рассказывал Дракесфор и слова его находили отклик в сердцах гостей, хмурились седые брови и глаза метали молнии, а руки невольно искали оружия. Умолк воитель и громкие хвалебные клики нарушили ночную тишину. Понеслись клики восторга к чертогу Одина, понеслись вширь и вдаль… Дрогнули скалы прибрежные, шелохнулся камыш, встрепенулся дикий гусь, спрятавший голову под крыло, шарахнулся в испуге быстроногий олень и помчался в лесную даль.

Огнем горят очи старого конунга Ваулунда, с гордой любовью смотрит он на старшего сына и прыгает в груди конунга старое сердце, как жеребёнок, выпущенный в поле…

– Что же ты, Бефриар, молчишь? – говорит старый конунг Ваулунд. – Что же ты ничего не расскажешь нам о своих подвигах? Ведь ты вместе с братом бороздил седые гребни волн, вместе встречал удары врагов и вместе тупил свой меч о вражескую кольчугу.

Умолкли весёлые гости, смотрят на Бефриара и ждут, что он скажет. Покраснел Бефриар, как девушка, внезапно увидевшая своё отражение в светлом щите, покраснел, опустил голову и так отвечал:

– Что могу я рассказать вам, чего бы вы не знали. Я сражался вместе с братом, вместе боролся с бурями, вместе делил и труд, и отдых, но обо всём этом вы сотни раз слышали от других, но всё это вы сотни раз испытали сами. Знаете все вы, как с племенем злых великанов бились могучие Асы – наши великие боги. Знаете, как отягчённые ценной добычей и окрылённые славой победной, они возвращались в Валгаллу и в шумных пирах вспоминали минувшие славные битвы. От тебя, мой отец, я слыхал про отца твоего, про могучего деда Сварторма, как он один побеждал и знаменитых бойцов, и страшных чудовищ. И сам ты, отец мой, и вы, наши гости, немало побед одержали, немало видели стран и народов и всюду мечами своими прославили Север. Также и мы по следам наших предков и Асов могучих пенили бурные воды пустынных морей, бились с врагами и много богатой добычи мы привезли и прославились всюду, а слава, конечно, дороже всякой добычи. Так завещали нам предки и так же мечтал я о подвигах славных, когда за кормой моего корабля впервые в тумане родимые скалы тонули. Теперь же и сам я не знаю, что сталось со мною. Мне скучны пиры, мне наскучили битвы и скоро мой меч покроется ржавчиной. Там, где могучие сосны растут, упираясь вершинами в небо, там не расти молодой низкорослой берёзе. Там, где гремит ещё слава бойцов знаменитых, там не найти себе славы их слабому сыну. Сколько бы я ни сражался, сколько бы я ни привёз драгоценной добычи, – скальд мне расскажет любой про подвиги викингов прежних, их назовёт имена… и куда моя слава девалась. Жалкая, бедная слава! Тень от бегущего облака!..

Думы такие родились однажды в моей голове, когда я лежал у костра тихой ночью, а рядом лежали спокойно товарищи, сном наслаждаясь. А я спать не мог и думы одна за другою, как волны морские вставали: неужели вечно всем нам суждено покорно идти вслед за нашими славными предками, идти проторенной дорогой. Неужели, – думал я, – мы не найдём себе новой дороги? Неужели новый путь жизни себе проложить не сумеем? Неужели рабской толпой мы тащиться за предками будем и будет ненужная жизнь проходить только в битвах с врагами, да в шумных пирах? Тяжкие, тяжкие думы! И чёрной холодной змеёю тоска охватила мне сердце. И вспомнилось мне, что даже и смерть не откроет мне новой дороги, что и в прекрасной Валгалле, куда отлетают души погибших бойцов, даже в светлой обители Асов битвы сменяют пиры и пирами сменяются битвы…

Долго лежал я в тоске, пока не сомкнулись очи и сон не пришёл избавитель. А во сне я увидел, будто кто-то склонился ко мне и тихо промолвил: «Встань, Бефриар, отгони мрачные думы от сердца, не будь малодушною девой, будь мужем и мудрым и смелым, ищи и надейся и Бальдер светлокудрявый будет тебе помогать…»

Когда я проснулся, светало, костёр догорал, товарищи спали, и всё было тихо, лишь ветер гнал по небу тучи и старые сосны качал, да волны плескались о скалы и белая пена кипела…

Но я не могу отогнать от себя моих дум, не могу я, как прежде, беспечно сражаться. Как сокол, посаженный в клетку, вечно рвётся на волю, так моё сердце с той ночи тоскуе

...

конец ознакомительного фрагмента