Текст книги "Незримый мир. или Мистические истории"

ЖУТКОЕ КЛАДБИЩЕ
Александра

Военно-морская база Балтийского флота, 1945 год. Осень. После недавних боев уже освобожденная советскими войсками Эстония приводила в порядок свои военные ряды. Иногда доходило до мелких конфликтов между патрулируемыми войсками и оставшимися националистами, что служили во время войны в рядах оккупационных войск. Матросам пока отпуска не разрешали. Держали состав, как говорится, на всякий случай.

Дисциплина от длительного пребывания в казармах понемногу страдала. Матросы, чтобы отвлечься, в свободное время просили местного художника из штаба рисовать на теле эскизы на морскую тематику. После чего занимались татуировкой, одновременно делясь самыми разными историями.

Иван Бугров – комсомольский активист, новичок среди команды, был более всех говорливым. Ни одно мероприятие не обходилось без него.

Вот и сейчас, в этот свободный от несения службы вечер, матросы разговорились под дымок табака. Разговор принял религиозную тематику. Иван, естественно, не мог остаться в стороне и занял активную позицию в теме, заявляя, что все, о чем сейчас толкуется, ерундовые поповские бредни. Далее он с гордостью в голосе поведал собеседникам, как в свое время разрушил одну из деревенских церквей и сжег реликвии.

Были не все с ним согласны. Некоторые даже осмеливались аргументировать страшными, загадочными и необъяснимыми случаями из своей жизни. Дескать, нельзя все отрицать.

Разговор переходил в горячий спор. И вот, когда атмосфера стала накаляться, Павел, что не был согласен с мнением Бугрова, вдруг предложил ему прогуляться ночью на местное кладбище. Слава этого дурного места была хорошо известна во всей округе. Местные уже с вечера старались обходить это место как можно дальше.

Несмотря на многовековое влияние католической веры и советской длительной пропаганды на народ Эстонии, большая часть все же остается закоренелыми язычниками и продолжает верить в духов леса, огня, земли, воды. Ивану, как недавно прибывшему в эти края, было интересно одно – поднять свой авторитет среди матросов. Тем более что он не верил во все эти басни, поэтому он с легкостью согласился на предложение Павла.

Условились так: возле склепа, в центре кладбища, Иван должен был забить деревянный кол.

Этот склеп – место захоронения немецкого барона, владельца старого замка, что еще сохранился на берегу Сааремаа, крупнейшего острова Эстонии. Барон был предательски убит одним из своих конкурентов, желающим завладеть землей барона. По сложившейся легенде местных, считалось, что душа барона бродит по округе в поисках отмщения.

Павел, конечно, счел своим долгом рассказать эту историю Ивану, но последний лишь ухмыльнулся, снова подчеркнув, что не верит в подобные басни. Тем более что Иван уже дал свое слово выполнить поставленную задачу. Выпросив у кладовщика пронумерованный колышек для разметки на тренировочной базе, Павел помог Ивану покинуть часть так, чтобы его никто не заметил. Договорились встретиться на том же месте спустя час. Проверить, на месте ли колышек, договорились с утра по дороге на судно.

Укутавшись в шинель, Иван отметил, что осень в этом году холодная. Не мешкая, он уверенно отправился в городок, где, собственно, и было само кладбище. Как только Бугров остался сам, он ощутил некий дискомфорт от незнакомой местности, вдобавок ночью.

Яркий свет луны заставлял отражать жуткие тени от растущих у дороги кустов. А усиливающийся ветер только добавлял к этой картине страха.

Иван добрался к изгороди кладбища довольно быстро и без особых усилий, но вот как только ступил на территорию, его смелость стала угасать. Открывающаяся картина с каменными крестами на могилах, напоминающими фигуры людей с раскинутыми в стороны руками, любого заставит испытать дрожь. Завывающий ветер, падающая листва с деревьев, скрип металлической ограды постепенно вызывали у Ивана холодок в душе. Он хотел выполнить условия как можно быстрее, чтобы уже покинуть столь мрачное место. Склеп отыскать было нетрудно. Он одиноко возвышался посередине кладбища. Не глядя по сторонам, Иван быстро направился к нему.

Холод только усиливал дрожь в теле. Стараясь не обращать на это внимания, Иван подобрал лежащий у могилы удобный на вид камень и стал вколачивать колышек в землю. Удар за ударом отражался у Ивана в висках. Руки дрожали и плохо слушались. От страха и волнения пересохло в горле. Дыхание постоянно сбивалось.

И вот, практически сделав дело, Иван решил оглянуться вокруг. С ужасом он увидел темный силуэт, напоминающий человека в темном. Силуэт был неподвижен пару мгновений, после чего стремительно перенесся за соседнее захоронение. Иван в панике увидел, что фигура стала расти у него на глазах. Не доносилось при этом ни малейшего звука, несмотря на огромное количество сухих листьев и веток. Лишь нарастающий страх, от которого стыла кровь. Иван ощутил угрозу от тени. Единственным его желанием сейчас было как можно быстрее бежать из этого места. Немедленно. Он попробовал встать, но ему это не удалось. Было ощущение, что его держали сильные, словно тиски, руки. Ему даже показалось на миг, будто его кто-то держал из-под земли. А силуэт между тем приближался. Иван потерял сознание, а ужас захватил и взорвал мозг.

К утру команда поняла, что что-то произошло. Донесли дежурному офицеру о том, что Бугров покинул самовольно часть. Также упомянули о том, что Иван планировал побывать на месте захоронения барона. Поисковая группа, направившись на кладбище, обнаружила рядом со склепом тело Ивана. В его край шинели был глубоко забит колышек. На перекошенном бледном лице моряка застыла маска ужаса. Врач гарнизона вынес заключение: смерть наступила в результате инфаркта.

НОЧЬЮ НА КУХНЕ
Алексей

Произошло это с моей бывшей девушкой. Она из тех, кто далеко не верит ни в мистику, ни в какие бы то ни было сверхъестественные и потусторонние силы. Иногда от Татьяны можно было даже услышать откровенное богохульство. Библия для нее была глупостью, а верующих людей она вообще считала недалекими и смеялась над ними. Как только разговор заходил о потустороннем, на лице Татьяны сразу же появлялась скривленная мина с насмешкой и презрением одновременно. Вначале меня, как верующего человека, это все задевало. Со временем я перестал на этом сосредотачиваться.