Текст книги "ГРУ в Великой Отечественной войне"

Он отбыл срок от звонка до звонка: строил дороги в районе Братска, прокладывал железную дорогу под Тайшетом, возводил нефтеперегонный завод под Омском. Два года ссылки проработал на шахте в Караганде. В ссылке он еще раз женился. В 1957 г. Побережнику разрешили вернуться на малую родину – в село Клишковицы. Он приехал туда с женой и грудным ребенком. Мать и младший брат не пустили его на порог, пришлось снимать угол у чужих людей. С работой тоже были проблемы. Семен Яковлевич пришел к председателю колхоза, сказал, что он – классный шофер (профессия на селе дефицитная). «Завод еще не собрал ту машину, на которой ты будешь ездить», – ответил председатель и отправил в садоводческую бригаду подсобником.

Как-то один знакомый, которому Побережник кое-что рассказал о себе, посоветовал ему попытаться найти того военного советника, Пабло Фрица, которого возил в Испании и которому спас жизнь. Он написал письмо в газету «Правда», и, вопреки чаяниям, «правдисты» нашли Пабло Фрица – генерала армии Батова. В тот же вечер Побережник написал ему письмо. Коротко напомнил о себе, так же коротко изложил свою историю после Испании (разведработа за границей, плен, возвращение в Советский Союз, репрессии, жизнь после освобождения), попросил, если не затруднит, ответить. Через некоторое время пришел ответ вместе с почтовым переводом. Командующий Прибалтийским военным округом генерал армии Батов приглашал его к себе в гости и выслал деньги на дорогу. Вот как вспоминал о встрече, состоявшейся в Риге, сам Побережник:

«Не успел я снять полушубок и вытереть с мокрых валенок грязь, как в дверях появился в полной генеральской форме военный. С трудом узнал в нем испанского Пабло. Прямо в передней мы бросились в объятия друг другу. Троекратно расцеловались. И тут к горлу у меня что-то подступило, сдавило как клещами, – ни откашляться, ни проглотить. По моему лицу потекли слезы. «Ну что ты, Семен! Успокойся, друг, не нужно!» – говорит Батов, а я никак не могу взять себя в руки. Внутри словно что-то порвалось».

Узнав о судьбе Побережника, Батов, как депутат Верховного Совета СССР, обещал помочь восстановить справедливость и свое обещание выполнил. В 1959 г. Семену Яковлевичу вручили новый «чистый» паспорт и справку о том, что Военный трибунал МВО отменил постановление ОСО «за отсутствием состава преступления». Материальную компенсацию ему тоже выплатили – 120 дореформенных рублей, вскоре превратившихся в 12. Зато наград выдали много: «Участник национально-революционной войны в Испании 1936–1939 гг.», польскую «За нашу и вашу свободу», итальянскую медаль Гарибальди, орден Отечественной войны и пригоршню юбилейных – награды нашли героя. По выслуге лет Семену Яковлевичу установили персональную пенсию местного значения в размере шестидесяти рублей. Приняли его и в ряды КПСС. Вскоре Побережник переехал в город Черновцы, где получил скромную двухкомнатную квартирку, в которой и жил до самой смерти[15]15
  Демкин С. Альфред Муней – англичанин // Вокруг света. – 1990. № 9—11.


[Закрыть].

Одна из самых трагических страниц истории советской разведки в годы войны связана с так называемыми «подводниками» и «парашютистами», т. е. заброской наших (собственно говоря, в основном болгар по национальности) разведчиков в Болгарию. Во время Великой Отечественной войны подводные лодки типа «Щ», которых моряки называли «Щуками», были незаменимы для скрытной высадки десантных групп. Один из таких отрядов августовской ночью 1941 г. приняла на борт субмарина Щ-211. Их было 14 человек: 13 болгар – командир группы – Цвятко Колев Радойнов; врач – Иван Маринов Иванов; разведчики – Димитр Илиев Димитров, Иван Петров Изатовски, Трифон Тодоров Георгиев, Васил Цаков Йотов, Кирилл Рангелов Видински, Сыби Димитров Денев, Ангел Георгиев Ников, Антон Петков Бекяров, Коста Лагодинов, Тодор Димов Гырланов, Симеон Филипов Славов и радист-шифровальщик – чех Иосиф Бейдо-Байер.

…Катер с провожавшим группу заместителем начальника разведки ЧФ полковником Семеном Львовичем Ермашом отвалил от корпуса субмарины и понесся к берегу. Командир капитан-лейтенант Девятко стал размещать гостей. Для небольшой подводной лодки с экипажем в 40 человек 14 десантников были чувствительной добавкой. К мысу Эмине лодка подошла 7 августа, однако шторм помешал десантированию группы. Ждали четыре дня. Только ночью 11-го ветер стих, и тяжелые тучи заволокли небо. В полумиле от берега Щ-211 всплыла в позиционное положение. Накачали резиновые лодки, и диверсанты покинули моряков. Сначала три, а через некоторое время еще две лодки отчалили в темноту. Все, кто был на мостике «двести одиннадцатой», напряженно прислушивались. Было тихо, и, выждав положенное время, «Щука» скрылась в глубинах. Мастера подрывной работы высадились на лесистом берегу, южнее устья реки Камчии, и спрятали лодки в глубоком овраге. В группе боевой опыт был у восьмерых. Полковник Цвятко Радойнов был опытным бойцом.

Он родился в 1895 г. в с. Крын Старозагорского округа в многодетной крестьянской семье. Отец решил дать способному мальчику образование, и Цвятко окончил педагогичекое училище в г. Казанлыке. В 1913 г. он вступил в партию «тесняков». В старших классах училища руководил марксистским кружком. В 1914 г. был призван в армию. Подпоручик Радойнов воевал вплоть до 1918 г., пока не был демобилизован после тяжелого ранения. До 1921 г. работал учителем. Затем, уволенный из школы из-за неблагонадежности, посвятил себя партийной работе. После Сентябрьского восстания 1923 г. эмигрировал в Советский Союз. Некоторое время работал в сельскохозяйственной коммуне. К нему приехала из Болгарии семья. В 1926 г. он был направлен слушателем в Военную академию имени М.В. Фрунзе. После окончания академии он служил в РККА. Во время войны в Испании был военным советником в республиканской армии по линии Разведупра.

23 июня 1941 г. полковники Красной Армии Иван Винаров, Цвятко Радойнов и Христо Боев были вызваны к руководителю Коминтерна Георгию Димитрову. Перед ними поставили задачу – сформировать разведывательно-диверсионные группы из политэмигрантов для работы в Болгарии. В первую группу, как мы уже знаем, вошло 14 человек. Вторая группа, во главе с Мирко Станковым, насчитывала 9 человек. В задачи группы входили антифашистская агитация, вовлечение патриотов в партизанские отряды, крупные саботажные акции, нападения на вражеские коммуникации, дезорганизация тыла и уничтожение живой силы противника.

Отряд будущего руководителя военной комиссии ЦК БКП Цвятко Радойнова должен был стать руководящей структурой для других групп, которые намечалось забросить в Болгарию морем или по воздуху. Планировалось, что вместе эти группы образуют костяк партизанского движения, куда примкнут добровольцы, поэтому первыми отрядили лучших, героев испанской войны: Димитра Димитрова – командира артиллерийского дивизиона, Сыби Денева – комиссара бригады, Симеона Славова (знаменитый «капитан Рак»), да и другие агенты превосходно зарекомендовали себя не только на боевой, но и на нелегальной работе. Курировал группу заместитель начальника разведывательного отдела штаба Черноморского флота полковник Семен Львович Ермаш.

Однако группу Радойнова с самого начала преследовали неудачи. Согласно плану после высадки на болгарском берегу десантники разделились. Радойнов с четырьмя бойцами остался ждать группу Станкова. Но встретиться им не удалось. Из-за шторма вторая группа сразу же ушла с побережья в лес. Двое суток Радойнов с бойцами ждали на побережье, пока их не окружили полицейские. После схваток с полицией вырваться удалось лишь командиру. Несколько дней он добирался до родного села Крын, где укрылся у своей племянницы Пенки. Ему удалось связаться со Сливеном. 15 сентября 1941 г. он встретился с прибывшим на второй подводной лодке Авраамом Стояновым. Около месяца они нелегально жили в Сливене – искали связь с ЦК компартии, пытались узнать о судьбе товарищей, искали в горах радиопередатчик, оставленный там второй группой «подводников». Наконец Радойнов связался с ЦК и в начале ноября отправился в Софию.

В целом десантников ждала печальная судьба. Их снаряжение было тяжелым и громоздким, продуктов мало. Подготовлены бойцы тоже были не лучшим образом – на них была необычная одежда, иной раз они говорили по-русски. Несколько человек были арестованы, когда пытались достать продовольствие в деревнях. Полиция узнала о высадке «подводников» от предателя в бургасской партийной организации. Через год из 56 высадившихся бойцов в живых и на свободе осталось лишь семеро.

Поскольку от прибывших групп практически никого не осталось, не было и речи о самостоятельной работе. Радойнов, получивший партийный псевдоним Васил, возглавил Центральную военную комиссию ЦК БКП. «Основные задачи ЦВК, – пишет болгарский автор Е. Валева, – создание крепкой организационной основы вооруженной антифашистской борьбы, окружных военных комиссий по всей стране, надежной конспиративной сети каналов, подбор курьеров и явок, формирование новых и укрепление уже существующих боевых, саботажных и диверсионных групп и отрядов, снабжение их оружием, боеприпасами и взрывчаткой, выявление объектов, работающих в пользу гитлеровцев».

Деятельность антифашистских групп в столице была успешной: постоянно следовали акты саботажа, срыва железнодорожных перевозок, поджоги. В результате производство на крупных предприятиях упало на 40–50 %. Только в течение осени в Софии было предпринято 30 актов саботажа, в Варне боевая группа сожгла 7 цистерн с бензином и совершила несколько нападений на гитлеровские военные объекты, в Русе партизаны произвели налеты на охрану концлагерей «Св. Никола» и «Гонда вода». Самой острой проблемой для подполья было оружие. Радойнов рекомендовал выносить оружие со складов, покупать у офицеров, искать в бункерах разрушенной греческой оборонительной линии «Метакса». Опытный диверсант, он сам разрабатывал рецепты изготовления взрывчатки. Цвятко Радойнов встретился с генералом Владимиром Заимовым и передал по радио немало стратегически важной информации. «Сильный и глубоко человечный. Ясность цели. Сила идей», – так охарактеризовал его Заимов.

Для связи с группой Радойнова была открыта специальная радиовахта на ПДРЦ штаба Черноморского флота. Однако радист группы Бейдо-Байер редко выходил на связь, и о работе диверсантов их куратор полковник Ермаш судил в основном… по вражеским газетам, которые доставлялись в разведотдел. Вскоре «подводники» получили обещанное подкрепление – парашютистов. Пять диверсионно-разведывательных групп были доставлены по воздуху с середины сентября до первой половины октября 1941 г. Самолеты поднимались с аэродромов в Симферополе, пролетали над Черным морем и сбрасывали десанты в заранее намеченных районах.

Развернуться как следует парашютистам не позволяла болгарская контрразведка, имевшая богатый двадцатилетний опыт борьбы с нелегальными революционными организациями. Тайной полиции помогало гестапо. Весной 1942 г. были арестованы около 100 видных деятелей БКП. Радойнова арестовали 25 апреля 1942 г. Власти решили организовать два процесса. Один – так называемый «процесс подводников», где главным обвиняемым должен был выступать Радойнов, и второй – процесс актива ЦК БКП. Прокурор Софийского военно-полевого суда капитан Костайчинов говорил: «Каждый из прибывших на болгарскую территорию эмигрантов, которые по своим убеждениям были фанатиками-коммунистами, горел желанием до конца выполнить возложенную на них задачу, заключавшуюся в том, чтобы совершать акты диверсии – подрывать железные дороги, мосты…»

Военно-полевой суд приговорил к смертной казни: Радойнова, Георгиева, Байера, Славова, Йотова, Димитрова, Изатовски, Бекярова, Гырланова, «подводников» второй группы и подпольщиков – всего 18 человек из 27 подсудимых. 26 июня 1942 г. они были расстреляны в подземельях тира Софийской школы офицеров запаса.

Из 14 диверсантов отряда Цвятко Радойнова уцелели трое – Иванов, Видински и Лагодинов. Коста Лагодинов до 9 сентября 1944 г. участвовал в партизанской борьбе против фашизма. Иван Иванов и Кирил Видински вместе с секретарем окружного комитета партии Данчо Дмитриевым руководили подпольной работой в Шумене.

Видински и Лагодинову приходилось пересекать Черное море на катере, спасаясь от полицейского преследования после июньского восстания 1923 г. Потом они проделали обратный путь – на «Щуке» – в августе 1941 г. В декабре 1964 г. генералы Иванов, Видински и полковник Лагодинов снова по Черному морю приплыли в Советский Союз – на этот раз в качестве почетных гостей, на борту сторожевого катера в составе отряда кораблей военно-морского флота Болгарии, прибывших с дружественным визитом в Севастополь. Из старых знакомых их встретили вышедший на пенсию Семен Львович Ермаш и бывший старший помощник командира Щ-211 Рядов. А сама «Щука» ушла в конце 1941 г. в боевой поход и не вернулась…

Венгрия

В Венгрии легальным резидентом Разведывательного управления с июня 1940 г. был военный атташе полковник Николай Григорьевич Ляхтерев («Марс»). О той информации, которую он направлял в Центр, можно судить по следующим сообщениям:

«Сообщение «Марса» из Будапешта от 14.03.1941 г.

Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии

1. 13 марта я был приглашен начальником 2-го бюро Уйташи, который сообщил: среди дипкорпуса распространяются ложные слухи о подготовке Германией, Венгрией и Румынией нападения против СССР, о мобилизации в Венгрии и посылке большого количества войск на советско-венгерскую границу. Это английская пропаганда. Если Вы желаете, Вы можете сами убедиться, что в Карпатской Украине все спокойно. Венгрия желает жить в мирных условиях с СССР. Германии достаточно войны с Англией, и она экономически заинтересована в мире с СССР.

2. Венгерская печать также сделала сегодня опровержение о мобилизации и концентрации войск на границе.

3. Я договорился с военным министерством о поездке в Карпатскую Украину с 17 марта по 20 марта. Выезжаю с помощником. Проверю личным наблюдением эти слухи».

«Сообщение «Марса» из Будапешта от 15.03.1941 г.

Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии

1. По моим сведениям и данным югославского и турецкого военных атташе, в Румынии и Болгарии на 14 марта немецких войск имеется 550 тысяч человек, из них около 300 000 в Болгарии. Всего переброшено 26–30 дивизий, из них 15 в Болгарию. Немцы сосредоточили в районе Люта – Радомир – София до 7 дивизий, остальные на границе, в Австрии расположена армия генерала Дити – 6 дивизий. Она предназначена для переброски в Италию. В Италии 2 германские дивизии. В Румынии остались: 5 дивизий в Молдавии, три в Галац-Браила, две в Бухаресте и две в Арад-Тимишоара.

2. С 12 марта в Румынию перебрасывается до 50 немецких эшелонов с войсками в сутки, с людским составом и конным транспортом, из них до 10 эшелонов в сутки проходят через Деж на Яссы.

3. Мобилизации в Венгрии нет. В Карпатской Украине и Трансильвании усиленно идет подготовка резервистов и лиц, ранее не бывших в армии.

4. Для обеспечения германских армий на Балканах венгерское продовольствие и фураж в количестве 1500 поездов должно быть направлено в марте – апреле в Румынию и Болгарию.

5. Считаю, что вдоль западной границы СССР немцы имеют до 100 дивизий, включая Румынию».

«Сообщение «Марса» из Будапешта от 30.04.1941 г.

Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии

1. Часть германских войск, действовавших против Югославии с Венгрией (из района Сегед-Печ), возвращаются на автомашинах через Будапешт в Вену.

Немецкие солдаты говорят, что они получат несколько дней отдыха, затем будут отправлены в Польшу к границе СССР. Другая часть немецких войск из Югославии направляется в Румынию. В Будапеште и Бухаресте имеется много слухов о предстоящей войне между Германией и СССР…»

«Сообщение «Марса» из Будапешта от 23.05.1941 г.

Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии

1. Венгерские газеты сообщают, что в Польше прекращено вновь пассажирское движение. В Германии сокращено 20 пассажирских поездов. Турецкий посол говорит, что на линии Вена – Берлин прекращено пассажирское движение.

2. Словацкий посол и военный атташе считают войну между Германией и СССР неизбежной. Нападение должно быть произведено исключительно мотомеханизированными и моторизованными частями в ближайшее время. Американский военный атташе в Румынии сказал словаку, что немцы выступят против СССР не позднее 15 июня…»

В работе резиденту помогали его сотрудники: помощник майор А.З. Арзамасцев, секретарь капитан И.Д. Кочегаров, шофер военный инженер 3-го ранга А.И. Квоков.

Италия

В годы Второй мировой войны в Италии действовала группа агентов советской военной разведки, которой руководил нелегал Херманн Лео Марлей (Фриц Шнайдер («Паоло»). Расскажем подробнее об этих людях.

Херманн Лео Марлей приехал в Италию 16 июня 1940 г. с документами на имя швейцарского подданного Фрица Шнайдера. Официальная цель визита – отдых на море. Он действительно поселился в отеле «Мирамаре» на курорте Лидо-ди-Езоло. После окончания курортного сезона он переехал в дом владелицы бара Джины Кардамоне. Именно из этого дома он руководил разведсетью, которая охватила различные области Италии.

В июле 1940 г. в Италию приехал второй нелегал – Хольгар Тарвонен (Эрнест Ган). Его основная задача – обеспечение нелегальной резидентуры устойчивой радиосвязью с Москвой.

Также в Италию прибыла нелегал Разведупра «Берг». Ее секретная миссия изначально была обречена на неудачу. Только чудом ей удалось избежать ареста и благополучно вернуться в Советский Союз. Согласно «легенде» разведчица «родилась на Кубе, жила в Испании, ездила в Америку, Францию, жила в Бельгии, затем через Голландию, Норвегию попала в Швецию, пожила в Стокгольме, а оттуда, направляясь в Кубу через Италию, приехала в Советский Союз и наконец через Румынию и Югославию прибыла в Рим». Понятно, что она не смогла рассказать подробности своего вояжа по странам Западной Европы. Хотя хуже было другое – она почти ничего не знала о Кубе. Гавану и кубинскую жизнь она описывала своим знакомым на основе песен и фильмов об этой стране. Кроме этого, «Берг» заранее не сообщили способ ее легализации в Италии, поэтому ей пришлось импровизировать на месте. Разведчица попыталась устроиться на учебу в одну из консерваторий Рима. Из Москвы ей срочно выслали необходимые документы, но «на печати кубинского музыкального учебного учреждения в документах было написано русское «к». Кроме того, «документ имел дату, хронологически не совпадающую с ее легендой». И это еще не все. «Письма, направленные ей Главразведупром с целью подтверждения ее легенды, были оформлены настолько небрежно, что, кроме вреда, ничего принести не могли. Они были с грамматическими ошибками и пропусками букв. Адрес на конверте был написан по образцу, принятому в Советском Союзе, т. е. сначала город, улица, фамилия, имя, а не наоборот».

Начальник отдела министерства сельского хозяйства Италии Джорджо Конфорто стал агентом советской разведки еще в 1932 г. При этом он занимался разведработой против Советского Союза (он даже входил в состав Comitato di studi anticomunisti, секретной организации, созданной итальянскими спецслужбами для сбора информации о Советском Союзе).

Журналист и писатель Руджеро Дзангранди был близким другом сына Бенито Муссолини и вращался в высших правительственных кругах. В 1939 г. он познакомился с пресс-секретарем советского посольства в Риме Леонидом Бондаренко. Также активно интересовался происходящими в СССР событиями. С согласия итальянских властей он организовал журналистское агентство, которое специализировалось на сборе информации о Советском Союзе.

Через несколько дней после начала Великой Отечественной войны Леонид Бондаренко вместе с супругой был вынужден покинуть Италию. Москва и Рим разорвали дипломатические отношения. В октябре 1941 г. к Дзангранди явился Шнайдер, который заявил, что прислан Москвой восстановить связь. Резидентура успешно и эффективно работала до июня 1942 г., пока все члены группы не были арестованы итальянской полицией. В октябре 1943 г. все арестованные были переданы немецким спецслужбам. Не всем советским разведчикам и агентам повезло, не все выжили в немецкой тюрьме и дожили до мая 1945 г. Так, были казнены атташе по культуре немецкого посольства в Риме Курт Штацер и Ольга Шамке.

После окончания Великой Отечественной войны Конфорто продолжал активное сотрудничество с советской разведкой. Только теперь итальянец работал на внешнюю разведку. Известно, что он получал информацию как минимум от восьми сотрудниц итальянского МИДа. Их подлинные имена до сих пор не установлены. Известны лишь кодовые имена: Дарья, Анна, Мышка, Инга, Марта, Сюза и Венецианка.

Следует рассказать и о советском разведчике Леониде Бондаренко. На самом деле звали его Леон Ильич Элиович. Родился в 1912 г. в городе Никополь на Украине. В 1933 г. поступил на учебу на факультет коммерции Академии внешней торговли. Во время учебы на 3-м курсе был зачислен в военную разведку. С января по ноябрь 1936-го «слушатель Центральной школы подготовки командиров штабов». С ноября 1936 г. по март 1939 г. «в распоряжении 5-го Управления РККА». Чем именно он занимался в этот период – неизвестно, но среди наград Леона Элиовича – памятная медаль «Участнику национально-освободительной войны в Испании 1936–1939 гг.». С марта по декабрь 1939 г. – «старший консультант Наркомвнешторга». С декабря 1939 по март 1940 г. – «инструктор Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта». Затем снова в распоряжении Разведупра, и в декабре 1940 г. он выехал в командировку в Италию. В июле 1941 г. вернулся в Москву. В ноябре того же года, но теперь под прикрытием должности корреспондента ТАСС, выехал в Англию. В июле 1943 г. его внезапно отзывают обратно и увольняют из военной разведки. До ноября 1943 г. он заведующий английским отделом ТАСС. А затем трудится в редакциях нескольких газет и старшим редактором в различных государственных учреждениях.