Текст книги "Штормовые острова"

– Есть… – внезапно сбавляет тон собеседник. – Здесь вы правы, ваши крючкотворы постарались… Но!

Он неожиданно ухмыляется. Вытаскивает из кармана какую-то бумагу и протягивает командиру.

– Вам знаком этот текст?

Снежный всматривается в документ.

– Нет, все читать нет необходимости – последний абзац!

– «…созданный отряд обладает всеми полномочиями и имеет полную свободу действий в указанных рамках…»

– Дальше!

– «…Вы не должны сопровождать отряд, вмешиваться в их деятельность и отдавать им указания…» тут все… Подпись директора…

– Это так, я не могу сопровождать отряд. Но! – поднимает палец вверх маршал. – Вы прочли где-нибудь о составе отряда? Не трудитесь, там прямо сказано только одно – люди прибудут ко мне сами. Гэри!

Хлопает дверца джипа, и на дороге появляется новый персонаж. С дробовиком в руках, между прочим…

– Это Гэри Лорд – и он тоже прибыл ко мне час назад. Приехал сам, его никто не присылал и не вызывал. В отличие от вас, его я знаю уже пять лет – и он ни разу меня не подвел. Так что формально я никаких приказов не нарушаю. И он пойдет вместе с вами!

– И что же он будет делать? – спокойно осведомляется подполковник. – Мои парни за несколько лет сработались так, что мне и говорить-то им ничего не нужно… куда я должен его поставить?

– А никуда – он и сам разберется. Да и проводник вам нужен… вы же здешних мест не знаете?

– А если он в кого-нибудь выстрелит? Кто будет за него отвечать? Я? Или кто-то из моих людей?

– Вот это, мистер, уже не ваша забота! Кстати… заодно он и присмотрит за тем, чтобы вы вели себя правильно… и не увели с собой никого, кроме тех лиц, что указаны в ордере! И не унесли чего-нибудь лишнего!

– Джефф! – поворачивается командир к связисту. – Радио в штаб!

Капитану дважды повторять не надобно. Секунда – и сдернут с плеч рюкзак. Быстро развернута радиостанция спутниковой связи, зонтик антенны уставился в хмурое небо.

– Сэр, штаб на связи!

– Передай – операцию прекращаю. Шеф Стюарт взял ответственность за все происходящее на себя, изменил состав отряда и внес коррективы в ваше распоряжение относительно разыскиваемых лиц и их груза. Прошу выслать за нами вертолет. Надеюсь, он не успел далеко улететь…

– Слушаюсь, сэр! – Радист подносит ко рту гарнитуру. Передав сообщение, прижимает наушник к голове и некоторое время ждет. – Есть, сэр! Шеф Стюарт, вас просят на связь… – протягивает он маршалу гарнитуру.

Тот недоверчиво берет ее в руки и прикладывает к уху.

– Стюарт слушает! Да… Но, сэр…

Что уж там ему говорят… надо думать, точно не с наступающим Рождеством поздравляют. Лицо маршала багровеет, видно, что он изо всех сил сдерживается.

– Но, сэр, я обязан! Их тут никто не знает! Нет, но… При чем тут шериф Перкинс?! Сэр!

Он откладывает в сторону гарнитуру и некоторое время молчит.

– Гэри!

– Да, чиф? – откликается помощник.

– Ты идешь с ними… Ни во что не вмешиваешься – это приказ! Пусть хоть Маунтин-Рок захотят с собой унести! Но и помогать ты им не обязан – только смотреть!

Снежный пожимает плечами.

– Ну, если он сможет за нами успеть… Только мы за него не отвечаем!

Вот так мы и двинулись с места встречи.

Идти оказалось не слишком далеко, спуск в долину начинался всего в паре километров отсюда. Мрачный Гэри топал за нами на расстоянии метров двадцати, всем своим видом выражая недоверие. Проходя мимо меня, командир чуть кивнул головой в сторону сопровождающего – мол, приглядывай!

Сочувствую тебе, парень!

Ты, вполне может быть, неплохой человек, хороший семьянин и все такое прочее… Но вот, по воле маршала, влез не в свое дело. И можешь очень сильно помешать. Даже то, что может случайно попасть на глаза, вполне способно вызвать впоследствии массу ненужных вопросов у всяких там посторонних «товарищей».

А у нас конкретный приказ!

«Всякая угроза выполнению задачи устраняется вместе с объектом-носителем».

И все…

Никого особо не чешет – что это там за объект такой. Если есть угроза всей группе, то извини, родной, тебе круто не повезло.

Угроза ядерного взрыва – это куда как более важная штука, чем любые интересы и даже сама жизнь кого угодно.

И пусть не успокаивает тебя дробовик в руках – ты и на спуск-то нажать не успеешь…

Остановка – Торшин разворачивает аппаратуру.

– Связи нет…

Ну, собственно говоря, никто не удивлен. По расчетам, мы должны были уже войти под границу искажающего поля, так что радиоволны сюда не пройдут.

Николай выключает радиостанцию, и ее место занимает другой прибор.

А тут и доклад не требуется – на приборной панели загораются несколько желтых светодиодов.

Все ясно – поле есть.

Радист поворачивает антенну серо-зеленого ящичка, засекает направление на источник излучения.

– Туда! Удаление… – Он нажимает какие-то кнопки. – Около полумили. Может, чуть больше… точнее не скажу.

Гаснет панель прибора, щелкают застежки рюкзака.

– Э-э-э… Сэр!

Это помощник маршала. На его лице написан жгучий интерес.

– Сэр, каким это колдовством занимался ваш радист? Мы ведь ищем сбежавших преступников! Или на них уже есть те самые браслеты, о которых говорили по телевизору?

– У них много чего с собой есть… – неопределенно отвечает подполковник. – Что в той стороне?

– Дом Джошуа Левковича. Вот эта дорога как раз к нему и ведет, – тычет рукой Гэри.

– Я тут не вижу никаких проводов. Он что – при свечах ужин готовит?

Американец усмехается.

– В миле отсюда – река. У старика Джошуа там плотина. А на ней – генератор.

Я вот как-то даже затрудняюсь представить себе размеры этого «генератора». Не говоря уж о плотине… Излучатель защитного поля жрет электричество, как свинья помои. Любая бытовая техника давно уже накрылась бы медным тазом. Так что бедняга явно не в курсе дела.

Однако сигнал идет оттуда – значит, и мы следуем к его источнику.

Но – уже не по дороге.

Недоуменно поглядев на нас, Лорд, однако, следом не пошел. И его, в принципе, можно понять – здесь не так давно был дождь. И обочины мало напоминают пешеходную тропку. Грязно там, проще говоря. Вот он по дороге и топает, там почище.

– Эй, парень! – окликаю я спутника. – Мы ведь идем в одну сторону?

Он морщит лоб.

– Ну… да…

– Тогда, будь любезен, иди след в след!

Не догоняет…

Вздохнув, снимаю рюкзак. Это все равно надо будет сделать рано или поздно…

Недоуменно оглядев раструб прибора у меня на груди, помощник маршала все равно остается на дороге.

Подполковник кивает, и я, обойдя остановившуюся группу, осторожно шагаю вперед.

– Пи-и-и-п!

Стоп!

Левее… нет, тише звук.

Ага, она не в той стороне!

Пи-бип! Пи-бип!

Поднимаю руку – и все ребята тотчас же опускаются на землю. Только американец столбом стоит на своем месте. Ан нет – дошло! Присел… Ну, пусть и не лег, но все же не пугалом посреди дороги торчит.

Оружие – за спину. Подтягиваю ремень, мне только и не хватает того, чтобы ствол из-под руки в самый ненужный момент выскользнул.

В наушниках уже постоянный звук, загорелись и светодиоды на верхней панели прибора.

Ну, где же ты?!

Ага!

– Иди сюда, умник.

Лорд подходит поближе, опасливо косясь на дорогу.

– Не переживай, она уже не кусается.

Темно-зеленый цилиндр мины более не опасен – детонатор лежит в прочной коробочке в моем рюкзаке. Укутанный ватой, он уже не сработает даже и от сильного сотрясения.

– Если бы мы шли дальше по дороге, то непременно столкнулись бы с этой штукой. Осколки бьют почти на сотню футов. Тебе еще чего-то надобно объяснять?

Судя по выражению лица нашего спутника, он обладает живым воображением. Наверное, уже представил себе, как, живописно разбросав кишки по округе, лежит в красивой позе посередине дороги. Но, похоже, эта перспектива его совсем не радует.

– Нет, сэр! Мне ничего не надо объяснять!

– Именно по этой причине мы и не ходим по дорогам. Не так комфортно, согласен, но куда более безопасно…

Не растолковывать же ему, что мина поставлена в расчете как раз на таких, как он. Тех, кто привык всюду ездить. Ибо собственно мина еще и усилена дополнительным зарядом взрывчатки, который я ему и демонстрирую. Добавив, что даже автомобиль шефа Стюарта не послужил бы ему никакой защитой – разорвало бы в клочья.

А вообще – это крайне нехороший признак. Если уж обитатели здешних мест начали ставить мины, то это значит, что им тут реально терять уже нечего – идут ва-банк! И, как следствие, нам стоит ожидать весьма нелюбезного приема…

Радист тем временем добавил, что установка взрывных устройств на дороге общего пользования является федеральным преступлением. Он даже какую-то выдержку из соответствующего закона процитировал по памяти. Из его слов выходило, что любое применение нами какого угодно вооружения или техники в данном случае абсолютно оправданно. Не знаю, так это или нет, но Лорд поверил.

– Сэр, я готов выполнить любое ваше указание!

– Прикрывай наши спины, сынок…

Ну вот, потенциального противника превратили в союзника. Не могу не отдать должное подполковнику – он мастер убеждать собеседников!

Еще полчаса хода – и Женька Мальцев приседает у какого-то камня. Мы тотчас же рассредоточиваемся, беря на прицел всю округу. А командир осторожно пробирается к дозорному.

Сигнал – Слон растопыривает руку. Есть контакт!

Покачивание ладони влево-вправо – группа расползается по флангам, беря противника в полукольцо.

Поймав вопросительный взгляд американца, указываю ему на группу кустов слева сзади. Мол, туда смотри!

Вот он – дом местного чудика.

Во дворе сидит какой-то деятель, листая иллюстрированный журнал. В оптику даже яркие фотографии можно разглядеть.

И все бы ничего, но, судя по документам, он, как минимум, вдвое моложе хозяина дома – тому круто за пятьдесят. А этому – лет двадцать, не более. Нет у старины Левковича столь молодых родственников.

Рабочий, наверное…

Ну да, вот и инструмент под рукой. К столу прислонена винтовка «М-16». Ничего так, хороший инструмент… В гарнитуре слышны два щелчка – на небольших расстояниях наши радиостанции полем не заглушаются.

Включаю тепловизор.

Так, вот и еще один… тоже, наверное, сельский труженик… на веранде сидит. Иногда в прибор можно разглядеть его голову, которая время от времени появляется в окне.

Щелчок – пауза, щелчок – пауза, три щелчка.

Обход справа, будут работать Мальцев с Павловским. Наше дело – прикрытие.

Медленно тянется время…

Ага, вот, промелькнули неясные тени! Как это они ухитрились дом так быстро обойти? Мастера…

И снова жду, с моего места та часть дома не просматривается.

Движение на веранде!

В прицел тотчас же прыгает тот самый «рабочий». На этот раз – он уже стоит, оружие в руках. Поворачивает голову, прислушиваясь… Чего-то учуял?

Гах! Гах!

Дробовик Лорда!

«Рабочий» больше не колеблется, вскидывает винтовку, распахивает дверь на улицу…

И у него подламываются колени.

Резко переворачиваюсь на спину!

Из тех самых кустов к помощнику маршала бегут стремительные темные силуэты.

Гэри стреляет – один из них падает.

Ф-ф-р-ж…

«Метла»! Этот звук ни с чем не перепутаешь!

Мой «Хеклер-Кох» кашляет в ответ – и бегунов сразу же становится меньше на два человека. Но и в мою сторону летят зловещие стальные шары!

Очередь! Вторая!

Смена магазина…

Я бью длинными очередями, прижимая противников к земле и не давая им подойти ближе. Оттуда они пока не могут стрелять прицельно – слишком велик разброс пуль. Но они убойны и на таком расстоянии…

А за спиной продолжается перестрелка. Наши винтовки снабжены саундмодераторами – их выстрелы легко можно отличить. Противник же садит напропалую из обычного оружия.

Садил… не слышу более ответного огня.

С правого фланга внезапно коротко трещат несколько выстрелов – и огонь со стороны тыла стихает. Кто-то из наших ребят отработал во фланг кустосидельцам – и хорошо отработал!

– Пятый, – прорезается звук в наушнике. – Контроль тыла!

Ясно, задание понял!

Стало быть, в доме все закончилось, а вот проверить этих умников, что нас из кустов атаковали, необходимо.

Меняю магазин и осторожно, держа на прицеле тела лежащих противников, приближаюсь к месту схватки.

Так, один… второй… сколько их тут всего?

Пятеро?

– Вижу пятерых! Все лежат неподвижно…

– С моей стороны еще двое – тоже никто не дергается, – это Торшин.

Так вот кто с фланга их приголубил!

Подбегаю к лежащим, пинками отшвыриваю валяющиеся на земле «метлы». Гости «оттуда», тут никаких сомнений не имеется, особенно когда вижу вблизи их характерную внешность и одежду.

А вот и американец – тоже недвижим. Рядом с ним валяется на земле искореженный дробовик. От приклада только щепки остались, цевье вдребезги, да и ствол весь ободран. Фигасе ему прилетело…

Стон – он жив!

– Командир, имею раненого!

Присаживаюсь рядом и осторожно приподнимаю Гэри. Правая рука и весь бок в крови, от кожаной куртки остались какие-то лохмотья.

«Метла»… на таком расстоянии – это страшное оружие!

Секунда – и опустевший шприц-тюбик отброшен в сторону. Достаю из аптечки перевязочный пакет. Хотя… что тут в первую-то очередь бинтовать? У него весь правый бок – одна сплошная рана. Повезло – дробовик частично принял удар на себя, а то бы этот клиент давно ласты склеил…

Помощник маршала внезапно открывает глаза, дергается. Откуда-то сбоку вываливается на землю пистолет – такой же «глок», как и у нас.

– Лежи, лежи, лежи! – успокаиваю я его. – Все в норме, стрелять по нас уже некому!

– Телефон… у вас есть телефон?

– Так отсюда же не позвонишь – связи-то здесь нет!

– Телефон… Включите камеру!

Американец не бредит. Голос хотя и слабый, но вполне уверенный, да и говорит он достаточно членораздельно. Хотя видно, что он держится из последних сил.

Достаю телефон, включаю камеру и показываю ему моргающий индикатор записи.

– Так?

– Да… Снимайте меня!

Навожу объектив на лежащего.

– Я, федеральный агент Министерства энергетики Гэри Раглан Горн, личный номер QR 234511, находясь в здравом уме и твердой памяти, хочу сделать официальное заявление! – Голос говорящего время от времени сбивается, но слова он старается выговаривать четко.

Интересные пироги… так он не помощник маршала?

– Сегодня, – он называет дату и время, – в процессе исполнения решения суда округа Пэйнт, я должен был осмотреть домовладение мистера Джошуа Левковича на предмет хранения там запрещенных к обороту материалов и технических средств. При подходе к домовладению, находясь на дороге общего пользования, я был атакован неизвестными лицами, которые открыли огонь по мне и сопровождавшим меня помощникам федерального маршала. Хочу особо подчеркнуть, что границы домовладения не были нами нарушены и в контакт с мистером Левковичем никто из нас не входил. Таким образом, атака была неспровоцированной и внезапной. Ответным огнем нападающие были нейтрализованы. Поднимите, пожалуйста, камеру… Снимите их…

Пожимаю плечами, но выполняю его просьбу, стараясь, чтобы никто из нас в поле зрения объектива не попал.

– Спасибо… особо хочу отметить действия помощника маршала, который известен мне под именем Дэна Лэри – он первым пришел мне на помощь и нейтрализовал нескольких нападающих. Все…

Выключаю камеру, убираю телефон и наконец-то приступаю к перевязке.

– Так вы – Горн? Не Лорд?

– Так и вы не Лэри… – уголками губ усмехается раненый. – Акцент, знаете ли… Да и командир у вас – личность достаточно известная…

Все – обмяк, сознание потерял. Или это лекарство так подействовало?

Хрустя ботинками по камням, подходит Слон. Кивает сопровождающему его Торшину – мол, осмотри раненого. Тот у нас куда более подкован в данном вопросе, поэтому безропотно уступаю ему место и отхожу с командиром в сторону.

– Тут такая штука… Этот наш сопровождающий – никакой не помощник маршала. Он – федеральный агент Министерства энергетики. И фамилия у него другая, – протягиваю подполковнику телефон.

Просмотрев запись, он на какое-то время задумывается.

– Значит, так! Сделай копию записи – сбрось на чей-нибудь телефон. Свой отдаешь Мальцеву. Сейчас подгоним джип, грузим туда американца – и Женька отвезет его назад. Думаю, что маршал так и сидит на том же самом месте. Вот пускай своего агента и эвакуирует. И телефон пусть ему отдадут – такая запись для них самих нужна. А Мальцев потом на этой же машине и вернется – мы с ним точку встречи оговорим…

– А что это за птица такая – федеральный агент?

– Да черт его знает! Тут у них столько понаверчено – черт ногу сломит. Уж всяко не ниже маршала будет. А то и повыше…

Закончивший перевязку Торшин, слышавший краем уха наш разговор, качает головой.

– Повыше – и здорово! Только такие агенты уполномочены брать под свой контроль ядерное оружие и его компоненты во время их транспортировки – и никто иной тут не пляшет. Любой маршал лесом идет. А что касательно его слов относительно дороги общего пользования – это уже в сторону судьи реверанс. Если б этот деятель начал по нас стрелять в своем дворе, то какие-то шансы в суде у него имелись бы. Слабые – но все-таки… А нападение на федеральных чиновников на дороге общего пользования или на воде – это уже почти пиратство. И срок будет охренительным…

– Так он и начал… – пожимает плечами Снежный.

– Нет, – отрицательно качаю головой. – Первыми открыли огонь эти деятели. Во всяком случае, в этом уверен Горн.

– Ну, тогда пусть так и будет, – пожимает плечами командир. – Нам-то с этого какой прок?

– А, кстати! – вспоминаю я слова федерального агента. – Чего он сказал про тебя – мол, известная личность?

Подполковник сплевывает.

– Да, блин, журналюги эти… Свободная, так сказать, пресса! Это еще с Севастополя пошло. Был там один бывший укродепутат Рады – он-то, скотина, первым и растрепался. «Палач Мекензиевых гор» – во как меня эти писаки окрестили! И даже фото где-то раскопали… Где те горы – и где «тридцатка»?!1111
  30-я башенная батарея Севастополя. См. «Музейный экспонат».


[Закрыть] А! – машет он рукой. – Им хоть кол на голове теши…

А маршал-то, маршал! Вот как комедию-то ломал, а! Явно мужик не тем делом занимается. Ему в актеры пойти – лопатой бы деньгу греб!

Фыркая выхлопной трубой, подрулил джип – старый обшарпанный «Шевролет». Сидевший за рулем Мальцев выпрыгнул на улицу, и мы осторожно перенесли в кузов раненого американца. Кто-то из ребят уже набросал туда всяких тряпок, на которые Горна и уложили. Женька сунул в карман его телефон и подошел к командиру. А я потопал к дому, надо было помочь ребятам. Впрочем, почти тотчас же мне пришлось возвращаться – на этот раз мы тащили на руках уже официального хозяина дома и всего, что тут находилось. Пожилой мужик был в полной отключке и ни на что не реагировал.

– Наркотой его накачали… – сжимает губы Слон. – Приходилось видеть таких… Блин, как бы он коньки по дороге не отбросил!

И «Шевролет» в темпе скрывается за бугром.

Мы же приступаем к планомерному обыску дома.

В самом доме, во дворе и поблизости от него обнаружилось несколько бездыханных тел. Четверо – вполне себе рядовые американцы, вооруженные винтовками «AR-15». Во вполне военном, кстати, исполнении – то есть с возможностью ведения автоматического огня. И пять человек, одетых в серые комбинезоны. Будь они даже без вооружения – печально знакомых «метел», спутать их с местными жителями никто бы не сумел. Восточные черты лица, одинаковые короткие стрижки, темно-зеленые шевроны на левом рукаве и нашивка с непонятными знаками на груди справа яснее ясного показывали – это не американцы. При всей похожести на тех же японцев они все-таки достаточно ощутимо от них отличались.

– Хорны, – выносит заключение Павловский. – Я их фотографии видел: форма, вооружение и знаки различия – все соответствует.

Он делает несколько шагов и останавливается около одного из тел.

– Вот, – касается он нашивки на груди. – Желтая полоска под текстом – знак принадлежности к младшему комсоставу. Что-то типа старшего матроса.

Это знаю и я. Над чертой – имя конкретного персонажа, а на рукаве эмблема корабля и обозначение конкретной боевой части. Вот только с прочтением у меня проблемы… их язык трудно мне дается.

Впрочем, у капитана с этим проблем нет – он-то у нас изучает данных «товарищей» чуть ли не с самого первого дня создания части.

– Их корабль – «Несущий бурю», а все эти гаврики – члены его штурмовой команды. Соответственно, данный конкретный персонаж – командир десятки штурмовиков – Вэ Лайн.

Все верно – у наших противников вполне конкретная и понятная система личных имен. Именно система, по-другому это как-то трудно назвать.

Независимо от того, как конкретно звали того или иного деятеля до поступления на корабль, ступив на его палубу, он сохраняет только имя – и ничего, кроме этого. Поднявшись на первую ступеньку – став десятником или старшим группы, – он получает право прибавить к имени название рода. То есть конкретно этот деятель – Вэ из рода Лайн, десятник.

И на этом все – дальнейшего продвижения для хорнов не предусматривается. Он может только получить еще несколько нашивок с желтыми вертикальными полосами – одна полоса соответствует пяти годам службы. Каждая такая полоска прибавляет уважения со стороны сослуживцев и улучшает отношение к тебе со стороны офицеров. Пять полос – «расческа», – и ты с почетом можешь сойти на землю. Какая-нибудь уважаемая должность в твоем роду или деревне гарантирована. Дольше рядовых на кораблях не держат. Впрочем, получить «расческу» успевает далеко не каждый…

С офицерами-вайнами все обстоит несколько иначе. Их имя – это всегда три слова. Имя – род – место проживания. То есть название родового острова или поселения. Впрочем, острова… это круто не для всех. Дорого! Даже самый маленький островок предпочтительнее серьезного поместья. Ибо наличие острова автоматически подразумевает и наличие собственного флота для сообщения с соседями. И обязательно вооруженного! Безоружных кораблей, похоже, у них совсем не существует. Понятное дело, что серьезную пушку можно поставить далеко не на всякий корабль, но есть ведь счетверенные установки тех же «метел» серьезного калибра…

Офицер имеет черную форму и нашивку с зеленой полосой, под именем. Две зеленые горизонтальные полосы – старший офицер. Их на корабле двое – носовой и кормовой. Вторая зеленая полоска у носового офицера всегда длиннее первой – он старше по должности. Ну и «расческа» у офицера, соответственно, зеленого цвета и может быть сколь угодно длинной. Ибо ограничения по времени службы у офицеров нет.

А вот капитан…

Он – это совершенно отдельная статья.

Насколько удалось выяснить, капитан всегда являлся и владельцем корабля. Возможно, были и исключения, но про них нам не рассказывали.

Нашивка с широкой красной полосой на груди и на рукаве.

Нарукавная – название корабля на красном фоне – и ничего больше.

На груди четыре слова.

Имя – род – место проживания – номер. Ибо капитан – должность, как правило, наследственная. Одним и тем же кораблем могут командовать разные представители рода. Имена же у капитанов часто бывали одни и те же. Даже существовали какие-то там традиции и поверья на этот счет. Мол, чем больше капитанов носит одно и то же имя – тем страшнее будет их противникам. Типа – их нельзя убить, раз на капитанском мостике все время один и тот же человек. Или что-то в этом роде…

Личность эта была почти мифической.

Питался и квартировал он всегда отдельно от всех прочих. Появляться в обществе офицеров тоже почему-то мог далеко не всегда. Существовали какие-то особые правила на этот счет. Его обслуживала специальная команда хорнов, которые тоже жили обособленно от всех прочих. Отличительным знаком этой команды являлась маленькая вертикальная красная полоска на левой стороне груди. И ни один офицер ничего не мог им приказать – попросту не имел на это права. Но это не означало того, что данные хорны были на каком-то привилегированном положении. Скорее – на особом. Ибо карой за любое нарушение ими дисциплины было отнюдь не разжалование. Провинившегося просто выбрасывали за борт в открытом море. Точнее – он прыгал сам при большом стечении народа.

Капитан не был «первым после Бога», как это часто пишут в книгах.

Для своей команды он таковым, по сути, и являлся. Его приказы никем и никогда не могли быть обжалованы.

Любые – и ни при каких обстоятельствах.

Исключением мог быть единственный случай – приказ о сдаче корабля. Вот тут его имел право – и даже обязанность – убить любой офицер. Становившийся в этом случае капитаном. И неважно, что он мог им стать лишь на то короткое время, которое требовалось кораблю для гибели. Имя этого офицера сообщалось его роду, причем это являлось обязанностью победителя. Поэтому тщательно опрашивались все спасенные с борта вражеского корабля люди. Любой из них считал своим долгом рассказать все подробности боя, для того чтобы максимально точно упомянуть о поведении его команды в сражении. Ибо и эти сведения отсылались по месту базирования корабля, становясь частью истории многих родов.

А потом… потом море ждало всех проигравших. И это считалось почетом! Позором был бы тот факт, если бы их отпустили по домам. Мол, они настолько беспомощны, что уже не могут быть достойными противниками! Худшего оскорбления роду трудно было и вообразить…

А сейчас я рассматриваю лежащие перед нами тела. И что их только сюда занесло? Здесь до моря – как до Пекина ползком!

Тщательная проверка дома принесла некоторые интересные результаты. И, в частности, обнаружился подключенный к Интернету компьютер. Вот те раз – тут же никакой связи нет! Ан, выходит, что есть… Прошедший по проводу Торшин сообщил еще одну интересную новость: Интернет оказался кабельным. Линия подключалась к роутеру в подвале, а вот куда она шла дальше…

Слон только в затылке почесал.

Запасы продовольствия тоже оказались непропорциональными – для десятка человек их было многовато. Причем пищевые рационы хорнов вообще складировались в отдельном помещении. И вот тут меня торкнуло в первый раз!

– Олег, – вертя в руках коробку с рационом, спрашиваю я у Павловского, – это ведь на один день, да?

– На день, – кивает капитан. – А что?

– Сколько их лежит на холме? Пятеро? А когда должна рвануть бомба?

Капитан вопросительно смотрит на меня.

– Пять человек попросту не успеют все это съесть! Взрыв произойдет раньше!

Надо отдать должное командиру. Услышав эти слова, он не особо долго размышлял.

– Ларин, Овчинников – повторно обыскать дом! Весь – от подвала до чердака! На все – десять минут! Торшин – на тебе техническая сторона! У них должна быть какая-то связь!

Все верно.

День, на который назначен подрыв атомной мины, известен. И если она заложена где-то здесь, то полным бредом будет затаскивание сюда такого количества продовольствия, которое попросту не сможет сожрать за это время группа прикрытия.

Второе – перед нами только половина штурмовой десятки, во главе с командиром. Где еще пять человек? Если разделить количество пищевых рационов на десять, получается уже несколько ближе к истине…

Коридор!

Скрипят под подошвами ботинок рассохшиеся доски.

Дверь.

Заперто? А нам как-то по фиг… Один хрен, она тут старая, как и весь дом.

Хрясь!

И, жалобно скрипнув, она повисает на одной петле – не рассчитал малость…

Так, тут ничего интересного нет. Здесь, судя по личным вещам, обитал кто-то из «местных жителей». Тех, что с винтовками в руках на улице тусовались. Какие-то тряпки, старые ботинки – на фиг!

Следующая дверь повторила судьбу соседки.

Опять «местные». Разве что малость поопрятнее тут. Фотоаппарат на тумбочке, а что в нем? Мигнул экран.

Вот они, та самая команда, что лежит во дворе, – здесь они еще живые. Улыбаются, машут рукой фотографу. Еще снимок, еще… стоп! В карман его!

Выбегая в коридор, слышу, как трещат двери с противоположной его стороны – там орудует Павел. Да… после нас тут чинить все придется долго. Если, конечно, будет кому…

Снова одна дверь – на этот раз не заперто вообще.

И – разительный контраст с предыдущими комнатами.

Чисто – почти стерильно. Кровать около окна, тонкий матрац, аккуратно заправленное одеяло и небольшая подушка сверху. Серый квадратный мешок-контейнер около стены. Рядом, на столике возвышается небольшая стопка прямоугольных коробок. Пресловутые пищевые рационы – только цвет у них тут другой. Из чего, кстати, вайны эти коробки делают? На вид – картон, но не горит и весьма прочен механически. Разорвать такую коробку – это надо нехило руки напрячь.

Еще комната…

– Вот! – выкладываю перед подполковником коробку с рационом. – Черная – офицерский! И еще…

Торопливо перелистываю снимки в фотоаппарате.

– Во!

На экране – те самые «местные жители». Позируют перед неведомым фотографом. Рот до ушей, большие пальцы вверх – весело им.

А на заднем плане видна фигура в черной форме. Он стоит боком и, скорее всего, даже и не подозревает, что его фотографируют. Характерный черный комбинезон… и хорошо узнаваемый кинжал на правом боку.

То есть мои догадки верны – офицера не отправят командовать пятью подчиненными. Да и десяток – это тоже как-то мелковато для такой фигуры.

– Это не Ронни, – после некоторого молчания изрекает Слон. – Не тот, который с амерским президентом говорил1212
  См. «Сталь над волнами».


[Закрыть], – я этот ролик видел. Другой кто-то…

Хм-м… так еще и видеоролик какой-то был? Сколь много нам открытий чудных…

Увы, никакой связи отыскать не удалось. Никаких проводов от полевых телефонов, непонятной аппаратуры – ничего.

Зато нашлась натоптанная тропка, уводившая куда-то в сторону. Хорошо натоптанная, по ней, видимо, не раз в день народ туда-сюда шастал. И еще одно открытие сделал уже Снежный. Осматривая тела хорнов, он обнаружил застрявшие в протекторе ботинок мелкие камешки.

– Тут вокруг земля повсюду. Прежний хозяин кукурузу сеял, так что все распахано давным-давно. Здесь почвы песчаные, суглинок… даже дороги грунтовые, без подсыпки песком и щебнем. Нет тут оживленного движения, так чего огород-то городить? Да и, судя по карте, никаких россыпей поблизости нет. А эти камешки – гранит. И где у нас здесь таковой имеется?

Ответ подсказывает все та же карта, точнее, информация из планшета Торшина. Холмы к северо-западу от дома – там, если верить пометке, как раз тот самый гранит и присутствует.

Да и аппаратура пеленгации сигнала недвусмысленно указывает в ту же сторону, куда уходит тропинка.

Но если там расслышали выстрелы… то встреча может быть очень даже горячей и не сказать чтобы дружеской.

По команде включаем тепловизоры, рассыпавшись в разные стороны, чтобы снизить вероятность одновременного поражения нескольких человек. Поднимаемся на холм, который расположен между нами и источником сигнала.

– Командир! Код «пять»!

Да здесь и без аппаратуры все видно неплохо… Народ здешний, разумеется, постарался, затягивая излучатель защитного поля маскировочной сеткой, но пожелтевшая растительность и пожухлая трава выдают его местоположение. Да и не бывает в природе правильных геометрических форм.