Текст книги "Пустота Волопаса"

Глава 2

Он смотрел на неё с улыбкой, хотя обстановка к весёлости совсем не располагала.

– Эльза, всё просто: я хочу, я должен лететь с вами. Ты встретилась мне не просто так – кажется, это называется судьба. Мне вообще сегодня безумно везёт с самого утра. Будь моим спасителем, замолви словечко перед капитаном. Сразу заявляю – я здоров, медкарта с собой.

– То есть как это лететь с нами? В каком качестве? – спросила она в замешательстве, – и вообще, повторяю, ты как сюда попал?

– В контейнере с грунтом, как же ещё?

– Ты ненормальный? Тебя же могло убить…

Распахнулся люк, и появился высокий мужчина в том же лётном костюме, только красного цвета, и застыл на месте.

– Почему тишина в эфире и что тут происходит? Это кто?

– А это называется форс-мажор, Крис, – Эльза старалась быть невозмутимой, – пассажир, как я поняла, желает попасть на Луну.

Крис сделал страшные глаза и посмотрел в темноту.

– Ну и как нам его выкинуть отсюда?

– Сигнал о блокировке ушёл в ЦУП, здесь уже никак.

– С главным выходом аналогично. Думаем. У нас на решение несколько минут.

– Пробьём тревогу – будет жуткий скандал с переносом старта и наказанием всех подряд, включая нас. Кэп, пускай пройдёт тест прямо тут. Уверяет, что медкарта у него с собой. Кстати, это мой однокашник. Друг юности, так сказать.

Крис затейливо выругался и схватил коммуникатор.

– Эви, пулей в грузовой. На борту посторонний, требуется экспресс-тест.

Уже через минуту явилась ещё одна дама, на сей раз брюнетка, и глянула на Адама удивлённо-настороженно. В руках она держала крохотный медицинский несессер.

– Эви, не тяни, время…

Она шагнула к Адаму, приказала ему наклонить голову и типнула в шею шприц-тестом.

– Ждём минуту. Медкарта есть?

Он протянул ей заветный пластик, она глянула его на свет, прогнала через медицинский скан в чемоданчике и вернула обратно. Затем обернулась к капитану.

– А это кто, и что это вообще всё значит?

– Вопросы потом. Что с тестом?

Она помедлила ещё немного, глядя на полоску.

– Всё в норме.

– Теперь встал лицом к стене, ноги в стороны, руки тоже, – приказал капитан.

Адам повиновался, и Крис обыскал его вполне профессионально.

– Что ж, двигаем в рубку. Дамы впереди, затем безбилетник, я замыкающий.

Они преодолели переходной шлюз, сзади раздалось короткое шипение, после чего у Адама слегка заложило уши.

– Взлетал когда-нибудь? – поинтересовался Крис.

– Не довелось. Но базовые тренировки проходил. Давно, правда, и по другому поводу.

– Короче, возиться с тобой некогда и некому, сам знал, на что шёл. Сейчас залезешь в комбез и примешь антиперегрузочный препарат, как и все остальные. Больше ничем помочь не могу. Место второго помощника свободно, как раз возле медика, устроишься там. О мотивах своего трюка расскажешь позже, сейчас нет времени.

Они вошли в отсек управления, капитан с Эльзой сразу направились в конец помещения, где располагались два широких кресла перед полукруглым пультом с мониторами.

– Эви, бери подопечного под контроль: пилюля, костюм, шлем, всё что положено… Остальные по местам, запускаю двигатели на прогрев. До старта девятнадцать минут.

Медик подхватила Адама под руку и повела куда-то вправо, где вдоль округлой стены располагался ряд встроенных овальных шкафов. Бегло оценив комплекцию Адама, она извлекла толстый синий комбинезон и шлем.

– Ныряй в него, прямо в одежде. Здесь всё на липучках, облегчённый тип защиты, разберёшься. Шлем я сама надену, там посложнее. При взлёте, чтобы знал, в него будет подаваться обогащённая смесь воздуха.

– И это всё? – поинтересовался Адам.

– А ты ждал, что тебя в тяжёлый скафандр запакуют? На ближних рейсах от них давным-давно отказались, на кораблях сейчас хватает дополнительной защиты.

Она вручила ему крупную бесцветную таблетку, почти без вкуса, которая очень быстро растворилась на языке. Затем проверила его амуницию и сделала знак следовать за собой.

– Вас всего трое?

– Шестеро. Ещё три техника в соседнем отсеке.

– А почему иллюминаторы тёмные?

– Корпус закрыт одноразовым обтекателем. Он почти весь сгорит и будет сброшен.

– Ах, ну да…

– Внимание, десятиминутная готовность, – объявил капитан.

– Взлёт – это ведь по времени недолго? – спросил Адам.

– Тяжёлый этап – минут десять, плюс-минус. Вскоре после этого будет активирован режим искусственной гравитации, но сам не отстёгивайся, я подойду. Первый раз в любом случае будет жёстко, даже таблетка не особо поможет. Перегрузка, возможны перебои со зрением и дыханием и всё такое. Рот открыть, глаза закрыть, лежи и терпи, никто не заставлял лезть сюда.

Невольно повторив напутствие капитана, она усадила Адама в узкое наклонное кресло с высокими подлокотниками, похожее на капсулу. Поколдовала со стяжными ремнями, затем закрутила шлем и произвела ещё какие-то подключения. По шее и за ушами поползли струйки воздуха.

Эви наклонилась, нажала что-то у него на шлеме, и он услышал её голос прямо в левом ухе.

– Чтобы был готов и имел представление: взлёт по параболе.

Она дополнила объяснение жестом, повернулась и погрузилась в своё кресло-капсулу.

Мерный шум воздуха и мелкая вибрация под седалищем напомнили Адаму обстановку перед взлётом в салоне пассажирского лайнера. Впрочем, даже на них он не летал уже несколько лет.

– Внимание, экипаж, начинаю минутный отсчёт, – раздалось в динамике шлема, – как готовность?

– Второй норма. Медик норма. Техник один норма. Техник два норма. Аппаратура норма.

– Принял. Готовность ноль. Старт!

Вибрация резко усилилась, освещение в рубке померкло, корабль мягко двинулся с места, затем резко ускорился и вскоре взмыл под таким углом, что Адама расплющило в кресле, словно медузу.

Он оказался практически в горизонтальном положении, продираясь через пространство, ставшее вдруг невероятно упругим. Уши заложило так, что он почти оглох. Комбинезон, туго облепивший всё тело какими-то стяжками, превратился в некое орудие пытки. Подаваемый воздух свистел и сушил глаза, так что Адам поневоле зажмурился. Вдобавок ко всему сплющенные лёгкие требовали кислород, и пришлось распахнуть рот подобно глубоководной рыбе, потому как дышать приходилось, в общем-то, урывками. И ещё, несмотря на букет навалившихся мучений, из головы почему-то не уходила мысль, что вид у него максимально потешный.

Секунды текли как часы, пытка растягивалась, превращаясь в бесконечность. Вдруг он почувствовал слабые толчки слева и приоткрыл глаза. Эви, дотянувшись со своего кресла, шарила у него по подлокотнику. Наконец она что-то там нажала, и комбинезон Адама заметно ослабил удавку, приняв в себя порцию воздуха.

Облегчение наступало постепенно, но самое страшное, похоже, осталось позади. Адам открыл глаза и сразу наткнулся взглядом на ближайший иллюминатор, за которым дрейфовал чёрный космос с бесчисленными искрами звёзд.

На центральном посту у капитана оживился пульт связи с Землёй и прозвучали первые доклады и команды.

– Воздух в норме, желающие могут снять шлемы, – сообщил динамик, – включаю громкую связь.

Эви отстегнулась и сразу бросилась к Адаму. Точнее, сделала изящный замедленный нырок.

– Ты тут живой? Как самочувствие?

– Вопрос, конечно, неоднозначный, – выдавил Адам, стараясь бодриться.

– Извини, что так вышло, оплошала.

– Комбез был без воздушной подушки? Я уже догадался.

– Без обид, я же не инструктор учебных курсов. В такой спешке немудрено напортачить.

– Ты так красиво порхаешь. А мне можно отвязаться? Хочу тоже ощутить лёгкость космического образа жизни.

– Пока рано. Эта лёгкость обманчива, с непривычки может даже стошнить. Не переживай, гравитация будет слабой, почти лунного уровня, так что ещё налетаешься. Ну так как ощущения? Если есть жалобы, говори, не стесняйся.

– Воздух какой-то колючий. Очень сухой.

– Регенерация уже работает, но увлажнители срабатывают с запозданием. Да и кислорода пока маловато. Надо подождать, скоро всё придёт в норму.

Со своего места поднялся капитан.

– Эви, как пациент? Вёл себя прилично?

– Вполне. Жалобы минимальные.

– Ты не против местами поменяться? Составь Эльзе компанию, ну а я пообщаюсь тут с нашим туристом.

Разместившись в кресле медика, Крис начал напрямик.

– Значит, дела наши обстоят так: по инструкции я сейчас обязан сообщить о случившемся на Землю. Это, надеюсь, ты понимаешь. Кстати, как звать?

– Адам.

– Так вот, дружище Адам, если не доложу я, это по прилёту сделает Луна. По большому счёту, разницы особой нет, разбор инцидента будет в любом случае, и кому положено быть наказанным, будет наказан. А пока, для начала, я хотел бы знать мотив. А ещё лучше – понять его.

Адам неопределённо пожал плечами.

– Что касается мотива, то ответ вполне простой. Правда, мне придётся изобразить из себя оракула.

– Валяй, удиви.

– Я по образованию биолог. Когда-то даже преподавал в Черноморской Академии естественных наук, два курса успел выпустить. Это старт карьеры и, что называется, вся жизнь впереди. Финиш: последние три года и по сегодняшний день я могильщик. Собираю трупы по окрестностям. Пошёл десятый год Эпидемии, а все учёные мужи и гении медицины до сих пор не определились, как работает механизм её распространения. Она появляется сама собой, она просто есть – среди небоскрёбов мегаполисов и в джунглях Амазонки, посреди выжженной Сахары и на малолюдных островах Полинезии. Казалось бы, подобие простенького гриппа, но оно убивает. Кого-то через месяц, кого-то через год. Население планеты уже уменьшилось на сорок процентов. Видимо, некие высшие силы постановили, что этому виду высокоразвитых млекопитающих пора завершить своё существование. Нам с вами, Крис, просто не повезло попасть на этот виток эволюции. И скоро таких, как я, покидающих вымершие города и лезущих от безысходности даже на космические корабли, станет много. Мне кажется, «коралловые города», что аврально возводятся сейчас в глубинах океанов, тоже не спасут, смерть проникнет и туда. А вот на Луне до сих пор не зафиксировано ни одного заболевшего.

– Человечество, выжившее после нейтронных ударов, погибнет, в сущности, от обычной простуды. Ну да, курьёзно, нелепо и несправедливо.

– Имеется логичная версия, что это отдалённые последствия тех самых бомбардировок. Последствия, которые уже поздно разгребать.

– Да, но твоя безысходность усугубляется очевидным противоречием. Я так понимаю, ты надеешься, что с наличием нужных знаний и спецификаций тебя примут на станции с распростёртыми объятиями, закрыв глаза на статус нелегала? Совсем не факт, но даже не это главное. Ты не подумал об очень простой вещи: после того как вымрет человечество, долго ли протянет город на Луне?

– Протянет. Если не прервутся полёты. Люди с Земли уйдут, а атмосфера, моря и недра останутся. Пройдёт какое-то время, эта загадочная дрянь исчезнет естественным образом, и можно будет постепенно возвращаться обратно. Но пока это, увы, из области идеалистичных мечтаний.

— Надеюсь, не выдам секрет, но именно для этих целей корабли продолжают неустанно курсировать на Луну.

– Крис, мы вышли на околоземную. До перехода на лунную траекторию и настройку луча пятнадцать минут, – сказала Эльза.

— Иду. Интересный ты мужик, позже поболтаем. А пока советую привыкать к облегчённой гравитации. Эви у нас в полёте обычно бездельничает, она проведёт тебя по кораблю.

– Доктор Эви, а можно ознакомиться с уединённым кабинетом? В данный момент это жизненно необходимо.

— Именно с этого я и собиралась начать, – улыбнулась она, – только учти, там всё сконструировано с поправкой на обстоятельства. Надеюсь, разберёшься.

Адам поднялся с кресла и охнул с непривычки.

– Если вестибулярка не очень, поначалу может подташнивать, – предупредила она, – и об углы тоже шишек набьёшь.

Позже, в соседнем отсеке, на них воззрились три пары глаз, а кто-то даже присвистнул.

– У нас новые люди в экипаже? Эви, проясни ситуацию.

Она указала поочерёдно на всех:

– Те двое в углу – Мигель и Робби, техники. А этот, с термосом, наш компьютерный гений Драган.

Адам скромно сделал всем ручкой.

– Так всё-таки? – спросили из угла.

– А это Адам, он с нами до станции. Не удивляйтесь, так получилось. Вопросы к капитану.

– То есть как не удивляться? Мы переходим на пассажироперевозки?

– Мигель, не ёрничай. Это разовый случай.

– А, ну коли разовый, молчу.

– Кто знает, может и назад вместе полетим, – сообщил Адам, – если не примут.

– Ни черта не понял, но всё равно интересно, – пробормотал человек с термосом.

– Да, пока вспомнил. Ходит слух, что трое человек с предыдущего грузовика передумали на Землю возвращаться. Правда или нет? – поинтересовался Адам.

– Откуда такой слух? – спросили техники одновременно.

– За забором постоянно слухи ходят. Скучно там людям, интересуются, – сказал Адам уклончиво.

– Ну остались, и что с того, – буркнул Драган, – сейчас все с ума сходят, только каждый по-своему.

Эви взяла Адама под локоть и увела из отсека.

– Откуда у тебя такие сведения?

– У коллеги по работе родственница на космодроме служит. Нет, если это является каким-то страшным секретом, я ничего не знаю и не говорил.

– Дело не в секрете. И капитана не надо донимать такими вопросами. Просто народ тут слегка нервничает по этому поводу.

– Тогда предлагаю считать, что те трое меня опередили. Я со своими идеями уже не первопроходец. И, кстати, смысла нервничать тут не просматривается.

– Смысл тут просматривается только один: если на лунной станции за нелегала некому замолвить словечко, тем более если он не представляет какой-либо практической ценности, его благополучно вытурят в обратном направлении. Информация конфиденциальная: из экипажей за последнее время уже дважды пытались сбежать, не вышло. Тебя, скорее всего, ждёт то же самое. Ну и срок общественно-полезных работ. Зато на какое-то время станешь местной знаменитостью. Времена сейчас, конечно, расхлябанные, но ещё никому не удавалось тайком проникнуть на космический корабль прямо перед взлётом.

– Я уже три года на общественно-полезных, ниже падать некуда, – усмехнулся Адам, – ну так как, тех троих тоже выпроводят домой? У вас на корабле есть столько лишних кресел?

Эви замялась и ответила не сразу.

– Насчёт них ничего не могу сказать, кроме того, что они не перебежчики. Возможно, получили травмы и полёт для них пока невозможен…

– Травмы?

– Это просто моя версия. Там произошла жёсткая посадка с повреждениями. Корабль остался на поверхности вне оборудованной зоны прилунения, груз не пострадал, а экипаж вернулся на резервном шаттле и в неполном составе.

Адаму показалось, что собеседница недоговаривает.

– Обычный рейс штатного грузовика, безатмосферная посадка посреди Моря Ясности… Что такого необычного там могло произойти? Поговаривают, что в причинах фигурирует даже некое «внешнее воздействие», но это ведь преувеличение?

– Тем, кто поговаривает, лучше бы держать язык за зубами. Расследование идёт, на Земле, как ни странно, никто до сих пор толком ничего не знает. А если и я продолжу обсуждать да комментировать, то вместо Космоса с неплохим обеспечением спорхну на Землю врачевать эпидемиков. А они, как известно, не лечатся.

– Не обижайтесь, доктор Эви. Люди внизу мрут не только от болезней, но и от скуки, вот и городят слухи один нелепее другого.

Он подошёл к иллюминатору и вгляделся в бездонный искрящийся мрак. Вскоре с правой стороны выполз край огромного бело-голубого шара, и, увидев воочию родную планету с такого расстояния, Адам испытал настоящее головокружение. Пытаясь преодолеть нахлынувшую дурноту, он отвернулся от иллюминатора.

– Это от непривычки. С поверхности Луны наш шарик выглядит ещё более необычно, особенно в виде месяца, – сказала Эви, – а для меня, например, интереснее наблюдать, как во время полёта растёт в размерах Луна.

– У меня странное ощущение отсутствия времени. Сейчас вечер?

– На Алаколе – да. Ещё семьдесят четыре часа, и мы на месте.

Наконец-то напомнил о себе голод, и Адам вытащил из кармана помятые батончики.

– Чем вы тут питаетесь?

– Примерно тем же. Только разнообразнее.

– Есть строгое расписание «завтрак-обед-ужин»?

– Нет ничего такого. Каждый жуёт в своём углу, когда хочет. Вода вырабатывается в автономной системе полного цикла из водного концентрата. Сама установка находится возле техотсека, а «наливайка» в санузле. Присматривать за этим хозяйством поручено мне. Воду, кстати, советую пить понемногу. Из-за слабой гравитации может назад выпрыгнуть в неподходящий момент. Предвижу вопрос насчёт сна. То же самое – в кресле, оно вполне комфортабельное. На кораблях ближних рейсов нет личных кают, здесь всё компактно и унифицировано. И очень скучно. В свободное время занимаются кто чем: у Драгана компьютерные бои, техники тоже в игры режутся, капитан с Эльзой вахты несут – четыре часа сон, четыре часа дежурство.

– А ты?

– А я просвещаюсь духовно – читалка, видео, голографические головоломки… Изредка Эльзу подменяю на часок-другой, когда той невмоготу. Только Крису не говори.

За сравнительно небольшое время они обошли жилые помещения по периметру и вернулись в свои кресла.

– Вы на Луне долго будете? Когда назад?

– Обычно через сутки, иногда чуть больше.

– Порожняком?

– Как это порожняком? Ценный груз скинут, а всякий мусор загрузят. Луну засорять нельзя, она маленькая. По этой проблематике есть специальный Статут Ассамблеи. И, поскольку у тебя хорошие информаторы, то должен знать, что в Океане Бурь вторая станция строится. Следующий рейс у нас туда.

– Нет, не знал. Но это вселяет надежду. Персонал ведь требуется?

– Откуда мне знать. Я человек маленький, ничем помочь не могу, если бы и хотела. Подружись с капитаном, он человек со связями, при случае может оказаться полезным.

– Для полноты картины не мешало бы глянуть, чем они там на главном посту занимаются?

– Крис не любит, когда кто-либо за спиной маячит. Погоди немного, скоро у них вахты начнутся, можешь с Эльзой пообщаться.

– У тебя на Земле кто-нибудь остался? Сколько времени ты вообще планировал эту авантюру? Можешь не отвечать, я просто любопытничаю.

– Нет никаких секретов. Дочь от бывшего союза, ей сейчас восемнадцать. Двое-трое друзей и коллег. Ну и приходящая партнёрша, это почти не в счёт. Планировал, не поверишь, считанные часы. Подумал, прикинул шансы, собрался и побежал. Немаловажно, что напарник надёжный оказался, помог на начальном этапе.

Он посмотрел на неё.

– У меня аналогичный вопрос. Поскольку у вас тут скучно, будем играть в вопросы и ответы.

– Эта игра вряд ли получится, ни о чём лишнем я распространяться не буду, только в общих чертах. Я в паре, тоже есть дочь, ей шестнадцать. Избранник служит на космодроме, изредка командируется на орбиту, но он не астронавт, а больше по научной части. Так что в этом аспекте всё в порядке.

Серьёзная дама, думал Адам, бросая на неё косые взгляды. Время от времени чётко ставит незримый барьер в их вроде бы праздной болтовне. Про таких людей говорят – «имеет внутренний стержень» или как-то так. Кареглазая, привлекательная. Слегка арабский тип лица. Но почему-же такая грусть в глазах? Нет, доктор Эви, не похоже, что всё у тебя в порядке.

– Эльза заступила. Если хочешь, можешь к ней в гости прогуляться, – предложила она.

– А где шеф?

– Их спальные места там, за переборками.

Эльза утопала в широком командирском кресле, пригорюнившись за одним из мониторов.

– Любопытничаешь, однокашник? Интерес твой ненадолго, поверь. У нас тут скучно и монотонно. Значит, ты попал сюда в контейнере с грунтами? А тебе известен тот факт, что входящие грузы прогоняют через ионизирующую завесу? Если знал, то ты самоубийца. Если нет – это несказанное везение. Видимо, второе, иначе Эви на тесте обнаружила бы облучение.

– Я залез в тот, который не облучают. Но вообще да, у меня произошёл день сплошных удач. Не знаю, к добру ли это. Скучно и монотонно, говоришь? У вас хоть рейсы короткие, а вот каково, например, на Марс добираться?

– О да, не каждый потянет. Испытание не физическое, а больше психологическое.

– Летала?

– А как же. По регламенту ранг помощника капитана предусматривает хотя бы один дальний полёт. Я моталась дважды.

– Да ты героиня. И как оно?

– Говорю-же, скука и тоска. Полтора месяца в один конец, и это по короткой траектории. На Марсе тоже нужный момент выжидать приходится, чтобы не возвращаться в три раза дольше. Такая вот специфика. Но нам всё равно проще. Колонисты, хоть и переменным составом, уже полвека там живут, со своими строительными принтерами и герметичными биокомплексами. Живучесть базы впечатляющая, скептики оказались посрамлены. Обидно, что проект теперь близок к закрытию.

– А помнишь старт юпитерианской эпопеи в тридцать пятом, мы как раз в том году выпускались. Какой был ажиотаж…

– О да, вся планета восторгалась этим подвигом, сколь великим, столь и бессмысленным. Революционный тип двигателей предполагал вернуть экспедицию уже через полтора года. По итогу вышло три с половиной. Неудачная попытка посадки на Ганимед, стандартный облёт собственно Юпитера, который едва не утащил их в газовую пучину, и долгий путь домой. Из шести человек один погиб, двое повредились психикой. По прилёту все прибывшие почти год приходили в себя на жёстком восстановительном карантине. Как по мне, несоразмерная цена ради некоторых дополнительных данных, которые со временем собрали бы обычные беспилотники.

– А Эви на дальние летала?

Эльза пожала плечами.

– По-моему, нет. А что?

– Ничего, просто интересуюсь. Её, похоже, особо не разговоришь.

– Эви сейчас к лунным полётам привязана. Обстоятельства, так сказать, личного плана.

– Да? И что за обстоятельства?

– Много знать хочешь. Личное – значит, личное. И советую не лезть к ней с такими вопросами.

Эльза посмотрела на него с неопределённым выражением.

– Ты сам-то куда бежишь? Или от кого? Избранница, дети есть?

– Дочь есть, вполне взрослая. В остальном я свободен, не считая всяких временных.

– На Луне и временных может не оказаться, – сказала Эльза с усмешкой, – ты же не старик ещё.

– Пообщаешься тут с вами и поневоле сомнения берут, – посетовал Адам, – настрой мой слабину давать начинает. Эви мне тут посоветовала с кэпом завязать знакомство. Он ведь может посодействовать, если с Луной не выгорит? В принципе, я не прочь и в астронавтику податься.

Эльза улыбалась и качала головой.

– Адам, ничем не могу обнадёжить…

В этот момент в правом углу табло возник пульсирующий символ жёлтого цвета, который вскоре погас, но точно такой-же появился слева. Всё это сопровождалось звуком, похожим на чириканье воробья. Какое-то время они вспыхивали поочерёдно, словно играясь друг с другом, потом всё прекратилось. Эльза наблюдала за этим беспорядочным мерцанием с озабоченным выражением лица.

– Что сие означает? – поинтересовался Адам.

– Пока ничего страшного, хотя такого быть не должно. Корабль идёт по лунной траектории строго по навигации, а эти «сверчки» дают понять, что он пытается сойти в сторону. Пытается не критично, иначе здесь всё бы покраснело и предупреждение орало бы на весь корабль.

Она нагнулась к пульту и ткнула сенсор со значком микрофона.

– Драган, ты видел?

– Ага. Сигнатуры координат взбрыкнули, представляешь? Пока спишем на магнитную бурю. Я тут кое-что подправил, не переживай.

Адам поднялся.

– Ладно, успешной вахты, не буду мешать. Пойду осваивать ночное лежбище.

Эви расположилась у себя в кресле полулёжа и игралась с трёхмерными голографическими кубиками. Когда-то Адам тоже часами, как ребёнок, залипал с этой красочной забавой, пока со временем не наскучила и голография.