Текст книги "Морские байки"

Александр Курышин
Морские байки

Я люблю посидеть в кабаке, потягивая пиво. Но не кидайте в меня камни обидных слов. Я люблю посидеть с моими лучшими друзьями. Без них всё было бы бессмысленно. Когда не видишь друзей долгие месяцы, при встрече и не замечаешь, как промчится за разговорами вся ночь.

Я – моряк, недавно вернулся из тяжелого рейса. Позади радость от встречи с семьей, теперь настала очередь друзей. Как я счастлив видеть эти родные рожи! Много всего произошло за время моих долгих странствий. Кто-то развелся, кто-то родился, кто-то отрастил бакенбарды. Друзья наперебой рассказывают о себе, а я молчу и улыбаюсь. Знаю, что очень скоро прозвучит нетерпеливый вопрос: «Так что интересного было в рейсе?!»

Дорогие мои, конечно, мне есть, что рассказать! Я буду срываться и на воспоминания, наши общие, мои личные. Но обещаю, вам не будет скучно. Закажите еще по кружке пива, подвиньте поближе закуску и слушайте: «Как-то раз наше судно…»

Уха из пираний

Как-то раз мы оказались на реке Парана в Аргентине. Шли вверх по течению почти сутки, пока река не стала настолько узкой, что наше судно едва смогло развернуться. Так и получилось, что пришвартовались в небольшом порту с единственным причалом. Вечерело. Рабочий день на судне закончился, а с грузом разбираться предстояло только утром. Поэтому сразу после ужина, как и всегда, когда случалась подобная возможность, на корме собрались наши заядлые рыбаки во главе со своим предводителем – боцманом.

Как только все дружно закинули удочки в мутную реку, сразу начался бешеный клев. Все, включая боцмана, даже как-то удивились. Ловилась какая-то странноватая рыба: размером с ладонь, с мелкой чешуей и небольшим ртом, зато полным острыми зубами. В рыбацком азарте и не заметили, как наловили целое ведро. Очнулись и стали друг друга спрашивать: «А что теперь с этой рыбой делать-то?!» Рыба незнакомая, вдруг ядовитая? Решили пойти спросить местных жителей. Вызвались искать аборигенов, конечно же, боцман и с ним за компанию двое матросов.

В порту темно и пусто. Моряки бродили между запертыми складами почти целый час, пока, наконец, не нашли проходную, где дремал одинокий охранник. С иностранными языками у боцмана и матросов слабовато, а у охранника и вовсе никак. На вопросы и демонстрацию прихваченных с собой пары рыбешек охранник, как попугай, всё твердил одно слово, что-то вроде «парайна».

– Мы и так знаем, что река Парана называется, ты лучше скажи: эту рыбу есть можно? – возмущался боцман.

Но тут подошел сын охранника, принес тому ужин. Молодой паренек оказался студентом и немного знал английский. Взаимопонимание стало налаживаться.

Выяснилось, что рыбы называются пираньями и они неядовитые. Но местное население их не ест, так как они очень костлявые и не очень вкусные, тем более много другой рыбы. Но так просто выбросить улов боцману не позволяли рыбацкая гордость и врожденная жадность. Решив, что по внешнему виду рыба немного напоминает наших окуней, решили сварить уху. Распотрошили рыбешек. Попробовали почистись чешую, но потом плюнули – чистится плохо, ну точно как окунь.

По приготовлению ухи боцман оказался мастером. Уха получилась знатная. Для проверки, на всякий случай, вначале накормили нашего «рыбного эксперта» – кота. Он сожрал полную миску за пару секунд и запросил еще. Решили, что есть можно. На вкус оказалась как обычная уха из речной рыбы. Вареную рыбу есть не стали – уж больно костлявая, правы аборигены. Впоследствии мы еще пару раз варили уху из пираний, благо ловилась – только успевай забрасывать. Но потом перестали: приелась, да и возни много.

Однако апофеоз истории настал через пару месяцев, когда судно уже шло домой. В то время разговор с домом надо было заранее заказывать у начальника радиостанции, а разговаривать приходилось на мостике, дождавшись своей очереди. Естественно, при этом твой разговор слышала вся вахта на мостике и еще все кому не лень, кто включит радио на соответствующей частоте, так что… особенно не поговоришь. Так вот, в разговоре жена боцмана сообщила ему, что купила детям, по их большой просьбе, аквариум с парой маленьких, всего пару сантиметров, пираний и заплатила за него почти месячную зарплату мужа, и чрезвычайно сделанным довольна, так как это еще очень дешево…

Маты боцмана и смех «коллег» были слышны аж на баке. Даже сидевшие на мачте чайки испуганно взлетели и принялись, крича, носиться кругами над судном.

Порошок

Стоял как-то наш «лайнер» на якоре в Красном море. Подходило время делать подводное освидетельствование судна (эта морока – каждые пять лет между сухими доками). Водолазов заказали заранее. Приехал довольно большой водолазный катер. Наскоро познакомились и, не мешкая, спустили под воду двух водолазов с подводной камерой. Водолазы минут за сорок осмотрели всё судно, всё засняли и пришли писать отчет. Работая, они неспешно попивали кофе и разговаривали. Оказалось, что катер принадлежит немецкому судовладельцу и уже довольно давно в Красном море. Экипаж и водолазов набирают по всему миру – поэтому на судне многонациональный коллектив, впрочем довольно дружный и сплоченный. Работы у водолазов много: осмотр и ремонт судов, инспекция подводных трубопроводов и кабелей, осмотр и ремонт разных подводных объектов и платформ. Всё это сообщили скучным официальным тоном, и мы уж подумали, что с ребятами этими по-простому не получится.

Как вдруг водолаз, немного стесняясь, спросил:

– Вы сейчас случайно не из России идете?

– Нет, из Украины. А в чем дело?

И водолаз рассказал нам историю.

Иногда в процессе погружений им приходится сталкиваться с довольно большими скоплениями акул: это делает работу опасной. Что только они ни пробовали, чтобы их отгонять: и специальную химию, и звуковые «отпугиватели» – эффект слабый. Но вот в прошлом году к ним в экипаж прибыл русский водолаз и привез с собой какой-то волшебный порошок. Стоило высыпать полпачки порошка в воду, как все акулы в радиусе нескольких сотен метров спешили ретироваться и уже не мешали спокойно работать. На все расспросы русский только хитро улыбался и отшучивался, но что это за порошок – не говорил. Только когда водолаз отработал свой контракт и уже собирался домой, он раскрыл секрет: это российский стиральный порошок «Миф»! Кто бы мог подумать! К огромному сожалению водолазов, вскоре запасы порошка иссякли, и акулы вернулись на свое дежурство.

И вот капитан водолазного катера спросил нас:

– Может, у вас есть это прекрасное антиакулье средство? Мы готовы поменять его на отличный немецкий стиральный порошок.

Ему повезло: мы как раз недавно заходили в Украину. И наш капитан, тот еще эконом, закупил целую кладовую этого «стирального порошка». К всеобщему удовольствию обмен состоялся. Водолазы получили большой запас «химического оружия», мы – отличный стиральный порошок с запахом фиалок.

Так что не надо говорить, что у нас плохая химическая промышленность! Просто их продукты надо использовать по правильному назначению.

Мексиканские прыгающие бобы

Однажды наш контейнеровоз стоял в порту мексиканского города Энсенады. Небольшое курортное местечко, главные достопримечательности которого – огромный, размером со стадион, развивающийся над городом флаг и целая улица магазинчиков со всевозможными сувенирами.

Гулять по этой улице очень интересно: всюду висели «разнокалиберные» акульи челюсти, чучела различных рыб и всевозможные раковины. Вскоре мой контракт заканчивался, и перед возвращением домой я искал подарок для своей маленькой дочери-первоклашки. В одном из множества небольших магазинчиков я приобрел необычайно красивую перламутровую ракушку. Но хотелось купить что-нибудь еще – интересное и необычное. И вот мое внимание привлекли небольшие прозрачные коробочки из пластика с десятком каких-то невзрачных бобов, похожих на нераскрытые фисташки. Продавец рассказал, что это знаменитые мексиканские прыгающие бобы, популярный местный сувенир. Если их немного нагреть, подержав в руке, или положить на яркий свет, то они начинают двигаться. Мне бобы очень понравились, и, как водится, немного поторговавшись, я купил два десятка, благо стоили они недорого – десять долларов за коробочку.

Дочка была от них в восторге! Играла с ними в цирк и гонки: выкладывала несколько штук в ряд, затем направляла на них яркий свет настольной лампы. Шевелиться бобы начинали не сразу и не одновременно, вначале подпрыгивал один, затем другой. Постепенно, в течение нескольких минут, темп нарастал: бобы начинали шевелиться все сразу и всё более интенсивно. Побеждал боб, который первый пересекал финишную черту.

Примерно через недельку после моего прихода с рейса мы с друзьями решили собраться вечерком и попить пива в одном пивном ресторанчике. У меня родился коварный план розыгрыша, и я взял взаймы у дочки десяток бобов. Попьянствовать пришло шесть человек. Сели на открытой веранде с красивым видом на море. Я заказал большую миску с фисташками, которую поставил в центр стола. Скорлупу от фисташек складывали в пустую миску. В любом пакете с фисташками всегда присутствует некоторое количество нераскрывшихся орешков: их мы складывали прямо на стол, рядом с миской, на потом.

Пиво пошло очень хорошо. Под разговоры и всякие закусочки и не заметили, как пропустили по паре кружек. Когда мои друзья отлучились отлить всей компанией разом, я немного задержался и подложил в отбракованные фисташки свои мексиканские бобы. Вскоре мы вернулись, и пьянка продолжилась.

Вдруг один мой товарищ говорит:

– Мне больше не наливайте.

– Почему?

– Похоже, я уже допился: всякая чертовщина мерещится… Только что видел, как фисташки по столу ползать начали!

– Да ну? Перестань. Выпей еще пивка, закуси, и всё пройдет!

Сидим, пьем дальше, и тут другой мой друг говорит:

– Слушайте, а «белочка» не передается? Я тоже только что видел, как фисташки по столу прыгали.

Все уставились на орешки. Шевеление становилось всё заметнее. Некоторые «фисташки» довольно бодро начали отползать к краю стола. Вся компания в шоке за этим наблюдала.

В гробовой тишине прозвучал приговор:

– Допились!

Пришлось признаваться. Народ вздохнул с облегчением. После продолжительных дебатов решили, что морду мне бить не будут. Что взять с моряка после продолжительного рейса? Но следующее пиво – за мой счет.

А дочь в течение нескольких месяцев игралась с бобами, пока не раздарила их своим подружкам в школе.

Коктейль «Бычий глаз» или клизма с зубами

Как-то с приятелями мы решили попьянствовать в особо извращенной форме, вычитав где-то рецепты коктейлей с пивом. Поскольку процесс это творческий, то где этим заняться, как не в мастерской моего друга скульптора.

Рецепт коктейля: взять темное или полутемное пиво, добавить желток, табаско, текилу (водку). Табаско и текилу размешать, а желток должен свободно плавать, символизируя собой бычий глаз. В общем, получается выпивка и закуска в одном флаконе.

Слово за слово, коктейль за коктейлем, дегустация шла своим ходом, когда поток мыслей был прерван странным поведением хозяйской собачки. Пучеглазый кривоногий мопс (или почти мопс) вместо того, чтобы как обычно клянчить кусочки со стола, стал издавать какие то странные кашляющие звуки и ездить по полу на попе, всем своим собачим выражением морды показывая, что с ним что-то не так. Я поспешил успокоить собачку кусочком колбасы и попытался разобраться, что с ней случилось.

Расследование показало: желтки от яиц мы использовали в коктейли, а вот белки за ненадобностью сбросили в подвернувшуюся под руку миску. Но беда в том, что в этой миске были остатки гипса, и наш песик слопал все яичные белки вместе с гипсом и даже стенки миски вылизал. Дело ясное, что дело темное: гипс накрепко зацементировал пищевод маленького обжоры.

Для спасения собачки был срочно созван консилиум любителей пива и «ветеринаров» по совместительству.

Консилиум постановил, что собачку нужно:

– спасать;

– сделать клизму;

– посадить на диету.

Начали с клизмы. Раствор для клизмы готовили по всем правилам. Вспомнили всё, что знали.

В раствор для промывания собачьего кишечника с помощью клизмы решено было добавить:

– цветки ромашки – одна столовая ложка;

– сок одного лимона;

– мыло или шампунь;

– водка.

В процессе бурной дискуссии членов консилиума водку из коктейля для промывания решили исключить, так как этот ингредиент применяется не столько для чистки желудка, сколько для скрытой пьянки. А кому нужна обожравшаяся, раздутая, да еще и пьяная собака? Да и водку жалко использовать собаке под хвост.

Определившись с ингредиентами для инъекции, стали искать инструмент – «клизмозаменитель» (так как клизмы, конечно, не нашлось).

В ходе очередного заседания консилиума зоологов-дегустаторов были предложены следующие варианты:

– пластиковая полуторалитровая бутылка из-под кока-колы с насадкой в виде корпуса от шариковой ручки, вмонтированной в пробку от этой бутылки;

– та же насадка, прикрученная к наполненному раствором презервативу;

– детский водяной пистолет;

– пшикалка для полива цветов;

– та же насадка из шариковой ручки, прикрученная к резиновому шлангу, другой конец которого соединен непосредственно с водопроводным краном.

После обсуждения всех технических и гуманитарно-зоологических аспектов проблемы остановились на применении пластиковой бутылки. Консилиум решил – консилиум сделал. Инструмент и раствор изготовлены. Пациент пойман и зафиксирован. А уж решительности доморощенным зоотехникам не занимать.

Введение прошло успешно: полтора литра раствора закачали в мопса, живой вес которого до лечения вряд ли превышал пяти килограмм. Возмущенный такой бесцеремонностью пациент цапнул за палец «анестезиолога» и сбежал. («Анестезиолог» во время операции успокаивал собачку, помахивая кусочком колбасы перед ее носом.)

Но сбежал пациент недалеко. Дело в том, что и до операции у собачки был не слишком большой клиренс между пузом и полом, а после клизмы живот так раздуло, что зазор пропал вовсе и собачка села на брюхо, причем в прямом смысле этого выражения. Маленькие кривые лапки перестали доставать до пола и очень смешно болтались в воздухе, что немало удивило саму собаку. Ее и без того выпуклые глаза вообще вылезли из орбит, и она лишь удивленно тявкала.

И тут сработал заряд клизмы!

А теперь, представьте себе картину:

На полу маленькая, круглая, как шар, визжащая собачка, пытается убежать, но не может этого сделать, так как лапы не достают до пола, а… скажем так, из ее задней части начинает бить фонтан. Под действием дерьмореактивной струи собачка начинает вращаться на пузе, постепенно ускоряясь. Фонтан бьет во все стороны. Все знают, что будет, если отпустить надутый воздушный шарик – он начнет хаотически летать, издавая характерный звук. Так же по полу кружилась собачка, с таким же звуком, только выходил из нее совсем не воздух. Суровые врачи зоотехники, и до этого момента стояли на ногах непрочно, а теперь и вовсе, попадали на пол от безудержного хохота.

Постепенно заряд в собачке закончился. Она уверенно встала на лапы, осмотрелась, победно тявкнула и, сделав характерный жест, которым собаки зарывают свои какашки, пошла к своей любимой миске. На полу остались валяться измазанные в дерьме, но умирающие со смеху ветеринары-любители.

Свиноводство на флоте (первый бирманский рассказ)

Дело было в девяностых годах. Я тогда работал на судне типа «Герои Панфиловцы» в Черноморском морском пароходстве. Экипаж – двадцать восемь человек. Судно следовало из порта Иокогама (Япония) в Рангун (Мьянма, ранее Бирма).

У нас уже заканчивались продукты, а особенно мясо. Но в Японии решили продукты не закупать, так как по пути в Мьянму наш курс должен был пролегать мимо Сингапура. А цены там гораздо ниже.

Но за несколько часов до подхода судна к Сингапуру мастер получил сообщение от пароходства, что все пароходские суда, заходящие в Сингапур, арестовываются за долги, поэтому мы должны пройти мимо. Ну, мимо – так мимо, топлива и воды на судне достаточно, а продукты закупим в Мьянме.

Но в Мьянме оказалось, что в порт Рангун, который находится на реке, большие суда заводят только по большой воде. Большой прилив происходит только два раза в месяц, и перед нами в очереди еще несколько судов. Так что стоять нам на внешнем рейде не меньше месяца. Рейдовая якорная стоянка находится далеко от берега. Берег – сплошное болото, и никаких крупных поселений там нет, соответственно нет ни властей, ни снабжения. Весь наш экипаж загрустил, так как жить месяц без продуктов и курева – печально.

Но всё оказалось не так уж плохо: спасли предприимчивые местные жители. Раз в несколько дней аборигены на довольно больших деревянных лодках поставляли на судно всё, что надо морякам: продукты, алкоголь и женщин. Оказалось, что расплачиваться можно не только деньгами, но и бартером: топливом, краской и тому подобное.

Одна такая лодка подошла и к нам. Выглядела она достаточно экзотично. Деревянная, довольно большая – метров пятнадцать в длину, двух– и трехпалубная одновременно (третья – на корме). На палубе среди клеток с птицами (в основном куры и гуси) бродило несколько коз, и размещался небольшой табор местных жителей. Везде, где можно, были натянуты веревки, на которых вперемешку сушились рыба и шмотки.

На переговоры послали старпома. Во-первых, он лучше всех знал английский, во-вторых, как истинный одессит непревзойденно умел торговаться. Переговоры длились два часа с поистине восточным азартом: с трагическими гримасами, заламыванием рук, криками «Я себе в убыток торгую!» и «Ты меня по миру пустишь!».

В конце концов, к всеобщему удовлетворению консенсус достигнут. За несколько бочек с дизельным топливом (на судне был неучтенный излишек) закуплены ящик сигарет, пара ящиков местного виски Black Eagle, несколько мешков риса, мешок сахара, свинья (двести пятьдесят килограмм живого веса) и петух, которого старпом выторговывал чисто из принципа, чтобы за ним осталось последнее слово.

Мешки, бочки и ящики перегрузили быстро. Осталось поднять с лодки свинью. Свиней перевозили на лодке довольно оригинальным способом. Так как плавание длилось несколько дней и места мало, то хрюнделя помещали в тесное пространство под палубу. А так как свинка здоровенная – если бы начала буянить, могла разнести на фиг всю лодку, – под палубу через шланг пускали выхлопные газы от мотора, ровно столько, чтобы и свинья не задохнулась, и сил на резкие движения у нее тоже не было. В общем, мы спустили краном сетку, куда свинью в полуобморочном состоянии и перекатили.

Когда мы ее подняли и опустили на палубу уже на нашем судне, свинья почувствовала сладкий запах свежего воздуха и свободы. Резко вскочив, с громким визгом она ломанулась прямо через толпу замешкавшихся моряков в сторону бака. Люди были сметены, как кегли в боулинге при удачном попадании шара. Слава богу, обошлось без травм.

И тут началось сафари. Толпа моряков с сеткой, веревками и петлями, громко матерясь, с энтузиазмом, достойным лучшего применения, гонялась за свиньей по всему судну. Свинья, резонно подозревая, что с ней хотят сделать что-то нехорошее, в плен не сдавалась. Попытки захвата врага с помощью грубой силы результата не дали. Наконец, подустав бегать, моряки дали попытать счастья поварихе. С помощью ласковых слов и ведра с остатками обеда дикое животное было приручено и привязано на корме.

Кстати, повариха – личность примечательная. Лет за сорок, низенькая, смуглая и худая, как щепка, совершенно цыганской наружности, с полным ртом золотых зубов. Когда она говорила, только одно слово из трех идентифицировалось как не матерное. При этом особа весьма общительная и добрая, очень уважаема в экипаже. И главное – отлично готовила.

На импровизированном совете решили пока свинью не трогать – пусть отойдет от стресса и немного откормится. Так она и обитала на корме несколько последующих дней, поправляя здоровье пищевыми отходами с камбуза. Санитарный вопрос решался просто: все отходы жизнедеятельности смывались за борт струей воды из пожарного шланга. Петуха – красавца с цветным хвостом – тоже разместили на корме, и он каждое утро будил экипаж громким кукареку.

В кулуарах и курилках оживленно обсуждалась дальнейшая судьба свинки. Точнее, не ее судьба, а судьба ее отдельных частей. У каждой группы – свое мнение. Между группами возникали споры, переходившие на личности, и иногда чудом не заканчивавшиеся драками. Но последнее слово всё равно всегда оставалось за поварихой – такую хрен переспоришь. Конечно, нашлась и оппозиция «гринписовцев», которая говорила, что, мол, «свинку жалко» и «давайте отпустим». Но после второй недели без мяса их голоса затихли.

Наконец план утилизации бренных останков хрюшки составлен и утвержден. Убивать свинью взялся моторист – здоровенный мужик, родом из какого-то села на Западной Украине, утверждавший, что много раз уже резал свиней. Помогать ему решили еще несколько человек, у кого нервы покрепче. Обступив свинью со всех сторон, надели ей на голову мешок, резко завалили на бок, и моторист быстрым выверенным движением вонзил нож свинке прямо в сердце. Он не соврал: свинья умерла почти мгновенно и не мучилась. Только напоследок, в агонии, навалила громадную кучу жидкого и вонючего дерьма прямо на ботинки своего убийцы.

Теперь встала проблема: как обшмалить тушу? Хрюндель – местной и исключительно волосатой породы. У нас не у всякой собаки столько шерсти, как было на ней. Паяльной лампы на судне не было, а в газовой горелке закончился ацетилен. Ветошь, пропитанная дизелькой, тоже не вариант – будет вонять соляркой. «Кулибины» из машины сделали агрегат: к старому металлическому ведру приварили длинную ручку. Дно ведра выбили и вместо него вставили крупноячеистую сетку. Сверху над ведром закрепили вентилятор, чтобы тот дул сквозь ведро. В ведре разожгли деревянные угли – получился небольшой и экологически чистый огнемет. Вот этим огнеметом и обшмалили свинью, перемежая обжиг со скоблением ножом и замывкой.

Затем свинью разделали, засолили сало тремя разными способами. Часть мяса пошла на шашлык, который как-то самопроизвольно и немедленно организовался совместно с дегустацией местного виски. Остальное – на охлаждение в рефкамеры. Даже кишки не пропали: повариха их тщательно промыла и сделала впоследствии изумительно вкусные колбаски.

Петух несколько недель жил на корме, став всеобщим любимцем. Но однажды утром пропал, осталось только немного перьев и следы крови. Скорее всего, он пал жертвой неизвестных хищных птиц, которые иногда кружили высоко в небе.

Наша стоянка на якоре затянулась, и впоследствии мы еще несколько раз вели с местными аборигенами плодотворные деловые отношения, в том числе и «свиные». Случилась также и любовная история, но об этом после.