Книга: Сомерсет Моэм. Король Лир Лазурного Берега - Александр Ливергант

Начну с того, что Александр Ливергант меня полностью покорил. Все мои попытки писать какие-то подобия рецензий после знакомства с его биографией Моэма кажутся абсолютно неуклюжими и бессмысленными. Вы, наверняка, согласитесь, что жутко приятно читать человека знающего, способного облечь мысли в прекрасную форму и, ко всему прочему, являющегося талантливейшим переводчиком, а именно к такой категории можно отнести автора данной книги. Талант переводчика радует особенно. В приложении к биографии представлены переведенные Александром Яковлевичем путевые очерки Моэма, которые довели мою любовь к ним обоим до максимально возможной.

Сейчас же я, как ни странно, больше думаю о жизненном пути Моэма не с точки зрения факторов, повлиявших на его творчество, а как о некоем уроке, который позволит сделать массу полезных выводов. Множество представленных в книге мнений, мыслей кажутся мне правильными и стоящими упоминания, в первую очередь, его девиз «Сделай себя сам» и то, что можно сделать девизом для себя (в особо ленивые периоды жизни):

«Если Чарлз Дарвин, — шутил он [Моэм], — работал ежедневно не больше трех часов и сумел изменить весь ход человеческой мысли, то с какой стати я, который никогда не имел в виду ничего менять, должен трудиться дольше?..»

Стремление путешествовать ради чувства свободы и новых ощущений, трепетное отношение к похвале, даже высказывание относительно количества детей на примере своей дочери – вот еще немного из того, в чем я прекрасно Моэма понимаю (а ведь всегда приятно находить такие общие моменты с людьми, будь они писателями или нет).

С творчеством получилось не менее интересно. При всей его нелюбви к женскому полу («Ничего хорошего ждать от женщин не приходится»), а, может, и благодаря ей, Моэму удается правдиво описывать женщин, ухватывая суть, хоть практически всегда и в отрицательном ключе. Что ж, у него были на то свои причины, их можно понять. Прояснилась причина моей нежной любви к романам и пьесам: Моэм - отменный рассказчик историй, историй действительно произошедших и услышанных от реальных людей:

«Почти каждый, с кем я знакомлюсь, почти всё, что со мной происходит, любой эпизод, свидетелем которого я становлюсь или о котором мне рассказывают, пригоден для новеллы»

Добавилось и понимание истоков проблем, поднимаемых в работах Моэма, а вместе с ним желание, граничащее с необходимостью, прочитать все его романы, эссе, рассказы, пьесы, путевые заметки и мемуары, причем желательно в оригинале, чтобы насладиться талантом в полной мере.

Вывод для меня напрашивается один: Ливергант - великолепный биограф, Моэм - замечательная личность. А закончу я актуальным для сезона советом, позаимствованным из книги :)

«Аспирин, грелка, ромовый пунш на ночь… и я готов побороться с болезнью»

Я неудачник… Каких только ошибок я не совершал в жизни! Жизнь у меня получилась никудышная, у меня все валилось из рук… Те немногие, кто хорошо меня знал, в конце концов, начинали меня ненавидеть

Это высказывания Моэма, несмотря на его излюшнюю самокритичность, на мой взгляд очень точно описывает Моэма как человека. Писательство для Сомерсета было призванием, хотя и не было его страстью.

Нет такой вещи, как вдохновение, — поучает Моэм своего юного друга Годфри Уинна [...]— Во всяком случае, для меня вдохновения не существует. Зато есть преданность делу, погруженность в ремесло. Я — писатель, который сделал себя сам. Сочинительство такая же профессия, как медицина или правоведение… Ваша же беда в том, что вы пишете сердцем

Это было делом его жизни, которым он занимался методично, каждое утро, с 9 до 12 утра. И даже заранее знал, какие произведения будут написаны им в ближайшем будущем, могу рассказать свои замыслы на 5 книг вперед. И всё же, несмотря на все неприятные подробности из жизни Моэма, я не перестану его любить только из-за того, что он был тем, кем был. Ведь иначе это была бы совсем другая история... В моём читательском багаже всего пару прочитанных книг Моэма и любовь почти с первой страницы. Хотя, как оказалось в процессе прочтения биографии, эти произведения далеко не самые сильные. И я, скорее всего, вернусь к биографии, ознакомившись с большим количеством произведений писателя. И тогда, уверена, она заиграет для меня новыми красками.

Художественные жизнеописания творческих личностей – писателей, художников, композиторов - можно разделить, с определённой долей условности, конечно, на две группы: биографии творчества и биографии, собственно, творцов. Не буду скрывать, что предпочитаю первые, поскольку полностью согласна с Марселем Прустом, когда он говорит, что «литература – порождение иного «я» нежели то, что проявляется в повседневной жизни автора». И тут самой верной кажется позиция критика, замечательно сформулированная Набоковым как раз при анализе «Поисков утраченного времени»: «усвойте раз и навсегда: эта книга не автобиография; рассказчик — это не Пруст собственной персоной, а остальные герои не существовали нигде, кроме как в воображении автора. Не будем поэтому вдаваться в жизнь писателя».

С другой стороны, традиционная биография знаменитого человека, что, в сущности, и представляют собой книги серии ЖЗЛ, предполагает рассказ, всегда подробный, именно о жизни героя. И в этом плане работа Александра Ливерганта – известного литературоведа, филолога, переводчика с английского языка – представляет собой профессионально написанную и достоверную биографию Сомерсета Моэма, дополненную цитатами из писем, воспоминаний и художественных произведений писателя. И тем не менее, на мой, вероятно, слишком консервативный вкус, подробности личной жизни писателя присутствуют в этой биографии в объёме, явно неоправданном целью книги, более того, интимные детали не просто однократно упоминаются, но иногда и повторяются несколько раз, что кажется явно лишним.

Но та часть повествования, что посвящена собственно творчеству писателя, у Ливерганта чудесна. Например, автор приводит замечательный анализ драматургии Моэма, цитируя критические статьи и рецензии современников, интересно характеризует стиль писателя («пишет он просто, ясно, каждое слово на своём месте»), справедливой выглядит и общая оценка автором творчества Моэма. Как отмечает Ливергант, в интеллектуальных кругах Великобритании (современных Моэму) широко распространёнными были два мнения о писателе: первое - то, что он пишет «только для широкой публики» и «исключительно ради денег»; и второе - утверждение о том, что он «циник» и «натуралист». Автору биографии удалось убедительно доказать несостоятельность подобных оценок и предложить свой, более объективный взгляд на творчество писателя.

Жизнь Сомерсета Моэма была не менее яркой, полной экзотическими путешествиями, интересными встречами и знакомствами, чем любая написанная им история – так, видимо, можно в общем виде сформулировать впечатление от прочитанной книги. Нужно отдать должное, автор пусть и «смакует» подробности личной жизни писателя, но рассказывает о Сомерсете Моэме и его творчестве с личной доброжелательной заинтересованностью, достаточно беспристрастно, иронично и с необходимой долей критики. Но не следует забывать - гораздо лучше о «Моме» говорят его собственные книги.

Когда в разных театрах Лондона шли одновременно четыре пьесы Моэма, что являлось абсолютным рекордом в театральной истории Англии, «Панч» напечатал карикатуру Бернарда Партриджа: театральная тумба обклеена объявлениями о многочисленных спектаклях по пьесам Сомерсета Моэма. А рядом с тумбой стоит в глубокой и мрачной, завистливой задумчивости, склонив голову, скосив глаза и ревниво прикусив большой палец, поверженный и униженный Уильям Шекспир.

Любопытна история дружбы Моэма с ещё одним моим любимым персонажем - Уинстоном Черчиллем.

Их многолетняя дружба началась с того, что Моэм однажды в присутствии Черчилля очень удачно отбрил одного зарвавшегося молодого офицера. «На следующее утро, — вспоминал впоследствии Моэм, — когда я сидел в курительной, листая воскресные газеты, вошел Уинстон. Он подошел прямо ко мне и сказал: „Я хочу заключить с вами соглашение“. — „Со мной?“ — „Если вы пообещаете никогда не выставлять меня на посмешище, я не стану выставлять на посмешище вас“».

Полагаю, Моэм, будь у него возможность прочитать собственную биографию, насмешливо хмыкнул бы, но остался доволен. Всё чётко, иронично и немного отстранённо. Очень по-моэмовски.