Текст книги "Междумирье. Тропа"

Глава 3
Начало возвращения

Ключ защёлкал, совершая положенное количество оборотов. Ворота открылись под уверенной рукой Максима, позволяя человеку посмотреть на предстоящий путь. Правда, смотреть было не на что. За стеной всё так же рос таинственный, немного жуткий лес, но уже более благородный, даже ухоженный. Деревья стояли ровными рядами, словно оловянные солдатики, а на земле не было мусора с валежником.

И потянулись метры, медленно растущие, наматывающиеся на клубок пройденного расстояния… Макс начал свой путь домой. Он вёл неспешную беседу со своей невидимой спутницей, глядя вперёд на дорогу, освещённую призрачным светом чужого неба или того, что его заменяло. А хитрый демон скользил позади, больше не вступая в разговор.

Девушка сама не заметила, как за приятным неспешным разговором прошло несколько часов. Ей было интересно беседовать с этим человеком. Если поначалу она как-то стеснялась, ведя себя немного скованно, то потом всё словно само по себе встало на место. Юля даже не удивилась такому ощущению.

Впрочем, девушка не могла находиться в палате день-деньской, и настала пора прощаться. Макс немного расстроился, ему хотелось продолжать неспешный, словно воды серебряной реки, разговор, спокойно текущий, приносящий умиротворение, но что уж тут поделаешь, всему своё время. Она пообещала приходить, и он знал, что так будет.

Врачи ничего не спросили у Юлии. Она не знала, поняли ли они происходящее или предпочли не обращать внимания на творящееся у них под носом, тем более что доктора затеяли это сами и теперь не спешили приставать с глупыми вопросами.

Юля возвращалась домой в смешанных чувствах. Её смущала откровенная нереальность происходящего, она не знала, как надо реагировать на случившееся. Да, девушка полностью приняла произошедшее, но вот поверить на сто процентов не решалась. Общение с душой человека в коме… Это выходит за рамки традиционной науки, попахивая шарлатанством и мошенничеством, но если предположить, что все эти экстрасенсы, медиумы и прочие странные личности в самом деле обладают особым даром, хотя бы небольшая их часть, не занятая отъёмом денежных накоплений у лиц, поддающихся обману, то в её ситуации нет ничего столь неординарного, как может показаться. Если хоть часть всей этой мистической шелухи является правдой, а теория вероятности такое допускает, значит, происходящее с ней – не плод её воспалённого воображения, не галлюцинация. Также можно сразу отмести подставу со стороны врачей, за такое и влететь можно. Да и не стали бы доктора так изощрённо шутить. Выходит, что всё реально, без обмана, так сказать.

А ещё… ей понравился Максим. Она смогла оценить этого человека, он оказался очень интересным собеседником, хотя его взгляды были довольно старомодны, даже резки, а суждения и позиции по некоторым вопросам слишком прямолинейны. Он очень соответствовал образу благородного рыцаря, но без перегибов. Этим он привлекал ещё больше. Парень хоть и был склонен к крайностям, но старался мыслить рационально, и этот свой недостаток нивелировать, признавая не только своё мнение, но и возможность существования другого. Впрочем, как казалось Юле, действовать он станет всё же по-своему. А ещё он был далеко не глуп, обладал хорошим чувством юмора, хотя иногда не брезговал цинизмом. Цельная, разностороння личность. Так что у девушки сложилось приятное впечатление о своём неожиданном странном знакомом, настолько приятное, что ей хотелось продолжить общение. А может, и…

Вы наверняка хотите поинтересоваться, о чём же говорили эти двое? Тут нет тайны, однако всё же я не стану пересказывать их диалог: в плане важности для истории никакой особой нагрузки он не несёт, а времени отнимет изрядно. Он ценен прежде всего тем, что герои вынесли из его содержания. Как вы могли догадаться, им всё пришлось по нраву. А вот другой разговор я вам перескажу. Он тоже не сильно влияет на сюжет, хотя тут как посмотреть. Но он довольно занятный, что неудивительно, ведь с неизведанным столкнулась не только Юлия, но и врачи той самой больницы.

– Олег Иванович, я, наверное, дурак, – недоумённо произнёс Евгений.

– Самокритично. С чего вдруг такие мысли, Женя?

– Понимаете, я случайно подслушал и подсмотрел, что творится в палате нашего подопытного. – Молодой врач покосился на начальника, поймал его насмешливый взгляд и продолжил: – Ну ладно, не случайно, целенаправленно, но у нас же научные изыскания, так что я ничего предосудительного не делал. Тут нельзя применять нормы морали – я врач, а он пациент, находящийся под наблюдением.

– Выкрутился, молодец, – хмыкнул начальник. – Но более правильно было бы ответить, что ты на совершенно законных основаниях проверил палату пациента. Учись формулировать мысли так, чтобы к тебе было сложно придраться. Ты официальное лицо и должен в совершенстве владеть канцелярским языком. Учишь вас, учишь… Вот сказал бы ты кому-то, кроме меня, что подслушал, подсмотрел – и что было бы в результате… Ну да ладно. И что же ты там такое увидел и услышал?

– В том-то и дело, что услышал. Эта девушка разговаривала с больным.

– Так мы же вроде её для того и пригласили? Или нет?

– Дело не в том, что она разговаривала. Дело в том, как она это делала… Олег Иванович, не смотрите на меня так. Делала она это, как и все люди, но в том-то и дело, что она именно разговаривала. Не вела постоянный монолог, а именно разговаривала, словно бы по телефону. Скажет и замолчит, словно слушает ответ, а потом отвечает. Мне прямо как-то не по себе стало. Но не оттого, что это похоже на бред сумасшедшего, а потому, что уж очень это было похоже на правду. Словно бы больной ей отвечал. Я дверь прикрыл и сёстрам наказал, чтобы пока в палату не ходили, незачем им это видеть. Меньше знают – меньше разболтают.

– Вот даже как… Может, у неё беспроводная гарнитура в ухе была, а ты не заметил. А девушка решила немного словчить. Она пришла? Пришла. Разговаривает? Да. А с кем – неважно.

– Да нет, не было у неё гарнитуры, я присматривался. И потом, по ней было видно, что она беседует именно с больным – поза, жесты, взгляд. По телефону так не говорят, а она проявляла внимание именно к пациенту и называла его по имени. Вот я и думаю, что тут творится нечто странное.

– Панику-то развёл. Творится – и пусть! Мы снимаем результаты, пациент проявляет положительную динамику, остальные странности не важны. Разговаривает она с ним – ну и хорошо, он ей отвечает – ещё лучше. И даже не думай задавать ей вопросы на эту тему. Объяснить она тебе ничего не сможет, а скорее всего, и не захочет, поскольку, как ты сказал, с ней творится нечто необычное, и она не станет этим делиться, из-за опасений прослыть сумасшедшей. Пусть всё идёт, как идёт. Если ты начнёшь интересоваться и выспрашивать, она может просто замкнуться, и это повлияет на результаты нашего эксперимента. Более того, завтра ты выдашь ей ключ от палаты, и пусть на время своих визитов она запирается для большего спокойствия. Как мне кажется, результаты станут куда лучше.

– Я понял. С расспросами не лезть, лишь наблюдать.

– Вот и молодец, Женя. И я надеюсь, тебе не стоит объяснять, что распространяться по поводу произошедшего не стоит.

– Конечно нет. Олег Иванович, я ж не полный дурак, и мне не хочется прослыть местным сумасшедшим или как минимум странным чудаковатым персонажем.

– Ну и хорошо, что понимаешь. Иногда медицина и откровенные чудеса с небылицами ходят рука об руку, и отрицать факты необъяснимого попросту глупо. Материализм хорош в меру. Однако болтать об этом направо и налево не стоит.

Евгений точно не собирался этого делать. Хоть он был ещё молодым неопытным врачом и человеком в целом, трезвости мыслей ему было не занимать. Он очень хотел расспросить эту девушку о случившемся, но о нарушении прямого распоряжения и речи быть не могло. В его голову не закрадывались мысли в стиле: «Да ладно, я так, осторожненько. Что может случиться?» или «Нет, я всё же должен разобраться, что происходит». Сказали «нельзя», значит всё, нельзя. И дело тут было не в наказании, а в том, что он мог навредить своими действиями больному. Ну и, конечно, он не хотел срывать перспективу публикации по интересной теме. Что уж греха таить, тщеславие у молодого специалиста имелось. Но, может, оно и к лучшему…

Олег Иванович не слишком этому удивился. Медицина как наука таит в себе ещё немало секретов. А иногда происходит нечто столь странное, непонятное, не поддающееся здравому смыслу, что впору за голову хвататься. На такое невозможно реагировать спокойно, но с этим надо смириться. Бывает – и бывает. И очень хорошо, что его ученик это понимает. Ему вообще повезло с Евгением. Такому приятно передавать свои знания, опыт и житейскую мудрость. А происходящие странности его особо не волнуют. Понятно, что это случай единичный, польза от которого, разве что в публикации. Никакой новой методики из этого не выжать, а значит, особо обращать внимание на него не стоит. Следить – да, но не более. Пусть Женя трудится и статью пишет. Он ему говорил о соавторстве, но будет лучше, если ученик опубликуется самостоятельно. А он поможет. Что же касается их эксперимента, пусть всё идёт, как идёт. Чудо можно посмотреть, но вот изучить, – пока это нам недоступно.

Макс неспешно шагал по утоптанной тропинке среди красивого леса. Вокруг по-прежнему было довольно жутко, но он уже привык к ауре этого места и спокойно продолжал идти вперёд. Нить, которая раскрутилась в начале его возвращения домой, сменила цвет с золотого на серебристый, но указывать вперёд не перестала. Макс следовал заданному направлению, которое пока соответствовало направленности тропы. Он был спокоен и собран. После нескольких поворотов он подумал, что нить, возможно, является своеобразным тросом, который может помочь ему вернуться, или же она указывает не кратчайшее направление, а работает как навигатор, в соответствии с дорогами. Если не будет иных путей, кроме как сойти с тропы – нить укажет и это. А может, она совмещала эти две функции.

Он больше не слышал голоса Юлии, однако теперь страх с отчаянием отступили. Он смотрел во все глаза и не мог поверить, что это всё настоящее. Вот лес, вот тропа, вот серебряная нить, вот этот мир в целом, хотя он видит лишь его часть. Максим подозревал, что эта часть размером с песчинку, мирно лежащую в песочном карьере, и всё это реально. У Максима не складывалось ощущение, что он сходит с ума, к нему не приходили мысли о ярких глюках в стенах психиатрической больницы. С чего бы? Он человек адекватный, заболеваниями подобного рода не страдал, наркотой не баловался, алкоголем не злоупотреблял, так зачем себя причислять к психам, плодя лишние сущности? Ведь если так подумать, что это лишь галлюцинации, а он лежит, привязанный к койке, и ловит приход от очередной забористой лекарственной дряни, то всё становится совсем кисло и даже страшно, так как в таком раскладе из страны видений не выбраться. Но Макс не думал об этом. Всем своим естеством он ощущал реальность происходящего, чётко помнил свою жизнь до аварии, ясно ощущая себя сейчас. Исходя из этого, Максим очень дивился всему, что видел. Его распирало любопытство.

Прошло достаточное количество времени, прежде чем Максим начал выдыхаться. Лес становился темнее, массивнее, деревья приобретали основательность, замешанную на величии, притом что во владениях змея они тоже маленькими не были. Сейчас он шёл, а вокруг росли поистине древесные великаны. Они подавляли своей высотой и величием, показывая, насколько мал и ничтожен перед ними человек. Это заставляло немного нервничать, но не более. Максим уже довольно сильно устал, в нём всё чётче зрело желание устроить привал. Он уже остановился, осматриваясь, где бы примоститься, и тут за его спиной раздался знакомый ехидный шипящий голос.

– Поспать надумал? – поинтересовался змей.

– Ну да, устал. Прогулка на свежем воздухе вызывает здоровый сон.

– А не боишься не проснуться?

– Уже нет. Теперь я осознал себя и уверен, что мой сон ничем не будет отличаться от сна в реальном мире.

– То есть будешь спать? – вновь спросил змей.

– Ну да, собираюсь, что непонятного. Сказал же вроде…

– Нет, человек, ты меня удивляешь и заставляешь усомниться в решении отпустить тебя. Ты совсем дурак? Или это как-то поддаётся лечению и коррекции?

– Не понял, почему сразу дурак?

– Ну ты обнаглел, человече, – откровенно ухмыльнулся демон, растянув в улыбке кошмарную змеиную пасть. – Я должен был тебя сожрать, ты для меня не более чем пища, а я тебе помогать должен? Ты когда-нибудь видел, чтобы волк помогал барану? На водопой его водил, камешки с дороги убирал?

– Ну, я, конечно, неопытный, тут ты прав, демон, но сравнение не в твою пользу. Ты же не какой-то там волк, ты демон или дух, не знаю уж, как правильно. Ты змей, это наверное, покруче будет.

– А вот льстить мне не надо. Я и так себе цену знаю, хотя тебе за старание плюсик. Ладно уж, расскажу. Неужели ты думаешь, что я единственный обитатель этого мира? – Змей несколько раздражённо посмотрел на собеседника.

– Э, ну нет, конечно, – не понимая, к чему ведёт змей, ответил Макс.

– Тогда какого лешего ты шагаешь, как на загородной прогулке? Разве я не говорил тебе, что дорога домой будет опасной, а может, и смертельной?

– Ну, про опасность говорил, а вот про смерть разговора не было, – попытался отмазаться Макс.

– А самому догадаться сложно? Или ты думаешь, я один, кому нужна твоя душа?

– Ну, наверное, не один.

– Так что же ты так по-дурацки беспечен, идёшь, пейзажами любуешься, на деревья глазеешь, думы думаешь…

– Ну, я это… – смущённо произнёс Макс, но демон не дал ему закончить.

– Да молчи уже. Ты что, думал, я тебя просто так отпустил? Я же ясно дал понять, что мне нужно, и ты это вроде как понял. Зрелища предполагают испытания и опасность. Так почему я слежу за тем, чтобы тебя никто не сожрал? – возвысил голос змей. – Тут, конечно, места тихие. Но, даже зная об этом, я всё равно по сторонам смотрю и бдительности не теряю. Вдруг какой незваный гость из-за куста выпрыгнет и голову тебе откусит? Все мои усилия тогда насмарку.

– А что, кто-то может выпрыгнуть и откусить?

– Тут нет, но и без этого здесь есть кого и чего бояться. А ты расслабился, шествуешь, как по проспекту.

– Да, об этом я как-то не подумал, да и свалилось на меня многое, вот из головы и вылетело. Но даже если на меня и нападут, чем мне от врагов отбиваться? Спать хочется уже теперь, а врагов я не вижу. У тебя спрашивать – так не факт, что ты мне ответишь

– Ладно, ответ принимается. Некий экскурс я тебе сделаю. Но не сейчас, после того, как отдохнёшь, так и поговорим. Сейчас только краткая информация по данной местности, и как тебе себя защитить. Ты скоро вступишь во владения волчьей стаи. Они хозяева этой части леса, до самой его границы, что тебе, мой друг, на руку – не встретишься с другими начальниками территорий. Лес, он ведь как пирог, нарезан и поделён. Волки – духи опасные, мне, конечно, не чета, но тебе за глаза хватит. Сожрут, если ты себя правильно не поставишь. Тебе это по силам, как мне кажется.

– Но ведь оружия у меня нет, магии вроде тоже. Я всего лишь человек, причём заблудившийся в чужом, незнакомом мире. Да я тут как младенец.

– А всё просто. Ты не маг, это правда. Или пока не маг, сложно сказать. Но, как и каждый человек, кое-что можешь в этом мире. Твоя воля – это оружие. Воля, концентрация, хладнокровие. Ты можешь управлять энергией этого тела, распределять её, создавать простейшие формы. Самолёт, ясное дело, ты не материализуешь и домой не улетишь, тут тебе не комиксы, но простейшее оружие или, скажем, верёвку, чтобы на дерево взобраться и на земле не ночевать, сотворить сможешь.

– Интересно, значит, надо только представить?

– Ну, в общих чертах, да. Но важна воля и стремление. И сила твоей души.

– Значит, если я захочу, могу сотворить и молнию, и файербол?

– Нет, не можешь. Ты не маг, у тебя иной тип энергии. Ты можешь ударить сырой силой, не более. Да и то вряд ли.

– Значит, нужно сконцентрироваться и представить…

Макс напрягся, потом вдруг расслабился, закрыл глаза, отрешаясь от всего, и представил, как в его руке возникает длинный клинок с простой крестообразной гардой. Получалось как по маслу; он даже удивился такой лёгкости. Попытался добавить на поверхность клинка пару завитушек и линий, но ничего не вышло: меч начал расплываться, теряя форму. Максим тотчас же восстановил его первоначальный вид, и оружие стало прежним. Оно состояло из энергии цвета стали и было почти прозрачным. Каким-то образом парень понял, что в оружие нужно влить часть своей энергии, и тут же это проделал. Оружие засветилось ровным серебряным светом, передавая ощущение уверенности и силы.

– Ну что, молодец. Можно сказать, младенец совершил первый вздох. Даже, наверное, больше – для человека ты довольно силён, и с самоконтролем у тебя неплохо.

Максим кивнул и стал увлечённо размахивать созданным им оружием, проверяя, как оно лежит в руке, как с ним надо правильно обращаться. Конечно, он не был фехтовальщиком, но кое-что в этом понимал. Короткий взмах, резкий выпад. Меч словно подсказывал владельцу, как надо правильно наносить удар, словно в Максиме пробудилась память далёких предков. Это было очень необычное ощущение, словно его наполняло нечто незримое, но родное. Может, это была уверенность в собственных силах, а может, и правда мудрость предков.

– Хм, интересно, – удивился демон.

– Что случилось, чему ты удивляешься, змей? Я делаю что-то не то?

– Как раз наоборот. Ты делаешь всё очень даже то. Но ты не находишь это странным?

– Тут всё странно. Хотя да, я никогда не занимался работой с холодным оружием, а тут всё так легко. Да и меч этот сам собой всплыл из памяти.

Максим держал в руке простой обоюдоострый меч эпохи позднего средневековья. Клинок почти белый и светится, словно сабля джедая, рукоять и гарда тоже излучают свечение, однако в разы слабее и более серое, металлическое.

– Тут всё просто. Это память твоих предков. Они, скорее всего, были воинами, причём, судя по силе сродства, очень хорошими воинами.

– Сродство? Что это такое?

– А здесь уже сложнее. Это и память предков, и навыки, которые хранятся в твоей душе, и стремление к общему делу. Довольно непросто объяснить эту духовную общность, которая с течением времени преображается в некую силу конкретного рода людей. Твой род, судя по всему, принадлежал к воинским. Вот ты и чувствуешь его силу и общность.

– А почему же я раньше не чувствовал этого там, на Земле?

– А у тебя были ситуации, чтобы проснулись память и сродство? Думаю, нет. На войне ты не был, силовым спортом в сфере боевых искусств не занимаешься. Даже если сродство есть, оно не всегда может принять нового члена рода. Это обоюдный процесс, это общность. Как я говорил, оно откликается, если его зовут или у кандидата есть нужные черты. Сила рода сама выбирает, кому и сколько дать знаний и умений. Правда если человек очень силён, он может и сам взять её всю, до капли.

– Как интересно. Сколько же в мире есть того, чего мы не знаем…

– Сколько? Человече, да вы и не стремитесь к знаниям подобного рода. Да, вы двигаете науку, но вместе с тем теряете связь со своими корнями и своей природой, сутью.

– Значит, я потомок древнего воинского рода? Тогда логично: деды и прадеды у меня воевали. Были награждены. Но как-то это странно: предки воевали у многих, а я вроде как особенный.

– Не такой уж ты и особенный. Таких, как ты, немало, просто ты сильнее многих, но в этом нет ничего необычного.

– Хорошо, теперь я знаю, как мне себя защитить. Только надо проверить.

Парень повернулся к дереву, добавил энергии в меч.

Демон еле успел перехватить клинок этого безмозглого человечишки. При этом он умудрился отрастить лапу с тремя пальцами и внушительными когтями, на которые пришёлся удар, едва их не срубив, такой силы он был. Демон даже крякнул от удивления.

– Нет, ну ты совсем идиот. Ты что творишь, человечишка? Может, мне прямо сейчас прикончить тебя и сожрать? – почти проорал змей, вздымаясь над человеком.

– А что я такого сделал? Не тебя же собрался бить, хотел на дереве испробовать.

– На дереве попробовать… Ох, поймал я тебя на свою голову. Попорть ты в этом лесу хоть одно дерево, и сюда мигом явится старый пень. Тогда и меня, и тебя можно в утиль списывать.

– Старый пень?

– Да ё, тише ты! Древий Древыч, хозяин этого леса. Здесь его владения, он очень сильный и крутой дух. Ты сейчас своими безмозглыми действиями чуть нас под монастырь не подвёл. Он демон старой закалки, затейник ещё тот… Мучить может так изобретательно, что вашим земным маньякам и не снилось.

– Я понял, мне уже страшно, раз ты это говоришь.

– Нет, страшно будет, когда он начнёт байки травить, нотации читать и молодые годы вспоминать, тут вообще фильм ужасов. Мозги испарятся сами собой. Древыч крут, как шары мамонта, будет издеваться, и ты ему ничего не сделаешь, будет мозги полоскать, а ты даже шевельнуться не сможешь.

– Жуть какая. А он сначала пытать будет или мозги выносить?

– Если повезёт, сначала будет пытать, – улыбнулся демон. – Но если серьёзно, ты чуть не создал нам большие проблемы. Это не просто деревья, они не деталь ландшафта и не антураж, нравящийся хозяину этих мест. Эти деревья – источник его жизни и силы, они собирают и аккумулируют энергию, передавая её Древию. Теперь ты понимаешь, почему нельзя рубить деревья?

– Да. Урон им – это урон ему, нападение на него. Выходит, вы способны поглощать энергию не только из людей, но и из окружающего пространства?

– Да, но об этом мы поговорим позже. Давай делай верёвку и лезь наверх, а то и правда спать хочется.

– А что, демоны спят? – изумился Макс. – Вы же вроде не живые и вам это ни к чему?

– Эх, человек, насколько же ничтожно твоё понимание мира. Хотя вы все такие. Почему ты решил, что мы не живые? Можешь не отвечать. Просто запомни – жизнь куда многообразнее, чем ты способен представить.

Максим не стал развивать дальше этот разговор. Дух считает себя живым, ну и хорошо. Какая ему, по сути, разница. Главное сейчас – это нормально, ну, относительно нормально отдохнуть, а с остальным можно разобраться позже. Ему не без труда удалось сделать энергетическую верёвку, а потом забраться на дерево, где удачно обнаружилось удобное место для сна. От ствола отходила толстенная ветка, метра полтора в диаметре. Единственный её недостаток заключался в том, что она была хоть и большая, но круглая, и устроиться для сна на ней было затруднительно. Однако не успел Макс обдумать способ фиксации себя на данном спальном месте, как часть дерева частично изменила форму. В ветви образовалось довольно большое углубление длиной с человека. Оно ассоциативно напоминало то ли люльку, то ли колыбель, и навевало ощущение тепла и уюта, защищённости и покоя. Максим не сразу решился устроиться в предложенном ему спальном месте, а когда решился, то совершенно неосознанно направил в дерево волну энергии из своего тела, порождённого его душой. Но сделал это не агрессивно, словно поделившись ей с иномирным гигантом. После чего ему даже показалось, что он почувствовал лёгкую волну или тень удовлетворения и радости. После чего со спокойным сердцем устроился в удобном ложе. Что удивительно, дерево было не твёрдое, а напротив, упругое. Лежать было приятно и удобно, даже голова покоилась на некоем подобии подушки. Сон тут же нокаутировал уставшего парня, даруя отдых.

Юля пребывала в странном задумчивом оцепенении. Она, словно автомат, выполняла привычные действия, мысленно всё ещё находясь в больнице и пытаясь переварить случившиеся события. Она понимала, что происходящее с ней вполне реально, но свыкнуться с этим пока не получалось.

– Юля, ты сегодня очень задумчивая и постоянно улыбаешься. Ты, часом, не влюбилась? – обратилась к девушке, отрешённо ковырявшейся вилкой в тарелке с ужином, мама.

– Ага, спасибо, мам… Всё очень вкусно, – ответила девушка.

– Милая, ау, ты здесь? Очнись. – Мама пощёлкала пальцами перед лицом дочери.

– А? Что? – выплывая из своих мыслей, встрепенулась Юля.

– Я говорю, ты, часом, не влюбилась? Задумчивая и улыбаешься…

– А, нет, мам, – ответила девушка, не переставая улыбаться. – День был непростой, но интересный. Есть о чём подумать.

– И о чём же таком сладком ты думаешь, раз такая довольная? – тепло улыбнулась мама.

– Да так. – Девушка неопределённо пожала плечами.

– Ну что, познакомилась с кем-то, и он тебе понравился? Это там, в больнице? Молодой и симпатичный врач?

– Ага. – Юля кивнула, но полностью на вопрос не ответила.

Они ещё долго болтали о том о сём. В отличие от Макса, Юлю родители любили, она была младшим ребёнком в семье, и ей досталась вся любовь и всё воспитание. Юля отвечала тем же. Нет, она не была пай-девочкой, могла и похулиганить, и загулять, но берегов никогда не теряла. Её семейное счастье в родительском доме было бесспорным.

Уже в своей комнате она закрыла глаза, стараясь свести воедино всё случившееся за сегодняшний день, то, что должно произойти завтра и в ближайшем будущем. Её не пугали эти события, а напротив, интриговали, заставляя чаще биться девичье сердце. Ещё бы, с ней случилась почти сказка. Ну да, принца нет, хотя тут ещё как посмотреть. Да и зачем он ей? Она не королевна и не герцогиня, в высший свет не стремится и излишними современными понтами не страдает. Максим же очень приятный молодой человек, не глупый, далеко не глупый, не мужлан, не сапог и не мачо, упаси господи, не надо ей такого счастья. Макс вменяемый интересный парень, причём есть в нём некая таинственность. Ну вот чувствует она это, всё-таки женщина.

Придёт ли она к нему завтра и потом? Никаких сомнений, будет приходить, пока он не очнётся от колдовского сна, а она, так уж и быть, поцелует его, если он будет хорошо себя вести. Правда, он даже теоретически не сможет позволить себе лишнего, поскольку от бревна его отличает лишь наличие пульса и дыхания, а так… Памятник самому себе, ни дать ни взять. Ну если только скажет что-то обидное. Хотя нет, парень он приличный и начитанный, непристойностей от него ждать не стоит.