Текст книги "Сотри все метки"

Глава 4

Бастиан боялся выходить на улицу и только поглядывал в окно – на это скопление людей и флаеров, похожее на муравейник. Насмотревшись досыта, он задергивал штору или затемнял окно и ложился на кровать.

Иногда он набирался смелости, открывал окно, и тогда в его комнату врывался чудовищный гомон – гораздо сильнее того, что мог поднять самый сильный ната, включала красную мигающую подсветку, похожую на аварийное освещение во флаере, и негромкий, но от этого не менее противный вой сирены. Ей не нравилось, что комната разгерметизирована. Бастиан не знал, как отключить подсветку и сирену. Его окатывало душным, непривычным запахом. Нескольких секунд хватало, чтобы он пропитал все в комнате, и даже когда Бастиан закрывал окно и включал кондиционер, проходило не менее пятнадцати минут, прежде чем удавалась изгнать мерзкий привкус города. Этот город всегда заливало море света. Жесткого, противного, как взрыв сверхновой. Две звезды, повисшие в небесах, сглаживали его по ночам, но неоновая и голографическая отрава пылала так яростно, будто излучала радиацию, которая въедалась в стены домов, в кожу, в одежду – и все это тоже начинало светиться. Бастиан подумал, что без защитного снаряжения кожа его, окажись он на улице, спустя несколько минут покраснеет, пойдет волдырями от ожогов, а чуть позже начнет шелушиться и отваливаться вместе с плотью, но еще раньше он задохнется.

Разница между днем и ночью почти не ощущалась. Когда торговцы вселились в гостиницу, Бастиан едва дотащился до номера и, не раздеваясь, свалился в кровать в этой пропахшей жженым пластиком одежде. Прежде он всегда ворочался, все никак не мог заснуть, оказавшись на новом месте, а на этот раз заснул мгновенно.

Ему звонили, но от усталости он не мог проснуться, поэтому все звонки вплетались в сон. Очнувшись через добрый десяток часов, он не знал – приснилось ли ему все, или кто-то действительно пытался его разбудить. Он стал звонить в номера своих случайных спутников. Там никого не было, Бастиан испугался, что торговцы могли не выполнить свое обещание – веры им мало, учитывая специфику их профессии, и уехали, бросив его здесь одного. Он стал выяснять у администратора, но оказалось, что никуда они не съезжали, а разбрелись по городу по своим делам. Бастиан пожалел, что не смог проснуться.

Они ведь предупреждали его, что перво-наперво наведаются в страховую компанию и в службу безопасности. Проблем у них мешок, не разгрести. Куда им заботиться еще и о Бастиане, хорошо, что не погнали сразу же прочь.

Он плохо помнил, что ему снилось. Что-то неприятное. Похоже, он наблюдал за тем, как «Коршун» взорвался, огонь заметался внутри корпуса, словно сильный зверь в клетке, пытаясь разбить переборки, прожечь борта, но они оказались слишком прочными. Огонь нашел портал, но тот уже выключился, омертвел и никого не пропускал. Все внутри корабля оплавилось, спеклось в одну однородную массу – пенистую, остывающую. Огонь ослабел, затих.

Комнату он снимал на семьдесят восьмом этаже. Гостиница была вдвое выше. Повсюду поднимались еще более высокие здания. Некоторые срослись основаниями на уровне двадцатых или тридцатых этажей, поэтому улицы города не были видны. Можно было полюбоваться только зелеными насаждениями на крышах. Высота казалась не столь ошеломляющей. Голова от нее почти не кружилась.

Бастиан знал, что если ступит в этот муравейник без сопровождающего, то толпа подхватит его, словно бурный речной поток, и он, как ни барахтайся, не сможет самостоятельно из него выбраться до тех пор, пока этот поток не вынесет его на мелководье. Но это может произойти за километры от того места, где Бастиан в него вступил. Как же он будет искать дорогу домой? В эту гостиницу, название которой постоянно выпадало из головы. Чтобы ею вспомнить, Бастиан смотрел на маркировку на запястье, где было написано название гостиницы. Эта маркировка открывала двери как в номер, так и в саму гостиницу. Надо приковаться к сопровождающему. Так будет надежнее. Иначе отвлечешься на секунду и останешься один. Но кто с ним пойдет?

В незнакомом городе неуютно. Бастиан предпочел бы ходить с торговцами, чем оставаться одному в номере, но лучше быть в номере одному, чем одному на улице. Бастиан мог с ними связаться, но знал, что им сейчас не до него.

– Эй, ты тут не засиделся? – перед дверью в номер стоял Александр.

Бастиан ему обрадовался. Но вид у него был усталый. Бастиан открыл дверь, впустил торговца в номер.

– Хм, ты здесь освоился, – проронил Александр, бегло осмотрев номер. – Но нам придется сменить гостиницу.

– Почему?

Вещей с собой Бастиан никаких не прихватил по вполне понятным причинам. Обжился

он в номере или нет, можно было судить только по грязным стаканчикам от энергетического напитка и небольшой перепланировке.

– У нас проблемы. Большие проблемы. Страховщики-упыри не хотят выплачивать компенсацию, пока не получат доказательств, что нас действительно сбили и что мы уничтожили портал по объективным причинам. То, что мы портал уничтожили, – их как раз очень устраивает. Они не собираются платить по нему страховку. Говорят, что мы сами виноваты. Они и потерю нашего корабля не хотят компенсировать, а он у нас был застрахован по полной программе. От несчастного случая, от угона, от метеорита. От всего.

– Разве видеозапись не является доказательством? – удивился Бастиан.

– Нет. Не является. Ты представляешь, что они сказали… – Александр припоминал фразу, – мол, при нынешних технологиях подделать запись обстрела нашего корабля другим кораблем очень легко, и даже экспертиза не сможет установить, достоверна эта запись или подделана. Ну, ты представляешь? Это еще не все. Это только полбеды. Наши счета заблокировали, а хозяева портала – как заказчик, так и продавец – похоже, намереваются во всех грехах обвинить именно нас. Шакалы. Повсюду одни шакалы. Мы было ринулись в адвокатскую контору, справедливости искать, но там сидят такие прожженные личности, что я их немедленно отправил бы на исправительные работы. Внешне – выглядят отлично, но вот внутри… Уроды. Они готовы защищать кого угодно, лишь бы он был кредитоспособен, и их нисколько не интересует, какое преступление он совершил. Маму родную прирезал или еще что-нибудь в этом роде. В общем, вера их в правоту клиента тем выше, чем больше он платит. Но вот если у тебя счет заблокирован, то каким бы ты ангелом ни был, они и палец о палец не ударят, чтобы вытащить тебя из долговой тюрьмы. Ну, в общем, ты понимаешь, что судиться со страховой компанией дело безнадежное. Мы на нуле, мы в таком дерьме, что трудно и вообразить. У нас нет денег, а у страховой компании они есть. Они наймут хороших адвокатов.

– Как же тогда быть?

– Если бы я знал. И вот еще что, уж и не знаю, стоит ли тебе оставаться с нами. Боюсь, это будет небезопасно. Еще нашлют на нас вышибал. Можно подумать, что у нас хватило бы денег, даже будь наши счета разблокированы, чтобы возместить стоимость портала. Нет. Подумай. Может, тебе лучше держаться подальше от нас?

– Я хочу с вами.

– Как знаешь. Но это не самое лучшее для тебя решение. Страховщики уже выстроили свою версию событий. Будто мы договорились с экипажем корабля, ну тем, что нас сбил, имитировать нападение, а переместившись, мы портал на самом деле не взрывали. Им оставили. Не за спасибо, конечно. Денег на этом якобы срубили. Нам на это так и намекнули. А это – уголовно наказуемое деяние. Очень строгая статья за такое положена, вплоть до стирания памяти или пожизненного заключения в орбитальной тюрьме. Ты такие знаешь?

– Слышал, – сказал Бастиан.

– Не приведи господь там оказаться. Хуже смерти. Ох, оставят они нас с носом. Как пить дать оставят. Короче, разбирательство продолжится, когда они на планету твою слетают, проверят наш корабль и удостоверятся, что портал действительно разрушен. Но там же все спеклось. Ничего не разберешь. Экспертизу надо будет проводить, а это еще куча времени. И запись у нас изъяли – ну ту, где корабль, который на нас напал. Сказали, что тоже экспертиза нужна. Теперь у нас и доказательств никаких нет. Вляпались мы сильно.

– Долго ждать-то придется?

– Боюсь, что очень. Они будут цепляться за любую мелочь, чтобы мы околели от голода, прежде чем денежки свои получим. Найдут остатки портала, еще к чему-нибудь привяжутся. По судам затаскают. У них опытные юристы. Хорошие юристы. Они маму родную облапошат, только заплати им. – Похоже, у Александра было предвзятое отношение к юристам и адвокатам. – Но дело свое знают. Нам таких не потянуть. Мы ведь нищие, как корабельные крысы. Счета заблокированы. Адвокатов не на что нанимать. Скоро есть не на что будет и жить. – Он стал повторяться, но Бастиан его не останавливал, понимал, что Александру надо выговориться, выложить все, что в душе накипело, тогда ему станет чуть полегче. – Если страховщики докажут, что это по нашей вине портал уничтожен, и все убытки на нас запишут, то нам вообще никогда не расплатиться. Придется остаток дней своих на исправительных работах провести. Ха. Мрачновато?

– Да уж.

– Вот и я говорю. Подумай. Мы сейчас плохая компания.

– Можно я останусь с вами?

– Вот заладил. Зачем мы тебе? Я обещал тебе, что верну домой, что мы скинемся на билет, а вот не получится.

– Ничего. Обойдусь. Я могу выступить в качестве свидетеля? – Бастиан хотел хоть как-то помочь торговцам.

– Нет, наверное, – немного подумав, сказал Александр, – ты ведь тоже не видел, что портал взорвался. Этого вообще никто не видел.

– Ну пусть они память мою просканируют. Возможно, поможет.

– Нет. Они ведь у всех нас память сканировали. И ничего. Тоже говорят – новые технологии.

Кожа на лице Александра пересохла, стала похожа на штукатурку, покрывающую старую стену, на которой проступили бледные пятна. В прежде веселых глазах появилось больше грусти, а если он и пробовал шутить, все получалось с оттенком черного юмора.

– Можешь подать на нас в суд. Обвинишь в похищении. Прокатит, думаю. И тогда тебя за счет какого-нибудь общественного фонда отсюда вызволят и домой отправят. Надо выяснить – есть ли тут фонд, который такими вопросами занимается.

– Не надо, – сказал Бастиан.

– Ладно, не буду. Поспешили мы к страховщикам лезть. Тогда, возможно, счета не сразу бы у нас заблокировали. И сюда не надо было возвращаться. На какую-нибудь другую планету. Но хотели как лучше, побыстрее компенсацию получить, вот и получили. Так, слушай. Номера у нас на неделю оплачены. После нас всех вышвырнут вон. Но есть идея, как продлить эту агонию. До истечения срока еще шесть дней. Если мы уедем сейчас и заберем деньги, то в более дешевой гостинице их на месяц хватит, а то и побольше протянем. Номера, конечно, не отдельные будут. Один взять придется и небольшой. Но тут не до роскоши. За месяц, может, чего и прояснится.

– Отличная мысль.

– Да, но я тебе говорил, что все наши счета заблокированы, поэтому если мы переведем деньги на любой из них, то взять не сможем.

– А я?

– Ты все схватываешь на лету, – впервые за этот разговор улыбнулся Александр, – я думал, что ты будешь только обузой, а выходит, что без тебя нам совсем скверно пришлось бы. Как тут не задуматься о мистических совпадениях. Остаток за гостиницу мы переведем на тебя. С менеджером мы уже поговорили, объяснили ситуацию. У тебя хоть счет есть или придется новый открывать?

– Есть, конечно. Как же меня иначе на планету пустили.

– Извини, забыл.

– И денег на нем немного имеется.

– Я думал, у вас в ходу наличные.

– Ага, и еще у нас по улицам медведи ходят – такие мы отсталые.

– Сразу прямо медведи, – усмехнулся Александр.

– Наличные у нас тоже в ходу, но деньги мне заплатили за несколько рассказов, опубликованных в сетевых журналах.

– Так ты писатель? Отлично. Может, когда-нибудь напишешь про то, что с нами приключилось.

– Обязательно. Но мне кажется, еще не все, что должно произойти с нами, произошло.

– Типун тебе на язык.

– Что?

– Ну это у нас так говорится. А вообще у меня начинают коленки дрожать от страха. Ты предсказываешь нам неспокойные времена. – Александр заметно повеселел, как приговоренный к смерти, время казни которого уже приближалось, и тут ему вдруг сообщили, что ее исполнение отложено. Он волен делать все, что ему угодно, в пределах своей камеры. Может и жизнь самоубийством покончить, чтобы не утруждать работой палача. Но стоит ли? А вдруг ему опять отложат казнь, когда ее время придет.

– Расчетное время в гостинице – полдень. У нас полтора часа, чтобы уладить все формальности. Собирайся. Пошли.

– Да я готов уже.

– Ты теперь для нас очень ценен. Я буду тебя сопровождать, чтобы ничего с тобой не случилось, и, заметь, за услуги телохранителя с тебя ничего не возьму.

У Бастиана закралась мысль, что Александр не совсем бескорыстен, а в сопровождающие ему набивается только из-за опасения, что Бастиан, получив деньги, сбежит с ними при первом же удобном случае.

– А что со мной может здесь случиться?

– Много разного. Бывает, силовое поле лифтов обесточивается, – стал придумывать причины Александр.

– Ой, возможно ли такое? Там ведь тройная система защиты с дублирующими генераторами? А еще ты ведь вместе со мной упадешь. Толку от тебя никакого не будет. И еще я слышал, что одного прохожего зашибло метеоритом. Вероятность такой смерти один к десятимиллиардной.

– Вот видишь, как опасно жить на белом свете. Если вероятность такой смерти так велика, то, наверное, не одного прохожего зашибло метеоритом, а нескольких.

– Только они сказать об этом уже не смогли.

– Да.

Спуск в силовом поле лифта доставил Бастиану удовольствие. На его планете, поскольку там высотных домов не было, за подобное развлечение приходилось платить как за аттракцион. Здесь все входило в стоимость номера. Тот, кто не боялся высоты, вообще мог спускаться или подниматься по внешней стороне отеля, вдоль которой шло силовое поле. Со стороны казалось, что ты медленно падаешь с головокружительной высоты. От вида города, открывавшегося при этом, у Бастиана захватывало дух, и он не то что слова сказать не мог, но даже вздохнуть. Он не вспоминал о глупом предположении Александра, что силовое поле могут обесточить.

Вся компания уже собралась в холле гостиницы.

Все они казались почти одного возраста. Даже капитан не позволил себе выглядеть хоть немного старше своих спутников ради солидности – в меру морщин вокруг глаз, которые напоминали скорее не о годах, а о том, что ему пришлось провести какое-то время на планетах с жесткими климатическими условиями. При этом кожа сохранила эластичность, не натягивалась при каждой реплике или гримасе, а бороздки на лбу едва обозначились. К нему обращались Капитан, а не Ладомир.

Единственная в экипаже девушка

резко отличалась от остальных торговцев. Она могла быть намного или даже во много раз старше своих спутников, но выглядела гораздо моложе. На бархатистой белой коже, к которой совсем не приставал загар, не было и намека на морщины. Они появляются даже в детстве, если долго смеяться, а у нее их совсем не было, будто она и не говорила никогда, не морщила носик, не поджимала губки, чем-то недовольная. Такого быть просто не могло. Тонкий нос – это как у всех. Штамп. Короткие черные волосы. Голубые глаза редко моргали. Взгляд их проникал глубоко внутрь, прошивал до самых костей, как рентгеновский луч. Но она не смотрела на Бастиана. Если она и была недовольна тем, что они теперь от него зависят, то этого никак не показывала. Суок не было ее настоящим именем. Когда она появилась на свет, родители наградили ее чем-то труднопроизносимым. Воспроизвести это имя без ошибок удавалось только после долгих тренировок. Движения ее после всех мытарств, которые пришлось перенести за последнее время, стали вялыми, но в них все равно ощущалась кошачья гибкость и грация.

«Суок – это кошачье имя», – подумал Бастиан.

– Суок, – попробовал он на слух, когда разговаривал с Александром в лифте, точно дегустировал. Ему понравилось – красиво.

– Красиво, – согласился Александр и загадочно улыбнулся. – Я долго ломал голову, что это имя обозначает. Думал, что, возможно, на каком-то языке оно как-то связано с кошками.

– С кошками? – Бастиан вспомнил ее ромбовидные зрачки и желтые глаза. – А, из-за глаз?

– Не только. Ты еще ее коготки не видел, – Александр мечтательно замолчал, явно о чем-то вспоминая, – ну и движения у нее очень плавные.

– Да, это я заметил.

– Ну, так вот, загнал я это имя в сетевой поиск, и ты не догадаешься, что мне выдала сеть. Оказывается, так звали девочку-циркачку из очень-очень старой сказки. Ее уже никто и не помнит. Не знаю, откуда ее знает Суок. Но ты не говори ей, что узнал о происхождении ее имени.

– Сказка-то как называется и о чем она?

– Как называется, я не помню, я ее не читал. Текста нигде нет. Хочешь, у Капитана как-нибудь спроси. Он многое знает, может, и это тоже.

Лица и фигуры всех торговцев опять навели Бастиана на мысль о древних богах или об античных атлетах. Ну где они подыскали столько одинаковых и красивых людей? Может быть, Капитан набирал свой экипаж после долгого кастинга, где главным критерием были как раз внешние данные?

– Доброе утро, – сказал Бастиан и хотел подойти к торговцам, но Александр, положив ему руку на плечо, направил к администраторской стойке.

Торговцы встали с кресел, пошли следом. Бастиан заметил, что Вацлав уже без повязки на голове. Никаких следов раны не осталось. Видимо, он обильно смазал ее гелем-регенератором.

За имитирующим резное темно-коричневое дерево сооружением, выполненным из пластика, сидел на вертящемся стуле человек в гостиничной униформе – с аксельбантами и шевронами, изображая активную деятельность. Бастиан его манипуляций не понимал. Обычно на этой должности находились андроиды. Нанимать человека было затратнее, но служило свидетельством шика, как если бы ковровые дорожки в холе посыпали золотой пылью.

Администратор казался сосредоточенным на своих заботах, но незадолго до того, как к нему подошли торговцы, от своих дел оторвался и последние их шаги сопровождал вышколенной приветливой улыбкой, которую часами тренировал возле зеркала. Возможно, у него были вживлены нервные датчики, а мышцы запрограммированы сокращаться так, чтобы на лице возникала эта приветливая улыбка.

– Чем могу служить?

– Мы хотели бы выехать из гостиницы. Сейчас. Дела, знаете ли. Переведите деньги на мой счет.

Бастиан проговаривал то, что его просил сказать Александр. Он точно играл в любительской постановке, и получалось это у него фальшиво.

– Вы уже выезжаете или еще будете возвращаться в свои номера?

– Нет, – ответил за всех Бастиан, остальные же только отрицательно мотнули головами.

– Одну секунду, – администратор хотел убедиться, что в номерах ничего не испорчено и постояльцы ничего не прихватили с собой из того, что гостиница предоставляла только во временное пользование. На это действительно ушло не больше секунды. – Все в порядке, но вас ведь предупреждали, что с внесенной суммы гостиница уже оплатила федеральный налог в размере пятнадцати процентов, в правилах также записано, что в случае если клиенты уезжают раньше срока, то гостиница вправе удержать еще десять процентов. Итого вам полагается только три четверти от оставшейся суммы.

– Мы это знаем, – сказала Суок.

Бастиан, к примеру, таких тонкостей не знал, а правила вселения не изучил вовсе, оставив под контрактом свой отпечаток, уверенный, что не скрепляет им кабальный договор, по которому его отправят служить на галеру или чернорабочим на рудники.

– Гостиница не будет удерживать десять положенных ей процентов от оставшейся суммы, – почему-то смягчился администратор. Видимо, с ним провели предварительные переговоры. – Но, к сожалению, всю сумму мы вернуть вам не сможем. Пятнадцать процентов от суммы уже поступили в федеральный бюджет. Прошу прощения.

– И на том спасибо, – сказал Капитан.

– Советую вам в следующий раз не оплачивать номера сразу же, а продлевать каждый день. Так вы избежите потерь, – назидательно проговорил администратор.

«Ой, еще неизвестно, где найдешь, а где потеряешь, – подумал Бастиан. – Платили бы они каждый день, то сейчас бы не смогли снять оставшуюся сумму».

– На ваш счет перевести деньги? Администратор смотрел на Бастиана.

– Да, – ответил он.

– Приложите вот сюда палец, – администратор, обращаясь к Бастиану, показал на сканер, встроенный в поверхность администраторской стойки. – Так, хорошо, – продолжил он, как только Бастиан сделал это. – Я перевел деньги на ваш счет. Вот эта сумма с учетом пятнадцати удержанных процентов, – он кивнул на сканер.

– Я хотел бы посмотреть, сколько у меня всего на счету.

– Конечно, конечно. Вы хотите, чтобы сумма была выведена на экран, или узнать ее телепатически?

– На экран, – сказал Бастиан, чуть задумавшись. Разница между гостиничным возвратом и итоговой цифрой была невелика. Даже на проживание в самых простых гостиницах, которые скорее следовало бы называть ночлежками, хватит ненадолго. Имея корабль, они хоть и считались не самыми удачными торговцами, но занимали определенное, далеко не последнее, место в обществе, зная, что на жизнь заработать сумеют. А власти любой планеты должны были обращаться с ними почтительно. Теперь же они превратились в ничто, в отбросы, место которым на помойке. Туда-то они скоро и отправятся. Такое изменение социального статуса переносилось болезненно, причем боль эта была намного сильнее, чем от серьезной раны. Ее-то можно сначала обезболить транквилизаторами, а потом заживить, а как быть сейчас? Как ни прогоняй эту боль галлюциногенами, она только затаится, а потом, когда действие их ослабнет, опять о себе напомнит. Никуда от нее не спрятаться.

– Всего вам хорошего, – улыбнулся администратор все той же хорошо поставленной улыбкой.

– И вам не хворать, – сказал Александр. Остальные только кивнули.