Текст книги "Сахалинские рассказы"

– Завтра забери у Але-Малинова свои бланки. Будем надеяться, что не сообразит утаить. Хотя надо быть начеку… Мало ли что?

Целую ночь ворочался в кровати Семён Аркадьевич, прикидывал: что и к чему? Случайность, или дубина стоеросовая оказался с хитрецой? И так может быть и этак. А как узнаешь? Под утро забылся тяжким сном.

На работу пришёл усталым, с большими тёмными мешками под глазами. Но прибежал в его кабинет сын Аркаша и улыбаясь показал пачку изрядно помятых бланков.

– Вернул, вернул бумаги. Вот они. Я спросил, а он тут же начал ковыряться в портфеле и при мне нашёл их.

Ещё и посмеялся, мол, зачем они мне. А я и сказал, чтоб случайно в чужие руки не попали. Посмеялись оба.

– Эх, Аркаша… Не била тебя жизнь по-настоящему. Неосторожен ты. Но будем надеяться, что пронесло. Хотя… чёрт его знает… А протокол намерений? Показал?

– Не-е. Сказал, что сорвались инвесторы с крючка.

– И ты поверил? Хоть назвал, кто они?

– Отмахнулся от моих вопросов. Сказал, что не получилось сейчас, в другой раз получится.

– Ждать замучимся, пока получится, – рассердился Семён Аркадьевич. – Эх, Аркадий! Говорил тебе, ничего не подписывай без меня, а тут бланки… Может, пронесёт?

Зря надеялись. Пройдёт много-много лет. Уйдёт в мир иной Семён Аркадьевич, будет маяться на пенсии в Подмосковье Але-Малинов, Аркашу-Шиша вышибут новые акционеры с должности финансового начальника в «Сахморвторе», а бумажки, подписанные его рукой, всплывут, как ночной кошмар всплывает из забытого сна.

3. Кульбит Семёна Шишова…

Да! Великим стратегом был покойный Семён Аркадьевич. Видел далеко из своего кабинетика на пятом этаже офиса компании и соответственно планировал и действовал в интересах семьи Шишей. Главное, он умел сделать так, чтоб задуманное им подхватывали и реализовывали другие люди. Умел старый, умел выдвинуть нужную ему идею и передать незаметно кому-то другому. Начальство, то бишь Але-Малинов, быстро схватывало наживку и давало ход новому делу. Как-то с утра заглянул к нему Семён Аркадьевич.

– Ямал Алеевич, хочу поделиться своими соображениями насчёт общего собрания акционеров компании. Можно?

– Интересно… И как идут дела?

– Не беспокойтесь. Всё идёт по плану. Сёма справляется. Но очень уж работы много. Акционеров тысячи. Большинство – мелочовка. Имеет человек пару акций, а возни с бумагами полно. Неполезные, мелкие акционеры, не все на собрание приходят. И не знаю, что делать? – тяжко вздохнул Семён Аркадьевич.

– И что? Собрание может сорваться? – обеспокоился Але-Малинов.

– Нет-нет… Всех найдём, всех известим, но что с них взять? Балласт. Не живут интересами нашей компании.

– А может, выкупить у них акции?

– Так-то оно и лучше было бы, Ямал Алеевич? Но где деньги взять? Разве вы что-то придумаете? А? Вы у нас – голова… Сколько раз находили выход из безвыходных ситуаций.

Ушёл к себе Семён Аркадьевич, по пути забежал к Аркадию и предупредил:

– Аркадий! Я забросил ему наживку. Клюнул. Если тебя позовёт, подыграй. Только аккуратно.

– Будет сделано, папа.

Ближе к вечеру президент Але-Малинов пригласил Аркадия Семёновича к себе в кабинет. Встретил своего зама по финансам многозначительной улыбкой, но начал с места в карьер:

– Аркадий, наша компания может скупать на рынке свои собственные акции?

– Законом не запрещено. Но купленные компанией акции перестают быть голосующими.

– Так это же отлично. Меньше акционеров – легче планировать крупные проекты.

– Да. Оно так.

– Почему же ты раньше до этого не додумался? Работать надо! Согласуй с отцом, и запускайте скупку наших акций.

– Хорошо, Ямал Алеевич. Детали отработаем и сообщим вам для утверждения.

– То-то. Иди, Аркадий Семёнович, и работай.

Дурость несусветная – как это тратить деньги акционерного общества на выкуп собственных акций у инвесторов? Но для захвата большинства голосов в акционерном обществе очень даже годится. А деловая логика во всём мире одинаково работает: привлекать деньги инвесторов через эмиссии акций, получение кредитов и пр., и пр. для того, чтоб развивать своё производство. А тут такое!

На следующий день Семён Аркадьевич уже докладывал Але-Малинову схему работы, а фактически захвата морской компании на пути построения своей «империи Шишей». Судоходная компания «Сахморвтор» заключает договор комиссии с неким фондом – агентом, которому поручает скупку своих же акций на рынке. Впоследствии агент передаёт акции номинальному владельцу – «МОЛ-банку», а уж там можно перекидывать их куда надо и кому надо. Але-Малинов обрадовался и одобрил схему:

– Гениально просто и законно! Молодцы! Можете, когда вас подтолкнуть. Кстати, фонд могу порекомендовать.

– Спасибо вам, Ямал Алеевич! Фонд уже нашли. И толкайте нас почаще. Правда, в этой схеме есть одна закорючка.

– Нашли не нашли… Мне в областной администрации намекал человек ещё раньше. У него есть свой интерес. А с администрацией надо дружить. Не так ли?

– Оно-то так, но здесь особое доверие должно быть.

– Будет вам доверие.

– Как скажете, Ямал Алеевич! Правда, ещё есть кое-что…

– Что?

– У Аркадия Семёновича нет полномочий на подписание таких документов.

– И какое предложение?

– Можно вашим приказом предоставить ему такие полномочия, но тогда секретность пострадает. На рынок может просочиться, что скупаем акции своей же компании, создадим ажиотаж, цены подскочат? Оно нам надо?

– А если я подпишу? У меня-то есть все полномочия?

– У вас есть.

– Хорошо. Я буду подписывать или две подписи будем ставить: подпись Аркадия и моя.

– Оно-то так… – начал было Семён Аркадьевич, но президент перебил его.

– Всё. Работайте. Надо скупить процентов десять акций, не меньше.

И скупили около восьми процентов этих самых акций – условных бумажек, придуманных перестроечным Рыжим комбинатором. Хвала Рыжему от всех Шишей и иже с ними! В «МОЛ-банке» хранились все записи в глубинах канцелярии номинального держателя и ждали своего часа на всплытие в тот момент, когда будет проводиться собрание акционеров «Сахморвтор». Не пыльная, не тяжкая работёнка, но результативная. Но не всё оказалось так просто, как верилось Але-Малинову.

Как-то рано утром Семён Аркадьевич заглянул к президенту очень озабоченным:

– Что мы наделали, Ямал Алеевич?! Акции под нашим контролем, но они стали неголосующими.

– И что? Мы же этого хотели!

– Но у нас не прибавится голосов… На собрании проиграем. Конкуренты не дремлют. Можем власть потерять.

– А что же делать? Почему раньше не сказали, не предупредили?

– Не докумекали.

– Так кумекайте быстрее.

– Есть выход, Ямал Алеевич. Если… – последовала пауза.

– Не телись, старый хрыч. Говори, – разозлился президент.

– Продать акции своим людям через номинального держателя, чтоб их можно было контролировать. Номинальный держатель у нас «МОЛ-банк». Будет держать и учитывать бумаги, как нам надо.

– А деньги где? Это же огромные деньги… – всполошился Але-Малинов.

– Недорого продадим. Фонд продаст.

– А разницу в цене на кого спишем?

– На фонд. А фонд обанкротят. Аркадий договорится с его владельцами.

– Рискованно. И путано. А что скажет наша ревизионная комиссия? Долги зависнут. На собрании кипиш будет.

– «МОЛ-банк» возьмёт дешёвый кредит от «Сахморвтора». В отчёте всё будет красиво.

– Так кредит всё равно придётся когда-то отдавать? И что тогда?

– К тому времени либо ишак сдохнет, либо…

– Либо не либо, – опять начал раздражаться Але-Малинов. – А как главный бухгалтер? Согласовали?

– Так на кредитном соглашении будет ваша подпись! А если что, так к вам прибежит, а вы с женщинами умеете ладить.

– Ну, это когда как, – заулыбался Але-Малинов. – В общем, берите на себя контроль всей операции, чтоб комар носа не подточил – закон нельзя нарушать. Уразумели? – пытливо посмотрел на Семёна Аркадьевича.

– Разберёмся. По-семейному.

А по-семейному – значит забыть или замылить всё, что было или не было. Одну третью часть пакета акций записали на водителя Але-Малинова, возможно, и без его ведома? Две трети пакета акций записали на доверенных лиц семьи Шишей: на тётку Аркаши по линии женской, на родственника из Кишинёва. Как им удалось провернуть такое дельце – тайна за семью печатями. Без денег или с деньгами? Кто разберётся? Этакий кульбит задумал тихий Семён Шишов, задумал, сделал и следов не оставил. Как? Фирменный секрет. А со временем всё забылось и быльём поросло.

Потом Шиши долго гоняли акции из одной своей компании в другую через «МОЛ-банк». Гоняли-гоняли фантики «мореходства», пока они не осели на счету семейной компании Шишей с названием то ли «Хариус», то ли «Таурас». Впоследствии их рыночная стоимость увеличится в десятки раз, и бумаги будут проданы с выгодой для их счастливых обладателей.

Пришли рыжие фантики, дождались повышения своей стоимости на рынке и… И слава, слава, слава! Всем Шишам слава!

Прошли годы. Не так давно позвонили Аркадию якобы из того самого сахалинского фонда, который скупал акции компании «Сахморвтора», и попросили вернуть долг – агентское вознаграждение.

– Да ничего я уже и не помню, – отвечал Аркаша. – Столько лет прошло! Я не работаю больше в компании «Сахморвтор». А ваш фонд не существует. Под банкротство попал.

– Господин Шишов, жуликами оказались руководители фонда. Сейчас это вскрылось, нашлись нужные документы, в том числе за вашей подписью. Мы – учредители фонда «Вьюн». Времени прошло много, но мы, по вновь открывшимся обстоятельствам, будем обращаться к руководству «Сахморвтора» с претензией добровольно погасить долги. Иначе будем судиться.

– Да я никогда никаких документов не подписывал, там должны стоять подписи президента Але-Малинова, – Аркаша аж заикаться стал от негодования, а сам подумал: «Але-Малинов ещё тот вьюн…»

На следующий день, с утра, Аркадию прислали на мобильник копии документов, где он с удивлением увидел свои подписи. Предложили перевести крупную сумму на счета в московском банке. Аркадий вспомнил, как подписывал Але-Малинову бланки, как отец был недоволен, как Але-Малинов возвращал ему бумаги, и взвыл от бессилия: «Сволочь! Обманул. Утаил бланки! Что же делать?»

Не с кем было посоветоваться. Патриарх семьи ушёл в мир иной давно, а от Сёмы не приходится ожидать путного совета – опыта маловато. Но будут советоваться, будут думать Шиши, как вывернуться из ситуации. Неужели нельзя прижать Але-Малинова и заставить его рассчитаться?

Аркадий окликнул жену, копошившуюся у московской плиты за приготовлением обеда – куриного бульона и говядины с баклажанами.

– Люся, иди сюда. Надо посоветоваться.

Благоверная тут же выскочила из кухни, Аркаша зря не стал бы звать.

Аркадий рассказал ей о новой напасти – наезде со стороны учредителей сахалинского фонда «Вьюн», давно обанкроченного.

– Что делать? Надо решать. Улететь на Кипр и пересидеть тяжкое для нас время там? Или возвращаться на Сахалин, бороться… С кем и как? Я работал с руководством фонда, а тут спустя двадцать лет какие-то учредители объявились?

– Аркаша, они тебя развели с этим самым фондом!

Аркадий аж вскочил со стула от удивления:

– Кто они?

– Ямал со Светкой. А скорее всего, Светлана Ягуаров-на всё закрутила.

– Ай да Люся! Молоток. Точно. Я-то с менеджерами имел дело. Ямал и Светка. А за ними люди стоят? – он помолчал несколько секунд и добавил: – Надо улетать. На Кипр. И как можно раньше.

– Хорошо, Аркаша. А Каня? Внука с кем оставим?

– Мальчику семнадцать лет. Сам справится.

4. Одних уж нет, а те далече…

В мутной воде и рыба мутная? Нет, нет и ещё раз нет. Не совсем так. Рыба живёт в чистой воде, а мутить начинает человек. Не о той рыбе речь идёт, что рыбаки удочкой с берега дёргают или зимой из лунки во льду таскают. Эта тут же прямиком отправляется или в котелок на костре, или на сковородку на радость честной компании из рыбаков и их друзей. А вот та рыба, которую нагребли сетями в море, у такой судьба мутной может оказаться. То же самое можно сказать о лососёвых, которые ежегодно прут огромными стадами из моря в реки на нерест. О, это зрелище не для слабонервных! Преодолевая на пути и камни, и водопады, и поваленные деревья в какой-нибудь сахалинской речушке, мчатся рыбы в верховье реки, исполняя свой многовековой ритуал продления рода. В конце многотрудного пути самки вываливают из своего чрева икру в вырытые плавниками канавки, а самцы обильно поливают её молоками и хвостом засыпают песком. Великое предназначение матушки-природы исполнено! Рыбе предстоит сгинуть после исполненного долга, чтобы своей разлагающейся в воде плотью накормить потомство. Красивое и благородное действо природы. К весне в верховье реки появляются мальки и жируют, набирая вес, чтоб затем скатиться по течению в море. Уходит жизнь – приходит жизнь! И так происходит из года в год веками! Да что там – тысячелетиями. Зов природы. На пути этого круговорота жизни встают естественные враги: птицы, медведи… Но самый большой враг рыбы – это человек! Хитрый, жадный, изобретательный… Человек догадался перехватывать косяки рыб в морях на путях их миграции. Человек перекрывает устья рек сетями и черпает, черпает несчастных особей, детей матушки-природы. Человек строит в устьях рек здания и запруды для разведения рыб в больших количествах. Природе это не нужно, рыбам это не нужно, это нужно ему, человеку – врагу рыб и всему живому на Земле. Это он, человек, мутит воду, в его руках рыба становится мутной.

Семья Шишовых или, как некоторые их называют, Шишей-Кукишей сообразила, что это и есть тот случай, когда можно дело замутить. И вот на красивой речке Красноярке по-кукишскому хотению и чиновничьему велению появились люди, появились здания, дамба-запруда, бассейны и всякие другие прибамбасы, а всё это стало называться рыбоводным заводом. Местных жителей не спросили, рыб не спросили, а сделали, как считали нужным. Замутили, как обычно, под прикрытием того же «мореходства». Испытанный приём семейки: начинать своё дело под флагом судоходной компании «Сахморвтор» и за её деньги. Аркадий Шишов умеет устроить всё как надо, чтобы комар носа не подточил. Опыт имеет. В случае удачи найдёт способ, как прибрать к рукам прибыльное дело. Это базовый подход, но могут быть варианты. В новые времена для Кукишей жизнь новая пошла. Зацепились за «мореходство», укрепились в нём в период приватизации, приватизировали сколько могли, но не всё сразу… Контрольный пакет акций оставался под контролем чиновников, да и другие новые собственники не дремали, поэтому Шиши-Кукиши осторожно, шажок за шажком, стежок за стежком, шли к заветной цели взять в свои руки всё «мореходство», а пока таскали из него в свой домик всё, что удавалось.

Рыбный бизнес организовали вместе с партнёрами, а потом кинули их, то бишь избавились от «балласта», как говаривал старый Шиш-Кукиш. Ловили в море минтай, селёдку и разнорыбицу и в речку Красноярку зашли вслед за горбушей да кетой золотой. Почему золотой? Икра на вид золотая и на рынке на вес золота.

Эх, красавица-река Красноярка! До чего же ты хороша, река юности нашей. Как жаль, что воспоминание о тебе, река, пришло в связи с делами неблаговидными людишек скверных. Но, как говорят, из песни слов не выкинешь. Река, речка, реченька… Помнится, на Сахалин приезжала из Москвы замечательная певица Елена Спас и пела задушевную песню о реке Красноярке, о юности, о любви:

 
Красноярка – заветное слово…
Вспоминаю я снова и снова
Сахалинскую речку далёкой любви.
Осень смотрит цветами из вазы.
Напиши мне хотя бы две фразы,
Позови меня в юность, прошу, позови…
Где б я ни был, прошу, позови.
 

Река Красноярка течёт в распадке среди лиственных и хвойных деревьев. Осень отражается в ней яркими красками из прибрежных сопок: золотыми, жёлтыми, багряными, калиновыми гроздьями… А иногда и боровички, маслята, а то и огромные грузди спускаются с сопок поближе к реке, наверное, чтоб полюбоваться своей красотой в прибрежных водах?

Но не любуются красотой Красноярки Шиши-Кукиши… Здесь у них своё дело. Построили на деньги «мореходства» здание, бассейны, лотки… Осенью закупили икру лососёвых для закладки в лотки и тоже за деньги «мореходства». И вот дан ход «кукишскому бизнесу».

Будет своя рыба или нет, пока не так важно. Важно другое: застолбить место рыбное. Идёт рыба дикая в речку, инстинкт её ведёт в места обетованные поколениями предков. И теперь у Кукишей право есть на её добычу. От чиновников такое право получено. И не за так… Да и рыбоводный завод-то действует. Но где-то высоко на Небесах есть своя канцелярия: нарушился многовековый ход лососёвых. Говорят, что лососевая рыба ушла на север Сахалина и на Камчатку. Кто говорит? Специалисты говорят, которые приставлены государством к надзору за жизнью рыб на Сахалине.

А что же они раньше не сказали? Может, не захотели Кукишам говорить? Может, сами не знали? У них ведь нет прямой связи с небесной канцелярией. Прогорели Кукиши? Не сказал бы. Свой кусок рыбного пирога всё-таки урвали, а расходы на строительство рыбоводного завода, на охрану рыбных угодий списали на пресловутое «мореходство». Сами же пытались и пытаются подружиться с небесной канцелярией. Ищут выходы.

Удалось им это, не удалось? Неизвестно. Время идёт. И всё может измениться. Может, с небесной канцелярией удастся договориться? А может, рыба вернётся в красивую сахалинскую реку. Как поётся в песне благословенной певицы Елены Спас:

 
Напеваю я снова и снова
Золотое, волшебное слово,
Возвращаюсь к тебе, Красноярка, назад…
Речка светлые годы вернула,
На закате волна полыхнула,
Вновь любовь воскресил твой один только взгляд.
 

Впрочем, песня о другом. О романтике, любви, надежде… Всё будет хорошо, как раньше было на берегах славной реки Красноярки. А Шиши-Кукиши? Одних уж нет, а те далече…

5. Доллары в дипломате

Достал Шиш-Кукиш Аркаша всех на Сахалине… В своё время, будучи городским начальником, требовал с подрядчиков отступные-«отгребные», да ещё и в зелёных купюрах. Отступные – вроде бы понятно… За получение подряда! А «отгребные»? Что за звери и как к ним подобраться? Всё просто. Начинал подрядчик ерепениться, мол, много хочешь, Аркаша. Где столько взять?

– Отгреби от своей кучи половину для меня! Я ведь тебе, Васильевич, смету увеличил вдвое, – говаривал подрядчику ремонта дорожного покрытия.

– Аркадий, мне много для кого приходится от своего заработка отгребать. Ладно. Договорились.

А куда Васильевичу было деваться? Не дашь, другие дадут зелёные и получат подряд. Ведь объявленный конкурс – фикция. Победит не тот, кто лучше соответствует условиям конкурса, а тот, кому благоволит Аркаша Шиш-Кукиш. Был бзик у Аркаши – получать «отгребные» долларами в дипломате. И этот бзик сохранил и на новой должности в компании «Сахморвтор». Дело только в регулярности получения дипломатов с наличными.

Васильич приносил дипломат с зелёными сразу по получении подряда. А вот подрядчик, снабженец топливом для судов, имел долгосрочный договор. Всё было организовано солидно, чин чином: между «мореходством» и снабженцем была создана прокладка – «Своя топливная компания», или сокращённо «Своя», владельцами которой стали те, кому надо. И руководителями компании назначались свои люди. Огромный бизнес. Сложная схема. Закупочные цены на бункер, как водится, завышались. Разница оставалась в «Своей». Но основной гешефт перепадал Аркаше – снабженцы привозили ему один раз в месяц очередной дипломат и под музыку Вивальди и виски “Chivas” вручали на даче. Торжественно, красиво, весело…

Некуда ребятам деваться. Кто платит, тот и условия ставит. Не хочешь, другие захотят. Вначале не понимали намёков, Шиш-Кукиш стал платежи задерживать. Позвонили ему раз, позвонили два раза и ещё несколько раз звонили с просьбой погасить долги. А Аркаша обещал и ждал-выжидал, когда догадаются делиться зелёными.

Недогадливые какие-то. Упёртые ребята оказались. Однажды открылись двери его кабинета и ввалились без спросу и согласования с охраной и секретаршей два товарища. Никто их не остановил. Один в костюмчике и при галстуке среднего роста, привлекательный, улыбающийся, вежливый, говорливый. Второй – не приведи Господи, чтоб такой приснился. В чёрной рубашке на выпуск. Здоровенный, морда кирпича просит и злая, молчаливый, словно немой или не хочет говорить. Говорун и Молчун, как Аркаша для себя определил.

Молчун без слов сел на стул у приставного столика и уставился своими злыми и маленькими глазками на хозяина кабинета. Говорун поздоровался и разрешения спросил:

– Здравствуйте, уважаемый Аркадий Семёнович! Мы от вашего партнёра – бункерной компании из Ванино. Разрешите присесть?

Присел, представился. Товарища представил. Изложил суть дела:

– Аркадий Семёнович! Долги «Сахморвтора» за поставленный на ваши суда бункер просрочены на два месяца. Вот здесь расчёты наши. Будьте добры, посмотрите, – Говорун вручил Аркадию папочку с тиснёнными золотом словами: «Заплатишь долг скорее, и жить будет веселее».

– Проверим. Посмотрим. Недельки через две позвоните, – сухо среагировал Аркадий.

– Не гони фуфло! Три дня! – процедил сквозь зубы Молчун.

– Аркадий Семёнович! Сделайте, пожалуйста, перевод сегодня. Прошу вас. Хорошо? – сказал Говорун. – Через три дня деньги у нас будут.

Попрощались. Говорун юрко шмыгнул за дверь кабинета. А Молчун у двери остановился, обернулся и ещё с полминуты сверлил взглядом Шиша-Кукиша. После их ухода и до конца рабочего дня Шиш-Кукиш каждые пять минут бегал в туалет. А задолженность перевёл, в тот же день перевёл. Слух ходит, что у Аркаши побывали актёры из Хабаровска. Якобы их наняла та самая бункерная компания. Их видели среди пассажиров на морском пароме, который отправился в порт Ванино тем же вечером. Веселились в рейсе. Пели песни. А молчун Лёха оказался даже очень разговорчив, так и сыпал анекдотами в компании пассажирок.

– Упреждать нужно, Аркадий, подобное… Учись на шаг впереди быть. Ты на виду сейчас, ушей и глаз много. Не давай повод, чтоб на тебя наезжали всякие там молчуны да говоруны. Имей между ними и собой прокладки: людей, компании, просто посредников. Ты должен быть недосягаемым для тех, кто тебе деньги делает, – учил при жизни отец сына.

– А как? – спрашивал сын.

– Создавай сам своим противникам проблемы, – наставлял отец сына, – пока будут заняты проблемами, не до тебя им будет.

И в конце лихих девяностых годов прошлого столетия Семён Аркадьевич провёл эксперимент. Организовали закладку муляжа бомбы под свой служебный автомобиль. Случайно обнаружилось. Прибыли пожарные, милиция, другие службы. Шуму было много. В итоге разобрались, что это муляж. Но осадок остался.

– Пугают, – говорил Семён Аркадьевич начальнику отдела по борьбе с организованной преступностью, – врагов, знаете ли, много. Приватизация. А наша компания – лакомый кусок для разных-всяких.

– Кого подозреваете? – спросил начальник.

– Сами проявятся. Думаю, что это только начало. Но это уж дело милиции защитить честных коммерсантов. Тут вам, батенька, и карты в руки. А мы подскажем, поможем.

Этот Батенька, назовём его так, потом, после ухода со службы в органах, успешно работал на Шишей-Кукишей и продолжал выполнять их различные поручения. И не только он… С помощью Батеньки Шиши-Кукиши организуют ещё одну операцию запугивания самого упёртого члена совета директоров компании «Сахморвтор» некого N. Якобы был запрос из московского отделения Интерпола по поводу его загранкомандировок. Но, как говорится, не на того напали. И Батеньке придётся извиниться. Но на этом провокации не закончатся.

6. Как рассорились Райка и Танька…

Танька и Райка в один вечер вдруг перестали быть подружками, хотя сами ещё и не догадывались, что это уже случилось. Обе доверенные персоны семьи Шишей. Обе важные звенья в «королевстве» Шишей. Ещё бы! Таня – генеральный директор карманного банка, но в этом банке крутились деньги судоходной компании «Сахморвтор», где Аркадий – главный по финансам. А кто контролирует финансы, тот и шишка, тот и обладает особым доверием и особыми полномочиями от акционеров. Ну, банк этот все знают. И название у него звучное – «МОЛ-банк». Кому такое двусмысленное название в голову пришло? То ли как намёк, что банк – тихая гавань, защищённая от финансовых штормов этакой бетонной стеной – молом? Хотя МОЛ может быть аббревиатурой, смысл которой известен только посвящённым. Так вот, банк этот не только продавал и покупал деньги, т. е. давал кредиты и брал кредиты… Через банк Шиши свои дела крутили-вертели. Клиенты – коммерсанты, частные лица и коммерческие структуры. Среди последних судоходная компания «Сахморвтор» – очень и очень крупный клиент. По воле главного финансиста компании Аркадия Шишова фрахт копился на счетах «МОЛ-банка», где семья Шишей – хозяева! Через своих людей семейка контролировала управление и банком, и судоходной компанией. Всё видят и всё могут Шиши… И действуют себе на пользу.

Но обратимся пока к двум подружкам, попивающим вечерком французский коньяк в кабинете гендиректора «МОЛ-банка». Мило беседуют подруженьки. За окном снежок не спеша падает на землю в свете фонарей. Раиса смотрит на крупные лапчатые снежинки, на покрытые снегом ветки деревьев и мечтательно произносит:

– Таня, Новый год на подходе! Эх, и погуляем! А что? У меня в страховой компании «СМОК» всё тики-токи, как любит говорить мой сын. И у тебя банк на высоте. Кстати, спасибо тебе, Танюша, за льготные кредиты.

– Это всё Аркадий Семёнович! Его заботами растём. Организовал нам дешёвый кредит от нашей кормилицы-компании – «Сахморвтор». Тебе дали деньги ещё дешевле.

– Как дешевле? В убыток «МОЛ-банку»? Не верю, Таня.

– Аркадий Семёнович распорядился. Всё за счёт «Сахморвтора», в нём более двадцати пяти процентов государству принадлежит. Вот Аркадий и сказал, мол, нафига нам государство кормить, у него морда и так лопается от богатства, лучше вначале своих людей накормим – акционеров банка. И в твоей страховой компании все свои. Хотя нет, есть и не свои, но им ничего не перепадёт.

– А новогодние конверты будут с премиальными?

– Любовные письма? Будут. Ты в списке, Рая! По лимону за хорошую работу.

– Всем нашим?

– Не всем. Были наши, стали не наши. Некоторых Аркаша убрал из списка.

– Кого вычеркнули?

– Рая, мне дали бумагу, я знаю, кто там есть. А «москвичам» никогда не давали премии. Больше ничего не знаю.

«Москвичами» Шиши зовут Баграновского, первого президента акционерного общества «Сахморвтора», и его друзей.

– А Семён Аркадьевич и Аркаша? Себя не обидели? – задала Рая провокационный вопрос.

– Да куда там! О чём говоришь, Рая!? Там другой список. Другие цифры. В десять раз больше. Себя и свою семью Аркаша не обижает, – пошла дура Танька чесать языком.

Тем же вечером Семён Аркадьевич и Аркадий Семёнович возмущались, как Таня распустила язык не по делу. Как узнали о её болтовне? Кто знает? То ли Рая в туалет с мобильником побежала, то ли техника в кабинете сработала, но судьба Таньки-дуры была решена.

– Убрать! – махнул рукой Семён Аркадьевич! – Так убрать, чтоб другим было неповадно.

– А если…

– Никаких если.

Потом пошло-поехало… Уголовное дело. Тщетными были попытки Таньки рассказать следователю правду, куда и кому уходили деньги. Не помогло. Реальный срок. Тюрьма. Апелляция. Освободили, но потери моральные и материальные невосполнимы.

При чём здесь Рая!? Ни при чём вроде бы… Но хоть Танька и дура, но не совсем. Скорее всего, доверчивая, и не без греха. Потом-то она сообразила, откуда ветер дул, особенно когда Раю поставили во главе банка. Сообразила и пожалела Раю. Позвонила ей и сказала:

– Знаю, Рая, всё знаю! Сразу не догадалась. Но будь начеку, и тебя такая же судьба ожидает. Наступит час, и о тебя Шиши вытрут ноги, потом переступят и дальше пойдут.

– Жизнь такая, каждый за себя. Прости, – отвечала подружка.

– Бог простит.

У Раи хватило сообразительности не рассказать об этом разговоре Аркадию Семёновичу, и она до поры до времени останется при делах у семьи Шишей, а Татьяна пропадёт в неизвестности.

7. На острове Буян, где море-океан…

«На острове Буян, где море-океан…», – напевал себе под нос Аркадий, лёжа на шезлонге на кипрском пляже. Ему не то чтоб весело было, скорее на душе кошки скребли. Как «ушли» его из судоходной компании «Сахморвтор», бизнес семьи сразу начал трещать. Сколько было рабочих схем! Ручейки и речки из денег текли и впадали в полноводную реку, которая наполняла богатством семью! А теперь? Некоторые ручейки пересохли, речки обмелели… Хотя… Осталось, осталось немало, но утерянного жаль до боли в животе.

От снабжения бункером судов «Сахморвтора» новые акционеры его отсекли. От семейного «МОЛ-банка» ещё раньше пришлось отказаться, так как… Да что там говорить! Лицензии лишились. Райка не смогла выбить, не справилась. Надо было её заменить. А как заменишь и кем заменишь? Сучка та ещё – всё знает… И не дура, как Танька, – вывернется. Сын Семён? Но ставить кого-то из семьи на столь опасную должность никак нельзя, нельзя нарушать заветы патриарха. Нельзя становиться подписантами серьёзных документов. Вот он, Аркадий, один раз нарушил это правило, подписал чистые бланки для Але-Малинова, почти двадцать лет прошло с тех пор, и на тебе. Требуют деньги вернуть. Аркаша аж зашёлся от обиды и возмущения, встал и пнул ногой лежак.

– Арканя, что случилось? Что ты так нервничаешь? Не бери плохого в голову! Лучше позвони в Москву внуку. Зря он с нами не поехал, – защебетала жена Люська.

– Зря не зря, кто знает? И потом… Зачем ему компания старых пней? Ему, небось, там неплохо. Трёхкомнатная квартира в полном распоряжении. Девчата-ребята, танцы-шманцы… Гуляй, мальчик, пока молодой! А работа подождёт… Да… Хотя дураков работа не ждёт.

– Что ты злишься, Арканя? Кто тебе настроение с утра испортил? Звонил кто-то? Плохие новости?

– Хороших новостей у нас давно нет, Люся! Ты же знаешь.

И тут раздался звонок. Аркадий поспешно схватил мобильник, и спустя секунду его лицо окрасилось свекольным цветом, челюсть отвисла, глаза полезли на лоб, а волосы на голове встали дыбом, и он прохрипел в трубку:

– Ты живой? – но тут же спохватился и добавил: – Не ранен? А квартира? Не молчи, Арканя.

Выслушав внука, он отключился и долго сидел молча, обхватив голову руками. С трудом Люське удалось растормошить его.

– Аркаша, скажи хоть слово? Что там? Пожар? Авария?

– Внук сказал, что дрон влетел под утро в окно. Благо, он с какой-то девахой был в другой комнате. Теперь квартиру надо ремонтировать. Но что это было? Что? – заорал он, вытаращив глаза на Люську. – Не нашли дрона в квартире!

– Не ори. Я-то почём знаю?

Люська насупилась и отвернулась, а потом прошептала:

– Успокойся, Аркаша. Ты со всем справишься! Не зря тебя зовут Решалой.

У Аркадия перекосилось лицо: то ли от страха, то ли от ярости: