Электронная библиотека » Александр Мазин » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Варяг. Обережник"


  • Текст добавлен: 17 декабря 2016, 15:40


Автор книги: Александр Мазин


Жанр: Попаданцы, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Данила сглотнул, поборол неприязнь и подошёл к воину, но не успел открыть рот.

– Своих ищешь? – спросил тот.

В руке он держал непонятную деревяху, которую обстругивал ножиком, притом не глядя – всё его внимание было сосредоточено на молодых воинах. Ножик так и мелькал, как крыло бабочки, только стружка на землю сыпалась. Молодцов утвердительно кивнул.

– Жёлудь поехал тризну справлять по старосте. Вакулу у Груни в харчевне подожди, дело у него к тебе.

«Ах ты, – встрепенулся Данила, – Житко, помер старик. Жалко, хороший мужик был. Скольким я ему обязан. Царствие ему… блин, он же язычник. Он что, тогда в ад попадёт? Да не… Бог не дурак, разберётся, кого куда отправлять».

– А Груня эта где?

– Выйди из ворот и иди прямо, не ошибёшься.

– Спасибо!

Данила поблагодарил неприветливого варяга и не без облегчения вышел за ворота детинца. Снаружи город оказался довольно шумным, тесным и вонючим. На единственной улочке едва могли разъехаться две телеги, по бокам теснились подворья, окружённые крепкими заборами, из-за которых слышался собачий лай. Улочку вдоль и поперёк устилали коровьи лепёшки, так что запах был соответствующий, хотя с вонью канализации или «химии» в промзонах, конечно, не сравнить. К запаху навоза Данила так и вовсе приноровился.

Народ возле детинца в основном жил богатый. Люди, встречавшиеся Молодцову, по здешним меркам одеты были прилично. Да и не по здешним. Ткани натуральные, ручной выделки, за одну только крашеную рубаху на родине Молодцова могли полштуки баксов отдать.

А у каждого имелись ещё и драгоценности, которые он цеплял на себя, чтобы показать, насколько он уважаемый человек. Тут Данила сообразил, что вид у него совсем непрезентабельный: фуфайка с дырами на локтях, джинсы с пузырями, только и статуса, что дарёный нож на поясе. Впрочем, ножа было достаточно, никто Молодцова не задирал, не оскорблял, а сам Данила и не думал нарываться. По Правде он – свободный мужчина. Но согласно здешним понятиям, изгой – человек без роду и племени, лишённый поддержки родных, чужак к тому же. А что тут делают с чужаками, Данила хорошо знал.

Холопов и челяди в железных и кожаных ошейниках он повстречал тоже немало. Предаваясь не очень весёлым воспоминаниям, Данила подошёл к плетёному навесу, под которым сидело человек пятнадцать мужиков. Ели все, судя по запаху, кулеш с мясом. Наверное, это и была харчевня. Столами и стульями здесь служили деревянные пеньки, официанток не наблюдалось. Ели все из одного котла, а пили из разных кувшинов.

– Доброго дня! А здесь харчевня Груни? – громко осведомился Данила.

– А тебе что за дело, чужак? – вскочил из-за стола низенький мужичок, рыжий, бородатый, как и все присутствующие.

Данила и сам изрядно оброс за время своих скитаний, но, видимо, недостаточно сильно.

– Тише ты, Баламут, это ж тот самый молодец, за которого просил Вакула.

Из-за сооружения, напоминавшего прилавок, выскочила дородная баба в «рогатой» шапочке, подбежала к Даниле.

– Не слушай их, – защебетала она, взяла под руку Молодцова и повела к свободному столу. – Идём со мной, молодец. Здесь посиди пока, а я есть принесу, медок хмельной. А Вакула скоро придёт. Сказал: солнце зенит не перекатит – обернётся.

Даниле принесли полную миску каши, поставили кувшин – судя по запаху, с чем-то хмельным. Молодцов ел в гордом одиночестве, посетители на него косились, но дальше взглядов дело не пошло. Он, к своему удивлению, съел всё и даже выпил сладковатую бражку, которая пришлась ему по душе. Он всегда был сладкоежкой, а тут со сладостями наблюдался дефицит. Вакула вернулся, когда Данила уже больше часа маялся бездельем. Хмурый, чернее тучи, рука на перевязи, но признаков слабости кузнец не выказывал. Уверенно прошагал всю харчевню, сел рядом с Данилой.

– Груня, принеси ещё мёду, – первым делом гаркнул он и пояснил: – Старого мы проводили, теперь надо бы и нам с тобой тризну справить.

Хозяйка харчевни принесла ещё кувшин той самой сладковатой бражки и молча удалилась. Вакула плеснул мёд по глиняным кружкам, отлил чуть-чуть прямо на пол. Данила удивился, но повторил все действия кузнеца. После чего они выпили стоя, а потом сели и допили весь оставшийся кувшин. Ни слова не говоря. А о чём ещё им было говорить? Данила Житко, считай, не знал, по идее должен был рядом с ним быть, а в результате – оставил старика одного. Ничего уже не вернёшь.

– Жёлудь завтра торговаться будет. Тебе долю выделит, – начал Вакула.

– С чего?

– Как с чего? С товара, который продаст. Мы же, считай, благодаря тебе отбились.

– Да не надо мне ничего… – Данила увидел взгляд Вакулы и осёкся: – Прости, друг, не хотел обидеть.

Кузнец кивнул: забыли, мол.

– И ещё добычу с татей я тебе в комнату отнёс.

– Добычу?!

«Вот что за шмотки в комнате валялись!» – понял Молодцов.

– Ну да. Ты же двух татей положил.

– Погоди, но добил-то их ты?

– И что с того? Главное ты сделал, а добить негодника – много ума не нужно.

– Ну спасибо, конечно. Только, Вакула, я же должен был рядом с Житко оставаться, возле его телеги. А я ушёл, и из-за меня их всех там убили.

– Не казнись, – ободрил Вакула, – ты сделал всё, что мог. И поступил правильно. Если бы нам на помощь не пришёл, тебя бы и убили. А так тати сразу телегу грабить принялись и только потом занялись нами. Кто оплошал, так это я. Не ожидал, что их так много будет. Почитай, восемь человек, и ещё лучники.

Кузнец тяжело вздохнул.

– Но, значит, так богам было угодно, вспять уже ничего не воротишь. А я вот что тебе хочу сказать, Даниил, живы мы благодаря тебе остались. Бился ты за нас, хотя не рода нашего. Мог бы и сбежать, в темноте тати за тобой бы не погнались. Но ты остался. Храбрый ты муж, Даниил, и должен я тебе, крепко должен. А я в должниках ходить не люблю. Сказывай, что хочешь. Чем смогу – помогу.

Молодцов сперва был ошарашен. Каким же всё-таки мужиком оказался этот кузнец! Ну, или мужем, по-здешнему. Кто для него Данила? Да никто, безродный чужак, которого никто в грош не ставит. Вакула запросто мог шепнуть посаднику, что он с разбойниками заодно, и Молодцов тут же в колодках бы оказался. Но нет, Вакула и долю с товара выделил, и добычу и теперь говорит: проси что хочешь. Такими друзьями дорожить надо! Не такие уж и плохие люди здесь живут, как решил сперва Молодцов. Но предложение Вакулы он принял всерьёз – задумался, чего же ему здесь больше всего не хватает. Не хватало многого, но в жизни всегда так: есть мишура, за которую не стоит горбатиться, а есть главное, ради чего стоит жить. И Данила понял, чего же он на самом деле хочет.

– Драться хочу научиться. Биться как варяги или даже лучше. Я многое умею, ты же видел, но этого мало. А я способный, я чему угодно научусь и пахать буду как никто. Всё, что хочешь, за учёбу отдам: всю добычу, всё оружие, только найди наставника мне. Помоги, Вакула, а? И тогда я у тебя в должниках буду.

Кузнец насупил мохнатые брови, задумался. Даниле даже показалось, что он немного огорчился. Потом Вакула кивнул:

– Будет так. Научат тебя воинскому искусству. Кого нужно, я найду, но дальше уже от тебя зависит, как стараться будешь.

– Ага, не сомневайся, стараться буду! Спасибо! – с жаром выпалил Молодцов.

– Потом поблагодаришь. Дело это небыстрое, лучше с утра начинать. Переночуешь у меня на подворье. Вещи и добычу можешь не забирать: я мальца отправлю, он всё принесёт. Ну всё, пошли, дел и вправду много.

Вакула жил не в самом городе, а на окраине, за крепостной стеной. Должно быть, кузнечное дело считалось «опасным производством», и его выносили подальше от жилых построек. Во дворе имелось солидное хозяйство: куры, козы, лошадь. Пара здоровенных кудлатых псов приветствовали хозяина радостным лаем, от которого у Молодцова сердце в пятки упало. Псины, впрочем, к нему отнеслись вежливо, обнюхали и больше докучать не стали. Ещё встречали Вакулу две девицы. Как оказалось, обе они были его жёнами. Попастые, сисястые, румяные, как яблочки, у обеих волосы собраны под покрывало. Одна была постарше, Данила навскидку дал бы ей лет тридцать, другая – совсем молоденькая, не старше восемнадцати. Вакула их почему-то не представил, расцеловался с ними, потом пообнимался с малышнёй – к нему подбежали четыре ребятёнка дошкольного возраста.

После обязательного ритуала Даниле дали попить. Вакула наказал жёнам заботиться о его друге как о родном брате, а сам тут же отправился по своим делам со двора. Данила даже несколько растерялся от такого поведения.

Вежливо отказался от предложения поесть, сказал, что не голоден и вообще ему ничего не надо, так что женщины могут заниматься своими делами. И женщины занялись, а дел этих было до хрена и больше. Молодцов же лоботрясничал. Ничего нового он на подворье не увидел, разве что оно было побогаче, чем другие виденные им деревенские дома. Даже побогаче, чем у старосты Житко.

Единственный интерес для Молодцова представляло приземистое сооружение с обмазанными глиной стенками. Наверное, та самая кузница. Но дверь в неё была не просто закрыта, а ещё и подпёрта здоровенным булыжником. Данила счёл, что гостей там не слишком привечают.

«Промышленный шпионаж тут, что ли?» – подумал он.

В общем, Молодцов присел на брёвнышко и принялся смотреть, как домашний пёс Вакулы грызёт кость. Данила бы помог вкалывавшим девушкам, но, во-первых, мало понимал, чем они занимаются, а во-вторых, он уже знал, что для мужчины заняться женским делом – небывалый позор, а выставлять себя дураком не хотелось.

Вакула явился только к вечеру. Вместе с тощим вихрастым пацаном, который тоже был его сыном. Парнишка нёс на плечах здоровенную котомку.

– Договорился, – радостно объявил Вакула, – завтра пойдём, определим тебя к одному важному мужу. А ты пока раздевайся, тебе переодеться надо.

В котомке оказались вещи убитых разбойников. При мысли, что их придётся напяливать, Данила скривился, но вещи оказались уже отстираны, и один из разбойников вполне походил на Молодцова габаритами. Впрочем, тут у всех вещей размер приблизительный. Данила скинул свои шмотки, надел льняную рубаху с мелкой вышивкой по вороту, натянул штаны. Подпоясался тонким плетёным поясом. На поясе уже висел нож, больше и лучше того, что одолжил Житко. Данила прикинул: в руке лежал хорошо. Вакула сказал, что и другой нож он может забирать. Последними Молодцов надел сапоги убитого разбойника. Мягкие поршни отличались друг от друга только тем, что в одном их них лежал в кармашке нож. А так разницы между правым и левым не было. Вакула выбрал из добычи секиру получше и вручил Даниле. Тот приосанился, принял боевую стойку, спросил:

– Ну как, хорошо?

– Хорош, – одобрил кузнец.

– Ой, хорош, молодец, – всплеснула руками младшая жена Вакулы.

– Молодец, на-ка, лови. – Вакула бросил Даниле кожаный мешочек.

– Что там?

– Серебро. Теперь твоё серебро.

– И много?

– Хватит, чтобы седмицу у Груни гулять. Но тебе гулять у неё не придётся. Ты занят будешь. Уж поверь мне.

Данила шёл на встречу в своём новом наряде, прикинутый по местной моде. Когда он вновь утром оделся, с ним что-то произошло, будто какая-то давно знакомая и привычная его часть отпала, а взамен появилось нечто иное. Новая одежда несла с собой отпечаток другого времени, другого мира. Молодцов даже испытал порыв сбросить разбойничьи шмотки и одеться в свои, пусть и рваные, джинсы с майкой, но вовремя взял себя в руки. Данила упрятал весёлого паренька из двадцать первого века внутри, заключил в оболочку, а снаружи стал тем, кем его видели другие: молодым мужчиной, изгоем, извергом, как-то умудрившимся убить двух разбойников.

Солнце пробивалось сквозь частые сосны, растущие на холме, где стоял Бродов. Было раннее утро. Довольно холодное, так что пар шёл изо рта. Всё в городе покрывал тонкий слой росы. Народ только начал просыпаться, а Данила уже топал с Вакулой к местному причалу, где ему предстояло встретиться с возможными работодателями.

Данила изрядно мандражировал. Всё-таки разбойник есть разбойник: голытьба, гопник, если по-простому. А тут вроде как профессионалы, солидная компания. Да и не умел Молодцов работать со здешним оружием: щитом, топором и прочим. Кистенём вот только немного.

– Зря ты мне не дал немного с секирой потренироваться, – сказал он Вакуле, имея в виду трофейный топор, который теперь висел на поясе. – Утро только, помахал бы немного оружием, руку хотя бы приноровил. А твои друзья подождали бы, ничего с ними не случилось.

– Крицу с одного удара в меч не выкуешь. Коли не умеешь ты секирой биться, так за одно утро не научишься. А с Воиславом мы не в друзьях. Дела торговые у нас с ним. Но муж он честный и воин, каких поискать. Зря, что ли, такое имя носит и, считай, почти дружину себе сколотил обережную.

«Ага, воин славный, а подрядился купцов охранять», – подумал Молодцов, но вслух не сказал, только буркнул:

– Дело твоё.

Пристань только пробуждалась и готовилась к тяжёлому торговому дню. Впереди осень, а с ней князья дань начнут собирать, потом торговать ей будут, купцы из южных походов вернутся, свои товары обратно на Север повезут – и всё по большой воде, когда от осенних дождей Днепр разбухнет. Реки здесь вроде автотрасс со своими развилками, мостами-волоками (где корабли специальными приспособлениями из одной реки в другую перетаскивают), гаишниками (князьями да боярами), гостиницами и прочим. Словом, жил торговый путь «из варяг в греки», как окрестил его летописец, своей жизнью постоянно. Но особенно яростно бурлил осенью и по весне.

Компания, к которой привёл Молодцова Вакула, расположилась на самом причале. Рядом был пришвартован широкопалубный крепкий корабль, осадка которого говорила о предельной загруженности. Десять мужей разного возраста вольготно устроились на тюфяках, уложенных близ ладьи, и о чём-то весело болтали. Одиннадцатым был тот самый Воислав – главарь ватаги купеческих охранников-обережников. Он стоял спиной к Вакуле и Молодцову, уперев руки в боки, а когда они подошли, повернулся.

Данила сразу же ощутил неприязнь: Воислав был варягом. Его усы пусть и не свисали ниже подбородка, но были выкрашены синим. Сам воин одежды выше пояса не имел, утренняя прохлада его ничуть не смущала. Его торс был словно свит из сплошных мускулов и жил, украшен татуировками и несколькими шрамами. На широком поясе висели кошель, пара ножей и несколько бытовых приспособлений вроде шила. Пояс даже сам по себе стоил немало, учитывая вес серебра на нём в виде бляшек и вышивки. На вид Воиславу можно было дать лет тридцать – тридцать пять. Взгляд выдавал в нём безусловного лидера, привыкшего отдавать приказы. Волосы у него были русые, густые, лицо красивое, чистое, только на подбородке один шрам.

Оп-па, а на шее, кроме витой гривны, висел христианский крестик. Данила настолько удивился, что даже не знал, как реагировать, вместо него выступил Вакула:

– Здрав будь, воин славный, хоробр, гроза недругов, – сказал он с коротким поклоном.

– И тебе привет, кузнец, мастер почётный. – Кивок Воислава был ещё незаметнее. – Это с тобой тот, о котором ты мне говорил?

– Он. Зовут Даниил. Бился вместе со мной с разбойниками. В сече лют.

– Да? А чего он сам молчит? Язык прикусил?

– Я… – растерялся Молодцов.

– Нездешний он, обычаев не знает, поэтому я за него и прошу.

– Спасибо, Вакула. – Данила смело вышел вперёд. – Здрав будь, Воислав, я правда не знаю обычаев и не знаю, как к тебе учтиво обращаться. Не взыщи. Я пришёл к тебе за помощью. Научи меня правильному бою. Я за это всё, что есть у меня, отдам, биться буду рядом с тобой и пойду, куда ты укажешь. Хоть в огонь, хоть в воду. Только слово скажи.

– О как! – Воиславу речь явно понравилась. – Есть-то у тебя немного, но вижу, что парень ты смелый и двух татей одолел в раскладе два на одного. Толк из тебя может быть. И Вакула за тебя просит, а он муж уважаемый. Но сперва посмотрим, каков ты в деле. Будим, дай ему щит и палку и сам тоже возьми.

Данила вздохнул: на сладких речах втереться в ученики не прокатило. Теперь придётся биться, а результат такого поединка был уже очевиден.

Будим, светловолосый безусый паренёк, подхватил щит, ловко поддел ногой другой. Данила поймал брошенные ему щит и палку в полметра длиной.

– Ну, давай, – сказал молодой воин и прикрылся щитом.

Оба противника закружили по пристани, стремясь зайти друг другу сбоку. Данила сразу сообразил, что работать на дистанции – бесперспективный вариант, осталось только прорываться в привычную для него зону – в ближний бой. Он сымитировал резкую атаку справа, а сам прыгнул вперёд, выбрасывая щит, стремясь им снести, как тараном. Будим тут же среагировал, ушёл с линии атаки. Данила, приземлившись, сразу прыгнул вбок, чтобы избежать ответного удара. Успел.

Развернулся, подставил щит, по которому тут же прилетело. И сразу обидно прилетело ещё раз – пониже коленки. Данила зашипел от боли, немедленно сделал выпад прямо в лицо противника. Тот играючи парировал щитом и сам атаковал в ответ. Данила отпрыгнул дальше, чем следовало, и резко сократил дистанцию до более-менее безопасной. В том-то и дело, что более-менее.

Будим поразительно быстро атаковал, Данила еле успел пригнуть голову, сразу же опустил щит, защищая голени. Ему пришлось отступать. Пользуясь преимуществом в росте, он старался отходить, пропускать противника мимо себя. Выходило не очень.

Будим чувствовал дистанцию великолепно и уже начал играть с Данилой – наверняка подготавливал какой-нибудь эффектный приём, чтобы красиво закончить бой. Данила это сразу почувствовал, разозлился (в первую очередь на себя) и, заблокировав «оружие» партнёра, выщелкнул мощнейший удар ногой, пяткой вперёд.

Прямо в щит соперника. И попал точно под умбон, да так, что доска щита треснула. Будим от неожиданности даже отступил на шаг, а Данила с криком рванулся на него, уже не думая о защите, лишь бы как-то достать. Остановил его мощный окрик:

– СТОЙ! – будто из колонки рядом ударили басы.

Данила замер.

– Будим, положи щит, – приказал Воислав – отрок незамедлительно подчинился – и уже Молодцову: – И ты тоже. Слыхал, ты с кистенём умеешь обращаться?

– Ну да.

– Покажи.

Данила выудил из рукава своё оружие, попробовал им выполнить пару ката для нунчаки, подогнав под специфику оружия. На взгляд Данилы, получилось достойно. Воислав только повёл усами.

– Вижу секиру у тебя на поясе. С ней что можешь?

Данила, вспомнив весь свой опыт работы с оружием, попробовал выполнить сдвоенный веер по разным уровням, держа топор двумя руками. Воислав прищурился:

– Думаю, толк из тебя будет. Иди, забрасывай вещи в лодью, мы сегодня отплываем. Вакула, отойдём пока, поговорим.

Данила, не веря своему счастью, подхватил рюкзак с пожитками и вбежал на корабль. В это время его новый командир и старый, можно сказать, друг общались.

– Странный он, – сказал Воислав.

– Что есть, то есть.

– Говоришь, на кулачках ловко дерётся?

– Ловко, уж поверь мне.

– А с оружием не мастак. Хм… Вроде действительно не мастак, а если присмотреться, то… Точно не навь?

– У него крест висит, такой же, как у тебя.

– И он крестился?

– Ну да.

– А молитвы какие-нибудь читал?

– Ты что, Воислав, откуда же я знаю ромейские молитвы?

– Ладно, Вакула, урядились мы с тобой по ладу. Весной прибыток привезу, серебром или товаром каким ценным. Ну а ежели убыток, то пополам.

– Убытка не будет, ты удачливый.

– На будущий год поглядим. Удачи тебе, кузнец!

– И тебе, Воислав!

Глава 3
Походная учебка

Очень скоро ладья, ласково названная «Лебёдушкой», отшвартовалась от причала. Молодцову указали на его скамью, он кинул под неё пожитки, сам уселся сверху и принялся ворочать веслом. Грести он умел, но делать это трёхметровым веслом против течения было трудно и непривычно. Через полчаса такой работы спина одеревенела, а на руках вздулись кровавые мозоли. Спасибо, напарник по скамье одолжил перчатки – весло они ворочали вдвоём с молодым добродушным парнем по имени Ждан. У него были соломенного цвета волосы, подстриженные под горшок, крупный мясистый нос, широкий улыбчивый рот и голубые глаза. Точный возраст Ждана было трудно определить: выглядел он как заматеревший срочник-первогодок, но это вовсе не означало, что парню уже стукнуло девятнадцать. В этом времени дети взрослели рано, и парню вполне могло быть и шестнадцать, и даже пятнадцать лет. А напрямую у Ждана Данила спрашивать не решился – мало ли как он к этому отнесётся.

Они сидели в центре семипарной ладьи, на самом удобном месте – передние и задние вёсла были длиннее, и грести ими было заметно тяжелее. А Данила и так справлялся с новой для него задачей еле-еле.

Тем не менее за время совместной гребли Молодцов смог кое-что узнать у Ждана. Парня в дружину Воислава взяли только этой весной, но он уже успел побывать в серьёзной стычке: наскочили на них полторы луны назад какие-то степняки. Отбились без потерь, лишь двоих ранило. Сами воины нанялись к купцу Путяте, тот был знатный путешественник, наверное, от этого и имя получил. У купца имелось три корабля, два были сейчас в Киеве, а «Лебёдушка», на которой плыл десяток Воислава, – третий. Купец хотел сбыть остатки товара немного севернее Киева.

Торговал Путята не с Царьградом, а с ляхами и уграми.

Кто это такие, Данила не знал, но понял, что живут эти народы к западу от Руси. Сторговавшись, поплыли они по Орше, по землям дреговичей, у них же и шкурок ценных докупили.

В Киеве или в другом городе Путята эти шкурки продаст (цены сейчас на меха держались хорошие), закупится южными товарами: бархатом, аскамитом, батистом, вином, сосудами стеклянными, изюмом и многим другим, что имеет спрос на севере, и отправится с этим добром в Новгород. Там продаст или обменяет на те же меха, воск, кость или иной другой товар – у севера свои богатства. И весной они отправятся в обратный путь.

– Или Путяте вожжа под хвост попадёт, и он ещё куда вздумает ехать. Вот ведь купец! У нурманов дважды в плену бывал, степняки ему чуть шкуру не содрали, в Царьграде за долги в яме сидел, а видишь, всё как крутится – и только в пузе жиреет, чисто бобёр.

– Смена! – крикнул кормчий.

Данила, едва скрывая радость, предоставил право выгребать против течения следующей паре. Ладья за один день спустилась вниз по реке и вышла в Днепр. Всего на ней плыло человек двадцать пять, включая приказчиков Путяты и его слуг. Гребли вместе: и купцовые люди, и воины. Все, кроме Воислава и ещё одного седого белоусого воина с обветренным лицом. Тот вместе с командиром – батькой, как называл Воислава Ждан, – стоял на корме и держал с ним по очереди кормило – руль корабля.

– Вуефаст Однорогий, слушай его внимательно, – посоветовал Ждан и вгрызся в чёрствую лепёшку с мясом.

Хруст от его челюстей стоял – будь здоров, будто в мясорубку орехи запихали. А в фильмах ещё показывали, что в средние века у всех зубы были гнилые.

Остальные бойцы ватаги Воислава на контакт шли не особо. Оно и понятно: Данила пока для них даже не салага, а так – балласт, его ещё обучить надо. Но относились уважительно, не понукали, не оскорбяли, говорили, что Молодцов должен делать, он исполнял.

Данила успел три раза смениться на гребной скамье, прежде чем их батька увидел на берегу подходящее место для ночёвки.

– К берегу! – скомандовал он. – Левый борт, суши вёсла!

Ладья осторожно подошла к высокой песчаной круче. Большая часть экипажа поднялась по тропинке наверх, только двое приказчиков остались дежурить на корабле.

Наверху оказалась просторная полянка. Это место было единственным удобным для стоянки, а вокруг на десятки километров рос густой лес. Закатное солнце освещало красным бескрайний зелёный океан.

«С ума сойти! Неужели когда-то здесь, в Европе, росла такая… тайга», – подумал Молодцов.

– Даниил! – окликнули его.

Молодцов обернулся: сам Воислав!

– Пойдём поратоборствуем.

Данила только кивнул, подхватил трофейную секиру и последовал за батькой. Они чуть отошли от бивака, в лесок, должно быть, чтобы не смешить новых Даниловых товарищей.

Воислав остановился, повернулся к нему лицом. На этот раз варяг был одет в белую рубаху с вышивкой, за спиной висел щит.

– Ну что ж, отрок, прозвище у тебя какое есть?

– По отцу я Дмитрий, а прозвище… нашу семью все Молодцовыми называют.

– Как-как?

– Молодец я.

– Хорошее прозвище. – Усы Воислава слегка приподнялись в усмешке. – Как думаешь, почему я тебя к себе взял?

– Я бьюсь хорошо.

Воислав захохотал, громко и от души. Но смех быстро оборвал.

– Бьёшься ты лучше бабы с тяпкой, но всё равно погано. Думай ещё.

– Я двух разбойников убил.

– Татей убить – дело нехитрое, смерды, бывает, тоже справляются, со страху-то.

– Ну тогда не знаю. Наверное, потому что Вакула попросил. – Данила изрядно расстроился, он-то думал, что в нём увидели крутого бойца, пусть и неопытного, а ещё, может быть, талант.

– Если б ты был поганый боец, я бы тебя не взял. И слово Вакулы не помогло б. А взял я тебя, потому что увидел основу. И такую, какая не у каждого воина бывает. Ты спину правильно держишь, ноги, двигаешься хорошо. И противника своего тоже чуешь. Это, может, не полдела, но для воина – умение наипервейшее, без этого воина нет. Ну и храбр ты. Видимо, и правда у тебя на родине так странно бьются.

Воислав пронзил Молодцова острым взглядом, тот постарался сделать лицо максимально открытым и честным. Выражение получилось скорее испуганным. Губы Воислава опять тронула усмешка.

– Ладно, ты это положи пока, она тебе не понадобится, – сказал батька, имея в виду секиру. – Начнём с главного. Ты как, устал?

– Устал, – не стал кривить душой Данила.

– Ну и хорошо. Тело лучше запоминает, если оно усталое. И двигаться ты будешь не как смерд на гулянке, а так, чтобы силы свои беречь, ну и бить тоже. Поэтому лови. – Воислав бросил щит.

Данила рассчитывал взять в руки что-то похожее на римский скутум: большой прямоугольный тяжёлый кусок дерева, но ни фига. Круглый выпуклый щит варяга оказался очень лёгким. Сделан он был совсем недавно и неказисто, не имел железной окантовки, видно, специально для тренировок. На внутренней стороне имелась вертикальная планка, за которую полагалось щит удерживать. Удерживать в кулаке, что характерно. Мда… щит хоть и лёгкий, а подержи его в согнутой руке минут десять – враз поймёшь, как тяжело стать воином. А ведь ещё удар отбивать полагается.

Пока Данила примерялся к щиту, Воислав направился к ближайшей ели, сорвал с неё веточку попрямее, очистил.

– Сейчас я тебя буду бить, а ты будешь отбиваться щитом.

– Без меча?

– Без него. До меча тебе ещё далеко. И помни: если я глаз выстегаю, другой ты себе не найдёшь.

Следующие минут десять Данила пытался прикрыться от молниеносных ударов по разным уровням. В том числе и колющих. Если тупая деревяха колет в бедро, пусть и сквозь штаны, – это очень даже больно. Но наставник жалел Молодцова и в последний момент ослаблял удар.

Данила работал щитом, стараясь вспомнить небольшой реконструкторский опыт. Помогало слабо – в реконструкции щит больше используется как оружие нападения. В итоге Молодцов зафиксировал щит в одном положении на руке и двигал им вниз или вбок, в зависимости от направления атаки, стараясь максимально снизить амплитуду движений. Воислав, заметив изменения в тактике ученика, вдруг саданул ногой по нижнему краю щита, и этот самый край заехал Даниле точно в бедро.

– Щит дальше держи и чуть ниже, – прокомментировал наставник и продолжил избиение, сопровождая его комментариями по технике.

Когда у Данила отказала левая рука и щит соскользнул на землю, Воислав скомандовал:

– Возьми в другую руку.

Когда уже и сам Данила без сил осел на травку, наставник сказал:

– Ну, хватит на сегодня.

И сломал о колено еловую ветку, уже третью по счёту. Предыдущие две он сломал об ученика. Потом помог Даниле подняться, принял у него щит, довёл до лагеря, где ели дружинники.

– Будим, Ждан, помогите спуститься Даниилу к реке. Пусть всполоснётся, а потом сюда идёт, поест.

Бойцы без вопросов выполнили приказ батьки, а сам Воислав шепнул пару слов Вуефасту. Они тоже касались Данилы, но Молодцову было уже всё равно. В конце тренировки он уже мечтал о возвращении на невольничий рынок – там над ним хоть так не измывались. После купания Данила немного ожил, а отведав из общего котла наваристую кашу с маслом и мясом, уже подзабытым на вкус, переменил своё решение о возвращении в рабство.

Тем более что от взглядов бойцов Воислава, куда более тёплых, чем утром, у самого Данилы потеплело на душе. Он понял, что стал среди них своим. Пусть ему ещё предстоит завоевать достойное место в дружине и уважение соратников, но у него это получится. Лишь бы его Воислав хорошо учил.

После того как дружина закончила с кашей, батька определил, кому в какую очередь сторожить лагерь. Даниле досталась первая, самая лёгкая, смена. А с восходом, когда, проснувшись, он ощутил боль в каждой (без преувеличения) клеточке тела, ему снова дали поблажку – разрешили не грести в первую очередь.

К полудню «Лебёдушка» поднялась вверх по Днепру на несколько километров, пока не пристала к Вышгороду. Здесь уговорились встретиться с Путятой и определиться с дальнейшими планами. Данила чаял надежду, что ему удастся побродить по большому городу уже не в качестве раба: сходить на рынок, посмотреть на товары заморские. Интересно же!

Команда ладьи почти в полном составе в город и отправилась – развлекаться, скорее всего. Молодцов думал примкнуть к ним, но не тут-то было. Воислав оставил на ладье Ждана и велел тренировать Данилу по хорошо знакомой ему системе: один нападает с палкой, второй обороняется только щитом.

Ждан, тоже надеявшийся на отдых в городе, гонял Молодцова с особым усердием. А под вечер вернулся Воислав, велел Молодцову и Ждану повторить упражнение, посмотрел на это и изрёк:

– Ждан, что ты его гладишь, как корову стельную? Ты и сам должен удары отрабатывать, руку набивать. Это и для тебя учёба. А ты, Даниил, много задом вперёд бегаешь – в строю так не походишь. Ну, дайте-ка мне палку. Теперь ты должен стоять на месте, только уклоны в стороны делать. От ударов в ноги или щитом защищайся, или прыгай. Начали!

И, приняв от Ждана палку, Воислава атаковал в таком темпе, что Молодцов только успевал подпрыгивать. А щитом закрываться не успевал. Прям как на скакалке. Только скакалка – она стеганёт по ногам больно, но терпимо, а если палка звезданёт, то разнесёт ногу в кровь.

Когда у Данилы после очередного прыжка разъехались ноги, Воислав остановил тренировку:

– Отдохни пока. Вы со Жданом в эту ночь дежурите, чтобы с ладьи кто чего не спёр.

На следующее утро Молодцов, наконец, увидел своего нанимателя. Тот прибыл на оставшихся двух кораблях с пятью воинами из ватаги Воислава.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 3.6 Оценок: 14

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации