Текст книги "Варяг. Я в роду старший"

Глава 6,
в которой Сергея обвиняют в убийстве

Утро принесло с собой печаль и радость. Первая – не удалось уберечь доверившихся им девчонок; вторая – от осознания того, что отомстили они данам по полной.

Или нет?

Сергей подавил желание немедленно метнуться к бывшей стоянке данов. Умылся болотной водичкой, освежевал подстреленного Машегом со второй попытки зайца, дождался, пока прогорит костерок, и сготовил шикарное блюдо: жареный заяц с диким луком и черемшой. И все это как следует посолить, благо дефицитной в здешних краях соли у данов было в избытке.

О том, что кто-то может учуять дым, Сергей не беспокоился. Если это будут даны – милости просим. Его самого по болотам шастать научил старый Рёрех еще в той жизни, а данов учить было некому.

Зайца молодые растущие организмы сточили полностью.

Теперь пора. Где-то через часок вечер плавно перейдет в ночь, а идти по болоту в темноте – невеликое удовольствие. Даже если ты помнишь тропу. Сергей еще и за друга опасался. Ухнет в «окно», доставай его потом. И не факт, что получится.

– За мной след в след! – напомнил Сергей, берясь за слегу.

– Можно подумать, тут следы остаются, – проворчал Машег, поморщившись.

После вчерашнего ударного труда двигаться было… неуютно.

Тем не менее болото они преодолели без эксцессов.

И схрон для трофеев, который устроил Сергей, чтобы не тащить лишний груз по болоту, никто не обнаружил.

А через полчаса достаточно стемнело, и они двинулись к разоренной стоянке данов.

Никого и ничего. Брошенный на виду труп пропал. Впрочем, его мог и медведь уволочь. Но вряд ли. Медведь не забрал бы топор.

Зажигать огонь Сергей не рискнул, потому полной уверенности в том, что здесь побывали даны, быть не могло. Но больше вроде некому. Да и логика подсказывала: захватив Заугло, Тови должен был утром непременно отправить команду, чтобы перегнать корабли к городу.

Вопрос: нашли ли даны притопленные корабли?

Ответ: не нашли.

Надо полагать, потому что не искали. Завалить шестерых нурманов может десяток других нурманов. Или варягов. Или равноценный отряд еще каких-нибудь воинов-профессионалов. Ополченцев или охотников потребуется уже полсотни, а простых смердов – и сотни будет мало. Да они и не полезут. Так что вполне логично было предположить: те, кто смог перебить охрану, смогли и драккары угнать. Сергей был уверен: вариант, в котором сторожей убила пара мальчишек, не способных даже мачту в гнездо поставить, даже не рассматривался.

– Что теперь? – спросил Машег. – Пойдем еще кого-нибудь здоровенного убьем?

Азартный паренек.

Впрочем, Сергей и сам теперь был таким. А еще очень хотелось узнать, что сейчас происходит в Заугло.

А в Заугло был праздник. Вернее, пьянка. Аккурат на подворье наместника, как позже выяснилось.

Участвовали в пьянке даны, нурманы Геллира и сам наместник со своими семью подчиненными.

Ворота в городок были открыты. Вход освещался двумя факелами. Рядом, на бревнышке, сидел отрок с копьем. Вернее, дренг, потому что это был Кёлль – один из Геллировых младших.

Рожа у дренга была грустная. Надо полагать, ему тоже хотелось бухнуть и пожрать от пуза.

При виде Сергея и Машега дренг вскочил, но Сергей универсальным жестом продемонстрировал пустые ладони, и боец опустил копье.

– Узнал? – поинтересовался Сергей. – Молодец! Давай выкладывай, что тут было.

А было, как оказалось, интересно. И разнообразно.

Поначалу парни Геллира думали, что драки не избежать. Ярл велел своим держать руки на оружии. Прошлой ночью они даже попытались уйти. И ушли бы, но пока половина данов грабила городок, вторая заняла причал, к которому был пришвартован корабль Геллира.

Вступать в бой ярл не рискнул, хотя Дёрруд, который командовал блокирующим отрядом, явно его провоцировал.

Геллир Свирепый, однако, поступил вопреки своему прозвищу и, по мнению дренга, оказался прав. А на следующий день даны резко подобрели. Например, освободили наместника и его людей, которых, судя по вчерашним разговорам, намеревались предать мучительной смерти. Произошло волшебное превращение данов из типичных викингов в почти нормальных людей. Они перестали насиловать женщин и терзать граждан. Грабеж тоже прекратили, хотя возвращать награбленное не собирались. Да и кто рискнул бы заикнуться о подобном?

Дренг слыхал от Оттара Рыбака, кормчего ярла Геллира, что хёвдинг данов готов пойти на службу к Стемиду, если условия будут достаточно хороши. Если это правда, то он, дренг Кёлль, подарит по петуху Тору, Одину и Перуну. Кто бы из этой тройки ни вразумил данов, он, несомненно, спас и Кёлля, и всех его товарищей по хирду, потому что, если бы даны пожелали их всех убить, так бы оно и вышло.

– Мы зайдем? – спросил Сергей.

– Как хотите. Сказано: пускать всех.

– А выпускать?

Кёлль мотнул головой:

– Не-а. Но вас, если что, выпущу.

– Да кто тебя спросит, – проворчал Машег по-хузарски.

– Убежать можно и через стену, – заметил Сергей на языке нурманов.

– Возы через стену не перекинешь, – резонно возразил Кёлль.

Ну да. Здесь же ярмарка. Была.

Остался последний вопрос:

– Обо мне спрашивал кто?

– Ага! Говорили: ты кого-то из данов убил. Так зайдете?

И лыбится.

– И чему ты радуешься? – вкрадчиво поинтересовался Сергей.

– Брат, если ты узнал, что хотел, давай убьем этого дристуна, пока он не побежал доносить, – предложил Машег. По-нурмански.

И впрямь дристун. Губа задрожала, попятился…

– Сегодня тебя не убьют, трус.

Из темноты выступили трое. Даны.

Сергей убрал руку с сабли.

Неизвестно, каковы остальные двое, но и этого одного точно хватит, чтобы прикончить и его и Машега. Дёрруд.

– Думал, не увижу тебя больше, Дерзкий.

– А я вот пришел! – Сергей улыбнулся как можно более нахально. – Неправильно это: пир – и без нас!

– Каков, а? – Дёрруд ухмыльнулся. – Ну пойдем, попируем. А ты бди, как тебя?

– Кёлль, – робко пробормотал дренг.

– Бди, Кёлль Мокроштанник!

Даны заржали, а Сергей, не дожидаясь команды, шагнул в ворота.

Если даны знают, что они с Машегом причастны к пропаже драккаров, тогда им кирдык. Причем очень неприятный.

Но интуиция подсказывала: знали бы, обошлись бы куда жестче. И уж точно без шуточек.

А ничего так Дёрруд пошутил. Не было у парня прозвища, а теперь – есть. Да еще такое… запоминающееся.

Сергей захихикал. Во всем можно найти положительные эмоции.

Пока ты жив.

– Где вы их изловили?

– Мы не ловили, хёвдинг. Они сами. Дерзкий сказал: хотят с нами попировать.

Тови-хёвдинг удивился. Аж бровь приподнял:

– Сами? Слышишь, дядя? Эти волчата убили моего хирдмана, а теперь хотят со мной за одним столом сидеть?

– Твоего хирдмана? – Сергей вдруг сообразил, о ком речь, и страх ушел. Хёвдинг не знал о кораблях. – Твоего хирдмана? Убил? Не припомню такого. Дрался, да. Вот с ним, – Сергей показал на Дёрруда. – Но не убил. Его убьешь, как же!

– Дерзкий и есть, – одобрительно заявил Дёрруд.

– Его звали Клёнг Прыгун, – вмешался дядя Вандиль. – Не отпирайся. Вас видели, когда вы убегали в лес.

– Ах этот! – Сергей взял со стола чью-то глиняную кружку, потянулся к кувшину, но один из данов вышиб ее ударом ладони.

– Говори, если есть что сказать! – прорычал хёвдинг.

– Вообще-то я его не убивал, – сообщил Сергей.

Он понимал, что его в любой момент могут зарезать или сделать что похуже, но страха не было. Совсем.

– Он убил, да. Тир[7]7
  Тир – рабыня.


[Закрыть] мою убил. Она красивая была. Глаза – как вода во фьорде в ясную погоду. Копье в нее метнул и убил. Я с ним не воевал. Ничего дурного меж нами не было прежде. Я за твоим столом сидел, хёвдинг. Это все видели. Ты спросил: почему я пришел, хёвдинг? Вот тебе и ответ. Я бы понял, если бы между моим конунгом и тобой была вражда. Когда война, чужое перестает быть чужим и превращается в добычу. Но я вижу: вот сидишь ты, вот – Геллир-ярл и другие люди Стемида-конунга. Однако твой человек убил мою тир. Возможно, я слишком молод и не знаю всех законов. Может, в твоей стране есть закон, который разрешает бить копьем в спину чужих наложниц?

– Значит, ты убил его за то, что он убил твою девку? – уточнил Вандиль.

– Я же сказал, что не убивал его! – возмутился Сергей. – Я мог бы с ним сразиться. Мог бы пустить в него стрелу, но, признаюсь тебе, хёвдинг, я растерялся. Только что мы сидели за одним столом, и вдруг подбегает твой человек и бросает копье в спину моей тир. Мне следовало драться, да. Но я подумал: это берсерк. Я побаиваюсь берсерков, – сообщил Сергей доверительно. – Я знаю одного, Харальда Скулдисона. Мы сражались вместе. Берсерк – это страшно, хёвдинг. Он убивает всех вокруг, и убивает очень быстро. Поэтому, – Сергей изобразил смущение, – мы с другом решили отступить. На крышу. А твой хирдман, он погнался за нами. Он грыз зубами рукоять топора и рычал. Но клянусь молниями Перуна, я не касался его железом. Я отпихнул лестницу, по которой он лез на крышу, и мы убежали. Вот и всё.

– То есть ты просто отпихнул лестницу? – недоверчиво уточнил Тови.

– Да.

– Он врет! – возмутился один из данов. – Когда мы подоспели, Клёнг лежал на земле со сломанной шеей…

– Постой-ка! Ты хочешь сказать, что этот лисенок сломал шею Клёнгу Прыгуну? – перебил Дёрруд. – Да у него шея была толще моей ляжки!

– Это так, – согласился дан-свидетель. – Но шея Клёнга была сломана, а эти, – кивок в сторону Сергея и Машега, – удирали в лес.

– Но девка мертвая там тоже была, – вступил в разговор еще один дан. – И копье у нее в спине было. И это было копье Клёнга.

– Да какая разница? – возразил первый. – Клёнг мертв, а эти удирали! Зачем они тогда удирали, если ни при чем?

– Да малые потому что! Он же сам сказал! – вмешался второй. – Решили, что в Клёнга дух Всеотца вошел. Ты ж помнишь: у него в зубах секира была и рот весь в крови.

– Выходит, не соврал малой, – веско уронил Дёрруд. – Не убивал он Клёнга. Тот сам убился.

– Не убился б, если б Дерзкий его не толкнул, – не согласился с выводом первый свидетель. – А что упал неудачно…

– Удача – от богов, – наставительно произнес Дёрруд. – Все это знают. И неудача – от них же.

– Хочешь сказать, боги Клёнга убили? – не сдавался первый свидетель. – С чего бы им Клёнга убивать? Он богам божье всегда отделял. Мы все это знаем.

– Что ты знаешь, тупица? – свирепо рявкнул Дёрруд. – Мы вот долю Кнуду-конунгу тоже всегда отделяли. Но что-то добра от него не увидели!

Довод пришелся в тему. Народ одобрительно заворчал.

– Так то боги, а то конунг!

Вот же упрямый. Сергей присмотрелся к нему внимательнее… Обычный викинг. Борода лопатой, морда угрюмая. И незнакомая. Ничего плохого Сергей вроде ему не делал. Может, дан этому Клёнгу родич?

– Точно Убийца сказал: тупица ты! Боги, по-твоему, справедливей людей?

Это опять вступил второй свидетель. И он поднял тему, которая, как выяснилось, взволновала всех. И не только данов. Развернулась такая бурная дискуссия, что о Сергее с Машегом просто забыли.

Но хёвдинг напомнил. Рявкнул разок, и все замолчали. Но заговорил не он, а Вандиль.

– Вина этого человека, – Крепкая Сеть ткнул толстым пальцем в сторону Сергея, – очевидна. Однако воля богов тоже очевидна. Не мог Клёнг просто так убиться, упав с лестницы. Потому верегельд за смерть Клёнга должен быть уменьшен. Тем более что он тоже понес убытки, ведь Клёнг убил его тир. Пять марок, полагаю, довольно. Есть у тебя пять марок, Вартислейв?

– Есть. Но с собой только три наберется.

Пять марок у них с Машегом были, но демонстрировать богатство не хотелось. Зная этих корыстных гадов. Покажешь, что не всё отдал, еще на что-нибудь штраф наложат.

– Я добавлю недостающее.

Наконец-то Геллир рот открыл.

– Тогда решено, – заявил Вандиль. – Поскольку родни Клёнга среди нас нет, то верегельд следует выплатить хёвдингу, который всем нам – отец.

Нельзя сказать, что это «решение» пришлось по душе хирдманам, но протестовать никто не рискнул. Даже туповатый свидетель.

Сергей тоже не особо расстроился. Пять марок – сумма немаленькая, но примерно столько же серебра они выгребли из ящиков на кораблях данов. А уж в сравнении со стоимостью самих притопленных до лучших времен драккаров…

Хотя имей Сергей возможность отмотать время назад, поменял бы оба на жизнь доверившейся ему девочки.

Глава 7,
в которой Геллир-ярл пытается получить компенсацию, а Сергей – узнать правду

Сергей ожидал, что Тови попробует отжать корабль у Геллира, но ошибся. Хёвдинг сообщил, что намерен двигаться от Заугло к Белозеру пешком. Даже уговорился с заугловским наместником, что тот обеспечит проводников.

О пропавших кораблях не было сказано ни слова. Геллиру оставалось только гадать, почему даны, вопреки привычкам и логике, предпочли сухой путь – водному. Но вопросов он задавать не стал. Получив «добро» от Тови, тут же отчалил с максимальной скоростью. Вдруг вождь данов передумает и нападет?

Сергей с Машегом получили обещанные места на палубе. Их даже к делу пристроили: следить за рекой. Вдруг погоня обнаружится?

Погони, естественно, не было. Зато Сергей обратил внимание на интересный факт: когда они уходили, на сторожевой вышке Заугло маячило целых два дана. И даны очень внимательно следили за драккаром Геллира, до тех пор, пока тот не скрылся за очередной излучиной. Впрочем, Сергей готов был поспорить: наблюдатель данов не покинул пост и после того, как драккар оказался вне зоны видимости. Тови Торвисон желал убедиться, что Геллир ушел именно к Белозеру и не имеет отношения к пропаже драккаров.

Не исключено, что именно поэтому ярлу и позволили уйти. Вдруг наведет на пропавшие корабли?

Само собой, делиться предположениями Сергей не стал.

Равно как и сомнениями по поводу намерений данов. Да, они остались без кораблей, но не факт, что они станут служить Стемиду. Кораблей он им точно не даст. И грабить не позволит. Так зачем им драться за чужого конунга? За не слишком большую кучку серебра? Да они здесь за месяц больше награбят.

Впрочем, посмотрим. Шанс, что даны всё-таки заявятся в Белозеро, был, и немаленький. Грабить местные городки для таких вояк – дело нехитрое. Но как потом добычу домой доставить?

До варяжской столицы Сергей с Машегом добрались, можно сказать, с комфортом. Средневековым, разумеется. Греблей их особо не утруждали. Выделяли время от времени одно весло на двоих, да и то по инициативе самого Сергея.

Сергей опасался, что ярловы бойцы станут их задирать – из-за Геста, который был их товарищем, но агрессии к друзьям никто не проявлял. Похоже, как только они оказались на палубе, их тут же зачислили в «свои». А между своими в виках – никаких конфликтов. Без этого нурманы никогда не смогли бы стать великими мореплавателями. Несколько десятков суровых убийц могли уживаться на тесном пространстве палубы только при наличии еще более суровых законов, регламентирующих их походную жизнь.

В общем, плаванье проходило мирно. Более того, Сергей с Траином, можно сказать, сдружились. Бывший недруг перестал исходить спесью и сразу превратился в очень неплохого парня: веселого, неглупого, в меру авантюрного. То есть по характеру очень похожего на Машега, только крупнее раза в полтора. И еще с луком нурман был не особо хорош. Зато с железом управлялся весьма умело. С Сергеем они бились практически на равных. Превосходство Сергея в технике Траин компенсировал за счет природной силы и быстроты. Хотя не стоило забывать, что молодой нурман упражнялся с железом с пяти лет, а Сергей в его нынешней ипостаси взял боевое оружие в руки меньше двух лет назад.

Впрочем, и бились они не выкладываясь, а так, для практики и удовольствия. Сергей даже поддавался время от времени. Из соображений дипломатии.

В дружелюбной атмосфере Сергей расслабился. Но не настолько, чтобы рассказать Геллиру о притопленных драккарах.

Веры ярлу не было. Нурманский ярл – это нурманский ярл, и настоящего доверия между ними не будет никогда.

А еще Сергей помнил о разграбленном селении Марвы. Если Геллир еще и разбойничает на землях своего родича Стемида…

Немного прояснить этот «тонкий» вопрос Сергей рискнул, только когда они оказались в виду стен белозёрской столицы. Да и то лишь потому, что именно в это время ярл решил Сергея немного попрессовать.

– Ты мне должен, – очень дружелюбно напомнил Геллир, отозвав Сергея в сторонку.

– Я помню, – ответил тот, удивленный и даже немного обиженный подобным напоминанием. – Две марки.

– И не только. Ты лишил мой хирд двух бойцов.

– Я лишил?

Выставленные из Геллировой команды Гест и Валь залечивать раны в Заугло не остались. И доставить их в Белозеро тоже не попросили. Наняли телегу и убрались из городка в неизвестном направлении. Но при чем тут Сергей? Ярл сам так решил.

Геллир вопрос проигнорировал.

– Это важная потеря для меня!

Он стоял почти вплотную, смотрел сверху вниз, давил превосходством.

«Эх, когда я уже наконец вырасту?» – подумал Сергей, с печалью вспомнив свои прежние метр девяносто два.

– Хочешь сказать, ярл, что твой хирд без пары хирдманов стал слабым? – осведомился он, немного отодвигаясь.

Признать слабость Геллир не мог. Принципиально. Пришлось изворачиваться.

– Мой хирд по-прежнему крепок, Дерзкий. Но сила древа – в цельности его ствола, а слава его – в обилии его кроны. Хускарлы – его ствол. Дренги – его крона.

Ишь ты. Искусство складывать стихи считается одним из достоинств благородного нурмана. И не зря. Когда надо взвешивать каждое слово и отвечать за любое неудачно использованное, умение выражаться образно и неопределенно – более чем полезно.

– Из-за тебя мне пришлось избавиться от Геста, – сообщил ярл. – Значит, ствол моего хирда ослабел, а без его брата крона пусть и самую малость, но оскудела. И может статься, именно этой малости не хватит, чтобы уберечь землю моего брата Стемида от беды. И я подведу брата и конунга, что будет огромной потерей для всех. Ты ведь не станешь с этим спорить?

Ишь как завернул. Но Сергей в подобных диспутах еще в прошлой жизни не то что собаку – не одну волчью стаю схарчил. Причем не фигурально, а практически. Неужели Геллир забыл, что Сергей тоже умеет общаться по местным «понятиям», то бишь оперировать законами средневекового обычного права[8]8
  Обычное право – набор законов и правил, общепринятых и признаваемых в обществе, но не зафиксированных письменно и законодательно.


[Закрыть]? Ну так самое время ему напомнить.

– Спорить не стану, – согласился Сергей. – Подведешь Стемида – и это дорого тебе обойдется.

– Вот видишь! – обрадовался Геллир. – Очень дорого. И всё из-за того, что по твоей вине я лишился двух хирдманов! Очень дорого, но я удовольствуюсь десятью марками. Причем вместе с теми двумя, что я заплатил, выручив тебя из беды. Разве это не справедливо, Вартислав Дерзкий?

И лицо такое радушное-радушное. Так и хочется сказать «да» и заслужить одобрение целого ярла. И пацан Варт наверняка сказал бы.

Но не князь-воевода Серегей. Которому вот прямо сейчас пришла в голову превосходная идея.

– Не подумай, Геллир-ярл, что мне жаль десяти марок тому, кто поддержал в трудный час, – произнес Сергей, выразив голосом максимальное уважение. – Но как раз сейчас мне понадобятся все деньги, что у меня есть.

– Уж не жениться ли ты намерен, Дерзкий? – пошутил ярл.

А может, и не пошутил. Здесь для женитьбы возраст имеет второстепенное значение. Женятся и в двенадцать, не то что в четырнадцать.

– Ты мудр, Геллир-ярл, – польстил Сергей. – Умеешь заглянуть в будущее. Но нет, жениться я пока не стану. Что я за жених без собственного дома? А вот домом обзавестись хочу. И не просто домом, а купить подворье здесь, в стольном граде Стемидовом. Как думаешь, не откажет мне князь, дозволит жить в его столице?

– Вот у князя и спроси, – проворчал ярл.

Роль богатенького буратины имеет и минусы. К примеру, если рядом с тобой оказался нурман, который проведал о твоих богатствах, то он постарается не упустить шанс забраться в твой кошель. И этому нурману стоит знать, что твои деньги нужны тебе самому. Причем на действительно важное дело.

А и сама идея – прекрасна. Как только она раньше в голову не пришла! Кто сейчас Сергей? Четырнадцатилетний мальчишка-сирота. Его семья – дружина. Его дом – казарма. И это нормально. Дренг может жить в казарме. А вот гридню такое уже невместно. У гридня должен быть дом. И обычно дом у гридня есть. Потому что он хоть и считается княжьим, но кровная родня у него тоже имеется. А если у него, как, например, у Сергея, родовичей нет, то и быть ему, гридню, – родоначальником. Уже не сиротой, а старшим в роду. Согласитесь, это звучит намного солиднее, чем «безродный». Собственно, один раз Сергей уже был таким, старшим. В прошлой жизни. Правда, там он сначала подрос до десятника. А кто ему мешает здесь немного опередить события. Сначала – дом, потом – повышение по службе. Как только у Сергея появится собственная недвижимость в столице, положение его тоже упрочится. Глядишь, и в гридни наконец-то опоясают. Опять-таки, имущество будет куда складывать и народ полезный селить. В казармах-то особенно не расширишься.

Правда, для того чтобы обосноваться в столице, одних денег недостаточно. Нужно еще одобрение князя. Тем более когда покупатель – четырнадцатилетний отрок. Но Сергей надеялся, что одобрение будет. Проявил себя достойно, потенциал показал. Стемид неглуп и перспективу видеть умеет.

Впрочем, уговорить князя – дело ближайшего будущего. А сейчас надо уболтать Геллира. Чтобы тот не обиделся из-за выхваченного прямо изо рта пряника. Намекнуть, что со временем пряник может превратиться в пирог. Ну и кнут показать этак невзначай. Нет, угрожать прямо Свирепому нельзя. А вот продемонстрировать знание кое-каких неприятных секретов – лишним не будет.

– Можешь не сомневаться, ярл: я не забуду о твоей поддержке! Отдарюсь, как подобает. Верну долг чести сполна, тебе, ярл, или твоему сыну, если Один призовет тебя к себе!

Вот так. Пафосно и неопределенно. Долг признан, но время возврата – как бы на усмотрение должника. Может, через год, а может, через двадцать. Но точно не сегодня.

– Я всегда возвращаю долги, – быстро, раньше, чем ярл успел перехватить инициативу, продолжил Сергей. – И я могу быть полезен. Вспомни: я уже оказал тебе услугу.

– Было такое, – признал Геллир. – Потому ты сейчас здесь, на моем корабле. Однако…

– Я сейчас не о Торвисоне и его людях, ярл, – перебил Сергей. – Я сейчас – о Гесте и его брате. Как верно ты сказал, ярл: хирд – он как дерево, и хускарлы – его ствол. Не иначе часть того меда, которым Всеотец одаривает скальдов, досталась и тебе.

Тут Сергею пришлось подвинуться. Его потеснил дренг, перебросивший через борт кранец: мешок, набитый овечьей шерстью.

– Еще недавно Гест был частью древа твоего хирда. До того, как ты отказал ему в крове и палубе. И ты сделал это из-за меня, так?

– Так, – без особой охоты признал Геллир. Он не знал, куда клонит Сергей, но догадывался, что совсем не в сторону получения ярлом десяти марок.

– Гест был частью ствола твоего хирда, – еще раз повторил Сергей. – И именно благодаря мне ты узнал, что он – не тот, кто укрепляет древо. Он ставил себя выше тебя, своего ярла. Он был тем, кто не только сам может угодить в беду по глупости или от тщеславия, но и навлечь беду на тебя, ярл, и на тех, кто тебе верен. Он был гнилью в стволе, Геллир-ярл. А если в стволе завелась гниль, ее следует вырезать раньше, чем она распространилась на всё дерево! А она распространилась бы, потому что Гест привлекал к своим проделкам не только своего брата, но и других твоих дренгов. И даже твоего сына. И когда ты увидел, как обстоят дела, то поступил так, как и подобает благородному ярлу: навсегда избавился от гнили. И я оказал тебе услугу, когда заставил Геста показать, каков он есть. Разве за это не полагается вознаграждение? – Сергей хитро улыбнулся.

Ярл тоже улыбнулся. И тоже иронически.

– Ты умеешь плести языком, Варт Дерзкий, но в твоих словах нет правды. Гест не был гнилым. Да, он не слишком умен и слишком горд. Но это не те качества, которые мешают человеку быть моим хирдманом. Гест был храбр в бою и верен мне. Да, он распустил язык и наговорил такого, что мне пришлось его прогнать. Но не будь он ранен и не переживай так из-за того, что его брат стал калекой, он бы не повел себя как попавшая в капкан лисица. А ведь это ты его ранил, и брат его стал калекой тоже из-за тебя. И выходит так: у меня было два верных бойца, а теперь их нет. И говорить тут не о чем.

– А по-моему – есть, – не согласился Сергей. – Если уж говорить о верности… Верный не стал бы грабить и убивать тех, кого должен защищать… Нет, ярл! – остановил Сергей собравшегося возразить Геллира. – Я сейчас не о себе и не о моем друге, которого Гест покалечил год назад. Это известно, и за это твой бывший хирдман уже заплатил. Я сейчас об одной деревеньке, что была разграблена…

Сергей сделал паузу, но Геллир не стал его перебивать. Он слушал очень внимательно. И не менее внимательно смотрел. Впрочем, Сергей тоже был внимателен. Потому что по реакции ярла надеялся понять, замешан ли тот в противоправных действиях.

– …И я точно знаю, что одним из тех, кто ее ограбил, был Гест!

– Продолжай, – уронил Геллир.

– Они убили всех. Кроме одной девчонки, которая так перепугалась, что у нее отнялся язык.

– Так бывает, – признал ярл. – Но это не страшно. Немую можно продать дороже. Я знавал тех, кто вырезал у трэлей языки, чтобы не болтали лишнего.

– Ее не продали и не убили тогда, – сказал Сергей. – Она спряталась, и ее не нашли. Она подросла и пришла со мной в Заугло.

– …И ее убил хирман Тови Торвисона, – подхватил Геллир. – И за это Вандиль скостил тебе часть верегельда.

– Да, – подтвердил Сергей. – Но Вандиль не знал, что копье это было брошено не в нее, а в меня. Девушка прикрыла меня собой.

– Достойный поступок, – одобрил ярл. – Удивительный для рабыни.

– Да. Но так же удивительно, что незадолго до этого она снова заговорила. Когда увидела Геста. Она узнала его! И при свидетелях объявила, что он убил ее родню.

– И что с того? – пожал плечами Геллир. – Из тех, кто мог бы сказать такое мне, можно выстроить колонну в четверть мили длиной.

– Не сомневаюсь в твоей доблести, Геллир-ярл… – Сергей сделал паузу. – И сколько в этой шеренге данников нашего князя, чьи дома ты разорил втайне от него?

Доброжелательное выражение вмиг слетело с бородатой физиономии ярла:

– Повтори то, что сказал.

– Я всего лишь спросил, – Сергей постарался, чтобы голос его звучал как можно невиннее. – И спросил потому, что вырезанный Гестом и другими разбойниками род был как раз из данников Стемида. Нет-нет, благородный ярл! Я не говорю, что разбой учинен с твоего ведома! – Сергей поднял обе руки, будто защищаясь. Как будто поднятые ладони могли защитить его от гнева Геллира Свирепого. Да и ничто не защитило бы, честно говоря, пожелай ярл его убить. Вот только вряд ли он это сделает сейчас, когда столько глаз смотрит с берега на подходящий к причалу драккар. Сергей не зря затеял этот разговор именно сейчас.

– Однако даже если ты не знал о разбое, ярл, за все, что сделал твой хирдман, князь вправе спросить с тебя.

– Девка мертва, – спокойно произнес Геллир. – Но будь она жива, она могла болтать что угодно. Кто верит рабыне?

– Я ей верю, Геллир-ярл. А ты веришь мне. Разве этого нам с тобой недостаточно? – Он специально выделил голосом это «нам». Прямой намек на то, что он не собирается делиться историей Марвы еще с кем-то.

Похоже, ярл понял намек. И сделал выводы.

– С тобой интересно беседовать, Вартислав Дерзкий. – Вроде похвалил, но лицо по-прежнему каменное. – Никогда не знаешь, что принесет беседа с тобой. Что ж, покупай свое подворье, дренг. И зови на новоселье. Возможно, я приду.

Прозвучало двусмысленно. И опасно. Нет, ярл не нахмурился. Он даже изобразил что-то вроде улыбки. Но глаза… Они были очень недобрыми.

Однако Сергею было уже все равно.

Потому что на причале он увидел Рёреха. И Прастена. И еще с десяток парней, которых он точно мог назвать своими друзьями.

А что ему с такими друзьями какой-то там ярл без ярлства?

Сергей засмеялся и подмигнул Машегу, который с беспокойством наблюдал за их с Геллиром беседой.

Всё хорошо, дружище. Мы дома.