Текст книги "Шаманизм"

В научно-фантастическом романе «Земля Санникова» есть строчки, описывающие сцену погребального обряда у таинственного племени онкилонов, живущих среди Северного полярного моря:

«…Положив покойников у опушки, воины занялись приготовлением могил; выбрасывая камни-россыпи в стороны, они вырывали продолговатую яму не более метра глубиной. Когда могилы были готовы, к каждой поднесли покойника и положили его ногами на юг. С вытянутыми по бокам руками, с луком с одной стороны и колчаном стрел с другой стороны; лица закрыли куском кожи, копье поставили в головах и затем заложили могилы вынутыми из них камнями. Детские черепа и кости, собранные в пещеру вампу, сложили в одну могилу, ничем не украшенную.

Во время этих действий шаман, взобравшись на большую глыбу, лежавшую среди кладбища, бил в бубен и глухим голосом пел какие-то заклинания, очевидно, отгоняя злых духов от свежих могил, чтобы они не нарушили покой мертвых…»

В обязанности эскимосских шаманов входило также обеспечение хорошей охоты. Шаман просил духов присылать гусей, оленей, рыбу, песцов и других нужных человеку птиц и зверей. Его шаманство было связано с временами года. Осенью его призывы к духам содержали просьбы послать оленей, весной он вымаливал большие косяки рыб, зимой совершал благодарственные ритуальные действа, во время которых благодарил божества за ниспосланные благодати и испрашивал новых благ: хорошего урожая, обильного корма для животных да и самого изобилия скота.

Даже изменение погодных явлений приписывалось шаману. На Чукотке существовала вера в то, что он мог с помощью своих молений вызвать или остановить снежные бури. В других местностях считали, что он может вызвать летом снег, дождь, необыкновенной силы град.

Во время военных действий, разворачивавшихся между отдельными племенами и родами в старину, шаману вменялось в обязанность обеспечить победу с помощью всяческих штучек из своего колдовского арсенала – наслать порчу, призвать духов в переломные моменты битвы, чтобы помочь своим соплеменникам. От тех давних времен остались рассказы о могуществе шаманов, предсказывавших исход битвы, указывавших своим согражданам пути достижения победы, которые им самим поведали, естественно, духи.

Известный этнограф Б. Э. Петри, давая оценку шаманской деятельности, говорит так: «Шаман не знает покоя ни днем, ни ночью, всегда его могут позвать, и придется ехать в любую погоду за десятки верст. Дома шаман бывает редко; хозяйство его приходит в упадок, заработки невелики. Шаманы обычно бедны». Последнее замечание, скорее всего, относится к шаманам добрым. Злые шаманы, наверняка, были более обеспеченными, ведь их задабривали, приносили им дары, боясь всяческих козней.

Итак, мы дали вам некоторое представление о шаманах; оно расширит ваши знания, базирующиеся на описаниях шаманских обрядов в художественной литературе. Обобщенный лик шамана дается в следующем стихотворении Н. Подснежниковой:

 
Пришел я к вам из сказок, из легенд.
Я нужен всем в тяжелый или радостный момент.
Я вас от злых болезней исцелю,
Бальзам в больную душу я пролью.
Улажу все конфликты, споры.
Схожу к своим я предкам в горы,
Благословенье в деле получу,
Усопшего в мир теней я домчу.
Я превращусь в медведя иль в гагару,
И похитителям души поддам я жару.
Я поднимусь на небо, опущусь под воду,
Подвластны мне явления природы.
Я странник в мире душ небесных и земных.
Я получаю знанья из миров иных.
Я маг, волшебник, чародей, шаман.
Я был, я есть. Я явь, а не обман!
 

Глава 2
Шаманизм – священная религия наших пращуров

Восхождение к истокам

«Аннуир призналась Ордину, что в воде ей было ужасно жутко, ей все время казалось, что вот-вот кто-то схватит ее за ноги и утащит. Как все онкилоны, она верила в существование злых духов, живущих в воде, в лесах, пещерах, в духов тумана и метели. И только желание во всем подражать ему заставило ее полезть в воду…»

В. А. Обручев. «Земля Санникова».

Явление, которое прячется за экзотической фигурой шамана, носит название «шаманизма», или «шаманства». Некоторые исследователи этого вопроса различают оба понятия. Под шаманством понимаются обряды и поверья, непосредственно связанные с деятельностью колдуна, а под шаманизмом – система мировоззрений некоторых народностей. Нам видится неразделимая взаимосвязь этих понятий, поэтому никаких разделений в терминологии мы делать не будем, расскажем и о шаманах, и о самом явлении шаманства – шаманизме.

Шаманизм проник в современность из верований наших пращуров. Колдовство – этап развития религиозных представлений, через который прошли представители всех культов и который стал позже достоянием отдельных народностей с ограниченными функциями. Некоторые исследователи называют шаманство формой религии. На наш взгляд, это мировоззрение, присущее отдельным народам, которое основано на анимизме – вере в духов и в души, возникшее на определенном этапе развития анимистических верований. С развитием культуры оно ослабло, оставив свои очаги в определенных местах. Мы уже называли их выше – сибирские местности России, африканские земли, американские, китайские и таиландские территории.

Предполагается, что шаманизм был присущ еще эпохе палеолита. Он развивался в местностях, где процветали охота и скотоводство, складывался самостоятельно как культ у разных племен и групп. В разные времена и в разных обществах шаманство имело свои отличительные черты. Наряду с фантазиями разных народов это мировоззрение включает в себя и рациональные зерна.

В. В. Солярский определил шаманство как «соединение религиозного культа, первобытной науки, медицины, музыки и поэзии».

Мировоззренческая платформа шаманизма, как мы уже говорили, – вера в духов. Формой шаманизма является вудуизм, переселившийся с африканского континента и процветающий на острове Гаити. Вудуизм – это сложное мистическое видение мира, в котором переплетаются человек, природа и сверхъестественные силы. Это, в первую очередь, вера в бессмертие человеческой души. Именно в ее бессмертии видят непостижимую способность шамана-вуду легко преодолевать рубеж между смертью и жизнью, его умение воскрешать умерших. На этом основан обряд посвящения в шаманы, о котором будет рассказано позже.

Выше мы преимущественно рассказывали о духах африканских. Коснемся теперь мировоззрений других шаманских народностей. По представлениям народов Севера, духи невидимы, злы, нападают на людей, наказывают болезнями, вызывают падеж скота. Они вселяются в тела людей, живут на земле и на небе, под землей, вообще заполняют всю землю. Победить их по силам только шаману.

У гиляков, про которых нам рассказывает Л. Я. Штернберг, духи имеют свою специализацию. «…одни занимаются исключительно тем, что обкрадывают гиляка в пути… другие опустошают амбары, петли и западни и всякими иными путями пакостят ему, и, наконец, есть и такие, которые покушаются на саму жизнь его, причиняя болезнь и смерть… Смерть – результат козней его врагов».

В Библии мы найдем свидетельство тому, что вера в духов была распространена у древних иудеев, трансформировавшись впоследствии в веру в добрых и злых ангелов. Злой дух – Вельзевул – предводитель демонов, действовал под видом змея. Змей книги Бытие – тоже злой дух. Но в некоторых легендах он – дух мудрости и прорицания, а в других – универсальный демон зла. Вера в злых духов, которые угрожают человеку в самые ответственные моменты жизни – при рождении, вступлении в брак, во время болезни, при смерти, – сохранилась в иудаизме и в наше время, претерпев, правда, некоторые изменения, что проявляется в молитвах и обрядовых действиях.

В доисламских религиях также большое место занимала вера в духов – джиннов, добрых и злых. «…Арабская фантазия представляла духов в виде разумных существ, созданных из бездымного огня и воздуха. Эти существа, как и люди, делились на два пола и наделялись разумом и человеческими страстями. Поэтому они часто покидали безлюдные пустыни, в которые поместило их воображение арабов, и вступали в общение с людьми. Иногда от этого общения получалось потомство…», – сообщает в своей работе «Арабы, ислам и Арабский халифат» Е. А. Беляев.

Вера в духов, характерная для первобытных религий, приняла в более поздних формах религий характер веры в богов и бесов, в некоторых же формах – например, зороастризме – вызвала представления о борьбе зла и добра в жизни и природе, сохранившись у отдельных народностей. Специалистами по изгнанию дьяволов считались шаманы, колдуны, а позже – священнослужители всех вероучений, пришедшие на смену шаманам.

Ореол почета вокруг фигуры шамана

Шаманство, которое возникло в ранние эпохи исторического развития жизни на Земле как мировоззренческая и культовая практика сравнительно небольших групп людей, спаянных родственными или соседскими узами, оказало влияние и на развившиеся позже вероучения. Функции шамана в древних религиях присвоили цари и вожди, объявившие себя потомками богов; в их ритуалах сохранились некоторые шаманские атрибуты, о которых мы еще не говорили, например, шапка. Да и царская корона, которую в более поздние времена стали носить цари, напоминает по своему подобию шаманскую металлическую шапку.

Отрывок из романа Фенимора Купера «Последний из могикан» дает яркое представление и о почете, которым окружали вождя-шамана, обладающего редкой способностью общаться с духами, и о великолепном облачении, свидетельствующем о его моще и богатстве.

«…Наконец, в толпе пробежал тихий шепот, и все сразу поднялись со своих мест. В это мгновение дверь хижины, о которой только что шла речь, отворилась; оттуда вышли трое людей и медленно направились к месту совета. Все они были стары, старше всех присутствовавших стариков; но тот, который шел посредине, опираясь на своих товарищей, насчитывал столько лет, сколько не выпадает на долю человека. Его фигура, некогда стройная и прямая, как кедр, теперь согнулась под гнетом более чем столетней жизни. Упругая, легкая походка, обычная для индейца, исчезла; старик медленно совершал свой путь дюйм за дюймом. Его темное сморщенное лицо составляло резкий контраст с длинными белоснежными кудрями, распавшимися по плечам в таком изобилии, словно оповещая, что прошла вечность, когда в последний раз волосы были пострижены.

Одежда этого патриарха, ибо так можно было его назвать, была богата и внушительна, но вполне соответствовала простым обычаям людей его племени. Она была сделана из лучших звериных шкур, лишенных шерсти и покрытых причудливыми рисунками, изображавшими его былые подвиги. На груди его красовались медали, некоторые из серебра, а две из золота. То были дары белых, полученные им в течение десятилетий его долгой жизни. На руках и на ногах сверкали золотые браслеты. На голове его, которую волосы покрывали сплошь, так как старик уже не участвовал в военных походах, виднелось нечто вроде диадемы. Украшавшие эту диадему драгоценности горели среди трех ниспадавших страусовых перьев, выкрашенных в черный цвет и составлявших резкий контраст с белоснежными прядями волос. Его томагавк почти исчезал под накладным серебром, а рукоятка ножа горела, словно рог из массивного золота.

Лишь только утих глухой шум, вызванный появлением уважаемого старца, имя Таменунд стало передаваться шепотом из уст в уста. Ему даже приписывали редкое свойство тайного общения с Великим Духом. Поэтому Магуа выступил немного вперед, чтобы получше разглядеть черты лица человека, решение которого могло оказать огромное влияние на судьбу вождя.

Ничто не могло быть выше того благоговения и той любви, с которой встретил народ старца. После значительной паузы, требуемой приличиями, главные вожди поднялись со своих мест; подойдя к патриарху, они торжественно возлагали его руки на свою голову, по-видимому, прося благословить их. Более молодые вожди довольствовались тем, что дотрагивались до его одежды или даже только приближались к нему, чтобы дышать одним воздухом с престарелым, справедливым и храбрым человеком. Из молодых воинов решались подходить только те, кто отличился какими-либо выдающимися подвигами, главная же масса считала себя счастливой тем, что смогла смотреть на лицо так глубоко уважаемого и почитаемого человека. Когда были закончены все проявления любви и уважения, вожди возвратились на свои места, и молчание воцарилось во всем лагере…»

Обряды жертвоприношений

С развитием религиозных вероучений, когда культ шаманства, ведущий свои корни из древних миров, несколько ослаб, на смену пришли жрецы-идолопоклонники. Сохраняя многие черты шаманства, этот культ, как мы видим из множества работ, затрагивающих эту проблему, требовал жертвоприношений божествам, которым племена поклонялись. Некоторые из этих божеств были злыми духами. У барона Олшеври, автора леденящих душу историй о вампирах семейства графа Дракулы, мы нашли описание кровожадной богини Бовами, идола Индии, и ее оргий, в которых присутствуют элементы шаманизма. В более ранние периоды развития шаманского культа шаманы устраивали обряды жертвоприношений, на которые чем-то похожи нижеприводимые сцены.

«… – Вперед! – Мы за занавесом и стоим ослепленные. Стены из розового прозрачного сердолика, из них, или через них, льются волны розовато-желтого света, с потолка идут голубые волны эфира и, смешиваясь с розовыми, дают необыкновенный эффект. Что-то волшебное. На полу пушистый ковер, усыпанный белыми свежими цветами лотоса.

Перед нами небольшое возвышение, пьедестал, и на нем стоит женщина неземной красоты. Она совершенно голая. Черные густые волосы подобраны сначала кверху, а потом заплетены в четыре толстые косы. На голове корона в виде сияния из самоцветных камней. Две косы висят по обе стороны лица, как рама, и спускаются вдоль спины. Ожерелье и пояс на бедрах также из самоцветных камней. Лодыжки ног обвивают изумрудно-сапфировые змейки, положив головки на ступни.

В руке у нее бесценный голубой лотос.

Драгоценные камни ее наряда блестят и переливаются, но лучше их блестят черные большие глаза. Это чудные огромные звезды! Коралловые губки плотно сжаты. Линии лица и тела так чисты, так безупречны, так прекрасны!

– Кто ты, прекрасная из прекрасных? Будь ты небожительница или исчадие ада – мы твои верные рабы. И под влиянием опьянения мы становимся на колени.

Чудное видение улыбнулось и, тихо скользя, приблизилось к нам. Белая ручка поднялась, и голубой лотос прикоснулся к левому плечу каждого из нас. В ту же минуту мы потеряли сознание.

Нас привел в сознание адский шум, визг, стоны, завывания. Мы лежим связанными посреди зала с черными колоннами, и кругом нас беснуются желтые дьяволы. В них мы без труда узнали индийских фанатиков, факиров: нечесанные, всклокоченные волосы, испитые лица; тела факиров – в клубах черного дыма; они были истинными представителями ада.

– Богиня оскорблена! Жертву, жертву, да льется кровь нечестивцев! – можно было разобрать среди визга и стона.

Нас повлекли куда-то. Наступила полная тьма. Опять замелькали факелы, и скоро свет их позволил разглядеть другую картину.

Ужас сковал нас! Перед нами страшная богиня Бовами… Сомневаться мы не могли.

Грубо высеченный из темного мрамора истукан-женщина. На черной шее у нее ожерелье из белых человеческих черепов; пояс состоит из бахромы ног и рук – тут есть черные, желтые и белые, большие и маленькие, видимо, руки детей и женщин. И все это свежие, еще не успевшие разложиться!

Огромная ступня богини попирает человеческую голову нашего солдатика, якобы унесенного тигром, из израненного тела бежит струйка крови, омывая подножие кровожадного идола. Тело еще содрогается последними судорогами.

– Жертву, жертву! – кричат кругом, и через мгновение мы совершенно обнажены.

Смерть неизбежна…»

Все это происходит в храме богини – «самой прекрасной из женщин». Однако: «Алтарь ее должен всегда дымиться свежей человеческой кровью: будь то кровь иноземца или своего фанатического поклонника. Не так давно здесь происходили чудовищные оргии. В то время, когда у ног богини лежала жертва, баядерки, служительницы храма, прикрытые только собственными волосами да цветками лотоса, образовывали живой венок вокруг пьедестала. Они тихо двигались, принимая различные позы, то свивали, то развивали живую гирлянду голых тел. Тихая, страстная музыка неслась откуда-то из пространства… Она не заглушала стонов умирающего, а, напротив, аккомпанировала им. Одуряющий запах курений обволакивал все сизыми облаками.

Наконец, страдалец испускает последний вздох, музыка гремит торжественно и победно. Танец баядерок переходит в беснование. Огни тухнут. Все смешивается в хаосе…»

Обряды жертвоприношений, в которых главным действующим лицом является фигура шамана, можно найти во многих исторических произведениях. А вот отрывок из научно-фантастического романа В. А. Обручева, в котором живописно изображено, как в жертву богам приносят белого оленя.

«…– Приведите жертвенного оленя, – распорядился Амнундак, – пусть белые люди поразят его, чтобы принести в дар богам.

Несколько онкилонов побежали в лес за землянкой и вывели оттуда большого, почти белого северного оленя. Животное, словно предчувствуя свою участь, упиралось и ревело. По указанию Горохова его привязали к колышку в двухстах шагах от землянки. Путешественники, заменив в винтовках разрывные пули обыкновенными, дали залп – и олень упал, словно подкошенный. При громе выстрелов все онкилоны упали на колени и склонились перед могущественными чужеземцами.

Поднявшись, Амнундак произнес громким голосом, чтобы слышали все присутствовавшие:

– Мы знаем теперь, что вы – посланники неба, о которых говорил великий шаман. Будьте нашими гостями; все, что мы имеем – жилище, пища, одежда, олени – ваши, распоряжайтесь ими! Сегодня вечером шаман обратится к богам и будет молить пощадить онкилонов, которые приняли посланников неба, как дорогих гостей.

Окончив речь, Амнундак приложил руку ко лбу, к сердцу и низко поклонился гостям; все онкилоны повторили его жест. В это время притащили труп оленя и положили к ногам вождя, который, указывая на четыре раны в боку животного, сказал:

– Все четыре молнии поразили жертву! Женщины, приготовьте мясо к вечернему молению. Воины, пригласите шамана в наше жилище!..»

А еще один фрагмент из научно-фантастического романа В. А. Обручева «Земля Санникова» дает представление о церемониях жертвоприношения злым и добрым духам, характерных для ранних стадий этого культа, когда в жертву приносили не только животных, но и людей.

«…Тотчас по окончании моления от жилища вождя, несмотря на туман и холод, на юго-запад отправились все наличные воины; впереди шло несколько человек с факелами, за ними Амнундак и шаман с учеником, далее четыре воина несли на носилках пленного вампу, а остальные онкилоны замыкали шествие, все в полном вооружении и глубоком молчании. Слышался только легкий топот ног, постукивание стрел в колчанах и поскрипывание носилок. Уверенно находя дорогу в тумане, передовые с факелами вели этот странный кортеж через леса и поляны к священному озеру. На берегу последнего пленника, связанного по рукам и ногам, положили на жертвенную плиту, шаман стал у его головы, ученик – у ног; Амнундак и воины окружили плиту сплошным полукольцом, открытым к озеру, в котором все еще не было воды. Все воины теперь зажгли факелы и подняли их над головой; шаман взял бубен и началось моление перед жертвой. Многочисленные факелы бросали колеблющийся красный свет на черную плиту, на распростертого на ней нагого волосатого человека, на шамана в его странном наряде, с высоко поднятым бубном, издававшим глухой грохот, на полукольцо вооруженных людей с орлиными перьями в волосах, с суровыми лицами, поднятыми к шаману в благоговейном созерцании. Кругом висел и колыхался туман, по временам разрываясь, и тогда показывались черные обрывы, дно озера, покрытое камнем, и темное жерло. На онкилонов, да и на всякого человека это ночное моление в такой обстановке не могло не произвести глубокого впечатления. Пленник, очевидно, догадавшийся об ожидающей его участи, дико вращал глазами, и все тело его вздрагивало мелкой дрожью. После прелюдии на бубне, имевшей целью вызвать духов и обратить их внимание на себя, шаман опустил руки и поднял свое худощавое лицо, изборожденное морщинами, вверх и, устремив взор на волны тумана, глухим голосом начал молить духов:

– Оммолон, Амнунгем, Иргани! – взывал он многократно. – Властелины подземного царства, призываю вас! Мы принесли вам жертву – живого человека, жертву красной дымящейся крови. Примите ее, не трясите нашу землю, закройте щели, возвратите воды этого озера! Оммолон, Амнунгем, Иргани! Слушайте, мы призываем вас!

Называя имена духов, шаман возвышал голос до крика, и эти странные имена повторялись отражением от обрывов, окружавших озеро. Казалось, что это откликались подземные духи, повторяя свои имена. При последнем возгласе шаман выхватил из-за пояса свой каменный жертвенный нож и, быстро нагнувшись, вонзил его в грудь вампу, испустившему ужасный вопль, также повторенный обрывами. Оставив нож в ране, шаман наступил ногой на лицо умиравшего пленника и опять забил в бубен.

Когда тело перестало вздрагивать, шаман вынул нож, вытер его о волосатое тело вампу и сказал:

– Унесите жертву и бросьте ее вглубь входа в подземное царство!

Шесть воинов осторожно подняли труп и понесли его, перебираясь по скользким и наклонным камням к жерлу, другие воины светили им спереди и сбоку. Когда они подошли к жерлу, раздался удивленный и радостный крик:

– Вода идет, вода показалась!

Действительно, жерло, только что зиявшее еще своей черной пустой пастью, уходившей вглубь, до краев заполнилось бурлящей водой.

– Жертва наша принята подземными духами! – возгласил шаман. – Вода возвращается в священное озеро!

– Привяжите камень к ногам жертвы и бросьте ее скорее в жерло! – распорядился он.

Опустив труп на камень, воины развязали его руки и привязали тем же ремнем большой камень к ногам. Потом подняли труп, раскачали его на руках и бросили в жерло, из которого вода выливалась уже на дно озера. Черные волны с дрожащими красными отблесками от факелов сомкнулись над головой дикаря.

– Приведите жертвенного оленя! – возгласил шаман. – Принесем жертву добрым духам неба!

Раздвигая ряд воинов с факелами, протискивались вперед два онкилона, ведшие за рога белого оленя. Его рога были украшены цветными кожаными лентами, а шерсть обрызгана пятнами красной охры. Животное, испуганное многочисленными оленями, упиралось и мычало. Его подтащили к плите, подняли на нее и подтащили к ногам шамана.

Снова загудел бубен, и шаман начал призывать добрых духов неба, прося их вернуть онкилонам тепло, прекратить холода и сохранить оленьи стада. Снова сверкнул жертвенный нож, пронзивший затылок оленя, алая кровь брызнула на белую шерсть – и животное растянулось без движения. Его оставили на плите, отрезав только голову, которую всегда получал шаман.

Вода в озере быстро поднималась, уже заливая глубокую часть дна, когда шаман, поклонившись священным водам, возвращенным из подземного царства, спустился с плиты. В прежнем порядке, но с носилками, украшенными только головой оленя, весь отряд двинулся в обратный путь…».

Следует обратить внимание в приведенном отрывке на то, что когда шаман начинал призывать духов, он называл их по именам. Шаманы всячески их расхваливали, задабривали и льстили. А когда дух откликался, он «входил» в тело шамана, и все, что потом говорил шаман, приписывалось духу.

Следующий отрывок из этого же произведения В. А. Обручева изображает сцену жертвоприношения белого оленя как благодарение богу за то, что тот оставил среди них белых людей, в лице которых он послал им защиту от врагов-соперников, племени вампу. Белые люди принесли с собой оружие, способное поражать врагов с помощью «громов и молний», как у властителей неба, которые умерщвляют издалека.

«Шаман заявил Амнундаку, что по случаю благополучного возвращения чужеземцев, не покинувших онкилонов в дни бедствия, должна быть принесена жертва богам у священного озера. Путешественники, узнав из расспросов, что в это озеро стекаются все воды котловины, были рады случаю посетить его и выяснить, куда же уходит эта вода. Жертва была назначена черед два дня после их возвращения.

Воины всего рода во главе с Амнундаком и путешественники выступили рано утром на юго-запад; в хвосте вели белого жертвенного оленя, по бокам которого шествовали шаман и его ученик, всю дорогу бившие в бубен и певшие заклинания. Миновав ряд полян и промежуточных лесов, часа через два дошли до небольшого озера, расположенного у самой окраины котловины. С двух сторон его берега состояли из крупных и мелких глыб черной базальтовой лавы, под которыми всюду слышалось журчанье воды. В этот глубокий полуколодец солнечные лучи проникали даже летом в течение двух-трех ранних часов, когда солнце находилось на северо-востоке; позже лежало все время в глубокой тени. Черные стены, уходившие на головокружительную высоту, черные глыбы берегов, черная вода – в совокупности производили угнетающее впечатление, и недаром онкилоны признали озеро священным.

Большая ровная плита, немного возвышавшаяся над остальными у самого края воды, служила жертвенником. На нее взошел шаман с учеником и втащил оленя. Амнундак, путешественники и воины расположились полукругом вокруг плиты. Подняв бубен, шаман начал медленно бить в него и, благодаря многократному отражению звуковых волн от отвесных скал по ту сторону озера, получился целый хаос громких звуков. Не понимая, что такое эхо, онкилоны думали, что духи отвечают теми же звуками. Помолившись, шаман вынул из-за пояса короткий, но острый нож из халцедона, тщательно выточенный и насаженный на костяную ручку, украшенную резьбой; по форме нож походил на кинжал и употреблялся только для кровавой жертвы. Ученик, схватив оленя за рога, пригнул его голову к земле, а шаман сильным ударом в затылок нанес смертельную рану. Над телом умирающего оленя возобновились удары в бубен, а в это время два онкилона принесли легкий плот, изготовленный из четырех сухих тонких бревен, и спустили его на воду у края плиты. Ученик сбросил оленя на плот и оттолкнул последний от берега. Шаман в это время продолжал бить в бубен; губы его двигались, шепча молитвы или заклинания, но из них не вылетало ни одного звука – говорить на берегу священного озера считалось кощунством.

Плот начал медленно отплывать к середине озера, увлекаемый незаметным течением. Наконец, он доплыл почти к подножию обрыва и начал кружиться на одном месте.

В глубоком молчании вождь и воины следили за его движениями. И вдруг из черной воды послышался глухой шум, поверхность озера слегка заволновалась и недалеко от озера стала образовывать плоскую воронку, словно огромное чудовище, скрытое в глубине, начало всасывать в себя воду. Воронка постепенно углублялась, шум усиливался, послышалось сопение, и плот, схваченный водой, уходившей вглубь, исчез в пучине; мелькнули концы бревен, рога оленя, и воронка закрылась. Еще минуту или две видна была впадина в этом месте, а затем зеркало озера в этом месте восстановилось и лежало перед зрителями такое же спокойное, как и прежде.

Как только плот исчез в черной пучине, шаман перестал бить в бубен и возгласил глухим шепотом:

– Священная вода приняла жертву! – Поклонившись озеру, он спустился с плиты, и весь отряд двинулся обратно…»

Белые путешественники, русские исследователи, которые у Обручева специально отправились к берегам Ледовитого океана, чтобы разыскать племя онкилонов, на протяжении веков воевавших с чукчами, наблюдали не только обряды жертвоприношений, но и сцены битв этого племени с их врагами – вампу. Между племенами частенько разгорались битвы, и, естественно, во главе военных баталий стояли вожди, которыми нередко являлись шаманы. Но нередко войны разгорались непосредственно и между самими шаманами, как стоявшими во главе племен, так и внутри одного племени, когда между ними начиналась борьба за первенство. Рассказывая дальше об алтайских шаманах в разделе «Загадочная сущность шамана», мы коснемся этого вопроса подробнее.

Знаковая система эзотеричности шаманства

Шаман – неотъемлемая фигура шаманского культа, так же как царь, вождь, любой правитель, стоящий над толпой. Основоположник новой науки – психономики, которая раскрывает суть человеческих взаимоотношений, тайные пружины человеческой психики и возможности сознания, – Эрнест Цветков открывает один секрет, суть которого заключается в том, что одной из фундаментальных потребностей человека является потребность находиться под влиянием или под воздействием кого-либо. Испытывая страх перед одиночеством или перед лицом опасности, угрожающей ему, человек начинает заниматься поисками покровителя. Корни этого явления уходят в далекое прошлое, когда еще не было никаких религий. Уже тогда человек находил опору в лице таинственных и всесильных богов и духов. Их признаки он видел в лице смерти, огня, ветра и других стихий и милостей судьбы – кары или вознаграждения за свои поступки. Для ведения переговоров с этими силами нужен был связник – человек, понимающий их язык; который на определенном этапе и появился. Так возникает каста шаманов, жрецов, прорицателей, якобы осуществляющих связь с потусторонними силами. Рождается новое таинство, знаковой фигурой которого является фигура вождя – человека, влияющего на судьбы других, совершающего свой суд над ними. Рядовой человек, находящийся под защитой вождя, начинает чувствовать себя намного спокойнее и безопаснее, отдаваясь во власть более авторитетного человека. Шаман, чтобы эффективнее воздействовать на сознание своих соплеменников, начинает проповедовать фетишизм, то есть культ неодушевленных предметов – фетишей, обладающих сверхъестественными свойствами. Возникает знаковая система – средство активного воздействия и влияния, в которую включаются люди в своей среде обитания. Знак – нейтральный сам по себе – приобретает эффект заряда, когда он входит в систему значимостей. Символы, знаки способны оказывать активное воздействие на глубинные процессы души, трансформировать ее. В культах знаки, символы приобретают магический смысл, являют признаки эзотеричности. Шаман является элементом этой знаковой системы, причем главным и важным, потому что имеет значение все, что относится к его личности – внешность, поведение, методы его воздействия на окружающих.

Не менее важными элементами знаковой системы являются ритуальность и символы – атрибуты шаманской обрядности – бубен, костюм с символическими изображениями на нем, головной убор. Все эти элементы знаковой системы есть сильнейшее средство воздействия на психику и физическое состояние участвующих в шаманских обрядах. Э. Цветков все эти магические методы, эффективно используемые на протяжении многих столетий шаманами, определяет термином эзотическая психотерапия. Сюда же он относит мандалотерапию, янтротерапию, психопунктуру, нестандартный массаж, энергосенсорику, давая им обобщающее название ТЗС – терапия знаковыми системами. Цветков считает, что в основе ее лежит самогипноз, который является сильнейшим фактором воздействия на собственное подсознание, средством реализации тончайших механизмов самопрограммирования, когда в отличие от сознания, которое «размышляет», бессознательное управляет.