Текст книги "Параллельные дневники Виталика Туманова"

Александр Набат
Параллельные дневники Виталика Туманова

© А. Набат, 2015

© ООО «Написано пером», 2015

Пролог

– Наэльдар, придурок, свяжи уже ей ноги, наконец! – невысокий, пухлый гражданин в темно-зеленом плаще и в вызывающе белых, но обильно ухламызданных землей и золой кальсонах, с досадой морщится, – а то сейчас опять по зубам сапогом грязным схлопочешь!

– А ты, любезный Эльмар, голову тогда крепче держи, умник блин! – его худощавый напарник в бордовом с серебром камзоле принимается было деловито орудовать веревкой-паутинкой, но тут же поспешно отскакивает. – Ай! Ну, я же просил! Нет, ты только посмотри, даже перчатку прокусила, вот зараза!

– Эй, заткнулись оба! – нетерпеливо вмешивается третий, доселе не принимающий активного участия в столь вопиющем действе, – тьма вас задери, да чего вы с ней возитесь так долго?!

– Так мы ж только начали… – пытается оправдаться Эльмар.

– Заканчивайте уже быстрее! Пора убираться отсюда, не ровен час, нарвемся на рейдерский отряд орков, то-то они обрадуются нашим скальпам!

– Так может, давай просто зарежем ее, всего-то делов! Да и жалко ее, все-таки принцесса как ни крути…

– Сдурел совсем?! Приказано же было: долго и мучительно, проверять ведь будут! Хочешь – сам ее пытай-мучай, только мы тебя ждать не станем! Шевелитесь, ну!

– Тьфу, пропасть, ну как же у нас все любят покомандовать! – Наэльдар, стянув толстую кирзовую перчатку, огорченно потирает укушенную руку, – нет бы, помочь добрым товарищам эту проклятую полукровку взнуздать!

– Я же тяжело ранен, не забыли?! – третий злодей, демонстрируя тугую, окровавленную повязку, наспех сделанную из белоснежного шелкового шарфика, яростно вращает глазами. – Эта дрянь мне весь бок разворотила! Теперь еще шрам останется…

– Да не переживай ты так, заживет твоя драгоценная шкура! – Эльмар, изловчившись, под яростное сопение худосочной пленницы все же затягивает сыромятный ремешок-кляп. – А шрамы, как известно, украшают настоящего мужчину. Хм, мужчину… Да.

– Но магическую блокаду можешь же помочь навести, – не унимается, всерьез надувшийся, Наэльдар, – или тебе голову тоже зацепило, а, Калазар?!

– Много чести для этого отродья! Рот ей заткнули, руки-ноги связали, и хватит, – третий, названный Калазаром, встревоженно, оглядывается по сторонам, – эта мерзкая грязнокровка, хвала небесной матери, только первый круг обучения успела закончить, нечего на нее редкие амулеты изводить! Да и любую серьезную волшбу орочьи шаманы, здесь, в приграничье, вмиг учуют, не отмашемся! Поторопитесь!

– Так, господа эльфы! Время! – неожиданно, из лесного сумрака, стремительно выныривает четвертый лиходей, в коротком пятнистом плаще разведчика и синей фетровой шляпе с белым пером. – Пора сваливать! Большой отряд орков на подходе. Будьте так любезны, не забудьте, пожалуйста, тело бедного Ридана! По возвращении нам предстоят нелегкие объяснения с его уважаемой матушкой!

Оставив израненную и связанную девушку жестоко прикрученной к старой корявой сосне, четверка, изрядно потрепанных, эльфов поспешно отступает. Но, прежде чем покинуть залитую ярким солнечным светом мирную опушку, злопамятный Калазар со всего маху зашвыривает в зловещую нору на противоположном краю поляны мелкую склянку с какой-то мутной жидкостью.

– Надеюсь, он тебя не сразу сожрет, моя дорогая, – зло шипит сквозь зубы благородный эльф, щедро выдает беззащитной пленнице на прощание могучего пинка обратным пыром, и тут же отбывает в неизвестном направлении.

Несчастная принцесса, с трудом восстановив дыхание, с нескрываемым ужасом смотрит в темнеющий провал зловещего лесного логова. Тем временем, из норы уже вовсю валит редкий сизый дымок, доносятся невнятные приглушенные звуки и даже намечается некая подозрительная суета. Вскоре из подземной тьмы робко показались передние лапы и жуткие жвала огромного черного арахнида. Старый, матерый паучище, оказывается, на редкость труслив и не торопится вылезать на свет божий весь целиком. Видимо, опасается коварной ловушки со стороны злых эльфов, которые недавно устроили форменный бедлам на его любимой полянке, да еще все жилье ему провоняли какой-то редкой алхимической гадостью. Вот все говорят, мол, злых эльфов не бывает! Ну почему же, если как следует разозлить, то вполне, вполне…

Только через пару долгих минут реликтовое чудовище, наверняка помнящее этот дремучий лес еще совсем молодой рощицей, как следует оглядевшись и принюхавшись, наконец-то решает покинуть свое убежище и проверить источник такого соблазнительного, вкусного страха – неожиданно свалившуюся прямо к нему в лапы загадочную жертву. Даже ловить и связывать не надо, – ее уже заботливо упаковали и выложили под деревом, в тенечке, только что бирку поздравительную позабыли нацепить.

Обреченная девушка судорожно дергается, в отчаянии вертит головой в робкой надежде на спасение, от безысходности даже пытается применить особо секретную технику бесконтактного гипноза, которую ей еще в детстве опрометчиво раскрыл двоюродный дед по отцовской линии. Но, увы, у таких древних чудовищ развивается достаточно устойчивый ментальный иммунитет, и она, несомненно, обречена. Ей даже не удается хоть сколько-нибудь смутить или хотя бы как следует напугать мерзкого монстра, который, кстати, уже с нескрываемым любопытством осторожно пробует лапой ее замшевые сапожки.

Совершенно очевидно, что не в меру осмелевшая, волосатая тварь буквально упивается диким страхом горемычной принцессы. Гадкое страшилище, не удержавшись, даже несколько раз устрашающе обегает сосну кругом, чтобы как следует насладиться мучениями и ужасом беспомощно мечущейся в путах пленницы: чтобы она полностью осознала, что всё серьезно, без всяких иллюзий. На последнем витке коварная тварь неожиданно спотыкается о безобидную корягу и, неловко вспахав плотный подлесок, влетает в густые колючки можжевельника. Резво вскочив, злобно зашипев и застрекотав от досады, паук решает немедленно закончить всякие ритуальные пляски и поскорее оприходовать «халявную» добычу. Благо, аппетит он уже успел нагулять преизрядный. Потешно подволакивая и потирая ушибленную заднюю конечность, он решительно нависает над панически зажмурившейся и отчаянно мычащей жертвой. Липкая зловонная слюна капает на изорванную и окровавленную одежду девушки. Рубиновые гроздья фасетчатых глаз горят холодным огнем древней ярости и неутолимого голода.

Всего только один маленький предупредительный укус, и… Вдруг жалобно пискнув, чрезмерно озадаченный паук, совершенно без видимой причины, резко отлетает от своей законной добычи, аж лапки беспомощно разметались и взбрыкнулись в воздухе. Смачно приложившись о замшелый, базальтовый валун у входа в свое логово, и, обильно изойдя гнусной слизью, мерзкий арахнид благополучно испускает дух.

Так и не дождавшись, казалось бы, неизбежного трагического продолжения, истерзанная, измученная полуэльфийка решает-таки раскрыть глаза, и изумленно взирает на хладный труп безжалостно искомканного паука. От немого созерцания сюрреалистичной картины маслом ее отвлекает стремительно приближающийся легкий шорох уверенных шагов. В поле зрения появляется долговязый, белобрысый пацан, лет шестнадцати – семнадцати.

– М-дя, весело тут у вас… – я с интересом разглядываю растрепанную, но в целом симпатичную девушку. – Привет, меня зовут Вит. Не переживай, сейчас мы тебя отвяжем-перевяжем, и все будет хорошо!

Глава 1. Dangerous Dungeons

В вагоне метро, уютно устроившись на свободной лавке, под монотонный перестук колес так хорошо предаться разным воспоминаниям, ну или, на худой конец, поразмышлять о вечном. Благо, душный и тесный час пик давно уже миновал, на уши никто не наступает и над душой не стоит: в одиннадцать вечера поезд фактически пуст.

Например, в голову сразу же лезут воспоминания о моем триумфальном возвращении домой после таких шикарных летних каникул. Сказать, что мои родители и близкие сначала пребывали в наиглубочайшем, эмоциональном шоке, а затем практически без переходных стадий были цинично низвергнуты в ласковые объятия жесточайшего экстаза, – значит изрядно приукрасить приснопамятные события годовалой давности. Да, конечно, тогда буквально вся родня стояла на ушах, но особого ажиотажа, как ни странно, не наблюдалось. Но надо также признать, первые дни объясняться мне приходилось по восемь-девять раз на дню, причем не только по телефону. Я так «запарился» повторяться, что всерьез подумывал слепить исчерпывающий интерактивный видеоролик, выложить его где-нибудь на YouTube, а особо страждущим просто выдавать секретный линк на мои чистосердечные покаяния. Благо, что «официальная» версия для широкого круга публики ничем «криминальным» и не примечательна вовсе. Нет, там, конечно, хватало душещипательных подробностей: про силы Зла, мировой заговор, втайне формируемую интернациональную команду зомбированных футболистов, грядущий небывалый Суперкубок, мой героический побег из сверхсекретной лаборатории и прочая… Но, увы, моей складной и такой убедительной побасенкой даже в ФСБ не заинтересовались. Видимо, сочли это банальным подростковым переходным периодом, а то и на кризис среднего возраста сразу же все списали. В путешествия в параллельные миры немедленно и безоговорочно поверили только братья-электроники, – непосредственные очевидцы и частично соучастники тех занимательных летних событий. Иным, заинтересованным, я и доказывать ничего не стал, хотя некоторые возможности имелись. Обидно, конечно, что мать с отцом меня сразу к знакомому психотерапевту потащили…

В общем, со временем все благополучно «уграфинилось». Забылись прошлые разногласия и конфликты. Только мамаша время от времени осторожно напоминала мне, что я клятвенно обещал больше не убегать из дому, а просто поговорить с ней в случае возникновения неких «проблемных моментов», да на папаню все ворчала, мол, это я в их бунтарскую породу пошел, такой неуравновешенный и скрытный. Ну и ладно. Все к лучшему…

– Осторожно, двери закрываются, следующая станция – «Проспект Мира», – сердито бубнит в охрипший интерком усталый машинист. Видимо, аппаратура у него частенько выходит из строя. Совсем замаялся, горемычный, собственнолично станции объявлять…

– Слышь, пацан, закурить есть? – опаньки, а я и не заметил, что в вагоне завелась пара замызганных гопников. – А если найду?!

– Ну, чо уставился, н-на? – продолжает развлекаться, тот, что покрупнее.

– Не боись, малой, только самое ценное «отожмем»! – хрипло ржет мелкий, потирая грязный кулачок, по всему видать местный заводила, и вообще «надмозг».

– Парни, в вагоне не курят, – выслушивать скучные вариации, на тему их запредельной «сверхкрутости» и моей жалкой ничтожности, настроения нет, потому сразу беру их неокрепшие умишки под полный контроль, – кстати, вам на следующей остановке выходить, чтоб вы знали. Рекомендую обратиться за помощью к дежурному по станции. Он охотно примет и оформит вас, благо «на кармане» у вас полно всего, ранее «отжатого».

– Слушаюсь, товарищ флаг-адмирал! – слитным хором рапортуют обе падшие личности бодро, вытянувшись во фрунт. Хе-хе, ну не удержался я, добавил в навязанный им мотивационный сценарий поведения сюжетно-ролевую переменную, ну чтоб правдоподобнее вышло. – Разрешите идти?!

– Разрешаю, выполняйте.

Беспрекословно, промаршировав преувеличенно «деревянным» шагом к ближайшим дверям, парочка несостоявшихся «джентльменов удачи» тупо пялится на известную трафаретную надпись на стекле. Отстраненно раздумываю на предмет: а не усилить ли меры пресечения? Но изгаляться над беспомощными низшими существами сегодня отчего-то совершенно лень. Решаю ограничиться уже принятыми.

На станции, проводив удивленным взглядом жалких неудачников, в вагон входит симпатичная девчонка в бежевом кашемировом пальто и белых сапожках. Ну, надо же, фактически топ-модель, – высокая, стройная и даже весьма симпатичная, да еще натуральная блондинка! Вот кого только в метро нынче не встретишь! Деликатно отсканировав «претендентку», прихожу к неутешительному выводу: успешно познакомиться с ней не выйдет. Она вся предельно собрана и сосредоточена на неких перманентных трудностях в жизни, учебе и работе. То-то у нее такой отрешенный и возвышенный взгляд, прямо ангел внеземной, хоть и без крыльев. Нет, серьезно, славная девушка, в Гнесинке учится по классу фортепьяно, по вечерам подрабатывает по специальности, матери больной помогает, сестренку младшую, по мере сил, тянет-воспитывает… Вообще, на своей «волне», такая вся из себя светлая, строгая и правильная. Нет, в этом что-то есть, притягивающее и восхищающее, но вот познакомиться с ней так запросто, в общественном транспорте, – не выйдет, а прибегать к спецсредствам я не буду в любом случае. Спецсредства, они на то и «спец», чтоб их в особых ситуациях применяли. Жалко, конечно…

Равнодушно взглянув на меня как на пустое место, великолепная мадам демонстративно уходит в начало вагона. Я не против, уже все понял и трезво оценил свои шансы. Нет, везет мне с блондинками. Вот с полгода назад крайний раз созванивался с Алиной из Одессы. Так, она тогда умудрилась еще и на свою свадьбу меня заманить. Я, конечно, особо ни на что сверхъестественное и не надеялся, все-таки разные у нас с ней ценности, страны пребывания (хотя это как раз не проблема), и самое главное, – возрастные категории… А ладно, съездил ненадолго, отметился, как следует, выдал подарок от всего сердца, да и был таков. Зато на Киев посмотрел, – они отчего-то решили свадьбу в столице отмечать. В целом, хорошо погуляли, но неприкрытый национализм со стороны немногочисленных родственничков жениха так и сквозил, хотя, может, они что-то такое и подозревали… Да и за газ Украина опять России должна неприлично астрономическую сумму… Неважно, главное, что теперь я совершенно точно абсолютно свободен от любых обязательств.

Жесткий, могучий удар, неожиданно накрывший весь поезд, бесцеремонно вырывает меня из невеселой полудремоты грустных воспоминаний, и коварно, со всего богатырского маху, швыряет на стальные поручни. Ы-ы-ы… тьма, хорошо, что я весь целиком «антиударный» с недавних пор, а то бы убился на фиг! Кругом жуткий грохот, треск раздираемого металла, пылища, и стремительно навалившаяся тьма. Блин, электричество вырубили, – не иначе кто-то удачно об контактный рельс заземлился. Хотя и банальный разрыв электромагистрали возможен, вон как передний вагон вздыбился и раскурочился. Мы как раз только начали выезжать из тоннеля, прибывали на платформу «Сухаревская» (и как только так быстро доехать успели?), когда на состав обрушился сокрушающий, неопознанный удар. Судя по данным экспресс-анализа, мы благополучно «вляпались» в стабилизированный, а, значит, долгоиграющий пространственный прокол. Точнее, в печальный результат его «фунициклирования», – внушительный кусок гранитного базальта, безжалостно вырванный потусторонними силами из чужого мира, к нам на посиделки. Причем наш состав припарковался настолько удачно, что бедный машинист, никак не ожидавший таких откровенных подстав от проказницы-судьбы, видимо, сразу погиб. Да и всему первому вагону, мягко говоря, не поздоровилось, хорошо хоть пассажиров там совсем не было. Эх, ведь случилось же у меня нынче нехорошее предчувствие: с самого утра грезилось, что сегодня должно приключиться нечто важное, судьбоносное, но я слишком рано расслабился, потерял бдительность, отыгравшись на бедных гопниках. Черт, а ведь прорыв-то «работает» уже приличное количество времени – никак не меньше четверти часа. Надо же, какой затяжной…

Так. Для начала стоит проверить, как там поживает моя прекрасная спутница. Женщины, конечно, покрепче и выносливее мужчин, это если рассматривать среднестатистические, репрезентативные пары. Но у нас-то явно нетривиальный случай… С некоторым трудом, протискиваюсь, сквозь густую пыль и зверски раскуроченный металл, в начало вагона, к бесчувственной девушке. Ранена тяжело, но жить будет. Это просто супер! Я, честно говоря, морально готовился к худшему… Сосредоточившись и наскоро подлатав «неслабую» дырку в голове (ну да, теперь она настоящая блондинка), поправив с дюжину-другую переломов и ушибов, удивленно прислушиваюсь к непонятным и даже неприятным звукам, доносящимся с перрона. Вроде на спасателей не похоже. Прямо скажем, доблестные бойцы МЧС действуют более тактично. Вообще странно как-то. Все, ранее попадавшиеся мне, аномалии начисто глушили любые звуки на всей прилегающей территории, а тут прям целая какофония, не иначе новый вид какой-то приключился…

Попутно меня спонтанно накрывает сразу двумя, отчего-то участившимися в последнее время, интуитивно-вероятностными прогнозами-видениями. Первое: в результате перенесенной аварии и моего умелого оперативного вмешательства, мою невольную пациентку после полного выздоровления ждет невероятно приятный сюрприз. Благополучно сохранив все свои многочисленные природные таланты и абсолютный музыкальный слух, она (кстати, ее зовут Катя) станет величайшим композитором всех времен и народов. Вот так вот, я не шучу, мозг – очень тонкая и капризная штука, мне повезло, что в свое время Юки вкачала в меня мегагипертерабайты, совершенно разной, информации. Вот конкретно сейчас я не только умудрился буквально в полевых условиях совершить невероятное по меркам нашего мира действо – успешную операцию на открытом, сильно травмированном мозге, но и еще, совершенно непредумышленно, то есть абсолютно нечаянно, слегка усовершенствовать творение самой матери-природы (или всевышнего, кому что больше нравится). Хм, круто, сам не ожидал…

– Блин! Ну и что за на фиг?! – озадаченно выглядываю в чудом уцелевшее окошко.

Так, а вот это уже страшное подтверждение второго пророческого, блин, видения! В вязкой, густой тьме, изредка нарушаемой редкими и несильно яркими всполохами полудохлых ламп стационарного освещения, творится вообще черт знает что! Меня-то смутило всего лишь непонятное чавканье и смачный хруст, слишком отчетливо доносившийся из зловещих глубин разгромленной станции. Недобитый, часто мигающий свет, надо сказать, вносит свою лепту в сложившуюся жуткую, психоделическую картину происшествия. По всей платформе, в живописном беспорядке, обильно разбросаны жестоко растерзанные тела десятка-другого припозднившихся, как и я, пассажиров и работников метро. Кругом полно кровищи и самых разных фрагментов тел несчастных, даже колонны густо перемазаны багровыми разводами и жуткими ошметками.

Как выяснилось, вместе с иномировым булыжником в наш мир благополучно прибыло до полусотни мелких, диких, но потрясающе кровожадных тварей. Они немедленно устроили беспощадную резню на станции метро и в близлежащих окрестностях. Ужас! Ну а так аппетитно похрустывает косточками бедных москвичей и гостей столицы одна из опоздавших, или самая ленивая, тварь. Ее из-за дальней колонны даже почти и не видно, только слышно слишком хорошо. Блин, как бы ни вывернуло меня от таких акустических подробностей…

Надежно пристроив, уже вовсю идущую на поправку, Катю в развалинах нашего вагончика, я тихонько, стараясь не привлекать внимания, выбираюсь на платформу. Битое стекло, и прочий мусор заставляют вытворять чудеса акробатики, но мне все еще везет, несмотря на неминуемо поднятый мной шум. Мерзкая тварь пока не чует живых и продолжает увлеченно пожирать мертвых. А у меня, как назло, из оружия с собой только пара разноцветных авторучек, и старенький талмуд по сопромату. Да, я совсем забыл рассказать между делом: раньше графика, экстерном, успешно выпустился из школы и даже успел поступить в МГУ имени Ломоносова на физмат, во! Ага, а мое любимое мобильное пространственное хранилище (МПХ) пришлось временно свернуть, ибо батарейки нужно экономить. И про энергетический, существенный кризис я тоже забыл похвалиться, вот ведь засада… Так что отбиваться от пришельцев из космоса, тьфу ты, из иного измерения, придется по старинке, врукопашную. Хотя, нет, зачем же так сложно, вон из-за ближайшей колонны торчит нога и вообще почти целая нижняя часть туловища, судя по изорванной форме милиционера. У него должно быть что-нибудь огнестрельное. Надеюсь.

Мои надежды оправдались даже больше желаемого: рядом с телом, жестоко растерзанного, старлея (не помог даже табельный бронежилет) нахожу целехонький АКСУ! Правда, в запасе имеем всего только четыре патрона. Маловато, черт возьми! Я, конечно, стрелок заправский, только блин, больше в теории поднаторел. Практического опыта маловато. Ну, куда ж деваться? Придется воевать с тем, что есть, и так, как сумею. Ох, чую, навоюем…

Рука погибшего при исполнении долга офицера намертво вцепилась в густо пропитанный кровью брезентовый ремень автомата, видимо, из последних сил подтягивал к себе выбитое хищником оружие. Невольно проникаюсь искренним уважением к невероятной выдержке и несгибаемой силе духа совсем молодого, в общем-то, паренька! Благополучно избавившись от досадной помехи, поднимаю «калаш», перевожу флажок предохранителя в режим огня «одиночными». Так. Оставшимся пулькам не помешает добавить дополнительных поражающих свойств, и подкинуть трохи кинетической энергии тоже не повредит. Готово! Экстренно перехожу на «ночное зрение», а то боец из меня, скажем так, малоопытный, прохлопаю еще чего-нибудь важное. Энергоресурс тает, не так быстро, конечно, но все равно нервирует. А-а, плевать на кпд, начинаю усиленно тянуть энергию, откуда только получается. Про причины скоропостижного энергокризиса потом как-нибудь расскажу, некогда сейчас. Черт, гнусная тварь все же почуяла мою осторожную активность! Эффект неожиданности безвозвратно утерян, блин!

Тихонько выглядываю из-за монументального массива арочной колонны. Покосившийся сине-красный информационный столбик над жестоко растерзанными телами смотрится мемориальным обелиском. Вместо привычного тупичка и противоположной платформы с трудом угадываются смутные очертания какой-то гигантской пещеры, и даже берег темного подземного озера присутствует. Чужой, неизведанный мир одним словом. Все потусторонние запахи успешно забивает нестерпимая вонь недавней бойни. Но это все сильно далеко и почти неправда. А вот метрах в тридцати… Серо-стальной окрас густой шерсти, неопрятно перепачканной кровью, «неслабое» количество крупных зубов в пасти на полголовы, три ярко-алых глаза, зловеще горящих в густом неверном полумраке, мощные когти с палец длиной. Да уж и этого хватило бы за глаза, но у твари еще и пара острых витых рогов на массивной башне имеется! Ну и страшилище! Даром, что ростом всего-то метр в горбатой холке, так еще и на меня оценивающе так таращится, облизывается! Не лопнешь, дружок?

Явно страдающий хронической булимией хищник, неожиданно мелодично мурлыкнув, грациозно переступает через женский недоеденный труп. Потрясающе плавно, медленно стелется по обильно заляпанному, серому граниту пола. Движения становятся завораживающими и стремительными. Смертоносная красота, по-другому и не скажешь. Вскинув автомат, и покрепче прижав приклад к плечу, даю первый выстрел, – есть, попадание в корпус, но как-то совсем не впечатляет. Тварь, недоуменно рыкнув в ре-бемоль минор, резко набирает непростительно опасную скорость. На принятие решения и обеспечение адекватного противодействия, – считаные доли секунды. К счастью, аналитика не заставила себя долго ждать: экстренно доработав оставшиеся боеприпасы, одну за другой укладываю все три пули прямо в роговой отсек твари, аккурат в три алых глаза, полыхающие нешуточной ненавистью ко всему живому, иномирового чудовища. Проехав мягким, мохнатым пузом по окровавленному полу, уже стабильно дохлая тварь благополучно утыкается клыкастой мордой в руку погибшего милиционера, все еще сжимающую автоматный ремень. Так, эта тварь готова. Но, по непроверенным данным, на территории, где-то не сильно далеко, бегает целая стая похожих рогатых кисок. А вот патронов больше нет, и по-быстрому наколдовать, увы, не получится. Снижаю общий уровень энергопотребления. Нейтрализация черепно-мозговой травмы, да скоротечное боестолкновение и так уже успешно ополовинили мои, и без того скромные, запасы. А вечер между тем обещает быть томным…

Легко взвалив крепко спящую Катюшу на плечо, неторопливо поднимаюсь по застывшему, обесточенному эскалатору. Подъем предстоит весьма долгий. Кругом – гробовая тишина. Но ближе к поверхности все отчетливей слышен заунывный вой многочисленных сирен и отборная ругань в «матюгальники». Выходит, чрезвычайная ситуация уже под контролем? Будем надеяться, я пристрелил последнего незваного пришельца! Упругим воздушным толчком в спину отзывается, наконец-то сколлапсировавшая, гадкая аномалия. Ну, надо же, а я и позабыл про нее совсем…

Задержавшись на самом верху эскалатора, аккуратно выглядываю в верхний вестибюль станции. Ни души. Впрочем, трупов тоже не наблюдается. Только, напротив, из опустевшего отделения милиции, доносится еле внятная пьяная ругань вперемежку с надсадным кашлем. Мельком заглянув в настежь распахнутую дверь, и отметив про себя, что одинокому замурзанному пьянчужке, запертому в обезьяннике, несказанно повезло, – решетки крепкие, жив остался, решаю прямиком двигать на выход. Не стоит тут задерживаться.

Мое эффектное появление на публике потом долго, по телику, крутили бы, если бы рядом оказался хоть один живой журналист с камерой, а то всю оперативную съемку потом строго засекретили настолько, что даже за немалые деньги СМИшникам не удалось добыть вообще ничего. Любительских записей, и тех отчего-то не смогли разыскать.

Нарядная церковь Живоначальной Троицы, заваленная отборным мусором и хладнокровно расчлененными телами Сретенка, и даже часть Сухаревской площади, опрокинутые киоски, разгромленные кафешки и магазинчики, притихшие, наполовину эвакуированные дома, – жуть, как впечатляет. Место боевых действий со всех сторон наглухо блокировано импровизированными баррикадами из каких-то ящиков, скамеек, перевернутых автомобилей и немногочисленной подоспевшей бронетехникой. Оборону худо-бедно держат человек семьдесят разномастной, но вооруженной до зубов, пехоты, от ППСников и окрестных охотников-любителей до спецназа ФНС, который удачно оказался поблизости. На ночь глядя, они ехали всего лишь потрошить местный офис одной из крупных риэлтерских контор, да удачно заскочили на огонек внезапно разразившейся, ожесточенной перестрелки. Между вооруженными людьми и зловещими парными выходами из метро все пространство обильно усеяно трупами, причем не все принадлежат людям. Подбитых кошечек тоже хватает. И тут, посреди всего этого фантасмагоричного кавардака, во внезапно повисшей тишине, из смертоносных подземелий московского метрополитена неспешно появляется тощий, угловатый подросток, с прекрасной, бездыханной девушкой на плече и разряженным автоматом в руках.

И как это они меня только не расстреляли в порыве искреннего энтузиазма? Нет, ну положим, со мной бы у них ничего такого и не получилось, но вот спящую Катю задеть вполне могло бы, а она, как-никак, теперь очень сверхценное достояние нации.

Победоносно окинув скромным взглядом немую мизансцену, аккуратно спускаюсь со скользкой ступеньки. По-прежнему не делая резких движений, аккуратно лавирую между тушами благополучно отстреленных тварей и погибших людей. Из рядов доблестных защитников и отважных ополченцев, наконец, вырываются санитары и добровольцы, от ближайшей «скорой» уже вовсю тащат носилки. Вообще-то, тут недалеко, буквально через дорогу, целый «Склиф» обосновался, плюс отдельная станция скорой помощи имени товарища Пучкова, на пару с московским Центром медицины катастроф, но им виднее. У современных эскулапов свои процедуры и ритуальные пляски, даже эвакуационный вертолет вызывать не стали. Я бережно укладываю спасенную девушку на белую простыню. Неожиданно она приходит в себя, приподнимает голову и удивленно озирается.

– Где я? – ее прекрасные растерянные глаза сияют чистой бирюзой. – Что со мной?

– Не волнуйся, – я кладу рядом с ней ее сумочку, – теперь все будет хорошо.