Текст книги "Боевые колесницы с серпами: «тяжелые танки» Древнего мира"

После битв при Платеях и Микале (479 г. до н. э.), персы активных боевых действий не вели, а Ксеркс, оставив часть войск в Сардах, ушел в Экбатаны (Diod., XI,36,7). Афиняне же, взяв в 479 г. до н. э. Сеет на Геллеспонте, в следующие два года были заняты организацией Делос-ского союза, тогда как спартанец Павсаний во главе греческих союзных сил покоряет большую часть Кипра и берет Византий (Thuc., 1,94; Diod., XI,44,2). В 476–475 гг. до н. э. афиняне воюют на фракийском побережье, захватили Эйон на Стримоне (Thuc., 1,98,1; Plut. Cym., 7). Но для персов все это – периферийные, незначительные военные действия (ср.: Just., II, 15,13). Лишь после того, как Кимон стал подчинять власти Афин греческие города западного побережья Малой Азии (Plut. Cym., 12), а затем персы, в 468 г. до н. э., были разгромлены в сухопутно-морском сражении при Евримедонте в Памфилии (Thuc., 1,100; Plut. Cym., 12–13), Ксеркс начал настоящую подготовку к войне (Just., 11,15,17; ср.: Diod., XI,58,2). Однако, он был убит заговорщиками в 465 г. до н. э., а на престол взошел новый энергичный царь Артаксеркс I (465–424 гг. до н. э.). Он не только сменил сатрапов, провел реформы при дворе, стал упорядочивать подати, но и занимался воинскими приготовлениями (Diod., XI,71,2; ср.: Plut. Them., 29; Just., 111,1,7–8), т. е. продолжил дело своего отца по подготовке к войне с эллинами. Однако, бунт наместника Бактрии Виштаспы (464 г. до н. э.) отвлек его от эллинских дел и царь все свое внимание обратил на «Верхнюю Азию» (Plut. Them., 29)²¹⁰. Между тем в 460 г. до н. э. началось очередное восстание в Египте во главе с ливийцем Инаром (Hdt., VII,7; Thuc., 1,104; 109; Plut.Them., 31)²¹¹. Помощь, оказанная афинянами этому властителю, заставила Артаксеркса вновь вернуться к эллинским делам. Он стал собирать войска и потребовал от Фемистокла встать во главе их (Plut. Them., 31; ср.: Thuc., 1,138,4; Diod., XI,58,2). Так что очень возможно, именно во время этих долгих приготовлений к войне с греками, в период начиная с 467 г. до н. э. (Just., 11,15,17) и, кончая, видимо, 458 г. до н. э. (Diod., XI,74,1), и могли возникнуть новые колесничные войска. Ведь теперь подготовкой к войне занимались не местные сатрапы, а сам царь, который имел власть и средства для введения и распространения данного вида оружия. Хотя Диодор не упоминает колесницы в армиях вторжения в Египет под руководством Ахемена в 458 г. до н. э. и Артабаза с Мегабизом в 456 г. до н. э. (Diod., XI,74,1–5; 74,6; 75), однако он не говорит о них и в войске Ксеркса, где обычные упряжки могли быть (Diod., XI,3,6). Вместе с тем сицилийский историк специально указывает на обучение азиатских войск перед египетским походом (XI,75,3: καί γυμνασιάς των στρατιωτών έποιοΰντο), подчеркивая тем заботу Артабаза и Мегабиза о своей армии, что обычно не свойственно персидским полководцам.

Менее возможным представляется, что вооруженные квадриги появились позднее. Ведь через два года после осады Кимоном Китиона на Кипре, в 449 г. до н. э., был заключен Каллиев мир (Thuc., 1,112,1–4; Diod., XII,3,3; Plut. Суш., 18–19) и военные действия между греками и персами на суше практически не велись вплоть до начала 410 г. до н. э., когда сатрап Геллеспонтской Фригии Фарнабаз, вставший на сторону Спарты, активно помогал последней в борьбе против Афин своими наемниками, ополчением и конницей (Xen. Hell., 1,1,6; 15; 24–25; 3,5; Diod., ХШ,45;50)²¹². Можно было бы посчитать, что именно этот правитель ввел в данное время серпоносные колесницы, тем более, что позднее, в 396 г. до н. э., он умело использовал их в бое при Даскелионе, однако, тогда не совсем понятно, почему Ктесий и Ксенофонт могли относить появление исследуемых колесниц к древности. Тем более, что время Дария II (424 / 3-404 гг. до н. э.) было периодом нестабильности и, как следствие этого, ослабления административного контроля в персидской империи²¹³, а для введения нового рода войск нужна сильная государственная власть и некоторый период времени²¹⁴. К тому же в эту эпоху царству Ахеменидов никто не угрожал, как в предыдущий период. По этим же причинам я не думаю, что автором данного изобретения был Кир Младший, деятельность которого во многом послужила прообразом будущего главного героя «Киропедии»²¹⁵. Еще менее возможно, что серпоносная квадрига появилась в столкновениях сатрапов между собой, у которых подчас имелись и отряды греческих гоплитов, но последние не были многочисленны и составляли обычно лишь гвардию наместника, тогда как основными их силами являлись ополчения сатрапии и поместная персидская конница.

В общем, можно предположить, что серпоносные колесницы, как род войск, появились, скорее всего, в царствование Атаксеркса I, во второй четверти V в. до н. э., для борьбы с греческими гоплитами. Именно для этой цели пришлось организовывать и обучать новый род войск.

Глава II
Серпоносная колесница: конструкция и вооружение

1. Конструкция колесницы с серпами по данным Ксенофонта

Единственный наш источник для восстановления конструктивных особенностей и вооружения серпоносной колесницы – свидетельства античных авторов. Лишь сопоставляя различные данные источников, мы можем определить неточности в их описаниях.

Уникальную информацию о конструкции ахеменидской квадриги своего времени (рубеж IV–V вв. до н. э.) дает Ксенофонт в «Киропедии» (VI, 1,27–30). Причем афинский прозаик, рассказывая об изменениях в конструкции квадриги, постоянно сопоставляет ее с другим типом колесницы. Но с каким? С греческим, персидским или малоазиатским¹, являющимся смесью двух предыдущих типов? Сам автор отвечает на этот вопрос, говоря о реформировании именно старых колесниц Киром II, который «стал приготовлять так же и колесницы и из трофейных колесниц, и из взятых отовсюду, где смог» (Xen. Cyr., VI,1,27). Таким образом Ксефононт сам определяет предмет сравнения – это уже существовавший восточный тип упряжки. Как справедливо заметил еще немецкий историк Оскар Нуоффер, персидская колесница в конструктивном плане органически продолжает ассирийскую². Об этом же свидетельствуют и античные авторы (Aesch. Pers., 84: «сирийская колесница» – Σύριον δ αρμα³; ср.: Timoth. Pers., 204: «повозка с четырьмя конями» – τβτράορον ίππων όχημα).

Данный тип колесницы был довольно стандартен: прямоугольный в плане кузов, размещенный на оси, расположенной под задним краем пола⁴. Колеса чаще имели 8, иногда 9 или 12 спиц⁵ и были окаймлены зубчатой шиной или заклепками по ободу. Колеса такого типа с более, чем 10 спицами, с железным ободом, частыми заклепками, крепежом и бронзовыми ступицами были найдены во время недавних раскопок в погребениях ахеменидской эпохи на западе Анатолии: в Бин-Тепе (кладбище Сард), в тумуле в Ючпинаре (около Белыкесира) и в погребении вблизи Кютахьи⁶.

Золотая модель колесницы из Аму-Дарьинского клада (V в. до н. э.). Типичная ездовая квадрига ахеменидского времени, с характерными большими колесами. Знатная персона сидит в кузова. Система тяги представлена двумя дышлами и одним ярмом-брусом. Как отметил еще Ормонд Дальтон (1886–1945), на фронте колесницы показана голова египетского бога Беса (.Dalton О. М. Treasure of the Oxus with Objects from Ancient Persia and India. London, 1905. P. 78–79). На дышле закреплены своеобразные полукруглые штандарты.

Воспроизведено по изданию: Littauer М. A, Crouwel J. Н. Wheeled Vehicles and Ridden Animals in the Ancient Near East. Leiden; Kòln, 1979. Fig. 82

Вторая неполностью сохранившаяся золотая модель ездовой колесницы из Аму-Дарьинского клада (вероятно, V в. до н. э.). Систему тяги составляет два дышла и, по-видимому, два ярма. Ось расположена под задней частью кузова.

Прорисовка автора по изданию: Dalton О. М. Treasure of the Oxus with Objects from Ancient Persia and India. London, 1905. Fig. 11

По количеству коней упряжка – квадрига, как это представлено в источниках и на части изображений, или бига, как показывает значительное количество памятников. Система тяги для четырех коней представлена двумя сосуществующими типами: одно-два дышла и одно четырехместное ярмо (Schol. ad Pind. Nem., VII,37), или два дышла и два двухместных ярма. Видимо две системы тяги сосуществовали⁷. Вот так, в самых общих чертах, выглядела типичная ахеменидская гражданская колесница⁸. Конструкция боевой колесницы должна была быть более прочной.

Теперь посмотрим, какие же изменения, по сравнению с этой конструкцией, были внесены Киром. Ксенофонт (Cyr., VI, 1,29) начинает свой рассказ о реформирование Киром колесниц таким образом: «…он [Кир] приготовил боевые колесницы с мощными колесами, чтобы легко не ломались…». Со второй половины VIII в. до н. э. диаметр колес на ассирийских боевых колесницах увеличивался, достигнув в первой половине VII в. до н. э. высоты человеческого роста⁹. Судя же по «Мозаике Александра» из Помпей, такой размер колеса продолжал существовать и в ахеменидское время¹⁰. Впрочем, на большинстве изображений двуколки этой эпохи имеют хоть и большие, но все же с колесами не достигающими такого размера. По-видимому, оптимальный диаметр колес мог достигать 1,5 м. Так, колеса из Кютахьи имели диаметр около 1,8 м, из Бин-Тепе – примерно 1,6 м, а из Ючпинара – около 1,1 м; диаметр колес из архаического некрополя Саламина на Кипре был 85, 90, 105, 140–150 см¹¹. Колеса кельтских латенских колесниц имели размер 85-105 см (большая часть – 90 см)¹². Тогда как размер колес китайских колесниц из Аньяна, эпохи Инь (XIV–XI вв. до н. э.) был 122–156 см, а в эпоху Чжоу, судя по раскопкам могильника Шанцуньлин (начало ΙΧ-середина VII вв. до н. э.), он колебался между 119 и 142 см, в среднем 120–130 см, в период позднего Чжоу (450–250 гг. до н. э.) этот диаметр составлял 105–140 см¹³. Увеличение диаметра колеса улучшало амортизацию, увеличивало проходимость и требовало от коней меньше усилий при тяге, поскольку механически тут действовали рычаги большей длины. О большом размере колеса у серпоносной квадриги, видимо, свидетельствуют и описания ранений. Хотя они и художественно расцвечены, но, возможно, под данными свидетельствами скрывается историческая основа. И часть ран, главным образом ампутацию ног, можно приписать действию серпов, закрепленных на осях.

Вероятно, не изменилось и количество спиц у серпоносных колесниц. Со второй половины VIII в. до н. э. их стандартным числом становится восемь¹⁴. Ведь Ксенофонт говорит лишь об укреплении строения колеса, состоящего, как у ассирийцев, из двух (внешнего и внутреннего) ободов, скрепление которых, видимо, стало более крепким¹⁵. Сверху колесо покрывалась металлической шиной. И, видимо, не случайно Ксенофонт, сообщая о поломке колесниц во время атаки Абрадата, указывает на то, что колеса слетели с оси, но отнюдь не сломались (Xen. Cyr., VII,1,32).

Битва при Иссе (или, возможно, при Гавгамелах). Мозаика из «Дома Фавна» в Помпеях (I в. до н. э.). Как считается, римская копия картины Филоксена (конец IV в. до н. э.). Museo Nationale, Napoli. Персидский царь Дарий III с луком на своей колеснице.

Воспроизведено по изданию: Древние цивилизации. М., 1989. С. 345.

В средние века, когда настоящие колесницы с серпами не были известны, последние стали представлять как четырехколесные телеги, видимо считая, что чем больше воинов в них находилось, тем они были эффективнее¹⁶. Такое мнение, кочуя из книги в книгу, встречается еще в работах XIX в.¹⁷ Действительно, Ксенофонт не пишет, сколько колес было у персидской квадриги. Но это-то и естественно. Зачем писать о банальных очевидных вещах, что и так само собой разумеется, ведь в его время существовали лишь двухколесные колесницы. Это было ясно ученым, которые непосредственно работали с текстом источника в том же XIX в.¹⁸

Далее автор романа рассказывает, что квадриги были сделаны «с длинными осями, ибо все широкое менее опрокидывается» (Xen. Cyr., VI, 1,29). В обычной колеснице ахеменидских времен неподвижная ось размещалась под задней частью пола кузова, что давало возможность легче разворачивать кузов. Однако, возможно, у серпоносной колесницы ось располагалась несколько ближе к центру кузова, ведь разворачиваться упряжке не было необходимости, а устойчивость в этом случае была больше. Аппиан (Mith., 42) специально отмечает трудность разворота у данных колесниц. Длина обычной оси персидской колесницы нам не известна. Для сопоставления стоит привести данных археологических находок из других регионов. Ось колесницы б из могилы 3 в некрополе Саламина достигает 2,1 м, тогда как длина осей китайских колесниц эпохи Инь была 2,98-3,1 м, а периода Среднего Чжоу– 1,55-2,48 м¹⁹. Тогда как длина оси не боевой биги из гробницы Тутанхамона составляла 1,75 м²⁰. Насколько же могла увеличиться ось у серпоносной квадриги? Можно примерно высчитать это. Если один конь по фронту занимает около 75 см²¹, то четверка – около 3,5 м, с учетом расстояния между конями. Большая же часть серпов на оси должна выступать в бок от коней. Иначе, зачем они нужны? А сами серпы имели длину около 90 см (Xen. Cyr., VI,1,30). И, следовательно, вся ось могла иметь длину более 3,5 м. Ось должна быть довольно толстой, поскольку серпы должны были крепится к сужающимся концам оси²². В таком случае колеса должны были находиться ближе к кузову, тогда как концы оси могли выступать из ступиц на некоторое расстояние²³. Хотя такая конструкция кажется довольно непрочной, но о поломке серпов мы ничего не слышим.

Далее Ксенофонт сообщает (Xen. Cyr., VI,1,29): «Кузов для возниц Кир сделал, словно башню, из толстых досок, высота же его была им до локтей, чтобы можно было управлять конями над кузовом». А несколько ниже автор опять указывает на конструкцию кузова (VI,2,17): «и возницы стоят в деревянных башнях». Азиатские колесницы I тыс. до н. э. отличались от греческих своим кузовом. Последний на Ближнем Востоке выполнялся в форме ящика без задней стенки и имел высоту до 1 м²⁴. Обычная кабина, видимо, выполнялась из плетеных панелей, обтянутых кожей, расположенных на деревянном каркасе²⁵. Однако парадные колесницы, например, царские, которым не было необходимости передвигаться на большой скорости, имели кузов, вероятно, сделанный из тонких деревянных досок, впрочем, доходящий при этом вознице лишь до бедер, тогда как царь стоял сзади на возвышении (ср.: Xen. Cyr., VII,3,14)²⁶. Такой была обычная кабина ездовой колесницы у персов. Ксенофонт же специально останавливается на отличиях в конструкции кузова. Во-первых, была увеличена прочность кабины, которую сделали из прочных досок с целью защиты возницы. Во-вторых, кузов стал выше. Возможно, словом йфод-«возвышенность», автор хотел указать на то, что кузов возвышался до локтей (ок. 1,3 м) лишь спереди, тогда как боковые стенки могли плавно спускаться назад. Вероятно, и пол квадриги делался так же из досок, поскольку Ксенофонт (Cyr., VIII,8,25; ср.: Ап., 1,8,20) упоминает, что неопытные возничие невольно вываливаются из высокого кузова, что могло происходить при резких толчках кабины во время наездов на какие-либо предметы, тогда как у упряжек предшествующего периода толчки амортизировались полом из переплетенных ремней. В целом же кабина серпоносной квадриги напоминала, как указывает Ксенофонт, башню, т. е. она была не только прочная, но узкая и высокая.

Реконструкция серпоносной колесницы армии Артаксеркса II времени битвы при Кунаксе (401 г. до н. э.). Рисунок С. Б. Сабирова.

Иллюстрация выполнена на основании описаний Ксенофонта, археологического материала (налобник, нагрудник, удила, система тяги) и изображений (пластинчатая попона, конструкция колес). Возница защищен металлическим, бронзовым или железным, чешуйчатым панцирем, на голове – остроконечный ближневосточный шлем, на поясе – меч восточного типа. Возница погоняет коней стрекалом. Ездок стоит в кузове, сделанном из досок. Кони защищены бронзовыми нагрудниками и налобниками, а так же пластинчатыми попонами. Оружием колесницы являются четыре серпа. Большие серпы (ок. 90 см) закреплены на концах оси, меньшие – под осью. Последние предназначены для поражения упавшего противника. Система тяги могла кузова быть двоякой: или два дышла и два ярма, или одно дышло и одно четырехместное ярмо. На ярме закреплены направляющие кольца, которые не допускают спутывание вожжей

Больше ни на какие особенности в конструкции колесниц Ксенофонт не указывает. Видимо, другие детали колесницы остались неизменными. Система тяги, вероятно, состояла из двух дышел и двух ярем²⁷, ведь два дышла придавали двуколке не только устойчивость на поворотах, но и создавали прочность всей конструкции. Таким образом, как видим, развитие конструкции колесницы шло не в направлении увеличения ее маневренности, как это было во II тыс. до н. э., но в сторону увеличения прочности и ее поражающей силы.

2. Вооружение квадриг рубежа IV–V вв. до н. э

Основным оружием колесницы за весь период ее существования оставались серпы. Что же это было за оружие? Согласно объяснениям лексикографов Гезихия (s. ν. δρβπανηφόρος·) и «Суды» (s. v. δρβπανηφόρους·), «серпоносный: меченосный (ξιφηφόρος·)», т. е. древние воспринимали данный серп, не как сельскохозяйственное орудие, но как оружие. Курций (IV,9,5) же прямо называет серпы, прикрепленные у ярма упряжки мечами (gladios). Данный меч получил такое название не только за свою изогнутую форму, но еще и из-за того, что лезвие у него находилось на внутренней вогнутой стороне клинка²⁸. Подобное древневосточное оружие, появившееся в Месопотамии еще в III тыс. до н. э.²⁹, греки отличали от других видов мечей с изогнутыми клинками: кописа и ромфайи. Копие, приближаясь по своей форме к серпу, имел, однако, лезвие на внешней стороне клинка³⁰. Ромфайя – главным образом, оружие фракийцев – это серп, прикрепленный на длинную рукоятку³¹. Не случайно же Фотий (s. ν. ρομφαία) так объясняет данное слово: «ромфайя – большой дротик или махайра». А Авл Гелий (Х,25,4) так поясняет значение данного слова: «Также rumpia³² является родом снаряда у племен Фракии». Махайрой же первоначально, видимо, обозначался искривленный для изменения центра тяжести меч (ср.: Thuc., 11,96,2; 98,4; VII,27,1), однако уже в период эллинизма махайра – синоним ксифоса. В V в. до н. э. такой серп-δρέπανου известен на юго-западе Анатолии, у ликийцев и карийцев (Hdt., VII,92,6; 93,3), которые умели довольно ловко им действовать (Hdt., V,112)³³. Поэтому, возможно, что форма колесничного серпа, а, может быть, и сама идея прикрепления его к квадриге возникла на западе Малой Азии. И эти клинки, приделанные к оси, стали первым и основным оружием колесницы (ср.: Lactan. ad Stat. Theb., VII,712), о чем нам и рассказывает Ксенофонт.

Греческий историк дважды описывает вооружение упряжек. Так, он сообщает о том, что Кир II, реформируя конструкцию колесниц, «присоединил так же и железные серпы, около двух локтей длиной, к осям по ту и другую сторону колес и другие внизу, под осью, устремленные к земле» (Xen. Cyr.,VI,l,30). В «Анабасисе» же Ксенофонт (1,8,10) говорит, что квадриги «имели серпы, выставленные из осей в бок и под кузовами, устремленные к земле». Оба свидетельства Ксенофонта совпадают. Они цены именно тем, что афинский историк рассказывает о колесницах как очевидец и знаток военного дела, в отличие от всех других авторов, описывающих вооружение квадриги, которые плохо понимали о чем идет речь. Отметим, что Ксенофонт в данном детальном описании вооружения квадриги, в отличие от Диодора и Ливия, не называет количество серпов. Хотя это выглядит довольно неожиданно, ничего странного в этом не обнаружится, если понять его информацию в том смысле, что мечей было по одному на каждой позиции, pluralis же объясняется тем, что говорится о многих колесницах. В общем, каждая упряжка, вероятно, имела четыре лезвия, два из них, большие по размеру, длиной около 90 см, горизонтально выходили из осей. Относительно же расположения второй пары практически все комментаторы сходятся, что она располагалась снизу оси, под кузовом, острием в сторону врага³⁴. Впрочем, в 1800 г. саксонский филолог Иоганн-Готтлоб Шнайдер (1750–1822) высказал предположение, что эти серпы, как и у более поздних колесниц, опускались к земле с боков, от конца оси³⁵. К сожалению, он ничем не аргументировал свою точку зрения. Действительно, если понимать выражения «под осью» и «под кузовами» не буквально, но в том смысле, что серпы находились сбоку внизу, как это мы можем встретить в других пассажах Ксенофонта, когда, например, он говорит о реке, текущей под (υπό) акрополем (Xen. An., 1,2,8) или о лошадях, размещенных «под» колесницей (Xen. Cyr., VI,4,1; ср.: Hdt., VII,86), то может возникнуть впечатление, что И.-Г. Шнайдер прав³⁶. Однако, видимо, не случайно афинский автор уточняет «внизу, под осью», желая четче обрисовать картину. Да и сам И.-Г. Шнайдер, вероятно, не находя оснований для собственной интерпретации, в издании 1815 г. склоняется к общепринятому мнению³⁷. Таким образом, эти клинки, скорее всего, находились снизу кузова.

Тяжеловооруженный воин. Рельеф из Коньи с ликийской надписью (примерно V в. до н. э.). Воин носит типичное анатолийское (греко-малоазийской) вооружение, типичный аттический шлем, панцирь с птеригами – греческие элементы; небольшой щит, поножи с башмаками, двухконечное копье, серп – восточные элемент.

Оригинальное с двойным наконечником копье, – возможно, ликийское охотничье оружие (Hdt., VII,76). Серп имеет лезвие на внутренней стороне лезвия. Прорисовка автора по изданию:

Sekunda N. V. The Persian Army 560–330 ВС. London, 1992. P. 24

Вместе с тем не стоит поддерживать традиционное мнение о большом количестве серпов под осью, представляя их себе, как род бороны³⁸. Данные мечи предназначены для поражения лежащего на земле человека и, следовательно, концы их лезвий должны были находится примерно в 10–15 см от грунта, что, в свою очередь, создавало особую требовательность данных квадриг к ровной местности. И если таких нижних серпов было бы много, то трупы, оказавшиеся между колес, просто волочились бы под кузовом. Все это создало бы почти препятствие для тяги коней. В противном случае, чтобы освободиться от такой ноши, тела должны были бы разрубаться на куски или квадрига должна была бы наехать одним колесом на какое-то возвышение. Первое действие не представляется возможным, тогда как второе создало бы опасность для конструкции квадриги и возницы, который при этом мог бы выпасть из кузова и поэтому колесничий тщательно избегал таких наездов. Однако, если под кузовом была бы пара серпов, расположенных на расстоянии 1–1,5 м, то все попавшее под колесницу, соскальзывало бы с лезвий назад³⁹. Итак, как представляется, два серпа, меньшие по размеру, чем горизонтальные, шли вертикально вниз, крепясь снизу оси, около внешних краев пола кабины. Ведь не случайно Ксенофонт говорит обо всех серпах колесницы, что они были «около осей» (Xen. Cyr., VI,2,17).

Таким образом, первоначально вооружение квадриги состояло из двух пар серпов: горизонтальной, являющейся основным оружием упряжки, и вертикальной, представляющей собой вспомогательное снаряжение, предназначенное для окончательного поражения врага, сбитого натиском коней (ср.: Xen. Cyr.,VII, 1,31) или же легшего под атакующую квадригу, при невозможности расступиться (ср.: Polyaen, IV,3,11)⁴⁰. Однако, поскольку атака колесниц обычно велась с нескольких сот шагов, неприятель, как правило, успевал разомкнуть свой строй перед несущимися на них упряжками. Само же наличие достаточно неудобных серпов под кузовом говорит о несовершенстве конструкции квадриги и, следовательно, о ее относительно недавнем появлении.