Текст книги "Древняя Индия"

Корова желаний

Жил в старину великий царь Гандхи, преданный закону и справедливый. Ослабев от долгих лет, он передал свое войско сыну своему Вишвамитре, который расширил царство отца и добился славы великого воителя. Свободное от войн время царевич отдавал охоте в дремучем лесу, преследуя в чащах антилоп и вепрей. Однажды, мучимый усталостью и томимый жаждой, Вишвамитра, сопровождаемый своим войском, забрел в лесную обитель мудреца-брахмана Васиштхи. Мудрец, наслаждавшийся спокойствием, принял царевича и его провожатых с почетом, предложил воду для омовения, а потом крикнул:

– Сурабхи!

Гости подумали, что мудрец зовет собаку, но явилась корова с красивыми боками и бедрами, с глазами выпуклыми и блестящими, как у лягушки, с пушистым хвостом, с остроконечными ушами. Была она матерью коров, рожденных из амриты. Земля давала ей молоко, рождающееся из соков трав.

– Красавица! – сказал Вишвамитра из вежливости, полагая, что хозяин хочет похвастаться своим животным.

Однако Васиштха обратился к проголодавшимся гостям:

– Назовите, любезные, любимые вами блюда и напитки.

Ничего не понимая, гости стали наперебой вспоминать все самое вкусное и изысканное, что они когда-либо ели. И тут, ко всеобщему изумлению, из вымени коровы полилось молоко, топленое масло, овощи, фрукты и под конец – самые разнообразные яства.

Насытившись, гости захотели сменить порвавшуюся во время блужданий по лесу одежду. Тотчас появилась одежда, верхняя и нижняя, такая, какую каждый хотел, и обувь по их вкусу.

Сытый и принарядившийся Вишвамитра не отводил от удивительной коровы глаз.

– Отдай мне ее за десять тысяч коров, великий отшельник! – проговорил он.

– Это дойная корова, – отвечал отшельник, – она предназначена для обслуживания богов, гостей и предков, для всего того, что идет им в жертву. Она не продается и не обменивается.

– …а также за царство, которое я должен получить от отца, безупречный, – не унимался Вишвамитра.

– Зачем отшельнику царство? – отозвался Васиштха.

– Если ты не хочешь отдать мне корову за такую цену, то я силой уведу ее от тебя.

– Сила – твое право, – покорно ответил брахман. – Мне, занятому подвижничеством и изучением вед, она не дана. Делай же, кшатрий, как желаешь, и не размышляй.

Пока шел этот разговор, корова удалилась в свою хижину. И тогда Вишвамитра вооружился кнутом и бросился на Сурабхи. Вскоре послышались звуки ударов и жалобное мычание. Кшатрий безжалостно стегал и дергал животное.

– Зачем ты пренебрегаешь мною! – вскричала корова, обращаясь к своему господину. – Разве ты не слышишь, как меня мучает сила Вишвамитры?

– Я слышу твое мычание, – отвечал мудрец не пошевелившись. Лицо его, как всегда, было величественным и невозмутимым.

– Почему же ты меня не защитишь?

– Сила брахмана – терпение, – сказал Васиштха.

Кажется, именно терпения не хватило кшатрию, чтобы заставить корову уступить своей силе. Отбросив бич, он подбежал к ее теленку, чтобы его увести и заставить последовать за ним родительницу.

И вновь взмолилась корова:

– Разве ты не видишь, что уводят моего теленка?

– Теленка, а не тебя, – отвечал Васиштха. – Ты же оставайся.

При слове «оставайся» корова вскинула вверх голову, вытянула шею и подняла страшный рев. С налившимися кровью глазами она выбежала наружу и обратила в бегство все войско Вишвамитры. Опомнившись от первого испуга, воины обернулись и стали колотить корову древками копий. Она же, придя в еще большую ярость, запылала, подобно полуденному солнцу. Из ее хвоста хлынул ливень горящих углей, сверкавших в ночном небе метеорами.

Но этого было мало. В неистовстве она произвела из струй молока, помета, потоков мочи и пены тысячи вооруженных варваров, которые тотчас разбились на отряды и начали наступление на воинство Вишвамитры. Каждый из воинов был окружен пятью или семью противниками. Ни один из них не был лишен жизни, но войско было рассеяно, как солома ветром.

При виде этого великого чуда Вишвамитра воскликнул:

– Позор войску, опирающемуся на силу кшатриев! Истинное войско то, которое опирается на могущество брахманов.

И не захотел после этого Вишвамитра наследовать отцу. Оставив цветущее царство, он удалился в лес и стал подвижником. Наполнив три мира жаром своего покаяния, он добился истинного могущества и стал жрецом царя Калмашапады, но все равно был одержим завистью к Васиштхе.

Шунахшепа

Те, кто хотят иметь сыновой, но их не удостоились, пусть слушают этот рассказ, и у них будут сыновья, непременно будут. Пусть слушают и те, кто не пожелал иметь сыновей, они тоже захотят их иметь, и они у них родятся.

Некогда жил могущественный царь Харишчандра, имевший сто жен. Он не ощущал потребности в сыне, и они у него не рождались, ибо благие боги не посылали Харишчандре сына, видя, что он не хочет его. Советники же и придворные, не зная этого, удивлялись, почему у Харишчандры нет наследника. Тем или иным способом они навели царя на мысль, что сын ему необходим, и он обратился к мудрецу Нараде с вопросом:

– Скажи, благочестивый, почему все желают иметь сына – и мудрецы и невежды? Какая от сына польза?

– О царь, отец, увидевший лицо рожденного им сына, выплачивает долг своего рождения, – ответил Нарада, – ибо в нем отец преодолевает густой мрак существования. От «я» рождается «я». Сын – как ладья в безбрежном океане. Жена – друг человека. Дочь – источник скорби. Сын же – сиянье света в верхнем небе.

Так ответил Нарада Харишчандре.

– Ты меня убедил, – сказал царь. – Как же мне заиметь сына?

– Обратись к Варуне, – посоветовал мудрец, – и у тебя родится сын, которого ради рождения других ты должен будешь принести ему в жертву.

И вошел Харишчандра в свою жену, и родился его сын, которому дали имя Рохита. Глядя в розовое детское личико, увидел царь в сыне самого себя и понял то, что говорил Нарада о великой радости рождения сына. И стало страшно Харишчандре, что он должен принести свое второе «я» в жертву.

Варуна же напомнил царю о данном им обещании, а Харишчандра ответил:

– Жертвенное животное лишь тогда пригодно к закланию, когда ему больше десяти дней. Исполнится десять дней, и я его тебе отдам.

– Да будет так! – согласился Варуна.

На десятый день Варуна напомнил:

– Я жду!

– Жертвенное животное пригодно к закланию, когда у него прорежутся зубы. Подожди, Варуна, еще немного, пока это случится, и ты получишь обещанное.

– Да будет так! – согласился Варуна.

И еще четыре раза откладывал Харишчандра обещанное, пока Рохита не вырос и, узнав, что его ждет, не убежал в лес.

Каждый год он порывался покинуть лес, но, выйдя на опушку, возвращался, ибо понимал, что отцу ничего не останется, как принести его в жертву. На седьмой год он встретил в лесу брахмана Аджигарту с женой и тремя сыновьями.

– Риши! – обратился Рохита к брахману. – Я дам тебе сто коров, ты же мне уступи одного из своих сыновей, чтобы я им выкупил свою жизнь.

– Только не его! – воскликнул Аджигарта, прижимая к груди старшего сына.

– И не его, – сказала мать, указывая на младшего.

И согласились они уступить среднего сына, которого звали Шунахшепа.

Отдав Аджигарте сто коров, Рохита взял Шунахшепу и вместе с ним явился в деревню к отцу.

– Отец! Я привел вместо себя этого юношу, чтобы выкупить им свою жизнь. Принеси его в жертву Варуне.

И явился Харишчандра к деревенскому алтарю и вознес свой голос Варуне:

– О светлый помыслами, вот тот, кого я принесу тебе в жертву.

Взглянул Варуна на Шунахшепу и сказал:

– Пойдет. Брахман еще лучше, чем кшатрий.

И собралось на жертвоприношение множество людей. Среди них были великие риши Вишвамитра, Джамадагни, Васиштха, Аясья, непреклонные в обетах. Но не нашлось среди присутствующих ни одного, кто согласился бы привязать юношу к жертвенному столбу. Наконец подошел отец Шунахшепы и потребовал за это сто коров. Дали ему сто коров, и он привязал Шунахшепу. После этого прочли над жертвой заклинания и обнесли вокруг нее огонь. Но не нашлось человека, согласившегося заклать. Тогда Аджигарта попросил еще сто коров. Дали их ему, и он стал точить нож.

И подумал Шунахшепа: «Я человек, а меня хотят заколоть!» И воззвал он к первому из богов, Праджапати, таким стихом:

 
В тебе все величие божье.
Славлю тебя, Праджапати.
Ты мне один лишь поможешь
Увидеть мира праматерь.
 

– Агни среди богов – самый близкий к людям, – ответил Праджапати. – Обратись к нему.

И воззвал Шунахшепа к Агни таким стихом:

 
Агни, скакун долгогривый,
С разверстой пылающей пастью.
Твоею мы милостью живы,
Воитель, дарующий счастье.
 

– Савитар – владыка всех начинаний, – ответил Агни. – Призови его на помощь.

И воззвал Шунахшепа к Савитару таким стихом:

 
Познавший вещей всех границы,
Хранитель всей правды, Савитар.
В твоей благосклонной деснице
Покоится вечная рита.
 

– Ты обречен в жертву Варуне, – ответил Савитар. – Обратись к нему.

И воззвал Шунахшепа к Варуне таким стихом:

 
В морях и в мире надлунном
Хранящий предвечные воды,
Тебя прославляю, Варуна,
Великий владыка природы!
 

– Восславь Все-Богов, – сказал Варуна. – Тогда мы освободим тебя.

И воззвал Шунахшепа ко Все-Богам таким стихом:

 
Славлю великих и малых!
Славлю древних и новых!
Нам дарующих славу
Мне дарованным Словом.
 

И был такой ответ:

– Индра среди богов самый сильный, самый храбрый и самый великий. И самый лучший помощник. Восславь его.

И воззвал Шунахшепа к Индре таким стихом:

 
Владыка, мечущий громы,
Раджа небожителей Индра.
Насыться огненной сомой,
Обрушь свою силу на Вритру.
 

– Восславь теперь Ашвинов, – сказал Индра.

И воззвал Шунахшепа к Ашвинам таким стихом:

 
О близнецы Ашвины,
Блистательны ваши деянья.
Вы мчитесь, с миром едины,
Всегда готовые к брани.
 

– Восславь теперь Зарю, и мы освободим тебя, – сказали Ашвины.

И восславил Шунахшепа Зарю таким стихом:

 
Ночь, словно черная птица,
Могучими машет крылами.
Откройся, Заря-кобылица,
С дневными своими дарами.
 

Так произносил Шунахшепа стих за стихом, и с каждым из них ослабевали его путы. С последним стихом путы с него спали, и жрецы сказали ему хором:

– Теперь ты сам должен совершить жертвоприношение дня.

Взял Шунахшепа ступу, наполненную зельем, и пест. Выжимая сому, он произнес такие стихи:

 
Ты, ступа, как женское лоно,
А пест – как лингам могучий.
Сойдитесь, как пара влюбленных,
Как в небе сходятся тучи.
Нет дома такого, о ступа,
Где б ты не оставила следа.
Греми же громче, чем трубы,
Чем барабаны победы.
Ты, пест, громогласнее грома
И ветра, что свищет над полем.
Дави же бессмертную сому,
Чтоб Индра был ею доволен.
 

Затем Шунахшепа вылил сок из ступы в чашу и, процедив его через овчину, обратился к Индре с таким стихом, закончив его восклицанием «Сваха!»:

 
Несущийся в небе высоком
На конском сияющем крупе.
Всадник, отведай же сока,
Который выжат был в ступе.
 

– Сваха!

Потом Шунахшепа подвел жертвователя к пламени очага и обратился к Агни с таким стихом:

 
Ты к свету вернул Шунахшепу
Из мрака, куда он был загнан.
Сорви же путы и скрепы
И с мира, всевидящий Агни!
 

– Сваха!

Завершив жертвоприношение, Шунахшепа сел на колени к Вишвамитре и сказал ему:

– Прими меня в свой дом. Я хочу жить у тебя.

И тогда обратился Аджигарта к Шунахшепе с таким стихом:

 
Вернись же, выжавший сому,
Богами прославленный риши,
К тебя породившему дому
И под отцовскую крышу.
 

Агни – бог огня

Не вставая с колен Вишвамитры, Шунахшепа произнес:

 
Ты отдал сердце коровам.
Ты предал ариев мудрость.
Не надо мне крыши и крова
От брахмана, ставшего шудрой.
 

– Ты прав, сынок, – сказал Вишвамитра и изрек такой стих:

 
Не можешь ты быть его сыном.
Точил на тебя он железо
И этим риту отринул,
Тебя от дома отрезал.
 

Обратившись к Шунахшепе, Вишвамитра сказал:

– У меня сто один сын. Ты будешь среди них старшим, а твое потомство всех счастливее. Раздели мой божественный жребий.

– Я не хочу обделять твоих сыновей. Пусть они согласятся на дружбу со мной, и тогда я стану твоим сыном.

И собрал Вишвамитра своих сыновей и сказал им:

– Решайте, быть ли Шунахшепе моим сыном.

И стали сыновья один за другим подавать голоса. Из всех старших сыновей только один Мадхучандас захотел иметь Шунахшепу братом. Младшие же пятьдесят сказали:

– То, что решил наш отец, мы принимаем. Приходи в наш дом, Шунахшепа, и будь в нем первым. Мы готовы следовать за тобой.

Тогда Вишвамитра благословил этих сыновей, а старших сыновей, за исключением Мадхучандаса, проклял и сказал им:

– Ваши потомки получат в наследие край земли!

И действительно, от этих сыновей пошли племена андхров, пундров, шабаров, пулиндов и мутибов, живущих за пределами земли арьев. Много потомков Вишвамитры и среди нечистых дасью.

Кришна[85]85
  Имя «Кришна» впервые появляется в «Ригведе», где оно принадлежит противнику Индре титану, но, скорее всего, оно просто означает «черный». В «Чхандогья-упанишаде» засвидетельствован Кришна, сын Деваки, ученик одного из мудрецов и сам учитель, возвещающий тайну религиозной истины. Трудно сказать, тот ли это Кришна, чьи деяния описаны в «Махабхарате», где он преимущественно воин и политик, союзник пандавов. В «Бхавад-гите», поэме, включенной в «Махабхарату», Кришна колесничий Арджуны, излагающий ему перед решающей битвой на Курукшетре религиозно-философскую доктрину, известную в Индии и за ее пределами как кшатризм. Полная «биография» Кришны представлена в «Бхавата-пуране» и «Вишну-пуране» и других пуранах. В образе Кришны слились древнейшее солнечное божество, бог-покровитель скотоводства и культ бога Вишну, воплощением которого он считался.


[Закрыть]

1

На берегу Джамны процветал в старину великий город Матхура[86]86
  Матхура – город, основанный героем «Рамаяны» Лакшманой на месте разрушенной им крепости ракшаса Мадху, ставший столицей племени ядавов и рода Кришны. Реальный город находился на берегу р. Джамна, между городами Дели и Агра.


[Закрыть]. Было в нем сто ворот, окаймленных с обеих сторон мощными башнями, и десять великолепных дворцов. Там, радуя подданных, царствовал справедливый царь Уграсена, да не выветрится память о нем. Но случилось, что один из ракшасов, уцелев от побоища, учиненного на Ланке Рамой и Лакшманой, в жажде мести принял образ Уграсены и вошел в его жену. Рожденный от этой связи отрок, получивший имя Канса[87]87
  Канса (инд. Камса, от глагола в значении «разрушать») – царь Матхуры.


[Закрыть], был коварен сердцем и ненасытен к славе душой. Свергнув царя, он занял престол, и застонала Матхура.

Он терпел вблизи себя одних рабов и стремился к неограниченной власти над всей Индией. Союзником его был Калайени, приверженец богини Кали[88]88
  Кали – в индуистской мифологии одно из воплощений: Деви, или Дурги, жены Шивы, олицетворение его губительной энергии. Культ ее, имевший неарийское происхождение, был связан с человеческими жертвоприношениями. Она изображалась в шкуре пантеры, с ожерельем из черепов вокруг шеи, с длинным окровавленным языком, высовывающимся изо рта. Главный ее храм находился в городе Калигхате (ныне Калькутта).


[Закрыть], предававшийся мрачному искусству магии. Супругой Кансы стала дочь Калайени Нисумба, жадная и коварная колдунья. Она овладела сердцем царя, разжигая его темные страсти и умножая заложенное в его душе зло. Кроме Нисумбы было у Кансы еще триста жен, для которых был отведен один из десяти дворцов, но он внимал одной лишь Нисумбе. Страстным желанием Нисумбы было иметь сына, но чрево ее, несмотря на все ее ухищрения, оставалось бесплодным, как раскаленный песок пустыни.

2

Тогда же все три мира огласило мычание. Индра, пробудившись ото сна, поднял голову.

– Что это за звуки? – спросил он у своего советника-риши.

– Это корова-Земля взывает о помощи! – отозвался риши. – Ибо злодеяния Кансы достигли предела возможного, и должен вступить в действие Закон.

И отправился Индра, сопровождаемый богами, к владыке Закона. Прочитав протянутую богами челобитную, Брахма задумался.

– Вот что, – произнес он, нахмурив лоб. – Поскольку от неистовства этого Кансы более всего пострадал Вишну, пусть он, о боги, и предпримет необходимые меры.

И отправились боги к Вишну, как обычно дремавшему на благом змее Шеше. Услышав шаги, он открыл глаза, и в его четырех руках заколебались чакра, раковина, булава и цветок лотоса. Выслушав рассказ о злодеяниях Кансы и решение, принятое Брахмой, он молвил:

– Не сомневайтесь! Зло в Матхуре будет низвергнуто и искоренено. Я возрожусь в одной своей части в человеческом облике. Тот, на котором я восседаю, – он коснулся лотосом чешуйчатой спины змея, – будет мне помощником.

Вырвав из себя два волоса, черный и белый[89]89
  Мифологема о двух волосах, черном и белом, остается трудно объяснимой. Черный был цветом племен дасью, с которыми вторгшиеся в Индию арии вели борьбу. Нет ли здесь намека на местное, неарийское происхождение этого великого бога индуизма?


[Закрыть], он продолжил:

– Эти мои волосы опустятся на землю и освободят ее от подавленности. Черный волос воплотится в восьмом ребенке, зачатом богоподобной Деваки, женой Васудевы, в мальчике, который убьет Кансу.

3

Вскоре после этого вся Матхура поднялась на ноги. Началось торжественное жертвоприношение и молебствие о рождении у царской четы сына и наследника. Бросив в алтарь горсть благовоний, Нисумба отступила на несколько шагов, и ее место занял Канса. Обратившись к жрецу-возжигателю, считавшемуся также предсказателем, он спросил:

– Скажи, какая из моих жен родит владыку мира?

И в это время к алтарю приблизилась сестра Кансы, рожденная от Уграсены, а не от демона, принявшего его облик. Ее звали Деваки. Она была женой Васудевы[90]90
  Васудева – отец Кришны и брат Кунти, матери рода пандавов, героев «Махабхараты». Во времена Пуран этот воин и предводитель войска мыслился как божество. Близость кришнаизма и васудевизма скорее всего превратила его в отца Кришны.


[Закрыть] и была известна добродетельным образом жизни и трудолюбием. При виде Деваки на лицо жреца внезапно пал свет, и он воскликнул:

– Ни одна из твоих жен, о царь, не родит владыку мира. Но его родит твоя сестра, которая сейчас стоит на коленях.

Лицо жреца потемнело. Через несколько мгновений он продолжил:

– Она родит восемь сыновей, и одним из них ты будешь погублен.

Услышав это, Нисумба подняла голос:

– Прикажи, царь, немедленно убить Деваки!

Канса обернулся.

– Деваки моя сестра, а Васудева мой родственник, – сказал он. – Мы с ним вместе решим, как нам быть.

В тот же день Васудева узнал о предсказании и дал совет, как обезопасить жизнь царя, не погубив дорогой ему Деваки:

– Заточи меня вместе с Девакой в крепости, в той, что на островке посреди Джамны. Я сам буду передавать тебе рожденных ею сыновей, а после восьмого ты нас выпустишь. Слово мое нерушимо.

4

И стали Васудева и Деваки царскими узниками. И рождались у них сын за сыном. Шестерых убил Канса, пока Васудева не догадался, как их можно было спасти. На воле у него оставалась еще одна жена, Рохини, которой было разрешено посещать островок и общаться с мужем через решетку. Ей-то и передал Васудева через прутья зародыш в виде змейки, попросив выносить его в своем чреве. Чтобы об этом не узнал Канса, он предложил Рохини перебраться в страну пастухов и поселиться в семье знакомого ему пастуха Нанды.

Деваки, кормящая Кришну

Прошла еще одна луна, и Деваки услышала небесную музыку. Под эти звуки вышел на свет еще один ребенок, сразу явивший облик изначального Чуда. Родился он темнокожим, и поэтому родители назвали его Кришной. Был он в тиаре, с ожерельем и с маленькими, похожими на детские игрушки символами власти.

В момент рождения в темницу сквозь ее стены прошли боги, чтобы поклониться родившемуся владыке мира. Но Брахма вычеркнул это чудо из памяти узников, да и знаков будущей власти Кришны никто не увидел.

Вместе с Кришной Васудева и Деваки вышли наружу, но оставалось непреодолимое препятствие – бурная Джамна. На островке не было ни только лодки, но и дерева, которое можно было бы использовать для переправы. Васудева, глядя в бурные волны, загоревал: «Удастся ли спастись?» Но младенец коснулся волны ножками, и могучая Джамна обмелела, и беглецы перешли на другой берег, не замочив ног.

На другом берегу их ожидали пастух Нанда и его жена Яшода. Она была на сносях. Вскоре у нее родилась девочка. Васудева подменил новорожденную Кришной и сделал так, чтобы родители забыли о рожденной девочке и считали Кришну своим сыном.

Подхватив девочку, вернулся с нею Васудева в темницу. Утром, узнав от стражи о рождении младенца, Канса захотел его убить. Но ребенок на его глазах вырос до огромных размеров и, рассмеявшись ему в лицо, вознесся на небо. Тогда Канса собрал подданных и приказал им уничтожить всех мальчиков, обладающих необыкновенной силой. Васудеву же и Деваки он выпустил из тюрьмы, ибо от них больше не исходило угрозы.

Нанда с Кришной отправились в Гокалу. Он вырос в коровьем мире (го-локе), третьем после мира людей (манушья-лока) и мира богов (дева-лока). Его называли гопа (пастух). Он, как все, был опоясан пастушьей бечевою. Вместе с ним рос Баларама, но пастухи не знали, что они братья[91]91
  Баларама (также Баладева) – первоначально мифологический образ, связанный с кшатриями, в эпоху Пуран – воплощение змея Шеши, в свою очередь, воплощения Вишну, зачатый матерью Кришны Деваки.


[Закрыть].

Однажды Яшода заметила, что младенец ест землю, и связала это с тем, что у нее не хватало молока. Она открыла Кришне ротик, чтобы очистить его от грязи. И вдруг ей показалось, что нёбо Кришны – это небесный свод с солнцем, луной и звездами. Но этому видению она не придала значения. Молока продолжало не хватать, но вот в деревне оказывается какая-то женщина. Нанда приглашает ее к себе разделить трапезу. Увидев ползавшего под столом младенца, гостья, изобразив умиление, подносит его к своей груди. Проголодавшийся Кришна начинает сосать, да с такой силой, что поднятый шум стал слышен снаружи и в дом сбегаются соседи. На их глазах гостья начинает бледнеть и вскоре падает на землю, превратившись в безобразную старуху. Это была богиня оспы Путана, которую прислал Канса, намазав ей соски ядом.

Васудева, уносящий Кришну к Яшоде

В другой раз с небес в колыбельку Кришны опускается какой-то демон. Ребенок убивает его ударом ножки. Одолевает он еще одного, водного демона, который, выйдя из Джамны, нападает на стада. Кришна загоняет его в океан.

Не раз удивлял Кришна окружающих своими проказами. У пастушек стало пропадать масло, которое они взбивали из молока с помощью деревянной ступки. Возникло подозрение, что в деревню проник чужак, которому удалось каким-то образом обмануть свирепых пастушьих собак. На охрану селения вышли пастухи, вооруженные кольями. И вдруг они слышат женский крик. Нет! Их не звали на помощь. Это был крик удивления. Одна из пастушек увидела младенца, облизывающего пустой глиняный котел, используемый для хранения масла.

5

Так деревня узнала, что Кришна любит масло и может поглощать его в невообразимом количестве. Чтобы не остаться без масла, было решено привязать малыша к ступке. Но как только ребенок остался один, он потащил ступку за собой и вырвал с корнем оказавшиеся у него на пути два дерева. Из образовавшихся ям вышли двое юношей, когда-то заколдованных и превращенных в деревья.

Враг Кришны по-прежнему давал о себе знать. Кришне еще не было четырех лет, но ему уже поручили стадо, и он стал удаляться от селения на далекое расстояние. Услышав однажды собачий лай, доносившийся со стороны луга, пастухи бросились Кришне на помощь. Их взору предстало огромное безобразное туловище, заброшенное на дерево. Собаки лаяли, недовольные тем, что у них отнята добыча. В руках у Кришны был волосатый хвост. Стало ясно, что он раскрутил чудовище, чтобы закинуть его на дерево, а хвост, оборвавшись, остался у него в руках. Он заменил ему кнут.

Наступила полоса дождей. Индра стал заливать землю, и окрестности селения превратились в непроходимые болота. Мычали голодные коровы. Плакали ненакормленные дети. И тогда пастухи услышали из уст ребенка, едва начавшего говорить, мудрый совет:

– Вы привыкли приносить жертву Индре, ибо без дождей выгорает трава. Но сейчас осень, и дожди вам ни к чему. Приберегите жертвы Индре для другого времени года. К тому же наши боги – это коровы, холмы и реки.

Росалила – танец Кришны

Трудно себе представить гнев Индры, когда сказанное Кришной дошло до его божественного слуха. Он наслал с небес воду, чтобы снести ненавистный ему по одному имени холм Говардхану (др. – инд. «Взращивающий коров»). «Неблагодарный, – грохотал он. – Кто, как не я, первым пришел к Брахме и подал ему челобитную. Ты, Кришна, появился на свет благодаря мне».

Вслед за грохотом ночное небо перекрестилось молниями. Индра разразился таким потоком, который мог бы полностью затопить страну пастухов. И тогда Кришна одним пальцем поднял над своей головой холм Говардханы, и выливаемые воды не причинили вреда пастухам и их коровам, ибо холм стал для них зонтом. Индра надеялся, что Кришна утомится, и продолжал изливать воды, но через одиннадцать дней сдался и признал свое поражение[92]92
  Кришна почитался неарийскими пастушескими племенами на севере Индии, где Индра воспринимался как враждебный бог. Отсюда соперничество Кришны и Индры. Сохранились также сказания о похищении Кришной коров Индры. На основании этого эпизода некоторые исследователи обратили внимание на гимн «Ригведы», в котором Кришна представлен как сын рабыни.


[Закрыть].

Когда Кришне минуло пять лет, родители переселились в другое место, где мальчик обнаружил необыкновенные способности к музыке. Его волшебная игра на флейте зачаровала коров, которые следовали с мычанием за юным музыкантом. Не остались равнодушными жены и дочери пастухов. Покинув свои жилища, женщины призывали: «Кришна! Кришна!» Другие, более смелые, начали окружать его и следовали за ним, подобно пугливым и любопытным ланям. Возбуждаясь все более и более, они падали на землю, призывая Кришну насладиться их ласками.

Кришна и Радха – воплощение жены Вишну – Лакшми

Вишну, возлежащий на Ананте, и его супруга Лакшми

Кришна велел пастушкам взяться за руки и, устроив при лунном свете хоровод, сам пустился в пляс. Хоровод не удался, ибо каждая из пастушек, не соблюдая ритма и очередности, рвалась к нему. Тогда он размножил свой облик, чтобы каждая из влюбленных обрела партнера в танце и в любви. Сам же Кришна плясал в истинном своем облике с Радхой, воплощением супруги Вишну Лакшми. Подобной пляски не знал ни один из трех миров.

И все это длилось всю ночь. На заре, поднявшейся из-за горы Меру, когда птицы начали щебетать в ветвях деревьев, женщины украдкой возвращались в свои жилища и, что более всего удивляло, пастухи не питали к совратителю ревности. Они были так же очарованы Кришной, как их легкомысленные жены и дочери.

6

Между тем царь Канса стал догадываться, что его сестра Деваки скрывается у отшельников, и он принялся преследовать их, как диких зверей. Тогда мудрец Васиштха, несмотря на свой столетний возраст, пустился в путь, чтобы встретиться с царем Матхуры. Дворцовая стража с удивлением взирала на слепого старца, ведомого газелью. И когда он приблизился к воротам дворца, никто не преградил ему пути.

Приблизившись к месту, где Канса восседал рядом с Нисумбой, старец обратился к ним с такими словами:

– Канса, царь Матхуры, горе тебе, преследующему отшельников в священных лесах. Горе тебе, Нисумба, дочь змеи, отравляющая царя дыханием ненависти. Знайте, что сын Деваки жив. Он явится в Матхуру и прогонит вас с трона. Трепещите и живите в страхе.

Слыша эту речь, стражи и слуги пали ниц, и никто не задержал слепого старца. Он удалился, сопровождаемый газелью.

Вскоре после этого Деваки покинула своего сына. Она ушла, не простившись с ним. Обнаружив отсутствие Деваки, жившей по соседству и его навещавшей, Кришна поспешил к пастуху Нанде. Склонив голову, тот ему сказал:

– Не спрашивай меня. Деваки отправилась в дальнее странствие, в страну, откуда она пришла.

В отчаянии покинул Кришна лес и направился на гору Меру, надеясь отыскать Деваки там. Поискам было отдано несколько недель. И когда Кришна понял, что ему больше не увидеть той, которая дала ему жизнь, он узрел старца в белом одеянии, сидящего под кедром.

– Кого ищешь ты? – спросил старец.

– Мою мать! – отозвался Кришна.

– Ее здесь больше нет.

– Как же мне ее найти?

– На пути к Деваки стоят ее и твои враги. Иди и сразись с ними.

7

И настало для Кришны время подвигов. Он побеждал и укрощал львов, объявлял войну царям, освобождая угнетенные народы. Но сколько он ни боролся и ни побеждал, он не смог увидеть ни матери, ни старца, знавшего, как ее отыскать.

Кришна

Однажды он услышал о Калайени, царе змей, том самом, который был другом и тестем царя Кансы. Рассказывали, что самая страшная из его змей уже уничтожила сотни людей и никто не может с нею справиться, ибо она заколдована. «Вот мой главный противник!» – подумал Кришна. Он отправился в непроходимый лес, к горе, внутри которой была необъятная черная пещера, храм богини Кали.

И вот он видит выползающее из пещеры змеиное тело зеленовато-голубого цвета. При виде Кришны змея вскинула голову с красным гребнем. Глаза ее зажглись мрачным пламенем. И в это же мгновение он услышал голос Калайени:

– Перед тобою демон, исполненный могущества. Ему известны все тайны, но он открывает их только тому, кто его победит. Поклонись демону или погибни в борьбе с ним!

Ярость охватила Кришну. Он кинулся к змее и двумя руками охватил шею чудовища ниже головы. Змея попыталась обвить Кришну своими кольцами, но его пальцы сжимались все сильнее и сильнее. Почувствовав, что у змеи нет больше сил, он выхватил меч и отрубил ей голову.

– Зачем ты убил меня, Махадева! – произнесла голова. – Истину ты откроешь лишь в предсмертной агонии. Если же хочешь продлить свою жизнь, берегись женщины, дочери змеи.

Слава об этом и других подвигах Кришны обошла всю страну и достигла слуха Кансы. С тех пор как его посетил Васиштха, он пребывал в страхе. Не зная, что Кришна – сын Деваки, он подумал: «Я нуждаюсь в таком сильном человеке. Убивший большую змею, может защитить меня от угроз царя отшельников».

И отправил Канса гонца к Нанде с такими словами: «Пришли мне юношу, убившего змею. Я сделаю его возничим своей колесницы».

Узнав об этом, Кришна решил принять предложение Кансы. Ведь он не знал, что это его родственник, брат и гонитель его матери. «Не смогу ли я узнать от царя или его приближенных, где моя мать?» – подумал он.

Увидев силу и ловкость Кришны, Канса решил, что выбор его удачен, и поручил своему возничему наблюдение над всем царством. Так Кришна стал главным советником царя, вторым человеком в государстве.

Красота Кришны не могла оставить равнодушной ни одну из женщин. Поэтому страстная царица Нисамба потеряла покой. Спала она или бодрствовала, она постоянно думала о нем. Она перестала есть, бесцельно слонялась и металась, как рис в горшке над огнем. Вернув с помощью одной ей известной тайны молодость и красоту, она пригласила Кришну в свою опочивальню.

Кришна, танцующий на капюшоне змеи

И вот сын Деваки стоит перед ложем, перед полуобнаженной царицей в блеске золотых украшений и облаке опьяняющих благовоний. Видя, что все ее ухищрения напрасны, колдунья обратилась к нему с такими словами:

– Ты невозмутим, Кришна! Тебя остудили снега Химавата, и ты превзошел невинностью всех земных царей. Но ты сам ничего не знаешь о себе. Мне же ведомо все. Хочешь, я тебя сделаю владыкой мира?

– Тебе ведомо все, – обрадовался Кришна. – Тогда скажи мне, где находится моя мать и как мне отыскать старца, беседовавшего со мной под кедром горы Меру?

– Зачем тебе твое прошлое! – воскликнула Нисумба. – Я тебе открываю будущее. Ты силен и прекрасен, и я тебя люблю. Царь тебе доверяет, и тебе нетрудно его убить. Когда передо мной будет его отрезанная голова, я украшу твою голову царской короной.

И тут вспомнил Кришна слова змеиной головы о женщине, которой надо опасаться.

– Нет! – яростно воскликнул он. – Царь отдался под мою защиту, и я останусь ему верен. Тебя же ждет неминуемая гибель.

С воплем Нисумба опустилась на свое ложе. Обещая Кришне могущество, она утратила власть над собственным телом, превратившись навсегда в безобразную старуху.

8

Кансу же после встречи с Васиштхой не оставлял страх. Видя в Кришне защитника и друга, он поделился с ним своими переживаниями и опасениями:

– Я потерял сон, ибо маг по имени Васиштха является ко мне в сновидениях и угрожает гибелью. Я чувствую себя в безопасности только с тобою. Давай отправимся в лес, где он скрывается. Я тебе его покажу. Ты сразу брось в него копье, не дав произнести ни слова. Когда же он будет умирать, спроси, где сын моей сестры Деваки, мой законный наследник?

Переодевшись охотниками, царь и его колесничий взошли на колесницу, запряженную стремительными конями. И она помчалась с такой быстротой, что ветер свистел в ушах. И вдруг солнце покрылось тучами, и все вокруг потонуло в темном и холодном тумане.

– Что это такое? – спросил Кришна, придерживая коней.

– Наверно, это козни Васиштхи, который хочет нас заставить вернуться назад. Но ему ничего не поможет, ибо твое бесстрашие возвышается и над ним.

– Но я никогда еще не видел такого черного неба. Наверно, твой враг обладает огромным могуществом. Не лучше ли нам вернуться?

– Что я слышу! – воскликнул царь. – Неужели тому, кто одолел великого змея, доступен страх!