Текст книги "Суд"

Александр Пономарев
Суд

В забитом до отказа просторном зале суда стоял невообразимый шум. Галдели репортеры и зеваки, кричали присяжные, представитель обвинения покраснел от натуги, споря с адвокатом. Сам подсудимый наблюдал за происходящим с большого экрана на стене зала заседаний. Он в это время парил в пяти сотнях километров над Землей, в заброшенной орбитальной лаборатории, под присмотром десятка полицейских роботов. Человек в напудренном парике и черной мантии судьи самозабвенно стучал молоточком по деревянной подставке на широком столе, призывая к порядку. Наконец ему это удалось, и в наступившей тишине проскрипел его неприятный голос:

– Я правильно понял, господин Соколов, – вы утверждаете, что уничтожением машины времени хотели привлечь внимание к своей новой книге?

– И да и нет, ваша честь, – улыбнулся с экрана молодой человек приятной наружности. Даже в ядовито-оранжевом комбинезоне арестанта он выглядел притягательно: мешковатая одежда нисколько не портила его атлетическую фигуру. Напротив, она придавала ему особенный шарм, заставляя сильнее биться сердца прильнувших к экранам галавизоров домохозяек.

– Тогда постарайтесь точнее объяснить ваш мотив. Суд хочет понять, что вами двигало в тот момент.

– Желание прославиться, что же еще?! – крикнул журналист с маленькими глазками и носом пуговкой. Он сидел рядом с трибуной присяжных. Сами заседатели в это время находились в разных уголках Галактической Федерации и присутствовали в зале в виде голубоватых мерцающих голограмм.

Судья Мартинес стукнул молотком по столу и указал на бузотера:

– Еще одна такая выходка, и я прикажу приставам выставить вас за дверь.

Белоснежные роботы с синими надписями «Полиция» на груди и спине дружно запиликали, помаргивая лампочками на темном табло посреди головы. Журналист приложил пальцы к губам и кивнул, дескать, он все понял и больше не будет обращать на себя внимание.

– Господин Соколов, мы ждем, – сказал судья, переведя взгляд с представителя прессы на экран.

– Как вы знаете, ваша честь, не так давно я имел удовольствие руководить Институтом Исследования Истории. Так уж вышло, что эта должность стала, по сути, наследственной. Мой дед изобрел машину времени, вместе с моим отцом основал ИИИ. Кому, как не мне, продолжать их дело?

– Вы вроде как его не продолжили, а загубили, – хмыкнул розовощекий малорослый человек за столом с табличкой «Обвинитель».

Мартинес немедленно наградил его испепеляющим взглядом.

– Совершенно верно, как и то, что я сделал это по воле почившего отца, – спокойно ответил на выпад Андрей Соколов.

В зале зашумели. Судья опять взялся за молоток и громко постучал им по круглой подставке.

– Разве вы не заметили, во что превратилось искусство, а вместе с ним наша жизнь? – продолжил бывший директор института, когда судье удалось навести порядок. – Из них ушла фантазия, исчез полет мысли. С тех пор как появилась машина времени, мы узнали много нового о своих предках, устранили исторические неточности, выявили массу ошибок в архивных документах. Мы обрели прошлое, начисто лишив себя будущего.

– Что за бред вы несете?! – воскликнул судья, тряхнув напудренными буклями. – Не ваш ли отец говорил: познавая прошлое, мы оберегаем себя от ошибок в будущем?

– Да, мой отец так говорил, как и то, что нельзя все время жить прошлым. Посмотрите, во что мы себя превратили. – По залу прошел громкий шепоток. Присутствующие заворочались в мягких креслах, оглядываясь на соседей. Судья громко кашлянул и стукнул молотком, призывая всех к порядку. Тем временем Соколов продолжал: – Скажите, ваша честь, вы хотели бы переместиться в прошлое, чтобы наглядно изучить все тонкости ведения судебных процессов?

Сотни любопытных глаз уставились на Мартинеса. Он чувствовал себя неловко в длинном парике и черной судейской мантии. Искусственные волосы щекотали шею и лицо, голова давно уже взмокла под тяжелой гривой, и пот тонкими струйками катился по вискам. А ведь кондиционеры работали на полную мощность, создавая в зале суда приятный микроклимат. Длиннополая мантия хоть и не стесняла движений, все равно доставила неудобств обилием ткани, многочисленными складками и тем, что постоянно путалась в ногах, когда он шел к троноподобному креслу судьи два часа назад.

– Разумеется, – кивнул Мартинес с важным видом. – Вы и без меня прекрасно знаете: это первый случай за последние сто семьдесят лет, когда человек судит человека. Я серьезно подошел к этому делу, проштудировал большое количество старых книг, ознакомился с древними фильмами. К сожалению, они содержат множество неточностей, я выяснил это, сопоставив полученную информацию. Мне бы очень хотелось воспользоваться услугами Института Истории и побывать в прошлом на нескольких процессах, но вы ведь лишили человечество такой возможности, – язвительно сказал он.

– Вот видите, ваша честь, что эта машина сделала с нами. Вернее, это не машина, это мы сами сотворили насилие над собой. Человеку свойственно фантазировать, придумывать, изобретать. Благодаря этому мы вышли в космос, освоили новые планеты и значительно расширили рубежи Ойкумены. И во многом добиться таких результатов помогла литература.

Соколов заметил, как округлились глаза судьи:

– Да-да, ваша честь, не удивляйтесь. Очень часто фантазии авторов становились реальностью благодаря тому, что воодушевленные их книгами читатели пытались повторить подвиги выдуманных героев. Прежде чем Гагарин три века назад впервые облетел Землю, десятки литературных персонажей уже побывали в космосе и на других планетах. До того как человек ступил на поверхность Марса, герои Рэя Брэдбери уже путешествовали там и основали новую цивилизацию. То же происходило и с книгами Жюля Верна, Роберта Хайнлайна, Айзека Азимова и других авторов. Полет мысли не остановить, думал я и, как выяснилось потом, ошибался.

– Ваша честь, разрешите задать подсудимому вопрос, – поднял руку низкорослый человек. Тот самый, что говорил о загубленном Андреем деле отца.

Судья стукнул молоточком по столу.

– Слово стороне обвин

...

конец ознакомительного фрагмента