Текст книги "Баргузин исторический. Правда всегда одна…"

Баргузин исторический
Правда всегда одна…
Александр Александрович Поздняков
Эдуард Викторович Демин

© Александр Александрович Поздняков, 2023

© Эдуард Викторович Демин, 2023

ISBN 978-5-0059-4916-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Авторы этой книги далеко не случайные в баргузинских исторических темах люди.

Известный краевед Бурятии Э. В. Демин много лет по разным историческим источникам и на местности изучает историко-культурное прошлое Баргузина, опубликовал о нём книгу и много отдельных очерков. Баргузинский краевед А. А. Поздняков, будучи активным собирателем разного рода документальных источников по истории Баргузина, основал и ведёт весьма популярный и посещаемый сетевой сайт «История Баргузина без фальсификаций». Каждому из них есть что рассказать читателям, а «горячие» баргузинские темы подвигли их к сотрудничеству, результатом которого стала эта книга. В том, что это соавторство оказалось весьма плодотворным читатели могут убедится с первых её страниц.

Книгу составляют три больших, связанных обстоятельствами, очерка, посвященных баргузинским историческим персоналиям. Главными героями этих очерков являются политические ссыльные декабристы братья В.К. и М. К. Кюхельбекеры и народоволец А. Н. Зайднер. Очень непростые обстоятельства их баргузинской жизни, смерти Михаила Кюхельбекера и Александра Зайднера, сохранения памяти об этом рассматриваются в книге впервые на основе большого количества печатных и архивных источников, изустных рассказов старожилов и очевидцев.

Открывает книгу очерк о ссыльном, поэте Александре Зайднере в современное время незаслуженно забытом, лишенным собственных стихов и даже могилы. Забыты его общественные заслуги – стихотворная критика местных чиновников и основание баргузинской общественной библиотеки. Его стихи и могила приписаны венгерскому поэту Шандору Петефи для обоснования пребывания и смерти последнего в Баргузине.

Второй очерк посвящен селитьбе братьев Кюхельбекеров, состоявшей из четырёх домов, из которых три они строили сами. В нём рассмотрены забытые очень непростые обстоятельства личной жизни, смерти и похорон Михаила Кюхельбекера.

В третьем очерке подробно рассматривается история могилы Михаила Кюхельбекера и памятников на ней. Делается это в контексте с разных лет раскопками могил на местном на кладбище, из которых варварское массовое гробокопание, велось в июле 1989 г. под предлогом поиска могилы Шандора Петефи, которой здесь никогда не было, как и его пребывания в Баргузине. При этом две вскрытые, рядом расположенные, могилы в другой части кладбища были объявлены «могилами» Шандора Петефи и Михаила Кюхельбекера. Даётся научно-краеведческая и морально-этическая оценка этого кощунства, рассказывается о его последствиях.

К бесспорным достоинствам книги относится большое количество иллюстраций в виде уникальных, в том числе, прошлых и редких современных фотографий, немалая часть которых сделана самими авторами.

Особой ценностью книги является обширная библиография печатных и письменных источников, значительная часть которых сегодня малоизвестна или называется впервые.

Основное содержание книги дополняет Приложение, состоящее из принципиально важных для содержания книги российских и зарубежных документов.

В общем читателей книги ожидает очень информативное и интересное погружение в мир малоизвестной, во многом вообще забытой истории Баргузина с перипетиями, требующими глубоких размышлений и оценок. Книга даст возможность обогатиться новыми знаниями и, благодаря исторически объективной, граждански честной позиции авторов, задуматься над нерешенными острыми проблемами сохранения памяти о прошлом.

Читайте эту книгу, убеждайтесь в том, что историческая правда всегда одна…

Демин Э. В., Поздняков А. А., 2021

Предисловие авторов

Гой еси – жив будь Баргузин исторический…

Лишь истина скромна,

Чтоб верили не тщится

Неправда та шумна,

Ей надобно божиться

Расул Гамзатов

Древнейшее поселение Бурятии – острог, город, посёлок Баргузин имеет по своему уникальное историко-культурное наследие, к сожалению, пока ещё очень мало изученное, а в последние десятилетия в некоторой части конъюнктурно извращаемое. Даже многолетняя политическая ссылка в Баргузинскую долину представлена в прошлых и современных научных публикациях лишь общими сведениями, более подробно фрагментарно, по отдельным персоналиям.

Авторы этой книги много лет занимаются изучением прошлого Баргузина, в том числе ссылки сюда декабристов братьев В.К и М. К. Кюхельбекеров и последекабристской политической ссылки. Стать соавторами книги их подвигло прежде всего общее стремление всегда быть на стороне исторической правды, без поиска которой настоящее краеведение не мыслится…

Житель г. Улан-Удэ Э. В. Демин более 30 лет по разным историческим источникам и на баргузинской местности изучает историко-культурное прошлое Баргузина, опубликовал о нём книгу¹ и много отдельных очерков², в том числе по темам этой книги, которым посвящена и упомянутая его книга.

В 1980-1990-х гг. Демин был соавторам и ведущим (вместе с соавтором и режиссером, журналистом О. Я. Кожевниковой) популярной программы бурятского телевидения «Ваше мнение», посвященной проблемам историко-культурного наследия Бурятии, несколько передач которой было по Баргузину историческому. Как членПрезидиума Бурятского отделения ВООПиК и главный краеведческий оппонент научно необоснованных, незаконных и аморальных раскопок на историческом кладбище Баргузина, был членом советско-венгерской комиссии (г. Москва) 1990 г., признавшей выкопанный скелет женским.

Баргузинец А. А. Поздняков, будучи активным собирателем разного рода документальных источников по истории Баргузина, основал и ведёт весьма популярный и посещаемый сетевой сайт «История Баргузина без фальсификаций», готовит и публикует очерки¹ по историческому прошлому Баргузинской долины. Поздняков был активным оппонентом массовых варварских раскопок на баргузинском историческом кладбище и является одним из тех, кто считает необходимым безусловное скорейшее возвращение выкопанных на нём женских останков на их «родное» место.

Каждому из авторов есть что рассказать своим читателям, а «горячие» баргузинские темы сделали необходимым объединение их историко-краеведческих по ним материалов.

Нашу книгу составляют три больших, связанных разными обстоятельствами, очерка, посвященных прежде всего баргузинским историческим персоналиям. Главными героями этих очерков являются политические ссыльные декабристы братья В.К. и М. К. Кюхельбекеры и народоволец А. Н. Зайднер. Очень непростые обстоятельства их баргузинской жизни, смерти Михаила Кюхельбекера и Александра Зайднера, сохранения памяти об этом рассматриваются в книге впервые на основе большого количества печатных и архивных источников, изустных рассказов старожилов и очевидцев. Через все очерки проходит «горячая» тема многострадального баргузинского исторического кладбища: малоизвестного «революционного» на нём первого и кощунственного второго гробокопаний; тайного, с детективными обстоятельствами третьего копания. Кладбищенский фантом «баргузинского Петефи» – ещё один из общих сюжетов очерков о Зайднере и могиле Кюхельбекера.

Открывает нашу книгу очерк о политическом ссыльном – народовольце, поэте Александре Николаевиче Зайднере в современное время незаслуженно забытом, лишенным собственных стихов и даже могилы. Надо сказать, что это не первое наше обращение к теме: в упомянутой книге Э.В, Демина 1993 г. «До и после «баргузинской сенсации» есть специальная глава «Зайднер – не Шандор!«¹, в 2018 г. был ещё опубликован большой очерк за нашим соавторством «Баргузин: Политический ссыльный, поэт Александр Зайднер"². В этом очерке мы пишем о том, что забыты общественные заслуги Зайднера – стихотворная критика местных чиновников и основание баргузинской общественной библиотеки, а его стихи и могила приписаны венгерскому поэту Шандору Петефи для обоснования пребывания и смерти последнего в Баргузине. На наших фотографиях показываем примерное место могилы Зайднера за пределами кладбища, указанное нам баргузинскими старожилами, назвавшими также место ещё одной одиночной безвестной могилы, о которой тоже приводим сведения.

Второй очерк посвящен в основном двум забытым и неизвестным сегодня значимым сторонам жизни декабристов братьев Кюхельбекеров в Баргузине: состоявшей из четырёх домов их селитьбе, из которых три они строили сами, в том числе атрибутированный нами дом, который купил недостроенным Вильгельм Кюхельбекер; очень непростых обстоятельствах семейной жизни, смерти и похорон Михаила Кюхельбекера. Этот очерк сопровожден уникальными теперь фотографиями всех этих домов, к сожалению, не сохраненных. Рассказываем о том, как мучительно и подчас по конъюнктурным причинам исчезали эти дома, в то время когда их можно было спасти, называем их защитников и тех, кто способствовал их утрате.

В третьем очерке подробно рассматривается история могилы Михаила Кюхельбекера и памятников на ней. Делается это в контексте с разных лет раскопками могил на местном на кладбище, из которых варварское массовое гробокопание, велось в июле 1989 г. под предлогом поиска могилы Шандора Петефи, которой здесь никогда не было, как и его пребывания в Баргузине. При этом две вскрытые, рядом расположенные, могилы в другой части кладбища были объявлены «могилами» Шандора Петефи и Михаила Кюхельбекера. Даётся научно-краеведческая и морально-этическая оценка этого кощунства, рассказывается о его последствиях. В этом очерке особое внимание уделено «прибаргузинившемуся» на местном историческом кладбище фантому «сибирской могилы Петефи»… Довольно подробно, на основе современных административных баргузинских и республиканских правительственных документальных источников, а также достоверных неизвестных в Бурятии сведений из Венгрии, впервые рассматривается вопрос кто есть кто в истории с варварским гробокопанием и её последствиями¹. Также впервые приводятся сведения о первой попытке возвращения баргузинских останков, признанных женскими, и о почти детективных обстоятельствах нынешнего их пребывания в Венгрии. Этот очерк особенно для тех, кто не потерял здравомыслия и нравственных начал в отношении к гробокопательской вакханалии на баргузинском кладбище в июле 1989 г. и её последствиям.

В общем же, следуя мысли известного швейцарско-французского философа Ж. Ж. Руссо, в представляемых в книге очерках наше дело было «сказать правду, а не заставлять верить в неё». Правда всегда одна… Верить или не верить в неё – на суд наших читателей…

Улан-Удэ – Баргузин

Эдуард Демин

Александр Поздняков

¹ Собрание всех основных документов и других материалов по этой теме, в том числе, аудиозаписей баргузинских старожилов и долгожителей, печатных, аудио– и видео материалов советско-венгерской комиссии, копий заключений экспертиз, проведённых учёными Венгерской академии наук, Пенсильванского университета и специалистами Пентагона, административных баргузинских и республиканских правительственных документальных источников и др. – архив Э. Д. Демина.

Дискуссии вокруг полуфантастических гипотез и даже эксгумация ничего не прибавят, кроме значительной дозы вредного для подлинной науки информационного шума. Пафос добывания точных фактов нельзя подменить болтовнёй. Тема о баргузинских ссыльных интересна и перспективна, но и тут следует базироваться не на обывательских фантазиях, а на реальных и критически изученных документах и свидетельствах. Рассказы о декабристах уже давно во многом потеряли достоверность, особенно это касается семейных связей и так называемых потомков. В свое время немало измышлений и путаницы в это внесли Элиасов и Гуревич. Недаром М. К. Азадовский предостерегал…

Историкам известен народоволец Александр Николаевич Зайднер (1859—1891). В 1880—85 он был на Каре, потом поселён в Баргузине. Стихи его печатались в «Вост. обозрении», умер он в Чите. М. К. Азадовский не раз предостерегал от ссылок на домыслы, которыми учёные-фольклористы засоряли литературу…

Сведения о ссыльных, их смерти, женитьбе и прочие весьма тщательно регистрировались. А всяких Петровичей – легионы. Напомню, что могилу «Петефи» находили в Сивякове (около Читы), в Енисейске, а надписи середины прошлого века сохранились лишь на чугуне, которого в Баргузине не было (…). О том, что краеведению пора стать на уровень времени и не заполнять науку информационным шумом, думаю, все согласны. Ценз краеведа сейчас так низок, что следует подумать о критериях. Если человек нашел старую пуговицу или бивень мамонта, то это ещё не краеведение. Даже заведомого пьяницу не называют виноделом, несмотря на богатый его «багаж»…

Е. Д. П е т р я е в, Из писем 1986 г. Э. В. Демину

Баргузин исторический: Правда всегда одна…

Политический ссыльный, поэт Александр Зайднер
забыт, лишен стихов и могилы

Не говорите мне: «Он умер». Он живет!

Пусть жертвенник разбит – огонь еще пылает,

Пусть роза сорвана – она еще цветет,

Пусть арфа сломана – аккорд еще рыдает!

С. Я. Н а д с о н ¹

Как будет подтверждено далее, доподлинно устанавливается, что приведенные в эпиграфе, проникновенные, обращенные прямо к человеческому сердцу, стихи популярного в прошлом российского поэта С. Я. Надсона (1862—1887) были помещены на давно потерянной одиночной баргузинской могиле другого талантливого поэта…

В связи с этим сразу обратим внимание, что приведение далее фрагментов прошлых печатных первоисточников имеет принципиальное значение уже потому, что потеряна не только баргузинская могила поэта, но уже в современное время проявляют себя покушения на само его имя, стихи и память о нём…

Вот тоже доподлинное, прямо со страницы прошлого издания, стихотворение того, кто лежит в безвестной теперь могиле, опубликованное в 1893 г. в газете «Восточное Обозрение"²…

«Восточное Обозрение» 1893 г.

Здесь ясно обозначено только место написания стихотворения – «Баргузин», а сам его автор скрыт за загадочными инициалами «А. З.», чему была особая причина – он был бесправный политический ссыльный… Личность автора стихотворения, тогдашний его статус и некоторые печатные источники сведений о нём ещё в 1981 г. раскрыл авторитетный забайкальский краевед Е. Д. Петряев (1913—1987) в своём биобиблиографическом указателе «Краеведы и литераторы Забайкалья"³, охватывающем дореволюционный период. Вот, тоже со страницы этого уникального издания, вид соответствующего извлечения:

В этих сведениях названо приведенное выше стихотворение и издание, в котором оно опубликовано, а главное – однозначно атрибутирован – назван его автор – ссыльный в Баргузин народоволец, поэт А. Н. Зайднер.

Приведём теперь краткую статью⁴ о самом Зайднере с его фотографией 1880-х гг. из указанного здесь Петряевым источника – Био-библиографического словаря «Деятели революционного движения в России», охватывающего период «от предшественников декабристов до падения царизма» (Семидесятые годы), изданного в 1930 г. под эгидой «Всесоюзного общества политических каторжан и ссыльно-поселенцев». Вот её строки: «Зайд [е] нер Александр Николаевич, сын купца. Род. в 1859 г., в Мелитополе. Окончил реальн. уч.-ще в Николаеве. В 1878 г. принимал участие вместе с Виттенбергом и Свириденко в пропаганде среди матросов в Николаеве. Арестован 6 авг. 1878 г. в Николаеве и предан суду. Одеск. военно-окружн. судом приговорен 8 авг. 1879 г. к каторжным работам на 10 лет (дело 28-ми). Прибыл на каторгу в марте 1880 г.; по манифесту 1883 г. срок каторжн. работ сокращен на треть. В янв. 1885 г. выпущен в вольн. команду. В том же году поселен в Баргузине… Умер в Чите в 1891 г. [здесь и далее выделение. – авт.]».

«Деятели революционного движения в России»

К этой статье приложен обширный список прошлых публикаций (до 1927 г.) со сведениями о А. Н. Зайднере, который открывают статьи и книги бывшего политического ссыльного Л. Г. Дейча. Среди них, изданная в Женеве в 1905 г., книга «16 лет в Сибири"^4а, в которой о Зайднере помещены такие сведения: «52) Зайднер, Александр, род. в 59 г. в Мелитополе, купеч. внук, еврей, воспит. в Никол. реальн. учил. (не к.), ар. в 78 г., одесск. военный суд (по делу Чубарова и др.) на 10 л., прибыл в 80 г. в Забайкальску обл., по маниф. сбавлена треть, устроил там публичн. библиотеку, умер там же в 92 г.».

В той же библиографии назван очерк 1908 г. Г. Осмоловского «Карийцы (Материалы для статистики русского революционного движения)», в котором среди сведений о карийцах (политических ссыльных, отбывавших наказание на каторжной Каре в Забайкалье), есть и такие строки: «Зайднер, Ал-р Никол. еврей; внук купца, р. в 59 г. в Мелитополе Тавр. губ.; реальн. уч. в Николаеве (Херс. губ.); ар. впервые в 78 г., 18 лет; Од. в.-окр. суд. 22 июля – 5 авг. 79 г., по д. 28 (Чубаров, Лизогуб и др.); 10 л. каторги; приб. на Кару в марте 80 г.; по ман. 83 г. сбавлена 1/3 срока; в янв. 85 г. выш. в вол. ком.; в том же году посел. в Баргузине Забайк. обл., где и умер в 91 г.«⁵.

И ещё одна публикация из того же библиографического списка «Мартиролог Нерчинской каторги», опубликованный И. Жуковским-Жук в 1906 г., в котором о Зайднере указывается, что он «Умер в Чите в 1891 г.«⁶.

В вышеприведенных биобиблиографических сведениях о Зайднере ещё раз обратим внимание на выделенные нами разноречивые строки о дате и месте его смерти, а также об устроенной им публичной библиотеке, особенно важные для дальнейшего рассмотрения.

А вот в «Сибирской Советской Энциклопедии» 1929 г. в специальной статье А. Попова «Баргузинская ссылка» среди многих называемых имен местных политических ссыльных Зайднер вообще не назван⁷. Не упомянут Зайднер и среди многих политических ссыльных, называемых в разделе «Политическая ссылка в 60-80-е годы Х1Х столетия», содержащемся в томе 3 пятитомного советского академического издания «Истории Сибири"⁸…

Таким образом получается, что по прошлым печатным источникам, исходящим, в том числе от участников русского революционного движения, вопрос о месте кончины и упокоения Зайднера оказывается спорным. А советское сибирское энциклопедическое издание вообще потеряло Зайднера среди многочисленных в общем баргузинских политических ссыльных…

Опережая дальнейшее изложение, уместно ещё раз отметить, что уже в более современное время были и другие несправедливости в отношении памяти об этом талантливом поэте и, как будет подтверждено далее, весьма общественно активном во время баргузинской ссылки деятеле…

Баргузинские записи 1927 г. фольклориста А. В. Гуревича о Зайднере

В 1939 г. в сборнике собирателей народного фольклора А. В. Гуревича и Л. Е. Элиасова «Старый фольклор Прибайкалья» будут опубликованы записанные в 1927 г. А. В. Гуревичем в Баргузине от местных жителей несколько стихотворений, которые по мнению фольклориста и сообщивших их жителей однозначно принадлежат Зайднеру⁹. Так, сообщившая первых два стихотворения – «Молитву богу дружно вознесем» (№55) и «Жил в Забайкалье я в норе глухой» (№56), баргузинка Сибирцева утверждала, что «автором их является народоволец Зайднер, умерший в 90-х гг. Х1Х в. в с. Баргузине от туберкулёза»:

 
55
Молитву богу дружно вознесем:
Свою честь, свою свободу этим мы спасем
Но не богу, что на небе, а что в голове.
Разуму-уму молися, вот и бог тебе,
Он тебя научит скоро добро понимать,
Свой народ любить покрепче,
Зло же презирать,
Не смотреть, кто побогаче,
А кто почестней.
Не смотреть, одет кто лучше,
А кто подобрей.
Тех любить, кто за народ
Век свой век страдал,
А не тех, кто у народа
Плод труда украл!
 

56

Жил в Забайкалье я в норе глухой,

Где все древнейшей стариной живет и дышит.

Гоголь сам своим не верил бы глазам,

Если б все то увидал,

Что умершим давно считал

От тракта триста верст она (глушь),

Ни телеграфа и следа,

Приходит почта в семь дней раз,

И праздник этот день для нас.

Газет, журналов ни следа,

Но взятки здесь берут всегда,

Исправник тысячи сбирает,

Помощник тоже не зевает.

Он на начальника глядит

И все остаточки тащит.

Натурой писаря берут,

Десятские с листом идут.

Квартальный сзади, как метла,

Метет карманы дочиста.

Чтоб обыватель мирно спал

И про себя не возмечтал,

Исправник здесь и царь и бог,

Всех может гнуть в бараний рог.

Он и начальник и судья,

Сам Соломон пред ним дитя.

Коней штук десять прокормить

И самому роскошно жить

Задача трудна, ей-ей,

Решать задачу и трудней.

Помощник, лакомый к клубничке,

Повсюду ищет райской птички,

Но коль строптива и честна,

В казачей будет вмиг она.

Здесь дуют лютые ветра,

И льют дожди, как из ведра,

Во время жатвы лишь во вред,

Когда ж нужны, тогда их нет.

Здесь сифилис народ съедает.

Никто, как бог, врач это знает,

Покорный небу, как всегда,

Больных он губит со двора.

Врачи не лечат здесь народ.

Без них родится он и мрет.

Лишь два рубля врачу отдай

И оздоровишь этим край.

Чужих детей коли лечить,

Своих ведь можно погубить,

К чему же платит докторам,

Не знает он и сам.

В Ангарск врач едет порожним,

Следа лекарства нет при нем.

К чему ж едет, господа?

Чтоб была рыбка и икра

Вдобавок сотенку рублей

Привозит он жене своей.

И ждет жена, любви полна,

Супруга в объятья привлечь.

Вот так-то вот любезен тот,

Кто хочет мир в семье сберечь.

Не без оснований можно предположить, что эти стихи Зайднера, записанные Гуревичем в представлении баргузинки Сибирцевой, отличались от авторского оригинала. Наверное, их можно считать народным изложением стихотворной критики тогдашней чиновничьей ситуации в баргузинском крае несломленным ссылкой народовольцем Зайднером. В отличии от стихотворения «Хоть крылья сломаны судьбою…", здесь речь идёт не о глубоко личном, а о злободневном общественном… В этих стихах бескомпромиссные и язвительные конкретные оценки здешней жизни…

Сам фольклорист Гуревич ещё отметит: «Там же записано мною два стихотворения Зайднера „Печальна моя жизнь была“ и „Мечты“, которые также бытовали в Баргузине»:

 
Печальна моя жизнь была
 

Печальна моя жизнь была,

В ней не было даже просвета.

Теперь уж близка и могила,

И песнь лебединая спета.

И тени встают предо мною,

Встают все года прожитые.

Гляжу я и вижу с тоскою —

Лишь рамки стоят все пустые.

И дел моих вовсе не видно:

Лишь думы, мечты и желанья.

Становится горько и стыдно

За муки мои и страданья.

Зачем во мне сердце так билось

И к ближним любовью кипело?

Зачем по ночам даже снилось,

Что ждет меня доброе дело?

Зачем? Видно, крест не под силу

Поднял я в минуту гордыни.

А что я нашел? Лишь могилу

В холодной угрюмой пустыне.

 
Мечты
 

Когда еще юнцом я был,

Вокруг меня носились роем

Мечты. Я страстно их любил,

Себя уж я считал героем.

Я гордо выступал на бой

С коварством, злобой и пороком,

Я увлекал толпу с собой,

Я вождем был и пророком.

И, обнаживши острый меч

И знамя красное свободы

Я ветхое сбирался сжечь,

Освободить хотел народы.

Одел доспехи, взял я щит

И на коня уселся смело.

Пускай, пускай меня он мчит,

Умру за правое я дело.

Но, видно, был ездок плохой,

При первой схватке я свалился.

Эти два стихотворения явно о том же состоянии души автора, что и стихотворение «Хоть крылья сломаны судьбою…", хотя приведены в разных, независимых друг от друга источниках: борьба, разочарование, тревога, тоска…

И можно считать, что совсем не случайно на могиле Зайднера в Баргузине были начертаны стихи именно Надсона. Четверостишие было написано им в 1886 г. за год до его смерти в возрасте 24 лет от злой чахотки. Всего 32 года проживет и Зайднер и умрет он от той же жестокой болезни. Достаточно ещё раз раскрыть томик стихов Надсона, чтобы сразу почувствовать большую общность поэтических дум, тем и настроений:

Мучительно тянутся дни бесполезные.

Темно в пережитом, темно впереди.

Тоска простирает объятья железные

И жмет меня крепко к гранитной груди.

О, если бы дело гигантски огромное,

Гроза увлеченья, порывы страстей,

В холодное сердце, больное и темное,

Огонь исцеляющих, ярких лучей¹⁰…

Так писал Надсон в том же 1886 г. И, кажется, что нет уже сомнения, что поэт Надсон был одним из кумиров поэта Зайднера…