Текст книги "Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?"

Сергей Батчиков
Стратегические вызовы – чем ответит Россия?

О мобилизационной повестке дня

Вызовы внешние и внутренние

Веками длилось противостояние экзистенциальных оппонентов: России и Запада. Горячие войны сменялись не менее ожесточёнными «холодными», «информационными», «гибридными» и так далее, в ходе которых «отсталая и убогая Россия» неизменно противопоставлялась «цивилизованному и культурному Западу». «Холодная война», начатая – или, вернее, возобновлённая – сразу после окончания Второй мировой войны, завершилась распадом СССР, в результате чего Запад получил доступ к новым огромным рынкам, добился от России одностороннего разоружения и согласия по всем внешнеполитическим вопросам, обеспечил себя дешёвым трудом высокообразованных мигрантов и почти бесплатными природными ресурсами.

Когда вдруг оказалось, что Россия с таким положением дел мириться не собирается, да ещё и заявляет о своих интересах, против неё началась ожесточённая «гибридная война» без правил. Запад стремится доказать остальному миру агрессивность и опасность России для «всего цивилизованного мира», обвиняет в попытках пересмотра сложившегося мирового порядка, вмешательстве во внутренние дела «партнёров», в нарушении принципов демократии и прав человека и т. д., и т. п. НАТО наращивает военное присутствие по всему периметру наших границ, в новой ядерной доктрине США расширен перечень поводов для применения ядерного оружия, которое теперь может быть пущено в ход в ответ на удары обычными вооружениями и даже на кибератаку. Пентагон уже заявил о возможности войны в космосе. Усиливаются экономические санкции.

В 2007 г., после Мюнхенской речи Путина, западные масс-медиа называли российского президента «вошью, которая зарычала». Спустя 11 лет, когда Путин в послании Федеральному собранию (1 марта 2018 г.) предъявил Западу новые образцы новейшего российского оружия, его выступление было названо «дерзким», «агрессивным» и «конфронтационным». Но в целом резонанс от выступления не соответствовал эмоциональному накалу и аргументам речи Путина.

Дело в том, что западные «партнёры» прекрасно видят, что продемонстрированная президентом военная мощь не подкреплена в настоящее время динамичной многоотраслевой развивающейся экономикой. Российская экономика переползает из одной рецессии в другую и по темпам роста за последние 10 лет отстаёт от экономик и развивающихся, и развитых стран, имея при этом более низкий потенциал роста за счёт низкой доли инвестиций в основной капитал. Только за период 2013–2017 гг. ВВП России упал на 8 %. Период 2008–2017 гг. академик Аганбегян охарактеризовал, исходя из экономических и социальных показателей как «потерянное десятилетие». В мировом валовом производстве (по текущему курсу рубля к доллару США) доля России сегодня в 14 раз меньше, чем доля США, и в 8 раз меньше, чем доля КНР. Экономическое удушение в этих обстоятельствах – дешёвый и эффективный ответ на любое «чудо-оружие» России.

Год от года разбухает отечественный бюрократический аппарат (более чем в два раза за последние 18 лет), при росте его безответственности, коррумпированности и некомпетентности, ведущих к росту аварийности и даже к человеческим жертвам. Рост числа чиновников происходит на фоне абсолютного сокращения количества учёных и инженеров, а также научно-исследовательских и проектных организаций. Россия – единственная страна G20, в которой сокращается численность учёных и инженеров! Мы существенно уступаем промышленно развитым странам по такому показателю, как доля в ВВП расходов на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИОКР).

Четверть века следования либерально-монетаристской экономической модели «вашингтонского консенсуса» были потеряны для реальных реформ и развития страны. С 2000 года Россия пытается сочетать несочетаемое: суверенную внешнюю политику с полностью зависимым экономическим курсом. Очевидно, что при сохранении статус-кво те новые социальные обещания, которые дал Путин народу в федеральном послании 1 марта 2018 г., принципиально неосуществимы. Достаточно обратиться к итогам последних шести лет. В майских указах президента 2012 г. был предусмотрен рост реальных доходов населения в 1,5 раза, на деле же они за 6 лет сократились! Растёт число бедных: с 15,5 млн. в 2013 г. до 22 млн. в первом квартале 2017 г. В значительной мере это – бедность работающего населения, что является уникальным социальным явлением. Почти 5 млн. работающих получают за свой труд чисто символическую зарплату на уровне МРОТ – 7800 руб. в месяц.

Доля россиян, у которых не хватает денег на покупку одежды или еды, по данным на конец июля 2016 г. была оценена экспертами ВШЭ в 41,4 %. Отсутствие справедливого вознаграждения за труд деформирует в обществе отношение к труду и трудовой дисциплине, является мощным демотивирующим фактором.

Чудовищных масштабов достигло социальное неравенство, по этому показателю Россия занимает одно из первых мест в мире. Согласно данным Росстата, «децильный коэффициент» в среднем по России приближается в настоящее время к 17 (критическим считается уровень 10), а в Москве доходит до 43. Как указывает Global Wealth Report, на долю 1 % самых богатых россиян приходится 71 % всех личных активов России, в США – 37 %, в Китае и Европе – 32 %, в Японии – 17 %. Рост цензового неравенства свидетельствует о том, что власть, вопреки собственным заявлениям, способствует перекачке национального дохода к богатому меньшинству. А высокое социальное неравенство, как было многократно доказано экономистами, препятствует экономическому росту.

В результате «реформ» российское общество претерпело дезинтеграцию. Связностью общества пожертвовали, чтобы разрушить общественный строй, политическую систему, культурное ядро и само государство СССР. Разрушить получилось, а вот собрать новые дееспособные системы, институты и выстроить отношения людей на новой основе до сих пор не сумели. Нет взаимосвязанных и взаимозависимых классов, сословий, профессиональных сообществ. Есть короткоживущие конкурирующие группы и кланы, особенно в бизнесе и теневой экономике.

При такой структуре общества невозможно выработать и – тем более – реализовать совместные проекты будущего.

Одним из самых разрушительных факторов является глубокое преобразование культуры населения. За 25 лет удалось втянуть большую часть граждан в зависимость от потребительства не по карману. Вирус потребительства, особенно тяжело поражающий молодежь, заставил отвернуться от творчества, созидания, общения, размышления. Изменённая культура стала барьером для восстановления гражданской солидарности, без которой не только не вернуть справедливость в отношениях людей, но и не выбраться из той исторической ловушки, в которую попала наша страна.

Третья Отечественная?

Совокупность внешних и внутренних вызовов создаёт реальную угрозу самому существованию России как государства и самобытной цивилизации. Вот уже несколько лет подряд мы находимся в состоянии необъявленной войны за наше будущее. Условием победы в этой войне является консолидация общества, аналогичная той, которая обеспечила победы в Отечественной войне 1812 года и в Великой Отечественной войне, когда на защиту своей Родины поднимался фактически весь народ – независимо от сословия и имущественного положения.

После победы на выборах в 2012 г. Путин заявил, что выборы президента привели к консолидации российского общества, и это их «самый главный результат». Действительно, президент пользовался большой поддержкой народа в течение всего президентского срока, особенно после возвращения в Россию Крыма в 2014 г. В послании Федеральному собранию 2018 г. президент уже говорил об «имеющейся» сплочённости российского общества и необходимости «дальнейшего» укрепления единства. Но на данном этапе такое единство – скорее желаемое, чем действительное. О какой реальной сплочённости и консолидации общества можно говорить, когда минимальной заработной платы хватает работникам лишь на макароны и картошку, а «капитаны госкорпораций» получают при этом по несколько миллионов рублей в день; когда доходы населения падают уже несколько лет подряд, а доходы министров и депутатов (не говоря уже об олигархах) растут как на дрожжах? Объединение вокруг личности национального лидера и поддержка его инициатив (прежде всего – внешнеполитических) отнюдь не означают консолидации общества, необходимой для реализации всего комплекса стоящих перед страной задач. При этом, по данным социологов, при высоком рейтинге поддержки президента (82,5 %), большинство (60,2 %) населения выступает за новый курс экономической политики.

В условиях, когда экономика сжимается, население сокращается (ООН прогнозирует в ближайшие 10 лет депопуляцию России как минимум ещё на 7 млн. человек), технологическое отставание нарастает, наука и образование находятся в глубоком кризисе, а внешнее, в том числе – военное, давление на наших рубежах усиливается, стране необходим мобилизационный проект, направленный на решение масштабных созидательных задач, с опорой (в условиях ужесточения санкционного режима) на собственные силы. Только такой мобилизационный проект может стать отправной точкой для «сборки» нового российского социума. Таким проектом может и должна стать новая индустриализация страны, без которой невозможно создание надёжной материально-технической базы национального хозяйства как основы реального суверенитета. Эксперты ВЦИОМ ещё в начале 2016 г. зафиксировали, что в российском обществе сформировалось положительное отношение к новой индустриализации с опорой в основном на собственные ресурсы. Чем ответит на этот запрос власть?

О новой индустриализации

В лихие девяностые «реформаторы» оправдывали стремительную деиндустриализацию страны безнадёжной отсталостью российской промышленности и необходимостью перехода к «постиндустриальной экономике». В результате криминальной приватизации страна инженеров, конструкторов и квалифицированных рабочих в одночасье превратилась в страну торговцев и офисного планктона, мелких и крупных жуликов (превратившихся в предпринимателей) и целой армии охранников. Безоглядное следование рецептам МВФ (дерегулирование, открытость рынков, уход государства из экономики) «убило» 70 тыс. предприятий обрабатывающей промышленности. На полную мощность заработал «дьявольский насос» (выражение академика Н.Н. Моисеева), перекачивающий на Запад природные ресурсы, материальные богатства, финансы и ставшие ненужными «мозги». За 1992–2016 гг. из России украдены в виде незаконных финансовых потоков 1,7 трлн. долл., на 5 трлн. долл. вывезено сырья. Массовое закрытие промышленных предприятий привело к перекосу в системе высшего и среднего специального образования, перешедшего на подготовку исключительно юристов и экономистов. За 25 лет страна вслед за промышленностью практически лишилась квалифицированных кадров, необходимых для ее восстановления, угробила науку и образование. Полтора миллиона молодых и перспективных учёных уехало на Запад, поскольку наука и образование необходимы в первую очередь для развития промышленности, а её в России де-факто не стало.

Ущербность экспортно-сырьевой модели для дальнейшего развития страны стала очевидной отнюдь не сегодня и не вчера. В апреле 2011 г. премьер-министр В.В. Путин, выступая в Госдуме с отчётом о деятельности правительства, говорил: «Убеждён, нам необходимо запустить новую волну индустриального, технологического развития России, создать условия для притока долгосрочных, «умных» инвестиций и передовых технологий». Этот путь, по его словам, поможет России через десять лет войти в число пяти крупнейших экономик мира с уровнем ВВП в 35 тыс. долл. на человека. Благими намерениями оказалась вымощена дорога… в ВТО.

В 2012 г. Путин стал президентом, в том же году страна вступила в ВТО, призванную закрепить статус промышленно развитых стран за небольшим числом ведущих экономик мира и ставящую все прочие страны в зависимое положение сырьевых придатков. Про индустриализацию можно было забыть.

Но те важные задачи, которые президент поставил в послании Федеральному Собранию, без смены экономического курса останутся невыполненными; средствам на их реализацию (оцениваемым в 8 трлн. руб.) при сохранении экспортно-сырьевой модели экономики взяться просто неоткуда. Многовековой опыт человеческой цивилизации говорит о том, что богатели всегда те страны и народы, которые из природного сырья создавали продукты его переработки. Увеличение масштаба производства обрабатывающих отраслей снижает стоимость единицы продукции (возрастающая отдача), что выгодно отличает их от добывающей промышленности, для которой характерна убывающая отдача.

В настоящее время все развитые страны охватила волна новой индустриализации, связанная с появлением секторов экономики, где интеллектуальная и производственная деятельность тесно переплетаются между собой. На долю новых знаний, воплощаемых в технологиях, оборудовании, образовании кадров, организации производства, в развитых странах приходится 70–90 % прироста ВВП. Неоиндустриальный базис (путём технологического импортозамещения и совершенствования современных зарубежных технологий) нам необходимо создать в самые короткие сроки. Одновременно с реализацией стратегии «догоняющего развития» необходимо развивать производства, связанные с «шестым технологическим укладом», формирование которого только начинается в современном мире, т. е. переходить к стратегии опережающего развития и модернизации всей экономики на его основе. Его главные элементы – это биотехнологии, нанотехнологии, системы искусственного интеллекта, космические технологии, атомная энергетика. Упустив «микропроцессорную революцию» и не вписавшись в «пятый технологический уклад», Россия, благодаря имеющемуся научно-техническому заделу, обладает необходимым потенциалом для «рывка» и последующего лидерства на этих направлениях.

Только новая индустриализация и активная промышленная политика могут покончить с длившимся более четверти века техническим одичанием, стимулировать реформирование образования и отраслевой науки, восстановить трудовую и технологическую дисциплину, вдохнуть новую жизнь в российские моногорода, а главное – вывести из апатии, дать реальное дело и реальный заработок миллионам наших сограждан, создав, наконец, те самые 25 млн. высокопроизводительных рабочих мест, которые планировались ещё майскими (2012 г.) указами президента России.

Семь лет назад Путин-премьер видел в роли главной движущей силы новой индустриализации частный бизнес. Однако пристроившийся у «дьявольского насоса», встроенный на всех уровнях в политическую систему страны и жирующий на экспорте природных ресурсов частный бизнес был занят другим: распихиванием капиталов по банкам Запада, обустройством там своих семей, спекуляциями на бирже и нескончаемым потреблением всего и вся. В 2012 г. «успешно» закончились 18-летние переговоры о вступлении России в ВТО, что означало закрепление итогов деиндустриализации и консервацию отсталости на долгие годы.

В президентском федеральном послании 2018 г. про индустриализацию, кстати, уже не было сказано ни слова, инновационная экономика была только упомянута в качестве одной из целей. Президент признал, что скорость технологических изменений в мире нарастает стремительно, но считал при этом, что «мы готовы к настоящему прорыву».

Если так, то что же для этого прорыва нужно? Оказывается: «Мы обязаны сконцентрировать все ресурсы, собрать все силы в кулак, проявить волю для дерзновенного, результативного труда. Чтобы идти вперёд, динамично развиваться, мы должны расширить пространство свободы, укреплять институты демократии, местного самоуправления, структуры гражданского общества, судов, быть страной, открытой миру». То есть мы должны мобилизоваться, собрав все силы в кулак, но при этом укрепляя институты демократии?! Однако наш опыт последней четверти века свидетельствует о том, что, открывшись миру и укрепляя демократию, мы растеряли ресурсы, рассредоточили и ослабили свои силы, практические утратив «волю для дерзновенного труда». Бедным – не до дерзновенного труда, они с трудом выживают на макаронах и картошке, богатые погрязли в гедонизме и рассматривают «эту страну» только в качестве источника своих сверхприбылей, а власть «заворачивает» отсутствие реальной работающей стратегии и политической воли в красивые слова о демократии и свободном рынке, в нескончаемые проекты долгосрочных и среднесрочных стратегий и программ, которые никогда не выполнялись. Исповедовать стратегию открытия миру, когда те же СШ объявили, по сути, всему миру торговую войну, – мягко говоря, недальновидно. Ещё ни одной стране не удалось создать или возродить промышленность, не защитив своего производителя.

Возможна ли в таких условиях новая индустриализация, и кто может и должен стать её движущей силой?

Ответ на первый вопрос: да, возможна!

Если мы хотим сохранить суверенитет, то у нас просто нет иного выхода, кроме как создать для него необходимого уровня материально-техническую базу!

Что же касается движущей силы, то в качестве таковой сегодня может выступить только государство со всеми его властными институтами. Власть должна забыть либеральные грёзы об исключительно регулирующей роли государства, об открытости миру и свободной конкуренции, о демократии и, засучив рукава, взяться за планирование, организацию, финансирование, контроль, учёт и другую кропотливую и тяжёлую работу, от которой она самоустранилась.

На развилке (направо пойдёшь – налево пойдёшь)

Путин шёл на президентские выборы 2018 г. как кандидат от народа и получил огромный «кредит доверия» (почти 77 % голосов избирателей). При этом, повторюсь, свыше 60 % населения выступает сегодня за новый курс экономической политики. Может ли этот новый курс осуществить старая либеральная команда? Какие возможны сценарии?

Сценарий первый, «направо пойдёшь…» – инерционный, он же пессимистичный. Но вероятность его (исходя из предложений президента «расширять пространство свободы» и «укреплять институты демократии») оценивается в 80 %.

Ненавидимый народом либеральный клан, имеющий, если судить по результатам последних президентских выборов, поддержку на уровне всего 2,5 % населения, определяет реальную экономическую политику уже более четверти века. Минфин при Антоне Силуанове, как и в предыдущие годы, де-факто замораживает средств налогоплательщиков, препятствуя их использованию на нужды социально-экономического развития страны. Бюджет 2018–2020 гг. предусматривает сокращение (с учётом официального прогноза по инфляции) государственных расходов к 2020 г. по отношению к уровню 2017 г. на 9,7 %! Сокращение запланировано по 13 из 14 укрупнённых расходных статей бюджета, в т. ч. по здравоохранению и образованию. Никаких значимых мер стимулирования социально-экономического развития не предполагается в принципе, зато доведение населения до крайней степени отчаяния при таком бюджете гарантировано. Как заметил М.Г. Делягин, с учётом враждебного давления Запада, принятый на 2018–2020 гг. бюджет «можно считать бюджетом государственного переворота»…

На тех же «высоких» принципах построена и политика Банка России, одного из крупнейших в мире (60 тыс. сотрудников) регуляторов, контролирующих карликовую, по мировым меркам, финансовую систему. Возглавляемый Эльвирой Набиуллиной ЦБ исправно выполняет все указания МВФ. Своим огромным достижением ЦБ считает снижение уровня инфляции до 4 %. Возможно, инфляция действительно настолько снизилась – для тех, кто покупает недвижимость и предметы роскоши, но она – явно не 4 % для большинства населения, расходующего деньги лишь на оплату коммунальных услуг, лекарства и питание. Главная причина снижения инфляции – продолжающееся уже 40 месяцев подряд снижение реальных располагаемых доходов граждан. И если их снизить ещё процентов на пятнадцать, можно будет и к нулю инфляцию свести…

Как и Минфин, ЦБ де-факто держит на голодном кредитном пайке российских производителей, лишив их источника дешёвых длинных денег. Как можно всерьёз говорить об инновациях, о рывке, об опережающих среднемировые темпах роста, если ключевая ставка ЦБ в разы выше, чем в ведущих экономиках мира? И это – в условиях санкций и несомненного их дальнейшего ужесточения! Отсутствие доступа к долгосрочному кредиту приводит к тому, что российские предприятия не могут освоить даже имеющиеся у них разработки и в результате уступают конкурентам перспективные рынки новой продукции.

Чудовищных размеров достиг чистый отток капитала из России. По данным ЦБ за 2000–2016 гг. он составил 550 млрд. долл. С учётом «чёрного» (неофициальный вывоз из страны наличности, вывоз сырья, за которое не поступила оплата, поставки по заниженным ценам и др.) оттока, общая сумма, по оценкам, превышает триллион долларов. О любых механизмах, позволяющих ограничить трансграничное движение капитала, – в том числе хорошо известных, неоднократно опробованных и доказавших свою эффективность – ЦБ даже слушать не хочет. В 2017 г. чистый отток капитала увеличился в 1,6 раза по сравнению с предыдущим годом.

В условиях усиливающихся санкций все вывезенные из страны активы: как частные, так и государственные, – находятся под угрозой ареста и конфискации. Украина уже подготовила иск по Крыму на 100 млрд. долл. и работает над другими исками, фантастические претензии собираются выставить к России Эстония, Латвия, Литва. И всё это может быть раскручено в самые короткие сроки! То, что сейчас представляется бредом, вполне может оказаться тяжёлой реальностью. Если после Второй мировой войны международные активы центробанков имели высокий иммунитет от любых санкций, то сегодня мы живём в ином мире, что уже наглядно продемонстрировано замораживание активов центробанков Ирана и Ливии. При этом у России в составе ЗВР есть средства Минфина в форме ФНБ, которые вообще арестовываются «на раз», достаточно вспомнить недавний арест 22 млрд. долл. Нацфонда Казахстана по иску молдавского бизнесмена Анатола Стати на 0,5 млрд. долл. Всё более реальной представляется и угроза отключения от системы банковских расчетов SWIFT, что может привести, особенно на первых порах, к полной дезорганизации российской экономики.

Весь реальный бизнес в России функционирует сегодня не благодаря, а вопреки действиям ЦБ и Минфина, которые не только перекрыли возможные каналы дешёвых денег для российского производителя, но и всячески лоббируют предоставление льгот ТНК при реализации любых крупных проектов.

Взять хотя бы регулярно продлеваемый правительством беспошлинный ввоз самолётов. Как в этих условиях российскому авиапроизводителю конкурировать с западными компаниями, получающими льготы как от своих правительств, так и от российского? Президент Российской ассоциации производителей сельхозтехники «Росагромаш» Константин Бабкин не случайно заявил, что главным препятствием на пути новой индустриализации в России является политика правительства и Центробанка.

Президент США Дональд Трамп с упорством носорога борется за новую индустриализацию Америки и создание новых рабочих мест, наплевав на все принципы свободной торговли. Введение им 25 %-ных пошлин на сталь и 10 %-ных – на алюминий фактически знаменует собой начало новой глобально-торговой войны. Ущерб для отечественных металлургов уже оценен Минпромторгом РФ в 3 млрд. долл. Вместо того, чтобы печься о защите интересов отечественных производителей и готовить адекватный ответ, либералы из правительства продолжают цепляться за принципы умирающей ВТО.

В отличие от США, снижающих налоги для своих производителей, наши власти постоянно увеличивают фискальную нагрузку на бизнес. В числе последних «подвигов» – включение неналоговых платежей в налоговый кодекс, что означает автоматическое ужесточение санкций за любые нарушения и вызывает обоснованную тревогу бизнес-сообщества; повышение ставки НДФЛ (т. е. снижение зарплат) на 2 %, отказ от перехода на прогрессивную шкалу подоходного налога, введение налога с продаж (опять же, удорожание всего и вся для населения), отмена льготной ставки НДС для социально значимых товаров (удар по наименее обеспеченной части населения). Всё это означает, что фискальная нагрузка на экономику станет ещё больше, а реальные доходы россиян – сократятся; ЦБ в очередной раз порадуется низкой инфляции, а у российских производителей отнимут последние возможности для развития производства, в том числе – из-за падения покупательского спроса. Ну а для оправдания того, что задачи, поставленные в президентском послании 2018 г., окажутся не выполнены, опять найдутся «объективные причины»…

Ключевые фигуры либерального клана пользуются полной поддержкой Запада (в том числе – в качестве «антипутинского резерва»). У них давно отстроены собственные финансовые потоки, у многих вывезены на Запад семьи. Им категорически не нужен никакой «напряг» с развитием «этой страны», они прекрасно себя чувствуют, обслуживая западный спекулятивный капитал и наивно полагая, что «Запад им поможет». Адресованная пенсионерам циничная формула Медведева «Денег нет, но вы держитесь!», экономические итоги 2012–2018 гг. и бюджет 2018–2020 гг. наглядно иллюстрируют «готовность» либерального клана решать намеченные президентом новые социальные задачи. Не дожидаясь новых майских указов с мерами по реализации послания президента Федеральному собранию, либералы уже начали их саботировать. Набиуллина заявила, что расчёты ЦБ показывают 1,5–2% ежегодного роста ВВП в 2018–2020 гг., хотя для выполнения поставленных президентом задач необходимо выйти на рост 7 %-8% в год. Силуанов, в свою очередь, ответственность за реализацию социальных программ перевёл на региональные и местные бюджеты, в большинстве которых денег нет даже на зарплату. Именно таким образом Минфин РФ саботировал и майские указы 2012 г. Можно ли с опорой на эту команду ставить перед обществом мобилизационные задачи?

Назначение на должность премьер-министра одного из членов либерального клана (Кудрина, Набиуллиной, Силуанова etc.) в мгновение ока обрушит рейтинг президента и лишит его поддержки даже самых горячих сторонников. Дальнейшее обнищание населения и углубление социального неравенства приведут к росту социальной напряжённости. Необходимость очередного «затягивания поясов» на фоне полного отсутствия перспектив развития и продолжения сверхпотребления «наверху», в том числе – и государственными служащими, вызовет не только социальную депрессию старшего поколения, но также – ярость и ненависть молодёжи, которая неизбежно выльется в деструктивные политические формы. Московские власти уже имели возможность убедиться, как легко с помощью социальных сетей вывести на улицы протестные массы. В воздухе, как закономерный итог «потерянного десятилетия», уже витает известное: «Мы ждём перемен!», – что подтверждается многочисленными социологическими опросами.

Современная российская молодёжь выросла в условиях вопиющего социального неравенства и постепенной ликвидации социальных лифтов, насаждения через СМИ идеологии консьюмеризма и невозможности удовлетворения своих растущих потребительских запросов, в условиях беззастенчивого карнавала потребления «элиты», коммерциализации образования, спорта и любых востребованных молодёжью видов досуга.

Двадцать семь миллионов интернет-пользователей, среди которых преобладает молодёжь, уже посмотрели на YouTube опус Навального «Он вам не Димон», 4 млн. просмотров – у сюжета про дворец Шувалова. Эти миллионы, как и многие другие, ждут от вновь избранного президента обещанных перемен. Если вдруг окажется, что верхи не могут, то низы явно не захотят, и «революция снизу» со всеми вытекающими отсюда последствиями практически гарантирована.

Сценарий второй, «налево пойдёшь…» – сценарий мобилизационный, оптимистичный. Вероятность его оценивается примерно в 20 %. В отличие от первого сценария, чреватого «революцией снизу», он фактически является «революцией сверху». «Революцией» – поскольку речь идёт о кардинальной смене вектора развития в интересах большинства населения. «Сверху» – поскольку для этого необходима, прежде всего, политическая воля и решимость вновь избранного президента. Поддержка 56 млн. граждан даёт ему уникальный шанс на решительные меры по реализации (свежими силами!) прорывного мобилизационного технологического проекта в интересах будущего страны.

Россия – традиционно «левая» страна. Если в западном понимании справедливость – это прежде всего закон (что законно, то и справедливо), то в русско-православной цивилизации справедливость веками считалась выше любого закона. Для западной цивилизации высшей ценностью является свобода, понимаемая в индивидуалистическом, либеральном ключе, тогда как справедливость для Запада вторична. Для русско-православной цивилизации справедливость превыше всего, и ради неё могут быть ограничены некоторые свободы. Если на Западе бедность рассматривается как рациональный механизм общественного «естественного отбора», то русская православная философия и традиционные культурные установки, выводимые из крестьянского общинного коммунизма, всегда основывались на принципиально ином положении: бедность есть порождение несправедливости, а потому она – зло. «Сознание неправды денег в русской душе невытравимо», – говорила Марина Цветаева. При таких культурно-исторических традициях неолиберальные идеи не имеют перспектив в российском обществе. Показанные либеральными кандидатами на последних выборах 2,5 % поддержки электората – это абсолютный потолок их поддержки. Общество никогда не забудет два их главных преступления: криминальную приватизацию и создание коррумпированного государства, осуществлённые с благословения, а также при непосредственном участии и поддержке Запада.

По мере снижения доходов населения, увеличения числа бедных и опускания представителей среднего класса вниз по социальной лестнице, число сторонников «левого поворота» в политике растёт. Нищающее население перестаёт верить в возможность адаптации западного капитализма к исторически антикапиталистической России и ждёт выхода из тупика от государства, а отнюдь не от рынка. В представлении 56 млн. избирателей, отдавших свои голоса Путину, президент является государственником, – именно в этом причина рекордно высокого результата, показанного им на выборах. Реальные же дела Путина свидетельствуют о том, что в экономике президент является таким же убеждённым либералом, как и его команда. Собственно, именно в этом – главная причина её парадоксальной несменяемости. Осознает ли президент – безусловно, обладающий сильной волей и интуицией, – в период раздумий перед инаугурацией необходимость «революции сверху»? Это покажет время. Можно ограничить отток капитала из страны, а можно обложить налогами все дачные туалеты на шести сотках; можно национализировать в интересах всех россиян минерально-сырьевую базу, а можно увеличить НДФЛ для всех; можно ввести государственную монополию на табак и алкоголь, а можно (как предложила Татьяна Голикова) начать пересчитывать кур и кроликов с единственной целью – отказаться от показателя прожиточного минимума; или, например, сделать платным пользование лифтами…