Текст книги "Курс начинающего автора"

Глава 3. Идея

Идея – сложная штука. Это именно то, что способно обеспечить вам все премии, любовь юных читательниц и уважение пожилых подслеповатых посетителей библиотек или… загубить ваш текст, причем вашими же руками.

Я бы разделил идеи на следующие группы.

1. АРХЕТИПИЧЕСКИЕ ИДЕИ

Количество таких идей довольно ограниченно, в конечном счете они тяготеют к основам христианской морали. Точнее, вообще к морали, она ведь не в курсе – христианская она или иудейская, а может, и вообще зороастрийская. И лично я считаю, что это именно те идеи, которые вам как автору никак не помогут, более того, как только вы с ними начнете всерьез работать, будут активно мешать (кстати, а вот если бы вы попытались поработать с противоположностями этого списка, могло бы получиться забавно, например, взять и доказать, что, только последовательно предав всех друзей, можно добиться успеха).

Потому как на самом деле – это группа идей, которые вы всегда носите с собой, и они НЕЗРИМО присутствуют в любом вашем тексте. Как только начинаете выпячивать, получается омерзительное морализаторство, текст перестает быть художественным и становится учебником по нормам этики.

Разжевывать эти идеи не нужно, за вас это сделают герои, причем именно сделают, а не скажут, подумают или оставят записку. Почему?

Хотите вы того или нет, вы накладываете на персонажей свою моральную матрицу. Вы поневоле воспитываете читателя, но делать это надо так, чтобы читатель об этом не догадался. Добро, конечно же, побеждает зло. Но не дай вам бог говорить об этом прямо. Просто протагонист победил антагониста.

Помните?

 
«Крошка сын
      к отцу пришел,
и спросила кроха:
– Что такое
      хорошо
и что такое
      плохо?»
 

Фишка в том, что никто не приходил к вам с этим вопросом, и, если вдруг вы решили на него ответить, вы сильно озадачите читателя.

2. ИДЕИ «А ЧТО, ЕСЛИ?»

Суть в том, что появляется некий достаточно серьезный внешний фактор, который влияет на многие стороны жизни. И автор пытается моделировать ситуацию с учетом этого самого фактора. Это необязательно фантастическое допущение. Это может быть и нечто простое, локальное, но от этого не менее действенное. К примеру, мама ушла и не вернулась, а уже час прошел. Тоже – вот такая идея.

Это достаточно тяжелый путь, потому что нужно учесть множество обстоятельств, с одной стороны, а с другой – важно в них не утонуть. Такого рода идеи работают как спусковые крючки: выстрелили, и поменялось все, и все это вы должны увидеть.

Ведь и эта идея тоже – всего лишь инструмент. Она вам нужна только для того, чтобы раскрывать героев.

Качество идеи этого типа легко определить по единственному критерию: жизнь героев существенно изменилась? Тогда все хорошо. Если нет, то зачем?

3. ИДЕЯ «ДАН ПРИКАЗ…»

Бросаете героя в пустыне, и он должен выжить. Или доплыть до берега по бурному морю в маленькой лодочке. Или…

Принцип ясен. Вы ставите перед героем сложнейшую задачу, которую он, вопреки обстоятельствам, должен выполнить. Если присмотреться, тут много общего с предыдущим вариантом. Общего масса, различие одно: тут идея работает на локальном уровне – мир остался тем же, а вот у героя ситуация стрессовая.

4. НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ИДЕЯ

Пример: к нам летит космический корабль пришельцев, мы летим навстречу и обследуем его, описываем невероятные находки.

В чем отличие от предыдущих групп идей?

В данном весьма непростом случае дело не столько в том, что именно делают герои, как они раскрываются, а в само́й придумке. Тут скорее герои работают на идею, а не она на них. Автору важно донести идею, и он готов даже роман ради этого написать.

Только чтобы такое сделать, надо быть просто выдающимся придумщиком. За всю свою историю люди так и не смогли придумать ни одного живого существа, которое не было бы просто составлено из частей других существ – от ангела до сфинкса. Когда кенгуру приехал из Австралии – оказалось, что такого никто придумать не смог. А ведь сколько всего придумывали, и не одно тысячелетие.

Такая суперидея – это не обязательно толстый доклад о видах инопланетян, но и описание той или иной социальной утопии.

Случай сложный, и беда тут в том, что авторы таких текстов частенько забывают, что же все-таки они пишут – роман или научный доклад. Уоттс, Оруэлл и Кларк доказали, что возможно и роман написать, и с научной частью чтобы всё получилось.

5. КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ИДЕЯ

Существуют идеи, которые определяют текст настолько мощно, что задают и сюжет, и всю эстетику. Случаются редко, точнее, редко случаются удачи. Например, «Хазарский словарь» – книга-игра, книга-конструкция. Или «Игра в классики» Хулио Кортасара – один из самых известных экспериментов в жанре антиромана. Или, как это ни странно, «Дети капитана Гранта» – абсолютно сконструированная история. Помните, хитроумный ребус на нескольких языках определяет сюжет.

6. ИДЕЯ-ОТВЕТ

Вторая мировая война. И сотни авторов до сих пор пишут свои книги, в которых они хотят дать свой ответ. Что это было, как это было на самом деле. Почему нет?

Это может быть не Вторая мировая, а новая этика. Возможно, сама идея новой корпоративной культуры или полиаморность. Что угодно.

И, вероятно, вы сейчас вспомните массу культовых книг, которые на этом основаны. Начиная от Брэдбери и Уэльбека и заканчивая Ремарком и Гузель Яхиной. Иногда такого типа книги называют литературой свидетельства.

А меня коробит. Потому что я обожаю Ремарка, но не готов воспринимать его книги как некий ответ. Как всего лишь свидетельство. Кем остается человек несмотря ни на что? Не готов я книгу свести к ответу. В принципе, не готов свести книгу просто к идее. Об этом позже.

Фишка в том, что если автор – это просто «отвечатель», то он полностью зависит от темы, нет темы – нет ответа. Существует ли тогда Пелевин начиная с «Поколения» как некто самостоятельный?

Невозможно свести огромное количество книг к такому «утром в газете – вечером в куплете». Думаю, если в книге только ответ – это не есть хорошо. По счастью, у большинства работающих в этом направлении идея не единственное, на чем все строится.

Можно найти совершенно другую классификацию идей. И, как вы, вероятно, понимаете, идея может одновременно относиться к нескольким разным типам.

Я придерживаюсь простой позиции: любая классификация – условность. Кто, как не писатели, это понимают. Мы точно знаем, что не существует двух одинаковых романов, однако существует деление на жанры, как будто тексты можно систематизировать, как какой-нибудь товар с конвейера.

Суть проблемы в том, что возможности человеческого мозга ограничены, и, чтобы дать ему шанс как-то разобраться в обилии информации, люди придумали классификацию. Один из примеров самой нелепой классификации – разделение человечества на национальности.

К примеру, мы говорим: француз. И как же здорово мы продвинулись в понимании конкретной личности! Тот факт, что человек по национальности француз, не означает даже того, что он говорит на французском языке.

Не означает вообще ничего, кроме того, что у него, вероятно – всего лишь, вероятно (!) – есть французское гражданство.

Текст важнее любой идеи. Текст и есть конечный результат, идея – катализатор. Иначе получается какой-нибудь занудный господин Чернышевский, конъюнктурщик Коэльо или просто нехудожественная литература. Если текст вам удался, значит, вы создали особый мир с его обитателями, и читатель естественно погружается в него, уходит из настоящего в виртуальное.

Там он найдет не одну, а десятки идей, и не факт, что все они ваши.

То есть. Текст – это цель. А не выражение идеи. Потому что он больше. Он содержит эмоции, жизни и вашу стартовую идею – тоже.

Ваша стартовая идея может оказаться погребенной под сюжетными линиями, ландшафтом и психологией персонажей. Но это нестрашно.

Принцип мягкой силы никуда не девается. Д’Артаньян и его друзья мушкетеры – плохие парни. Убийцы, воры, жулики. Но их дружба – легендарна. Их отвага – беспримерна. Идея мужской дружбы в образцовом воплощении. Достаточно одного этого романа, чтобы о ней больше никогда никому уже ничего не рассказывать. То есть все получилось у автора.

Но что получилось бы, если бы Дюма не написал роман, а пытался сформулировать идею – и всё?

У вас есть идея, что делать дальше?

Для начала попытаться понять, насколько идея годна.

КРИТЕРИИ

• Актуальность. Роман, который будет посвящен догадкам о том, что где-то за морями есть некий неизвестный континент, сейчас будет восприниматься несколько странно. А вот каких-то двести лет назад это была отличная идея.

• Понятность. Это, кажется, так просто и так… понятно, что даже не надо объяснять, но, если вашу идею не поняли, абсолютно все равно, была она или нет.

• Технологичность. Не каждая идея может обеспечить полноценный текст. Ее может просто не хватить на большую форму. На самом деле в любом случае одной идеи для романа мало, но может так статься, что ее вообще хватает максимум на завязку.

• Широта восприятия идеи. Насколько она будет волновать многих читателей? А вдруг только выпускников кафедры биохимии не каждого университета?

• Совпадение с форматом. О формате мы еще будем говорить – не каждая идея вписывается в заданный формат. Любая глубокая психологическая идея будет нездорово себя чувствовать в рамках боевика, а научно-фантастическая, скорее всего, будет плохо вписываться в мелодраму.

• Масштаб. Писатель – единственная профессия в этой вселенной, которая позволяет создать ровно то, что хочется, без каких-либо ограничений. Ему не нужны ни деньги, ни смежники. Только время и исправный компьютер. И я, абсолютно серьезно, не понимаю, почему авторы сплошь и рядом не выбирают тот масштаб, который действительно захватит публику. Если уж кораблекрушение, то «Титаника», если история любви, то пусть умрут оба.

Конечно, главное – люди. И драма может разыгрываться в любых условиях, но, если уж есть возможности, почему не воспользоваться? Почему нужно рассуждать о том, кто лучше – грузчик или бухгалтер, почему бы не задуматься о том, кто прекраснее – человек или Бог?

Конечно, вы и тут еще не будете уверены в том, что ваша идея – та самая. Критерии отбора только помогут отсеять заведомо плохое. Чего точно не стоит бояться, так это повтора. Идею можно повторить, но текст всегда индивидуален. Как это ни парадоксально, но, когда мы говорим об идее, мы должны понимать: проблемы заимствования не существует вообще.

Одна из проблем выбора идеи – «спекулятив». Часто кажется, что вот – я ухватил Бога за бороду, напишу книгу про вот то самое, о чем сегодня на всех ТВ-каналах, и счастье – в виде тиражей – будет со мной. Проблема в том, что спекулятивная тема быстро исчерпается – и книга станет никому не нужна. Хуже того, вы можете попасть в когорту авторов-спекулятивщиков. Ни доблести, ни славы.

Нужно помнить:

Идея всегда кристаллизуется в фабуле, мире, героях. В чистом виде в тексте ее не должно быть.

Иначе вы просто становитесь автором научно-популярного эссе.

Когда вы разрабатываете свою идею, одно из обязательных условий – вера в себя.

Если вы колеблетесь, значит, вам нечего делать в литературе. Литература – это непоколебимая решимость не просто писать, но дописать до конца.

Глава 4. Мир

Может быть, самое главное, что дает книга, – это тот уникальный мир, который притаился между страницами. Миллионы читателей покупают книги только для того, чтобы убежать в мир более прекрасный, нежели тот, в котором они просыпаются каждое утро. Можно назвать этих людей лузерами – ведь кто еще хочет оказаться в выдуманном мире? Кто еще предпочитает бегство? Прозвучит неожиданно, но среди этих «неудачников» есть достаточное количество чемпионов по бизнесу и науке – миллиардеры и лауреаты Нобелевских премий…

Так устроены люди, что всегда ищут что-то еще.

Есть романы, которые, быть может, хороши только тем, что авторы смогли создать яркие, оригинальные и достоверные миры.

Конструирование мира может стать не просто приемом. Вероятно, самый яркий пример – «Солярис» Станислава Лема. Этот мир сам по себе настолько интересен, что читателю позволительно не понимать текст до конца и не восхищаться всем остальным в великом романе.

С точки зрения практической пользы для автора, я бы говорил о трех вариантах романного мироустройства.

1. НЕЙТРАЛЬНЫЙ МИР то есть мир, который сам по себе не помогает и не мешает автору. Обычно это современность. В этом варианте есть свои плюсы – не нужно тратить время на его описание.

Пишете вы о том, что человек едет в московском метро на какую-нибудь станцию «Комсомольская» – и все москвичи и бо́льшая часть приезжих не хуже вас понимают, что там и как. А напишете про Вавилон… Ну, там мало кто бывал, а те, кто был, уже давно не с нами, придется все дотошно описывать.

2. МИР-ПЛАЦДАРМ то есть пространство, которое помогает.

Мир, который может даже взять и превратиться в идею или же в универсальную среду́, которая, в свою очередь, поможет создать ряд идей. А иногда, и это очень опасно для автора, может вообще стать героем.

К примеру, мир фэнтезийный, или мир сказочный, дают возможность реализовывать массу идей. Мир Толкиена дает возможность показать и абсолютное зло, и абсолютное добро, то есть писать про то, с чем в рамках современной хорошей прозы практически невозможно работать достоверно.

Как правило, фантастика дает самые острые, предельные примеры не только в плане идей, но и в плане миров. От уже упомянутого Соляриса – планеты-океана, и не простого, а разумного, до Матрицы – мира-машины.

Мир-плацдарм помогает автору максимально обострить все конфликты, довести до экстрима, если не до абсурда, те или иные идеи.

Если немного отойти от фантастики, типичным таким миром является ландшафт войны. Мир больницы или мир тюрьмы, детского дома, мир самолета или…

Давайте попробуем разобраться, как это работает.

Герой уезжает от возлюбленной – как бы уже все драматично. Но уезжает на войну. Читатель понимает, что это не просто прощание, мир начинает нам активно помогать. Он может не вернуться, она может не дождаться, а может, и сама будет вовлечена… Градус повышается. В дальнейшем, что бы ни случалось, мир накладывает свой оттиск, все приобретает другой оттенок.

Теперь представим ту же историю, но он просто едет в командировку – как бы все то же, но мир другой, нейтральный, и уже всё иначе.

3. МИР-ОТЯГОЩЕНИЕ то есть мир, создание которого мешает автору и читателю.

К сожалению, как и любое зло, это довольно частый случай. Обычно это либо историческая эпоха, которая мешает, либо другая страна, которая ни к чему, или фэнтезийный мир, само постижение которого довольно тяжко дается читателю. В чем проблема: мир дается автором так, что читателю, прежде чем дойти до истории, до героев, необходимо пройти ускоренный курс адаптации в данном времени и пространстве. Конечно, свой курс адаптации требуется в любом произведении, но тут он превращается в полосу препятствий. Как следствие, бо́льшая часть читателей – дезертирует.

Представьте себе текст, который начинается с массы неизвестных географических обозначений, названий городов, империй, кланов, все это на какой-то тарабарщине, и все это надо запомнить. Тяжко.

Мне кажется, тут есть две вещи, которые должен учитывать автор: а ему точно именно этот мир нужен, ну вот без него совсем никак? И второе, если уж решился на такое, это надо делать правильно.

Акцент переносить на действие, а все, что касается описания мира, давать малыми дозами, дабы не отпугнуть и не утомить.

Чаще всего такой мир – это просто ошибка. Очень хотелось написать про космос, но сюжет хорош и без него, или про драконов, а они не нужны.

Представьте. Прошлое. Время динозавров. Капсула с путешественниками во времени. Как положено – любовный треугольник. И вот на фоне пробегающих трицератопсов герои пытаются решить, кто с кем, если да. Путешествие во времени им точно не мешает? Потому как вместо того, чтобы уйти в психологию, приходится отвлекаться на пролетающего птеродактиля.

Конечно, возможно, что именно такой мир автору поможет, тут вопрос в другом: не факт, что те, кто готов читать про динозавров, согласятся погружаться в проблемы любовного треугольника, и наоборот. Получается, такой мир только мешает. Хотя все меняется, вдруг читатель скоро пойдет с особенными запросами, мол, что мелодрама без тираннозавра?

Вообще неинтересно.

ВАЖНО:

Мир, который вы создаете, должен нравиться вам. Вам должно хотеться в него возвращаться. Если это не так, становится трудно писать книгу. Все равно что день изо дня ходить на нелюбимую работу. И абсолютно не важно, что у вас за мир: джунгли, коммуналка или сплошные снега – найти уют можно где угодно. Разбросать какие-то приятные мелочи, ввести древнюю легенду. Мир должен быть замечательным – иначе зачем?

И, надеюсь, вы понимаете, что на самом деле каждая книга заключает в себе не просто мир, а целый набор миров: мир улицы и мир дома, мир большой и какую-то его часть.

Глава 5. История

В очередной раз повторюсь: история – это самое главное. И нет здесь никакого противоречия. Текст – это живой организм, и есть масса вещей, без которых он не может. Человеку довольно трудно выбрать, без чего хуже – без мозга, сердца или легких. Летальный исход неизбежен в любом случае. История – одна из тех вещей, без которых книги не будет.

Что это за зверь такой – история, мы понимаем на интуитивном уровне. И, естественно, сразу вспоминаем о двух таких терминах, как сюжет и фабула.

Есть энное количество определений, иногда они противоречат друг другу, но все же попытаемся сформулировать.

Фабула – совокупность событий данного текста, то, как по факту и в каком порядке эти события происходили.

Сюжет – эмоциональная интерпретация фабулы, события, изложенные в авторской версии, а не по хронологии.

Если совсем коротко, фабула – это «что?», а сюжет – это «как?».

А что же такое история? А тут есть нюанс. Фабула и сюжет – это то, что уже есть в готовом тексте.

Что касается историй, то они бывают двух видов.

Первый – это то, что ложится в основу текста, то есть некие события, предшествовавшие началу работы. История – это то сырье, которое автор закладывает в свою творческую мясорубку, чтобы на выходе получить нечто съедобное.

Когда вам говорят, что истории надо брать из жизни – это правда. Но вы не писатель, если история на выходе осталась такой же, какой вы ее взяли. Ну, разумеется, если речь не идет о мемуарах. Писатель всегда повышает градус драматизации.

Попробую привести пример, как можно обращаться с историей.

Как-то в Барселоне у меня украли планшет. Было обидно, поскольку – сам виноват. Буквально через пару дней мне пришло письмо, в котором некий неизвестный предлагал мне планшет «восстановить» – Google перевел так с каталонского на русский. Оказалось, что правоохранительные органы Испании арестовали группу воров и пытаются вернуть мне мое имущество. В результате планшет передали в российское консульство, из которого его забрала моя знакомая и привезла в Петербург.

Это – история. И я ее рассказывал надцать раз. Мои знакомые и друзья поражались тому, какие молодцы и испанские воры, и испанские полицейские. Вот только годится ли эта история для романа? Конечно, нет. Это просто скучно.

Что может сделать автор?

Давайте пофантазируем.

Конечно же, это был не просто планшет, а была на нем записана какая-то уникальная информация. И воры были не обычные воры, а еще те супершпионы. И нашла его не полиция в результате рядовой облавы, а каким-то странным образом он менял хозяев, пока не попал к красотке каталонке, которая заинтересовалась его хозяином…

Понимаете?

И конечно, жизнь почти никогда не дает нам красивых финалов просто потому, что жизнь финалов вообще не переносит, а в книге они нужны. Так что эффектный финал еще придется придумать: не просто планшет вернули и все счастливы, а что-то такое с подвывертом. Ну, к примеру, в самом конце, уже когда все порадовались и страсти улеглись, планшет оказывается либо бомбой – и вот-вот случится бабах, либо вообще это не тот планшет. Вариантов – масса.

Одной истории для целой книги мало, но и одной-единственной может быть достаточно для того, чтобы начинать её писать. В идеальном, почти недостижимом случае в основе каждой главы вашей книги, больше того – каждой сцены, лежит своя история.

Второй вариант истории. Собственно, чаще, конечно, говорить будем именно о нем. Это уже не случай из жизни – это история, придуманная вами, тот самый фарш после творческой мясорубки. И это больше чем просто сюжет и фабула, и куда важнее.

Чтобы было понятно. Есть тьма романов, в которых герой просто преодолевает путь из точки А в точку Б. И фабула их будет сводиться, вернее всего, к перечислению энного количества преодолений – километров, препятствий, врагов, к описанию редких случаев покоя.

Сюжет нам расскажет о том, как тяжко все это было.

Но в этой книге нет ничего, если в ней нет истории. А история не появится только от того, что некий герой все же добрался до конечной станции. Герой должен не просто добраться, а добраться изменившись.

И изменения, и сам герой должны быть достаточно неожиданными для читателя. Неожиданными, но в то же время предопределенными логикой текста.

Попробую «зазернить».

История – это совокупность событий, которые меняют героя. Или – меняют отношение читателя к герою.

Хорошая история – это история, которая интересна читателю. А интересна она в том случае, если и способ, и само изменение – интригующие, неожиданные.

Самый простой пример: Золушка.

Первая история – она попадает на бал. Как она туда попадает? Интригующе, неожиданно, с помощью с неба свалившегося волшебства. Из почти рабыни – в звезду. История? А то!

Вторая история, мы помним: она несчастная девочка, которая собирается просто посмотреть, как же «нормальные» люди живут, и – о чудо! – она любима, да не кем-нибудь, а принцем.

Третья история – дабы не опозориться, она сбегает, и ей кажется: праздник закончился. Ан нет, ее находят! Причем тут вообще всё замечательно, ведь единственное, что у нее оставалось, это обувь, остальное – тыква.

Изменение героини – обратное: снова все плохо, снова она никто, ну, а в финале, понятно: теперь я принцесса не просто благодаря волшебству, а самая что ни на есть настоящая.

Все вместе эти маленькие истории образуют одну большую.

ВАЖНО:

герой должен меняться или раскрываться. Иногда для этого ему достаточно просто что-то не то съесть и заболеть – это тоже изменение, а иногда он может полностью преобразиться и стать маршалом Франции.

Человек так устроен, что любит наблюдать именно за изменениями. Можно смотреть на прекрасный цветок, но куда как интереснее проследить, как этот цветок раскрывается. Мы почти всегда обращаем внимание на некие экстремальные вещи, почему? Потому что именно в них сконцентрированы изменения. Закат и рассвет, смерть и рождение, старт и финиш… И писателю не стоит об этом забывать.

Микроистории

Как правило, в романе есть история, даже если автор начинающий. Но на что такой автор редко обращает внимание – на то, что должны существовать еще и микроистории. И если их нет, значит, этот кусок текста (с их отсутствием) написан не то чтобы зря, но явно не усилил произведение.

Попытаюсь показать на примере. Часто-густо героям приходится разговаривать по телефону. Часто ли авторы разыгрывают из обычного звонка целую историю? В одном из романов, присланных к нам в редакцию, есть сцена, где героиня разговаривает с мамой. Разговор примерно такой: «Как дела?» – «Нормально». Я спросил у автора: а зачем? В принципе, зачем этот кусок текста?

Автор отвечает: мне было важно показать, что героиня любит маму. Вообще, как только вам хочется сказать про свой текст, что он нужен был для… Всё. Значит он не нужен вообще ни для чего. Его срочно нужно убирать.

Служебные тексты – тексты, которые сами по себе не ценны, а нужны для чего-то. Не должно быть таких текстов, иначе вы просто вываливаетесь из художественной литературы.

Давайте подумаем, а что тут можно было сделать? Помните, мы говорили о драматизации?

Вы видите, получается не просто какое-то событие, а событие, в силу которого герой проходит через некое переживание и – раскрывается.

На самом деле я только начал драматизировать этот телефонный звонок, понятно, что тут не может быть просто формального «как дела?». Даже если звучит именно это. И сама история со звонком может стать историей в истории, например, на самом деле «мама» – это связной, но этого никто не должен заподозрить. Такой вариант, конечно, уж слишком жанровый, но…

Тема бесконечная – к примеру, разговор уже закончился, героиня вышла из комнаты, ее спрашивают: кому звонила? А потом персонаж заходит в комнату и видит, что там нет телефона. Просто героине нужно было обратиться к материнской сущности, и она себе все придумала.

А можно устроить отыгрыш и с другой стороны: женщина, с которой только что разговаривала героиня, не понимает, кто ей звонил и почему называл мамой. Интригует?

Вы должны понимать, что истории, которые рассказываете вы, отличаются от житейских, и отличаются тем, что просто так в тексте ничего не происходит. Пусть вам хором кричат, что в жизни как раз так и бывает.

Есть такое простое приспособление – окно. Хочешь как в жизни – посмотри в окно, там уже всё есть. А вот выложить десять долларов за книгу – это совсем другой случай. Деньги платят за то, что бесплатно не получить.

Ничего не происходит просто так!

Если героиня звонит маме, это обусловлено чем-то. Философией, всем событийным рядом, тем, что это единственный номер, который она помнит…

Текст только имитирует реальную жизнь и просто не в состоянии вместить все происходящее, мало того, нам приходится помнить: читатель может покинуть нас в любой момент, а в жизни читателю некуда деваться. Поэтому, хотим мы того или нет, мы должны читателя все время удерживать. Должны дать настолько захватывающую историю, чтобы он сам достраивал все нюансы, пропущенные нами.

Даже если вы решили в тексте поиграть в случай, этот случай – тоже неслучайный.

Худшее, что вы можете сделать, это вставить в книгу какую-нибудь историю только потому, что она вам дико нравится. Нужно соблюдать такую специальную технику безопасности. Если у самолета перевес багажа, абсолютно все равно, какова эстетическая ценность этого перевеса – да хоть Венера Милосская. Если самолет упадет, то уже все равно, с чем именно на борту.

Парадокс. Писатель – творец, но сам обязан загонять себя в жуткие рамки рационализма. Только так.

Чтобы что-то построить, надо не только уметь начертить проект. У вас нет подрядчиков и рабочих, нет прораба – всё сами. И цемент замешать, и бетонную плиту поднять. И канализацию провести. Но в этом и счастье – никто вам не помешает.

И никогда не забывайте об одном универсальном правиле.

Хорошая история – всегда простая

Что сложного в истории Ромео и Джульетты? Золушки?

Хорошую историю всегда можно пересказать в двух словах, можно позвонить приятелю и сообщить: я тут читал книгу про то-то и то-то… А вот если с вашей книгой так не получается – значит, у вас проблемы с историей.

Разумеется, это не значит, что книга должна быть плоской, неглубокой. Более того, в книге может быть не одна история, а сколько-то, но! Каждая из них должна быть простой.

Вероятно, каждый из вас сталкивался с тем, что придумал совершенно гениальное (по крайней мере, так казалось в момент придумки) начало, а потом… дальше не идет. И вот для того чтобы как-то все же это гениальное сохранить, вы идете на массу хитросплетений. Получается что-то чудовищное, маловразумительное – зато вы сохранили придумку. Вот этого как раз делать не стоит. Стоит бороться за вот такое придуманное, только если оно в себе несет не только начало, но и финал. И вот это и будет та самая «простая» история.

Кстати, помните, в начале главы мы с вами поговорили о том, что есть два таких термина, как «фабула» и «сюжет». Вы сейчас с трудом вспомнили, потому как зачем они вообще? Когда вы уже написали. Или вдруг остановились и не можете идти дальше. Вот тут есть смысл внимательно всмотреться в фабулу (если всей истории еще нет, в тот кусок, который есть), в сюжет – и сравнить с текстом. Всё там есть? Сюжет не противоречит фабуле?

Как и многие приемы, термины начинают работать либо когда вы достигли некоего критического состояния, либо когда текст уже написан и с ним надо работать, чтобы довести до «товарного вида».