Текст книги "Привратник"
Автор книги: Александр Прозоров
Жанр: Боевая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Будем только рады, – ответил вербовщик. – Жизнь там намного дешевле, чем в Москве, а мы заинтересованы, чтобы хороший теоретик пребывал в комфорте. Он не должен думать о деньгах или трубах. Он должен заниматься своим делом.
– Прости, мне пора. – Варнак повернулся и побежал назад в купе. – Потом перезвоню.
Он дернул дверь, просунул голову внутрь:
– Мсье Истланд, выйдите на минуточку… Пожалуйста.
– Да, иду, – поднялся монах.
Варнак поймал его за ворот, оттащил в сторонку:
– Что вы себе позволяете, церковное преосвященство? Вас принимают как гостя, со всей душой, а вы нагло пытаетесь красть специалистов!
– Почему красть? Кому он тут нужен? Господин Кудряжин пытался опубликовать свои формулы раз пять или шесть, но ему неизменно отказывали. Любые работы, не то что опровергающие, а просто не связанные с теорией относительности, в научных журналах находятся под запретом. Орден Девяти Заповедей – это единственная организация, которая готова всерьез оценить труды Дмитрия и провести опыты по их проверке. Когда они получат экспериментальное обоснование, тогда ваш друг обретет достойное научное звание и известность, а наука – совершит серьезный скачок вперед…
– Так, дружище: комиссарские лекции заканчиваем, у меня к ним иммунитет. Это мой специалист, у него есть своя работа. И если кто-то протянет к нему свои руки…
– Это не его уровень! Он чуть не единственный физик, который хорошо разбирается в выкладках Ритца! Большинство про баллистическую теорию не знают вообще ничего. Вы хоть понимаете, что у вас штучный специалист паяет разводку цепей на электростанции?! Это все равно, что микроскопом гвозди забивать!
– Это мой гвоздь и мой микроскоп. Могу и по пальцам попасть. Я понятно выражаюсь, мсье Истланд?
– Подождите… – прикусил губу монах. – Вы говорили, что занимаетесь сглаживанием суточных пиков в энергоснабжении. Давайте договоримся: орден Экклезиаста подготовит для вас качественное техникоэкономическое обоснование перевода любого города на аккумуляторный общественный транспорт, а вы дадите Дмитрию возможность вместо этого заниматься теорией Ритца. Орден принимает в свои ряды только самых достойных. Обоснование будет безупречным, хоть на президентскую премию выдвигайте.
– Вы даже не представляете, Истланд, – вздохнул Варнак, – сколько людей и не совсем мне придется убить, чтобы эту программу приняли.
– Вы шутите?
– Ничуть.
– Однако у вас суровая научная школа, господин Еремей.
– Именно.
– Но вы не сможете посадить Дмитрия на цепь! Он не ваш раб. И он перспективный ученый.
– Мсье… – Варнак ласково и многозначительно погладил монаха ладонью по груди, подбирая слова, коснулся пальцем значка на лацкане, дернул за цепочку, что свисала с кувшина на колесе.
– Хорошо, я понял, – кивнул Кристофер. – Больше я не буду заводить с Дмитрием разговора о переходе в орден. Но не из страха. Я хочу, чтобы вы поняли: мы не враги. Мы ищем истину. Если мы станем помогать друг другу, а не мешать, легче будет всем. Не нужно делать так, чтобы от вас убегали. Если ваш друг вернется, обретя новое знание, вы станете только сильнее. Он ведь будет не только отдавать, но и приобретать. А сбежавшие – не возвращаются.
– Ага, как благородно! Посеял ему в сердце червя сомнения – и теперь будешь дожидаться всходов? Зря стараешься. У нас живое дело – у вас мертвые кельи. Захочет заняться теорией? Так ведь для разума цепей нет. Коли пожелает – сделает и здесь. Поэтому давайте будем взаимно вежливы. Компрендре?
– Хорошо-хорошо. Я все понял, вопрос закрыт.
После внушения монах остепенился и Кудряжину о своем предложении больше не напоминал. И даже попытался замять неловкость, на первой же станций купив местного пива и раков. Но если раки пришлись по вкусу всем, то от пива Варнак отказался из-за запаха, Катя – чтобы не толстеть, Дима, оглядываясь на нее, выпил всего бутылку, и в итоге вся упаковка досталась Кристоферу Истланду. Хмель быстро сделал свое дело, и агент ЦЕРНа полностью вышел из строя, сумев толком проснуться только к часу их прибытия в Ростов.
На жарком полуденном перроне их ждал сюрприз: тщедушный безусый паренек с картонным плакатом, на котором были выписаны фамилии Димы и Кристофера.
– Вообще-то, нас четверо, – подошел к нему Кудряжин. – Даже пятеро. Этот пес без ошейника и намордника тоже в командировке.
– Меня предупредили, – сломал плакат паренек и сунул под мышку. – Николай Альбертович сказал. Отсюда к Волгодонску рельсовый автобус только завтра, в половину седьмого утра отправляется. Чего вам всю ночь маяться? А на машине за три часа доедем.
– На машине? – оглянулся на сотоварищей Дмитрий. – Тогда и вовсе хорошо! Но не помешало бы сперва немного перекусить.
– Да, – поторопился кивнуть парень. – Мне и на это расходные деньги выделили. На всех.
– А что за рельсовый автобус? – заинтересовался Варнак, впервые услышавший такое выражение.
– Ну, это типа маленькой электрички у нас бегает. Два вагона, один мотор. Все хорошо, только расписание неудобное. Давайте я вещи возьму?
– Иди, дорогу показывай, – отмахнулся Дима. – Сами донесем.
На площади перед вокзалом выяснилось, что за ними прислали «Волгу». Причем не просто «Волгу», а черную! Мечта всех чиновников советского розлива привела путников в ужас – в летнем Ростове-на-Дону и так-то дышать было нечем, а уж внутри оставленной на солнце темной машины впору пироги запекать, а не по улицам передвигаться.
– Сейчас поедем – в салоне все быстро проветрится, – виновато развел руками паренек, из чего стало ясно, что кондиционера у него тоже нет.
– Ладно. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, – ответил за всех гостей Варнак.
Уложив вещи в багажник и спешно опустив стекла, пассажиры забрались в салон. Молодые, разумеется, назад, чтобы быть вместе, Кристофер сел рядом с ними, а Еремей с Вывеем устроились впереди: человек на сиденье, волк внизу, положив ему голову на колени. Иначе он просто не помещался. Машина затряслась, пару раз фыркнула и заурчала.
«Подтраивает», – вспомнил Варнак подзабытый на «Паджеро» термин и спросил:
– Карбюраторная?
– Крепкая еще. Всех нас переживет. – Паренек сдал назад, вырулил с площади, повернул на четырехполосный проспект. – В конце Садовой есть хороший уютный ресторан. С кондиционером. Там пообедаете, а ужинать уже на станции будем.
«Волга» шла ровно и ходко, слабо покачиваясь. И это – на ровной дороге. Похоже, амортизаторы тоже были не «ах». Но Еремей промолчал, удивляясь неприятно знакомому запаху. Очень слабому, но гнусновкрадчивому, с примесью миндаля и жженого чеснока… Запаху недавно переплавленного старого тротила.
– Что за черт… – закрутился он и понял, что пахнет не от машины. Пахнет из окна. А поскольку аромат слабее не становился, это означало, что от его источника они не удаляются. А значит… – Вот проклятье! Ну-ка, парень, поднажми!
Впрочем, водитель и так «притапливал», обходя одну машину за другой. Три иномарки, «зубило», потрепанный «Форд», белая «шестерка», из-за жары тоже несущаяся со всеми открытыми окнами. И еще до того, как Еремей увидел небритое лицо ее владельца и черные расширенные зрачки, он уже ощутил сочащийся из ее салона миндально-чесночный аромат.
– Быстро стой! – рявкнул он в самое ухо водиле, хватаясь за руль, чтобы тот не запетлял, и, не дожидаясь ответа, рванул рукоять стояночного тормоза, ударил по кнопкам ремней безопасности. – Стоять!!! Все вон из салона!
Задние колеса пошли юзом, выворачивая «Волгу» прямо на «двойную сплошную», сзади тоже завизжали тормоза. Варнак выскочил из машины, быстро перекатился через капот, распахнул водительскую дверцу, выкинул не успевшего ничего понять паренька на дорогу и еще раз рявкнул:
– Все вон!!!
Дима и Катя, уже неплохо его знавшие, быстро послушались, а вот гость из ЦЕРНа, крутя головой, только бормотал:
– Et се qui s’est passe? Qu’est-ce?
Однако объясняться с ним у Еремея не было времени. Варнак дал полный газ, втыкая передачи без перегазовки; не глядя на светофоры, промчался через перекресток, быстро нагоняя «шестерку». Та уже почуяла неладное, тоже начала разгоняться – но против «Волги» – хоть карбюраторной, хоть инжекторной, – ее силенок не хватило. За вторым перекрестком Варнак нагнал урода, обошел слева через сплошную и решительно подрезал, не пугая, а со скрежетом прижимая задней дверцей его морду к тротуару. Притиснул к бордюру, поставил нейтраль и выпрыгнул наружу.
Пользуясь заминкой, «шестерочник» попытался сдать назад – но Вывей, выскочив через окно машины, вторым прыжком нырнул в водительское окно к бандиту и, не попав клыками в горло, просто вцепился в лицо. Тот захрипел, стуча по мясистому загривку тощими человеческими кулачками – но сделать ничего не мог. Когда Еремей подбежал, волк отпрыгнул, позволив своей двуногой части распахнуть дверь, снова скакнул вперед, за плечо выволакивая подонка наружу. Варнаку было не до подрывника. По прежнему опыту он знал, что смертников никогда не посылают в одиночку. Где-то рядом есть подельник, который, увидев, что планы пошли наперекосяк, машину попытается взорвать. И значит – у него остаются считанные секунды, чтобы убрать мину на колесах подальше от прохожих, домов и всякого транспорта.
Хорошо хоть, от случившегося зрелища и встречные, и попутные машины остановились, дорога была свободной. Варнак прыгнул за руль, дал полный газ, пролетев примерно полтора квартала на скорости за сотню, увидел слева тенистый полупустой парк, как назло защищенный низкой, по колено, металлической решеткой и вдвое более высоким гранитным парапетом за тротуаром. Однако еще через мгновение он заметил в гранитной стене широкий разрыв, перекрытый всего лишь двумя низкими ступеньками, круто повернул к нему. Отчаянно завизжала резина, вынуждая оглядеться всех вокруг, разогнавшаяся машина легко снесла два пролета решетки, с грохотом запрыгнула на ступеньки и вылетела на песчаную дорожку. Еремей со всей силы вдавил звуковой сигнал и отвернул с аллеи на газон, петляя между деревьями.
К счастью, культурные ростовчане зеленые насаждения берегли и по траве не ходили. Тормознув метрах в пятидесяти от аллеи, Еремей выскочил из салона, кинулся бежать, но не успел сделать и десятка шагов, как что-то бумкнуло… И он в полной мере ощутил в пасти неожиданно сочный, солоноватый вкус густой парной крови. Кроме бесчувственного тела смертника, окровавленного асфальта, черной «Волги» и стоящих поодаль прохожих Варнак не видел больше ничего. И понял, что у него опять осталось всего лишь одноединственное тело… Которое после случившегося стоит очень поберечь. А то ведь пристрелят, не разобравшись, как собаку-людоеда, и имени не спросят.
Волк бросил бандита, сорвался с места на бег, промчался меж расступившихся людей, нырнул в подворотню и стремительно исчез во дворе длинной красной двухэтажки.
Глава вторая
Это был сон. Разумеется, это был сон. Сон, всего лишь сон. Бояться нечего! Она проснется – и все будет хорошо. Они откроют могильник и не найдут там ничего интересного. Просто черепки, серебряные украшения и кости. И больше ничего. Это сон, сон. Просто сон. Не может человек подняться живым и здоровым из саркофага возрастом в сорок тысяч лет. Даже если он вампир. А он еще и не вампир! Это сон, сон. Такое возможно увидеть только во сне! Она проснется – и все будет хорошо. Все как всегда. Студенты будут лапать девочек и пилить дрова, Сергей Олегович – бурчать над окрестными петроглифами, а девушки – отмывать гранит влажными щетками. А потом они вскроют захоронение…
Дамира себя почти уговорила. Почти убедила в нереальности происходящего – в реальности-то ничего подобного случиться не могло. Вот только, несмотря ни на что, страшно ей было, как наяву. Хотя археологиня и пыталась хоть как-то удержать себя в руках.
– Показывай, где еда, смертная, – распорядился восставший из мертвых.
– Все там, в лагере… – Женщина вышла из могильника и обратила внимание, что ни одной студентки не видно и не слышно. Это ее немного успокоило: девушки догадались спрятаться и пересидеть опасность в лесу. Значит, хоть за них можно пока не волноваться.
– Вода? – Вышедший вслед за ней мужчина повернул голову на шум реки, стелящейся по крупным камням, спустился к Акчиму, вошел в него по колено и, присев, стал с видимым удовольствием отмываться от многовековой пыли и грязи.
У Дамиры появилось острое желание сбежать, пока мертвец ее не видит, но она вспомнила, что находится во сне, и подавила этот малодушный позыв. Она даже подошла к незнакомцу ближе, гордясь способностью своего разума справляться с бессмысленными иррациональными страхами. Мертвецы не оживают. А значит – бояться нечего. И под напором железной воли женщины ужас действительно начал съеживаться и отступать.
– Кто ты и как оказался в могиле? – спросила она, пытаясь говорить спокойным, безразличным голосом.
– Я нуар клана Ари, страж усыпальницы, – ответил мужчина.
Вода унесла серую пыль вместе с лохмотьями, и теперь мертвец выглядел куда естественнее: короткие, в палец, темные волосы, чуть смуглая гладкая кожа, покрытая слабым светлым пушком, могучие рельефные мышцы поверх костяка, который Дамира отнесла бы к неандертальскому типу, не будь нуар выше ее почти на две головы. И лицо канонического мультяшного супермена с густыми бровями, выдающейся вперед скулой и большими голубыми глазами. Портило фигуру только множество крупных кровавых ран, на поверхности которых успела запечься коричневая корочка. Студенты покорежили незнакомца весьма жестоко. Если бы это происходило не во сне – он был бы убит раз восемь, не меньше.
Ох, мальчишки, мальчишки, что же они натворили? Что она теперь скажет их родителям?
– Кто такой нуар? – пытаясь отвлечься от мыслей, неприятных даже для сна, спросила она.
– Страж богов, – сурово ответил мужчина и, болезненно морщась, осторожно потрогал раны. – Я вижу, смертные научились быть опасными. Такое могло убить даже меня. Где еда, женщина?
– Зови меня Дамирой, нуар, – вздохнула она. – Твои «смертные» и «женщины» режут слух.
– С какой стати я должен запоминать твое имя, смертная?
– Ты хочешь есть?
– Я нуар, ты обязана исполнять мою волю!
– Вот сейчас проснусь, – предупредила женщина, – и ты навсегда исчезнешь голодным.
– Проснешься? – недоверчиво переспросил нуар.
– В любой момент! – вскинула она подбородок.
– Ты проснешься – и я исчезну?
– А ты как думал?
Чуть вздернув брови, мужчина несколько мгновений размышлял, потом улыбнулся:
– Да будет так, смертная. Тебя зовут Дамира, и я стану называть тебя по имени. Теперь покажи, где еда?
Руководительница экспедиции провела нуара в раскинутый совсем рядом с местом раскопок лагерь, сняла одеяло с котла, в котором запаривалась к обеду греча с тушенкой, подняла крышку:
– Такое блюдо восставшие трупы употребляют?
– Не называй меня трупом. Я могу прогневаться. – Восставший из мертвых обломил ветку с ближней осины, задрал оставшийся кончик пальцами, чуть выждал, потом обломил немного дальше и присел у котла. Зачерпнул рассыпчатую кашу ложкой, взял в рот, чуть помедлил, одобрительно кивнул: – Вкусно…
И принялся быстро опорожнять котел.
Откуда у него в руках появился вытянутый деревянный черпак, Дамира так и не поняла. Хотя – это ведь сон? Во сне случаются вещи и более странные. Женщина присела перед котлом, с расстояния осматривая многочисленные раны, на которых уже отслаивалась кровяная корка, потом обошла незнакомца и осмотрела куда более обширные разрывы плоти, оставленные прошедшей навылет медвежьей картечью. Судя по всему, внутри этого крепкого тренированного тела не должно было уцелеть ни единого органа. Ни сердца, ни печени, ни легких, ни селезенки. Ни желудка, который сейчас стремительно наполнялся гречей.
– Почему ты до сих пор жив? – не удержалась она от вопроса, снова встав перед ним.
– Я нуар, – ответил мужчина, не прекращая трапезы. – Мы должны сражаться за своего бога, а не умирать, оставляя его в опасности. Я превосхожу простых смертных во всем. Меня трудно убить, пусть даже подвластным тебе смертным это почти удалось. Впредь стану внимательней.
– Кто такие «боги»?
– Вы не знаете богов?! – На сей раз на лице ожившего мертвеца отразилось истинное изумление. – В вашем мире их нет? Неужели они все же погибли? Погибли все? Все до единого?
– Не могу ответить, не зная, о ком ты говоришь… чудище… Как мне тебя называть?
– Называй меня «господин».
– Я тебе этот котел сейчас на голову надену! – Дамиру захлестнул самый настоящий, неподдельный гнев. – Кто ты такой, тварь полусгнившая, чтобы я признала тебя господином?!
– Ты как разговариваешь с нуаром, смертная?! – вскочил мертвец. – Тебя давно следовало казнить за непомерную наглость! Я поведаю обо всем твоему хозяину! Если бы здесь были другие рабы, способные показать дорогу, ты уже была бы мертва!
Его меч с веселым посвистом прорезал воздух и уперся в ее горло.
Дамира ощутила легкий холодок ужаса, настолько реальным показалось прикосновение к шее острого деревянного клинка. Именно деревянного – она ясно разглядела прожилки древесных волокон на покрытом морилкой лезвии. Каких только неожиданностей не преподносит во сне человеческий разум! Это было невероятное, непостижимое ощущение: стоять перед обнаженным двухметровым атлетом, готовым в любой миг рассечь тебя клинком, – и одновременно понимать, что в реальности тебе абсолютно ничего не угрожает. Женщина даже снисходительно улыбнулась:
– Оглянись вокруг, живой труп. Здесь нет никого, кроме тебя и меня. Так что привыкай к вежливости. Хочешь что-то узнать – выполняй мои условия.
– Я нуар! А ты – смертная! Ты – женщина! Ты – рабыня! Склони свою голову немедленно, или я срублю ее!
– Мне стало страшно, труп. Вот мое условие: дай клятву, что больше никогда не станешь угрожать мне, не причинишь никакого вреда, и… и… – Сказки подсказывали, что желаний должно быть три, но в голову, как назло, сходу ничего не пришло, и потому она выпалила: – И колыбельную каждый вечер!
– Каждый вечер что? – Клинок перестал давить на горло.
– Колыбельную! – Она расплылась в улыбке. – С детства обожаю, когда меня убаюкивают.
– Твоя наглость беспредельна, смертная рабыня. Ты не имеешь права существовать. Умри! – Клинок взметнулся вверх, и Дамира закрыла глаза.
Пришла пора просыпаться.
Однако пробуждения не случилось. Равно как и удара над плечами. Женщина приоткрыла один глаз.
Нуар играл мечом, глядя на нее сверху вниз и глубоко дыша. Струпья с его тела опадали, открывая тонкую розовую кожицу, которой успели затянуться раны. Если внутренние органы тела регенерировались с такой же скоростью, то убить этого мертвеца действительно было не просто. Того времени, которое у обычного тяжелораненного уходит на предсмерные муки, восставшему из могилы вполне хватало, чтобы полностью выздороветь.
– Это и есть ваше селение, смертная? – спросил он.
– Ты даешь клятву? – открыла она второй глаз.
– Ты понимаешь, что заслуживаешь казни, женщина?
– Ты должен звать меня Дамирой. – Она открыла глаза и распрямилась. – Или ты забыл? И давай договоримся сразу: или поклянись, или убей. Мне не нравится, когда какой-то труп постоянно пугает меня глупыми страшилками.
– Не называй меня трупом! – Меч плашмя ударил ее по плечу. Ударил очень больно, Дамира даже удивилась, что не проснулась.
– А как мне тебя называть? Ты не назвал своего имени.
– Ты должна звать меня господином! – Лезвие опять нажало на горло.
– Тогда убивай, и покончим с этим!
– В тебе слишком много гордости для простой смертной, пусть и старшей над другими, – опустил оружие нуар. – Мое имя Шенынун, и я готов дать тебе клятву безопасности, если ты в ответ поклянешься всегда отвечать на любые мои вопросы.
– А ты – на мои! – торопливо парировала женщина.
– Выбери что-нибудь одно, несчастная, – покачал головой восставший. – Или жизнь, или любопытство.
– Ты обещал называть меня по имени!
– Мы еще не произнесли клятвы, – растянул губы нуар в зловещей ухмылке. – Ты хочешь защиты от смерти и пыток – или ответы на любой вопрос?
– Вот, черт! – забеспокоилась Дамира и даже зажевала губу, пытаясь найти спасения из «вилки»: ей до смерти хотелось получить ответы странного существа… Но какой смысл в ответах после смерти?
Молодая археологиня ощутила азарт, желание справиться с неожиданной загадкой. Проснуться или потерять сознание ей, как в первые минуты кошмара, уже не хотелось. Хотелось победить.
– Раз! – Клинок описал полный круг. – До скольки ты умеешь считать, смертная?
– До ста тысяч!
– Это слишком много. Два…
– Жизнь! Я выбираю жизнь и безопасность… И песенку на ночь, – не удержалась она от ехидства.
– Быть по сему! Я, Шеныпун, страж клана арийцев, клянусь не причинять тебе боли или иного вреда, пока ты честно отвечаешь на все мои вопросы. – Он поцеловал свой меч и ожидающе посмотрел на женщину.
– Я, Дамира Маратовна Иманова, научный сотрудник кафедры археологии Института этнологии и антропологии имени Миклухо-Маклая, клянусь отвечать на любые твои вопросы, пока ты не причиняешь мне боли или иного вреда. – Она достала из кармана тонкий маркер, которым делала заметки вместо шариковой ручки, и поцеловала его не менее торжественно, нежели восставший – свой клинок.
– Что это? – немедленно спросил он.
– Это устройство, позволяющее делать метки на чем угодно… – Она протянула руку, сделала две черточки сперва на осиновом листе, потом на коре дерева. – Им можно писать.
– Из чего выдолблен этот котел? – указал Шенынун на казан, в котором осталось от силы половина обеда всей экспедиции.
– Ты что, никогда не видел железа? – не поверила своим ушам женщина.
– Ты должна отвечать на вопросы, а не задавать их, – напомнил ну ар. – Иначе моя клятва потеряет силу.
– Он не выдолблен, а отлит. Из чугуна. А чугун добывают при переплавке специальной руды, такой горной породы. Подобный ответ тебя устроит?
– Да. Это селение есть место жизни вашего племени?
– Нет, мы здесь работаем.
– Где обитает большинство смертных из вашего племени?
– В городах. Это очень далеко отсюда.
– Вы добираетесь по рекам? – кивнул он в сторону близкого Акчима.
– Нет, по дорогам. На машинах. Они тоже сделаны из железа. Вон, видишь, крытая повозка стоит? – кивнула она на «Маверик» Сомова. – Вот на таких.
– Всегда отвечай так – и наша клятва останется нерушимой, – похвалил ее нуар. – Теперь, Дамира, проводи меня в город. Хочу увидеть главное стойбище твоего племени.
Разумеется, в ответ на это требование можно было поупрямиться, но руководительница экспедиции решила, что чем дальше и быстрее увезет она странного товарища, тем безопаснее будет для девушек, что прячутся где-то поблизости. Сон, не сон – но вести себя она намеревалась разумно. Хотя желание что-нибудь учудить, пользуясь свободой и безнаказанностью сновидения, у нее все же иногда появлялось.
Обычно, проваливаясь глубоко в объятия Морфея, она ощущала сны как настоящую реальность и вела себя соответственно. Догадаться, что ты спишь, и все вокруг – на самом деле мираж… Такое с ней случилось впервые.
– Хорошо, я отвезу. Одну минуту. – Дамира заглянула к себе в палатку и забрала портфель с документами и отчетами. На всякий случай, чтобы не потерялись. Забрала, разумеется, и телефон. Куда без него? Вышла, посмотрела на могучего Геракла, ожидавшего спутницу с деревянным мечом в руке, покачала головой: – Ты подумай, даже комары не садятся! Чистый каррарский мрамор. Знаешь, Шеныпун… Ты, конечно, красавчик… Но давай мы тебя все-таки оденем. Чтобы не сильно выделяться. Доценту Салохину ростом до тебя далеко, но фигура у него широкая, футболки и штаны должны налезть.
Треники и футболка толстенького доцента и правда оказались восставшему мертвецу впору. Правда, штанины едва закрывали колени, больше напоминая спортивные шорты, а футболка сидела так, словно вот-вот собиралась лопнуть, но никак не могла выбрать подходящего момента. Сон становился все более и более забавным. Женщина хмыкнула, открыла машину, нашарила в бардачке ключи, завела двигатель. Она уже почти совсем успокоилась, наблюдая за происходящей чертовщиной как бы со стороны, и теперь ей было даже любопытно – что же случится дальше?
Могучий нуар забрался в «Маверик» с правой стороны, и даже в просторном салоне джипа стало чуть душновато.
– Она двигается сама? – закрутил головой Шеньшун. – Как?
– Заводим, – повернула ключ Дамира, – выжимаем сцепление, включаем первую передачу, потом вторую, потом…
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
