Текст книги "Ключ Времен"

– Тебя волхв Велислав ищет. Сказывает, что-то важное узнал.

* * *

Волхв сидел за широким столом, на котором стояла корзинка с зелеными яблоками, и не спеша резал их на тонкие ломтики, по одному перекидывая в рот. Когда вошел Олег, толстяк поднял на него глаза и молча указал на скамью напротив себя. Ведун поудобнее расположился на жесткой лавке и приготовился слушать. Однако Велислав продолжал неторопливо переправлять яблоки из корзинки в свое объемистое брюхо.

– Ты чего звал-то, волхв? – наконец не выдержал ведун.

– Подарок у меня для тебя есть, – похрустывая сочной фруктовой плотью, ответил тот.

– Похоже, для меня наступает Новый год, – усмехнулся Середин. – И какой?

– На вечерней заре узнаешь.

– Чего же сейчас тогда звал? До заката еще не меньше часа!

– А ну найти тебя не успеют? – возразил Велислав. – Куда тогда все денется?

– Ладно, – согласился Олег, поднимаясь с лавки и подходя ближе. – Подождем.

Он подхватил из корзинки яблоко, обтер о рукав и запустил в него зубы. Зеленое на вид, оно оказалось сочным и почти сладким. Волхв с тревогой проводил взглядом второе яблоко, которое выбрал себе ведун, покончив с первым, торопливо поднялся:

– Пожалуй, пора. Идем-ка со мной, ведун.

– Далеко?

– В лес. Саблю здесь оставь.

Рука ведуна замерла в каком-то миллиметре от ножен.

– Не понял… Почему?

– Лук и колчан со стрелами захвати. Остальное тебе не понадобится.

Ничего себе фокусы! В голове сразу всплыло предупреждение о возможном предателе, который живет в городе. Вспыхнуло и погасло: ведь предупреждал об этом именно Велислав.

– Вообще-то я не оставляю оружие, если собираюсь на… прогулку, – осторожно возразил Олег.

– Нельзя туда с булатом. – Волхв взялся за посох, развернул плечи и подтянул живот. – Возьми только лук.

– Ладно, ладно, – согласился ведун, решив, что в таком случае предупреждение к кистеню в кармане не относится.

Они вышли из избы и отправились к городским воротам. Середин так и не понял, к добру или нет, но солнце еще не успело скрыться за горизонтом, а потому они благополучно миновали стражников и вышли на подсыхающий тракт, повернулись спиной к багровому закату и направились к темнеющему вдали лесу.

– Куда идем-то? – осторожно поинтересовался Олег.

– К заповедному месту, – лаконично ответил волхв, прицокнул языком и замолчал. Наверное, опять что-то жевал.

Когда они вышли на опушку, солнце окончательно скрылось за горизонтом, а его место занял ущербный диск луны. Света он давал не слишком много – но чтобы не налететь на ствол, вполне хватало. Сколько Середин прошагал дорог по таким вот местам! Научился слушать лес, чувствовать его дыхание. Тропинка тянулась под кронами огромных деревьев; где-то в высоте проказничал ветерок, игриво перебирая листву и тревожа мелкую живность.

С громким уханьем пронесся филин – а скорее леший решил побаловать. Совы, как известно, охотятся бесшумно. В кустах вспыхнули глаза лисицы, и с тихим шорохом шмыгнула рыжая за деревья в поисках добычи. Никогда не затихает жизнь в лесу. Укладываются спать дневные жители, а им на смену выходят ночные хищники.

Тропинка тянулась и тянулась, то ныряя во впадины, то поднимаясь на взгорки. Интересно, далеко там до заповедного места волхва? Или бородач вообще не намерен возвращаться в Изборск?

Вдруг им под ноги кинулся совершенно обезумевший заяц и тут же скрылся в ближайших зарослях, следом промчался волк. Олег какое-то время тупо смотрел на слабо колышущиеся кусты, за которыми исчезли и добыча, и охотник.

– Ну что застыл? Идем, что ли?

– Да леший явно балует, – пожаловался ведун. – Голову морочит, с пути увести пытается.

– А ты чего хотел? – В голосе Велислава почувствовалась улыбка. – Место заповедное сторожит. Рядом уже.

Они едва успели сделать еще с десяток шагов, как перед ними на тропинку темными тенями выступили несколько волков. Крестик на руке Олега раскалился так, что ведун едва не вскрикнул и опустил правую руку в петлю кистеня.

– Говорил я тебе, нельзя ходить без сабли, – тихо пробормотал он волхву.

Тот взмахнул рукой – волки прыгнули вперед и растаяли в воздухе, обернувшись плотным белесым туманом!

Упругие клубы заволокли тропку, в их глубине стали вспыхивать алые россыпи искр. Яркое перемигивание огоньков складывалось в странный завораживающий узор, и Середин невольно шагнул к туману, чтобы получше рассмотреть его. Словно чьи-то невидимые руки принялись лепить из мглистых сгустков странные фигуры то ли людей, то ли животных – не рассмотреть. Клыкастые пасти сменялись лучистыми глазами, бесформенные тела – грациозными женскими фигурами. Странный калейдоскоп продолжал создавать вокруг ведуна фантастические картины, завлекая в необычный танец. Вот перед ним возникла высокая красавица. Она призывно улыбнулась, коснулась его плеча и закружила в вихре танца. И не было сил противиться ей.

Вдруг перед Олегом расцвел огненный вихрь, дохнул в лицо обжигающим жаром и оттолкнул Середина на добрых пару локтей. Когда перед глазами перестали выплясывать разноцветные огоньки, ведун огляделся: путь чист, никаких туманов или зверей больше нет, а рядом стоит Велислав, опираясь на свой посох.

Заметив, что Олег очнулся, волхв кинул в рот семечку, разгрыз, сплюнул в траву и сказал:

– Слаб ты еще, ведун. С простым мороком справиться не смог. Кабы я не вмешался, пропал бы ты.

– Стража у вас тут такая? – Ведун вскинул ладони к лицу, несколькими быстрыми движениями растер лицо, прогоняя остатки наваждения. – Пропал, не пропал… Ты меня вел, я тебе доверился. А чем это ты так жахнул?

– Нечисть в основном боится огня. И ты это должен знать, ведун. И смотреть на морок надо сквозь огненное заклятие.

Волхв поднял руку, поднеся открытую ладонь почти к самому лицу, и проговорил:

– Яр-батюшка, огня хранитель, ты раздуй пламя яркое, ты сожги нечисть лютую, освети небо чистое. Ты даруй мне силушку против нави-погани, не покинь меня ты в бою честном. Разгони ты тьму проклятую да морок-наваждение. Да не остынь ты вовеки веков!

С громким хлопком над ладонью Велислава вспыхнул огненный цветок, тут же его лепестки истончились и разрослись, образуя эдакий полупрозрачный экран, берущий начало в ярком огне. Языки пламени трещали и плевались искрами, но исправно поддерживали тонкое защитное стекло.

– А вот так избавляются от морока.

Велислав подставил вторую ладонь и взял один язычок пламени. Олег удивленно отметил, что ко всему прочему посох бородача послушно висит в воздухе рядом с ним. Небрежным движением кисти руки волхв бросил язычок огня на дорогу недалеко от себя. Уже знакомая Олегу вспышка на миг озарила притихший лес, но разросшийся экран прикрыл их от жара. Разбившись об заклятие волхва, огненный вихрь бессильно опал и словно ушел в землю, забрав с собой пелену с руки Велислава. И тот немедленно кинул в рот еще семечку.

– Колдун, что княжича украл, Киру похожим огненным заклятием опалил, – сообщил толстяк. – Поэтому, я так мыслю, надобно и тебе эту ворожбу знать. Может статься, выручит она, коли до дела дойдет.

Когда глаза Олега несколько привыкли к мраку леса после яркого света, он осторожно подошел к месту попадания огненного снаряда, но ничего разглядеть не смог. И не столько потому, что было мало света, – просто там не осталось никаких следов.

– Запомнил, как я это делал?

– Запомнил… кажется… – Олег и сам не заметил, что стал смотреть на лузгающего семечки толстяка с уважением и некоторой… Ну не опаской, а скорее осторожностью.

Велислав спрятал улыбку в бороде и отправился дальше по дороге.

– Черный Корней – опасный колдун, – бросил он мимоходом. – Я постараюсь помочь тебе подготовиться к встрече с ним.

– Какой еще Корней? – не понял ведун.

– А разве я тебе не говорил? – удивился волхв. – Корнеем колдуна зовут, вестимо. Видать, духам подземным поклоняется, от того корнем и назвался.

Между тем деревья расступились, и мужчины вышли на небольшую полянку. Посередине ее в землю был врыт столб, который освещался удивительно ярким лунным светом. Олег обошел его несколько раз кругом, разглядывая со всех сторон. Наконец поднял на Велислава взгляд и спросил:

– Это Перун?

– Да.

– Зачем мы здесь?

– Ты сам должен все увидеть, ведун. – Волхв указал посохом на Чур Перуна, развернулся и скрылся за темной стеной деревьев.

Олег недоуменно почесал в затылке и снова посмотрел на идола.

– Что же я должен увидеть, Перун?

Он разглядел, что губы бога вымазаны чем-то темным. Кровью, не иначе. И похоже, что свежей. Интересно, кто и когда успел это сделать? Олег протянул руку и попробовал пальцем тяжелые вязкие капли.

Разряд молнии проскочил между пальцами Олега и истуканом Перуна. Боль обжигающей волной прокатилась по телу, и Олег, вскрикнув, упал…

* * *

…Под потолком небольшой пещеры ровным огнем горели факелы, испуская необычно яркий свет. По пологим стенам стекала вода и, собираясь в капли, падала с громким плеском на сырой каменный пол.

На подстилке из гнилой соломы, привалившись к стене, сидели княжич Андрей и Любава, от них к стене тянулись тяжелые, начищенные до зеркального блеска, цепи.

– Значит, это и есть тот мальчик, которого ты так долго искал?

Высокий бледный человек поднял вопросительный взгляд на стоящего рядом колдуна в длинном черном балахоне.

– Да, Равгед, это он.

Тот, кого колдун назвал Равгедом, приблизился к мальчику и пристально вгляделся в его глаза. Быстрый жест рукой, тихое бормотание, и из длинных тонких пальцев бледного незнакомца сорвалась белая вспышка. Княжич шарахнулся в сторону, однако избежать столкновения с магическим лучом не смог. И едва сияние окутало мальчика, как на лбу у него полыхнул ярким зеленым светом сложный геометрический узор. Новая вспышка – и все исчезло, больше не было ни магического света, ни знака на лбу у мальчика.

– Видишь? – кивнул Корней. – Я искал его по всему миру. И кто бы мог подумать, что найду здесь, совсем под боком?

– Что тебе нужно? – Княжич потянулся к поясу, где всегда был прикреплен нож, но пальцы ухватили пустоту.

– Ничего особенного, мой мальчик, – покачал головой колдун. – Ничего, что ты не в состоянии выполнить.

– А что вы сделаете с девушкой? – Равгед смерил Любаву критическим взглядом.

– Разве ты не знаешь, что делают с такой добычей? – Усмехнулся колдун. – А когда надоест… Мне пригодится Живой человек для заклинаний…ну или отдельные ее части.

Любава тихо заскулила от ужаса и мертвой хваткой вцепилась в Андрея.

– Не смейте ее трогать! – Княжич исподлобья глянул На двух колдунов. Если он и испытывал какой-то страх, то теперь злость напрочь вытеснила другие чувства. —

Смотрите, доберется отец до вас, тотчас на вратах повесит.

– Разве ты веришь в это, мальчик? – удивился колдун. – Тогда ты куда глупее, чем я думал.

– Днем известие из Изборска пришло, господин, – спохватился Равгед. – Демон тебя звал да сказывал: князь и вправду дозор малый собрал, дабы на выручку сыну послать.

– А почему малый? – вроде даже обиделся Черный Корней.

– Ведуна туда позвали известного да волхва местного, лекаря. Видать, решили колдовством, а не силой управиться. Прикажете демону перебить их, господин?

– Ведуна, говоришь? Волхва? Не-е-ет, – покачал головой колдун. – Они нам в деле нашем пригодиться могут. Уж очень хрупкая штука – маленький ребенок. А без него – никак. Нет, передай демону: пусть отправится с отрядом и бережет обоих, как зеницу ока.

Вдруг он замер и подозрительно осмотрелся.

– Здесь кто-то есть. Ну-ка, кто у там нас прячется? Ужели колдун новый объявился?…

…Олег вздрогнул и открыл глаза.

– Я уж думал, до утра не очнешься. – Рядом с ним стоял Велислав. – Вставай, ведун. Пора возвращаться.

Середин понял, что лежит на траве, лицом вверх. Звезды и луна были уже почти не видны, посеревшее небо возвещало о скором приближении утра.

– Что ты сделал со мной, волхв? – пробормотал Олег, чувствуя, что боль в теле все еще не отпустила.

– Я дал тебе силу Перуна, повелителя молний. Без его силы огневики не слушают наговора, не подчиняются заклятию. Если хочешь повелевать огнем – этот обряд нужно проходить каждые полгода. Дай-ка мне твой лук.

Велислав снял с плеча Олега саадак, положил к ногам Перуна и заговорил:

– Всходило солнышко красное на небо ясное, гневится Перун да на навь непотребную глядючи. Ехал Перун по полям, по долам, по сухим степям да нашел он воина, что отважится против гада лютого оружие поднять. По– . гляди, Перун, на оружие доброе, защити, Перун, от нави пагубной.

Ночное небо прорезал росчерк молнии. Вспышка – и разряд ударил в лежащий на земле лук. Олег, приподнявшись на локте, увидел, как на рукоятке лука вдруг вспыхнули странные знаки.

– Что это?

– А это, ведун, защита тебе от нечисти дадена. Теперь твои стрелы для нечисти хуже серебра будут. Руны защитные Перун наложил.

Между тем знаки на рукояти потускнели, а затем и вовсе исчезли.

– Все, ведун, бери оружие, идем, а то рассвет наступает. Нас скоро хватятся.

– Чего спешить? – Середин поднялся с влажной от росы травы. – Как мы в город попадем? Ворота ведь закрыты.

– За это не тревожься. Есть тропка тайная. О ней, кроме меня, только Радомир знает, да ты вот теперь. Мы этим ходом тайным и пройдем. Семечек хочешь?

Куница

Едва Олег успел заснуть, как его разбудил внезапно потеплевший крест, и почти сразу после этого дверь в светелку распахнул Сварт:

– Долго нежишься, ведун. Светает, выходим скоро, а тебя все нет. Князь просил узнать: может, ты чего особого с собой в путь запросишь? Дворня сумки походные собирает.

Недовольно ворча, как старый пес, у которого потерялась любимая косточка, Олег выполз из-под теплого и легкого пухового одеяла, с тоскою зевнул и рывком встал.

– Шкуру медвежью хочу. Старую всю извалял за прошлую зиму, не греет совсем.

– Сделаю, – кивнул воин, оставив Середина задумчиво потирать запястье.

Что же это крест так рьяно на блондинистого ратника реагирует? Неужели тот колдовством балуется? Может, он и есть тот самый лазутчик, о котором предупреждал Велислав? Странен дружинник – и лицом, и выносливостью ратной. Аурой магической отмечен, в поход за княжичем напросился. С другой стороны – князь сказывал, сына его Сварт делу воинскому учил, привязался, как к своему ребенку. Коли он предатель – чего столько времени ждал, почему раньше ребенка не украл? Опять же – если он воспитатель, то зачем колдуну разыгрывать спектакль с нападением, почему просто не увезти мальчишку во время какой-нибудь охоты или скачек за городскими стенами? Странно это… Пожалуй, предателя следует искать среди тех, кто поступил на службу совсем недавно и еще не вошел в достаточное доверие. Среди тех, кто просто не мог совершить похищение раньше, до нынешнего лета. Кто из таких попал в отряд? Никита, Руслан… Ну он сам тоже здесь новенький. За себя ведун мог поручиться, за юных дружинников – вряд ли. Нужно взять их на заметку… Хотя, с другой стороны – если лазутчик хотел попасть в отряд, это еще не значит, что он в него попал. В добровольцы ведь, почитай, вся дружина вызывалась. А взяли из молодежи всего двоих… Воевода Радомиру служит давно, облечен доверием – он, скорее всего, ни при чем. Кира тоже, похоже, у князя в расположении. Ладно, время покажет. Олег натянул штаны и отправился на двор.

Первые лучи солнца только-только успели окрасить горизонт, спугнув ночной сумрак, и в большей части детинца никакого шевеления не отмечалось.

«Спят… – с завистью подумал ведун, поежился от утренней прохлады и подошел к колодцу. – И чего это князю не отдыхается? Можно подумать, лишний час хоть как-то поможет в дальнем пути».

Дружинник, слонявшийся подвору, неторопливо приблизился к Олегу.

– Здрав будь, ведун. Не спится?

– Здравствуй, Афанасий. Не спится. Думы замучили, – серьезно кивнул Середин.

– Бывает, – дружинник сочувственно покачал головой. – Трудно, наверное, одному-то на свете жить? Ни кола, ни двора.

Середин в это время вытаскивал бадью из колодца. Он вздрогнул, деревянное ведро выскользнуло из рук, ударилось дном о землю – вода вылетела вверх, и прямо на замешкавшегося Олега обрушился ледяной душ. Впрочем, Досталось и самому дружиннику. Тот крякнул, опасливо покосился на хмурого ведуна и отошел от него, незаметно сложив пальцы в защитный знак.

– Ква, – проворчал Олег, вытирая лицо. – Вот и умылся. Хорошее начало дня.

Он осторожно поставил бадью на колодезный сруб. Утро выдалось холодное, пасмурное, и мокрый ведун мгновенно продрог под пронизывающими порывами ветра. Что-то нынче лето не баловало теплом.

– Пойду-ка я погреюсь, – решил Середин. – Все едино отряд еще не собран.

Он успел только шаг сделать, как прямо в лужу перед Олегом с пронзительным визгом плюхнулось какое-то существо. Во все стороны полетели брызги, а штаны снова окатило до самых колен. Афанасию повезло больше – он, наученный горьким опытом, стоял в сторонке.

Олег встряхнулся, вспоминая, есть ли у него в котомках запасные чистые и сухие штаны, и прикидывая, что делать с этими. Стирать и сушить – поздно. Сырыми с собой брать – затухнут. Он обернулся к виновнику вынужденного купания. Зверек сидел прямо в луже и смотрел на него черными бусинками глаз. В первый момент Середин принял его за белку, но хвост у дурной твари был не такой пушистый, да и размерами зверек оказался заметно больше, а когти на лапах и зубки скорее выдавали хищника.

– Быть тебе воротником, – сделал вывод Олег, потянувшись к рукояти сабли. Однако тут выяснилось, что, отправившись умываться, воинского снаряжения ведун с собой не взял.

Между тем раскаяния пушистый террорист не проявил, а, воинственно вскинув хвост и припав на задние лапы, оскалил маленькие острые зубки. Если учесть, что он сам вымок от хвоста до кончиков ушей и шерсть плотно облепила тощее тельце, зрелище было скорее забавное, чем устрашающее.

Олег поймал взгляд зверька и представил, что слегка щелкнул его по носу. Тот фыркнул и непонимающе затряс головой.

– Вот тебе, паршивец.

И с чувством выполненного долга Середин направился к крыльцу.

– Тебе повезло, ведун, – окликнул его дружинник.

– В чем?

– Разве не знаешь? Куницу встретить – к добру. А эту в особенности. Она молодому княжичу принадлежала.

– Вот как?

– После того как мальчик пропал, ее многие приручить пытались, только все без толку. Больно дикая тварь. Только одного Андрейку и признавала. Да вот тебя теперь.

– Да? – Олег скептически посмотрел на мокрого зверька. – А если она шаровары обольет? Это тоже к добру?

Афанасий усмехнулся и кивнул.

– Дык, куница же.

– Ква, – сделал вывод Олег. – Пойду-ка я лучше в избу, пока медведь по голове дубинкой погладил. Это, сказывают, к больши-и-им деньгам.

Но далеко уйти он не успел. Пронзительно взвизгнув, куница большими прыжками поскакала за ним и, уцепившись коготками за штаны, в два прыжка взметнулась на плечо.

– Мама!!! – вскрикнул от неожиданности Середин, ощутив на только-только подсохших шее и спине мокрое холодное прикосновение. – Да отцепись ты! Вот привязалась!

Олег стряхнул зверька, отпихнув его подальше. Однако куница ловко развернулась и снова ринулась в атаку.

– Электрическая сила… – Олег насилу увернулся от нового прыжка мокрой, как болотная тина, твари и рванул к крыльцу, петляя, как заяц под пулеметным обстрелом. За ним с пронзительным писком скакала куница, но запрыгнуть на облюбованное место ей никак не удавалось.

Двор неожиданно быстро ожил: появились заспанные слуги, выглянули дружинники. Вслед бегущему Олегу Понесся дружный гогот. Середин между тем ворвался в дом и захлопнул за собой дверь. В тот же миг в дверь врезалась не успевшая притормозить куница.

– Так тебе и надо! – удовлетворенно кивнул ведун и отправился в светелку переодеваться.

Не успел он надеть подшитые изнутри сатином толстые шаровары из верблюжьей шерсти, заправить в них синюю шелковую рубаху с шитым золотом воротником и опоясаться саблей, как в дверь заглянул Сварт:

– Все еще спишь, ведун? Пойдем, Радомир зовет. Изборский князь принял Середина в той же горнице, в которой вчера был накрыт стол – в этот раз он стоял пустой, придвинутый к лавкам у стены. Сам правитель ожидал ведуна у окна, нервно покусывая губы. На плечах его лежала тяжелая бобровая шуба, крытая зеленым сукном с нашитыми на груди и спине самоцветами. Он поднял глаза на Середина, вздохнул:

– Спасибо тебе, ведун, что в час невзгоды на печи не прячешься. Спасибо, что поддержать меня в горе пришел. Вот, прими это оружие. – Князь снял с пояса кинжал в богатых ножнах. – Его клинок серебром окован и рунами освящен. Авось и защитит от нечисти поганой.

Олег приблизился к князю, принял оружие. Кинжал легко вышел из ножен, и Середин почти с детским восторгом увидел, как солнечный луч золотым ручейком стек по тонкому обоюдоострому клинку, вспыхнув в сложной вязи рун у рукоятки.

– Спасибо за подарок, княже. Верь мне, живота не пожалею, но сына твоего возверну.

– Верю. Ждать буду. Поезжай, пришло время. Буду молить за вас Сварога, дары ему принесу. Верни Андрейку, ведун, заплачу вдвое супротив уговора. Ступай.

Олег кивнул, вышел из горницы и сразу повернул к лестнице на двор. Здесь уже ждали шестеро всадников – видимо, пока конюхи седлали и навьючивали лошадей, князь предпочел поговорить с каждым воином отдельно, найдя для каждого подарок и особые слова.

Ведун подошел к своим коням, проверил, как лежит потник на спине гнедой, как затянута подпруга, потом осмотрел вьюки на спине чалого. Пощупал две незнакомые сумки. В одной зашуршало зерно, другая мягко поддалась под пальцами – видимо, здесь лежала затребованная Серединым шкура. Олег вернулся к скакуну, поднялся в седло.

На крыльце хлопнула дверь, и вышел Велислав, с котомкой на плече, в синих полотняных штанах и такой же рубахе, перетянутой широким ремнем, и почему-то в лаптях – ведун давно уже забыл, как выглядит эта обувка. Ну то, что волхв по-мужицки оделся, понятно – верхом ехать так легче, задница от седла не парится. Но лапти-то зачем?

Толстяк тем временем перекинул лямки котомки через луку седла каурого мерина, поставил ногу в стремя, с кряхтеньем взгромоздился на конскую спину.

Сверху послышался быстро приближающийся отчаянный писк – Олег поднял голову, невольно подставил руки, куда и приземлилась куница. Зверек какое-то время ошалело молчал и глядел на ведуна испуганными глазками, потом взметнулся ему на плечо. Середин вскинул руки – но куница уже шмыгнула вниз, сунула нос ему за пазуху, тут же отдернула и по конской гриве забралась гнедой на голову меж ушей. Лошадь всхрапнула. Олег попытался согнать зверька – но был немедленно наказан сильным укусом в запястье.

– Вот зар-раза… – тихо пробормотал он, борясь с искушением достать кинжал и отрубить хищнику голову. Нельзя: как-никак, присутствие куницы ратники считают доброй приметой. Опять же – любимица княжича…

Между тем Сварт развернул коня и направился к воротам. Там улицу заполняли люди, образуя живой коридор. Откуда они только узнали, что отряд за сыном княжеским отправляется? Похоже, любили горожане своего Правителя, коли с таким беспокойством к делам его относились.

Но не успел отряд добраться до ворот, как поднялось волнение и, раздвигая толпу грудью тяжелого, ширококостного битюга, им навстречу выехал высокий, крепкий, плечистый воин. Руки его были так могучи, что имели толщину бедра обычного человека, удерживающий поводья кулак походил на двухпудовую гирю, шея ничем не отличалась от бычьей. Правда, в серых глазах под густыми бровями скакали озорные искорки. Из-под шлема виднелись волнистые волосы, на грудь спускалась густая борода. Поддоспешник всадника сам мог служить доспехом – добротная буйволовая кожа в три слоя, на груди, животе и плечах пришиты металлические пластины. Такую защиту не очень-то легко пробить с первого удара. На окованном металлическими бляхами поясе висел кинжал такого размера, что его вполне можно было назвать небольшим мечом. Рядом покачивалась булава, подпираемая наборной рукоятью огромного меча.

Ратник уверенно направил лошадь к отряду во главе со Свартом, с достоинством поклонился и кратко попросил:

– Обождите маленько, други, и так насилу успел. Дозвольте с князем перемолвиться.

Воин неторопливо проехал среди притихших людей в ворота детинца и, не сходя с коня, поклонился киязю.

– Здрав будь, князь Радомир, – пророкотал его голос над головами собравшихся. – Тебе привет шлет великий князь киевский Владимир. За данью в Менецк[4]4
  Менецк – ныне город Минск.


[Закрыть] он ездил и прослышал про беду твою. Князь Владимир уважает тебя, князь Радомир. За верность земле русской, за преданность ратников твоих. Нет им равных не токмо в стольном граде, но и во всей Руси Великой. Верно ли люди сказывают, будто ведун Олег за твоим сыном едет?

– Верно, – кивнул Радомир и указал на Середина. Воин заинтересованно оглядел его и, видимо, что-то решив для себя, кивнул.

– Великий князь киевский Владимир отправил меня в помощь. Позвольте мне с вами отправиться.

– Это великая честь для меня, боярин Радул. Я благодарен князю киевскому за участие в горе моем. И с радостью приму помощь. Я наслышан о твоих ратных подвигах и силушке богатырской.

Олег аж присвистнул про себя. Ай да князь Владимир! Ведун слышал, что есть такой боярин Радул в стольном Киеве. С малолетства к ратному делу склонность да талант имел. Добрый воин вырос из смышленого мальца. Интересно, за что же князь Владимир так Радомира уважает? Больно неразборчиво боярин о воинах говорил.

– Однако ты, мыслю, устал с дороги, – продолжил князь.

– Ничуть, княже! – отмахнулся богатырь. – Наше дело ратное, седло нам дом родной. В нем и отдохну. Я и лошадь заводную за воротами оставил, дабы зря по городу не гонять. Дозволь отказаться от гостеприимства твоего, княже. Дружинники твои в седлах – так к чему назад возвертаться?

– Быть посему, – кивнул Радомир, и боярин повернул коня к отряду.

– Пересёдлываться тебе не надо? – тихо поинтересовался Сварт.

– Ништо, – отмахнулся богатырь, – успеется.

– Тогда поехали…

И отряд из восьми воинов, одной воительницы, одной куницы при восьми заводных конях наконец-то двинулся в путь. Уже выезжая в ворота, Олег почувствовал чей-то пристальный взгляд и, обернувшись, увидел в окне светлицы княгиню Веледу. Она смотрела на удаляющихся воинов и что-то тихо шептала им в спины.

Сопровождаемые вездесущими мальчишками, путники покинули город и повернули на север, пустив коней Широкой походной рысью. Примерно через два часа быстрой скачки воевода перевел скакунов на шаг, давая лошадям возможность отдохнуть. Тряска сменилась для Всадников мерным покачиванием. Велислав торопливо отпустил узел котомки, запустил в нее руку и, достав горсть зеленых гороховых стручков, принялся с видимым удовольствием разделывать, перекидывая в рот сладкие шарики. Ведун нагнал его, поехал рядом.

– О, куница! На коне! – изумился волхв. – Кажется, я ее знаю. Это к счастью, к счастью.

– Помоги мне избавиться от этого зверя, – проворчал Олег, – иначе я его скоро придушу.

– Хе… – Велислав разломал очередной стручок, крепкими белыми зубами выгреб из него горошины. – Я думаю, что не придушишь. Береги куницу, ведун, она тебе еще пригодится.

Велислав сделал быстрый жест рукой, прочертив в воздухе сложный знак, который напомнил Олегу иероглиф, и вслед за движением его пальцев в воздухе перед волхвом вспыхнули огненные линии. Когда волхв закончил движение, Середин придержал коня, разглядывая тающую в воздухе руну, потом пнул пятками коня:

– Честно говоря, Велислав, я не уловил последовательности, – неуверенно сказал он, не отрывая заинтересованного взгляда от огненного рисунка, висящего прямо в воздухе.

– Ничего, я покажу медленно. Только учти, знак нужно повторять очень точно. Перун страшно злится, когда его имя вычерчивается с ошибками. И слова запомни: на море-окияне, на острове Буяне бьет в скалу волна пенная, волна пенная да всесильная – забурли, зашуми, силу выкажи. Ты меня не тронь, а врага забери в полон. Уж ты гой еси вековечный дуб, кладезь мудрости, явь от нави оберегающий. Уж даруй ты мне силу светлую, чтобы ворога не убоятися. Уж ты гой еси пламень яростный, пламень яростный да спасительный. Освети землю-матушку, разгони навь поганую. Уж лети ты, слово вещее, да за лес густой, за горы камены, да туда, где Перун ведет сечу страшную. Теперь ты попробуй, ведун.

Олег несколько раз повторил слова. Велислав, перейдя к поеданию стручков целиком, внимательно слушал, поправлял. С пятой попытки наговор был произнесен совершенно точно, и волхв медленно показал правильное начертание Перунова имени. Ведун сразу воспроизвел его с нужной точностью, и толстяк, затянув узел мешка, разрешил:

– Теперь одновременно попробуй. Ну вон в тот куст попытайся метнуть… – Бородач ткнул пальцем в куст бузины.

– На море-окияне, на острове Буяне… – начал проговаривать заклинание Олег, одновременно рисуя руну. Рука стремительно наливалась жаром. К середине заклинания жжение стало нестерпимым, а к концу его ведун думал только о том, как бы стряхнуть вцепившуюся в пальцы боль. И стряхнул: огненный шар, сорвавшись с руки, промчался полета метров и взорвался, словно вакуумная бомба, испепелив куст и поломав ветки на окрестных деревьях. Лошади заржали, шарахнулись с дороги, два скакуна понесли; куница, сорвавшись с места, юркнула Олегу за пазуху и затаилась там. К счастью, опытные дружинники смогли быстро справиться с животными – ни один из заводных коней не опрокинулся, помчавшихся удалось осадить.

– Вы чего, обезумели, чародеи? – заорал, размахивая плетью, воевода. – Другого места для баловства огненного не нашли?! Вас, что, одних отправить?

– Да ладно, Микула, – отмахнулся Велислав, развязывая котомку. – Случайно соскочило. Коли Перуна долго на помощь не звать, он скучает, не откликается. Вот и приходится пробовать иногда.

– Ты же хороший целитель, Велислав, – укоризненно покачал головой старый воин, – волхвы прочие тебя за разум и мудрость хвалят. Как же в тебе все это с баловством этаким уживается?

– Да говорю же, Микула, не буду больше… – Волхв Вскрыл ногтями стручок и пересыпал его содержимое в рот. – Случайно получилось.

– Случайно… Привал! Пусть кони успокоятся. Середин спрыгнул на землю, снял с задней луки щит, ослабил гнедой, а затем чалому подпруги, вернулся к волхву, успевшему занять единственный при дороге пенек, кинул щит рядом с ним, чтобы не садиться на сырую землю, опустился, поджав по-турецки ноги, и тихо поинтересовался:

– Ты помочь мне можешь, Велислав?

– Да бери, сколько хочешь, – с готовностью распустил волхв горловину котомки и повернул ее к ведуну.

– Нет, я про другое… – еще больше понизил голос Середин. – Ты молвил в лесу, что кто-то разговоры колдовским способом из города ведет. А можешь ли ты узнать, не в нашем ли отряде этот болтливый чародей? С нами он идет али в городе остался?