Текст книги "Тяготы домохозяйства"

Дрожащими от страха и холода руками он вцепился в отвесную пожарную лестницу и пополз вниз ― шаг за шагом.

– Нужно ваше присутствие, ― в порыве ветра послышался голос Ольги Прокофьевны.

Арнольд Иванович решил, что начинает сходить с ума. Он оглянулся по сторонам, но санитарки нигде не было.

– Здравствуй, паранойя, ― печально произнёс вслух мужчина.

Он сделал ещё шаг вниз, и нога его нащупала твёрдую почву. Это было странно, ведь он преодолел всего один этаж. Главврач потоптался на месте и попрыгал для верности ― поверхность была неровной, но надёжной и хорошо амортизировала.

– Вы закончили? ― спросила «земля» под ногами.

Арнольд Иванович медленно опустил взгляд вниз и увидел, что топчется на груди Набекрень.

Руки сами отцепились, и, издав печальный крик, врач метеором полетел вниз. В какой-то момент он даже хотел сгореть в атмосфере, уйти, так сказать, красиво, на пике своей карьеры, но не набрал нужную скорость и потух в сугробе.

– Там новые пациенты требуют вашей аудиенции, ― сказала Ольга Прокофьевна, спускаясь вниз по лестнице.

Арнольд Иванович немного покопался в снегу, собирая своё достоинство, а потом спросил:

– Зачем?

– Люди недовольны тем, что их забрали из тёплых палат и собираются поселить в коридоре.

– Вы с ними контактировали? ― крикнул он Ольге Прокофьевне, отбежав на сорок метров.

– Только с автобусом. Он забуксовал на въезде, пришлось толкать. Пациенты заперлись и отказываются выходить. Требуют встречи с главврачом. Угрожают отказом от госпитализации.

– Мы не ведём переговоров с больными! ― гордо заявил Арнольд Иванович и вытряхнул снег из ботинка.

– Прикажете расстрелять их зелёнкой и парацетамолом через стекла?

– Ладно, пойдёмте, я с ними поговорю.

Арнольд Иванович подошёл к автобусам и, достав рупор, начал воздействовать на пациентов психологически: угрожал им комфортным коридорным светом и близостью к туалету. По его словам, занимать очередь на процедуры и для сдачи анализов теперь нет необходимости ― люди могут это делать, не вставая с коек, палаты ― это прошлый век, прогресс ― наше всё. В конечном итоге его торжественная речь окончательно убила в больных веру в медицину, и они были согласны на что угодно, лишь бы не оказаться в стенах его больницы.

– Я вам заплачу́, ― негромко произнёс главврач, когда автобусы начали разворачиваться на парковке.

Понимая, что из-за собственных меркантильных целей он опустил престиж и без того не самой популярной больницы в городе ниже плинтуса, Арнольд Иванович тяжело вздохнул.

– Вы не виноваты, ― сказала Набекрень.

– Конечно, я не виноват, ― огрызнулся главврач, ― виноваты вы! Из-за вас люди не хотят лежать здесь! Поздравляю, репутация больницы на нуле!

Он поступил привычно ― переложил вину на другого и, очистив таким образом совесть, побрёл к себе в кабинет, гордо пиная по дороге ледышки.

Уже вечером, собираясь домой, Арнольд Иванович услышал странный шум в коридоре. Звуки голосов и топот ног быстро приближались к его кабинету.

«Должно быть, юристы, ― подумал главврач, ― пришли угрожать судами за необоснованную перевозку больных между медучреждениями».

Он был готов. Встал, налил себе целый бокал коньяка и приготовился стойко отражать нападение. Дверь распахнулась. На пороге появилась Набекрень.

– Чего вам? ― утомлённо спросил главврач.

– Пришла восстанавливать престиж, ― как всегда спокойно ответила санитарка и отошла в сторону.

За её спиной толпились несколько десятков человек в зелёных пятнах. Они потоком хлынули в кабинет, отчего Арнольд Иванович в ужасе попятился назад, опрокидывая по пути стулья. Все как один нездоровые на вид люди заявляли:

– Мы хотим у вас лечиться! Ольга Прокофьевна провела нам экскурсию, очень вкусно накормила, показала, как у вас тут чисто и уютно! Мы готовы лежать хоть в котельной! ― восторженно кричали обливающиеся по́том больные.

Кто-то крикнул:

– Ура больнице номер пять!

Дальше прозвучало троекратное о́спенное «ура».

Из толпы вышла Ольга Прокофьевна и, положив на стол начальника задний мост одного из автобусов, который днём покинул территорию, заявила:

– Ваша репутация восстановлена, можете быть спокойны. ― А после повела всех больных в сторону инфекционного отделения.

Арнольд Иванович поднёс ко рту дрожащей рукой бокал и осушил, чуть не выбив им свои передние зубы.

Температура повышалась, в воздухе пахло бриллиантовым зелёным.

* * *

План Арнольда Ивановича сработал ― Ольга Прокофьевна подхватила-таки ветряную оспу. И даже тот факт, что он сам оказался под ударом, не омрачал ситуацию: напротив, он был рад незапланированному отпуску.

Главврач никогда не лечился в собственной больнице ― он же не мазохист. Проще сразу напиться серной кислоты, чем доверить своё здоровье тому, кому ты начисляешь отпускные.

Вариант «потемпературить дома» Арнольд Иванович даже не рассматривал. Он любил сервис ― когда лекарства кладут тебе прямо в рот, а на зелёнку дует молоденькая медсестричка. Должность и связи позволяли ему выбрать любое медучреждение, что он и сделал, выбрав для своего лечения элитную частную клинику доктора Х. А. Пуги.

Параллельно с ним Ольга Прокофьевна переносила ветрянку в тяжелой форме в стенах родной больницы. Когда у неё под мышкой растаял третий градусник, лечащий врач назначил молиться.

– Чудо, что вы ещё живы! С вашей формой болезни необходимо обильное питьё и постельный режим, ни в коем случае нельзя переносить болезнь на ногах, ― обеспокоенно произнёс доктор.

– Ты мне зубы-то не заговаривай. Где номерок, я спрашиваю? ― сурово смотрела на него Набекрень, держа в руках пальто.

– Да нет у меня его, потерял! С каких пор в гардеробе для персонала появились номерки?

– С тех самых, как уволившийся терапевт на прошлой неделе ушёл в трёх пуховиках.

– Я ― ваш лечащий врач! Вы не имеете права меня задерживать! ― нервничал мужчина.

– А я ― ваш гардеробщик, на моей территории вы не имеете права в принципе, ― произнесла спокойно Прокофьевна, а затем, принимая халат, спросила: ― И куда это вы собрались с рабочего места?

– Домой, ― немного сконфуженно ответил врач.

– Разве уже половина пятого?! ― вопрос повис в воздухе, словно грозовая туча. А поскольку молния обычно бьёт в самый высокий предмет, врач на всякий случай присел на скамью.

– Так ведь… Толик же сейчас исполняет обязанности главврача, можно порань… ― доктор в ужасе прикрыл рот ладонью: он внезапно осознал, что совершил роковую ошибку и мысленно уже получал от своих коллег по шее.

– Что за Толик? ― протянула раскатисто Набекрень.

Врач вскочил с места и, пригнувшись, словно в него действительно может ударить молния, выбежал из больницы прямиком в метель, оставив пальто на жертвенном алтаре гардероба.

* * *

Толик имел право подписи всех документов. По официальной версии он был назначен для замещения главврача в больнице, а по неофициальной ― в тюрьме.

Харизматичность этого руководителя была на уровне кофейного аппарата: когда он был чем-то недоволен, то просто молча вибрировал и плевался. Несмотря на богатый опыт и статус заместителя, никто не называл его по имени-отчеству. Даже сотрудники банка, которые предлагали по телефону очередной кредит, обращались к нему на «ты» и «слышь».

Каждый раз, когда Толик заступал на пост, в больнице наступала анархия: процедуры отменялись, анализы подтасовывались, спирт разбавлялся.

Ольгу Прокофьевну новый режим не впечатлил. Следуя рекомендации врача не переносить болезнь на ногах, она, сидя на стуле, ловила дезертиров словно рыбу ― подсекала за петельку на одежде напольной вешалкой. Развешивала тут же ― на крючках, особо буйных глушила медицинским справочником.

– Всех тебе не переловить! ― неуверенно кричал главный инфекционист, когда толпа врачей брала дверь штурмом, который Набекрень подавила зевком и массовым промыванием желудков.

Ситуация накалялась. Свалившаяся на голову свобода заставляла людей идти на неоправданные крайности: Ольге Прокофьевне угрожали и предлагали взятки. Коррупцию Набекрень лечила горчичниками, угрозы ― тёртой редькой. Народные препараты прикладывались к участкам тела, отвечающим за выработку гормонов «приключений» и туго перевязывались шерстяными шарфами.

Понимая, что рыба гниёт с головы, Набекрень решила навестить Толика и поговорить о его методах ведения дел. Выйдя на улицу, она увидела, что вкус безнаказанности почувствовали не только врачи, но и весь остальной персонал.

Доро́ги были занесены снегом, который уже доходил до пояса, но высокая температура тела уборщицы растапливала его в мгновение. Ольга Прокофьевна входила в сугроб, как раскаленный металл ― в масло.

В главном корпусе дела́ обстояли намного хуже: пациенты курили вместе с младшим персоналом на лестнице, больные из кардиологии делали ставки на футбольный матч, проходивший между командами хирургии и травматологии в коридоре, врачи вместо лечения обсуждали сериалы, помещения не проветривались.

– Так не пойдёт, ― сказала Набекрень и засучила рукава.

Вся в зелёнке, похожая на Халка и такая же неудержимая, она шла к сестринскому посту, хватая по дороге за шкирку всех, кто был в уличной обуви, и заворачивая их по голову в бахилы.

– Начальник у себя? ― спросила уборщица и подняла голову вверх, словно могла видеть сквозь бетонные перекрытия.

Девушка кивнула, а сама трясущимися руками набрала номер охранника. Телефон зазвонил в кармане у Наберкень.

– Слушаю! ― глядя прямо в глаза медсестре, ответила Ольга Прокофьевна.

Девушка замотала головой:

– Пр-ростите, ошиблась номером.

* * *

― Вы тут главный? ― спросила Набекрень у человека в халате, который спал в кресле главврача. На столе перед ним стояла пустая рюмка.

Мужчина протёр глаза, расправил плечи, прочистил горло, а затем встал в полный рост и ответил:

– Нет, я проктолог. Он там, ― и показал на чулан.

Ольга Прокофьевна открыла дверь, и перед ней предстал заместитель начальника, которого моль поедала вместе с халатом.

– Вы ― Анатолий Геннадьевич, исполняющий обязанности главврача? ― спросила Набекрень.

– Кто? ― удивленно переспросил мужчина.

– Толик ― это вы?

– Ах, да-да, это я. Чем-то могу помочь?

Судя по зашуганному виду мужчины, помощь требовалась ему.

– Вы ― руководитель и должны навести порядок в больнице. Призвать врачей к дисциплине, ― заявила Набекрень, обливаясь по́том и чувствуя, как всё её тело ломит.

– П-п-п-призвать? ― плевался Толик.

– Именно! Вы должны показать, что вы здесь главный! Вам доверили управление! Начните с проктолога ― вон он, курит сигару вашего начальника.

Толик осторожно выглянул из укрытия и, столкнувшись взглядом с проктологом, быстро спрятался.

– Не хочу, ― испугано ответил зам.

– Почему? Разве вы не видите, что он позволяет себе лишнее? ― недоумевала Набекрень.

– Вижу. Но он же проктолог, ― прошептал Толик и поднял указательный палец вверх ― для придания значимости словам. ― С такими людьми нельзя ссориться. Сегодня я его, а завтра ― он…

Ольга Прокофьевна, понимая, что нужно подать пример, вышла из чулана и, подойдя к нагло курящему врачу, максимально спокойно произнесла:

– Пошёл вон отсюда.

Проктолог надменно выпустил в лицо Набекрень облако ароматного дыма.

Уже через секунду шокированный Толик наблюдал за тем, как врач уползает из кабинета, выпуская дым из своей профессиональной зоны.

– Видите, нельзя их бояться! ― повернулась Набекрень к заму, который решил бороться со стрессом по привычке ― сбежав в обморок.

Вылив на него ведро воды и два ведра нашатыря, Прокофьевна так и не смогла добудиться начальника: Толик впал в спячку и был убран назад в чулан ― до весны.

* * *

Арнольд Иванович лежал в своей личной палате и потягивал кислородный коктейль, когда вдруг почувствовал странный запах.

Он нажал на кнопку на пульте, и меньше чем через десять секунд, появилась медсестра.

– Вы чувствуете это? ― морщил нос мужчина и смотрел по сторонам, словно всё вокруг было пропитано чем-то неприятным.

– Н-н-нет, ― удивилась девушка. ― А чем пахнет?

– Как будто… Как будто… ― мужчина пытался вспомнить, ― как будто комиссия должна вот-вот нагрянуть или прокуратура.

Сразу после этих слов распахнулась дверь, и на пороге появилась Ольга Прокофьевна. Зелёная, как рождественская ель, вся увешанная охранниками и полицейскими, она шагнула в палату.

– Вам сюда нельзя! ― завизжали в голос медсестра и Арнольд Иванович.

– Вы должны вернуться в свою больницу, ― устало произнесла Набекрень, ― Там нужен начальник.

– Вы что, не видите? Я болею! И вы, как я погляжу, тоже!

– Ваш заместитель не справляется.

– Пока меня не выпишут, я отсюда ни ногой, ― прорычал главврач.

Ольга Прокофьевна понимающе кивнула, затем закрыла дверь и подпёрла её медицинским сейфом. После этого она сняла все ручки с окон и, стряхнув с себя стражей порядка, достала откуда-то ведро.

– Что вы задумали?! ― испуганно спросил Арнольд Иванович.

– Будем вас выписывать, ― холодно ответила Ольга Прокофьевна.

– Выпустите нас немедленно!

– Не могу, ― замотала головой Набекрень.

Она извлекла из своих карманов огромное количество коричневых пузырьков и начала выливать их содержимое в ведро.

Люди пытались вырваться: боролись с неподъемным сейфом, хотели разбить окна, но ничего не получалось.

Закончив наполнять ведро, Ольга Прокофьевна взяла в руки широкую малярную кисть и нанесла на всю палату и её обитателей такую йодовую сетку, что её полезные свойства были видны из космоса. Когда йод впитался, улетучилась не только ветрянка. Все, кто находились в эпицентре лечения, были полностью очищены от физических и психологических недугов: у них пришёл в норму водно-солевой баланс, прошла бессонница, исчез кариес. Вдобавок у охранников выпрямились сломанные в юности носы, а у лысых полицейских отросли волосы. Кроме того, восстановился облетевший фасад здания, а вместе с ним ― и весь асфальт в радиусе километра.

Спорить было бесполезно ― Арнольд Иванович был выписан и прямо в пижаме доставлен в больницу верхом на плечах Ольги Прокофьевны. Общими усилиями начальника и санитарки порядок в больнице был восстановлен в течение десяти минут. Всех прогульщиков и лентяев наказали, но, по просьбе Набекрень, не очень сурово.

Толика достали из чулана, разбудили и отправили в отпуск ― подлечить нервы. Заместитель главврача ещё несколько лет боролся со своей боязнью сигар и вообще остро реагировал на курение. Зато поборол свой страх перед проктологами.

Топор войны был зарыт на неопределённый срок. В отношениях между начальством и обслуживающим персоналом началась оттепель.

Тяготы клининга

Директор магазина бытовой техники «Стекло&Ватт» Яна Рудольфовна третий день не выходила из своего кабинета. Она сидела на диете из растворимого кофе и стресса, поэтому уже выглядела и весила как облезлый веник. Женщина в одиночку боролась с кризисом предприятия: пыталась по записям с камер понять, кто же из сотрудников ворует, кто жульничает, а кто просто не выполняет свои обязанности.

Дела шли из рук вон плохо. Бардак был повсюду: в бухгалтерии, в коллективе, в торговом зале. Директор обреченно закрыла глаза и только было провалилась в долгожданный сон, как двери её кабинета распахнулись. Внутрь шагнула фигура, озарённая со спины выжигающим глаза белым электрическим светом. В руках она держала два огромных прямоугольных предмета.

– Простите, ― обратилась к внезапному гостю Яна Рудольфовна, щурясь и поправляя сползшие очки, ― вы холодильники принесли? У нас приёмка чуть дальше.

– Нет, я по объявлению, что вам нужна уборщица, ― сказал, судя по голосу, дизельный погрузчик.

«Погрузчик» опустил на пол два необъятных ящика, которые на самом деле оказались чемоданами, и аккуратно, тряпочкой, стёр под глазами директора синяки, которые, словно чёрные дыры, поглощали весь свет в кабинете.

– В смысле клининг-менеджером? ― уточнила прозревшая руководительница.

Перед ней стояла женщина неопределенного возраста с жутко выпирающей харизмой. На вопрос директора эта дама лишь пожала плечами.

– Кравчук Яна Рудольфовна, директор, ― представилась руководительница «Стекло&Ватта» и протянула свою худую бледную руку.

– Набекрень Ольга Прокофьевна, клининг-менеджер, ― представилась в ответ женщина.

После этих слов директор заметила, как внезапно поседевшие пауки свернули свои метровые сети в углах и убежали по вентиляции в соседний магазин мебели.

– Простите, но у нас сейчас туго с финансами, испытательный срок мы можем оплачивать только скидочными бонусами, которые сгорают каждые три часа, ― предупредила директор.

– А сколько длится испытательный срок? ― поинтересовалась Ольга Прокофьевна.

– От двух недель до трёх лет, ― устало улыбнулась Яна Рудольфовна.

Набекрень задумчиво провела тряпкой по одной из стен, и в комнату брызнул дневной свет.

– Ой, не знала, что у нас тут окно, ― искренне удивилась директриса. ― Что ж, поздравляю, вы приняты.

На следующий день Ольга Прокофьевна вступила в должность и сразу же стала объектом повышенного внимания.

* * *

― Какие идеально чистые полы! Я вижу в них поры на своём носу, ― восхитился один из посетителей магазина, подойдя к стойке информации.

– Дело в том, что в нашем магазине мы проводим уборку исключительно профессиональными устройствами ведущих производителей, ― пафосно заявила девушка-консультант и добавила: ― Вы можете приобрести их в нашем торговом зале.

И тут же мимо них, виляя из стороны в сторону, с невероятной скоростью проплыл огромных размеров человеческий зад, который двигался вперёд. Управляла задом новая клининг-менеджер, которая без зеркал заднего вида прекрасно обруливала все препятствия, протирая на ходу пол обычной тряпкой. Тряпка умудрялась залезать даже под газовые плиты и стиральные машины и оставляла за собой зеркально чистую поверхность.

– Профессиональные устройства, значит, ― усмехнулся посетитель.

* * *

― Послушайте, вы должны убирать исключительно продаваемым в нашем магазине оборудованием! ― обратился к Набекрень нервный мужчина, у которого на бейджике было написано «Старший менеджер Игнат».

– Мне руками быстрей и удобней, ― безразлично ответила клининг-менеджер, добавляя в воду хозяйственное мыло.

– Что за бред?! ― ещё сильней завёлся Игнат. ― У наших электрошвабр удобный дисплей, легкий вес, пятьдесят режимов: для плитки, для ламината, для бетона…

– Вот, ― Ольга Прокофьевна сунула под нос старшему менеджеру хлопковую тряпку, ― один режим для всех видов поверхностей. Если надо, можно и дисплей кому угодно отмыть.

– Вы должны это выбросить! ― брезгливо поморщился менеджер, но тут он увидел бейджик Набекрень и словно сдетонировал: ― Это что такое? Почему бейджик не по стандарту компании?! Да у нас даже директор не позволяет себе такой наглости: писать отчество! Ну надо же! Госпожа Ольга…

Набекрень перетёрла руками большой брусок хозяйственного мыла в порошок и засыпала его в ведро, не отводя глаз от красного, пышущего злобой, лица.

–…Прокофьевна, ― шепотом закончил свою фразу ошарашенный Игнат и, побледнев сильнее, чем напольная плитка, исчез за утюгами.

Закончив с полами, Набекрень решила прогуляться по магазину и посмотреть, как работают продавцы. Замысловатые переулки торгового зала завели ее в царство пылесосов, где все продажи под себя подмял мужчина восточной внешности по имени Артур.

– Попробуйте очистить ковёр любым устройством на выбор быстрей, чем это сделаю я нашим новым пылесосом «SosON 3000», и мы дадим вам скидку в пятьдесят процентов на любой товар! ― амбициозно зазывал толпу продавец.

На стенде висели два ковра, рядом стояли пылесосы и пароочистители более бюджетных моделей. Люди охотно стекались к стенду, но никто не решался поучаствовать в этой агрессивной рекламе ― смущались.

– Слышь, Мойдодыр, подыграй мне, ― надменно обратился Артур к проходящей мимо Ольге Прокофьевне.

Женщина пожала плечами, но согласилась.

– Сейчас вы сами убедитесь в превосходстве этого пылесоса над другими средствами и людьми! ― сказал Артур толпе и начал быстро водить по ковру щеткой, оставляющей за собой чистые полосы.

– Вау! Какая мощь! ― восхищались мужчины.

– Какой приятный звук! ― переговаривались их жёны.

Ольга Прокофьевна медленно подошла к своему ковру, причмокнула губами, достала откуда-то металлическую выбивалку на длинной ручке и так саданула по поверхности, что пыль вышла не только из ковра, но и из стен, железобетонных перекрытий и всех присутствующих людей. Она на несколько секунд закрыла всю видимость в радиусе сорока метров. Когда пыль осела, а люди откашлялись, стало ясно, что у «SosON 3000» появился реальный конкурент, так как в ковре не осталось ни одной молекулы грязи. Ольга Прокофьевна засунула талон со скидкой 50 % в карман и, насвистывая, пошла дальше.

Артура нашли лишь через три дня. Взрывной волной бедолагу отбросило в соседнее помещение и слегка контузило.

* * *

Ближе к середине рабочего дня в кабинет директора ворвались все ведущие специалисты, которых так или иначе раздражала новая сотрудница, и заявили о катастрофе.

– Я… Я… Яна Рудольфовна. Т-та-та-там, там новая уборщица… ― ловил ртом воздух запыхавшийся Игнат. ― Она… Она…

– Тихо, Игнат, что случилось?

– Это кошмар! Из-за неё продажи упали на тридцать процентов! Пылесосы, оборудование для мытья полов, пароочистители! ― кричал взвинченный старший менеджер.

– Как?! Всего за один де… ― директор не договорила, так как почувствовала в воздухе странный, сводящий ум и желудок запах.

В приоткрытую дверь кабинета заползло ароматное мясное облако, которое грозилось обрушиться на присутствующих дождём из котлет.

Облизываясь, делегация во главе с директором двинулась к основному источнику запаха. В центре зала слышалось странное, приятное для слуха шипение. Яна заметила, что не только они идут на таинственный ароматный зов, но и все остальные покупатели стекаются к эпицентру. Когда они добрались до источника шума и запаха, директриса заметила, что в её магазине собрался весь торговый центр и продавцы из ближайшего автосалона.

Люди, словно зомби, окружили небольшой островок со столом посередине и стояли с открытыми ртами, из которых вытекали слюни. Пробившись вперёд, Яна увидела Ольгу Прокофьевну, которая чистила грязную картошку ножами премиум-класса. На электрогриле шипело мясо, в комбайн были засыпаны овощи, на дорого́й варочной панели самодовольно булькали щи из квашеной капусты.

– Что здесь происходит?! Как вы посме… ― закричала директриса, но не успела закончить фразу.

Ольга Прокофьевна раскрыла электрогриль и достала из него огромный, подрумяненный со всех сторон стейк. От мяса исходил такой плотный пар, что хоть ножом режь. Директриса замолчала, а несколько человек увезли на скорой с серьёзными укусами собственных губ.

– Обед, ― невозмутимо ответила Ольга Прокофьевна и полила мясо брусничным соусом, который взбила в блендере.

– Но это же оборудование для продажи…

– Извините, всегда хотела попробовать в деле электрогриль. Хорошая вещь! Да и ножи неплохие, ― сказала Ольга Прокофьевна и подняла вверх шкурку от картошки толщиной в пару микрон.

– Но его ведь теперь не продать… ― чуть не плакала директриса, понимая, что уборщицу еще не трудоустроили и на неё ничего не повесить.

– Я куплю всё, что она использовала, ― потирая свой живот, сказал какой-то упитанный дядька, ― если она отдаст мне свой обед.

– Ага, сейчас, разбежался! ― буркнула Набекрень и разом выдавила головку чеснока в кастрюлю со щами. Аромат усилился, и все вокруг взвыли от этого обонятельного насилия.

– Дайте хотя бы попробовать, ― умолял дядька.

– Вот это другой разговор, ― ответила Ольга Прокофьевна и пригласила мужчину к столу ― на зависть всем остальным.

Обжигаясь и давясь, словно его три года не кормили, покупатель съел за минуту щи и кусочек мяса с брусничным соусом. Лицо его выглядело по-настоящему счастливым и лоснилось от жира.

– Я хочу всё то, что она использовала для готовки! ― кричал он, словно безумный.

– Конечно, ― вышел вперед обрадовавшийся Игнат, ― мы продадим вам оборудование, как только отмоем от жира и кусочков пищи.

– Только попробуй! ― рявкнул на него мужичок и схватился за гриль.

Люди из толпы просили поделиться и с ними. Но Ольга Прокофьевна лишь развела руками: она готовила на одного. Взглянув на директора и получив молчаливое одобрение, она взяла к себе в помощники несколько консультантов, вооружила их ножами и принялась стряпать обед массового поражения.

Когда всё было готово, выстроилась километровая очередь. Ольга Прокофьевна стояла на раздаче. Она молча наполняла тарелки и следила за поведением всех, кто подходил, особенно за поведением коллектива «Стекло&Ватта». От её глаз не ушел факт возникающих в процессе торгово-денежных отношений. Некоторые сотрудники подходили повторно, пользуясь своими полномочиями и угрожая увольнением низшим звеньям, занимали их очередь, а после продавали им же обед за деньги.

В голове Ольги Прокофьевны постепенно выстраивалась вся иерархическая цепочка и вырисовывалась психологическая картина мошенников, работающих под носом у Яны, но она не спешила делиться своими соображениями с директором. Не сегодня…

В конце дня в магазине не осталось электрогрилей, варочных панелей, комбайнов, ножей и блендеров. Такая агрессивная реклама не снилась даже гуру маркетинга Артуру, который, к слову, тоже приобрел себе кухонный комбайн.

Ольга Прокофьевна в знак благодарности получила тысячу подарочных бонусов. Используя их и свою скидку в пятьдесят процентов, она купила себе кофемолку. Ей ещё требовались бодрость и заряд энергии, чтобы навести порядок и избавиться от невидимой глазу грязи.

* * *

На следующий день Ольга Прокофьевна решила начать уборку с протирки товара. Зайдя в один из отделов и вооружившись специальным салфетками, она подошла к телевизорам и без задней мысли несколько раз провела по одному из экранов.

– Остановитесь! Что вы делаете?! ― кричал на бегу один из консультантов.

– Стираю пыль, ― невозмутимо ответила уборщица. ― А что?

– Нежнее надо! Вы же так всё качество сотрете! ― отдышавшись, заявил нервный мужчина и, включив в розетку один из мониторов, наглядно показал, как после проведения по экрану салфеткой Full HD падает до обычного HD.

До чего бы Ольга Прокофьевна ни дотронулась, всё норовило рассы́паться, оторваться, окислиться. В углу на полу усердно кашлял демонстрационный робот-пылесос, который чем-то подавился. Набекрень взяла его в руки и постучала по тому месту, где у робота по логике должна быть спина. Через секунду из сопла бедолаги вылетел микроскопический шарик пыли и килограмм каких-то микросхем. Робот благодарно пиликнул и заехал назад в свою коробку.

– Что это всё за хлам? ― спросила Набекрень у работника зала, который всячески пытался её отговорить от уборки.

– Товары по акции, ― тяжело вздохнул он. ― Тут всё очень хрупкое и опасное. А в конец ряда вообще не советую ходить без свинцового костюма: там микроволновки и роутеры из стран, которых до сих пор нет на глобусе. Мы называем этот участок «зоной отчуждения», стараемся консультировать покупателей на расстоянии.

Набекрень пожала плечами и сделала шаг назад. При этом она случайно наступила на главного менеджера Игната, отчего тот буквально стал ниже ростом на несколько сантиметров и постарел на несколько лет.

– Смотреть нужно куда прёте! ― выругался Игнат, но через секунду злобно оскалился: ― На склад привезли «возвратом» морозильную камеру из рыбного магазина, в ней полно размороженной продукции. Я хочу, чтобы вы всё отмыли до витринного состояния! И если я учую хотя бы какой-то посторонний аромат…

Он посмотрел на уборщицу своим самым суровым взглядом, но тот моментально растворился в космическом спокойствии Набекрень.

– Как закончите, найдите грузчиков. Они отвезут морозилку в отдел гарантийного ремонта.

Закончив раздавать указания, Игнат, судорожно оглядываясь, покинул место встречи.

Ольга Прокофьевна смогла не только отмыть камеру до блеска, но и умудрилась даже вернуть ей заводской запах. Закончив, Набекрень отправилась искать грузчиков. Звук громких ритмичных ударов вывел её на нужный след. Мужчины сидели посреди пролёта и увлеченно играли на барабане, несмотря на разгар рабочего дня. Ольга Прокофьевна всегда поддерживала творчество, особенно она любила музыку. Вот только грузчики были отнюдь не музыканты, а барабан был временно изъят из бака стиральной машины, которая стояла рядом: мужчины играли в домино и громко кричали.

– Господа, не могли бы вы отвезти морозильную камеру в отдел гарантийного ремонта? ― вежливо спросила клининг-менеджер, подойдя к играющим.

– У нас обед, ― даже не посмотрев в сторону уборщицы, ответил грузчик и нанёс очередной удар по нержавеющей поверхности.

– Обед был час назад, ― всё ещё деликатно заметила Набекрень.

– А у нас ― как в кафе: бизнес-ланч с двенадцати до семнадцати часов, ― надменно протянул грузчик, и его друг довольно издевательски заржал над шуткой. ― Можешь принести нам закуски!

– Рыба! ― громко объявил его товарищ.

– Где? ― удивлённо переспросил оппонент, внимательно разглядывая костяшки.

В этот момент ему в голову прилетел средних размеров палтус, сбив со стула и поселив в ушах многолетний звон.

– Желаете ознакомиться с остальным меню, уважаемые бизнесмены? ― поинтересовалась Набекрень, засовывая руку в пакет.

«Бизнесмены» не желали. Они помчали куда глаза глядят, сверкая на бегу облепившей их чешуей.

Проводив их взглядом, Набекрень схватила барабан. Тот успел слегка деформироваться от частых ударов и был весь в царапинах. Достав из кармана кусок пасты ГОИ, Ольга Прокофьевна интенсивными движениями быстро вернула предмету былую зеркальность, а затем дунула в барабан изнутри, плотно прижав его к лицу. Раздался хлопо́к ― все вмятины вмиг исчезли.

Установив деталь на место, клининг-менеджер покатила стиральную машинку вместе с морозильной камерой по складу.

Света на складе почти не было, лишь изредка подергивалась на потолке люминесцентная лампа, создавая густые тени. Искать товар наборщикам приходилось на ощупь. Ольга Прокофьевна шла очень осторожно, так как с верхних полок постоянно что-то падало. Над полом плыл густой туман, который нагнетал поломавшийся увлажнитель воздуха. То тут, то там на стеллажах среди кухонных приборов виднелись хвосты компьютерных мышей. Негромко вела сама с собой беседу свихнувшаяся Яндекс-станция. Не склад, а царство тьмы. Многие рабочие не выдерживали и пяти минут здесь, а те, кто оставались, навсегда теряли рассудок и душу.

Когда на пути начали появляться первые расчленённые тостеры и покрытые пятью поколениями жира варочные панели, стало ясно, что Ольга Прокофьевна пришла по адресу. Среди кучи всякого хлама на стуле сидел какой-то обросший мужчина и дремал, пуская слюни.