Текст книги "Счастье в подарок. Большая книга неслучайных случайностей, простых радостей и подсказок сердца"

Долговая тетрадь

– Шеф, не могу, не ломается этот шалаш! – психовал в трубку экскаваторщик Гоша Горбатов. – Чертовщина какая-то!

Ранним утром Гошу отправили демонтировать бывший продуктовый магазин «Ручеек». По сравнению с соседними супермаркетами, сляпанными из пестрого пластика и фиктивных скидок, необлицованный серый «Ручеек» выглядел уныло и бесперспективно. На магазине висели какие-то неоплаченные долги, которые не давали ни продать его, ни сдать в аренду.

В итоге было принято решение просто снести этот пережиток светлого прошлого, а на расчищенной земле слепить очередную многоэтажку, где цена за квадратный метр будет приравниваться к половине стоимости бюджетного подержанного авто. В обозримом будущем некоторые будут стоять перед выбором: купить десяток «Рено Логан» и открыть таксопарк или взять студию с видом на гаражи и полуживой стадион «Юность».

Горбатов уже третий раз упирал свой ковш то в кровлю, то в грязные, закоптившиеся стены, но магазин отказывался ломаться. Экскаватор гудел, дымил, вставал на дыбы, но произвести впечатление на одноэтажное здание ему не удавалось.

– Ты там два часа уже и до сих пор ничего не демонтировал? – орал в трубку начальник.

– Ну почему – пару окон выбил, – признался Гоша.

– Завязывай. На вечер уже самосвал заказан, надо будет вывозить мусор. Так что давай, не ленись!

– Понял, – буркнул Горбатов и сбросил вызов.

Выйдя из кабины, Гоша решил зайти в магазин и осмотреться. Возможно, там стены толщиной в метр – тогда он выбрал неверную стратегию.

Внутри было достаточно просторно, пахло плесенью, мышами и почему-то неминуемой взбучкой. Из оборудования остались только старые весы и прилавок, за которым раньше стоял продавец и отпускал товары. Стены оказались совсем не толстыми: за отвалившейся штукатуркой Гоша разглядел не самую лучшую кладку и сквозные дыры размером с палец в растворе.

– Что ж ты мне мозги паришь, – сплюнул на пол Гоша.

– А ну, не плеваться! Иначе сейчас швабру выдам, – раздалось откуда-то эхом.

– Чего? – испугался Гоша и включил на телефоне фонарик. – Кто тут? Ведутся демонтажные работы! А ну, брысь! – крикнул он в пустоту.

Никто не ответил. Гоша посветил в разные стороны, но никого не обнаружил.

– Ау! – позвал он снова.

Тишина. Дойдя до прилавка, Гоша заглянул за него. Тоже никого. В потемках он смог разглядеть какую-то тетрадку, валявшуюся на полу. «Долговая книга Алевтины Андреевны», – прочитал Горбатов на лицевой стороне, сдув с нее пыль. Открыв тетрадь, он увидел огромный список фамилий, адресов и цифр.

– Родионов Антон, улица Северная, дом одиннадцать, квартира семь, – прочитал Горбатов вслух, и в помещении тут же раздалось:

– Двести двенадцать рублей.

– Да чтоб тебя! – подскочил на месте Гоша. – Кто здесь?!

Тишина. Он огляделся – никого.

– У проклятого здания крыша никак не едет, а у меня, похоже, вполне, – потрогал Гоша лоб и снова взглянул на записи.

Рядом с адресом виднелось несколько цифр. Сложив их, Гоша получил ровно двести двенадцать рублей.

«Вот те раз», – удивился Горбатов, сопоставив сумму долга с той, что ему только что послышалась.

Он решил попробовать прочесть еще одну строку:

– Вера Петровна, Мира, тридцать семь, квартира сорок.

– Пятьдесят рублей сорок копеек! – снова раздался голос. – И еще сумку должна вернуть красную!

– Кто говорит? Покажись! – скомандовал Гоша, но, в очередной раз не дождавшись ответа, прочел еще одно имя, которое больше было похоже на прозвище: – Дюша Теплица.

– Триста писят, – незамедлительно произнес голос.

– Адрес неполный! – ударил Гоша пальцами по тетради.

– Тепличный комбинат, – внес пояснения голос. – Плюс обещал листья смести у входа.

Гоша полистал страницы и пробежал взглядом по остальным фамилиям. Список немаленький, но большинство долгов уже было вычеркнуто.

– О! Сергей Сергеевич, – ухмыльнулся Гоша, увидев ФИО и адрес своего шефа, который жил неподалеку.

– Пятнадцать рублей мне этот засранец не донес за пельмени!

– Здесь что, дух или типа того? – спросил Гоша.

– Типа того. Я тут уже одиннадцать лет сижу неприкаянная, жду, когда эти наглецы долги вернут, – голос, судя по всему, принадлежал Алевтине Андреевне, хозяйке долговой книги.

– Так я сейчас здание снесу, и не придется вам больше ждать! – попытался обрадовать духа Гоша.

– Ага, щаз-з. Пока я все до копейки не получу, хрена с два ты тут чего снесешь!

– Да как же так? У меня сроки, самосвал скоро приедет!

– Ха, да я сроки знаешь, как меняю! Еще вчера колбаса была годной до девятого числа, а сегодня я заветренную часть срезала – и уже до пятнадцатого. В общем, пока все долги не вернутся, считай, здание неприступно – на нем печать похлеще ГОСТа.

– Горбатов, ты где? – раздалось с улицы.

– Тут! – отозвался Гоша и выбежал наружу. – Шеф, вы не поверите, что я нашел!

– Новую работу? – прикрикнул на него начальник. – Другого объяснения невыполненного задания я не представляю.

– Нет, тетрадку с долгами! – Гоша сунул начальнику под нос свою находку. – Тут и вы есть!

– Издеваешься? – вены на лбу и шее начальника вздулись, а щеки стали красными, как стоп-сигналы.

– И не думал! Шеф, экскаватор здание не берет.

– Горбатов, ты мне горбатого-то не лепи! Этот карточный домик одним дыханием сносится, как в сказке про поросят!

– Сами попробуйте! – обиделся Гоша.

– И попробую! – начальник махом залетел в кабину и завел двигатель. – Будешь лопатой и киркой разбирать, если я сейчас стену снесу!

Он со всей силы надавил на рычаг. Ковш уперся в стену, и кабина резко пошла наверх. Не удержавшись, мужчина полетел на асфальт, сделав в воздухе половину сальто – вторую половину он докрутил уже на земле.

– Шеф, живой? – кинулся Гоша к начальнику.

– Вот поросята, етить его, понастроили! – ругался Сергей Сергеевич.

– Шеф, тут такое дело… Не подумайте, что я головой поехал, – взволнованно тараторил Гоша. – Вы, судя по тетради, пятнадцать рублей не донесли в магазин.

– И что? – рявкнул шеф, разглядывая испачканные брюки. – Это было лет пятнадцать назад!

– А давайте попробуем вернуть! Вдруг на магазине проклятие какое?

– Ты, Гоша, и правда головой поехал, – встал с земли шеф. – Как я деньги верну, если продавщицы давно в живых нет? Она померла за год до закрытия.

– А давайте в тетрадь положим! – предложил Гоша, у которого глаза блестели нездоровым азартом.

– Чушь какая-то, – пробубнил шеф.

Порывшись в карманах, он выудил смятый полтинник и бросил его в тетрадь. Гоша закрыл ее, а когда открыл, вместо полтинника лежало тридцать пять рублей сдачи, а фамилия Сергея Сергеевича оказалась зачеркнута.

– Что за фигня? – вытаращил глаза тот, сгребая сдачу.

– Фигня – твоя лапша, которую ты жене на уши вешаешь по поводу секретарши, – заговорила тетрадь. – А долги надо вовремя отдавать!

– Чертовщина! – перекрестился шеф, отпрянув от тетради.

– Это Алевтина Андреевна, – объяснил Гоша. – Она сказала, что пока должники не расплатятся, здание снести не получится.

– Давайте я сам все разом верну! – предложил шеф.

– Не положено! – гаркнула тетрадь.

– Мама дорогая, – задыхаясь и обливаясь пóтом, произнес Сергей Сергеевич. – Ладно, Гоша, беги собирай долги, я пока самосвал отменю, ну ее, эту Алевтину Андреевну. Она при жизни-то могла языком дел наворотить, а с ней паранормальной я точно связываться не хочу. Да и магазин сносить надо.

– Понял, шеф, бегу! – кивнул Гоша и нашел в навигаторе первый адрес.

* * *

– Значит, говоришь, ты – экскаваторщик, пришел забрать у меня двести двенадцать рублей долга, которые я не донес в магазин, закрывшийся десять лет назад? – опираясь плечом о дверной косяк, спросил Антон Родионов – небритый заспанный мужчина лет сорока, постоянно потирающий нос.

– Ага, – кивнул взмыленный Гоша. – Тут вот весь список: молоко, сигареты, пиво…

– Да-да, что-то припоминаю, – снова потер нос Родионов. – И призрак Алевтины не дает тебе снести магазин?

– Ага.

– Что ж, я готов вернуть долг.

– Правда? – просиял Гоша.

– Ага, куда класть?

– Вот сюда, – Горбатов раскрыл тетрадь.

Родионов издал неприличный звук носом и плюнул в тетрадь.

– Вот, пожалуйста, – должник вытер рот рукавом, – сдачи не надо. Тоже мне, нашел лоха. Я, вообще-то, коуч по развитию продаж в интернете.

Тетрадь захлопнулась, скомкалась, затем снова раскрылась и плюнула в ответ в физиономию Родионову.

– Какого… – выругался Антон, вытирая лицо. – Совсем охренели?

– Родионов, обезьяна ты недоэволюционировавшая, – заговорила тетрадь. – Я сказала тогда, чтобы до конца месяца деньги занес?

– Ска-ска-зала, – выпрямился испуганный Антон и снова потер нос.

– Предупреждала, что если не занесешь, то я твоим родителям расскажу, как ты их дачу по пьяни спалил, а отцовскую машину в реке утопил?

– Д-д-да, Алевтина Андреевна, – бедный Родионов был на грани обморока.

– У меня связь тут покруче «пять-джи», могу папке твоему целую презентацию отправить прямиком в обеденный сон, а потом еще напоминания в режиме видений и прозрений ретаргетингом слать буду. Такой агрессивный контент кого хочешь заставит из завещания ребенка вычеркнуть.

– Не-не-не надо! – испугался Родионов и исчез во внутренностях собственной квартиры.

Через минуту он вложил в тетрадь пятьсот рублей со словами: «Остаток – на нужды передовых технологий». И захлопнул дверь.

– Откуда вы такие выражения знаете? – спросил Гоша у тетради.

– Пф-ф, да знаешь, сколько в потустороннем мире инфоцыган, которые людей в интернете кинули? Они ко всем неупокоенным прилетают со своими повышениями конверсии продаж. И ведь не прогнать – ду́хи же. Нахватаешься волей-неволей.

* * *

Следующей на очереди была Вера Петровна – женщина в возрасте, которая тяжело передвигала ноги и говорила с придыханием.

– Долг отдам, а с сумкой она обломится, – методично отсчитывала деньги из кошелька старушка.

– Петровна, ты совсем офонарела? Сумку верни! – гавкнула тетрадь.

– А ты мне Ванечку верни, курва бумажная! – кинула остаток мелочи Петровна.

Гоша кое-как на лету поймал деньги тетрадью, и они тут же в ней исчезли.

– Ванечка твой мне даром не нужен был!

– А что же он к тебе тогда по пять раз на дню за спичками бегал? – завелась Петровна.

– Да потому что дымил как паровоз! А еще приходил жаловаться на тебя – что ты ему кашу на воде делаешь!

– Ой ты, нежный какой! Я о нем всю жизнь заботилась, за питанием его следила, а он, видите ли, ходил в чужой подол плакаться! Гад двуличный! Не отдам сумку! Я в ней рассаду ношу!

– Вера Петровна, давайте я вам другую принесу? С мягкими ручками, фирменную! – лебезил Гоша.

– Не надо! Мне эта нравится. А макулатуре своей передай, что я ей все поля перечеркаю, если еще раз сунется ко мне!

– Петровна, я тебе в кошмарах являться буду! – угрожала тетрадь.

– Ага, вас там уже половина улицы и вся районная поликлиника собралась, милости прошу! Все, некогда мне, на дачу надо, огород копать.

– О! Копать – это вам ко мне. У меня же экскаватор! – встрял Гоша.

– С ума сошел, экскаватором по грядкам? Хотя… – задумалась Петровна. – Туалет давно пора переставить, да и яблоньку бы убрать у теплицы, – она долго бубнила что-то себе под нос. – Ладно, забирай. Только без дураков! Приезжай в субботу. Я тебе работу найду.

– Спасибо! – Гоша схватил сумку и начал с силой запихивать в тетрадь. Та давилась, но все проглатывала.

* * *

Обойдя еще несколько адресов, Гоша пришел к тепличному комбинату.

– Дюша Теплица тут обитает? – спросил Гоша у охранника на КПП.

– Ага, в своем кабинете в основном обитает, – ухмыльнулся тот. – Это директор наш. Вы по какому вопросу?

Выслушав Гошу, охранник попросил его покинуть территорию.

– Вот ведь дослужился, корнишон! – ругалась тетрадь. – А раньше огурцами ворованными расплачивался со мной.

Тут ворота открылись, и из них выехал дорогой итальянский кабриолет.

– Вот ты где, кабачок переспелый!

Тетрадь выпрыгнула из рук Гоши и вцепилась в лицо мужчины за рулем. Тот еле справился с управлением, чудом не врезавшись в столб.

– Выбирай, томат ты сливовидный: кошелек или нос! – кричала тетрадь, залепившая Дюше все лицо.

– Кошелек! Кошелек! – кричал директор комбината. – Забирай! Я этими копейками подтираюсь, – кинул он тысячу в тетрадь.

– Это не все! Ты мне листья обещал убрать перед входом!

– Сдурела, что ли? Я уважаемый человек, общаюсь с серьезными людьми! – поправил галстук и прическу Дюша.

– Человек, – обратилась к нему тетрадь, – ты, может, и человек, но отнюдь не уважаемый. У меня тут каждый твой украденный огурец записан, начиная с первого ящика и заканчивая последней фурой. Хочешь, данные обнародую?

– Я тебе обнародую! – Дюша выхватил тетрадь из рук Гоши и порвал пополам.

– Вы что наделали? – крикнул Горбатов.

Не успел Дюша ответить, как тетрадей стало две.

– Теперь данные умножены на два. Попробуешь сжечь – и будут тысячи копий! – угрожала тетрадь. – Метла стои́т справа от входа, листья соберешь в мешки и вывезешь на своем дорогом ведерке, понял? – рявкнула она на Дюшу.

В ответ Дюша лишь что-то пробурчал и пошел за перчатками.

* * *

– Ну что, теперь ваша душа спокойна? – спросил Горбатов, когда Дюша погрузил последний мешок в салон машины и отъехал от магазина.

– Почти, – ответила тетрадь. – Там на последней странице еще одна фамилия.

Гоша долистал до конца и увидел написанную мелким шрифтом на полях фамилию Горбатов.

– Я же у вас ни разу не был.

– Ты не был. А вот отец твой постоянно заходил после работы. Всегда сдачу забывал, рассеянный, – сказала тетрадь и сложилась. А когда открылась, Гоша увидел пачку бумажных денег.

– Ничего себе сдачу не брал, – присвистнул Гоша.

– Да это просто с учетом инфляции, – объяснила Алевтина Андреевна. – Бери, не стесняйся. А магазин теперь можно ломать. Правда, жаль его, хорошее место было. Столько воспоминаний…

– А хотите, я кредит возьму? Этих денег, что вы дали, возможно, хватит на покрытие части долгов. Договор на строительство дома еще не заключен, может, получится что решить. Будем вместе работать!

– Сдурел? Да знаешь, где я этот магазин видала? Нет уж, сносите! А мне на заслуженный отдых пора! – закричала тетрадь и самоликвидировалась.

Гоша облегченно выдохнул и, сев в кабину, нажал на рычаг. Крыша магазина затрещала и сдвинулась с места.

Пункт назначения

– Коль, привет. Ты сколько за доставку берешь?

– Смотря куда и что везти, – по привычке ответил Коля, а через секунду вспомнил, что он один в машине и едет по объездной трассе в сорока километрах от города. Сначала он решил, что это телефон на громкой связи, но потом вспомнил, что тот уже полчаса как разряжен.

– Повезем души грешников в Ногинск, – произнес невозмутимо голос.

Коля оглядел салон своей «газели» и обнаружил два возможных источника шума: дырку в пассажирской двери и китайскую магнитолу, которая постоянно хрипела и ловила только одну волну – «Радио Дача».

«Вот они – бессонные ночи в дороге и кофе на заправках», – подумал Коля, глядя в бескрайнюю дорожную даль.

– Почему в Ногинск? – зачем-то спросил он, в душе надеясь, что ему не ответят.

– Там у нас новый филиал открылся. Следующий – в Калуге, – голос исходил из дверных колонок.

– У кого это – у нас?

– У нас – это у приверженцев ада, – сказал голос, а потом резко продолжил эфир: – А сейчас, дорогие друзья, Ольга из Саратова хочет передать привет тестю Олегу Ефимовичу Лапшину и заказать для него песню Аркадия Укупника…

Коля чуть не отпустил руль. В голове сразу всплыли слова отца о том, что на торпеду нужно обязательно установить иконку. «На дороге теперь нечисти развелось… Что ни встречная машина – то черт за рулем! Лучше перебдеть», – брызгал слюной старый дальнобойщик в его голове.

Нужно было что-то срочно решать. Коля попытался переключить приемник на другую волну, но Укупнику это было до фонаря – он хорошо чувствовал себя на любой частоте. Звук не убавлялся, а наоборот, становился только громче, и Коля оставил все попытки настроить радио.

Тогда он решил пойти по хитрому пути.

– Я только по безналу работаю, – выдал он, как ему показалось, гениальную отмазку.

– Не вопрос, – ответил вдруг певец, прервав выступление. – У нас очень простые реквизиты: ООО «Преисподняя», ИНН 6661999, юридический и фактический адрес: ад, дом шесть, офис шесть, генеральный директор: Сатана Люцифер Вельзевулович, работаем на основании Устава. Запомните или в Вайбер прислать?

– Запомню, – голос у Коли вибрировал то ли от страха, то ли от ребристого асфальта.

– Так какой тариф?

– Пятьсот рублей с километра! – выдал водитель, надеясь, что цена спугнет нежеланного клиента.

– Пятьсот рублей? – Аркадий закончил выступление, и с Колей снова говорил ведущий: – С такими расценками прямая дорога к нам в штат!

Коля закашлялся.

– Я сказал пятьсот? Оговорился – девяносто три.

– Вот это другой разговор! Можешь прямо сейчас выехать?

– Нет! Я дома неделю не был! Уже не помню, как жена выглядит.

– Нормально выглядит, я проверил.

– Чего ты сделал?!

– Да успокойся, у нас же данные на всех есть. Мы ей СМС отправили, а в качестве извинений за неудобства и в счет будущих заказов выслали подарок от твоего лица – новый айфон. Считай, на день рождения можно ничего не дарить.

– Но я…

– Поздно. Через пятьсот метров у тебя клиент. Тут крюк всего в сто километров, два часа делов-то. Успехов!

Из колонок снова полилась музыка, словно никаких перерывов в вещании не было. Коля похлопал себя по щекам и, взглянув на пустынную дорогу без намека на населенные пункты, решил, что его все-таки накрыло от усталости. Сплошное поле с обеих сторон, и даже знаков нет – откуда здесь кому-то взяться?

Коля утопил педаль газа, чтобы скорее проскочить заявленное расстояние и убедиться, что все это игра воображения, но тут из высокой травы на дорогу выскочила бабушка в косынке, ростом от силы метра полтора, скрюченная, как вопросительный знак, и с палочкой. Этой палочкой она Коле по фаре и двинула, когда он притормозил рядом с ней, взметнув в воздух столб пыли.

– До Ногинска? – просипела старуха, с трудом открыв дверь.

– Д-д-да, – неуверенно произнес Коля.

– Ну наконец-то. Поехали! Я тут уже десять лет околачиваюсь. Пока дорогу ремонтировали, думала от скуки начать землю рыть прямо в центральный офис, – ворчала бабка, забираясь в салон.

Коля кивнул и дал газу.

– А вы что, грешница? – наконец пересилил страх Коля, набрав скорость.

– А ты что, святой отец? – буркнула бабка. – Кто мне, скажи, сейчас без греха?

– Ну-у, я, например, – протянул с сомнением Коля, по-быстрому перебирая в голове все свои поступки.

– Да? – прищурилась старуха. – А с виду – настоящий мерзавец.

Коля обиженно отвернулся в другую сторону и принялся разглядывать краснеющий горизонт.

– Ладно-ладно, шучу. Симпатишный. Глаза как у моего Тузика – такие же наивные и добрые. Эх, бестолковый пес был. Вечно в какие-то неприятности попадал. Вот, чувствую, у тебя с ним сходство.

Коля немного оттаял, но все равно ощущал себя по-собачьи.

– А за что вас? – решил он сменить тему.

– За разбойное нападение.

– Да ну?

– Ага. Двадцать лет назад здесь на тракториста напала. Сняла с трактора аккумуляторы, цепи, забрала все деньги и чувство собственного достоинства.

Коля нервно сглотнул. Затем внимательно изучил бабушку периферическим зрением, прикидывая, как она снимает аккумуляторы и цепи с трактора.

– За что ж вы его так?

– Время тяжелое было. На пенсию, знаешь ли, трудно прожить, особенно когда у тебя дети – неработающие алкоголики.

– И что, прям вот руками все снимали?

– Ага, а потом до приемного пункта пятнадцать километров тащила.

Колино горло вдруг сдавили обида и стыд за то, что старикам приходится идти на подобное ради выживания. Он, конечно, плохо представлял себе эту картину, но не зря же говорят, что женщина в отчаянии и не на такое способна.

– А мне кажется, вас неверно направили, – после недолгого молчания произнес он, глядя на табличку с надписью «Ногинск». – Подумаешь, аккумуляторы сняли и тракториста обидели – он же от этого не умер.

– Не умер. А ты молодец, я в тебе ошибалась. Вон там – направо. Видишь, ворота ржавые с колючей проволокой?

– Нам туда?

– Нет, это райские. Чтоб никто лишний не проник. А наши следующие, кованые.

– Красивые какие, – поразился Коля.

– Процветает геенна огненная.

– А откуда вы все это знаете? – удивился шофер такой осведомленности.

– Да в путеводителе было. Их всем выдают, как только возвращаешься после смерти на то место, где совершил главное зло или добро жизни.

Коля притормозил перед воротами и погудел. Те начали медленно открываться, приглашая въехать.

– Ну вот и все. Спасибо, что докинул, Тузик, – ухмыльнулась старуха.

– Меня Коля зовут.

Мужчина не спешил. Он смотрел на ворота, которые вот-вот закроются за невинной душой, что оступилась из-за неудачно сложившихся обстоятельств.

Ведущий на радио снова заговорил:

– Коль, чего стоишь? У нас пропуск на тебя оформлен, проезжай.

– Мне кажется, что это не ваш клиент, – произнес водитель, наклонившись к магнитоле.

– Наш, наш, не переживай. Я тут с начальством переговорил, тебе помимо айфона премия полагается за отлично выполненное первое задание. Сто тысяч. Только не тяни, проезжай.

Старуха присвистнула:

– Сто тысяч… Вот так свезло тебе, Тузик. Чего ждешь-то? Ехай!

– Коля меня зовут, – грустно повторил шофер и, вывернув руль до упора, ударил по газам.

Ревя мотором, он на всей скорости влетел в глухие ворота, обрамленные колючей проволокой. Те распахнулись, и Коле в лицо ударил яркий свет. Мужчина прикрыл глаза, но продолжил движение.

– Убери ногу с газа! – кричал кто-то ему на ухо сквозь оглушающее рычание двигателя.

Коля убрал ногу и открыл глаза. Перед ним было дерево, которое вмяло половину морды «Газели». Лобовое стекло осколками валялось на полу и сиденьях, а также торчало из Колиного лица. В колонках играло «Радио Дача», а с улицы кто-то пытался проникнуть внутрь машины, видимо, чтобы спасти водителя.

Коля несколько раз моргнул и почувствовал, как из носа течет кровь.

– Что случилось? – спросил он с трудом, когда двое парней выволокли его из машины и положили на землю.

– Ты зачем на эту дорогу полез? – кричал на него в ответ один из них, одетый в форму дорожного рабочего. – Не видел, что ли, знак? Дорога на ремонте!

– Должно быть, уснул за рулем, – еле жевал слова Коля. – А где бабка?

– Какая еще бабка? – удивился второй, пока его напарник вызывал скорую, что должна была приехать из Ногинска.

– Ну та, что в ад должна была попасть.

– Сотрясение, похоже. Лежи и не двигайся, – приказал ему парень и попытался выключить радио в машине.

– Ну что, Тузик, молодец, конечно. Не поддался, – раздалось откуда-то сбоку. Коля повернул голову и увидел ее – бабку, лежащую рядом на асфальте. – За доброе сердце тебе еще пожить разрешено. Главное – не испытывай судьбу. Если чувствуешь, что не можешь больше ехать и засыпаешь, лучше остановись. Иначе в следующий раз за ворота тебя самого провезут, а вот за какие именно – решат твои поступки и тот, кто подберет на пути.