Текст книги "Под черным флагом"

Глава 9

Ему предстоял нелегкий денек. Как, впрочем, и жизнь. Летум Вагнер жил куда фривольней, чем Летум Безликий. К примеру, у главы клана не было подопечных, о которых надлежало заботиться. Вернее, были, однако они, в свою очередь, заботились о других. Бывшие же рабы с трудом могли позаботиться о самих себе.

Для начала он отправился к интенданту. Тот не мог предложить ему ничего, кроме трофейных обносков. Но и они выглядели куда лучше рабского тряпья. Армия шила практичную и прочную одежду, служившую хозяевам годами. Кое-где штаны и куртки были аккуратно залатаны, причем размер заплат иной раз заставлял Летума хмыкать и качать головой. Тем не менее, все было чистым, – ни пятнышка. Бывшие владельцы явно не желали расставаться со своим имуществом…

Себе же Летум подыскал воистину раритетную вещицу, с которой интендант упорно не желал расставаться – черные штаны сотрудника тайной полиции.

Вернувшись с горой шмотья в казарму, он вывалил ее прямо на пол:

– Разбирайте.

Бывшие рабы, – теперь уже пираты, – радостно бросились к куче тряпья. Бран сразу же нашел подходящие себе по размеру штаны и куртку, потому как таких габаритов не было больше ни у кого. Остальные же грызлись, словно голодные псы над единственной костью. Кто-то вырывал у соседа штаны, кто-то отпихивал от кучи одежды других… Кроме того, к потасовке присоединились и некоторые из рабов, не пожелавших присоединиться к пиратам.

– Вот что, – сказал Летум, – Бран…

– Да, сэр? – Великан вытянулся по стойке «смирно». Штаны свисали из огромного кулака.

– Наведи-ка здесь порядок, – приказал Летум. – Построй всех в очередь, и отгони не наших.

– Есть, сэр!

Бран сразу же принялся за дело. Драчуны получали увесистые затрещины, а не наши были бесцеремонно выдворены за пределы контролируемой территории. Бран оказался на редкость ретивым исполнителем.

Наконец перед грудой одежды образовалось нечто, более-менее напоминающее очередь. Летум встал у ее истоков, и, оглядывая каждого бойца, вытаскивал из кучи вещь, более менее подходящую по размеру. При этом он не заботился о соответствии нижних и верхних частей, так что большая часть подопечных щеголяла армейскими куртками цвета хаки и серыми штанами морских пехотинцев. Серое и зеленое плохо сочетались друг с другом, но Летум решил, что так его рота хоть будет отличаться от всех остальных.

Гораздо сложнее дело обстояло с нижним бельем. На кого-то хватило, на кого-то – нет. Летум поручил раздачу трусов одному из бойцов, а сам отошел в сторону. Бран зорко следил за процессом.

Обуви же хватило на всех, но за ней к интенданту отправились двое пиратов. Численное преимущество было на стороне ботинок морских пехотинцев, чему Летум немало обрадовался. С высокой шнуровкой и рифленой подошвой, они как нельзя лучше подходили для путешествий по корабельным коридорам. Впрочем, не всем повезло так, как ему, перемерявшему несколько пар. Кто-то не нашел пары соответствующего размера, кто-то заполучил два правых ботинка и ни одного левого, кто-то не получил вообще ничего…

Наконец, после второго визита Летума к интенданту, обувная проблема была решена. Пираты сидели на койках, одетые и обутые. Все выглядели абсолютно счастливыми, ухмылялись и тыкали в несчастных рабов пальцами.

Летум помрачнел. Ему не доставляла удовольствия раздача залатанного тряпья своим бойцам, радовавшимся так, будто они получили самый роскошный подарок в жизни. Возможно, так оно и было, но Летума такая реакция крайне раздражала. Он провел всю жизнь в окружении людей, всегда одетых с иголочки, и не привык видеть нищих.

Но еще больше ему не нравилось, как эти самые нищие насмехались над другими, – такими же нищими. Стоило только бросить им эти жалкие подачки, как они тут же перенесли себя на другую ступень социальной лестницы. Это наводило Летума на неприятные мысли о гнусной человеческой природе, подлости и жадности… Сам-то он проявлял эти стороны своей натуры в других масштабах, потому что не умел платить разменной монетой. Все – или ничего.

– Встать! – приказал он. – Построиться!

Новообращенные пираты вскочили с коек и, отталкивая друг друга, образовали какое-то подобие строя. Бран стоял самым первым – или последним, – с какой стороны посмотреть.

– Да, дисциплиной здесь и не пахнет, – проворчал Летум. Впрочем, на всем этом корабле пахло чем угодно, но только не этим. – Слушать внимательно! Отныне вы не те отщепенцы и изгои, каковыми являлись прежде. Но и не рабы, поскольку согласились на предложение Веселого Роджера. Теперь вы пираты. Понятно?

Строй вяло ответил.

– Так кто вы?

– Пираты, сэр!

– Громче!

– Пираты, сэр!!

– Еще громче!

В казарме грянул дружный рев двадцати с лишним луженых глоток:

– Пираты, сэр!!!

– Это уже на что-то похоже, – одобрительно кивнул Летум. – Мы должны научиться действовать одной командой. Капитан заявил, что принимает над нами личное руководство… – Пираты зашумели. – Отставить разговорчики! – Пираты смолкли. – Не знаю, хорошо это или же плохо, но с этого самого утра мы подчиняемся ему одному. Поэтому должны оправдать оказанное доверие.

Летум помолчал. Лихорадочный поиск воспоминаний о дурацких фильмах, похоже, подошел к концу. Оказывается, с экрана эти фразы звучат совсем по-другому, чем из уст старательного подражателя: уместно и прочувствованно, а не крайне глупо. «Эти уголовники – не солдаты, – напомнил себе Летум. – Значит, ненавидят любую муштру».

– Заниматься с вами строевой подготовкой явно не имеет смысла, – продолжил он. – Маршировать нам здесь не придется. Зато то, что касается реальных боевых маневров, придется омыть ведрами пота. Длительные и утомительные тренировки я вам гарантирую. – Кое-то из пиратов закатил глаза или тоскливо вздохнул. – Те, кому такая перспектива не по душе, могут пересесть туда прямо сейчас, – Летум указал на испуганно жавшихся друг к дружке отщепенцев в тряпье. Никто из пиратов не сдвинулся с места. – Правильно. Те, кто останутся, могут надеяться выжить в первом бою.

Летум продолжал еще немного в том же духе, а потом повел роту на нижнюю палубу, к трюмам. Там, договорившись с дежурными пиратами, они пять часов кряду штурмовали один из трюмов. Ящики, которыми перемежалось пустое пространство, как нельзя лучше подходили в качестве укрытий и препятствий. Летум разделил роту на два лагеря – атакующих и защитников, сам же старался непредвзято судить и руководить.

Вначале все это походило на дешевую комедию. Пираты ругались, отпихивая друг друга в дверях, продолжали атаковать, когда уже были «убиты», оборонялись и атаковали кулаками, за неимением другого оружия. Летуму пришлось долго и нудно разъяснять «правила игры», прежде чем вся его рота оказалась бы в лазарете.

В итоге все более-менее наладилось. Атакующие несли грандиозные потери, и до цели добиралась лишь пара-тройка человек. Однако те играли всерьез, несколько раз им даже удавалось захватить главное укрепление «противника».

Особенно большие надежды Летум возлагал на Брана и двух женщин, которых звали Майя и Карла. Пусть последние не желали расставаться друг с другом, вдвоем они составляли прекрасную боевую единицу.

Вскоре возле трюма начала собираться всякая любопытствующая публика. Пираты с любопытством следили за тренировкой, и даже подбадривали команды игроков односложными выкриками. Некоторые подходили к Летуму с просьбами включить их в состав команд. Тот вежливо отклонял предложения, но под конец его терпение подошло к концу. Бран и еще двое пиратов заняли позицию в дверях, получив боевое задание: не пускать никого внутрь.

Неизвестно, чем бы еще обернулась ретивость подчиненных, не обрати Летум внимания на приближающуюся к трюму фигуру. Больше всего она напоминала пузатую бутылку, в которой Летум без труда распознал капитана. Шкипер явился лично поглядеть на новшества персонального капрала.

Похмыкав, он хлопнул Летума по плечу и удалился, не вымолвив ни слова. Зато через несколько минут в трюме напрочь исчезла гравитация. Пираты взлетели в воздух, кувыркаясь в поисках опоры. Кто-то испуганно вопил.

– Успокойтесь, дурни! – приказал Летум. – Это вполне реальная ситуация, максимально приближенная к боевой. Противник захочет чем-то смутить нас, когда мы ринемся на абордаж. Морские пехотинцы тренируются в невесомости даже больше, чем на твердой поверхности…

Все эти увещевания не принесли должного результата. Пираты были всецело поглощены страданиями своих вестибулярных аппаратов, позабывших, где низ, а где верх.

– Пол и потолок там, где вы их хотите видеть! – вновь закричал Летум. – Представьте себе, что та стена…

Совету Летума последовали лишь несколько человек. Остальные продолжали беспомощно кувыркаться, стараясь хоть за что-то уцепиться.

– Сухопутные крысы, – проворчал Летум, отталкиваясь от переборки.

Ему пришлось продемонстрировать все на личном примере, чтобы пираты наконец-то поверили в очевидную истину. Летум стоял на потолке, карабкался вверх по отвесной стене, падал вверх и взлетал вниз. Глядя на эти кульбиты, многие пираты и сами захотели попробовать. Поначалу это напоминало школьный фильм о броуновском движении, но бывшие рабы развеселились, что помогало им делать очевидные успехи.

Когда Летум счел момент подходящим, началась настоящая тренировка. Ящики, которыми был заставлен трюм, взлетели к потолку, образовав некую летающую крепость. Летум наделил бойцов «бессмертием», чтобы каждый индивид научился сперва координировать свои действия с командой. Вскоре ящики разлетелись в разные стороны, как и цеплявшиеся за них защитники.

На взгляд Летума, так было даже интересней. На несколько минут он и сам присоединился к тренировке, продемонстрировав пиратам, как можно использовать новые возможности. Вскоре уже все они рассчитывали диковинные траектории полетов, отталкиваясь от стен и контейнеров.

Пираты, оставшиеся за дверями, возбужденно гудели. Летум сменил на посту Брана и двух других. В коридоре гравитация сохранилась, благодаря свойствам корабельной установки. Летуму такая смена обстановки показалась крайне интересной. Он нырнул из невесомости в коридор, где его тут же притянула твердая палуба. Вестибулярный аппарат нервно дернулся, но тут же угомонился.

Пираты принялись возмущаться. Оказывается, они тоже хотят покувыркаться в невесомости. «Что ж раньше бездельем-то маялись?»

Эти головорезы – не зеленые сопляки-новобранцы, которых только что оторвали от мамкиной юбки; долго трудиться в поте лица их не заставишь. С другой стороны, безделье подрывало авторитет командира гораздо сильнее, чем угрозы и физическое насилие. «Неужели здесь этого никто не понимает?»

– Извините, ребята, – усмехнулся Летум, – трюм занят.

Спорить с обладателем лазерного резака никто не решился. На корабле вообще было запрещено носить оружие всем, кроме офицеров, хранить же его надлежало в специальных казарменных сейфах.

Пираты разбрелись по трюмам, но те, что не были до верху заполнены грузом, упорно не желали расставаться с гравитацией.

Через полчаса Летум объявил конец тренировки. Вспотевшие, но веселые пираты построились в коридоре. Летум прочел короткую лекцию по «закреплению материала» и повел роту в душевую. Пираты ринулись в освободившийся трюм, беснуясь в невесомости.

Оставив бойцов мыться и отдыхать, Летум направил свои стопы к капитанскому мостику. На полдороги встретился Смайлсон – будто шел встречать…

– Ну, ты даешь! – восхищенно протянул лейтенант.

– Что именно и кому?

– Твою тренировку транслировали на весь корабль, – пояснил Смайлсон. – Такого мы здесь давненько не видели!

Это удивило Летума, но не слишком. Пираты не армия, чтобы уделять слишком большое внимание тренировкам. В конце концов, всегда можно отнять у Иных новых рабов…

– Чего молчишь? Не веришь – спроси у капитана.

– Как раз это я и собирался сделать, – ответил Летум. – Пошли.

Он зашагал вперед, не дожидаясь лейтенанта, что-то бормочущего себе под нос.

Глава 10

Мостик ничуть не изменился. Капитан восседал на своем троне, но Летум сразу же перевел взгляд на место связиста. Лилит изобразила на лице нечто странное, отдаленно напоминающее полуулыбку. Однако на сердце у Летума приятно потеплело. Что, впрочем, было ему совершенно ни к чему. Сохраняя невозмутимое выражение лица (для этого ему не пришлось слишком напрягаться), он приблизился к капитану.

– Молодец, капрал, – кивнул шкипер. – За инициативу хвалю.

– Спасибо, сэр. Это обычный метод морпехов, только у них вместо ящиков специальные заграждения.

– Мне об этом известно, – заявил капитан. Под кепкой он был лыс, как яйцо. Или как Летум. Синее инопланетное существо вышло из комы и беспокойно перебирало когтистыми лапками. – Хорошо, что ты умеешь работать головой, а не одними конечностями.

Синяя Тварь издала гортанный клекот. Смех?..

Как Летум и предполагал, капитан даже не пытался объяснить, почему же они здесь давненько такого не видали.

– Возможно, сэр, это станет на корабле хорошей традицией.

– Можешь работать со своей ротой столько, сколько тебе заблагорассудится. – Капитан перевел взгляд на Смайлсона. – Остальные пусть учатся, если жизни солдат им небезразличны.

«Но ведь вы здесь капитан, я не ошибся?» – хотел было воскликнуть Летум, но сдержался. Такой пассивности он понять не мог.

Смайлсон рискнул подать голос:

– Сэр, если позволите, я замечу, что все, кто могли хоть чему-то научиться, уже все умеют. Остальные безнадежны.

– Что я тебе говорил? – усмехнулся шкипер, глядя на Летума. – Абсолютно безнадежны… – Он снял с плеча синее пресмыкающееся. То довольно заурчало, оказавшись в больших и теплых ладонях.

– Возможно, сэр, – сказал Летум, – стоило бы использовать их чувство азарта… – Капитан поднял брови. – Организовать несколько команд, которые могли бы соревноваться друг с другом.

Капитан задумался. Летум украдкой поглядел на Лилит. Поймав его взгляд, девушка кивнула.

– Нет, – ответил наконец капитан. – Здесь не военная школа для мальчиков, а пристанище дикарей-людоедов. Вместо того, чтобы готовиться к абордажу, они будут думать лишь о турнирной таблице. К тому же атмосфера на корабле и без того накалена. Любое противостояние, пусть даже искусственное, может послужить детонатором.

Летум кивнул. Пусть так. Этой возможности он и впрямь не учел.

– Но повторяю: твоя рота не только может, но и должна продолжать тренировки. Если хочешь, это приказ.

– Есть, сэр. – Летум встал по стойке «смирно». – Можно идти?

– Свободен.

Летум развернулся и вышел из помещения. Смайлсон, словно приклеенный, тащился следом. Некоторое время они молчали, шагая по палубе. Первым заговорил лейтенант:

– Сначала я тоже пытался что-то делать. Гравитацию не отключал, но по отсекам гонял до седьмого пота. – Джек помолчал. Летум тоже. – Через год обломался. Парни гибли у меня на глазах, не помогали никакие тренировки. Тогда я перестал запоминать лица, которые проплывали мимо меня, как в тумане. И знаешь, стало легче. – Пауза. – То же самое происходит и с остальными. – Смайлсон невесело усмехнулся. – Как я радовался, когда меня повысили. Теперь у меня в подчинении целых пять капралов, и ни одного рядового.

Летум молчал. Он не просил откровений, а объяснения ему ни к чему – он нашел бы их сам. Тем не менее, информация поступила. Вагнер не привык судить людей строго, Безликий же счел, что на этой посудине все слабаки. И самый ничтожный – карикатурный капитан, который бездействовал по тем же причинам, что и Смайлсон. Боялся чувств, боялся бунта на корабле. «В самом деле, – думал Летум, – куда ведь проще найти свежее пушечное мясо…»

Смайлсон молчал, а когда заговорил, в голосе его уже не было и намека на боль:

– Завтра бойцов особенно не напрягай. Шкипер вроде собрался лезть на рожон.

– На абордаж, что ли?

– Угадал. Мы сделаем остановку, чтобы сгрузить рабов. Возможно, кто-нибудь попадется в порту или на орбите.

– К чему мне готовиться?

– Откуда я знаю? – Смайлсон пожал плечами. – Это может быть все, что угодно. Исключая, разумеется, военных.

– Понятно.

Они расстались на жилой палубе. Летум зашел к себе в каюту, лейтенант оправился по делам.

Битый час провалявшись на жесткой койке, Летум оставил тщетные попытки уснуть. Организм требовал действия, бешеный темп предыдущего дня не прошел без последствий. Но делать было нечего. Он разобрал и собрал бластер, проверил батарею резака. В итоге решил наведаться в казарму.

Летум поднялся на первую палубу, начиная прислушиваться еще в шахте лифта. Все тихо. Редкие пираты сонно бродили по палубе, большинство были одеты в серые комбинезоны техников. То ли и впрямь занимались обслуживанием, то ли не нашли у интенданта чего-то более приличного.

В общем, стояла подозрительная тишина. На дикарей-людоедов что-то не больно похоже. «Видимо, – подумал Летум, – оставлять их с рабами было все же большой ошибкой».

Он подошел к «своей» казарме и открыл дверь. Сделать абсолютно бесшумно это не представлялось возможным, однако внутрь Летум ворвался без промедления. Идиллическую картину, представшую его взгляду, он ожидал увидеть меньше всего – гораздо более уместными представлялись жуткие сцены насилия и разврата. Но вместо этого пираты, освещенные парой тусклых светильников, мирно похрапывали на своих двухъярусных койках. Усталые и чистые, отмытые в душевой за Бог знает какое время. Никто даже не пошевелился.

За исключением, конечно, рабов – те подскочили все разом, лишь заслышав шипение открывающейся двери. Летум сделал рукой успокаивающий жест. Бедолаги осторожно опустили головы к подушкам.

Летум вздохнул. Что и говорить, кошмар. Запуганные, забитые существа, спасенные из-под самого мясницкого резака. Летум знал об этой индустрии практически все. Вместо того, чтобы позаботиться о бездомных, службы Автократии предпочитали закрывать глаза на бизнес семейств. Летум в который уж раз проклял в мыслях Диктатора и всех его прихвостней. Гореть им в Аду до Второго Пришествия, на самой жаркой, политой маслом сковородке; пусть каждый градус равняется жизни каждого раба… Аминь.

Летум Вагнер редко когда встречался с правдой лицом к лицу. Кроме того, от его личного мнения ничего не зависело. Отказаться же от прав наследника (что являлось сугубо гипотетической возможностью – «уж лучше я, чем кто-то другой…») было равносильно отказу от жизни. Теперь, когда он был лишен всех этих прав, но по прихоти Судьбы остался в живых, правда попадалась ему на глаза слишком уж часто.

И то, что он видел, ему не нравилось.

Поглядев на рассыпанные по белым наволочкам волосы, Летум сделал заметку на завтра отстричь все поголовье. Ни одной бороды, ни одной прически длиннее двух пальцев. «Бран, должно быть, жутко обрадуется». Стиль и модные веяния заняли последние места в списке жизненных приоритетов Летума.

Он переступил через порог и закрыл дверь. В голове промелькнула забавная картина: «Ну прямо воспитательница в детском саду…» За исключением его должности и возраста «питомцев», все, в общем-то, совпадало. Мужские компании, состоящие из людей, мягко говоря, неинтеллигентных, склонны к созданию собственных обычаев и правил. Летум пообещал себе, что в его роте этого не случится никогда. Не будет никаких правил, кроме тех, что устанавливает он сам.

Если не считать безвкусного ужина в столовой, так прошел этот день.

Глава 11

О предстоящем мероприятии Летум не обмолвился с подчиненными ни словом. Во-первых, не успеют перенервничать, во-вторых, Смайлсон и сам сказал, что это не больше чем слухи. Поэтому сразу после завтрака Летум провел с ротой легкую разминку – прямо в коридоре, не спускаясь в трюмы, – и отправился на разведку. Впрочем, нет – была еще стрижка, которая не отняла много времени. Прошедшая, кстати, также на удивление спокойно. Пираты охотно подставляли головы под машинку робота-парикмахера, брившего всех по единой программе, заданной Летумом. Исключение было сделано лишь для Майи и Карлы, которым слегка подровняли и без того короткие волосы. На вкус Летума, лысая женщина – это уже перегиб.

Пираты, глупо хихикая, суетились возле зеркал. Два сантиметра на голове, микрон на лице, как Летум и обещал. Большинству бойцов такое бритье и стрижка пошли только на пользу. У Брана, к примеру, под бородой обнаружилось мужественное лицо с широкими скулами и волевым подбородком. Негоже солдату прятать от командира лицо, – рассудил Летум.

На мостик он отправился в одиночестве. Смайлсона там не оказалось, что само по себе было большим послаблением. Однако не оказалось на месте также и капитана. Летум еще не решил, что ему думать по этому поводу, когда заметил Лилит. Отсутствие капитана-папаши автоматически превратилось в плюс.

Во всяком случае, так говорила одна часть Летума, будто бы разделенного надвое. Вторая же требовала покинуть мостик сейчас же, чтобы подождать капитана где-нибудь в другом месте.

Нетрудно догадаться, что Летум никуда не ушел. Слишком долго молодой Вагнер привыкал следовал страстям и порокам, чтобы прямо сейчас взяться за голову. Стопы упрямо несли его к вожделенной красотке, подобно гнетущему Року.

Заметив его приближение, девушка приветливо улыбнулась.

– Доброе утро.

– Привет, – кивнул Летум. – Как дела?

Вместо ответа Лилит включила один из своих голопроекторов. Посреди черной сферы, прошитой кое-где холодным звездным светом, висела крошечная планета. Впрочем, стоило Летум приглядеться, как он понял, что чужой мир стремительно приближается. Пастельные цвета, в которые была окрашена планета, ласкали глаз. Летум стоило немалых усилий заставить себе поверить в то, что там живут люди. Сознание упрямо отождествляло изображение с детским резиновым мячиком.

– Что это за мир? – спросил Летум.

– Тамерлан.

– Никогда о таком не слышал.

– Не удивительно, – усмехнулась Лилит. – Мы находимся на окраине Пограничья, если можно так выразиться. Автократия давным-давно махнула на этот район рукой, вычеркнув большинство планет из звездных карт.

– А те, что не вычеркнула, – добавил Летум, – означены по шкале Лемминга «крайне опасно».

– Верно, – кивнула капитанская дочь, – толстосумам-путешественникам здесь делать нечего.

– А что здесь делаем мы?

Лилит пожала плечами.

– Отец решил, что перед возвращением на Роджер неплохо бы ограбить кого-нибудь. Здесь всегда водилась жирная рыбка.

Летум поморщился. Его всегда раздражало, когда симпатичные девушки пытались разговаривать, как взрослые мужики.

– Объясни, – попросил он. – Где и что именно?..

Лилит нажала на несколько кнопок. Голопроектор мгновенно выдал увеличенное изображение планеты и, – самое интересное, – ее орбиты. Территориальный космос прямо-таки кишел кораблями. Большинство концентрировалось, подобно пчелиному рою, вокруг орбитальной станции титанических размеров.

– Порт, – догадался Летум. – Дожидаются разгрузки?

– Ага. В их трюмах все, что угодно. Но больше всего того, что в Автократии запрещено к товарному обороту.

– Неплохо, – пробормотал Летум, – особенно для какой-то Богом забытой планетки.

– То, что тебе она неизвестна, еще ни о чем не говорит. Тамерлан – один из крупнейших перевалочных пунктов Пограничья.

– Это я вижу, – кивнул Летум. – И нам позволят здесь «поживиться»? – Он постарался, чтобы в последнем слове прозвучали нотки сарказма.

– Вне всякого сомнения, – сказал из-за спины знакомый голос.

Летум вздрогнул от неожиданности, обернулся и отдал честь, хотя на голове у него ничего не было. Капитан ухмылялся во весь рот, в углу которого висела, словно приклеенная, толстая сигара. Синяя Тварь на плече толстяка жадно глотала ароматный дым.

– У меня там хорошие знакомые, – пояснил капитан. – Патрульные не тронут, позволят войти в док и выгрузить рабов. Потом, получив разрешение и соответствующую информацию, займемся делом.

– Что, будем грабить прямо в порту? – удивился Летум.

– Нет, это уже беспредел. Видишь, какой караван дожидается очереди? Порт перегружен, им доведется дрейфовать здесь еще не одни сутки. – Толстяк прищурился и поглядел на Летума сквозь клубы сизого дыма. – Или тебя удивляет иное?

Летум пожал плечами.

– Это Пограничье, капрал, – сурово заметил капитан. – Законы Автократии здесь пустой звук. Каждый мир самостоятельно выбирает правила и обычаи, которые по душе большинству населения. Есть и вовсе такие, где нет никаких законов. Анархия, не прекращающаяся ни на секунду. Вот это – уже беспредел, поживиться там нечем. Понятно?

– Так точно.

– Надеюсь, что так. – Шкипер погладил Синюю Тварь. – Ты должен забыть Автократию, все ее законы и порядочки, оберегающие лишь тех, кто может платить. Теперь твой дом – Пограничье.

Капитан отвернулся и шагнул в сторону «трона».

– Готовь свою роту, – бросил он через плечо. – Скоро будет швартовка.

Не говоря ни слова, Летум развернулся и поспешил прочь.

Бойцы бездельничали, полные сил и энергии.

– Построиться! – рявкнул Летум, врываясь в казарму. – Бран, за мной!

Пока пираты бежали в коридор, на образцово-показательное построение, Летум прошел к большому сейфу в углу казармы.

– Отвернись, – приказал он Брану.

Великан послушно развернулся. Сейф находился в нише, поэтому притихшим рабам его не было видно. Поглядывая на Брана краем глаза, Летум набрал на дверце сейфа десятизначный код, который ему сообщил Смайлсон. Затем, когда зеленым загорелась одна из двух красных лампочек, вставил в гнездо чип-карту. Обе лампочки, словно глаза дракона, вспыхнули зеленым огнем.

Летум повернул ручку и открыл толстую дверцу. Его глазам предстал целый арсенал. Бластеры, парочка нейродеструкторов, плазменные ружья, количеством же подавляли штурмовые игольные винтовки М-36. Пехотный вариант, укороченный ствол и массивный магазин. Оружие № 1 в Армии и ВКС Автократии, пользующееся особой популярностью у космолетчиков и морских пехотинцев.

В сейфе таких игрушек насчитывалось свыше трех десятков.

– Можешь повернуться, – сказал он Брану. – Бери винтовки и раздай роте. Каждому по штуке, естественно.

Бран сгреб сразу десяток и направился к выходу. Летум же принялся размышлять над открытым сейфом. После недолгих колебаний предпочтение было отдано двум классическим лучевым пистолетам – не компактным пукалкам, которые в недавнее время поставили на массовое производство, а дальнобойным раритетам с воронеными стволами. Взамен того, трофейного, который он оставил в каюте. Нашлись для них и две кобуры из коричневой кожи. Летум с удовольствием застегнул на поясе большие пряжки; ремни крест-накрест пересекали живот.

Бран вернулся и прихватил еще десяток винтовок. Летум тем временем вывалил на ближайшую койку штук сорок обойм.

– Всё, – доложил Бран, сунувшись в дверной проем. – Все при оружии.

– Себе-то взял? – ворчливо поинтересовался Летум, поглядев на пустые руки.

Бран хлопнул себя по лбу открытой ладонью.

Наконец, когда каждый боец был осчастливлен винтовкой, Летум запер сейф и вышел в коридор. Пираты так и эдак вертели в руках оружие, крутили предохранители и переключатели режимов огня. Из всей роты максимум трое имели дело с этим оружием прежде. Летум выхватил из рук какого-то бездаря винтовку, в тот самый момент, когда его палец уже полз к спусковому крючку.

– Отставить! – крикнул он. Пираты встрепенулись, повернувшись к капралу. – Всем придать оружию вертикальное положение!

Некоторые не сразу сориентировались, Летуму пришлось показать. В итоге все двадцать с лишним стволов смотрели в металлический потолок. Летуму стало спокойней.

– У нас мало времени, – сказал он, – дважды повторять не стану. Смотрите и запоминайте. – Он повернул свою винтовку так, чтобы строй мог уследить за каждой манипуляцией. – Это – армейская винтовка пехотного образца. М-36. Стреляет иглами – очередями и одиночными. Весьма эффективное оружие для боя в замкнутых пространствах. На короткой дистанции может пробить даже среднюю броню… – Летум показал пальцем на предохранитель. – Когда повернете вот так, а здесь взамен черного появится красное… Отставить! Крутить только по моей команде! – Летум перевел дыхание: – Это не касается тех, у кого красное прямо сейчас. Немедленно поверните. – Несколько пиратов осторожно скопировали его движение. – Вот так. В общем, когда появится красное, значит, можно стрелять. Здесь переключатель режимов огня. Верхнее положение – одиночными, нижнее – очередями. – Летум огляделся. – Жаль, потренироваться негде…

– Сэр, когда мы ими воспользуемся? – с нетерпением поинтересовался пират по прозвищу Упырь. Его поддержала почти вся рота. Кроме Брана, – с одобрением заметил Летум, – державшего в руках винтовку на редкость профессионально. Что ж, если великан умел обращаться с лазерным резаком, Летума уже ничто не должно удивлять. Однако…

– Возможно, – ответил он, – даже сегодня. Скоро мы пришвартуемся к орбитальной станции какой-то захолустной планеты, именуемой Тамерланом.

Пираты переглянулись. Никто из них о такой и слыхом не слыхивал. Что совсем неудивительно, – если уж Летум Вагнер оставался в неведении, то откуда о ней знать мелким уголовникам из центра Автократии?..

– Несмотря на это, – продолжал Летум, – там водится жирная рыбка. Капитан заявил, что наша рота первой пойдет на абордаж… – Пираты заволновались. – Оставить разговорчики! Если от нас что-то понадобится, мы пойдем и сделаем это, оставив за собой горы трупов. Верно?

Пираты вразнобой подтвердили.

– Отлично. Вольно. Возвращайтесь в казарму, разберите запасные обоймы. Не приведи Бог, застану кого-нибудь за игрой с оружием!

Летум вернул винтовку пирату и зашагал к лифту. Бластеры в кобурах приятной тяжестью оттягивали поясницу. Летум с удивлением заметил, что продолжает идти на поводу у детских фантазий, порожденных неумеренным чтением космических вестернов. Именно так, – с бластерами в поскрипывающих кобурах, – жили и действовали знаменитые охотники за головами. Каин Найтингейл, Сантьяго, Вдоводел, Ангел, и Бог знает кто только еще, о ком только напишут книги.

Летума же Безликого угораздило стать космическим пиратом. Причем за голову его назначена такая награда, что позавидовал бы и сам капитан. «Неплохо для начала».

Лифт затормозил. Летум с удивлением увидел на табло цифру "2". Видимо, кому-то также понадобилось вниз, хотя так еще не случалось. Створки разъехались в стороны. Вниз понадобилось самому капитану. «Помяни черта…»

Толстяк поджидал у самых створок в компании Смайлсона и еще двух пиратов с лейтенантскими полосками. Эти трое были одеты в боевые скафандры морских пехотинцев, а в руках держали черные шлемы, – словно отрубленные головы.

Первый незнакомец был удивительно похож на настоящего пирата: с каменным лицом, ежиком черных волос и жестким взглядом. Лейтенант был высок и широк в плечах, скафандр же превращал крепкое тело в огромную боевую машину.