Текст книги "Жестокая сказка"

Пролог

История эта началась больше двух лет назад – по времени Иланты и около года назад – по времени Земли. Никто не предполагал, что в работе экспериментальной установки, предназначенной для подпространственных перемещений, над созданием которой бился коллектив одного частного научного института под руководством Ильи Евгеньевича Керимова, произойдет сбой. Все бы ничего, в работе ученых часто возникают непредвиденные сбои и неполадки, но они редко связаны с вмешательством посторонних людей. Особенно если эти посторонние являются ближайшими родственниками руководителей или директоров научно-исследовательских институтов. Но тем не менее иногда и швабра стреляет. Такие случаи, как правило, происходят, когда их совершенно не ждешь. Обычный режим, штатная обстановка, к которой привыкают и которая набивает оскомину, не выдерживают проверки банальной дырой в заборе. Так и произошло…

Андрей Керимов вез отцу на работу забытые родителем дома документы. Чтобы сократить путь, парнишка нырнул в знакомую дыру в заборе, промуханную службой безопасности института. Как оказалось, короткий путь не всегда самый быстрый, эту истину Андрей познал в полной мере и хлебнул приключений не то что ложкой – черпаком! Шагая по плацу бывшей воинской части, на территории которой располагалось научное заведение, парень попал в зону действия детища отца и подчиненного ему коллектива. Дошагался… Не успел он и «а» сказать, как его перекинуло в другой мир.

Новый мир оказался далеко не ласков по отношению к попаданцу. Когда в первые часы пребывания в новом мире ты чуть не попадаешь на обед или завтрак к голодным муравьям или кошкоподобным хищникам с пастями акул, невольно начинаешь задумываться над злым роком, витающим над тобой. А избежав попадания в желудки плотоядных гурманов, втюхиваешься в магическую ловушку, устроенную в недрах искусственного холма, тысячелетия назад бывшего пространственным порталом между двумя планетами, – тем более Андрею некогда было думать о преследующих его несчастьях. Стремление выжить заставляло напрягать все силы. Скелет дракона внутри громадной залы, спрятанной в недрах холма, и золотой «блин» с красным камнем в центре заставили землянина поверить в магию. Как тут не поверить, когда вокруг тебя загораются пентаграммы, а золотой «блин» всасывается под кожу. Магия… отныне она направляла путь мальчишки…

Андрей сумел-таки найти выход из недр холма, но, на свою беду, встретил людей. Возглавляемая магом группа браконьеров, охотившаяся на дракона, стала жертвой егерей, которые ловили нарушителей заповедных границ, а неосторожный землянин примерил рабские цепи. Аборигены не отличались человеколюбием и состраданием к ближнему своему, никто не успел привить им «общечеловеческих» ценностей, и потому мерила этих эфемерных понятий у них были другие.

Егеря, не заморачиваясь угрызениями совести, продали найденыша королевским агентам, набиравшим для Большой охоты «дичь» – орков и людей. Когда-то, в прошлой и безмятежной земной жизни, Андрею посчастливилось встретиться с одним любителем исторической реконструкции и стать его учеником. Реконструктор любил стрельбу из лука, этой же страстью заразился его ученик, и она помогла выжить парню во время организованной разряженными франтами травли. Завладев чужим оружием, он дорого продал свободу. Дальше опять была клетка, и маг, обучивший его языку, знакомство с Карегаром – черным драконом, запертым в соседнем вольере, пытки, преданный огню королевский дворец, который начинающий маг спалил, чтобы скрыть побег, стрела в спину и перелет в лапах освобожденного от цепей дракона до скрытой в горах пещеры…

Стрела перебила парнишке позвоночник, и выходов у него было всего два: умереть или навсегда превратиться в инвалида. Но дракон оказался не так прост. Являясь хозяином горной долины, он приютил в своих владениях целую деревню и одну рау-магичку, или, по-другому, – снежную эльфийку. Ягирра – так звали царственную представительницу народа снежных эльфов, предложила третий вариант – Ритуал (магическую церемонию), во время которого человеку либо эльфу вживляются клетки дракона. Процедура эта смертельно опасная, с крайне низким процентом выживших. В результате Ритуала человек превращается в представителя того вида, чьи клетки ему вживлялись с помощью магии. Само перевоплощение – длительный и болезненный процесс, требующий постоянного контроля со стороны, так как будущий дракон проходил почти те же этапы развития, что проходит плод в утробе матери. Ягирра и Карегар, по сути дела, стали для Андрея вторыми родителями. Молодой дракон получил новое имя – Керровитарр. Довольно скоро выяснилось, что он может менять ипостаси – с крылатой на человеческую, правда, во всех обликах у него остаются синие, нечеловеческие глаза.

После трагических событий, связанных с нападением на торговый караван и гибелью первой любви вчерашнего мальчишки, тот проявил характер и настоял на своем поступлении в магическую школу. Приемным родителям оставалось только смириться с решением сына. Догадываясь о том, что молодой дракон совсем не прост в магическом плане и что путь его будет труден и тернист, они отпускают его в «свободное плавание». Дракон в человечьей ипостаси пересек всю страну и объявился у ворот школы, где его через несколько месяцев настигли отголоски войны, бушевавшей три тысячи лет назад на севере Алатара, самого большого континента Иланты. Прошло тридцать веков, но лесные эльфы, противники драконов в отгремевших сражениях, по-прежнему пестовали неистовую ненависть к своим врагам, уничтожившим один из меллорновых лесов, хотя те сами оказались на грани вымирания. Надо же было такому случиться, что студиозус столкнулся с делегацией лесных эльфов и затеял с ними свару. Впрочем, свару затеяли лесные длинноухие гости школы. Драконьему оборотню аукнулся пепел королевского дворца. Шпионы лесных выродков признали в парне поджигателя. Конфликт между драконом и эльфами вылился в полномасштабное сражение между стражей Ортена, студиозусами-рау с одной стороны и лесными эльфами – с другой. От школьного полигона остались груды битого щебня, залитого кровью раненых и погибших. Дракон ударился в бега. Какую цель преследовал дракон в человеческом облике, никому неизвестно, даже ректор школы, установивший за ним слежку, оставался в неведении, что конкретно тот искал в архивах.

Мидуэль, древний снежный эльф и правитель княжеств рау, единственный, кто мог как-то прояснить ситуацию. Ему достался хран – артефакт с воспоминаниями Андрея, проливающими свет на некоторые события, но древний эльф не намерен был делиться секретами оборотня. Ему оказали доверие, и потерять его было смерти подобно. Снежный эльф твердо решил найти оборотня. Найти его надо было быстро и желательно раньше разобиженных жертв школьного погрома. Попадись «поджигатель дворцов», и его жизнь не будет стоить и мелкой медной монеты. Мстительные лесные жители Светлого Леса убьют дракона. Убьют, не зная, что в нем залог будущего Иланты…

Часть первая
Из огня да в полымя

Россия. Город Н-ск

– Илья, ты идешь? – Елена Петровна тронула мужа за плечо. – Второй час ночи, хватит уже.

Илья Евгеньевич оторвался от монитора и устало помассировал виски.

– Десять минут, дорогая. Сейчас закончу с диаграммами.

– Не надо.

– Чего не надо? – не поняв, переспросил он жену.

– Ничего не надо, прошу тебя, хватит… Ты не найдешь его…Я не могу больше так, – сорвалась на крик супруга, опустилась на пол и, обняв колени мужа, заплакала. – Хоть бы могилка была, я бы могла там поплакать. Я бы знала, что он там, а не тешила себя напрасными надеждами. Илюша, как же так?

Илья Евгеньевич подхватил всхлипывающую жену на руки и отнес в спальню. Осторожно уложил ее на кровать и сам прилег рядом.

– Не говори так, Андрей не умер. Слышишь, он не умер! Я сделаю все, чтобы найти его! – со всем убеждением сказал он.

– Не знаю, Илья, полгода прошло, как он пропал. Я устала… Мы живем будто на разных планетах. Ты, со своей работой, совсем перестал замечать нас. Перестань винить себя и оглянись вокруг, у тебя есть еще две дочки, уделяй им хоть толику внимания, они же не умерли! Ира совсем от рук отбилась, а Олюшка… Илья, мне становится страшно, она превращается в точную копию Андрея после удара молнии. Те же глаза… И я ее все реже вижу улыбающейся. Вернись к нам, прошу…

Керимов молчал, он и сам в последнее время замечал неладное, но постоянная, на износ, работа не давала времени задуматься. Жена права, он перестал замечать всех вокруг, отдавшись целиком работе и задавшись целью найти сына. После того злополучного случая на их коллектив пролился золотой дождь. Была заменена вся охрана и выстроено новое ограждение, плац и прилегающие строения накрыли маскировочные сети, а войти на территорию предприятия стало возможным, только миновав три поста контроля и предъявив биометрический пропуск. Новейшее оборудование поступило через четыре месяца, после его юстировки физики приступили к испытаниям, но результат на сегодняшний день был нулевой. Добиться эффекта «окна» в другой мир не удавалось. После взрыва он сотни раз просматривал записи камер наружного наблюдения, и на одной из них было хорошо видно, куда выбросило Андрея. Хвойный лес, состоящий из гигантских, похожих на секвойи, деревьев… и небо над ним. А с небом была отдельная песня. Краешек космического тела, выглядывающий над горизонтом, никак не мог принадлежать Луне, разве только на последней завелись океаны и циклонические вихри. Версий было выдвинуто вагон и маленькая тележка – это мог быть и параллельный мир, и далекая планета в какой-нибудь отдаленной галактике. Безусловным было одно – Андрей угодил в другой мир.

– Я постараюсь… – Илья Евгеньевич обнял супругу, другие слова, чтобы успокоить ее, не желали находиться, да и какие слова тут могут помочь? Он долго, одними пальцами, гладил волосы и плечи всхлипывающей жены, пока она не успокоилась и не уснула. Осторожно, стараясь не шуметь и ненароком не разбудить ее, он выбрался из постели и на цыпочках прошел на кухню.

За окном, во тьме зимней ночи, мелькали огни редких машин и падал снег. Керимов скосил глаза на свое отражение в стекле. В окне отражался широкоскулый, с впалыми небритыми щеками, уставший и побитый жизнью человек. Открыв дверцу холодильника, он достал бутылку «Гжелки», налил себе полстакана и одним глотком выпил. Водка обожгла горло и согревающим теплом разлилась по желудку, но совершенно не принесла ожидаемого успокоения. Илья Евгеньевич, отрешившись от окружающего мира, тупо глядя перед собой, сел на табуретку и поставил локти на кухонный стол. Что, что он делает не так? Они смоделировали все возможные и невозможные варианты запуска установки. Задавали идентичные, благо остались и были записаны компьютерами все контрольные показания приборов того злополучного дня, параметры запуска и активации электромагнитных полей. Проводили эксперименты с проникновением в активное поле различных объектов. Все впустую…

– Пап…

Детский голос заставил вздрогнуть, сколько он так просидел? На пороге кухни в легкой ночной рубашке, положив руку на загривок Бона, стояла Ольга. После исчезновения сына кобель отказался от еды, и только настойчивость Ольги, кормившей пса две недели с ложечки, не привела еще к одной семейной трагедии. Пережив потерю одного хозяина, Бон выбрал своей хозяйкой Ольгу. Пес сопровождал девочку везде. Когда она первого сентября пошла в четвертый класс, кобель дошел с ней до школы и, проигнорировав команду жены и Ирины, остался дожидаться девчушку на пороге учебного заведения. Скоро охрана, ученики и учителя привыкли к громадному кобелю, ежедневно сопровождающему и дожидающемуся свою хозяйку на пороге школы. Собака стала школьной достопримечательностью. Когда похолодало, дети принесли для Бона коврик, и, пока шли занятия, он лежал на нем в дальнем углу холла. С другой стороны, Илья Евгеньевич мог быть спокоен за безопасность дочки, ни один урод близко не подойдет к ней при таком-то телохранителе.

– Да, дочуня.

– Пап, ты совсем забыл о времени. – Ольга взяла отца за руку и повела его в спальню.

Время… Они все забыли о времени. Время!

– Оля, ты гений! Время, оно тоже имеет направление! Точно! – Он подхватил дочку на руки и закружил с ней по залу. – Что ты хочешь на Новый год?

– Я хочу, чтобы ты встречал его с нами, а не на работе, – серьезно ответила Ольга. – Пообещай мне.

– Так и будет.

* * *

За столом на последнее в уходящем году совещание собрался весь интеллектуальный цвет возглавляемого Керимовым коллектива. Рядом с шефом сидели «старики», с которыми он начал работать еще в восьмидесятых годах прошлого века. Противоположную сторону оккупировала пятерка «бандерлогов» – представителей молодого поколения интеллектуальной элиты российской науки. «Бандерлогами» группу молодых ученых обозвала блондинка Верочка, секретарша коммерческого директора проекта (была и такая должность), деньги-то дает богатый дядя. Как-то так получилось, что прозвище моментально прилипло к молодежи. Все подобранные и приглашенные Керимовым на работу ребята были личностями яркими и неординарными, парни постоянно фонтанировали идеями и своим существованием разрушали мнение, что талантливая молодежь не идет в науку. «Бандерлоги» моментально спелись и всегда выступали единым фронтом, во всех случаях выдвигая на острие атаки Александра Белова, отзывавшегося только на имя «Сашок», – гения от математики и математического анализа, способного в цифрах описать любой процесс, да еще Алексея Ремезова – физика-ядерщика, главного заводилу и организатора всех начинаемых «бандерлогами» благих дел, как правило, в виде розыгрышей и мелких безобидных пакостей.

Третий час ученые надрывали глотки, предложенная Керимовым новая компоновка установки вызвала горячие споры всех сторон. Не будь на совещании шефа, то некоторые «горячие финские парни» уже бы давно передрались, таким был накал страстей. Когда споры утихли, Илья Евгеньевич, подводя жирную черту, обратился к Сашку:

– Сашок, твоя задача – составить математическую модель с описанием сказанного за этим круглым столом, хотелось бы увидеть, что получается на выходе при разнонаправленном движении времени в разных случаях. Попробуй дать модель со спиральной или синусоидальной проекцией на общую ось координат. Было бы хорошо отработать вариант с движением моего сына в активном поле и то, как он воздействовал на установку, накопители и метаматериальные поляризаторы, – из этого может сложиться алгоритм ввода в работу различных блоков при открытии «окна» в другой мир. Теперь что касается Максимушкина. Олег, твоя задача заключается в составлении программы управления установкой согласно представленной нашим богом цифр и уравнений модели. Остальные «бандерлоги» помогут в перестановке блоков. На этом закончим, следующее совещание состоится одиннадцатого января.

* * *

– Петрович, что это такое? – Илья Евгеньевич пнул пустую коробку из-под пиццы и смахнул рукой на пол засохшие суши. Жалобно звякнув об колесико операторского кресла, по полу покатилась, сбитая коробкой, недопитая бутылка шампанского. Строго следуя закону падающего бутерброда, разбрызгивая соус, начинкой вниз на кресло шлепнулась вторая порция итальянского разносола. Весело, видно, было кому-то в операторской на новогодние праздники.

Геннадий Петрович Галузинский, рябой мужик с широкими крестьянскими ладонями и хитрыми глазками на простоватой физиономии, – и не скажешь по нему, что он подполковник в отставке, – проводил взглядом расплескивающую шипучий напиток бутылку и, злобно блеснув глазами, выдохнул:

– Твои ребята заказали, я разрешил доставку.

От мощного запаха алкогольных паров, витавшего в помещении, Илье Евгеньевичу захотелось закусить.

– Пицца и суши еще куда ни шло, но как они водяру и шампанское сюда притащили? А если б они баб заказали? – начал закипать Керимов.

Петрович, начальник смены внутренней охраны «объекта», опустил глаза долу и виновато шаркнул ножкой. Лицо руководителя научного комплекса побагровело. Петрович сдавленно ойкнул, вздернутый за грудки взбешенным начальником.

– Твою мать! – заорал Керимов. – Ты на хера сюда поставлен? Устроили бордель в лаборатории! Я вам устрою Рождество! На неделю, вашу мать, нельзя одних оставить.

– Про водку и как ее протаскивают ваши сотрудники, я разберусь, накажу, кого надо, из своих… – Подполковник ловко освободился от захвата и отступил от Керимова на шаг. С лица начальника охраны исчезло простоватое крестьянское выражение, теперь на босса от науки смотрел подтянутый волевой человек с умными, проницательными глазами, привыкший командовать и строго спрашивать за свои приказы. – Я слежу за безопасностью, а не за моральным обликом сотрудников. Понятно? Допуск в операторский зал и на полигон только у твоих орлов! Развели, понимаешь, тут «бандерлогов», – процедил он сквозь зубы.

Скрипнув, открылась дверь в комнату отдыха и приема пищи, явив миру заспанную физиономию Сашка́, математического гения и ведущего научного сотрудника коммерческого научно-исследовательского института с неудобоваримой аббревиатурой. Резко развернувшись на скрип, Илья Евгеньевич в бешенстве схватил молодого человека за загривок и, как нашалившего котенка, потащил за собой. Пьяненький Сашок, вышедший по малой нужде, повис на руке шефа, как сосиска, сообразив, что чем он меньше дергается, тем дольше живет. Керимов заглянул в комнату, вся веселая «бандерложья» компашка была здесь. Молодые сотрудники лежали вповалку на разложенном диване, в помещении воняло перегаром. Со стойким запахом не успевала справляться принудительная вытяжная вентиляция бывшего бункера.

– Хорошо отдохнули ребятишки, – чуть не смеясь, пробурчал Илья Евгеньевич, разглядывая Максимушкина Олега, подложившего под голову грязный зимний ботинок и светившего протектором на второй щеке. От комической картины желание у Керимова поубивать всех к чертовой матери прошло само собой.

Вернувшись в операторский зал и притащив за шкирку математика, он усадил его в одно из операторских кресел и пригвоздил тяжелым, не сулящим ничего хорошего взглядом:

– Сашок, ваша компашка, – начал Керимов, сопроводив фразу широким взмахом руки в сторону комнаты отдыха, – сейчас как никогда близка к тому, чтобы навсегда покинуть стены этого интересного заведения со следом от начальственного ботинка на заднице и трудовой книжкой в кармане брюк… – Он не закончил.

– Не-а! – В двери показалась растрепанная голова Алексея Ремезова. Громко шмыгнув, он провел рукой под носом. На рукаве осталась серебристая полоска. – Шеф, ты нас еще неделю поить будешь. – Мутный взгляд пробежался по помещению и остановился на перевернутой бутылке шампусика. Видя, как вытянулось от такого заявления лицо начальства, он поправился: – Может, с неделей я и перегнул палку, но похмелимся сегодня мы за ваш счет.

Начальство подавилось слюной и закашлялось.

– Мальчики, вы ничего не перепутали?

– Нет, мы в трезвой памяти, за рассудок и остальной организм я бы не стал ручаться, но, насколько помню, вчера мы собрали установку по новой, предложенной Олегом и Сашком, схеме. Кто-то на Новый год отдыхал, а мы чуть-чуть повпахивали. Теперь все работает чики-пуки. «Окошечко» открывается, конечно, не в Америку, но и без юсовцев есть чем удивить больших боссов! Там такие красоты, что закачаешься. И еще… – Алексей водрузил на нос очки и протопал к своему терминалу. Несколько щелчков по клавиатуре, на довольной морде главного оператора нарисовалась блаженная улыбка. – Прошу внимания на главный экран, картинка ничего не напоминает? – Картинка напоминала, и даже очень. Особенно ярко на ней выделялся краешек голубой планеты над горизонтом. Легкий ветер раскачивал макушки исполинских деревьев и гнал по небу облака. – Сашок, иди сюда.

Алексей дождался, когда к нему подойдет «обласканный» начальством математик, и, обняв его за плечо, высокопарным тоном сказал:

– Вот этот, несправедливо обиженный руководством, гений цифр составил алгоритм перемещения Андрея в «активной» зоне. В итоге мы ушли от моноблочной схемы установки и ввели поликомпонентную, с несколькими активными полями, попеременным вводом в работу метаматериальных поляризаторов и многоступенчатым квантованием. Приборы полгода назад зафиксировали только уровень нагрузки и не учли последовательного возбуждения внешнего поля. Снимаю шляпу перед вашей прозорливостью, шеф, но время действительно оказалось интересной штукой. Запуская разные блоки и меняя потенциал на внешнем поле, мы открыли «окна» в несколько миров и зафиксировали их параметры. Если судить о различных по мощности пусковых импульсах и отличающихся векторах приложения нагрузки, то во всех мирах время течет по-разному, и я не удивлюсь, что и направлено оно в разные стороны. Впрочем, Сашок сразу об этом сказал. Меня и его удивляет такая черная неблагодарность. Ведь это он задал вектор времени в последнем случае, жаль, конечно, что пробой в мир, куда попал ваш сын, съедает прорву энергии, и «окно» накопители держат не более пяти секунд. Но Олег обещает решить этот вопрос. Осталось избавиться от четырехступенчатого квантования и сгладить переходные процессы. Ну, расслабились мы от радости, но бить-то нас по заду зачем? Заканчивая свою речь, я хочу спросить об одной вещи. – Алексей обратился к начальству, поедающему лихорадочно блестящими глазами изображение на главном экране. – Похмеляться мы сегодня будем?

– Будете, – оторвался от экрана Илья Евгеньевич, ему хотелось задать парням сотни вопросов, и главный: как они смогли найти мир Андрея? Но с вопросами можно было подождать день-другой. – Только сначала, гхм, отмоете мне весь зал, Сашку разрешаю не участвовать в уборке.

– Сашок, мы, бандерлоги, великий народ, джунгли смотрят на нас. Мы все так говорим, значит, так оно и есть! – вспоминая Киплинга, хлопнул математика по плечу Алексей.

Оставив молодежь наводить порядок, Илья Евгеньевич прошел в свой кабинет, долго смотрел на телефон, установленный на его столе, а потом набрал длинный номер и поднес телефонную трубку к уху. После нескольких гудков на той стороне раздался щелчок.

– Слушаю. – В голосе ответившего человека сквозило сильное, явственно ощущаемое за тысячи километров раздражение.

– Здравствуйте, Константин Иванович, вас беспокоит Керимов…

– Учитывая, который час, причина, по которой вы меня беспокоите, должна быть очень серьезной, – перебил ученого невидимый собеседник. – Ваш центр выдал результат?

– Не совсем тот, на который мы рассчитывали…

– Если не тот, тогда что?

– Полученный нами результат намного серьезней.

В разговоре установилась пауза.

– Я жду продолжения, – раздалось через несколько секунд.

– Константин Иванович, продолжение не для телефонного разговора.

– Настолько серьезно? – Раздражение исчезло, сейчас в голосе собеседника было удивление.

– Более чем!

– Хорошо, я вам верю, усильте меры безопасности и ограничьте круг лиц, знающих о ваших работах, еще раз предупредите всех сотрудников о необходимости соблюдать секретность. Я направлю к вам начальника службы моей безопасности, он все организует и наладит контроль, как того требует ситуация. Сейчас у меня нет времени разговаривать, надеюсь услышать подробности при встрече. На этот номер больше не звоните. До свидания.

И, не дожидаясь ответа, абонент отключился.

* * *

Галузинский махнул рукой водителю служебного автомобиля и спустился в подземный переход. Перейдя на другую сторону дороги, начальник внутренней охраны института достал из кармана мобильник и нажал на кнопку вызова.

– Алло, – раздался в трубке приятный женский голос.

– На плотине прорыв, – будничным голосом сказал Петрович.

– Сообщение принято.

После отбоя в мобильнике что-то щелкнуло, и ставший бесполезным телефон полетел в урну, где через несколько минут превратился в оплавленный кусок пластика…