Текст книги "Великолепные зверята и чародей из Арбузовки. Книга 1. Великолепные зверята"

Зверьбол

На следующее утро Колючий начал объяснять правила зверьбола. Никитка заметил в глазах библиотекаря, жадно наблюдающего за игрой, затаённую грусть.

– Почему сам не играешь? – прямо спросил он наставника.

Колючий окинул печальным взором зелёное поле с воротами по краям.

Зверята азартно боролись за мяч из пустой ореховой скорлупы, грубо вырывая его из рук противника.

– В свалке хрупкому стеклу не уцелеть. – Ёжик тяжело вздохнул и придавил к переносице железную дужку очков. – А без них нельзя. Близорукий – обуза для команды.

– Играй осторожно.

– Зверьбол – забава отчаянных! – гордо вскинул голову Колючий.

– Похожая на драку, – разглядывая свалку в центре поля, кивнул Никитка.

– Драться запрещено! – запротестовал Колючий. – Зверята борются за мяч, не нанося ударов сопернику.

– Только борются, – задумчиво почесал затылок Никитка, наблюдая, как игроки цинично разбираются с противником. Но, заметив зайчонка с разбитым в кровь носом, возмутился: – А это что?!

– Скорлупой получил по носу – нарушения правил нет.

– Если ореховую скорлупу заменить тряпичным мячом, травм было бы меньше, – хитро предложил Никитка, рассчитывая превратить игру в обычный футбол. – Головой можно играть и ногами бутсать не больно.

– Боль не в счёт, – пожал плечами Колючий.

– Ладно, основные правила мне понятны, – согласился с футболом без правил Никитка. – А как долго идёт игра и сколько перерывов?

– Сражаются до победы, – удивился странному вопросу Колючий. – Пока одна из команд не забьёт пятый гол.

– Число игроков?

– Одинаковое с обеих сторон, но не менее четырёх. Должен быть вратарь, нападающий, защитник и забегающий.

– Что делает забегающий? – не понял роль последнего персонажа в дикой игре Никитка.

– Ну как же! – возмутился непроходимой тупости человечка Колючий. – Когда нападающий свалит защитника, расчистив проход к воротам, забегающий прорвётся в брешь обороны и закинет мяч.

Со стороны деревни подошли Жорик и Шустрик. Мышонок гордо тащил огромную банку выигранного на спор варенья.

– Кто хочет земляничного отведать? – вытаскивая из банки деревянную ложку, предложил полакомиться Шустрик. – Жорик сегодня угощает.

– Держу слово, – заискивающе глянув на Никитку, тяжело вздохнул убитый горем поросёнок. – Угощайтесь, друзья, а то наглая мышь всё варенье одна слопает.

Никитка тут же запустил ложку в банку, и, надо сказать, не один раз.

– А вы в зверьбол любите играть? – облизывая ложку, глянул на друзей.

– Любим, – насупившись, буркнул Жорик и пожаловался: – Только нас в команду никто не берёт. Я толстый и медленно бегаю, а Шустрик бегает быстро, но по воротам бросает слабо.

– Друзья, айда в мою команду!

– Против сильнейшей команды Арбузовки? – робко пискнул Шустрик и загнул пальчики: – Против Потапыча, Лиссы, Серого и лучшего вратаря – Бобрика?

– Проиграешь ты с нами, – смутился Колючий.

– Кто может победить лучших зверят? – понурившись, хрюкнул Жорик и утёр рукавом пятачок.

– Мы – ВЕЛИКОЛЕПНЫЕ! – гордо вскинул руку с измазанной вареньем ложкой Никитка.

Колючий задумчиво проследил за полётом алой капли, сорвавшийся с края ложки, и кивнул:

– Да, победить лучших могут только великолепные.

– Так давайте же ими станем, друзья! – вручил ежу банку деликатеса Никитка и с энтузиазмом обнял горемычного поросёнка и мышь: – Хватит ныть и жалеть себя! Вперёд к мечте!

– Другую команду Никитке всё равно не собрать, – пожав плечами, робко поддержал авантюру Шустрик. – Может, попробуем?

– Возьмите меня, я втопчу противников в землю! – азартно взвизгнул Жорик и скорчил свирепую рожу. – Всех порву-у-у!

– Сделаем, что сможем, – скромно поправил очки Колючий, осторожно напомнив: – А как же я без них?

– Играй в очках, – махнул рукой Никитка. – Только дужки свяжи, чтобы не спадали, а голову мы шлемом защитим.

– Шлемом?! – хором удивились зверята.

– Ну да, используем половинку расколотого ореха, ещё смастерим из железных прутьев сетчатое забрало, – вспомнив шлемы игроков в американский футбол, предложил похожую конструкцию Никитка. – И лапти нужны крепкие, мяч ногами пинать.

– Я так играть не умею, – засопел Жорик.

– Очень неожиданно. Это может изменить всю тактику ведения игры, – задумчиво прокрутил в уме варианты Колючий. – Сегодня же договорюсь с мастерами об изготовлении новой экипировки.

– Вот сюрприз будет! – радостно подпрыгнул Шустрик.

Как только освободилось поле, Шустрик принялся с разбега метать мяч, оттачивая вратарское мастерство Колючего, а Никитка со свирепым Жориком – отрабатывать прорыв через линию защиты. Массивного кабанчика требовалось научить десятку приёмов самбо, и мастер нещадно трамбовал неуклюжим поросёнком густую луговую травку.

Через несколько дней, получив шлемы и крепкие лапти, начали изучать удары ногами и головой, дальние пасы мяча и взаимодействие игроков. Когда команда хорошо сыгралась, гордо заявили:

– Желаем биться с лучшей командой Арбузовки!

– Захочет ли «Власть совета» играть с профанами? – презрительно фыркнув, поморщился судья зайчонок.

– Нам не откажут, Косой, – показав клыки, придвинулся ближе к судье обиженный Жорик.

– Мы команда «Великолепных зверят»! – храбро пискнул Шустрик и встал плечом к плечу с поросёнком.

– Иначе Серый проиграет спор Никитке, – напомнил Колючий.

– Ладно, ладно, – замахал на грозную команду Косой и мстительно усмехнулся: – Пусть «Власть совета» проучит «Великолепных зазнаек»!

– «Великолепных зверят» ещё никому не удалось обыграть, – хитро улыбнувшись, напомнил Никитка спесивому судье неоспоримую истину.

– Мы непобедимы! – весело заржал Жорик.

У судьи, потрясённого такой наглостью, отпала челюсть. Однако когда к зайцу вернулся дар речи, он раструбил на всю Арбузовку о зазнайках. До начала турнира больше всех издевался над убогой командой злобный Альбинос. Белая крыса пускала слюни в предвкушении позорного разгрома слабаков и очкариков.

Полюбоваться игрой чемпионов собрались все зверята. Кому не хватило места на длинных скамьях, забрались на крыши ближних избушек. Выход арбузовских звёзд зверьбола: Потапыча, Серого, Лиссы и Бобрика – стадион встретил бурными овациями ликующих поклонников.

«Великолепные зверята» появились на поле в напряжённой тишине. Лишь злобная белая крыса, заложив в рот два пальца, освистала слабаков-хвастунишек. Остальным зверятам было откровенно жаль очкарика Колючего и малорослого Шустрика. А вот ленивому Жорику и странному голышу человеческой породы, Никитке, не сочувствовали. Альбинос постарался настроить селян против зверееда.

– Жребий бросать будем? – ухмыльнулся судья.

– Пусть начинают хиляки, – опередив Никитку, высказался Серый и презрительно сплюнул. – Хоть мяч в руках подержат.

– Великолепные принимают вызов, – загадочно улыбнулся Никитка, надевая шлем.

Бобрик и Колючий заняли места в воротах, а нападающие, защитники и забегающие выстроились вдоль центральной линии. Стадион замер.

Раздался свисток, и «Власть совета» ринулась на «Великолепных зверят». Никитка удивил неожиданным броском к своим воротам. Колючий поймал мяч и, выманив Серого, дал пас свободному Жорику. Низко наклонившись и дико визжа, кабан рванул на прорыв, с разгона врезав бронированной башкой в объёмистый живот Потапыча. Мохнатый колосс слегка пошатнулся от толчка. Выпустив мяч, Жорик подхватил медвежонка под колени, не позволив восстановить равновесие. В следующий момент произошло невообразимое.

Могучий Потапыч рухнул спиной на поле!

Стадион ахнул!

Жорик бутснул мяч Никитке. Вдогонку бросилась Лисса, но Никитка уже был у ворот. Перебросив мяч с руки на руку, подпрыгнул, обманывая вратаря, и метнул в дальний нижний угол.

– Гол! – выдохнули трибуны.

– Один ноль, – обескураженно почесал за длинными ушами судья.

Согласно правилам зверьбола, забившая гол команда разыгрывала от центра поля. Никитка дал пас Шустрику, тот – Жорику. Поросёнок рванулся вперёд, а наскочив на защитника, кинул мяч в сторону, Никитке. Капитан прорвался по краю, но на спину прыгнул Серый. Никитка приёмом самбо швырнул висяка через плечо, перепрыгнул распластанное тело и нагнал катящийся мяч. Навстречу из ворот бросился в ноги Бобрик. Никитка опередил на миг, ударом лаптя отправив мяч поверх головы вратаря.

– Го-ол!!! – выкрикнули трибуны.

– Два ноль в пользу Великолепных, – пожав плечами, послушно объявил счёт судья.

В центре поля Никитку атаковали Серый и Лисса, вынуждая отдать пас Жорику. На поросёнка тут же навалился Потапыч. Жорик перебросил мяч Шустрику, и мышонок юркнул в брешь обороны. Сзади набегала Лисса, а он, не надеясь, что сможет слабым броском пробить знаменитого вратаря, так и добежал до ворот, не решаясь бросить.

– Шустрик, бросай! – в один голос крикнули Никитка и Жорик.

Мышонок подпрыгнул и… сам угодил прямо в объятия вратаря. Но не сдался и кончиками пальцев послал мяч в сетку.

– Го-о-ол!!! – взревели трибуны.

– Три ноль. И, Бобрик, отпусти мыш-ша! – недовольно зашипел судья на удивлённого вратаря.

Атаку Великолепные опять начали с паса Колючему. Ёж оттянул на себя чужих игроков и перекинул мяч Жорику, свалившему подножкой Потапыча. Гулко топоча, кабан рванул по полю, норовя протаранить ворота. Тихоходного поросёнка огромными скачками настигал волчонок. Жорик оглянулся, завизжал раненым вепрем и вложил всю ярость в бросок мяча. Бобрик в прыжке отбил кулаками предсказуемую атаку. Жёсткий мяч отскочил высоко вверх. Неожиданно сбоку выпрыгнул Никитка, ударом головы отправив мяч в угол. Поверженный вратарь бессильно развёл руками.

– Го-о-о-ол!!! – азартно повскакивали с мест болельщики.

– Четыре ноль! – нервно хихикнул судья.

Продолжение игры напоминало бой гладиаторов. Обиженная «Власть совета» не желала сдаваться. В центре поля разгорелся рукопашный бой. От настоящего мордобоя «Великолепных зверят» спасла бдительность Косого и стальная решётка шлемов. Первым из свалки вырвался Шустрик. Колючий опрометчиво дал ему пас, не заметив хитрого прищура Лиссы. Чертовка легко сшибла мышонка с ног, завладев мячом. Но храбрый Шустрик мёртвой хваткой вцепился в рыжую лодыжку. Подпрыгивая и пища на каждой кочке, Шустрик волочился за ней до вратарской площадки. Лисса мастерски бросила в дальний угол. Ёж, кончиками пальцев отразив удар, перекатился вдоль ворот.

Перед глазами – бесхозный мяч, сбоку с мышиной гирей на ноге тяжело ковыляла Лисса, в центре поля пыхтели сцепившиеся борцы.

Очкарик вскочил, прижал к груди мяч и засеменил по краю поля. Добежав до чужого вратаря, ёж выпустил мяч и пробил с ноги. Бобрик, ожидавший классического броска руками, рухнул на траву уже после победного гола Великолепных.

– Го-о-о-о-ол!!! – взорвались ликующие трибуны.

– Вот это матч! – подпрыгнул заяц-судья и, опомнившись, солидно известил о безоговорочной победе: – Пять ноль!

Да, такой игры зверята ещё не видали. Всухую разгромить лучшую команду Арбузовки – это подвиг! Восхищённые болельщики окружили героев. Шустрика подхватили на руки и начали подбрасывать в воздух. Толстого Жорика качать не рискнули, братья-поросята увели нового кумира на кухню, восстанавливать мышечную массу атлета сладкими пончиками с любимым земляничным вареньем. Колючему каждый старался пожать руку и похвалить, а Никитке дружелюбно улыбались, не решаясь заговорить.

Как ни странно, первым пожал руку человеку Серый.

– Здорово играете, Великолепные, – честно признал волчонок и отошёл в сторону.

Следом Никитку обступили другие зверята, расспрашивали, трогали шлем. Лёд недоверия к новому странному зверёнку растаял в лучах победы.

– А шарфик с утятами я тебе всё равно свяжу, – протиснулась сквозь толпу поклонников Лисса и провозгласила: – Ура новому зверёнку – Никитке!

– Ур-ра-а Никитке – чемпиону Арбузовки!!! – подхватили зверята.

И только худая белая крыса, наблюдая из тени за чужим весельем, зло скалила зубы и пророчила беду:

– Недолго зверушкам радоваться. Смерть уж точит острую косу. – Крыса заскрежетала зубами: – А человечка я раньше заморю. Зуб даю – первым сдохнет.

От горизонта медленно кралась грозовая туча. Проползёт ли мимо Арбузовки или затмит солнце – даже учёному Альбиносу было неведомо.

Шпион

С Никиткой жизнь в Арбузовке стала веселее. Осмотрев плотину на Глубочке, он предложил смастерить гладкий жёлоб с крутыми поворотами и по струям воды скатываться в реку. Изменив конструкцию водосброса, зверята с шумом и визгом освоили новый чудо-аттракцион. Плотина пустела лишь с наступлением сумерек.

Злобная крыса несколько дней молчаливо сидела на берегу, неодобрительно хмурясь на необычную забаву.

Однажды, когда Арбузовка медленно погружалась во мрак ночи, Никитка с Шустриком возвращались с рыбалки. На глаза попался бодро ковыляющий со стороны плотины Альбинос.

– Никак отважился с водной горки спуститься? – предположил Никитка, заметив намокшую белую шерсть.

– Я-то смелый, а вот человечку прокатиться в темноте слабо, – ехидно захихикал крысёныш.

– Тоже мне подвиг! – обиженно возмутился Никитка, сжав кулаки.

– Инвалида обидеть может каждый, – заметив жест Никитки, жалобно запричитал Альбинос.

– Пойдём, Никитка, не связывайся с крысой, – потянул за рукав Шустрик.

– Трусливому мышонку уж точно слабо, – оскалился Альбинос.

– А вот и не слабо! – вспыхнул уязвлённый мышонок и, отбросив удочки, метнулся к реке.

Никитка сумел нагнать его только на плотине. Шустрик, тяжело дыша, неотрывно смотрел на шумные потоки воды, чёрной лентой скользящие по тёмному жёлобу вниз, в бурлящую пустоту.

– Кажется, дна нет, – заворожённо глядя на исчезающие струи воды, со страхом прошептал мышонок. – Но я не слабак. Я смогу прыгнуть во тьму.

– Не торопись, – отдуваясь, утёр рукавом пот Никитка. – Давай… дождёмся… восхода луны. Красиво прокатимся.

– Да, в лунном свете лететь красиво. И не так страшно, – осторожно отступил от бездонного края мышонок, но вдруг встрепенулся: – А если крыса за нами наблюдает и скажет, что мы струсили?

– Не дорожи похвалой врага, – жёстко одёрнул Никитка. – Мы скатимся вниз не в угоду мерзкому Альбиносу.

– Да, это самое подлое существо на свете. Альбиносу нельзя верить! – вспомнил крысиную сущность Шустрик.

– Я тоже сильно сомневаюсь в героизме хитрой твари, – задумчиво почесал макушку Никитка. – Чуть не купил нас на слабо́, гад ползучий. Возможно, инвалид подготовил убойную подлость.

– Там ловушка! – Глянув в тёмный, зло шипящий провал, мышонок в ужасе отшатнулся от края.

– Это мы сейчас выясним. Спустим вместо себя мешок с зерном.

Друзья принесли мешок немолотой пшеницы и, подождав восхода луны, столкнули.

В призрачном жёлтом свете серая тень с тихим шорохом скользнула вниз, очертив крутые повороты водного аттракциона.

– Ничего не случилось, – разочарованно пожал плечами Шустрик. – Я думал, крыса испортила жёлоб.

– Странно, – призадумался Никитка. – Зачем же Альбинос нас дразнил?

– Докажем, что мы не слабаки! – азартно заявил мышонок, отважно шагнув вперёд.

– Стоять! – поймал за шиворот глупого Шустрика Никитка. – Не зря Альбинос в воде копошился. Пойдём мешок вытащим, а там посмотрим.

– Вниз быстрее и проще скатиться, – вконец расхрабрился мышонок.

– Друг, не ищи в сражении лёгких путей – они предсказуемы. Альбинос бросил нам вызов, а врага недооценивать нельзя.

– Да-да, крыса очень опасна, – закивал Шустрик, понурился и послушно поплёлся за Никиткой.

Друзья спустились к реке. Из воды странно торчал надорванный мешок. Вода увлекала зёрна пшеницы вниз по течению.

– Не могу сдвинуть, – безуспешно дёргая за край мешка, удивился Шустрик.

– Попробуем вдвоём поднять вверх.

Мешок поддался и снялся с остро заточенного деревянного кола. Жёлтая струя зёрен со змеиным шипением заскользила в воду из пробитой дыры.

– О ужас! – постиг Шустрик коварство ловушки. – Я бы и пискнуть не успел, как проткнуло бы до самой макушки.

– А вторым, по замыслу Альбиноса, на кол насадился бы я, – поёжился Никитка. – Длины для двоих хватит.

– Жаль, мы не сможем уличить подлую крысу! – всплеснул руками Шустрик. – Ускользнёт гад, отбрешется.

– Давай поищем какие-нибудь следы на берегу. Крыса ковыляла от плотины налегке, а заточить и установить кол – нужен инструмент. Альбинос городил ловушку в сумерках, торопился, мог что-то обронить.

– Проклятый инвалид не очень-то ловок в работе, – согласился Шустрик.

Друзья выволокли проткнутый мешок на берег и с луной-союзницей обшарили местность вокруг.

– Смотри! – радостно взвизгнул Шустрик. – В кустах топор и лопата.

– Можешь определить чьи?

– Уж точно не Альбиноса, – безнадёжно махнул рукой Шустрик. – У крысы отродясь инструмента не было. Наверное, у бобрят спёр.

– Логично, – почесал затылок Никитка и вдруг заметил блеск в лунном свете. – Глянь-ка, а это что?

– Бусинки от крысиных чёток, – подняв из травы отполированные костяные шарики, сразу определил Шустрик.

– Пряча инструмент в кусты, крыса поскользнулась, – прочитал следы Никитка. – Шнурок чёток зацепился за ветку. Альбинос дёрнул и рассыпал бусинки, а в темноте собрал не все.

– Так оно и было! – восхищённо пискнул мышонок и азартно потёр ладошки. – Теперь-то мы злыдня уличим.

– Не факт, – хмыкнул Никитка и озвучил реакцию учёного Альбиноса: – Преступления-то нет. А чётки мы сами украли и рассыпали.

– Кол в воде – тоже дело наших рук?! – возмутился наглому навету Шустрик.

– Не любим мы Альбиноса. Желаем опорочить честную крысу, – спокойно признался Никитка.

– Ну уж скажешь – «честную», – скривился Шустрик и, поразмыслив, придумал: – Сделаем ночную засаду! Подкараулим, когда он вернётся.

– Нет, сейчас его брать рано, – отрицательно покачал головой Никитка. – Крыса ночью сюда не придёт. А вот завтра с утра, по светлому, наведается к плотине. После того как зверята унесут наши «бездыханные тела», тут будет очень пустынно.

– Да уж, не до веселья, – кивнул Шустрик и встрепенулся: – Так мы же живые?

– Чтобы преступление свершилось, нам нужно быть мёртвыми, – ошарашил испуганного мышонка Никитка, но поспешил успокоить: – Понарошку мёртвыми. Щедрый Жорик достанет из погребка банку томатного сока и наставит красных пятен на белые холщовые покрывала, которые укроют наши обезображенные тела от глаз слабонервной публики. Потапыч разместит бренные останки в Избе Совета и будет отгонять чересчур любопытных зевак. Альбинос долго горевать не станет.

– Да, он поспешит замести следы, – закивал Шустрик.

– В план захвата душегуба посвятим только участников операции, – строго глянул на мышонка Никитка.

– Потапычу сказать надо, – загнул палец Шустрик. – Опять же Жорика не обойти, а то обидится.

– Колючего и Лиссу позовём, – добавил персонажей Никитка. – Для остальных мы завтра – настоящие жмурики.

– А вдруг Альбинос не утерпит и ночью с фонарём пойдёт проверять?

– Надо посторожить, – вздохнул Никитка. – Показывай, где избушка ирода стоит.

– На самом краю посёлка, почти у леса.

Убогая крыса и бедный мышонок пришли в Арбузовку из города в конце весны. Зверята поселили беженцев в старой баньке. Но Альбинос быстро выжил малыша, и Шустрик переселился к доброму ёжику.

– Вот там гад обосновался, – подведя Никитку к ивовой изгороди, указал Шустрик на неказистую избушку.

– Покараулю, – укрылся за плетнём Никитка. – А ты организуй наши похороны.

– Я сперва к Жорику, потом к Колючему и Лиссе, – изложил маршрут Шустрик. – Затем гурьбой к Потапычу заявимся.

– Жорика пришлёшь на смену, я должен участвовать в планировании операции.

– Лады! – Шустрик пожал Никитке руку и шмыгнул в темноту.

В избушке Альбиноса светилось занавешенное окно. Никитка подобрался ближе, заглянул внутрь. Сквозь узкую щёлку увидел, как Альбинос смешал мелко изрубленную траву с разноцветными порошками. Крыса высыпала смесь на жаровню и развела слабый огонь. Из трубы показался еле заметный дымок. От горения адской смеси ужасно воняло. Избегая мерзкого запаха, Никитка отошёл от окна и залёг за изгородью. Сделал он это очень вовремя.

В чёрном небе промелькнула огромная тень, на мгновение затмив уродливым телом звёзды. Сделав над избушкой пару кругов, летучая ночная тварь с хрустом уселась прямо на соломенную крышу. Настороженно поводила огромными острыми ушами и похромала ближе к трубе, шумно втягивая широкими ноздрями пьянящий наркотический аромат травяной дури. Блаженно урча, летучая мышь завернулась в перепончатые крылья и тонко пропищала прямо в трубу:

– Приветствую тебя, славный Альбинос, гроза животного мира! Хи-хи-хи!

Крыса что-то коротко ответила, но говорила в печную трубу, Никитка не расслышал бормотание. Очевидно, грубость хозяина летучей мыши не понравилась.

– Тебе, безграмотная образина, звуковое письмо от господина! – Мышь злорадно захихикала. – Что, не рад старому корешу из гильдии наёмных убийц?

– Бу-бу-бу… – донеслось из трубы.

Но мышь, похоже, разобрала весь текст обращения.

– Сам дурак, шпион-недоучка! – огрызнулся в трубу почтальон. – Заткнись, урод, и слушай голос Великого Магистра, презренный тупица! – Посланник больше не обращал внимания на злые реплики из трубы и заговорил чужим загробным голосом. Слова бросал резко, с придыханием, будто заколачивал гвоздями крышку гроба: – Убей человеческого выродка. Выкради книгу. Сожги библиотеку. Не выполнишь работу – шкуру мехом вовнутрь выверну.

– Бу-бу-бу… – послышалась из трубы длинная тирада.

– Всегда знал, что ты толковый агент, – хищно клацнула острыми зубами летучая мышь. – Ну, раз у тебя всё на мази, прилечу за книгой через три ночи. Смотри не огорчи хозяина, лучший из лучших!

Летучая мышь расправила огромные перепончатые крылья и, поднимая ветер, вспорхнула с крыши. На мгновение затмив уродливым телом звёзды, таинственный посланник растворился в ночи.

Никитка проводил взглядом ночного упыря, шёпотом пообещав:

– Завтра лучшему шпиону Великого Магистра предстоит помериться силой с великолепными зверятами. Посмотрим, кто кого.

Сзади зашуршали шаги. Никитка напрягся, но из темноты показалась щуплая фигурка Шустрика, а следом проявилась пузатая тушка Жорика.

– Сюда-а-а! – шёпотом позвал Никитка.

– Может, не мудрствуя лукаво, отлупим белую крысу? – потирая увесистый кулак, сонно зевнул Жорик. – Набьём уроду морду, да спать пойдём.

– Не всё так просто, – серьёзно заметил Никитка. – Оставайтесь-ка вы, друзья, тут вдвоём.

– Да я этого инвалида – одной левой! – Кулак Жорика в темноте просвистел у самого уха Никитки.

– Сидеть в засаде до рассвета и не высовываться! – зло зашипел Никитка на буяна. – Я переговорю с остальными и на подмогу Лиссу пришлю.

– Не жирно ли – на одного инвалида? – недовольно засопел поросёнок.

– Шустрик, ты раньше встречал урода с перепончатыми крыльями? Он ещё говорит чужими голосами, ну, как попугай? – сравнил Никитка.

– Чё-чё-чёрный вестник! – заикаясь от страха, пропищал мышонок. – Это из гильдии убийц, по ночам орудующей в Зверигороде. Он у Великого Магистра на побегушках.

– Ладно, летучей тварью займёмся позже. На повестке дня разоблачение Альбиноса.

Никитка отправился к Потапычу составлять план операции.

Утро следующего дня началось с истошного визга убитого горем Жорика. Обезумевший поросёнок метался по Арбузовке, оповещая зверят о ночной трагедии.

Оказывается, идя на утренней зорьке рыбачить, Потапыч наткнулся у плотины на трупы Никитки и Шустрика. Медвежонок перенёс их в Избу Совета и накрыл окровавленные тела белым саваном.

Собравшись на площади, зверята тихо шептались. Самые любопытные старались протолкаться к окнам и заглянуть внутрь избы. На узком дощатом столе покоилось два тела. По контурам фигур и безвольно свисающим из-под покрывала конечностям угадывались человек и мышонок.

Потапыч запер изнутри дверь, с трудом отогнав любопытных. Наконец к окошку протиснулась крыса на костылях.

– Неужто Никитка с Шустриком померли? – горестно покачал головой инвалид.

– Их убили, подло убили, – сурово нахмурил брови Потапыч. – И мы обязательно найдём, кто сотворил это злодеяние. Уж ты не сомневайся, Альбинос.

Крыса стушевалась под пристальным медвежьим взглядом и уступила обзор следующему зеваке. Выбравшись из толпы, Альбинос ухватил за локоть волчонка:

– Серый, надо расследовать преступление по всей криминалистической науке.

– Непременно, – охотно поддержал тот учёного друга. – А как это… по криминасти… чего-то там?.. – запутался в терминологии простодушный волчонок.

– Нужно, пока стадо дилетантов не затоптало следы преступников, осмотреть место происшествия, – умно изрёк учёный Альбинос. – Немедленно садимся в твою лодку и плывём к плотине. Мы будем там раньше остальных идиотов.

– А может, подождём наших?.. – замялся Серый.

– Некогда ждать! – резко оборвал Альбинос. – След остынет.

Серый оглянулся на толпу зверят, махнул рукой и поспешил вслед за резво ковыляющей учёной крысой к лодке.

Выждав, пока Альбинос удалится, к окошку бесцеремонно протолкался поросёнок и заговорщицки прошептал Потапычу условную фразу:

– Щука наживку заглотила, пора подсекать.

– Тихо все! – подмигнув поросёнку, крикнул Потапыч. – Отошли от окна! Сейчас я говорить буду.

– Собрались все на площади и внимательно слушаем Потапыча! – зычно поддержал Жорик, захлопывая ставни.

Как только Потапыч вышел на крыльцо толкать речь, Жорик обежал кругом и открыл с обратной стороны избы окно.

– Эй, жмурики, на выход! – сунул рыльце внутрь поросёнок. – Пока все на Потапыча глазеют, мы огородами прокрадёмся.

Из проёма вылезли двое обмазанных томатным соком жмуриков и, пригнувшись, короткими перебежками последовали за знающим все тропы в чужих огородах поросёнком.

Серый грёб против течения один, не став утруждать слабого инвалида, поэтому Никитка, Шустрик и Жорик окольным путём по берегу добежали до плотины раньше лодки.

– Ты, Серый, расшатай пока кол и вытащи на берег для осмотра, – прибыв на место, распорядилась крыса. – А я в кустах пошарю.

Не подозревая подвоха, волчонок влез в воду и занялся колом. Альбинос воровато огляделся, достал чётки, убедился, сколько не хватает бусинок, и начал шарить руками в траве у куста.

– Никак обронил чего, Альбиносушка? – неожиданно раздался над ним участливый голосок Лиссы.

– Да вот… – крыса поскользнулась на влажной траве и, поднимаясь на ноги, виновато показала разорванный шнурок чёток, – рассыпались, проклятые.

– Да, место проклятое, – усмехнулась хитрой уловке Лисса.

– Какая трагедия! – картинно заломил руки Альбинос.

– Да не убивайся так, поможем собрать, – подошёл ёжик. – Сколько было бусинок?

– Чётки – не беда, – ушёл от ответа Альбинос. – Никитки с Шустриком не стало – вот горе-то.

– Как раз тут проблем нет, – выйдя из-за кустов, ошарашил пройдоху Никитка. – А чётки тебе, крыса, всё равно не собрать.

– Бусинок не хватит, – разжав ладонь, показал недостающие Шустрик.

– Э-э-а-а… кровь?! – дрожащим пальцем тыча в засохшие пятна на одежде воскресших покойников, прохрипел Альбинос, выпучив глаза.

– Я на эту бутафорию банку томатного сока извёл, – с треском вываливаясь из кустарника, обвинил Альбиноса в страшном кощунстве прижимистый насчёт харчей Жорик. – Всё из-за тебя, хромой гадёныш!

– Врёшь, не возьмёшь! – Альбинос пресёк атаку кабана броском костыля.

Поросёнок завизжал, прикрыв ладошками драгоценный пятачок.

Другой ходулей крыса чуть не огрела Никитку по голове. Но он успел шагнуть навстречу, ударом по лапе выбив костыль.

– Загрызу! – Альбинос оскалил зубы и попытался вцепиться в горло.

Никитка с трудом удержал крысу за волосатую морду. Зубы клацнули в миллиметре от лица.

Вдруг скрюченная больная нога инвалида резко распрямилась, сильно ударив Никитку в грудь. Мальчишка на пару метров отлетел прочь, упав спиной на речной песок.

– Отживел, калечный! – удивлённо уставился Никитка на столь чудесное исцеление.

В пылу борьбы тёмные очки слетели с носа белой крысы. На зверят чёрными дулами уставились злобные глаза лжеальбиноса.

– У настоящего альбиноса глаза должны быть голубые, – заметил обман Колючий.

– А шерсть – некрашеной. – Никитка показал зажатый в кулаке выдранный клочок белых волосков с серыми кончиками корешков. – Давно шкурку не подкрашивал, лучший шпион Великого Магистра?

– Что ты, человек, обо мне знаешь? – воровато озираясь, попятился шпион.

– Ты наёмный убийца, библиотечный вор и поджигатель, – поднялся Никитка и медленно двинулся на отступающего Альбиноса. – Но ни одно из злодеяний я сотворить в Арбузовке не дам! – Никитка прижал крысу к самому кусту. – И за такой провал жестокий хозяин вывернет твою крашеную шкуру мехом вовнутрь!

– Одну ошибку я сейчас исправлю, – злобно оскалился Альбинос и, запустив руку в куст, выхватил спрятанный накануне топор.

– Никитка, берегись! – Жорик, отчаянно визжа, наскочил с поднятым костылём на крысу.

В два удара профессионал превратил смешное оружие поросёнка в щепки.

– Жорик, назад! – теперь уже Никитка оттаскивал друга за рубашку.

– Изрублю в куски безоружных малыш-ш-шат! – размахивая острым топором и пуская слюну, злобно прошипел наёмный убийца.

Друзья отпрянули в сторону, поздно пожалев об оставленной на месте преступления опасной улике. Беспечная детвора пришла ловить шпиона голыми руками.

– Может, крыса, хоть дружка пожалеешь? – вышел из реки с длинным острым колом наперевес мокрый волчонок.

– Только если дрын бросишь, – отступая к лодке, неуверенно пообещал трусливый мясник.

– Сейчас брошу! – начиная разбег, поднял повыше кол Серый.

Альбинос пустился наутёк. По пятам гнался злой волчара с огромным колом. Крысиный инвалид оказался очень прытким и сумел разорвать дистанцию. Шпион с разбега сиганул в лодку и несколько раз ударил по воде вёслами.

В воздухе, грозно шипя, промелькнул острый кол.

Альбинос, уклоняясь от смерти, упал на дно лодки.

– Ну вот и всё-о-о, – проводив взглядом плюхнувшееся в воду древко, облегчённо вздохнул душегуб.

– Нет, вражина! – свирепо зарычал волчонок и храбро прыгнул в реку.

– Ты же безоружный? – испуганно попытался урезонить его Альбинос.

– Пор-р-ву-у!!! – вцепился волчонок когтями в борт лодки и принялся раскачивать.

– Серый, держись! – донеслось с берега. – Мы идём на помощь!

К месту неравной схватки спешили зверята, вооружённые лопатой, целым костылём и увесистыми камнями.

Альбинос размашисто саданул топором по борту лодки, чуть не отхватив острым лезвием пальцы волчонку, и отчаянно заработал вёслами. Он так усердно грёб, что у волчонка не было шансов догнать крысу вплавь.

– Я ещё до тебя доберусь, вражина! – погрозил кулаком Серый и повернул к берегу.

Избежав расправы, Альбинос, встав во весь рост и пафосно подбоченясь, начал угрожать с середины реки:

– Я приведу полчища крысиных братьев и сожгу Арбузовку дотла! Шкуры зверят мы вывернем мехом вовнутрь и нашьём себе жилеток! Великий Магистр…

Однако услышать планы Магистра зверятам не удалось. Серый всё же решил проводить бывшего дружка, пустившись в погоню вплавь.