Текст книги "Возвращение клана 1"

Именно по этой причине оба чародея Шнуровски сейчас, наплевав на свои официальные рабочие места, на столешницах которых можно было жарить яичницу, а также на то, что поставлены они сюда не только охранять помещение, но и внушать своим видом уважение к клану, по-простецки развалились на диванчиках в гостевой зоне. Илья, высокий и рыжий, как и большинство Шнуровски, уныло листал сегодняшнюю прессу, выискивая среди жёлтых статей разнообразные кроссворды и прочие развлекательные элементы, столь популярные среди подписчиков. Ну а Анастажя, а именно так на варшавский манер звали его напарницу, полуприкрыв глаза, отвалилась на спинку кресла и, расстегнув верх своего мундира практически до неприличия, подёргивая ткань, пыталась хоть немного проветрить разгорячённое тело.

– Жарко… – простонала женщина, с хитрецой из-под полуопущенных век поглядывая то на мужчину Шнуровски, то на девиц за ресепшном.

Последние, правда, старательно делали вид, что всё совершенно нормально и вообще как всегда. Реакция же напарника была для неё куда более занимательна, ибо практически лежавший грудью на разложенных по столу газетах он забавно косил глаза на её грудь… Даже не делая ни единого движения головой, чтобы облегчить себе этот процесс.

– Хочу в бассейн… Холодный… И мороженку! И коктейль «Зимняя свежесть». С ежевичкой, – от предвкушения обладания всей этой прохладой прямо здесь и сейчас, в раскалённой духоте передней части фойе небоскрёба, Анастажя даже причмокнула.

– Коктейль, это мы мигом, – промямлил Илья и глазами просемафорил в сторону стоящего у стены на самом солнцепёке автомата с напитками.

– Фу, – поморщилась женщина. – Она, наверное, вся нагрелась, и вообще, это обычная газировка, а ни разу не «Зимняя свежесть»!

– А ты слей несколько разных, и будет тебе «коктейль», – буркнул мужчина и с явным трудом повернул голову в противоположенную сторону, принявшись пожирать глазами наёмных сотрудниц.

– Ну, Илю-ю-юш! – немного жеманно заканючила рыжая. – Сходи на кухню, пусть сделают мне холодный коктейль…

– Не… мне нельзя, – отказался напарник и, приподнявшись со стола, на который тут же облокотился, пояснил. – Мне скучно… И вообще мне нужно отдыхать. А на кухню ты и сама сбегать можешь.

– Ты знаешь, – промурлыкала Анастажя, – когда барышня в такой безвыходной ситуации буквально молит своего богатыря о подвиге в её честь… Вечером после смены она может быть ну очень, очень ему благодарна…

– Не… – после секундного раздумья уверенно выдал Илья Шнуровски. – Во-первых, мне тоже жарко, а потому даже думать о сексе не хочется. Ну и во-вторых, вот я уйду, а на нас нападут!

– Фи, пошляк! – поморщилась рыжая на такую некуртуазную откровенность. – К тому же я тебе подобного не предлагала! А так – кто на нас нападёт? Да к тому же в такую жару!

– Да те же Бажовы! – всё так же лениво ответил напарник, полностью проигнорировав её возмущение.

– Да ерунда это всё, – отмахнулась Анастажя, с сожалением застёгивая мундичик под самый ворот. – Старичьё запаниковало, всех на уши поставили, а Бажовы уже неделю в полисе всей толпой так и сидят в своём особняке. Да и с чего древние маразматики вообще решили, что эти дикари придут именно к нам? Мы не самый маленький клан, владеющий небоскрёбом. Да и вообще, им, скорее всего, привычнее в юртах жить. Н,у или что они там для себя строят.

– Хрен его знает, чё они там строят, – перебросив своё тело на спинку дивана, ответил Илья. – Но вот ты прикинь… Они придут, а я уставший! И что тогда делать будем?

– Будете отдыхать, – внезапно произнёс за их спинами незнакомый мужской голос, и свет для обоих Шнуровски тут же померк.

* * *

Брать небоскрёб мы решили в наглую. Прямо с ходу и посреди дня, без какой-либо дополнительной разведки. Ведь в любом случае поэтажных планов мы нигде не найдём, а суета вокруг «Рукотворного Монолита» всё равно гарантированно привлечёт к себе внимание и насторожит его обитателей.

Да и выгодно было нам взять этот небоскрёб прямо так, с ходу. Сразу же показать всем себя, порядком припугнув, а заодно существенно снизить вероятность того, что на делёж наследства Шнуровски возьмут, да и соберутся куда более крупные рыбы. Ведь… то, что я задумал, пройди всё по плану, многих чувствительно щёлкнет по носу. Но вот эти риски уже трудно было просчитать, да и по самому небоскрёбу претензий к нам быть не должно.

Я разве что переживал о возможных потерях с нашей стороны при таком штурме. Ведь для того, чтобы всё прошло успешно, среди Шнуровски погибнуть должны всего несколько человек. Да и те не при штурме, а вполне себе определённым образом. Так что получалось, что, в то время как защитники будут огрызаться, захватчики должны работать предельно аккуратно и вообще очень корректно. А это обычно не добавляет бойцам здоровья.

Впрочем, на состоявшемся прямо перед выходом экстренном совещании мою общую идею одобрили как советники, так и командиры гвардейцев. За себя-то они как раз не переживали, как и за то, что опыта в штурме небоскрёбов ни у кого из них не было. Наоборот, мудрость, высказанная одним из опытнейших бойцов, заставила меня натурально поперхнуться.

Действительно, опыта захвата столь серьёзных сооружений у Бажовых не имелось. Зато они не раз и не два наскоком брали древние многоярусные бункеры, которые порой не менее, а то и более опасны, нежели чародейское родовое гнездо. К тому же, если спускаться с крыши… что такое небоскрёб, как не стоящее на земле «подземелье».

Ну а, учитывая, что Зиновий после прочтения бумаг от Шнуровски и осознания своего нынешнего положения активно сотрудничал и вообще рассказывал всё, что знал, особых проблем в реализации моей задумки вообще не предвиделось.

Куда больше народ разнервничался, когда понял, что завершать операцию придётся мне лично. И замену тут как бы не поставишь. И тут да, я рисковал, но был к этому готов. Как минимум по той причине, что деваться было, собственно, некуда. Ведь в любом другом случае, если даже небоскрёб сам свалится нам в руки, настоящую компенсацию от Шнуровски непременно растащат разные заинтересованные и очень мутные личности.

Так что штурмовали здание примерно равными группами сразу с восьми позиций. Включали они в себя как нормальные входы на ярусах полиса, так и несколько «воздушных» площадок, расположенных уже над пятым уровнем Москвы. Ну и, собственно, в то время как гвардейцы бегали по стенам и врывались внутрь здания, я вынужден был подчиниться и остаться вместе с завербованными мною наблюдателями, хотя по своему статусу, вообще-то, должен был вести своих людей в бой чуть ли не в первых рядах.

Но тут выбирать мне даже не приходилось. Как и возмущаться. Потому как я сам прекрасно понимал, что, стоит мне получить хоть какую-нибудь травму, и шансы на успешное завершение дела значительно снизятся.

Кстати, к моему удивлению, что Никита, что Нина с Алисой легко согласились с предложенной мною ролью. Во-первых, узнав подробности, а также то, что ими в этой поездке, по сути, постарались «прикрыться», особого сочувствия к Зиновию они не испытывали. Ибо, как я подозреваю, знай они о его целях, не стали бы ввязываться в это дело.

Ну а во-вторых, часто ли в Москве захватывают небоскрёбы? Вот и моему приятелю с девчатами было очень даже интересно. Даже холодной и не проявляющей особых эмоций Алисе. И все мы четверо дружно разочаровались итогами прошедшего штурма.

Меньше чем за час почти двести гвардейцев полностью заняли «Рукотворный Монолит», повязав всех его защитников и обитателей. Из невосполнимых потерь – один человек, но там, как мне сказали, было без вариантов. Ну и два десятка раненых с травмами разной степени тяжести, которыми уже занялись чаровники. И, собственно, всё.

Как выяснилось, дело было в том, что «Рукотворный Монолит» на самом деле оказался самым что ни на есть обычным небоскрёбом. Просто огромным зданием, в которым никогда не жил чародейский клан! Традиционный чародейский клан, понятное дело.

Бывшие цеховые кудесники просто не видели необходимости в какой-либо охране. Им статус клана нужен был исключительно для того, чтобы делать деньги. Вот они и не заморачивались с приведением внутренних помещений в надлежащий вид. Удобство было для них на первом месте, а потому накрутили на внешних стенах какую-то монструозную защиту, которую просто не успели или забыли включить, и на этом, собственно, успокоились.

Внутри здания не было ни одного тайного хода, ни единой ловушки или секретного бункера, в котором могли бы спрятаться защитники. Да даже лифтовые шахты шли от самого подвала до крыши, в то время как у тех же Громовых, у которых я однажды уже был, каждые пять этажей они были разнесены так, что атакующим пришлось бы буквально пробиваться через неудобный, специально подготовленный лабиринт, дабы подняться ещё на несколько уровней.

Да, неудобно. Да путано и непонятно для обывателей. Но зато взять «Небесный Столп» вот так вот с наскока, да к тому же без особого опыта штурма подобных зданий, за рекордные сорок семь минут просто так бы не получилось! Тем более что и сопротивление-то Шнуровски более-менее оказали только в одном месте, перед покоями главной семьи, и именно там погиб тот Бажов. А в остальном рыжие зачастую сами сдавались, шокированные и деморализованные, ведь даже общую тревогу по небоскрёбу у них объявили далеко не сразу после начала нападения.

Всё это заставляло задуматься ещё и о поразительном успехе, а также потрясающей «удачливости» Шнуровски, которые всегда шли на острие прогресса. Ведь за последние тридцать лет у них ни разу не случалось каких бы то ни было серьёзных конфликтов с конкурентами. Да и крупные кланы всегда были как-то подозрительно лояльны к довольно нагло ведущим себя новичкам. Но, что бы они ни изобрели, у них почти всегда через какое-то время появлялись конкуренты, вышедшие на рынок со своим аналогом их продукта.

Так не происходило ли всё это по той самой причине, что всем вокруг просто выгодны были эти недочародеи новой формации. Ведь, если твой родной дом – твоя крепостица, ограждающая тебя от внешнего мира, – по сути, проходной двор для любого идущего по пути чародейских искусств… то вполне логично, что все твои секреты быстро становятся всеобщим достоянием? Ведь даже выпускник чародейской школы способен прийти сюда, взять всё, что ему нужно, и уйти незамеченным.

Светлый, заполненный зеркалами лифт быстро вознёс нас на один из верхних этажей, где, по словам сопровождавшего меня, наблюдателей и Демьяна Зиновия, находились покои его семьи. Там же обычно собирался и заседал Совет Мастеров, как традиционно продолжали называть Шнуровски своих старейшин. Собственно, в отличие от других уже виденных мною просторных коридоров и светлых залов, здесь действительно были видны следы быстро закончившегося боя.

Выщерблины, опалины, кровь на обоях, полу и гардинах, выбитые двери, ну и, как венец этой картины разрушения, человеческое тело, аккуратно уложенное вдоль стены и накрытое белой то ли скатертью, то ли простынёй, на которой растекались алые пятна. Отколовшись от основной группы, которую сейчас сопровождали гвардейцы, я подошёл к мертвецу и, встав на колено, аккуратно отогнул край тряпки, открыв бледное, мёртвое лицо молодой женщины.

Лет двадцать пять-тридцать навскидку. Смутно знакомая чародейка, хотя все Бажовы довольно похожи друг на друга, явно попала под удар каких-то мощных земляных чар, о чём свидетельствовали торчащие из её груди, живота и шеи конусообразные осколки каменных шипов. Один из них попал точно в сердце, а другой пробил горло прямо над ярёмной ямкой, так что спасти бедняжку действительно не было никаких шансов.

– Это Юлинана, – произнёс, подойдя ко мне соклановец со знаками различия командира гвардейской пятёрки на полевой форме, с перевязанной левой рукой и кистью, аккуратно вложенной в расстёгнутую на животе куртку. – Моя супруга и чаровница нашей группы.

– Примите мои соболезнования, – произнёс я, прикрывая лицо покойницы и вновь поднимаясь на ноги.

Что ещё сказать этому человеку, я, честно говоря, не знал. Впрочем, он только покачал головой.

– Не стоит. Это целиком и полностью моя вина, – он чуть опустил голову. – Мы слегка расслабились, не встретив ранее особого сопротивления. И так уж случилось, что сразу поплатились за это. Когда завязался бой, нам в спину ударила ещё одна группа рыжих. Так что получилось, что Юля прикрыла нас щитом и собой от залпа картечных чар, и только по этой причине мы все здесь не полегли, а отделались только ранениями.

– У вас есть…

– Да, сын. Но он ещё совсем маленький, и за ним сейчас ухаживает моя мать. Ну а Юля была сиротой.

– Понятно, – просто кивнул я и, развернувшись, направился к Демьяну и остальной группе, дожидающейся возле входа в просторную залу, которую Зиновий ранее обозначил как помещение Совета Мастеров.

Глава 4

Здесь, собственно, как мне доложили, уже собрали всех взрослых чародеев Шнуровски, да и наших людей понабилось прилично, но зал был таким огромным, что оставалась ещё ума свободного места. В центре ранее, судя по всему, находился большой овальный стол, обломки которого, как и разбитые кресла, сейчас валялись по всему полу. Ну и у дальней стены возвышался настоящий золочёный трон, установленный на возвышении, перед которым в окружении двух неподвижных гвардейцев, удерживающих его под связанные за спиной руки, насупившись, стоял высокий долговязый мужчина с огненно-рыжими волосами. Практически клон Зиновия, если, конечно, последнему взять, да и накинуть десятка два лет.

– Герман Юрьевич Шнуровски, если не ошибаюсь? – скорее из вежливости спросил я, медленно подойдя и встав прямо перед пленником.

Поначалу он мне не ответил. Только буравил какое-то время злым, яростным взглядом тёмно-серых глаз, а затем выдавил из себя, словно выплюнул нечто мерзкое:

– Так ты, щенок, и есть тот самый мальчишка Бажов? – он вновь окинул меня океаном презрения, плескавшимся в его взоре, и, скривившись, выдал: – Надо было тебя, крысёныша, ещё год назад валить без жалости, сразу же, как только ты из той дыры вылез, в которой прятался с самого детства. Эх… жаль, пожалели тебя… Дураки!

– Да, говорите, пожалели? – не поддаваясь на провокацию, я оставался предельно вежливым как минимум в обращении и на «ты» переходить с главой побеждённого клана не собирался. – А может быть, испугались того, что по вашу голову придут Ланские? Они, скорее всего, не были бы такими вежливыми, как мы.

Я с лёгкой улыбкой медленно обвёл взглядом собранных в зале пленников. Они были растрёпаны, кое-кто выглядел помятым, но большинство даже не стали связывать. Только разоружили да нацепили подавители живицы. Причём самые что ни на есть обычные, спортивные, которые можно было купить в любой мало-мальски крупной лавке с зачарованным инвентарём.

У нас в клане такие использовались для тренировок младшей подростковой группы, тех, у кого ядро только-только окончательно проснулось, и они ещё плохо чувствовали живицу и почти не могли её контролировать. Снять такие вот штуковины самому не так уж и трудно, но вот сделать это быстро без определённой сноровки непросто. Вот об этих сбруях и вспомнили, когда встал вопрос о том, как бы нам обезопасить основную небоевую массу Шнуровски, да и самих себя, от разнообразных глупостей. Всё равно, прежде чем кто-либо сможет освободиться от этих переклёпанных кожаных ремней с металлическими бляхами, воздействующими на центр энергосистемы, бдительные гвардейцы успеют его остановить.

Куда серьёзнее, спелёнатая настоящими подавляющими кандалами, выглядела лишь небольшая группа чародеев мужского пола. Судя по всему, те бойцы, которые оказали активное сопротивление и учувствовали в стычке, в которой погибла наша чаровница. Все они были ранены, хотя первую помощь им и оказали наравне с нашими воинами, но тем не менее обошлись с ними именно так, как и положено с опасными противниками, держали на коленях, жёстко зафиксировав в неудобной позе с постоянным физическим контактом приставленного конвоира.

– С Ланскими мы бы договорились, – жёстко ответил мне Шнуровски. – В отличие от вас, чужаков, они прекрасно понимают, какие силы за нами стоят!

– Да? – я с наигранным интересом посмотрел на рыжего мужчину. – И как бы вы с ними, интересно, договаривались? Так же, как и нам, прислали бы одного из своих сыновей с предложением ритуально распустить его на ремни, помучив с недельку и на том успокоиться, начав переговоры? Как вам вообще в голову пришла идея обратиться к подобным варварским старым способам?

– Герман! Нет, я не верю… – воскликнула какая-то красивая женщина и дёрнулась было в сторону Зиновия, но крепкая рука стоявшей рядом чародейки Бажовой тут же ухватила её за плечо заставив остаться на месте, но она не успокоилась. – Герман, ты же не мог поступить так с Зиночкой!

– Марья, я был против, но Совет Мастеров принял решение, и у меня просто не было выбора, – поморщившись, попытался оправдаться лидер Шнуровски. – В конце концов, это не большая цена за то, чтобы договориться с опасными дикарями и спасти таким образом всех остальных. И если для этого нужно опуститься их уровня…

– Опуститься вы точно опустились, – перебил я его. – Практически ниже плинтуса! Мне вот только интересно, вы… нет! Всё-таки теперь уже ты. Ты мужик, глава чародейского клана или просто говорящая голова, посаженная вот на ту золочёную мерзость? Может быть, ты когда-нибудь слышал о том, что с глупыми идеями советников не обязательно соглашаться?

– Да что бы ты понимал, мальчишка! – прокаркал высокий старик плотного телосложения с белой козлиной бородкой, затесавшийся во вторые ряды пленников.

– О-о-о… – я демонстративно развёл рукам в стороны. – Я многого не понимаю, это точно! Например, мне совершенно не дано понять, кто из вас такой умный и смелый, что взял, да и записал нас Бажовых в какие-то там дикари? Непонятно мне, и с чего вы решили, что мы живём именно по старым «московским» традициям…

– Это всё неважно, – яростно вклинилась в мою речь какая-то старуха Шнуровски. – Своими сегодняшними действиями вы в любом случае подписали себе смертный приговор! Вы действительно дикари, потому как даже не представляете, с кем связались!!

– Да? И с кем мы связались? – насмешливо переспросил я. – С кучкой кудесников-торгашей, возомнивших себя чародейским кланом, покорить которых получилось всего за каких-то сорок минут? Или вы говорите о своём так называемом Альянсе малых кланов – так он не военный, а политический. А значит, сегодня он вашим «друзьям» выгоден, а завтра уже – нет. Или вы, словно с писаной торбой носитесь с «гарантиями», выданными вам прошлым Московским князем? Так у нас есть такие же. Причём от нового правителя. Так кто в вашем уютном маленьком мирке придёт за вас мстить?

– Князь не допустит вашего своеволия! – брызжа слюной, прокричал мне тот старик.

– Князь обломится. Максимум вежливо поинтересуется у меня, что, собственно, произошло! – повысив голос, заткнул его я. – Вы все просто в силу происхождения не понимаете или не хотите понять, как работают взаимоотношение между кланами. Так вот, объясню простым языком, чтобы было понятно всем присутствующим. Есть вы, потомки воров, тридцать лет назад незаконно присвоивших себе этот небоскрёб и клановую собственность Бажовых на территории Московского полиса…

Естественно, сказанное тут же вызвало бурную реакцию у Шнуровски. И, насколько я мог слышать среди возмущённых криков и недоверчивых возгласов, верхушка клана рыжеволосых вовсе не стремилась раскрывать реальное положение дел перед своим рядовым составом.

– Всё именно так, как я и сказал! – громко и внятно произнёс я, перебивая шум толпы, благо акустика в центе зала Совета Мастеров была замечательная. – Три десятка лет назад ваши деды и отцы просто присвоили себе то, что им не принадлежало. Более того, когда недавно стало известно о том, что вернулся истинный хозяин украденного, ваши лидеры не то что не пожелали вернуть наворованное, но даже не посчитали нужным встретиться со мной и честно объяснить свою позицию. Наоборот, как вы недавно слышали, они вовсю обсуждали возможность устранить меня. «Крысёноша, посмевшего вылезти из своей норы!» А сейчас, когда мой клан окончательно вернулся в полис, испугались!

Повернувшись к Демьяну, я протянул руку, и он, догадавшись, что мне, собственно, нужно, передал тщательно оберегаемый им тубус с документами от Шнуровски. После чего я высоко поднял футляр над головой.

– Здесь, под сломанной печатью с тамгой вашего клана, лежат верительные грамоты и бумаги, переданные мне сегодня появившимся с внезапным визитом Зиновием. Я думаю, что четвёртого наследника вашего клана представлять лишний раз не надо! – я обвёл взглядом притихших Шнуровски, заодно заметив, что на плечах как крикливого старика, так и говорливой старухи, застывших, словно парализованные, лежат, мягко светясь фиолетовым, ладони наших гвардейцев. – Так вот, среди прочей мишуры здесь находится документ, объявляющий Зиновия задним числом первичным наследником клана. А также ещё один, делающий его сроком на один – сегодняшний – день вашим полноправным главой! Ну и самый интересный из всего содержимого документ, церковно-ортодоксальный манифест радикального толка, объявляющий нынешнего главу клана Шнуровски, Зиновия Германовича, добровольной сакральной жертвой для древнего и жестокого ритуала примиряющей и извиняющей казни. Зиновий, знал ли ты обо всём этом, когда приехал ко мне сегодня?

– Нет… – в абсолютной тишине выдавил из себя парень, а затем, тяжело вздохнув, добавил: – Я был отправлен в клан Бажовых с прямым поручением от отца и Совета Мастеров встретиться с моим школьным товарищем Антоном Бажовым и попытаться объяснить ему, что любые притязания его клана на «Рукотворный Монолит» абсолютно беспочвенны, потому как мы на вполне законных основаниях приобрели эту землю и здания на ней у Княжеского Стола предыдущего властителя полиса. Однако, как оказалось в ходе разговора, наших предков жестоко обманули, попутно ещё и ограбив. Клянусь, что об уготовленной мне участи я не знал и уж тем более не соглашался стать добровольной жертвой.

– Не может быть… Герман, да как ты… – выдавила из себя сильно побледневшая рыжая женщина, судя по возрасту, бывшая матерью Зиновия, и спустя мгновение, потеряв сознание, осела на заботливо подхватившие её руки гвардейцев.

– Всё это стало тем последним оскорблением, не прореагировать на которое мы уже не могли! – выдал я заранее приготовленную фразу, хотя на самом деле все эти бумаги просто-напросто являлись тем самым документально зафиксированным Casus belli, которого у нас до этого банально не было.

Однако высказывать подобную сермяжную правду в подобных речах было бы неправильно. И учитель риторики, и ранее Эльдара Сильверовна на уроках этикета настаивали на том, что для красоты и торжественности речи положение дел всегда желательно вывернуть так, чтобы уйти от материальной заинтересованности в сторону возвышенных материй и высоких принципов.

Ну а так как речь я, в общем-то, не готовил – получилось, что получилось. Осталось только правильно произнести ритуальную фразу.

– Здесь и сейчас я, княже сынов Бажовых, Антон свет Сергеевич, вызываю тебя, прошлый князь сынов Шнуровски, Герман сын Юрия, на бой чародейский, честный, живота не жалеючи. За род твой, за кровь твою и силы его и богатства, дабы в битве этой смыл ты нанесённую нам обиду смертельную! – выдал я на одном дыхании и внимательно уставился на прищурившегося рыжего мужчину, краем глаза заметив, как удивлённо посмотрел на меня Никита Громов. – Я так сказал, и так будет!

Не менее интересной была реакция у Уткиной и Ефимовой. Алиса, вздёрнув бровки, прикрыла рот ладошкой, а вот Нинка вначале нахмурилась, а затем, охнув, хлопнула кулачком по своей ладошке.

Но куда важнее для меня был ответ настоящего, а не однодневного главы клана Шнуровски. Потому как от того, знает ли он такую форму древнего ритуального вызова или нет, зависело очень многое. Ну, если говорить без экивоков, то, вызвав на дуэль до смерти, я предложил ему поставить на кон весь свой клан. В случае моей победы все Шнуровски станут рабами, а их имущество отойдёт Бажовым. Ну а если победит он, мы забудем все мнимые и настоящие оскорбления. Как-то так.

Тонкость в том, что, хоть в самой Москве рабство и запрещено, мы сейчас находились на территории Бажовых, которую раньше незаконно занимали Шнуровски. И, соответственно, полисные законы на это место не распространялись. А у нас в Тайном посаде в каменоломнях вполне себе трудились пленные. Так что для зеленоглазых лишение воли бывших противников было, в общем-то, в порядке вещей. Другое дело, что тут планы у меня на рыжих чародеев были совершенно другими. И вообще, они сами захотели играть по старым способам.

Вот только тонкость заключалась в том, что мой визави сам должен был согласиться на этот бой. Откажись он, и всё полетит в бездну. Останется либо перебить их всех, чего делать мне не хотелось по многим причинам. Либо всех отпустить, выдворив за нашу территорию, и уже завтра этот перец снова станет их главой, а с их-то финансовыми возможностями без крыши над головой Шнуровски не останутся. Ну а потом – к бабке не ходи – будут активно гадить нам при любой возможности.

И тут как бы решающую роль должно было сыграть то, что мне всего семнадцать лет, а мой противник взрослый и опытный мужик. Вроде как настоящий чародей! По идее, ему гордость должна была не позволить уклониться от вызова. И именно по этой причине подменить меня в этой мизансцене из родичей никто не мог. Тем более что именно я был официальным главой Бажовых. Вот только, если он в курсе подобной формулировки и понимает, что несёт за собой согласие, может меня и завернуть, решив, что лучше потерять лицо, нежели свободу, клан и всё честно накопленное имущество.

– Хорошо, щенок! Я принимаю твой вызов! – рявкнул наконец Герман Юрьевич, подёргав плечами и вырвав руки из хватки гвардейцев. – Но в случае моей победы вы шваль, уберётесь из моего дома и больше никогда здесь не появитесь! Развяжите меня! Мне нужно надеть броню и проверить свои пулевики…

Впрочем, его быстро заставили успокоиться, и тогда вышел вперёд Демьян и доходчиво и степенно начал проговаривать древние традиционные правила подобных поединков. Как, собственно, и условия, на которые только что согласился лидер Шнуровски. Священные правила, единые с подачи церкви для почти всех чародейских кланов, проживающих на территории континентальной Европы.

Естественно, что даже призрачные перспективы стать невольниками представителям клана Шнуровски ну очень не понравились. Рыжие начали откровенно роптать, однако громче всех возмущался как раз отец Зиновия. Ведь мало того, что, победи он или проиграй, небоскрёб всё равно так или иначе останется за Бажовыми. Так ещё и сражаться ему придётся вовсе не так, как он привык, то есть пользуясь многочисленными артефактами и прочими новомодными штуковинами, а по старинке. В одних штанах и сапогах, из оружия имея при себе только короб с десятком метательных ножей.

Впрочем, уверенности в собственных силах он тем не менее не растерял. Так что, когда мы оба разоблачившись, вышли на центр зала, а группа из двенадцати гвардейцев споро возвела вокруг нас мощный пустотный щит, призванный защитить толпу зрителей от случайных чар, рыжий, едва только дали отмашку, тут же пошёл в атаку.

Надо сказать, что на самом деле, если бы не действовало правило «десяти ножей», ловить бы мне в этом бою было просто нечего. Да я бы и пробовать не стал. Вполне естественно, что потомственные кудесники сражались в первую очередь при помощи артефактов, тем более с их-то практически не боевым эго. На всём этом частично и строились планы, которые я, собственно, и изложил на импровизированном совещании перед началом операции. Я, конечно, глава клана, но мало того, что ещё не настоящий чародей, так ещё и опыта у меня с гулькин нос. А здесь приходилось рисковать жизнями моих людей в довольно-таки авантюрном деле. Вот потому я и прислушивался мнению «старших товарищей». И только изложив всё, что знал о Шнуровски, получил от них добро на свой план, хоть кое-кто и предлагал не рисковать и сразу действовать по более жёсткому сценарию.

Полыхнув пламенем эго прямо перед собой, скрываясь таким образом от противника, я тут же рывком ушёл в сторону и вверх, с ходу метнув в своего противника нож с целью сбить ему концентрацию. Я только и успел заметить, как рыжий мужчина очень быстро сложил руками цепочку печатей и тут же топнул ногой по полу.

Тут же из декоративных плит, которыми был замощён пол этого зала, вырвались многочисленные каменные шипы, пронзая всё ещё клубящееся на том месте, где я только что стоял, облако огня, а я в этот момент, привычно потянув себя за невидимую верёвку, уже метнул своё тело прямиком в Шнуровски.

Впрочем, успел я его ударить только два раза: кулаком, который он заблокировал, и «Мисахикой», так и не успевшей сформироваться на ладони, внезапно легко прошедшей сквозь защиту Германа. А потом фигура мужчины просто лопнула мне в лицо облаком каменной крошки, заставив сбросить так и не расцветший бутон и шустро отскочить в сторону, спасая от получившейся завесы глаза и старясь не вдохнуть этой неведомой гадости.

И почти тут же один за другим в меня прилетели три брошенных ножа. Благо в последнее время отражать этот фокус получалось у меня очень даже неплохо. Два из них тут же с хрустом лопнули, оставив в воздухе облачка то ли меловой, то ли ещё какой взвеси. Однако, так как на месте я не стоял, навредить они мне не смогли.

Я сорвался на бег по дуге, но при этом мне сразу же очень не понравилось то, что я увидел. А если быть точным, то аж четырёх противников, каждый из которых уже плёл цепочки каких-то ручных чар. Чем-то это очень напоминало дымных кукол моего приятеля Борислава, вот только их всегда можно было идентифицировать, а чары Шнуровски словно создали трёх его точных клонов, определить среди которых оригинал я с ходу не мог.

В самый последний момент, вдруг почувствовав что-то вроде предупреждения об опасности, причём откуда-то со спины, я «Рывком» дёрнул себя в сторону и с трудом ушёл от ухнувшего мимо меня снопа быстро летящих тонких каменных шипов. Впрочем, ушёл не полностью, а точнее, едва-едва увернулся, о чём свидетельствовала резанувшая бок боль, из которого я через мгновение выдернул тонкую каменную сосульку. Сам, взглядом уже ловя других противников, которые как раз должны были закончить свои заклинания.