Текст книги "Блокада. Полная картина битвы за Ленинград (1941 – 1944)"

Осенью 1944 г. батарея № 142 была законсервирована.

Форт «Павел» – батарея № 667 (две 100‑мм пушки, переданные к 1 января 1943 г. из состава 190-ОАД).

В августе-сентябре 1941 г. был создан Невский укрепленный район. В районе Невской Дубровки и устья Невы были установлены шесть батарей, на которых установили восемнадцать 120/50‑мм орудий, снятых с линкоров. Позже установили два 180‑мм орудия МО-1-180.

К 15 мая 1942 г. эти батареи входили в состав 301‑го ОАД:

батарея № 470 – две 180‑мм установки МО-1-180 в населенном пункте Малые Пороги;

батарея № 597 – две 120‑мм пушки в деревне Уткина заводь;

батарея № 598 – две 120‑мм пушки в Колонии Овцына;

батарея № 559 – две 120‑мм пушки в деревне Северная Самарка;

батарея № 600 – две 120‑мм пушки в Новом Поселке.

батарея № 601 – две 120‑мм пушки в Новом Поселке.

Для обороны Осиновецкой ВМБ был сформирован 302‑й ОАД. В его состав к 15 мая 1942 г. входили:

батарея № 101 – три 102/60‑мм пушки (мыс Сосновец);

батарея № 379–100 мм пушки (деревня Ганнибаловка);

батарея № 380 – две 130‑мм пушки (деревня Кокорево);

батарея № 602 – три 120‑мм пушки (деревня Каменка).

Во второй половине 1942 г. вошли в состав батареи:

№ 778–100‑мм пушки (район Кошкино – Ганнибаловка);

№ 440–100 пушки (район Остермановской гавани).

7 июля 1943 г. вступила в строй батарея № 460 – две 88‑мм трофейные немецкие пушки.

8 июля 1941 г. по приказу командующего Морской обороной Ленинграда и озерного района (МОЛиОР) началось формирование отдельного артиллерийского дивизиона специального назначения, состоящего из двух батарей. Батарея «А» – «Аврора» (девять 130‑мм орудий, снятых с крейсера «Аврора») и батарея «Б» – «Большевик» (десять 130‑мм орудий Б-13).

Для защиты объектов военно‑морской базы Кронштадт от зимнего десанта и атак катеров летом в начале 1930-х годов началось строительство долговременных сооружений противодесантной обороны Кронштадтского укрепленного района. Основой противодесантной обороны стали артиллерийские батареи малых и средних калибров и пулеметные огневые точки.

Кроме своего основного назначения – защиты Кронштадтской крепости от зимнего десанта и атак катеров, противодесантная оборона Кронштадтского УРа осуществляла взаимодействие с соседними армейскими укрепленными районами. Правый фланг осуществлял огневую связь с огневыми точками Сестрорецкого батальонного района обороны Карельского УРа, предотвращая обход этого укрепрайона по льду залива. Левый фланг взаимодействовал с Ижорским сектором обороны, куда входила противодесантная оборона форта «Красная Горка».

Первые пулеметные огневые точки Береговой обороны Балтийского моря (впоследствии Кронштадтский УР) были выстроены к 1931 г. Места посадки огневых точек (ОТ) были выбраны таким образом, что при выбранной дальности обстрела в 2000 м создавалась линия огня от острова Котлин до северного берега залива у станции Горская. Форт «Первомайский» (бывший форт «Тотлебен») как наиболее хорошо вооруженный и довольно близко расположенный к финскому берегу объект имел круговую оборону, форт «Обручев» – только с северо-запада.

Все доты Кронштадта имели на вооружении по 3 пулемета «Максим» (с непрерывным водяным охлаждением) на станках ПС-31. Доты должны были выдерживать прямое попадание 122–152‑мм снаряда. Казематы дотов внутри были оборудованы средствами противооткольной защиты.

Амбразуры дотов оснащались подъемными броневыми заслонками. Электроаппаратура дотов работала от общей сети форта.

После июня 1941 г. на побережье острова Котлин было дополнительно установлено 9 артиллерийских и 10 зенитных батарей из орудий, снятых с фортов, погибших и поврежденных кораблей, а также 250 пулеметных точек.

Любопытно, что в 1941 г. Морской собор Святителя Николая Чудотворца, построенный в 1913 г., обратили в… дот! Окна и двери были заложены, в них оборудованы бойницы для пулеметов. Пулеметы, установленные в соборе, должны были обстреливать Якорную площадь – единственную в Кронштадте удобную площадку для высадки воздушного десанта, как парашютного, так и планеров. Что поделаешь? «Критский синдром».

Большую роль в обороне Ленинграда сыграл Научно-испытательный морской артиллерийский полигон (НИМАП), расположенный на восточной окраине Ленинграда у железнодорожной станции Ржевка. Испытания морских орудий малого и среднего калибра, до 130‑мм включительно, производились на НИМАПе с «родных» станков, а пушек калибра 152–406 мм – со специальных полигонных станков. С началом войны полигонные станки были приспособлены для кругового обстрела.

Так, 406‑мм установка МП-10, предназначенная для отстрела 406‑мм пушек Б-37 (для линкоров типа «Советский Союз»), была приспособлена для кругового обстрела. На ней установили броневой щит и улучшили систему заряжания, что позволило довести скорострельность до 1 выстрела в 4 минуты. (Для полигонного станка это много! Так, скорострельность 356/52‑мм пушек на полигонном станке Дурляхера составляла 1 выстрел за 6–7 минут.) Скрепленный ствол был заменен на лейнированный.

Полигонная установка Дурляхера, с которой производились стрельбы 356−368‑мм сверхдальнобойными снарядами.

(Фото А. Широкорада)

Из числа орудий, находившихся на полигоне, было сформировано шесть батарей и одна зенитная группа.

В состав 1‑й батареи НИМАПа входили:

одна 406‑мм пушка Б-37 на установке МП-10;

одна 356/56‑мм пушка на полигонном станке;

одна 305/52‑мм пушка на полигонном станке;

одна 305/40‑мм пушка на полигонном станке.

Во 2‑й батарее состояли:

180‑мм качающаяся часть с крейсера типа 26бис, состоявшая из трех стволов на полигонном станке (скорострельность – 1 залп за 3 минуты);

две 180‑мм пушки Б-1-П на полигонных станках;

одна 152/57‑мм пушка Б-38 на полигонном станке.

В 3‑й батарее состояло четыре 130‑мм пушки Б-13.

В 4‑й батарее – три 100‑мм пушки Б-24БМ.

В 5‑й батарее – две 100‑мм пушки Б-24.

В 6‑й батарее – две 120/50‑мм пушки.

В этих батареях орудия находились на «родных» станках.

Боясь, что я утомил читателя перечислением береговых батарей и мест их установки. Но, увы, без этого нельзя понять грандиозную артиллерийскую битву за Ленинград, длившуюся 900 дней на территории свыше 150 км с запада на восток и свыше 100 км с севера на юг. Корабли и береговые батареи были расставлены таким образом, что по всему периметру обороны позиции немцев и финнов простреливались как минимум на 20 километров нашими пушками.

Решающей силой в этой невиданной в истории артиллерийской дуэли стала морская артиллерия Краснознаменного Балтийского флота.

Таблица 1. Боевой состав морской артиллерии в начальный период обороны Ленинграда

(сентябрь-октябрь 1941 г.)⁵

Примечание:

МБЖДА – морская бригада железнодорожной артиллерии; КУС – Кронштадтский укрепленный сектор; ИУС – Ижорский укрепленный сектор; НИМАП – Научно-исследовательский морской артиллерийский полигон; НУС – Невский укрепленный сектор.

Из таблицы видно, что к началу обороны Ленинграда 28 % морской артиллерии составляли крупные (180–254‑мм) и сверхмощные (305–406‑мм) орудия. Значительную долю составляли 130‑мм морские орудия (36,7 %) с максимальной дальностью стрельбы 138 кабельтовых (около 25 км). Применение крупных калибров морской артиллерии значительно усиливало артиллерийскую оборону Ленинграда, восполняя нехватку крупных калибров во фронтовой сухопутной артиллерии.

Глава 3. Железнодорожные установки в 1941–1942 гг

К началу Великой Отечественной войны на огневой позиции на полуострове Пактри в Эстонии находились 11‑я и 12‑я железнодорожные батареи, в составе которых, соответственно, были три 356‑мм установки ТМ-1-14 и четыре 180‑мм установки ТМ-1-180.

18‑я железнодорожная батарея (четыре ТМ-1-180) находилась на огневой позиции в районе Либавы.

9‑я и 17‑я железнодорожные батареи (соответственно, три установки ТМ-1-12 и четыре установки ТМ-1-180) находились на территории военно‑морской базы на полуострове Ханко.

В полдень 22 июня командующий Балтийским флотом В.Ф. Трибуц приказал командиру Либавской ВМБ отправить в тыл 18-ю железнодорожную батарею капитана В.П. Лисецкого.

Однако приказ сворачиваться и уходить батарея № 18 получила лишь в 7 часов утра 23 июня. В 13 ч 00 мин транспортеры двинулись в направлении Виндавы. Но на станции Дубре была получена телефонограмма начальника Либавской ВМБ с приказом вернуться. Эшелоны, несмотря на суматоху, царившую в первые дни войны, сумели переформироваться «головой» на Либаву. Однако вскоре стало ясно, что телефонограмма была направлена агентурой противника, чтобы не дать артустановкам уйти.

Моторизованные части немцев уже захватили железнодорожное полотно позади батареи. В этой ситуации капитан Лисецкий отдал приказ выводить батарею задним ходом. Переставлять вновь паровозы в голову составов времени не было. Батарея двинулась на Ригу. По пути личному составу батареи приходилось ремонтировать железнодорожные пути, разобранные бандами националистов.

24 июня 18‑я железнодорожная батарея была на станции Заметаны. На перегоне Лионте – Искрити батарею атаковали германские бомбардировщики. Согласно докладу командира батареи, был сбит один «Юнкерс», но и личный состав батареи понес потери.

Поскольку путь на Таллин был нарушен, Лисецкий решил идти на Псков, а затем – на базу железнодорожной артиллерии в Мукково.

2 июля железнодорожные батареи № 11 и № 12 получили приказ командующего Балтийским флотом об уходе из Эстонии. Первый эшелон 12‑й батареи ушел в 2 ч 14 мин ночи 4 июля. На станции Палдиски в состав 12‑й батареи были включены два вагона-погреба и паровоз «Эм» от 17‑й железнодорожной батареи. Перед началом войны они ремонтировались на «материке» и соединиться со своей батареей, находившейся на полуострове Ханко, уже не успели. 5 июля 12‑я батарея прибыла в Ижорский укрепрайон в Лебяжье.

11‑я батарея 2 июля прибыла в Палдиски на Кургальский полуостров на западе Ленинградской области примерно в 70 км от Красной Горки.

Батареи № 9 и № 17 были блокированы финнами на полуострове Ханко. 22 июня 1941 г. германские самолеты, базировавшиеся в Финляндии, бомбардировали ВМБ Ханко. В ответ 25 июня артиллерия Ханко открыла огонь по финским батареям. Финские батареи, в свою очередь, обстреляли Ханко, включая городской район.

Постепенно финны усиливали обстрел города Ханко. В ответ с 27 июля 305‑мм железнодорожная батарея № 9 и 180‑мм батарея № 17 периодически открывали огонь по финскому городу Таммисаари. Артогонь корректировался самолетами И-153. В Таммисаари была разрушена железнодорожная станция, уничтожено несколько поездов, сильные разрушения были и в городе. Финское командование произвело эвакуацию жителей города.

Стреляли наши железнодорожные батареи и по морским целям. Так, 180‑мм железнодорожная батарея № 17 с дистанции 34,5 км со второго залпа накрыла две баржи и буксир. Одна баржа взорвалась, другая затонула, поврежденному буксиру удалось уйти в шхеры.

28 июля та же батарея обстреляла финскую канонерскую лодку «Карьяла».

В ходе эвакуации полуострова Ханко в ночь со 2 на 3 июля 1941 г. по приказу командования железнодорожные батареи № 9 и № 17 были взорваны. Так, по крайней мере, доложили командованию. Что же произошло там на самом деле, мы узнаем позже.

Железнодорожная батарея № 19 (четыре ТМ-1-180) была построена на заводе им. Марти в Николаеве для Балтийского флота. В апреле‑мае 1941 г. в Николаев с Балтики прибыли старший лейтенант Шулепов, лейтенант Михайлов и 50 краснофлотцев для принятия батареи. Заводские (они же приемные) испытания батареи в связи с возможностью начала войны были проведены по сокращенной программе.

Утром 23 июня батарея получила приказ готовиться к походу, и уже вечером эшелон пошел на север. «Первым эшелоном командовал старший лейтенант Шулепов, вторым – лейтенант Михайлов. Непредвиденная остановка на подходах к Орше. Немцы бомбили станцию. Далее – на Витебск. Прямые пути на Ленинград забиты. Приняли решение – пробиваться через Смоленск. Там в невероятной неразберихе эшелоны с транспортерами загнали на разгрузочную площадку. Только энергичное объяснение старшего лейтенанта Шулепова с комендантом станции позволило вывести эшелоны на свободный путь.

4 июля первый боевой поход. 19-ф ОЖДАБ был успешно завершен. Батарея прибыла в Лебяжье.

Доукомплектование батареи личным, в том числе и командирским, составом, вооружением и имуществом, формирование ее служб, проведение производственных приемо-сдаточных испытаний артустановок батареи осуществлялось одновременно, 90 процентов личного состава никогда не служило в железнодорожной артиллерии. Поэтому на первых порах ставилась задача обучить людей владению механизмами «в мере, достаточной для производства стрельб сдаточных испытаний. Однако командирам в короткий срок удалось подготовить орудийные расчеты, сделать войсковую часть боеспособной»⁶.

15 июля 1941 г. 19‑я железнодорожная батарея была включена в состав Ижорского сектора береговой обороны Кронштадтской ВМБ Балтийского флота.

9 июля 12‑я железнодорожная батарея получила приказ передислоцироваться в район Новгорода. На следующий день батарея была уже на месте и сразу же подверглась интенсивной бомбежке немецкой авиации. Налеты производились каждые 25–35 минут.

Командир 12‑й батареи направил телеграмму в штаб Балтийского флота: «НАХОЖУСЬ В РАЙОНЕ НОВГОРОДА СТ БОРОК РАЗВЕРТЫВАТЬСЯ ИЗ ЗА ОТСУТСТВИЯ ПУТЕЙ НЕ МОГУ ТУПИКИ СТРОИТЬ НЕЧЕМ ЗАДАЧУ НИКТО НЕ СТАВИТ СВЯЗИ С АРМЕЙСКИМ КОМАНДОВАНИЕМ НЕТ ПОДВЕРГАЮСЬ БОМБЕЖКЕ НЕСКОЛЬКО РАЗ В СУТКИ ПРИКРЫТИЯ С ВОЗДУХА НЕТ ПРОШУ ВАШЕГО УКАЗАНИЯ».

Но при неразберихе непрерывного отступления ответа на эту телеграмму так и не поступило, и 12 июля командование батареи приняло решение отправить транспортеры на Ленинград: 1‑й эшелон – по ветке через Рогавку, а 2‑й и 3‑й эшелоны – через Чудово на Лебяжье. 1‑й эшелон, которым командовал А.К. Дробязко, на перегоне Таткино – Рогавка подвергся налету двух «Юнкерсов». Один из них был сбит пулеметным расчетом ПВО батареи сержанта Ермолаева, вскоре после этого погибшего. Погибли также командир взвода ПВО лейтенант Худушкин и три краснофлотца, тринадцать человек получили ранения.

Бывший командир 12‑й ОЖДАБ Г.И. Барбакадзе вспоминал после войны: «Взрывами бомб артиллерийские установки весом в 170 тонн, силовая станция, центральный пост и погреба с боеприпасами были завалены в воронки, а часть из них отброшена на несколько метров от железнодорожного полотна. Фронтовая железная дорога была выведена из строя.

Приказ, вскоре полученный из Москвы, гласил: движение по железной дороге должно быть восстановлено в течение шести часов. Но как убрать тяжелые подвижные орудийные транспортеры, вагоны с полотна за такое короткое время? Особую опасность представляли вагоны со снарядами, отброшенные на восемь – десять метров и упавшие вверх колесами. Осколочно-фугасные снаряды весом в 97,5 килограмма в то время еще снабжались особыми взрывателями, которые не имели походного крепления. По существующим инструкциям подобные снаряды, упавшие с высоты четырех метров, подлежали уничтожению путем подрыва. Узнав об этом, один из прибывших на место происшествия начальников приказал взорвать всю материальную часть и боеприпасы, расчистить путь и восстановить движение.

Нам стало не по себе. Не укладывалась в сознание мысль, что можно начисто взорвать 180‑миллиметровые орудия с дальностью полета снаряда 38 километров, да еще и с боеприпасами! И мы все, оправившись от неожиданности, принялись убеждать начальника не делать этого, что нам и удалось. Быстро силами краснофлотцев батареи приступили к постройке обходного железнодорожного пути для восстановления движения в срок, чтобы спасти свои дальнобойные орудия. Снаряды решили обезвредить вручную, вывертывая взрыватели. Эту работу должны были выполнить, рискуя жизнью, смельчаки-добровольцы.

Алексей Васильевич Чернопятов, тульский оружейный мастер, знавший почти все виды оружия и боеприпасов, заявил мне:

– Лучше погибнуть при взрыве снарядов, спасая их, чем уничтожить своими руками. Я берусь за работу с взрывателями и обезвреживание снарядов.

Я верил, что Чернопятов сделает все возможное, чтобы сохранить боеприпасы для дальнейших боев, и разрешил произвести эту серьезную и крайне опасную работу. Была создана команда смельчаков из восьми человек во главе с Чернопятовым. Помощником он взял своего воспитанника – старшину Федора Горбачева, также отлично знавшего многие виды боеприпасов, и командира отделения комендоров Самородова. Для выгрузки обезвреженных снарядов из вагонов-погребов были выделены комендоры Карпов, Смирнов, Бродов, Васильев и Поляков…

Вскоре раздалось:

– Есть первый!

Комендоры подхватили и унесли первый обездвиженный снаряд.

И пошло, и пошло.

– Есть второй!

– Есть третий!

И наконец:

– Есть четыреста восемнадцатый! – с ликованием закричали комендоры. Это был последний. Четыреста восемнадцать взрывателей были удалены из снарядов.

Четыреста восемнадцать раз в течение нескольких часов трое смельчаков были в руках у смерти. Но смелость, хладнокровие и отличное знание техники помогло им пойти на благородный риск и победить.

И тут же началась битва за сохранение материальной части орудий и других технических средств. Эту работу возглавили командиры артиллерийских установок старшие лейтенанты Алексей Кириллович Дробязко и Петр Софронович Зайцев. Им было уже легче, так как за это время движение по железнодорожному полотну восстановили. Правда, работа по спасению техники осложнялась тем, что прибывший восстановительный поезд имел грузоподъемность 75 тонн, а каждая из установок весила не менее 170 тонн. Но трое суток настойчивых трудов, матросская смекалка, любовь к своей технике и ее глубокое знание, а главное, твердая вера в победу сделали невозможное возможным. Драгоценная техника и боеприпасы были спасены для дальнейших боев с озверелым врагом, рвавшимся к Ленинграду»⁷.

Участник боев полковник В.В. Орловский писал: «11‑я, 12‑я и 18‑я батареи в июле 1941 г. прибыли на железнодорожную базу Маково и вели боевые действия с огневых позиций в районах Усть-Луга, Кихталка, Керстово, а затем Копорье и Калище. Они поддерживали своим мощным огнем оборонительные действия 8‑й армии на лужском плацдарме, нанося сосредоточенные артиллерийские удары по скоплениям танков и пехоты, по мостам через р. Луга в районах Нарвы и Кингисеппа, по населенным пунктам Ивановское, Поречье и Сабск»⁸.

В частности, 18‑я батарея 5 августа вела огонь по скоплению войск противника у реки Луги, в районах Муравейно и Лычино в 3 км северо-западнее Сабска. 10 августа 18‑я батарея вела огонь по противнику в районе Муравейно – Поречье.

17 августа в Лужском секторе Кронштадтской ВМБ 12‑я и 18‑я железнодорожные батареи вели артиллерийский огонь по противнику в районе станций Веймарн– Ямсковицы в 4 км севернее Веймарна.

В июле 1941 г. Военный совет Балтийского флота принял решение установить на железнодорожные платформы морские орудия калибра 100–152 мм, предназначенные для строившихся кораблей и состоявшие на хранении в арсенале.

Для создания железнодорожных транспортеров 100–152‑мм орудий использовались обычные четырехосные железнодорожные 60-тонные платформы. У такой платформы снимался деревянный настил, и вместо него настилался рифленый стальной лист. В центре платформы к балкам был приварен стальной лист толщиной 50 мм. К этому листу крепили артиллерийскую установку. Причем артиллерийские установки 130/50‑мм Б-13, 120/50‑мм и 100‑мм Б-24 оставались практически без изменений. Таким образом, были получены обычные корабельные установки на центральном штыре с круговым обстрелом. Транспортеры имели четыре опорные ноги, шарнирно скрепленные с платформой. Приводы наведения, подачи боеприпасов и др. были исключительно ручные.

Переделки в железнодорожной платформе и монтаж корабельной установки осуществлялись за 1–4 дня.

Единственное оригинальное решение имелось в конструкции некоторых 152‑мм железнодорожных установок. Их 152/57‑мм орудия Б-38 предназначались для башен крейсеров типа «Чапаев». Установка башенного станка на железнодорожную платформу была сложна и требовала создания многих новых устройств, в том числе поворотного механизма. Поэтому 152‑мм качающиеся части Б-38 устанавливали на станки от 203/45‑мм пушек, спроектированных в 1891 г. Другую часть 152/57‑мм железнодорожных установок установили на станках береговых установок МУ-2.

Всего в 1941 г. было установлено на железнодорожных платформах четыре 152/57‑мм, тридцать шесть 130/50‑мм, четыре 120/50‑мм и две 100‑мм корабельные пушки.

Первоначально командование фронтом бессистемно передавало железнодорожные установки как Балтийскому флоту, так и отдельным сухопутным частям. Так, например, батареи № 41 и № 42, вооруженные каждая двумя 152/57‑мм пушками Б-38, были переданы армии и включены в состав Невского укрепленного сектора. Все батареи имели двузначные номера. Сухопутные начальники не разбирались ни в морских орудиях, ни в железнодорожных транспортерах, армия не располагала боеприпасами для этих пушек, и, в конце концов, было решено сосредоточить всю железнодорожную артиллерию под единым командованием.

8 января 1942 г. была сформирована 101‑я морская железнодорожная артиллерийская бригада в составе семи отдельных дивизионов, 11‑й отдельной батареи и бронепоезда № 30. Перед бригадой ставились задачи контрбатарейной борьбы с германской артиллерией, ведущей огонь по городу, огневой поддержки наступающих войск Ленинградского фронта, обеспечение морских коммуникаций Ленинград – Кронштадт.

В состав бригады вошли 16 двухорудийных 130‑мм батарей, которые до января 1942 г. были переданы армиям Ленинградского фронта, и 12 батарей из состава Балтийского флота. 101‑я морская бригада железнодорожной артиллерии была подчинена командиру Ленинградской ВМБ.

Где-то в середине марта 1942 г. двузначные номера железнодорожных батарей калибра 100–152 мм были заменены на четырехзначные, но номера батарей калибра 180–356 мм остались без изменений.

К 15 мая 1942 г. в составе 101‑й бригады железнодорожной артиллерии состояло:

отдельная железнодорожная батарея № 11 (356‑мм);

бронепоезд № 30;

401‑й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 12 (180‑мм), № 18 (180‑мм) и № 19 (180‑мм)»;

402‑й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1100 (130‑мм), № 1101 (130‑мм), № 1102 (130‑мм);

403‑й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1104 (130‑мм), № 1105 (130‑мм), № 1106 (130‑мм) и № 1107 (130‑мм);

404‑й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1108 (103‑мм), № 1109 (130‑мм), № 1110 (130‑мм) и № 1111 (130‑мм);

405‑й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1112 (130‑мм), № 1113 (130‑мм), № 1114 (130‑мм) и № 1115 (130‑мм);

406‑й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1116 (130‑мм), № 1117 (130‑мм), № 1118 (130‑мм) и № 190 (германские 88‑мм);

407‑й дивизион железнодорожной артиллерии – железнодорожные батареи № 1120 (100‑мм), № 1121 (152‑мм) и № 1122 (152‑мм).