Текст книги "Заповедная долина"

Глава 10

Норбу подошёл к зданию, где размещались архив и библиотека. Сразу же после завтрака к нему обратился Гьялцен-ринпоче:

– Норбу, тебе надо обязательно прочитать древний трактат «Об устройстве земной тверди». Библиотекарь, он же архивариус, уже подготовил его для тебя.

– Учитель, но я же не помню многих символов тибетского языка!

– Вспомнишь. Если ты прекрасно читал в прошлой жизни, то и в этой справишься с моим заданием.

Задание… Видимо, было нечто такое в этом трактате, что ему, Норбу-Васину, требовалось обязательно знать. Гуру просто так ничего не говорит и не предлагает.

С такими мыслями ринпоче из России вошёл в полутёмное помещение архива. Его действительно уже ожидал архивариус. Монах приветливо улыбнулся русскому ламе, жаждущему ещё больших знаний. Он без всяких слов подал вошедшему свёрнутый в рулон свиток и удалился в соседнее помещение.

Норбу взял свиток, сел на стул ближе к окну и бережно развернул рулон. Он освободил ум, и тотчас все знаки и символы стали ему понятны. Примерно через час, усвоив содержание трактата, Норбу положил на стол рулон бумаги, по толщине напоминающей пергамент, и вышел.

Время было перед обедом. На главной площади Гандена в ожидании своей очереди стояли монахи и взрослые послушники. Дети же, проходящие обязательное обучение в монастыре, были заняты своими, чисто мальчишескими делами. Некоторые из них возились с самодельными, изготовленными из куска дерева автомобильчиками, другие же устроили догонялки. В отдалении от общей людской массы несколько послушников постарше играли в футбол. Мяч причём был современным, неплохого качества.

Норбу подошёл к своему наставнику, стоящему поодаль от монахов и послушников.

– Тебе, Норбу, понравился мяч? Он, к слову, современный… – неожиданно спросил у него Гьялцен-ринпоче.

– К чему мне знать качество какого-то футбольного мяча?

– Прочитал трактат? – поинтересовался учитель, щурясь от света полуденного солнца.

– Да, гуру.

– И каким он тебе показался?

– Весьма любопытный документ. Древние тибетцы, как и европейцы, были настоящими плоскоземельщиками, но с некоторыми странностями в своих воззрениях.

– Поясни свою мысль, Норбу! – предложил Гьялценринпоче.

– В трактате сказано, что наша планета похожа на многослойный пирог. Земля, по их верованиям, является одной из множественных областей ещё большего, круглого пирога! Планета как огромный колобок какой-то! – воскликнул ученик и пропел: – Земля имеет форму чемодана, и цвет её отнюдь не голубой…[18]18
  Слова песни Анатолия Олейникова.


[Закрыть]

– Продолжай… – откликнулся учитель, не обращая внимания на вокальные экзерсисы ученика.

– Под земной твердью находится… целый океан воды, что вполне соответствует последним воззрениям современных учёных.

– Вот видишь, Норбу, древние люди кое-что знали не хуже нас с тобой, – заметил Гьялцен-ринпоче. – Ну, что же тебя больше всего смутило в трактате?

– Первое: зачем под твердью такая масса воды?

– Это легко объяснимо. Средневековые европейцы, например, считали, что Земля покоится на четырёх китах. Почему на китах, лучший мой ученик?

Норбу наморщил лоб. Заросшие рубцы позволяли это сделать без болезненных ощущений.

– Ну!.. – поторопил «лучшего ученика» Гьялцен-ринпоче и рассмеялся: – Я явственно слышу, как в твоей черепной коробке напряжённо бьётся мысль, словно камешек в традиционной тибетской погремушке-барабанчике.

– Киты – морские животные… – начал слегка смущённый собственной словесной задержкой Норбу. – Они, я думаю, проекция современных океанов, которых… четыре!

– Тепло…

Поощрённый ученик начал развивать мысль:

– То, что земная твердь покоится на океанах, имеющихся в её недрах, понятно. Но зачем нужна такая сложная система?

– Совсем тепло… – похвалил мышление Норбу учитель и начал обстоятельное объяснение: – Дело в том, что наша Земля-матушка… дышит!

– Дышит?.. Как это? – удивился ученик.

– Очень просто. Во всяком случае, она это делает не так, как мы, люди или животные. Планета, точнее тот её крохотный участок, называемый людьми Земля, время от времени выпускает ту пресную воду, которая в избытке содержится в её чреве, и тогда на её поверхности происходит Всемирный потоп.

– Как об этом и говорится в Библии, – задумчиво произнёс Норбу.

– Да! И такое явление случается каждые двенадцать-тринадцать тысяч лет. Морская вода, смешанная с пресной, уходит вовнутрь.

– Там она под влиянием огромной температуры и давления полностью опресняется и ждёт своего нового часа-дыхания! – подхватил рассуждения учителя ученик.

Гьялцен-ринпоче вытащил из внутреннего кармана тёмно-оранжевого буддийского одеяния платок, промокнул им вспотевший лоб.

– Жарко стоять на солнце, – сказал он, затем напомнил Норбу: – А второй вопрос?

– Он касается множественности миров, гуру.

– И в чём проблема, Норбу? О множественности много говорится в книгах по современной эзотерике.

Ученик, вздохнув, начал подбираться к непонятной для него теме:

– В трактате, который я прочитал, говорится о множественности… физических миров!

Гьялцен-ринпоче опустил в карман носовой платок и покачал головой:

– Вторая тема, предложенная тобой для диспута, более трудна и существенна для понимания истинной космогонии. Вот ты скажи, Норбу, кто ты: шаровер или плоскоземельщик?

– Я, гуру… нечто среднее, – попытался он увильнуть от коварного вопроса.

– Это как… гермафродит?

– Нет, конечно! – запротестовал Норбу, которому явно не понравилось такое сравнение. – Просто я не знаю, что вам и ответить.

– Ладно, – произнёс Гьялцен-ринпоче, с трудом удерживая смех. – Обойдёмся без юмора. Земля ни то, ни другое, как ты правильно заметил. Пангея огромнейший шар, на котором находится совсем небольшой по площади шестиугольник, именуемый Земля-Мидгард. Пангея создана Творцом для развития и эволюции человеческих душ, преобразования животного начала в духовное, исполнения своих задумок и планов, кармической развязки, для совместного проживания людей, животных и растений, всего того, что принято именовать природой. Этот грандиознейший шар вмещает также множество миров именно физического толка. Не правы, в общем-то, почитатели Земли как шара или оголтелые плоскоземельщики. Истина находится рядом с этими враждующими между собой теориями и их приверженцами. Если предположить, что наша Земля не чемодан, как гласит песня, а, положим, огромный круглый алмаз, грани-многоугольники которого совершенно плоские. Представил?

– Да, но как это понять на практике? – воскликнул чрезвычайно заинтригованный ученик.

– Всё очень просто, Норбу! Смотри! – Гьялцен-ринпоче указал рукой на футболистов.

В это время один из мальчиков-послушников нанёс удар ногой по мячу. Но кругляш не полетел в сторону ворот, обозначенных сложенными в кучки камнями. Он как бы наткнулся на невидимую преграду, остановился в метре от вратаря и… поплыл обратно, в ту сторону, где стояли учитель и ученик.

Мяч немного поднялся и опустился прямо на выставленный вертикально вверх указательный палец левой руки Гьялцена-ринпоче.

«Совсем как ловчий сокол или беркут садится на руку своего хозяина…» – подумал зачарованный такой метаморфозой спортивного снаряда Норбу-ринпоче.

Не только он был удивлён. Футболисты остановились, провожая взглядами мяч, улетевший совсем не туда, куда надо было улететь по законам Ньютона. Даже взрослые перестали разговаривать, также удивлённые этим непонятным, непредсказуемым полётом. Естественно, о ловчих птицах здесь, в горной стране, слыхом не слыхивали, но на мяч, которому Гьялцен-ринпоче ударом правой ладони придал ускорение, они смотрели с почтением, понимая, что перед ними наглядный образчик управления внутренней энергией человека.

– Скажи-ка, достопочтенный ученик, сколько на этом шаре изображено многоугольников?

«Достопочтенный ученик» захотел было возразить, мол, эти самые многоугольники невозможно сосчитать, потому что «шар» очень быстро вращается на указательном пальце учителя. Но он совладал с искушением сдаться. Норбу закрыл глаза, представил перед собой, точнее на внутреннем экране, мяч, «приказал» ему остановиться и медленно поворачиваться вокруг вертикальной оси.

– Двадцать шестиугольников и двенадцать пятиугольников! – уверенно провозгласил он результат собственного подсчёта и открыл глаза.

– Молодец!.. Решил задачу! – похвалил его Гьялцен-ринпоче.

Мяч с его пальца чуть поднялся вверх, прекратил вращение и, набрав ускорение, влетел в ворота.

– Гол!.. – радостно констатировали атакующие спортсмены.

Футболисты другой мини-команды начали оспаривать этот «факт», аргументируя своё несогласие тем, что мяч был послан совсем не игроком, причём не после удара ногой, как положено в футболе. Интересно, что они не кричали громко, как делали бы это дети-европейцы. Само же странное поведение их кругляша было всего лишь очередным проявлением способности «ринпоче из далёкой России», не более.

Учитель и ученик, как настоящие перипатетики Древней Греции, степенно сошли с асфальта площади. Здесь, на открытом грунте, Гьялцен-ринпоче остановился, достал из внутреннего кармана монашеского одеяния гелиевую авторучку и присел на корточки. Норбу-ринпоче примостился в таком же положении рядом с ним, соображая, что же ещё удивительного продемонстрирует ему гуру.

Учитель перевернул ручку вверх ногами, то есть непишущей стороной, и прорисовал в грунте круг примерно сорок сантиметров в диаметре.

– Представь, Норбу, что это – наша Земля, расположенная на преогромном шаре. Как видишь, древние люди ещё тогда примирили современных шароверов и плоскоземельщиков. Шар-то есть, но он настолько огромен, что любой многоугольник на нём практически не имеет выпуклости. Она, конечно, есть, но ею смело можно пренебречь в расчётах.

– Представил…

– Итак, ты читал книги и видел многочисленные видео: ядро, выпущенное из старинного орудия, установленного строго вертикально, не улетает, следуя измышлениям о том, что Земля вращается с огромной скоростью. Оно падает прямо в ствол пушки или в сантиметрах от неё. Проводились и другие опыты желающими познать истину. Они стреляли из одной точки в разные стороны света. Ядро падало всегда на одно и то же расстояние. Если планета вращается, то при стрельбе на восток оно упадёт совсем на другое расстояние, нежели после выстрела на запад! Также штурманы современных кораблей при прокладке маршрута не принимают во внимание выпуклость земной коры. Этого не делают артиллеристы и ракетчики. Более того, самолёты не производят свои перелёты из одной удалённой точки поверхности в другую, как этого требовалось бы при шарообразности планеты Мидгард. Более того, континенты нашего родного многоугольника расположены в действительности совсем не так, как на самом деле. Они подогнаны под глобус! Россия выглядит на развёрнутых картах огромной, а ведь Африка и «маленькая» Австралия на самом деле намного шире её в поперечнике. Всё на картах и глобусе подогнано, чтобы люди верили именно в такую шарообразность Земли, а не во всеобъемлющую Пангею, на которой наша родная планета выглядит совсем небольшим лоскутком!

– Гуру, я многое читал об этом и смотрел видео, как ты и говорил. Я понимаю, мы живём на одном из многоугольников. А вы нарисовали идеальный круг!

– Почти подловил меня ты, Норбу! – усмехнулся Гьялцен-ринпоче. Он быстро вписал в круг шестиугольник и довольно точно прорисовал континенты, совсем как на эмблеме Организации Объединённых Наций. – Все линии этого нашего шестиугольника закрыты огромной ледяной стеной, как написано в многочисленных трудах мореплавателей, долгие месяцы пытавшихся найти «проход» в этой бесконечной стене.

– Вы меня опрокинули навзничь, гуру! – ученик для пущей убедительности даже развёл руки, мол, сдаюсь.

«Лектор» встал, пальцами очистил авторучку, спрятал её в карман, затем обратился к ученику с вопросом:

– Почему для относительно развитых двадцати цивилизаций был определено «место жительства» на Пангее – шестиугольники?

Норбу оказался в теме и посему начал вполне уверенно отвечать:

– Потому, гуру, что это одна из самых устойчивых фигур, стороны которой легко стыкуются с остальными шестиугольниками. По этому принципу строятся жилища-соты пчёл, ос и иных насекомых!

– Такую структуру имеют многие объекты Вселенной, например известные всем современным астрономам «рукава» спиралевидных туманностей.

– А Купол над нашим родным шестиугольником существует? – спросил Норбу.

– Да. Но он не твёрдый, как уверяют плоскоземельщики, а энергетический, чтобы создать более или менее комфортные условия для проживания и развития людей, животных и растительности.

– А астероиды и метеориты? – не унимался ученик, жаждущий познания.

– Они иногда залетают, но их уничтожает защита, оставленная инопланетянами и до сих пор прекрасно работающая. Ею, например, не так давно был ликвидирован известный Челябинский метеор.

– А Тунгусский метеорит? – не унимался Норбу.

– О нём и о движении Солнца и Луны мы поговорим после. Видишь, даже мальчишки уже активно приступили к обеду?

Действительно, весь люд уже находился на площади. Сидя на корточках, прямо здесь, на этом месте, они вкушали то, что имелось в их чашках – чисто вегетарианскую пищу. Это был рис с соевым соусом, заедаемый хлебом, выпеченным в собственной пекарне.

Учитель и ученик заспешили в столовую-раздаточную.

Пролог. Часть пятая (более ста земных лет назад)

В «червоточину» «Небесный Чертог» вошёл удачно. Да и выход звездолёта оказался в расчётной точке. Всё это говорило о том, что галактическая экспедиция из созвездия Орион в район отдалённого рукава Млечного Пути, где Творцом «подвешена» Пангея, пройдёт удачно.

Но Гвена не покидало гнетущее чувство, что всё могло закончиться плачевно для «Небесного Чертога» и членов его экипажа. Нет, не зря мозг корусийца был трёхдольным, в отличие от жителей планеты Дария и курируемого ими участка Пангеи – Мидгарда-Земли.

Нет, главный инженер, клон и выходец с Коруса не был умнее двудольщиков. Просто лишняя доля в черепной коробке корусийцев отвечала за особые свойства индивидуума: телепатию и высшую, сверхсознательную интуицию. Но как объяснить Любомиру в очередной раз: не всё поддаётся логике, даже такому изощрённому квантовому, но всё же машинному уму, каковым являлся искусственный интеллект.

После того как члены экипажа в очередной раз покинули противоперегрузочные капсулы-компенсаторы и заняли свои рабочие места, Малышка обратилась персонально к Гвену:

– Главный инженер, что вы скажете по поводу нашего выхода в район траверза Пангеи?

– Всё то, Малышка, что и до прыжка в портал. Кстати, судя по показаниям, приведённым Флорой, мы несколько отклонились от привычного курса.

– Я заметила это, Гвен. Чем вы, главный инженер, единственный трёхдольщик в экипаже, можете это объяснить?

Корусиец ввёл себя в состояние прострации и тут же выдал чисто интуитивный результат:

– Наш подход в несколько смещённую расчётную точку объясняется тем, что древние сооружения, позволяющие чётко очертить портал, приходят в нерабочее состояние, точнее не совсем в рабочее.

– Согласна! – подтвердила девочка на экране. – Земляне не только не приводят в абсолютный порядок пирамиды и связанные с ними дольмены, но и порой сами допускают разрушения этих важных объектов. Пошевелите своих подчинённых, главный инженер, пусть серые настроятся в полнейший унисон со мной!

Гвену понятна была мысль искусственного интеллекта. Малышка, согласно протоколу, обязана была подчиниться невероятной интуиции обладателя трёхдольного мозга. В этом её безусловном решении стоило убедить и командира.

Но Любомир оказался не ретроградом. Более того, именно он, как инстанция, принимающая окончательное решение, всецело отвечал за безопасность полёта. Поэтому лишь рассмеялся:

– Что вы там шепчетесь, заговорщики? Делаем всё нужное, согласно инструкции, прописанной в «Наставлении»!

Опять повторилась ситуация, произошедшая до разгона «Небесного Чертога». Не только Малышка, но и биороботы активно включились в поиск, как пошутил первый помощник, «гипотетической неисправности».

Но этот тщательный поиск дал свои плоды.

В самом чреве фотонного двигателя, на котором должен быть совершён очередной прыжок, непосредственно к орбите Пангеи, команда поисковиков, возглавляемая Малышкой, обнаружила усталость сплава оболочки реактора. Об этом было объявлено искусственным интеллектом.

– Какова вероятность того, что мы дотянем до Мидгарда, где уже можно будет включить посадочные двигатели? – спросил Любомир.

– Девяносто два процента, командир! – ответила «экранная» девочка.

Показатель успешного окончания полёта был даже немного превышен, и Любомир приказал приготовиться к гипотетически опасной фазе полёта.

Опасность заключалась в возможности взрыва основного двигателя «Небесного Чертога», причём в совсем непредсказуемой фазе полёта. Правда, Малышка сделала свои расчёты. При показателях устойчивости сплава звездолёт вполне мог достигнуть Пангеи, и не только области Мидгард. То есть существовала возможность маневра и спасения в целом. Если же оставаться в данной области рукава Млечного Пути, удалённого от основных трасс полётов Звёздного Флота Дарии, то поиски «застрявшего» корабля могут затянуться на целые дарийские десятилетия.

В этот раз Любомир не стал выносить единоличного, волевого решения. Он объяснил экипажу ситуацию. Мнение всех находящихся в командной рубке было единогласным: «Летим к Пангее…»

Глава 11

До Купола, под охраной которого находилась Заповедная Долина, было ещё далеко. Яшка шёл бодрым темпом, старательно обходя чащобу и даже одиночные кусты. Он оберегал этим не только хозяйку-наездницу, но и собственные рога. Они ещё не набрали силу. Рога-панты лося были пока ещё мягкими, покрытыми нежной кожицей. И когда сохатый вышел на гарь, где не было никаких препятствий, то понёсся вскачь. Марии даже не приходилось этот отрезок пути подгонять лося.

Девушка, покачиваясь в седле на своём «верном Росинанте», думала, как и положено в её возрасте, о женихе. Конечно же, её избранником в грёзах и мечтах был Быстров-Васин.

Марию особенно интересовало, узнает ли она Лёвушку, как уже ласково назвала его сама для себя, в человеке, изменившем лицо.

Узнает!.. Это как в песне поётся: «Я милого узнаю по походке…» Да что там походка! Дедушка Кулькатли в своём прощальном прикосновении явил Марии на внутренний экран новое обличье Быстрова. Этот Лев Васин оказался также красивым!

Но главное не в этом. В Васине-Быстрове девушка ощутила родственную душу, о чём давно втайне мечтала! И всё то, что подспудно хранилось в подсознании Марии, старый шаман выявил настолько ярко и зримо, что сердце амазонки замлело в сладостной истоме. Да!.. Это – он!..

Хорошо ещё, что дух Шайтан-камня сразу же исчез. Но хитрый пращур вряд ли отправился в полёт на свою скалу. Он наверняка барражирует где-то рядом, посмеиваясь в свою астральную бороду над откровенным смятением чувств пращурки. Хитрый!..

И, как эхо, в голове Марии проросла дедова мысль-отклик: «Мудрый…»

Не хочет признаваться в хитрости Кулькатли, старый лис-прохиндей.

«Не прохиндей, а твой, Машенька, любимый прапрапрапрадедушка!..» – вновь последовал тихий отклик-поправка.

– Да!.. Да!.. Любимый!.. – крикнула в пространство девушка и, за неимением шпор, стукнула лося в рёбра задниками кроссовок.

Яшка, не привыкший к такому откровенно вульгарному обращению, недовольно засопел, но вынужден был подчиниться воле хозяйки, благо за гарью открылась большая проплешина, в которой можно было и лосю хорошо размяться.

Когда Яшка вошёл в лес, за которым начинался родной Купол, Мария вздохнула и начала детально обдумывать всё то, что ей наглядно показал «любимый дед», который когда-то был не только грозным шаманом, но и настоящим амазоном…

Конечно же, она слышала многое о родственной душе. Но все эти сведения проносились мимо сознания вначале девочки Маши, а потом и вполне взрослой девушки Марии. Ну, где-то есть тот, кто будет дан ей, Марии, самой судьбой. Это как дважды два – четыре.

Помнится, мама часто говорила:

– Вот, доченька, встретится тебе такой человек…

– И… что? – с неподдельным любопытством спрашивала девочка.

– Родственную душу нельзя упустить, пройти мимо.

– Ага!.. Его непременно надо захомутать, притащить сюда, в Заповедную Долину, женить на себе и сделать из парня полноценного амазона! – вмешивался в разговор матери и дочери Гвен.

– Я что, своего Колю насильно на себе женила? – мама выгнула брови дугой, что означало: она сердится.

– Да я просто так, без всякого умысла говорю, – зачастил корусиец.

Мама Людмила вздрагивала от таких, как она выражалась, «несправедливых, чудовищных слов». Гвен «каялся». Мир в неполной амазонской семье быстро восстанавливался. А вскоре и мама ушла в Пещеру Вечности… Но сама суть тех далёких во времени разговоров как-то ускользала от Марии. Появится какой-то человек, которого она, к тому времени уже взрослая амазонка, «захомутает»… Девочка даже представляла настоящий хомут, который она, Машенька, точнее взрослая Мария, набросит на избранника и потащит его в Заповедную Долину, чтобы жить с ним долго и счастливо. Какой именно будет эта жизнь, она тогда не представляла. Ну, видимо, новоявленные супруги будут как мама с отцом, а потом с Гвеном постоянно, но скорее в шутку пикироваться. Это потом, через много лет после смерти мамы, Малышка детально объяснит подростку Маше всё то, чем обязаны заниматься муж и жена, чтобы родить здоровое, полноценное потомство. Помнится, услышав от искусственного интеллекта такие «ужасающие» подробности, Машенька решила: лучше навсегда остаться одной. Но, ещё чуть повзрослев, Мария уже никак не хотела одиночества. К этому её решению приложили немало сил дух Шайтан-камня и командир «Небесного Чертога» Гвен, которые, оказывается подслушали все «ужасающие» подробности, переданные подростку Малышкой. И только потом Кулькатли и Гвен смогли настроить Машу на «правильный» жизненный выбор.

Хотя девушка в последнем разговоре и пререкалась с Кулькатли насчёт мужа, в глубине сердца она страстно мечтала о нём. И, безусловно, знал об этом лукавый, вездесущий дух, исподволь подводя свою внучку к скользкой, но очень важной жизненной теме. То, что мама рассказывала, было непонятно, как и не совсем ясно было объяснение Малышки: а зачем это надо делать? Ради детей? В принципе, и без них прожить можно, прекрасно общаясь с животными, населяющими родную долину, с птицами, которым вольготно и безопасно под Куполом. Но потом, по мере взросления, девушке Маше все эти довольно примитивные объяснения интимных отношений между мужчиной и женщиной стали казаться не только важными, но и могущими принести волнующее разум, несравненное удовольствие. И как она ни прятала собственные затаённые помыслы, они всегда выплывали, теребя и беспокоя своим откровенным, пылающим жаром, желанием непременно достичь этого с будущим мужем. Но для достижения этого требовался конкретный мужчина…

И вот теперь Мария увидела его!

Да, её избранник был виртуальным, но от этого не менее значимым. Он был, есть, и, возможно всемогущая судьба соединит её, Марию, и Диму-Лёву, тем более что Быстров-Васин был родственной душой одинокой амазонки!..

В книгах, которые в изобилии прочитала Мария, нашлись, помимо рассказов мамы, упоминания об этом удивительном феномене.

Многие люди издревле замечали, что при общении с каким-то человеком у них возникает ощущение давнего знакомства. И это не просто альтер эго, термин, которым совсем недавно щегольнул Кулькатли. С таким человеком всегда комфортно и уютно. Более того, создаётся впечатление, что в общении с таким не надо и слов. Оба собеседника понимают друг друга даже не телепатически, как бывает в Заповедной Долине, а на уровне подсознания, подкорки! С таким партнёром уютно, спокойно и… волнующе, как будто из самых глубин всплывает нечто давно забытое, но воистину родное. В одной из книг по эзотерике Мария прочитала, что существует теория, согласно которой каждый человек на протяжении своей жизни ищет не просто половинку, но и того, с кем когда-то жил вместе, в какой-либо давней инкарнации. В этой книге говорилось, что, возможно, у этих родственных душ остались общие незавершённые дела. И поэтому такую пару неудержимо притягивало друг к другу. Получалось, что в памяти оставался некий отпечаток-след, который в определённый момент всплывал и «стыковался» с таким же следом, особенно если это касалось представителя противоположного пола.

В книге подчёркивалось, что носитель родственной души может не иметь с «половинкой» никакой кровной связи. Эта связь устанавливается совсем по иному признаку. «Половинка» предвосхищает мысль еще до того, как она возникла у другой части целого. И это без всякой телепатии!..

– Гони, Яшка!.. Гони!.. – закричала девушка, разгорячённая собственными мыслями.

Ей уже захотелось «захомутать» носителя родственной души, то есть похитить, как того требовал древний амазонский ритуал.

Но лось не приветствовал такую горячность. Ей-то, Марии, хорошо. Она сидит на нём, Яшке, да и ещё понукает мчаться сломя голову. А у него-то рога ещё только отрастают. Они нежные, и их никак нельзя сломать. У него, Яшки, тоже впереди гон, который уже начался в естестве хозяйки. К тому же он и амазонка вот-вот приблизятся к Куполу, который требуется проходить осторожно, не спеша, так как система контроля должна безошибочно распознать: свой хочет попасть в Заповедную Долину или чужой.

Собственные возражения насчёт безудержной и бессмысленной скачки по лесу лось передал Марии телепатически.