Текст книги "Подмосковье. Эпоха раскола"

Наш городок невелик, его весь можно пересечь за 15–20 минут, так что в скором времени машина уже медленно катила по щербатому асфальту западной окраины, а мы с Пашей напряженно всматривались в дорогу впереди. Паша вдруг крикнул:

– Стой!

Глеб, вздрогнув от неожиданности, нажал на тормоз. Паша приподнял ладонь, призывая к спокойствию, и, больше не говоря ни слова, вышел наружу. Озадаченный его поведением, полицейские потянулись за ним. Я уже догадывался, что послужило причиной резкой остановки, и потому занял место у машины, оглядываясь по сторонам. Девушка повторяла мои движения. Бесы, с которыми мы уже имели дело, обладали способностью бросаться на свою добычу со спринтерской скоростью. Чем быстрее обнаружишь мутанта, тем больше шансов остаться в живых, или хотя бы отделаться небольшим ранением. Поэтому я крутил головой, бросая по сторонам быстрые взгляды. Наверняка глазастый Паша засек впереди машины аномалию, и я даже догадывался, какую. Я хотел, чтобы Паша под моим прикрытием хоть чему-то научил наших неопытных спутников.

Он закинул на плечо дробовик и медленным шагом стал продвигаться вперед, его ладонь опустилась в карман и выудила оттуда гайку с потемневшим от постоянного пользования бинтом. В паре метров от него и застывших рядом с ним спутников над асфальтом кружился маленький пылевой вихрь. Паша протянул к нему руку и спросил:

– Видите?

– Видим. – Глеб и Генка закивали головами.

– Здесь расположилась аномалия, и во всем мире не существует оружия, которое может как-то повредить ее или даже сдвинуть с места. Она – словно цветок, корни и клубень которого глубоко под землей. Земля пропитана сгустками непонятной субстанции, которая излучает аномальную энергию. Обнаружить можно лишь по искажению воздуха или сверяясь с детектором. Если рядом с вами не будет опытного сталкера или вы сомневаетесь по поводу безопасного прохода, то для определения места и размеров аномалии можно воспользоваться гайкой с привязанным к ней бинтом. – Паша очень серьезно и внимательно посмотрел на спутников, проверяя воздействие своих слов. – Гайку нужно кидать под определенным углом, иначе она прилетит обратно и точно в лоб. Я вам сейчас покажу.

Паша сделал неуловимое движение пальцами, и гайка, словно живая, полетела вперед. Ее полет по прямой линии вдруг прервался, словно она стала огибать какое-то препятствие, и она, нарушая все законы физики, заскользила вбок. Паша резким движением рванул бинт на себя, в то время как воздух впереди него вдруг резко сжался, пошел волнами и вдруг ринулся на них плотной стеной, едва не сбив людей с ног. Спутники Паши испуганно отпрянули, а он повернулся к ним и пояснил:

– Если человек или животное попадет в центр аномалии, она разорвет их на части.

– А если бы мы туда на машине въехали? – поинтересовался Глеб.

– Хороший вопрос. – Паша-Интернет на несколько секунд задумался. – Я никогда не ездил на машине по запретной территории, и потому мне трудно ответить. Хотя все зависит от мощи, которую накопила аномалия. Чем дольше ее не трогают, тем она сильнее. Думаю, с весом машины она легко справится.

С другой стороны здания слева от нас в утренней тишине оглушительно грохнул выстрел из охотничьего ружья. Я переглянулся с Пашей, и мы, захлопнув дверцы машины, всей компанией направились во двор дома. Дом был старый, еще сталинской постройки, и за счет толстых стен казался вечным и непоколебимым.

Осторожно выглянув из-за угла, мы с Пашей только и смогли раздосадовано крякнуть. Во дворе, лавируя между кустами и легковушками, носился громадный гоблин. Естественно, он сразу обнаружил наше присутствие и ринулся к нам. Похоже, кто-то все-таки удачно зарядил в него картечью, иначе нам бы пришлось очень туго. Мы стали отступать, затем в два ствола открыли стрельбу. Тварь, получив несколько пуль в грудь, завизжала от боли, махнула широкой когтистой лапой и с огромной силой ударила по капоту ближайшей припаркованной легковушки. От ее удара на металлической крышке появилась глубокая вмятина. Потом гоблин, несмотря на полученные ранения, сорвался с места и мгновенно пропал из виду, вломившись в высокие и густые кусты сирени. С балкона второго этажа, что нависал над нами, вновь жахнули из двух стволов. Раздался оглушительный рев, от которого даже у меня, привычного к таким вещам, застыла от ужаса кровь. Я выскочил на асфальт перед подъездом и обнаружил на балконе плотного пожилого мужика с двустволкой. Он как раз деловито перезаряжал ее, успевая бросать быстрые взгляды наружу. Для него с высоты балкона весь двор – как на ладони. Был он собран, деловит, и, кажется, появление в городе монстров его совершенно не испугало, а лишь озадачило.

– Эй, дядя! – Генка задрал голову, с интересом разглядывая незнакомца. – В подъезд нас запусти!

Мужик кивнул и скрылся внутри. После пиканья домофона мы быстро проскользнули в подъезд.

Мы втиснулись всей компанией в прихожую, и Паша жестом показал, чтобы все оставались на месте, а сам с хозяином направился к открытой двери балкона. Несмотря на четкое указание, вся группа потянулась следом. Я хотел призвать их к порядку, но хозяин квартиры махнул рукой:

– Да ладно уж, пускай тоже посмотрят.

Оккупировав окна, мы оглядели пустынный двор и не обнаружили мутанта – наверное, ушел раны зализывать. Пройдет пара часов, и он будет как новенький. А если еще по пути в убежище перекусит каким-нибудь случайным пешеходом, то ему и получаса хватит для полного излечения.

Между тем дядька, расправив широкие плечи, с гордостью стал рассказывать о своем успехе. Был он пожилой, но довольно-таки кряжистый. От его мощной фигуры веяло силой и спокойствием.

– Я охотник, – начал дядька, – на хищников хожу. В лесу-то пострашнее будет, там ты на чужой территории. А тут – ну чисто сафари, когда сам в джипе, а звери – снаружи. Короче говоря, проснулся от какого-то странного шума. Выглянул в окно, а там этот уродец волосатый скачет. Я к оружейному сейфу метнулся, не у каждого ведь такой трофей намечается! Зарядил ружье, шарахнул по нему, даже попал, а ему хоть бы что – завизжал лишь и вдруг пропал из виду, словно шапку-невидимку надел. Пока он носился по двору, я еще пару раз его зацепил.

Все еще находясь в возбужденном состоянии, он присмотрелся к нашим лицам и с тревогой спросил:

– А вы чего такие смурные?

Мы переглянулись с Пашей, и он взглядом дал мне понять, чтобы я сам все объяснил дядьке.

– Запретная территория расширилась, – медленно произнес я. – Прежней жизни здесь уже не будет. Через пару месяцев город ожидает запустение, одни мутанты останутся да мародеры.

– Что так? – Кустистые брови дядьки поползли вверх.

Вот странные люди! Периметр – всего в семнадцати километрах, каждый день из каждого утюга рассказывают об ужасах Зоны. Ведь наверняка мужик этот неоднократно ездил в Волоколамск и Шаховскую еще в те времена, когда они не были поглощены аномальной областью, ведь наверняка ему известно, что стало с этими населенными пунктами теперь! Зона там, Зо-на! Однако «где-то там» – это безопасно, потому что далеко и значит, вроде как, неправда. Но как только беда коснулась родного городка, тут же последовал наивный вопрос: «Что так?» А вот так, блин! Голову включи, дядя!

– Ждем эвакуационного отряда, – провозгласил в пространство Генка. – А пока город будем оборонять от мутантов своими силами.

Мужик с недоверчивым видом обводил взглядом наши лица, все еще надеясь, что мы сейчас рассмеемся и скажем, что его разыграли, да только новая Зона сама предъявила неопровержимые доказательства. Во дворе дома раздался гул, казалось, идущий из глубин земли. Мы вновь повернулись к окну, с тревогой оглядывая кусты, деревья, массу автомобилей, припаркованных вдоль тротуара. Гул нарастал, а потом кусок земли с силой, словно от глубинного взрыва, подбросило вверх. Вместе с землей на поверхность вырвалась густая коричневая слизь. Она облепила корпуса машин, раздалось шипение, и металл стал вспучиваться, растекаясь, как от воздействия сильной кислоты. Едкая масса растекалась по асфальту, расплавляя шины, и легковушки сразу же просели, не успев даже пиликнуть сигнализацией. По поверхности слизи надулись пузыри, некоторые из них стали лопаться, издавая квакающие звуки. Небольшая яблоня, оказавшаяся на пути массы, тут же повалилась на асфальт. Кислотный поток остановил свое продвижение, и часть ствола и веток просто растворилась в нем.

Паша с печалью и как-то обреченно смотрел на установившую свои границы аномалию. Он обернулся к нам и произнес:

– Теперь всем все понятно?

– И что же делать? – Дядька не на шутку встревожился.

– Переговорить с соседями, держать с ними постоянную связь, на улицу выходить только с оружием и только до ближайшего магазина. – Я загибал пальцы и перечислял все его дальнейшие действия короткими и понятными фразами, надеясь, что так он лучше запомнит и четче осознает опасность, нависшую непосредственно над ним и этим домом.

– Думаешь, магазины будут работать? – скептически хмыкнула девушка. – Судя по тому, что я уже видела, продавцов в магазин придется развозить на броневике, да еще и под конвоем.

Я почесал переносицу и предположил:

– Наверное, над всеми продовольственными точками выставят охрану. Вроде, в Волоколамске в свое время так и сделали, пока эвакуация шла.

– Я так понимаю, что вообще все значимые объекты мы возьмем под охрану, – поддержал Глеб.

– Если сил и средств будет достаточно, – возразила моя попутчица. Она поймала мой изучающий взгляд и внезапно ни с того ни с сего представилась: – Меня Верой зовут.

– Очень приятно, – кивнул я. Остальные и вовсе не прореагировали: Вера была для них случайным персонажем. Они и раньше не были с ней знакомы, а после того, как она изъявила желание пробираться со мной на блокпост, вероятность их дальнейшей встречи в будущем вообще стала малореальна. Население эвакуируют куда-нибудь на восток, полиция покинет городок вместе с последней партией гражданских, а Вера, наоборот, собиралась уходить в противоположную сторону. Вернемся ли мы с бойцами еще до эвакуации – большой вопрос.

Мы не заметили, как за нашими спинами появился мальчишка лет семи. Вид он имел заспанный и удивленный. Еще бы, проснуться и обнаружить дома кучу незнакомого народу!

– Это внучок мой, – предсказуемо пояснил дядька. – Погостить ко мне наведался с ночевкой.

Паша, не проронив ни звука, протянул руку, указывая на расположившуюся под балконом аномалию. Воздух над ней ощутимо трепетал, струился волнами вдоль земли. С одной стороны от нее вдруг появился пылевой вихрь. Он с легкостью разметал края коричневой массы, заставив ее потесниться. Ошметки слизи вновь полетели по сторонам, а вихрь, больше не тревожа соседствующие рядом с ним потоки кислоты, подхватил с земли мелкие веточки и листья и закрутил их внутри ствола по спирали.

– Этот вихрь – вторая аномалия, – пояснил Паша притихшей от увиденного зрелища группе. – Редко можно увидеть, как новая наслаивается на старую, да еще и через несколько минут после возникновения первой. Если они станут появляться повсеместно с такой же интенсивностью – скоро шагу нельзя будет ступить.

Аномалия меж тем не успокоилась на достигнутом результате. Напрягая свои гравитационные силы, она потащила ствол яблони, втянула его весь в воронку, стала раскручивать, постепенно увеличивая скорость. Раздался треск, и дерево разлетелось на мелкие щепки.

– Для тех, кто не понял: то же самое будет с человеком, если аномалия втянет его в себя, – резюмировал Паша.

Нам нужно было двигаться. Я надеялся, что наша машина не пострадала. Пожав руку дядьке, мы направились к выходу. Тот на секунду замешкался, с сомнением глядя в наши спины, и вдруг попросил:

– Может, внучка моего подбросите к родителям? Они там, наверное, места себе не находят от беспокойства. Когда власти начнут людей из города вывозить, пацану лучше быть с отцом и матерью.

– Подбросим, отец, отчего же не подбросить? – Глеб вернулся назад, взял мальчика за руку: – Не переживай, боец. Доставим мы тебя к папке с мамкой. – Он перехватил мой заинтересованный взгляд и пояснил: – У меня три дочери сидят по лавкам, ничего не могу с собой поделать. Как вижу детей, так становлюсь мягче пластилина.

Не ожидал я от полицейского проявления нежных чувств. С виду-то сухарь сухарем.

Бросая быстрые взгляды по сторонам, мы подошли к машине, а я вдруг натолкнулся на мысль, что мы с моей прекрасной попутчицей прямо сейчас должны будем покинуть честную компанию и продвигаться дальше пешим ходом. В самом деле, до места, где нас изначально планировали высадить, оставалось не более двухсот шагов.

Генка, испустив вздох облегчения, опустился на мягкое сиденье, как будто нахождение в транспортном средстве дарило ему полную безопасность. Глеб тоже выглядел куда более спокойным: видимо, салон казенной машины с мигалками для него – иллюзия прежней защищенной жизни, где он – представитель власти. Хотел бы я сейчас остаться с ними? Наверное, хотел бы.

Паша, конечно же, первым уловил перемену в моем настроении. Он не торопился залезать в салон.

– Ну, говори. На задание, да? В Зону? Я так и думал. Знаешь, я бы с удовольствием ушел с тобой, потому что здесь сейчас такой кавардак начнется, что запретная территория покажется куда более уютным местом. – Паша-Интернет протянул руку для прощального пожатия. – Да только мнится мне, что и для меня тут задание найдется. Оболдуев этих сопровождать, например, пока они всех гражданских не выведут. Не могу же я ставить свои желания выше общественных интересов?

Он подмигнул. Я протянул ему руку в ответ.

– Пока, сталкер.

– Пока.

– Бывайте, мужики!

Машина медленно укатила, а я махнул своей спутнице, чтобы не отставала, и двинулся на запад.

Вот ведь как бывает: еще вчера я постоянно думал о Насте, даже нынешним утром проснулся с мыслями о ней. Теперь же мне хотелось думать исключительно о шагающей следом девчонке в камуфляже.

Запретная территория часто любила играть на чувствах своих подопечных, создавая противоречия. Если заметит двух непримиримых врагов, то обязательно попытается создать условия, чтобы они неожиданно встретились лицом к лицу и столкнулись лбами. Увидит двух надежных друзей – и обязательно проверит их дружбу через самопожертвование. А если уж, к ее глубочайшему удивлению, между парнем и девчонкой проскользнет искра, то для нее это уж совсем неординарный случай, требующий вмешательства. Пока вдоволь не наиграется, ни за что не оставит без внимания своих подопечных. Если только не найдет себе для развлечения новую игрушку.

– Странно это все, – пробормотал я, не предполагая, что Вера услышит. Но она услышала.

– Знаешь, для меня тоже непривычно подчиняться человеку, которого я впервые вижу, – неуверенным тоном сказала она.

– Мне было бы проще выполнить задание в одиночку, – напомнил я. – Я ведь частенько действую не только на основе наработанных навыков, но и интуитивно. Могу почувствовать угрозу и моментально сорваться с места, а теперь нужно ломать голову, как еще и твою жизнь сохранить. Поэтому если у тебя есть сомнения – еще не поздно отказаться от похода.

– Да нет у меня сомнений! – фыркнула она. – Веди уже, профи!

– Хм… Ну, значит, сработаемся.

Мы обогнули боковую часть дома панельной пятиэтажки. Мутанты и прочая нечасть, судя по звукам, хорошо слышимым на затихших улицах, постепенно наполняли город, выдавливая оттуда его законного представителя – человека. Где-то недалеко, за домами, раздавался задорный лай чудовищ, а совсем рядом слышалась возня и хриплое пыхтение нескольких животных.

Чрезмерное любопытство в Зоне – порок. И это тоже одно из «наипервейших» правил сталкера. Жаль, я не успел его озвучить. Задача сталкера – пройти к нужной точке и вернуться обратно с хабаром без потерь и неприятностей. Чем скорее и незаметнее ты это сделаешь – тем лучше. А коли будешь совать свой нос, куда не следует, так и до цели не доберешься. Короче, можно пройти мимо события или явления, не относящихся к исполнению контракта, – пройди мимо. Все это следовало сказать Вере сразу же, однако…

Пока я, внимательно всматриваясь под ноги и по сторонам, был свято уверен, что она следует за мной по пятам, девушка аккуратно раздвинула густые ветви кустов, чтобы поглядеть, кто там пыхтит. На лужайке в полусотне метров от нас застыли три крупных собаки. Их шерсть выглядела свалявшейся, мощные грудные клетки буквально содрогались от напряжения и учащенного дыхания, словно они только что кого-то преследовали. Крупные лобастые головы сразу же повернулись на шорох кустов, и меня передернуло. Вот так и вляпываются в неприятности! Я застыл на месте, моля бога, чтобы псы нас не почуяли. На наше счастье, из-за угла дома с заливистым лаем выскочила болонка. Собаки, выдрав когтями куски дерна, с огромной скоростью рванули в ее направлении. До крохотного умишка беззаботного существа наконец-то дошло: что-то не так. Отчаянно перебирая лапками, болонка понеслась в сторону, да только сразу стало ясно, что от мутантов ей не уйти. Твари быстро нагнали эту бестолковую домашнюю мелочь и принялись кружить подле нее. Болонка в испуге остановилась, поджав хвост, а мутанты подобрались к ней вплотную, с любопытством обнюхали ее трепещущее тельце, и мне даже показалось, что они не собираются ее трогать.

Воспользовавшись тем, что твари нашли себе занятие, я крайне осторожно вернул ветви на место и, отодвигая рукой Веру, стал медленно отступать прочь от кустов. Вера не видела, как одна из тварей резко мотнула лобастой головой, и ее огромные клыки сомкнулись на шее болонки. Я заторопился поскорее покинуть опасное место, а Вера, напуганная видом данных представителей Зоны, не задавая вопросов, последовала за мной.

Удача пока была на нашей стороне. Мы быстро преодолели небольшой дворик между домами, а потом, бросая быстрые взгляды по сторонам, перебежали через пустынную дорогу. Все, дальше пошел частный сектор: старые бревенчатые дома вперемешку с новыми кирпичными коттеджами.

Вера все порывалась что-то спросить у меня, но я отмахивался от ее вопросов и призывал к молчанию, стараясь как можно дальше уйти от места опасной встречи с псами. Я знал, что некоторые из них обладают эмпатией. А отличным слухом – практически все.

Внимательно глядя перед собой, стараясь не пропустить возможный намек на затаившуюся впереди аномалию, я нисколько не сомневался, что скоро они в массовом порядке заполонят недавно завоеванное пространство, крутил головой по сторонам, выискивая любую опасность, и, как оказалось, не зря. Позади, в некотором отдалении от нас, неторопливо трусила та троица мутантов, что задрала маленькую безобидную собачку. Вера проследила за моим взглядом, панически пискнула и припустила вперед. Мой мозг заработал в усиленном режиме, обозначая маршруты безопасного ухода от погони или возможные варианты успешного противодействия. Прекрасный кирпичный домик с высокой металлической оградой пришелся мне по душе. Если мы успеем перебраться на ту сторону, то будем спасены, ибо с одним автоматом выступать против трех монстров – прекрасный шанс получить по самое не балуйся. Я снял с плеча «Абакан» и прислонил его к ограде, затем и сам прислонился спиной, выставил перед собой сцепленные в «замок» кисти рук и хрипнул:

– Давай!

Девчонка оказалась на редкость толковой. Она без раздумий оперлась в «замок» ногой, обутой в армейский ботинок, и, оттолкнувшись руками от моих плеч, полетела вверх. Я схватил автомат и удачно всадил пулю в широкий лоб вырвавшегося вперед монстра. Тварь, расплескивая кровь, без звука обрушилась на землю и, к нашей удаче, попала под ноги второму мутанту, сбив хоть на какое-то время его с крейсерской скорости. Второй мой выстрел пришелся в загривок ближайшего пса, третий – точно в его левый глаз. Однако на этом мое везение приблизилось к нулю.

Я не прекращал нажимать на спусковой крючок, но автомат внезапно заклинило. Ах, Валера, Валера, какие же патроны ты мне выдал, а?

Третье чудовище, оскалив слюнявые клыки, теперь уже неторопливо приближалось ко мне. Я оцепенел, прекрасно понимая, что мутант-эмпат уже срисовал мои эмоции. Теперь, что бы я ни вознамерился предпринять, он узнает об этом в тот же миг. Любой отвлекающий маневр будет мгновенно разгадан, любое мое движение он прочтет еще до того, как нервный импульс отправится от мозга к мышцам. Не все животные на запретной территории подверглись мутации, по крайней мере – сильной, полностью меняющей сущность, но эти чудовища, похоже, являлись полноценными мутантами. Сейчас последний из оставшихся опаснейших монстров подбирался ко мне, а я замер, не в силах сделать хоть что-нибудь… Так глупо попасться в самом начале пути!

Совсем рядом раздался выстрел из охотничьего ружья. Получив заряд картечи, пес оскалился, изогнулся от боли и заковылял прочь. Я обернулся и увидел стоящего у раскрытой калитки высокого парня лет тридцати. Он перезарядил охотничье ружье, пока я шкандыбал к нему на полусогнутых, и, настороженно оглядываясь по сторонам, пригласил меня в дом.

– Девушка цела? – спросил я его, усилием воли подавляя внутреннюю дрожь. От пережитой только что стычки меня ощутимо колотило. Хороший глоток водки или коньяка моментально снял бы с меня напряжение. Лишь отчетливое воспоминание, почему именно ушла Настя, помогло ослабить желание приложиться к бутылке.

Парень вопросительно посмотрел на меня, и я пояснил:

– Девушка. Должна быть где-то тут. Я перебросил ее через ограду, а сам не успел… а потом еще автомат заклинило.

– За оружием надо следить, – суровым тоном сказал парень.

Из-за роскошного розового куста в палисаднике на четвереньках выползла Вера.

– Ну и тебе привет! – усмехнулся хозяин.

Задерживаться надолго не входило в мои планы, но я все же, поколебавшись, прошел за ним в дом. Вера молча последовала за нами. Что и говорить, радует она меня: лишних вопросов не задает, не суетится, в сложной обстановке действует хладнокровно. Можно сказать, такой напарник для сталкера – просто подарок. Ей бы еще специфических знаний набраться…

Мой спаситель провел нас в одну из комнат, где на диване сидела молодая женщина с двумя детьми детсадовского возраста. Сразу было видно, как сильно она напугана. Лишь присутствие не менее испуганных детей придавало ей сил. При появлении хозяина дома она порывисто поднялась с места.

– Все спокойно, Маш, – сказал он и прижал ее и детей к себе: – Мы разобрались с тварями. Теперь нам ничто не угрожает.

Она лишь кивнула в ответ. Только женщина может так беспредельно верить мужу. Хозяйка повернулась к нам, взяла себя в руки и уже почти спокойным голосом спросила:

– Голодные? Есть будете?

Я посмотрел на Веру. Она отрицательно качнула головой, и тогда я сказал:

– Нам бы оружие почистить.

Вера примостилась рядом со мной и неожиданно приступила к разборке автомата, переходящей в чистку деталей. Хозяин присел у окна, держа улицу под наблюдением. Искоса посмотрев в мою сторону, он стал рассказывать то, что мы и так уже знали:

– Произошел мощнейший за последние несколько лет выплеск аномальной энергии. Зона расширилась, и теперь черта города стала ее периферией.

– Ты, похоже, тоже частенько запретную территорию навещаешь? – спросил я, заранее зная ответ.

– Навещаю. Вы-то сами куда собрались? – поинтересовался он и вдруг внезапно сник. Видно было, что его обуревают противоречивые чувства. – Эх! – Он махнул рукой, повел широкими плечами, взглянул на жену и совсем еще малолетних детей и с тоской протянул: – У меня друзья все охотники, скалолазы. Сейчас небось на улицах, а я тут взаперти… Мы по горным рекам сплавлялись – и живы!

Ну понятно, давнишний спор. Зона и так-то манит настоящих сталкеров, а уж в момент выплеска, наверное, вообще невозможно дома усидеть. А у чувака жена и дети. Ответственность. Вот так уйдешь в Зону – а жена, как моя Настя, даже не попрощается. Еще и детей заберет.

– Знаю я твоих друзей – охотников и скалолазов, все как один сталкеры. Давно уже уезжать отсюда надо было!

Мужчина облокотился о стол, с силой взъерошил короткие волосы.

– Маш, нам некуда ехать. Мы же выросли здесь! Дом своими силами построили…

Маша еще крепче прижала к себе детей, меж бровей возникла упрямая складка.

– Мы попытаемся пробиться на блокпост, – сказал я, чтобы пресечь назревающий скандал и хоть как-то примирить членов семьи. – Военные там больше не нужны. А город нужно зачищать до прихода помощи. А там посмотрим, можно ли будет остаться здесь и выжить.

– На блокпост? С одним автоматом на двоих? – резонно удивился хозяин. – Вы самоубийцы?

Уже на выходе мы напились колодезной водички, и я все-таки дал хозяину совет:

– Если у вас есть надежный транспорт и не менее надежные друзья, то лучше не ждать эвакуации, а попробовать уехать из города прямо сейчас. Права твоя Маша – дальше еще хуже будет.

– Да знаю я, – безнадежно махнул рукой тот, – только с насиженного места тяжело срываться…

* * *

– Ты спас меня, а сам едва не погиб, – вдруг заговорила Вера. Она пытливо заглянула в мое лицо.

– И что? – Я замедлил шаг, подбирая нужные слова. – Если бы я тебя бросил, потом бы мучился от стыда до конца дней. Я согласился взять с собой попутчика – значит, принял на себя ответственность за его жизнь. Ферштейн?

– Рисковал жизнью из-за ответственности за постороннего? – спросила Вера с интересом.

– В такой ситуации я спас бы любого. Нельзя давать трусости победить себя, один раз поддашься ей – и потом уже никогда не сможешь… – Я сбился с мысли из-за невесть откуда взявшегося пафоса в искренних, в общем-то, словах.

– А как ты стал сталкером?

– А то ты не знаешь, как это происходит! – хмыкнул я и тут же в растерянности почесал кончик носа: действительно, откуда бы ей знать? – Короче, затянуло потихоньку.

– А почему у тебя такое погоняло – Алгоритм?

– Долго рассказывать.

На самом деле рассказать можно было и быстро, да только я отчего-то стеснялся. Кличку мне дал наставник после первой же вылазки на запретную территорию. Заметив, что я подолгу задерживаюсь подле каждой встреченной аномалии, рассматриваю почву вокруг нее, растительность и так далее, он не выдержал: «Ну что ты пялишься на них, как на титьки молодухи?!» Я стушевался, но все-таки ответил правду: «Я считаю, что должен быть какой-то алгоритм их возникновения. Поверхностные аномалии – это только внешняя атрибутика глубинных процессов…» «Тю! – скривил губы наставник. – Так эти процессы учеными много лет изучаются. Неужто ты решил, что умнее их и сам во всем разберешься?» Я покраснел, набычился и с трудом выдавил из себя: «Вот процессами они пусть и занимаются! Мне неинтересно, почему обжигает «электра», а «ведьмин студень» делает кости мягкими. Мне интересно, почему они появились вот в этом конкретном месте. В Зоне совсем другие физические законы, но все-таки это законы! Помните, вы мне про «звездочеты» рассказывали? Ну, что эти кристаллы колониями появляются? Вам самому это грибную полянку не напоминает? Хороший грибник всегда заранее может определить, где появится «ручеек» опят, а где – боровики. А почему? А потому что знает алгоритм! Оценивает совокупность разных факторов – какие деревья вокруг, какая почва, какая влажность, какая освещенность – и на основе такого бытового анализа делает вывод и прогноз: это благоприятное место для роста определенной грибницы, через пару дней здесь вылезут рыжики, надо будет сюда вернуться. Вот и я хочу составить такой алгоритм появления аномалий!» Наставник поржал надо мной и, само собой, прозвище «Алгоритм» приклеилось ко мне тут же и намертво.

– …И ты что, действительно одиночка? – продолжала расспросы Вера.

– Раньше ходил в группе, с наставником, потом у меня был напарник – Штырь. Хороший был сталкер, хоть и немного со странностями – он пытался наладить контакт с дикими мутантами, идиот. Они-то его и утащили однажды ночью. А может, он с ними добровольно ушел, с него станется. В общем, сейчас я один. Пока один.

– Что же ты не примкнешь к какой-нибудь другой группе?

– Примкну, – пожал я плечами. – Вот только найду тех, в ком буду уверен – и вольюсь, так сказать, в дружный коллектив. Одиночка – это, может, и романтично звучит, но на деле… Да ты сама видела, что может случиться, когда спину некому прикрыть. Но абы к какой группе не присоединишься, верно? Вот так доверишь тыл прикрывать, а тебе в него и выстрелят из-за дорогого артефакта. В тыл то есть.

– Но ведь сталкеры – не бандиты и не мародеры! Есть же у них какие-то моральные кодексы?

– Не идеализируй сталкеров, подруга, – посоветовал я. – Мы самые обычные люди, среди нас всякие встречаются. – Я подумал и усмехнулся: – Ишь ты, кодексы!