Текст книги "Восток – дело тонкое…"

3. Гюрзёнок

Как-то августовским вечером, выйдя к арыку, я заметил у соседнего дома человека с неестественно разноцветным: жёлтым, синим, красным и их переходами лицом и перевязанной рукой, который медленно с трудом, придерживаясь руками за забор, вышел из калитки и тут же тяжело плюхнулся на скамейку. Он весь вечер просидел у журчащего арыка, после чего так же неуверенно передвигаясь, вернулся в дом. В последующие дни каждый вечер видел его на скамейке у арыка, куда наш сосед выбирался после захода солнца подышать свежим воздухом. Он вызвал у меня интерес и однажды я спросил у начальника местной партии – Валеры: «Чем болен этот человек? Вроде – молодой парень, а уже, сколько дней еле ходит и, похоже, не думает в скором времени выздоравливать. Избили его что ли? Или попал в аварию? А может быть у него какая-нибудь местная лихорадка?». Валера рассмеялся: «Ну, можно сказать, что избили!», – и рассказал такую историю.

Нашим соседом был русский парень лет двадцати пяти. Был он человеком задиристым, особенно после употребления спиртных напитков. Да и без них никогда не упускал возможности ввязаться в ссору. Однажды пошёл погулять в сторону предгорий. А надо сказать, что в Средней Азии во все времена обитало очень много ядовитых змей: и по количеству видов, и по общей численности. Нам, сотрудникам партии, показывали цветные картинки этих «гадов ползучих», чтобы мы могли определить: какая из гадюк нас ужалила. Дело в том, что во время нашего пребывания там, в СССР уже существовали специально изготовленные сыворотки против укусов наиболее ядовитых и распространённых в здешних местах змей. Они выпускались под названиями: «антикобра», «антигюрза», «антиэфа» – применявшиеся соответственно после укуса кобры гюрзы и эфы.

Вводить их можно было только против яда точно определённой змеи, так как яды разных видов змей сильно отличались друг от друга по составу, способу воздействия на человека и свойствам. Если человек правильно определил, чьей именно жертвой из этой «великолепной троицы» стал, и ему своевременно ввели соответствующее противоядие, то он почти на 100 % выживал. Ещё была усреднённая сыворотка на все случаи жизни, от укусов всех видов змей. Она применялась в том случае, если человек не знал точно название укусившей его твари. Но действие этой сыворотки было на порядок слабее и здесь уже выжить было сложнее, в такой ситуации уж кому как повезёт![2]2
  По статистике у нас в стране умирают только 10 % от общего числа укушенных ядовитыми змеями. Однако процент летальности среди пострадавших от укуса кобры и гюрзы (число официально зарегистрированных смертельных исходов от яда эфы в СССР незначительно, хотя в Африке их больше, чем от укуса всех остальных ядовитых змей вместе взятых!), был значительно выше и достигал 20. Не говоря о том, что и 10 % – совсем немало, особенно, если ты входишь в это число!
  Всё зависело от сочетания нескольких условий: правильности определения вида ядовитой гадины, быстроты введения сыворотки против её яда, размеров змеи, степени токсичности и количества её яда. Например, яд эфы втрое токсичнее яда кобры, но при укусе она выпускает его в двадцать раз меньше. Имело значение и время года неприятного происшествия: весной яды змей значительно токсичнее, во всяком случае, в пределах бывшего СССР, да и на территории всего Северного полушария Земли. Немаловажным фактором для степени отравления организма было и общее физическое состояние данного укушенного человека, и сила его иммунитета и место укуса на теле: чем ближе к голове укусила змея, тем меньше у человека (и животного) шансов выжить.
  Если сыворотка была введена не сразу после укуса, то важными становились и предварительно принятые защитные меры, например: выдавливание яда из ранок или, ещё эффективнее, отсасывание его (правда, в этом случае необходимо, чтобы у оказывающего такую помощь человека не было повреждений слизистой оболочки рта, иначе он сам будет отравлен). Но эта мера действенна только в течение нескольких секунд с момента попадания яда в ранку, иными словами, результат будет только в том случае, если делать это мгновенно. Иногда применяют прижигание места укуса, правда, разрушая яд одних видов змей, этот способ защиты усиливает токсичность – других! И самое главное состоит в том, что длина ядовитых зубов гадюк около 1 см. То есть яд впрыскивается именно на эту глубину, достать до которой никакими прижиганиями нельзя. Вреда от такого способа защиты от яда на порядок больше, чем пользы, да ещё сомнительной. Конечно, в каждом конкретном случае действовать нужно было по обстановке.
  Конечный результат напрямую зависел и от своевременности (быстроты) принятия всех этих мер. Если же человек был укушен коброй или гюрзой, да ещё крупной, то результат будет однозначным – его вынесут ногами вперёд!
  Пожалуй, этот список можно было бы дополнить щитомордником – гремучей змеёй. «Гремучей» назвали потому, что на хвосте у неё располагаются окостеневшие хитиновые пластинки, постукивая, которыми друг о друга, эта змея угрожает противнику. Водились в Средней Азии и другие виды гадюк, некоторые из которых были не менее ядовитыми и опасными, чем вышеупомянутые, но встречались гораздо реже, поэтому о них нам упомянули вскользь.


[Закрыть]

Во время показа цветных иллюстраций этих ядовитых змей, нам сказали, что в партии должны быть сыворотки против их укусов. Однако было с сожалением отмечено, что противоядий в нашу гидрогеологическую партию не поставлено. Правда, докладчик тут же сообщил, что они должны быть (если не закончатся к моменту срочной востребованности!) в местном медпункте, до которого от предгорий, где водилось большинство видов гадюк, было приблизительно три – четыре километра. Не так уж и далеко, особенно если быстро побежать, что должно получиться, если захочешь жить! А лучше всего, как нам посоветовали, не позволять себя кусать ни одной, никакой змее, независимо: ни от её вида, ни от степени знакомства с ней! Вот об этом была сделана запись в инструкции по технике безопасности, где все мы расписались, и после чего, безусловно, почувствовали себя значительно более защищёнными.

Итак, так что же произошло с нашим героем? Подходя к горам, он заметил маленькую тоненькую змейку двадцати – двадцати пяти сантиметровой длины, которая время от времени выглядывала из какого-то укрытия. Это был гюрзёнок, уже «проклюнувший» кожаный чехол своего яйца, но ещё не вылезший оттуда.[3]3
  В апреле – мае у гюрз происходит спаривание, и ранней осенью появляются на свет молодые змейки. Однако появление их происходит различным путем. На большей части ареала гюрза рождает живых детенышей, но в Средней Азии она откладывает яйца. Отложенные яйца покрыты тонкой, полупрозрачной оболочкой и содержат довольно развитые зародыши. Поэтому при обычных условиях срок их инкубации менее 40 дней. Перед выходом из яиц змейки проделывают небольшое отверстие в оболочке яйца («наклев»), однако не спешат покинуть надежное убежище, оставаясь в нем еще более суток.


[Закрыть]

Змеёныши гюрзы, «проклюнувшиеся» из отложенных яиц.

Увидев такого большого зверя, как человек, гюрзёнок начал метаться, пытаясь выбраться из своей родовой «ловушки» и где-нибудь укрыться от него. Но не таков был «царь природы», чтобы спокойно пройти мимо маленькой ядовитой твари, оказавшейся в его полной власти. Тем более что от её грозных старших собратьев он не знал бы, в какую сторону бежать! Парень присел над гюрзёнком, начал его запугивать, замахиваться на него, делать ему «козу» из двух пальцев и вообще, по – всякому дразнить его.

Бедный гюрзёнок извивался всем телом, пытаясь уклониться от грозной «козы» страшного плохого дяди и, в свою очередь, добраться первый раз в жизни парой своих маленьких зубиков до большого забияки. Однако преждевременно покинуть свой кожаный мешок ему не советовал врождённый инстинкт, а добраться до «козы» ему не давал быстро отдёргивающий руку неприятель.

Парень не учёл того, что эти малыши являются очень активными животными. С момента рождения они довольно агрессивно реагируют на человека и пытаются укусить его. Другие змеи не такие. Абсолютное большинство маленьких новорождённых гадючек можно без опаски держать на ладони. С гюрзами такие штучки не проходят. Укус этих змей несет опасность человеку с самого момента рождения.

Наконец парень полностью уверился в своей безнаказанности, расслабился и нерасчётливо близко подвёл «козу» к головке змеёныша. Тот, из последних сил пытаясь защититься и хоть чем-то напугать или заставить держаться подальше напавшего на него грозного врага, применил единственный, данный ему природой способ защиты и нападения. Собравшись в мешке в «гармошку», гюрзёнок, по примеру своих взрослых собратьев, резко распрямился и неожиданно быстро и высоко, на всю длину своего тела (а это около 25 сантиметров) высунулся в маленькую, «проклюнутую» незадолго до этого дырку.

Взрослая крупная гюрза таким способом прыгает примерно на два метра. Детёныш не достиг таких высоких результатов. Зато ему удалось решить главную задачу для выживания в данный момент: он сумел застать врага врасплох. Гюрзёнок изловчился и «тяпнул» своими маленькими ядовитыми зубиками за один из двух пальцев страшной рогатой «козы»! Парень родился и вырос в этих местах и был прекрасно осведомлён, что укус гюрзёнка, даже только что вылупившегося из яйца, без применения сыворотки «антигюрза», если и не будет смертельным, то обеспечит ему массу неприятностей со здоровьем!

То есть, другими словами ему немедленно нужно было добираться до медпункта. А вдруг там есть сыворотка! Именно такой способ защиты здоровья и спасения драгоценной жизни себя любимого рекомендовала нам инструкция по технике безопасности. Можно конечно было пустить всё происшедшее на самотёк, и заняться вплотную воспитанием этой негодной малолетней гюрзы.

Однако настроение у нашего героя безнадёжно испортилось, интерес к игре со змеёнышем испарился «как сон, как утренний туман», педагогические подвиги воспитания подрастающего змеиного поколения его больше не вдохновляли. На несколько секунд он оторопел и с изумлением неподвижно взирал на прокушенный палец. На нём были две еле заметные ранки от тонких, как иголка, но уже довольно длинных и исправно пропускающих яд зубиков ловкого гюрзёнка.

Забияка никак не мог поверить своим глазам и наглядному результату только что увлекательно проходившей опасной игры, мало чем уступающей знаменитой захватывающей дух русской рулетке. Наконец, пришёл в себя и начал действовать в меру своих знаний. Он тут же перочинным ножом разрезал палец и попытался выдавить оставшийся в ранке яд вместе с кровью. В народе такой способ удаления яда тогда ещё часто практиковали, хотя уже было доказано, что он не только бесполезен, но и опасен, так как способствует дополнительному инфицированию организма через поражённые ядом ткани в месте укуса. После этой экзекуции над собой парень энергичной рысью двинулся к медпункту.

По пути ему нужно было ещё как-то перебраться вместе с одеждой через грозный бурлящий Каферниган. Переплыть эту горную реку с ледяной водой, когда тебя сносит стремительное течение от верхнего порога (под которым нужно было зайти в реку) до нижнего порога (перед которым необходимо было выйти на противоположный берег, если не хочешь, чтобы тебя вынесло на пороги), надо было умудриться! Я, например, переплыл его летом, с разбега, одетым в одни плавки, будучи совершенно здоровым и уверенным в себе. Тем не менее, мне удалось выплыть на другую сторону реки в каком-то метре от начинавшейся гряды валунов следующего порога! Не знаю, протащило ли, нашего героя по порогу, но Каферниган он переплыл, и до медпункта добрался.

По словам врача, всё тело у него уже было в кровоподтёках, а укушенная рука – сплошного багрового цвета, с сеткой кровоизлияний от лопнувших сосудиков. Дело в том, что во время бега и быстрого плавания, кровь значительно быстрее разнесла змеиный яд по всему телу и внутренним органам парня, чем – если бы он находился в спокойном состоянии.[4]4
  Яд гюрзы, попадая в кровь человека или животного, начинает разрушать эритроциты, вызывает свертываемость крови. Возникают многочисленные внутренние кровоизлияния, сильнейший отек в области укуса, закупорка сосудов. Все это сопровождается резкой болью, головокружением, рвотой. Если не оказать быструю помощь, человек умирает через 2–3 часа.


[Закрыть]

Врач решила, что парень крепко избит, пока он не произнёс: «Гюрза», – и не показал распухший бесформенный разрезанный палец на отёчной руке. В этот день сыворотка «антигюрза» оказалась в наличии в медпункте, врач, как ни странно, тоже оказалась на месте. Она обработала рану йодом и поставила нашему герою противоядие. Впрочем, эта мера была уже малоэффективной, так как практически весь змеиный яд был разнесён по организму и начал своё токсическое разрушительное действие.

С неделю парень провалялся в больнице, и прошло лишь несколько дней с момента выписки его домой на амбулаторный режим. При ближайшем рассмотрении сосед действительно очень походил на избитого. Но гораздо опаснее было то, что у отравленного змеиным ядом человека лопаются стенки сосудов и во внутренних органах, а это требует гораздо более длительного и интенсивного лечения. Так что неуверенно передвигающегося соседа я наблюдал ещё довольно долго. Всё закончилось для него благополучно, наверное, поэтому местные жители могли позволить себе исподтишка посмеиваться над незадачливым хулиганистым «змееловом»: «Крепко «отдубасил» едва вылупившийся из яйца гюрзёнок нашего поселкового забияку! Может быть, это ему на пользу пойдёт – меньше будет задираться!». Можно было предположить, что этот жестокий урок парень запомнит на всю жизнь.

4. Восточный базар

В первый же выходной день мы с Лёшей отправились за продуктами, а больше из любопытства, за местной экзотикой на восточный базар в городок Орджоникидзеабад.[5]5
  Город Вахдат был организован 17 сентября 1927 года, который до 3 апреля 1936 года назывался Янгибазаром. С 1936 года Орджоникидзеабад. В декабре 1991 года был переименован в город Кофарнихон. С 2003 года город Вахдат. Территория города составляет 3.99 тысяч квадратных километров, население составляет более 240 тысяч человек. Территория города в основном расположена на высоком берегу реки Кофарнихона и на склоне Южных гор Гиссара и северных предгорий Рашта. Южная граница горных хребтов Рангона и западная сторона продолжается до восточной стороны Гиссарской долины.


[Закрыть]

Этот город располагался примерно в десятке километров от посёлка Разведчиков. Дорога проходила вдоль реки Каферниган (сейчас Кофарнихон). Несмотря на обилие холодной чистой воды, в большом количестве протекающей по долине, земля уже в нескольких метрах от реки была абсолютно сухой, выжженной солнцем, кое-где растрескавшейся в виде правильных многоугольников с пятью – восемью гранями, и почти повсеместно покрыта редкими колючками. При приближении к Орджоникидзеабаду увидели подвесной пешеходный мост с верёвочными перилами через реку. На противоположной стороне, сразу за мостом, начинался город.

Переходя через горную реку по качающемуся, вздрагивающему от каждого шага людей мосту, невольно залюбовались дикой красотой бурной горной реки. Немного постояли над стремительно несущимся водным потоком, держась за ненадёжные перила, рассматривая белые пенистые буруны на ближайшем пороге и слушая грозный рокот Кафернигана.

Река Кофарнихон весной.

Картина мощной природной стихии притягивала, манила, как бездна, завораживала. Хотя мы находились не в самой реке, а на мосту над ней, но мысль, что могли в любую минуту свалиться с этого игрушечного раскачивающегося сооружения и оказаться среди бушующих волн бешеного течения, со звериной силой хлещущего по огромным валунам, вставшим на пути неукротимого потока, добавлял нам адреналина в кровь!

Мы смотрели на реку в направлении против потока. Собрались было уходить, но метрах в двухстах я уловил краем глаза какое-то движение на берегу. Заинтересовался происходящим там и обратил внимание спутника на эту картину. Посмотрели на берег повнимательнее и увидели нескольких местных мальчишек, которые спускали к реке накачанные автомобильные камеры. Почти голые, загорелые до темно-коричневого цвета разновозрастные подростки были, все как один, одеты в чёрные плавки. Они положили свои импровизированные плавательные средства в воду у самой кромки Кафернигана и, не спеша, расположились каждый на своей «лодке». Камеры были большими, а мальчики – маленькими, поэтому каждому участнику этого опасного путешествия пришлось практически лечь спиной на круг. За пределы этой круглой «лодки» у них попали только ступни ног. Участники рискованного плавания практически одновременно оттолкнулись от берега и плотной группой стали выплывать на самый стрежень бушующей реки.

Теперь мы застыли на месте и уже не думали прерывать столь захватывающее зрелище. Кавалькада хорошо накачанных автомобильных камер от грузовиков с еле заметными на их фоне телами ребятни постепенно приближались середине быстрой горной реки, всё ускоряя и ускоряя своё движение относительно берегов. Вот флотилия достигла выпуклого белёсого пенного водяного потока и с большой скоростью ринулась вниз по течению, стремительно приближаясь к нашему мосту и к порогу перед ним.

Один за другим резиновые «плотики» влетали на порог между беспорядочно торчащих из воды каменных глыб, окутанных брызгами. Опытные «капитаны» ловко уходили от прямых столкновений с валунами, допуская только удары о них упругими бортами своих маленьких плотиков. Обратил внимание, что главной задачей «лоцманов» этих «судёнышек» было не допустить вращения своих кругов. Мальчишки изо всех сил гребли каждой из рук по-разному, то вперёд, то назад, удерживая свои лодки в одном положении. Они добивались того, чтобы их ноги были направлены только вперёд, и река всегда находилась перед их взглядом. Рискованные, опытные (это было заметно по их действиям во время преодоления порога) «речные волки», покачиваясь на волнах неторопливо (по сравнению со скоростью движения между камней наклонного ложа порога) приближались к следующей каменной преграде.

Проводили взглядом этих юных «камикадзе» и через последующий порог. Наконец, усилием воли оторвали очарованные взгляды от грозной стихии и стайки ребятни на кругах, превратившихся вдали в чёрные точки, и перешли реку. Дальше наш путь пролегал преимущественно среди таких же, что и в посёлке Разведчиков, одноэтажных частных глинобитных домов, по тихим, узким почти безлюдным полуденным улочкам. Лишь иногда ближе к центру и рынку встречались одно-, двух– и даже трёхэтажные здания государственной постройки, в которых располагались городские службы и административные органы. Каждый двор частного строения был огорожен высокой глинобитной стеной и полностью скрывал жилые и хозяйственные постройки владельца и их обитателей. Лишь иногда приоткрывалась какая-нибудь небольшая калитка в одной из стен, и оттуда сквозь небольшую щель выглядывали один или несколько любопытных чёрных глаз местных девочек, обитающих в этих глухих «крепостях». Делать этого по местным обычаям не одобрялось, но природное женское любопытство брало верх.

Улочки окраины были покрыты слоем очень тонкого пылеватого коричневого, абсолютно сухого песка. Эта пыль вела себя как вода. Она струйками выплёскивалась из-под ног, затем часть её небольшим облачком поднималась над улицей и долго висела в воздухе. Во всяком случае, у нас так и не хватило терпения дождаться, пока она полностью осядет. Ближе к центру города проезжая часть улицы была подсыпана щебнем, а вдоль домов появились вымощенные пешеходные дорожки. По одной из таких улочек мы и попали на местный базар.

Городок был небольшим, поэтому и на рынке людей находилось не очень много. Первое, что бросилось нам в глаза: ни на рыночной площади, ни за прилавками, ни у котлов с пловом, ни у мангалов в шашлычных, – нигде на рынке не видно было ни одной женщины. Почти все присутствующие на базаре люди: и продавцы, и покупатели были таджиками. Присутствовали и несколько узбеков. Мы резко выделялись из посетителей, потому что оказались единственными европейцами. На нас сразу же обратили внимание практически все участники местного процесса купли – продажи. Сначала стали пристально рассматривать, а затем пошли и вопросы: «Кто вы будете, откуда, как здесь оказались?». В самые первые минуты посещения мы чувствовали себя немного неловко, особенно, когда начались расспросы. Стало даже как-то неуютно, потому что почувствовали себя чужаками (и не без оснований!). Но затем довольно быстро освоились, чему немало способствовало приветливое, радушное отношение к нам аборигенов.

Овощи и фрукты здесь были самыми дешёвыми из всех, раньше и позже увиденных нами на рынках других городов Таджикистана. Несмотря на это, когда Лёша, как человек более практичный и хозяйственный, чем я, начинал торговаться с продавцами, они ему охотно дополнительно уступали в цене. Вообще, в Орджоникидзеабаде отношение к нам было очень дружелюбным.

К местному колориту можно было отнести нарезанные кусками, чуть-чуть помятые дыни и арбузы, которые предлагали съесть прямо здесь столько, сколько сможешь, без ограничений, за 20 копеек! Мы с Лёшей, конечно же, воспользовались этой «халявой», и за 15 минут наелись так, что дальше, даже пробовать овощи и фрукты, стало проблемой. Не говоря уже про множество лепёшек самых разных видов, размеров и вкуса, а также шурпу, лагман и дымящийся в огромных котлах ароматный плов! Глазами мы бы съели всё, или, по крайней мере, попробовали, но наши желудки уже до отказа были наполнены практически бесплатными кусками дынь и арбузов. Обошли весь рынок, наполнили рюкзаки овощами и фруктами, и, с чувством выполненного долга, неспешно пустились в обратный путь.

Вообще, здесь не принято было спешить, вся жизнь аборигенов проходила размеренно, неторопливо. После московского сумасшедшего ритма жизни мы не сразу смогли войти в этот полусонный ритм существования. Но спокойная умиротворяющая обстановка постепенно начала действовать и на нас. Мы, наконец, перестали бежать неизвестно куда, непонятно зачем. Затем начали обращать внимание на такие «мелочи», как: природа, люди, арык, солнце и тому подобные.

Вскоре мы на подсознательном уровне стали чувствовать, что эти красоты нашего мира и составляют, в конечном итоге, радость бытия. Кроме того, при обычной для здешних мест жаре организм находился в расслабленном состоянии, и быстрый ритм жизни перегружал его, особенно сердце. Так что неспешность физической деятельности среди дня тут объяснялась, прежде всего, особенностями местного климата. Она была обыденной, устоявшейся нормой жизнедеятельности среднеазиатских народов с незапамятных времён. Впрочем, подобный образ жизни характерен и для народов других стран Востока с жарким и сухим климатом.

В декабре 1993 года мне было удивительно читать в средствах массовой информации о том, что город Орджоникидзеабад (на тот период времени – Кофарнихон) является оплотом оппозиционных формирований состоящих из уроженцев Курган-Тюбе, Горного Бадахшана, Памира, Гарма и прочих районов, в которых господствовали антиправительственные исламистские настроения.[6]6
  Войска Национального фронта, в основном состоявшие из ополченцев Куляба, Гиссара, Ленинабада, Ходжента и других территорий проживания сторонников правительства, возглавляемого президентом Эмомали Рахмоновым, после взятия Душанбе, начали штурм Орджоникидзеабада (Кофарнихона). С обеих сторон использовалось тяжёлое вооружение и бронетехника. После десятидневного штурма правительственные войска выбили формирования исламистской оппозиции из города.


[Закрыть]

Иными словами, одна таджикская армия без видимых (для европейца) причин всеми современными средствами уничтожения и разрушения истребляла другую таджикскую армию, попутно разрушая до основания таджикский городок. Уму непостижимо! А если бы кто-нибудь предположил подобные события в эпоху СССР, его бы просто подняли на смех. Представляю, что стало после этой бойни с небольшим тихим городком, с его глинобитными мазанками, дружелюбным мирным населением. Думаю, что вряд ли что-то осталось от построек частного сектора. Хорошо ещё, если жители успели до штурма покинуть город. Дорого обошёлся (ещё и сейчас обходится, да, похоже, и долго будет обходиться) раскол в обществе по клановому принципу жителям Орджоникидзеабада (Кофарнихона), да и большинства городов и посёлков Таджикистана, включая столицу – Душанбе. Отряды непримиримой оппозиции до сих пор контролируют некоторые труднодоступные горные районы.

Уродливое явление «трайбализм», связано с сохраняющимися в таджикском (и не только) обществе пережитками родо-племенного подразделения. Этот анахронизм современной социально-политической жизни, ярко и кроваво проявившийся в Таджикистане, выражается в формировании органов государственной власти, на основе издревле сохранившихся родо-племенных связей.

Эта особенность отсталых народов некоторых районов, в частности среднеазиатских, африканских и некоторых других, трудно усваивается сознанием людей европейской цивилизации. Мне трудно было понять войну между людьми одной национальности, сходного социального положения и практически идентичного уклада жизни. Три четверти века мы мирно прожили с народами Средней Азии в одной стране бок обок, а сейчас понять их не можем. По-видимому, и раньше не понимали, только никаких ужасающих последствий это различное восприятие окружающего мира тогда ни им, ни нам, не несло.