Текст книги "История большевизма в России от возникновения до захвата власти: 1883—1903—1917. С приложением документов"

О роли крестьянства в революции Ленин говорил: «На самом деле только тогда начнется настоящий размах русской революции, только тогда это будет действительно наибольший революционный размах, возможный в эпоху буржуазно-демократического переворота, когда буржуазия отшатнется и активным революционером выступит масса крестьянства наряду с пролетариатом.

Пролетариат должен провести до конца демократический переворот, присоединяя к себе массу крестьянства, чтобы раздавить силой сопротивление самодержавия и парализовать неустойчивость буржуазии. Пролетариат должен совершить социалистический переворот, присоединяя к себе массу полупролетарских элементов населения, чтобы сломать силой сопротивление буржуазии и парализовать неустойчивость крестьянства и мелкой буржуазии».

Что же касается меньшевиков, то, называя их «новоискровцами», Ленин резюмировал свои заключения о них следующими словами: «Одним словом, новоискровцы являются эпигонами экономизма не только по происхождению своему на втором съезде партии, но и по теперешней постановке ими тактических задач пролетариата в демократической революции»[47]47
  Ленин Н. (В.И.) Две тактики социал-демократии в демократической революции. Издание ЦК РСДРП. Женева, 1905. С. 33, 36, 52, 74, 75.


[Закрыть].

Таковы были взгляды в то время Ленина, руководившего, в сущности говоря, не только большевиками, но и всей партией, так как большевистская фракция доминировала тогда в ней. Брошюра была издана Центральным комитетом. Таково было обоснование большевистского террора, который грезился Ленину в случае победы народа над царизмом, обоснование, сделанное со ссылками на Карла Маркса. Эти взгляды разделялись большевиками – сторонниками Ленина – и проводились в массы путем агитации, которая дала столь яркие результаты спустя двенадцать лет.

VI

1905 год. – Подготовка вооруженного восстания. – Совет рабочих депутатов. – Работа по местам. – Боевая работа. – Вооруженные восстания. – Поражение партии

По окончании III съезда и меньшевистской конференции подготовка вооруженного восстания сделалась главной заботой партийных работников, и во имя ее обе фракции еще с большей, чем раньше, энергией продолжали вести агитацию во всех слоях населения, особенно же старались сеять смуту в войсковых частях армии и флота. Литературные же партийные органы разрабатывали на своих страницах вопросы о политической стачке как новом виде борьбы против правительства, о профессиональном движении и его использовании, о вооруженном восстании, о тактике уличного боя.

Эта разрушительная работа партии, несмотря на всю ее слабость как целого, что обусловливалось и внутренними раздорами, и систематическими погромами, наносимыми розыскными органами корпуса жандармов, не могла не иметь успеха в условиях охватившего всю Россию движения.

Благодаря агитации социал-демократов 10 июня в Одессе возникли беспорядки, продолжавшиеся целую неделю и носившие характер бунта, который сопровождался разгромом и пожаром порта и потребовал подавления вооруженной силой. Среди Черноморского флота агитация и пропаганда Крымского социал-демократического союза шла столь успешно, что уже к лету был образован Центральный комитет матросов, который во главе с представителями социал-демократии стал разрабатывать план восстания всего Черноморского флота, которое предложено было начать во время июльских маневров эскадры. Вспыхнувший 14 июня на броненосце «Князь Потемкин-Таврический» бунт матросов сорвал это восстание, но сам по себе явился результатом работы социал-демократов. Для зараженной пропагандой кучки матросов достаточно было незначительного недоразумения с пищей, чтобы суметь ловко использовать его и толкнуть массу на ряд тяжких преступлений, которыми сопровождался этот дикий, бессмысленный военный бунт. Члены Одесского комитета партии, проникнув на борт корабля, сумели подчинить себе матросов и заставляли их действовать революционно даже тогда, когда после первой вспышки бунта нижние чины были готовы, хотя и не все, подчиниться закону и дисциплине. Благодаря этим социал-демократам, действовавшим через «сознательных» матросов, броненосец 13 дней представлял собой революционное судно, скитавшееся по Черному морю.

И если до этого бунта партийные работники, агитируя за вооруженное восстание, могли говорить о его возможности лишь предположительно, то теперь они имели ясное тому доказательство, живой пример, а это увеличивало энергию партии, придавало ей смелость и настолько окрыляло ее работников, что даже меньшевистская «Искра», считавшая до бунта «Потемкина» вооруженное восстание преждевременным, после него уже писала: «Пришло время действовать смело и всеми силами поддержать смелое восстание солдат. Смелость теперь победит. Созывайте же открытые собрания народа и несите ему весть о крушении военной опоры царизма. Где только можно захватывайте городские учреждения и делайте их опорой революционного самоуправления народа. Прогоняйте царских чиновников и назначайте всенародные выборы в учреждения революционного самоуправления, которым вы поручите временное ведение общественных дел до окончательной победы над царским правительством и установления нового государственного порядка. Захватывайте отделения Государственного банка и оружейные склады и вооружайте весь народ. Установите связь между городами, между городом и деревней, и пусть вооруженные граждане спешат на помощь друг другу всюду, где помощь нужна. Берите тюрьмы и освобождайте заключенных в них борцов за наше дело: ими усилите ваши ряды. Провозглашайте повсюду низвержение монархии и замену ее свободной демократической республикой. Вставайте, граждане!»

Центральный же, руководимый Лениным орган «Пролетарий», базируясь на одесских событиях, подробно разрабатывал вопрос осуществления восстания в провинциальных городах, давая такой план действий: захват городского управления, арест начальника войск и начальника полиции, захват оружия и казначейств, формирование милиции.

Открытие осенью высших учебных заведений и предоставление им автономии дало партии новую почву для агитации. Еще в июле «Искра» (№ 107) в статье «К началу академического года», разбирая вопрос о той позиции, которую займут осенью студенты, писала: «Захватное право должно воцариться и в академических залах. Систематическое и открытое нарушение всех правил полицейско-университетского „распорядка“, изгнание педелей[48]48
  П е д е л и – надзиратели за порядком в студенческих аудиториях и других помещениях университета.


[Закрыть], инспекторов, надсмотрщиков и шпионов всякого рода, открытие дверей аудиторий всем гражданам, желающим войти в них, превращение университетов и высших учебных заведений в места народных собраний и политических митингов – вот цель, которую должно поставить себе и выполнить студенчество при возвращении в покинутые ими залы. Превращение университетов и академий в достояние революционного народа – так можно кратко сформулировать задачу студенчества, поскольку она не выходит из академических рамок. Такое превращение, конечно, сделает университет одним из пунктов концентрации и организации народных масс».

Теперь, когда благодаря создавшемуся положению вещей высшие учебные заведения предоставлялись в распоряжение учащихся, партийные ораторы широко использовали университетскую автономию; именно они, социал-демократы, как бы захватили в свои руки высшие учебные заведения, распоряжались распределением аудиторий и часов для сходок, и благодаря им высшие учебные заведения скоро сделались настоящими очагами революции, где беспрерывно шли революционные митинги, дававшие директивы революционному движению. Открыто, как никогда до сих пор с первого дня основания партии, велась ныне социал-демократическая пропаганда перед тысячами самого разнообразного народа, открыто производились денежные сборы на нужды революционеров, открыто раздавались призывы к общеполитической стачке и вооруженному восстанию. «Революционное слово вырвалось из подполья, – писал Троцкий про то время, – и огласило университетские залы, аудитории и дворы. Масса с жадностью впитывала в себя… лозунги революции. Здесь безраздельно царили ораторы революции. Здесь социал-демократия связывала бесчисленные атомы народа живой нерасторжимой связью. Митинги происходили каждый день. Настроение рабочих поднималось все выше и выше».

В этой повсеместной во всех университетских городах агитации на видное место были выдвинуты вопросы бойкота выборов в Государственную думу и об общей политической стачке. Большевики стояли за бойкот. Центральный комитет в сентябре обратился к партии с призывом бойкотировать Государственную думу, в октябре же вопрос об отношении к Думе обсуждался на особой социал-демократической конференции, на которой присутствовали представители Центрального комитета, Бунда, Латышской СДРП, Польской СД, Революционной Украинской партии и меньшевистской Организационной комиссии, причем все делегаты, кроме представителя Организационной комиссии, высказались за бойкот; причем этот же последний стоял за участие в выборах, ибо меньшевики полагали, что участие в избирательной компании необходимо для того, чтобы оказывать давление на другие слои населения, чтобы депутаты в Думу были посланы с императивным мандатом добиваться превращения Думы в революционное собрание[49]49
  Искра. 1905. № 108. 13 августа.


[Закрыть]. Это был новый пункт тактического разногласия большевиков и меньшевиков.

Возникшая в октябре стихийно всеобщая стачка создала еще более благоприятные условия для агитации, чем не замедлили воспользоваться партийные работники. Стачечное движение началось 19 сентября в Москве с типографских рабочих и повело к беспорядкам, во время которых впервые начали появляться боевые дружины различных организаций, в том числе и социал-демократические, и впервые появился орган массового революционного представительства – Совет депутатов типолитографских рабочих с исполнительной комиссией. Совет состоял из 500 депутатов, по одному от 20 рабочих, а исполнительная комиссия из 20 человек. Московских типографщиков поддержали товарищи по профессии в Санкт-Петербурге, затем начались стачки на других предприятиях, а с 7 октября стала разрастаться начавшаяся с Московско-Рязанской железной дороги железнодорожная забастовка, после чего социал-демократы решили воспользоваться уже готовой обстановкой и объявили всеобщую политическую забастовку, которая и без их объявления охватила в разных городах многие отрасли труда не только пролетарских, но и интеллигентных профессий.

С 10 октября забастовочное движение начинает принимать в некоторых пунктах (Екатеринославе, Харькове и Одессе) характер восстаний с баррикадами и нападением на войска, а в Одессе даже и с установлением временного революционного правительства, образовавшегося под именем «временного комитета» при Городской думе из представителей социал-демократии и других организаций.

В эти бурные стачечные октябрьские дни благодаря инициативе и агитации социал-демократов меньшевиков народился в Санкт-Петербурге общегородской Совет рабочих депутатов Петербурга, прототип которого, как революционного коллектива, «Искра» дала еще в № 101. Совет ставил задачей объединить движение пролетариата, придать ему организованность и силу, явиться представителем нужд петербургских рабочих перед остальным обществом; конечную же цель его деятельности составляло «насильственное посягательство на изменение установленного в России основными законами образа правления и замену его демократической республикой»[50]50
  Обвинительный акт по делу Совета рабочих депутатов.


[Закрыть].

Совет состоял из представителей по расчету один от 500 рабочих Санкт-Петербурга. Число депутатов во второй половине ноября достигало 562 человек. В то время в Совете было представлено 147 фабрик и заводов, 34 мастерских и 16 профессиональных союзов. Совет имел исполнительный орган, называвший Исполнительным комитетом, во главе которого был поставлен председатель. Исполнительный комитет издавал «Известия Совета рабочих депутатов».

Начав работать 13 октября, Совет функционировал до 2 декабря, и за это время деятельность его выразилась в следующем: Совет подхватил возникшую стихийно октябрьскую забастовку и своей организацией достиг того, что она приняла характер повсеместной и всеобщей и прекратилась лишь по постановлению Совета, оглашенному 21 октября; выпустил до полумиллиона прокламаций и экземпляров «Известий», и в том числе специальные воззвания к военным. 19 октября он провозгласил свободу печати и проводил ее в октябрьские дни; с 29 октября пытался ввести революционным путем 8-часовой рабочий день; создал, начав с 18 октября, вооруженные дружины и милицию и приступил к вооружению рабочих, для каковой цели с 29 октября на фабриках и заводах началось приготовление холодного оружия; организовал по инициативе федеративного комитета РСДРП помощь безработным; провел со 2 по 5 ноября, хотя и неудачно, ноябрьскую забастовку как протест против суда над виновниками вспыхнувшего 26 октября в Кронштадте бунта и военного положения, введенного в Польше; поддержал почтово-телеграфную забастовку; объединил петербургских рабочих; завязал отношения с организациями в армии, со всеми боевыми организациями и приступил к объединению рабочих организаций по всей России, стремясь направить силы всех организаций к одной цели – свержению самодержавия.

Объединение всех революционных пролетарских сил под главенством Совета казалось весьма возможным к осуществлению, ибо популярность Совета и его влияние на рабочих росли необычайно. Провинциальные Советы, как, например, Киевский, Ростовский, Нахичеванский, а также федеративные комитеты РСДРП Рижский, Рыбинский и Ревельский, сами предприняли шаги, чтобы войти в связь с Советом во имя общего выступления. Во многих городах стали нарождаться подобные Советы депутатов. Назревала необходимость в руководящем для всех этих организаций органе, который мог бы направить всю революционную армию к одной общей для всех цели.

Харьковская организация первой подала мысль об устройстве Всероссийского съезда представителей всех Советов; Петербургский Совет подхватил эту мысль, стал рассылать депутатов для переговоров по разным городам, вошел в связь с Бундом и Северо-Западным комитетом РСДРП, с союзами Почтово-Телеграфным и Крестьянским. Сила Совета росла, росла и его смелость. И когда 27 ноября был арестован председатель Совета Хрусталев-Носарь[51]51
  После ареста Хрусталева-Носаря председателем Совета был выбран Бронштейн-Троцкий.


[Закрыть], Совет постановил готовиться к вооруженному восстанию, а 2 декабря опубликовал через легальные газеты выработанный его Исполнительным комитетом совместно с представителями социал-демократии и некоторых иных революционных партий манифест к народу с призывом: «Отказываться от взноса выкупных и всех других казенных платежей. Требовать при всех сделках, при выдаче заработной платы и жалованья уплаты золотом, а при суммах меньше 5 рублей – полновесной звонкой монетой. Брать вклады из ссудо-сберегательных касс и из Государственного банка, требуя уплаты всей суммы золотом».

Это обстоятельство вынудило, наконец, власть произвести арест Совета, что и было выполнено 3 декабря.

Во всей деятельности Совета социал-демократы играли руководящую, выдающуюся роль. Все его шаги определялись тактикой РСДРП и направлялись партийными деятелями, представители обеих фракций партии и ее центральных учреждений участвовали в Совете с совещательным голосом; в состав Исполнительного комитета Совета входили представители партии; «Известия Совета рабочих депутатов» редактировались социал-демократами, главные сотрудники были социал-демократы. Вот как говорит об этой роли социал-демократов в судьбе Совета рабочих депутатов автор очерка «Первый Совет рабочих депутатов» Радин: «С самого своего возникновения Совет депутатов нашел не только подготовленную всей предыдущей агитационной работой социал-демократии почву для своей деятельности, но имел в своем распоряжении весьма сложный партийный аппарат двух социал-демократических организаций с их агитаторами, организаторами, связями и т. д. Идея учреждения Совета на сотнях митингов разъяснялась партийными товарищами, имевшими большое влияние на массы; ими везде советовалось выбирать депутатов и во всем ждать постановления Совета. После каждого заседания Совета все его постановления разъяснялись на митингах теми же партийными агитаторами, которые держали массы всегда в курсе всех дел Совета. Не будь Совет учреждением, явившимся в результате долгой работы социал-демократии среди петербургского пролетариата, и не поддержи его партийные организации, никогда Совет не достиг бы той мощи и того влияния»[52]52
  После ареста первого Совета рабочих депутатов был выбран новый Совет, но личный состав его по опытности и революционному настрою много уступал первому. Совет обвиняли в незнании дела, непрактичности. Его председателем были недовольны и вскоре заменили его президиумом из пяти лиц. Второй Совет не имел никакого значения. 1 января 1906 г. второй Совет был арестован, но дело его впоследствии было прекращено за отсутствием состава преступления.


[Закрыть].

Кроме участия в работе Совета рабочих депутатов, вся деятельность которого, если не считать нескольких первых дней, протекала уже после Манифеста 17 октября, работа партии за этот период времени выразилась в следующем. Высочайший Манифест 17 октября партия и все другие революционные и оппозиционные организации приняли как результат победы, одержанной ими над правительством, а потому в ответ на него в целом ряде городов были организованы демонстрации и беспорядки, в устройстве которых социал-демократы принимали самое активное участие и которым они придавали тот мятежнический и глубоко оскорбительный для русского человека характер, который вызвал почти повсеместно чувство негодования у правой демократии, вылившееся затем в погромы евреев и революционной интеллигенции, как главных виновников и руководителей смуты в России.

Стихнувшее было летом и вновь вспыхнувшее после 17 октября крестьянское движение вновь потянуло к себе социал-демократов, и в тех районах, где они уже имели влияние на массы во время весенних беспорядков, там они вновь пристроились к движению и много способствовали приданию ему чисто политического характера. Партийные работники умело воспользовались предоставленной печати свободой, расширив ее рамки захватным путем до крайних пределов. 27 октября появилась легальная социал-демократическая газета «Наша жизнь», заменившая собой нелегальный «Пролетарий», а с 13 ноября стала легально выходить газета «Начало», заменившая собой прекратившую печать «Искру»; обе выходили с заголовком: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». По прекращении этих газет, как продолжение их, появились под объединенной редакцией большевиков и меньшевиков «Северный голос» (3 номера) и «Наш голос» (1 номер). В Москве издавались «Борьба» и «Московская газета»; в Нижнем Новгороде – «Утро»; на Кавказе – «Кавказский рабочий листок» и «Свахи». Народились издательства, выпускавшие явочным порядком в большом количестве всякую агитационную и программную литературу. Вернувшиеся из-за границы социал-демократы эмигранты также бросились в агитацию, приняли самое горячее участие в литературной работе, и сколь велика была сыгранная ими роль, можно судить по словам одного из них. «Мы были застрельщиками революции, – говорил Парвус, – мы гордимся той агитацией, которую нам удалось разлить по стране за полтора месяца сравнительной свободы»[53]53
  Кроме Парвуса, после Манифеста от 17 октября в Россию вернулись нелегально социал-демократы Дейч, Троцкий, Засулич, Ленин и др.


[Закрыть].

Партия усилила агитацию в войсках и сумела поставить ее более правильно и систематически. Начавшаяся еще летом работа в Московском гарнизоне к осени была организована настолько основательно, что стали устраиваться большие собрания нижних чинов, а в ноябре из представителей некоторых войсковых частей образовался даже Совет солдатских депутатов.

В Воронеже местный федеративный комитет в ноябре основал «военную группу» из четырех интеллигентов, которые и завязали связи среди солдат и начали распространять нелегальную литературу, а в декабре к такой же работе приступил Казанский комитет, образовав группу из трех интеллигентов. В Риге к октябрю работа среди военных достигла столь сильного развития, что руководители стали устраивать массовые митинги; в ноябре там появились первые прокламации за подписью Рижской социал-демократической военной организации, а с декабря социал-демократы даже стали издавать газету «Голос солдата». В Севастополе разбитые было осенними арестами связи с флотом к ноябрю вновь наладились, чему способствовали распропагандированные портовые рабочие, которые, имея тесное общение с матросами, не могли не оказывать на них развращающего влияния. В Сибири брожение среди войск, возвращавшихся с войны, дало благодатную почву для работы социал-демократов, чем партийные работники и воспользовались, начав самую широкую агитацию и наводнив прокламациями следовавшие на родину эшелоны. В Чите с середины ноября под руководством социал-демократов шли массовые митинги с участием солдат, а 16 ноября митинг военных численностью в несколько тысяч под влиянием социал-демократов дал даже резолюцию с требованием Учредительного собрания и республики. 22 ноября в Чите образовался Читинский Совет солдатских и казацких депутатов РСДРП. В Иркутске также устраивались митинги нижних чинов; один из них, 28 ноября, происходил совершенно открыто в городском театре и предъявил начальству ряд революционных требований. Работала партия среди военных также во Владивостоке, Красноярске, Саратове, Кронштадте, начала ставить дело в Нижнем Новгороде, Смоленске, Петербурге, Финляндии и по некоторым другим пунктам.

Всюду почти наблюдался один и тот же характер работы: в городах, где были сильные партийные организации, образовывались руководящие коллективы из нескольких социал-демократов, которые начинали выискивать наиболее подходящих для беспорядков отдельных нижних чинов и через них уже пускали в войска прокламации и вели агитацию, стараясь возбуждать в частях недовольство и брожение на почве экономических нужд. В этот период появился разряд интеллигентных социал-демократок, которые вступали с нижними чинами в интимные отношения и в интересах дела пропаганды переходили с рук на руки «сознательных» нижних чинов. Этой работой партии среди войск в значительной степени были обусловлены беспорядки, вспыхнувшие в Кронштадте (26 и 27 октября), во Владивостоке (30–31 октября), Севастополе (11–15 ноября), Киеве (18 ноября), а также и по некоторым другим городам.

Самой яркой работой партии в 1905 году была «боевая» работа, закончившаяся попытками вооруженного восстания. Уже с начала 1905 года при Центральном комитете была образована большевистская Техническая группа, имевшая целью снабжение организаций оружием и боевыми припасами, которые она и выдавала в 1905 году бесплатно или продавала по весьма малым ценам. Группа черпала средства из разных источников, главным же образом ей ссужал средства Центральный комитет. Позднее группа выделила отделения, сделавшиеся самостоятельными: Московское для Центрального района и отделение для поставки оружия на Кавказ. Началось приготовление оружия на местах; налажена была доставка огнестрельного оружия из-за границы, формировались боевые дружины и даже стали устраиваться лаборатории для приготовления разрывных снарядов. Одна из таких лабораторий, отлично оборудованная, располагавшая средствами для изготовления 100 снарядов, была арестована в 20-х числах мая в Вырице, в 56 верстах от Петербурга, причем были отобраны совершенно готовые снаряды и руководство к их изготовлению.

После III съезда, давшего партии большевистское направление, боевая работа партии усилилась, что отразилось и на результатах обысков, производившихся у партийных работников разных пунктов. 8 сентября в Нижнем Новгороде при аресте хорошо оборудованной типографии местной организации был найден «Устав активной Сормовской боевой группы» и рецепты для составления взрывчатых веществ; 11 сентября на Закавказской железной дороге были арестованы члены Тифлисской меньшевистской организации с четырьмя готовыми бомбами; 22 сентября при ликвидации Донского комитета был обнаружен разрывной снаряд, а 28 сентября при аресте в Петербурге боевой дружины Невского района взяты принадлежности лаборатории и части разрывных снарядов. Особенно прочно ставили социал-демократы боевое дело на Кавказе. Работавший там Северо-Кавказский социал-демократический союз образовал Военно-техническую группу, на обязанность которой возложена была организация боевых дружин, цель которых: организация побегов, борьба с агентами правительства, обучение рабочих стрельбе и вооружение их. Военно-техническая группа и боевые дружины примыкали к комитетам и на их собраниях имели по своим делам решающий голос. В конце октября даже небольшая Николаевская организация решила организовать правильную боевую дружину, вооружить ее браунингами и снабдить бомбами.

Эта боевая подготовка партии в условиях непрекращающегося брожения во всех общественных слоях, постоянные разговоры о вооруженном восстании и не всегда твердая политика административной власти – все это в совокупности имело влияние на то, что лидеры социал-демократии к началу декабря настолько переоценили свои силы и влияние на пролетарские массы, что посчитали своевременным приступить к всеобщему вооруженному восстанию.

Баснословные рассказы о восстаниях среди войск, в которых раздувались беспорядки в войсковых частях, давали иллюзию, что армия «готова к бунту», готова встать «на защиту народа», что «самодержавие лишилось своего главного оплота», и это еще более увеличивало уверенность в возможности государственного переворота. Когда же правительство арестовало «орган революционной власти» – Петербургский Совет рабочих депутатов, когда сделалась известной циркулярная телеграмма министра внутренних дел П.Н. Дурново о повсеместных арестах руководителей революционного движения, а главное, когда начавшееся патриотическое пробуждение правой части общества было поддержано открыто выраженном сочувствием государя, лидеры партии во главе с Лениным поняли, что начался поворот со стороны власти по отношению к революционному движению, что наступил момент – или быть раздавленным законной властью, или победить ее, и они решились поднять вооруженное восстание.

4 декабря в Петербурге объединенное собрание обеих партийных фракций постановило начать выступление в форме всеобщей стачки, каковое решение в тот же день принял Исполнительный комитет восстановленного Совета рабочих депутатов. Центральный же комитет партии послал в Москву на железнодорожную конференцию своего делегата с целью провести железнодорожную забастовку. Московская большевистская организация особенно энергично агитировала за вооруженное восстание и оказала в этом смысле сильное влияние на Московский Совет рабочих депутатов (социал-демократы имели в Совете своих депутатов с решающими голосами) и на образовавшиеся в Москве организации почтово-телеграфных и железнодорожных служащих. 5 декабря московские большевики постановили начать с 7 декабря всеобщую забастовку, с тем чтобы перевести ее в вооруженное восстание, и это решение 6 декабря повторил Московский Совет рабочих депутатов, возложивший руководство забастовками на свой Исполнительный комитет и на представителей Российской социал-демократической рабочей партии и партии социалистов-революционеров. В тот же день новый коллектив издал постановление: «Объявить в Москве со среды 7 декабря, с 12 часов дня всеобщую политическую забастовку и стремиться перевести ее в вооруженное восстание» и обратился к рабочим, солдатам и гражданам с призывом к восстанию, которое заканчивалось словами:

«Соединенными силами мы свергнем, наконец, преступное царское правительство, созовем Учредительное собрание на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного голосования и утвердим демократическую республику».

Под этой прокламацией, не считая Совета рабочих депутатов и социалистов-революционеров, подписались Московский комитет Российской социал-демократической рабочей партии (большевики), Московская группа (меньшевики) и Окружная организация партии.

Петербургская забастовка началась вяло и успеха не имела. В Москве же с 7 декабря начались единичные забастовки, перешедшие затем в общую стачку. Под влиянием агитации распределенных по районам социал-демократов настроение быстро повысилось; на многих фабриках заготовлялось холодное оружие, было разграблено несколько оружейных магазинов, начались стычки с войсками и полицией. В разных местах происходили массовые митинги, на которых социал-демократы, поддерживаемые социалистами-революционерами, призывали население к вооруженному восстанию.

8 декабря забастовка делается всеобщей. С вечера 9-го числа появляются баррикады из досок, телеграфных столбов, вывесок, перепутанных проволокой; происходит настоящий бой с использованием артиллерии против дружинников, засевших в доме Фидлера[54]54
  Д о м Ф и д л е р а – частное учебное заведение Фидлера, захваченное дружиной эсеров. Поначалу дружинники весело препирались с военными, требовавшими освободить здание, а потом закидали их самодельными бомбами, убив офицера и часть военнослужащих. После этого против восставших было применено артиллерийское орудие. (При-меч. ред.)


[Закрыть]. 10-го и 11-го повсюду строились баррикады, войска действовали ружейным и артиллерийским огнем.

Однако социал-демократы, много говорившие о вооруженном восстании, о своей руководящей в нем роли, с момента начала восстания оказались неподготовленными и не способными руководить им. Федеративный комитет растерялся, директивы его шли с сильным опозданием, а в ночь на 10 декабря комитет собрался в последний раз и вынес решение: «Ввиду трудности поддержания связи между Федеративным комитетом и массами, непосредственное руководство борьбой масс должно принадлежать районным Советам рабочих депутатов». Плохо было поставлено и само боевое дело. Исполнительный комитет, организовав свой центральный штаб, не мог связать его с боевыми и военными организациями. Прочных боевых дружин не оказалось; численность дружинников у большевиков достигла лишь 250 человек, меньшевики насчитывали до 200 человек, прочие же, человек 400, принадлежали к беспартийным и эсерам. Бомб оказалось мало, да и с теми не умели обращаться. Под влиянием всех этих причин с 12 декабря движение пошло на убыль, дружинники сосредоточились на Пресне и приняли оборонительные меры. Общее настроение революционеров столь быстро шло на понижение, что уже в ночь на 14-е число меньшевики стали высказываться за окончание забастовки, против чего восстали большевики, постановившие продолжать забастовку и вооруженное восстание. Однако забастовка стала замирать сама по себе; вечером 15-го некоторые дружины были распущены их начальниками, а 16 декабря Московский социал-демократический комитет с Исполнительным комитетом Совета рабочих депутатов вынуждены были объявить прекращение партизанской войны с вечера 18 декабря, а забастовки с 19-го числа.

Это постановление фактически было совершенно излишне, ибо без него забастовка прекратилась естественным путем, а партизанские вылазки, вследствие энергичных действий войск, должны были прекратиться еще до 17-го числа; 17-го же декабря последний оплот дружинников – Пресня – была оцеплена войсками, после чего дружинники разбежались, часть же их погибла[55]55
  В разговорах и даже в печати иногда высказывается предположение, что Московское вооруженное восстание было спровоцировано Департаментом полиции, чтобы более решительно подавить революционное движение. Такой взгляд, безусловно, ошибочен. К этому нет никаких фактических данных. Подготовленное революционными организациями и, главным образом, большевиками, Московское восстание имело возможность вспыхнуть благодаря полной неосведомленности о том, что делается в революционной Москве, со стороны местной администрации и Московского охранного отделения, неосведомленность последнего как розыскного органа была в то время столь велика, что оно не предотвратило даже взрыва собственного учреждения, произведенного эсерами и сопровождавшегося человеческими жертвами. Восстание послужило причиной тому, что московские генерал-губернатор, градоначальник и начальник охранного отделения вынужденно покинули свои посты и получили новые назначения.


[Закрыть].

По примеру столиц провинциальные партийные организации в союзе с Советами рабочих депутатов и другими революционными партиями также объявили всеобщую забастовку, которая имела временный успех по многим, преимущественно губернским городам. В некоторых местах эти забастовки перешли в вооруженные восстания. Почти одновременно с Московским восстанием происходило восстание в Красноярске (8 декабря), где была образована Красноярская республика, державшаяся две недели, в Нижнем Новгороде и Харькове (12-го), Николаеве (13-го) и др. городах. 17 декабря было совершено нападение на войска на станции Горловка Екатеринославской железной дороги, а 19-го – в Риге. 21 декабря была образована Читинская республика, около того же времени Северо-Кавказская и Сочинская; шли восстания в Прибалтийском крае, в Польше и на Кавказе.