Текст книги "Проклятие скрипача"

Проклятие скрипача
Александр Николаевич Ссорин

Дизайнер обложки Егор Евгеньевич Свалов

© Александр Николаевич Ссорин, 2024

© Егор Евгеньевич Свалов, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0062-5039-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I
Праздник

Праздники в Александрии всегда отмечали со всем размахом. Не важно, что это был за праздник – в столице империи в любом случае будет пышное торжество с народными гуляниями, пиром, плясками и талантливыми музыкантами. Однако, среди прочих выделялось несколько событий, которые праздновались особенно ярко. Одним из таких был день весеннего равноденствия – особое время, когда ночь и день делят небосвод поровну. День этот символизировал приход весны.

На центральной площади Александрии – столицы одноимённой империи, развернулись поистине великолепные гуляния. На большой ярмарке продавали всё, что душе угодно: от шёлковых платьев всевозможных расцветок для девушек, до свистулек для детей. Однако ж, главным была выпечка. Пряники в форме главного символа весеннего равноденствия – дракона, раздавали всем прохожим, не требуя взамен никакой платы. Даже наоборот: каждая булочная, каждый пекарь сегодня соревновались между собой, стараясь испечь как можно более красивого пряничного дракона. Самые умелые из пекарей попадут на праздничный приём у самого императора.

Простой люд, наслаждающийся торжеством, собирался в большие толпы. Кто-то веселился, наблюдая за многочисленными уличными артистами. Акробаты ходили по натянутым между крышами высоких домов канатами. Шуты и скоморохи развлекали детскую публику кривлянием, а дам смущали постыдными стишками. Глотатели пламени вызывали восхищённые взгляды зевак от своего огненного дыхания. На многочисленных сценах своей игрой музыканты не только дарили усладу для людских ушей, но и заводили толпу задорными мелодиями.

Одним из музыкантов, развлекающих публику, был и Пётр. Как и прочие артисты, он искренне радовался разгулявшемуся празднеству. Выступая на невысокой сцене, он играл на скрипке. Из-под, казалось бы, простого смычка по всей округе разливалась задорная мелодия. Она не была какой-то замысловатой. Совсем наоборот. Звучание было похоже, скорее, на журчание весеннего ручейка или задорное пение соловья.

Отдавшись всецело игре на скрипке, музыкант буквально слился со своим инструментом, растворяясь в мелодии и подыгрывая ей всем телом. Заворожённые слушатели не стояли на месте. Нет. Они, ведомые звонкой мелодией, весело отплясывали, совершенно не замечая ничего вокруг.

В то время, пока волшебная скрипка, испещрённая замысловатыми узорами рун, ожив под умелыми руками мастера, играла задорные мелодии, за скрипачом внимательно наблюдали две пары глаз. Если одна пара наблюдала с неподдельной долей интереса, то вот вторая – с теплотой и нежностью.

Целый день публика наслаждалась игрой скрипача на чудесном музыкальном инструменте. Однако, с наступлением сумерек, повсюду зажглись магические огоньки, а в небе загрохотали яркие фейерверки, знаменуя последние аккорды в народных гуляниях. Хотя народ будет гулять по ночному городу до самого рассвета.

Лёгкий ветерок растрепал копну волос насыщенного оливкового цвета, а янтарного цвета глаза буквально излучали радость и счастье, что испытывал сейчас сам музыкант.

Прерванный взрывами ярких красок в небе, Пётр, ловко спрыгнув со сцены, быстрым шагом направился к тем двум людям, что следили за ним в течение всего выступления. Девушка и мужчина стояли чуть поодаль от всей толпы.

Мужчина был высоким, на голову выше самого музыканта. Прекрасно сложенный он имел яркую и запоминающуюся внешность: огненно-рыжие волосы, зелёные глаза, подчёркнутые скулы и идеально ровный нос. Тепло улыбаясь, он, тем не менее, смотрел на Петра с лёгкой усмешкой.

Стоявшая же рядом девушка была, наоборот, ростом меньше музыканта. Выглядела она хрупкой, словно дорогая фарфоровая кукла со слегка загорелой кожей, золотистыми волосами и карими глазами, а аккуратный носик был слегка приподнят. С любовью смотрели её глаза на приближающуюся фигуру скрипача.

– Это было великолепно! – завороженно произнесла девушка, оказавшись в крепких объятиях Петра.

– Анна права, друг мой, – обратился к скрипачу мужчина, стоявший рядом. – Твоя игра подобно волшебству заворожила не только нас, но и всех, кто собрался в этот погожий денёк на площади.

– Спасибо тебе, дружище, – поблагодарил мужчину музыкант. – Но скажи, Алексей, от чего ты стоишь сейчас здесь, средь простого люда? Ужель приём в императорском дворце отменили?

– Отнюдь, – покачал головой Алексей. – Он вот-вот начнётся.

– В таком случае, от чего же сам референдарий Его Величества стоит сейчас здесь, а не торопится поскорее прибыть к началу торжества?

– Идём, – вместо ответа, поманил за собой Алексей.

Не особенно удивившись такому поведению своего друга, Пётр послушно последовал за товарищем. Шли они молча, прогулочным шагом, не особенно куда-то торопясь. Однако ж, покинув центральную площадь, к удивлению музыканта, они приблизились к роскошной карете, выполненной из дерева и украшенной пурпурными цветами императорской семьи.

– Постой, – остановился вдруг Пётр, – Уж не думаешь ли ты взять меня на приём?

– Именно это я и планирую сделать, – уверенно ответил мужчина.

– Не думаю, что простому музыканту там будет место, – засомневался скрипач.

Действительно. Сомнение мучило музыканта. Одно дело выступать пред широкой публикой – простым народом, к которому причислял себя сам Пётр и ради которого отдавал себя всего без остатка, вновь и вновь играя незамысловатые и весёлые, но по-своему прекрасные мелодии. Даже частые выступления в особняке семьи Анны не были для музыканта чем-то столь волнительным. В конце концов, отец его возлюбленной был человеком без лишних предубеждений, приняв и согласившись с выбором, который сделала его дочь. Однако ж, выступление перед самим императором было делом совершенно иным.

– Любовь моя, – обратилась к Петру Анна, – Там будет и мой отец. Он хотел тебя увидеть на том торжестве.

– Твой талант был замечен принцем Константином. Молодой наследник часто в тайне покидал пределы дворца, дабы вновь и вновь стать слушателем одного талантливого музыканта. Он-то и попросил василевса пригласить тебя в качестве члена музыкальной труппы, – усмехнувшись, раскрыл карты Алексей.

Тяжело вздохнув, Пётр вынужден был признать правоту своего друга. Разумеется, он понимал, что Алексей так же преследовал свои цели. Ведь в случае успешного выступления, он мог заручиться поддержкой самого Александра V.

– Аннушка, что скажешь ты? – обратился к возлюбленной Пётр.

– Мне хорошо там, где ты. Коли решишь ты не идти на торжество во дворец императорский – так тому и быть. Значит, будем до утра гулять по ночному городу. Однако, батюшка мой надеялся увидеть тебя подле себя на празднике, послушать твою игру на скрипке.

Слова Анны окончательно убедили Петра отправиться вместе с Алексеем на приём. Пускай против его собственной воли, однако, не мог он подвести всех тех, кто понадеялся на него в этот чудесный вечер.

Глава II
Приём у императора

Императорский дворец был самым большим сооружением во всей Александрии. Представлял он из себя, скорее, целый комплекс зданий. За массивной стеной виднелись необъятные купола. Хотя, абсолютно все были изготовлены из благородных металлов, тем не менее, каждый из них был выполнен в своём, особенном стиле. Были там и золотые, что отражали даже бледные лунные лучи; серебряные, что ночью сияли холодным светом. Однако ж, более всех выделялись те, что сочетали в себе основание глубокого синего цвета и украшения в виде всевозможных золотых узоров и фигур.

Пред вратами в замок стояла внушительная стража из числа императорской гвардии – катафрактов, могучих воинов, что предпочитали сражаться верхом. Это непреодолимая сила, которая охраняет не только покой столицы, но и оберегает жизнь императора и его семьи. Лишь один из сотни лучших солдат мог получить честь влиться в состав этих воинов.

Катафракты, что сторожили в эту ночь дворцовые врата, были облачены в позолоченные доспехи. Поверх кольчужной рубахи было надето короткое, до колен, чешуйчатое платье с пластинчатым нагрудником для надёжной защиты всего туловища носителя. Кроме того, на руках и ногах красовались, но были вовсе не для красоты, латные поножи и наручи. На наплечниках был выгравирован герб империи – красный дракон. Голову укрывал высокий шелом с лицевой пластиной в виде лица нынешнего императора. Воины эти вооружены были не только изящным шестопёром и круглым щитом, но и небольшим, изогнутым луком, подходящим для стрельбы из седла.

Дюжина солдат охраняли один из трёх проходов, ведущих внутрь дворца. Они зорко следили за толпой, что весело и громко праздновала день весеннего равноденствия на площади, пред дворцовыми вратами. Заприметив приближающуюся карету, вперёд вышел один из катафрактов. Он мало чем отличался от иных гвардейцев. Разве что пышное перо красного цвета, да плащ за спиной выдавали в нём офицера.

– Стоять! – громко крикнул командир вознице.

Дождавшись, когда экипаж полностью остановится, солдат, не обращая внимания на извозчика, подошёл к самой карете. Увидев внутри Алексея, мужчина, тем не менее, и бровью не повёл.

– Прошу показать разрешение на въезд во дворец Его Величества, – вежливо, учитывая статус, обратился он к находящимся в повозке пассажирам.

– Неужто мне и впрямь нужно разрешение на въезд во дворец? – изумился Алексей.

– Уважаемый референдарий должен знать, что для посещения сегодняшнего празднества нужно именное приглашение, – без единой эмоции в голосе ответил солдат.

– Какое счастье, что у меня как раз имеется три приглашения для меня и моих друзей, – не став более накалять обстановку, Алексей протянул катафракту три письма с государственным гербом и, подписанные лично рукой императора.

Проверив письма, офицер коротко кивнул, дав разрешение вознице на проезд сквозь врата.

Внутри дворец был окружён пышным садом. Хотя птицы уже спали и не исполняли свои задорные трели, но даже без этого ночью императорский сад представлял из себя прекрасное зрелище: аккуратно подстриженные небольшие деревца росли вдоль тропинок, а в глубине сада росли могучие дубы, вокруг которых были расставлены скамейки и лавочки. Зелёный покров подстриженной травы не был виден под настилом благоухающих цветов всех видов и окрасок. Повсюду раздавался треск цикад, а в воздухе летали довольно крупные светлячки, прекрасно освещающие всю местность вокруг.

Наконец, когда карета приблизилась к высокому, массивному зданию округлой формы, с неширокой колоннадой перед входом, трое друзей смогли выйти наружу. Пред ними предстало действительно большое сооружение. Несколько десятков мраморных колонн держали на себе тяжёлую крышу двускатного козырька. В высоту колонны были не больше сокария.

Пройдя между колоннами, друзья оказались перед массивными золотыми дверьми, не меньше трёх человеческих роста высотой. Возле входа в ротонду стояли два гвардейца. Они вновь попросили предоставить именные приглашения. Однако, удостоверившись в подлинности документов, поспешили отворить двери и впустить гостей на развернувшееся торжество.

Внутри оказалось просторно. Под куполом потолка висела огромная люстра со множеством магических светильников.

Среди приглашённых были не только «высокие» имперские чиновники и влиятельные торговцы, но и учёные, писатели и философы, ремесленники и выдающиеся лекари. Словом, представители множества профессий собрались под крышей этого здания. Разумеется, все они были знатного происхождения. Даже Пётр, хотя и не родившийся в семьи аристократов, всё же, благодаря любовной связи с Анной, был вхож в круги знати, чем, к слову, никогда не кичился.

– Хвала дракону, вы успели, – подошёл к друзьям пухлый низенький мужчина с моноклем в глазу. По сединам и морщинам можно было понять, что находился мужичок в преклонном возрасте. Вид его был весьма взволнованный.

– Евстрафий, не стоит волноваться попусту, – попытался успокоить мужчину Алексей. Однако, казалось, он вовсе не заметил этих слов.

– А это, стало быть, тот самый юноша, что должен заменить захворавшего скрипача? – бросив оценивающий взгляд на Петра, уточнил Евстрафий.

– Что? – удивлённо уставился на друга музыкант, совершенно не ожидавший такого поворота.

– Позвольте представить, – прокашлялся Алексей, – лучший скрипач Александрии.

– Да-да, от Его высочества уже наслышался хвалебных од – махнул рукой мужчина. – Вид весьма прозаичный, хотя одежды из добротного сукна, да и взгляд интеллекта не лишён, – пробубнил себе под нос старик.

– Идём, – резко заявил мужчина, железной хваткой вцепившись за запястье скрипача. Он резко потащил его за собой, уводя куда-то за кулисы массивной сцены, что была расположена напротив входа.

Произошло всё настолько быстро и стремительно, что Пётр и слова сказать не успел, как оказался в небольшой комнатушке. Вокруг него кружили две служанки, аккуратно наносящие грим на лицо. Рядом сидел всё тот же Евстрафий. Скорчив предельно серьёзное лицо, он что-то говорил музыканту, но тот так и не успел уловить ничего важного.

– Запомни, – шумно выдохнул мужчина, – вначале ты выступаешь вместе с труппой императорских музыкантов, а затем ещё раз, но уже самостоятельно. Отрепетировать и заучить всё времени просто нет. Поэтому придётся довериться словам принца и референдария.

Говорить Евстрафий закончил, стоило служанкам закончить наносить грим. Хлопнув в ладоши, он приказал всем покинуть комнатушку. Исключением не стал и Пётр. Выйдя из комнатки, он, встретившись с другими музыкантами, приготовился развлекать «высокую» публику.

С деревянной сцены были видны все, кто в эту ночь собрались под крышей этой ротонды. Многочисленные чиновники из сената, влиятельные купцы из дальних стран и местные торговцы, Анна со своим отцом и Алексеем – все смотрели на приготовившихся музыкантов. Однако, расположившись выше всех, сидя на небольшом балконе, за игрой внимательно следил император со своей семьёй.

Мелодия, которую начали играть участники труппы оказалась знакома Петру. Её часто исполняли уличные музыканты, пускай и не так профессионально. Это была партия, в которой должны участвовать как минимум четыре музыкальных инструментов: скрипка, флейта, лира и лютня. В то время, когда лютня задавала тон всей мелодии, флейта подхватывала общее настроение, а лира и скрипка лишь дополняли прекрасное, плавное звучание. Мелодия была спокойной и размеренной, она дарила ощущение полёта, словно слушатели стали ненадолго птицей, что, взмыв высоко в небеса, парила над землёй.

Наконец, когда с первой партией было покончено, на сцену вышла девушка без инструмета, а музыкант с лютней временно удалился со сцены. В этот раз, в такт словам, первой начала играть лира, которую уже вынужден был подхватывать Пётр, а уже позже присоединилась и флейта, органично вписавшись в общую композицию. Сама песня ему была неизвестна, равно как и мелодия. Размеренная, медленная, тягучая, но постепенно ускоряющаяся, напоминающая звонкое журчание ручейка. Песня повествовала о невесте могучего полководца какого-то из племён кочевников. Хотя скрипач и не знал мелодии, но, доверившись чувствам, что дарила песня, он уверенно подыгрывал лире. Однако, слова закончились. Настало время Петру доигрывать последние аккорды песни в одиночку. Закрыв глаза, он представлял огромные степные просторы, по которым скачут табуны диких лошадей, а высоко в небе ветер гонит кучевые белые облака. Он бывал в таких местах, а потому своей музыкой постарался передать всю их красоту.

Закончив играть, музыкант раскрыл глаза. Никто в зале не хлопал. Все были заворожены волшебной мелодией, не смея нарушить тишину. Лишь, когда сам император встал со своего места и начал хлопать, другие также разразились овациями.

Следующая композиция не предусматривала участия в ней скрипки, а потому Пётр с чистым сердцем, поблагодарив коллег, удалился со сцены, быстро слившись с толпой.

Быстро отыскав Анну, Пётр двинулся к ней. Девушка стояла рядом со своим отцом – влиятельным купцом, прочно связанным с гильдией торговцев. Мужчина выделялся среди прочих своей внушительной фигурой. Высокий и широкий в плечах, с густой шевелюрой и голубыми глазами он невольно приковывал к себе внимание окружающих.

– Отец, – уважительно кивнул Пётр, – Анна.

– Пётр, – улыбнулся мужчина, также кивнув в ответ, – чудесная музыка.

– Я счастлив узнать, что вам пришлась по душе игра.

– Однако ж, в этот раз ты был не один. Целая труппа музыкантов, – подметил мужчина.

– Отец! – возмутилась Анна. – Негоже чествовать других, принижая заслуги Петра.

– Отнюдь, любовь моя, – возразил музыкант. – Твой почтенный батюшка прав. В этот раз заслуга и впрямь не только моя. Та музыка, что была сегодня сыграна – результат труда всей труппы. Без соратников мне вряд ли удалось сыграть нечто подобное.

Казалось, такой ответ вполне устроил девушку, так что она не стала более возражать.

– Однако ж, где Алексей? Кажется, он был с вами, – задумчиво спросил Пётр.

– Его Величество потребовал присутствия референдария подле себя, – ответил за Анну отец.

– Во всяком случае, долго он себя ждать не заставил, – обратила внимание на приближающегося к компании Алексея Анна. Вид у него был весьма довольный, а с лица не сходила торжествующая улыбка.

– Друг мой, – обратился к приблизившемуся Алексею Пётр, – случилось что-то хорошее?

– Разумеется. Тебя пожелал видеть Его Величество император Александр V.

Слова Алексея сильно удивили Петра, вызвав у него неподдельное смущение. Множество вопросов роились в голове мужчины. Чем он вызвал такой интерес к себе со стороны Его Величества? Почему именно сейчас? Неужели он чем-то выделился среди прочих музыкантов, что выступали на сегодняшнем представлении? По мнению скрипача в той труппе, к которой он временно примкнул, были куда более талантливые и способные артисты.

– Не думай понапрасну. Уверуй в свой талант, – заметив смятение на лице Петра, ободряюще улыбнулась Анна.

– Не стоит заставлять ждать императора, – резонно заметил отец девушки.

Не став более дожидаться размышляющего друга, Алексей схватил того за рукав камзола и потащил за собой. Повсюду мелькали огни и маячили лица незнакомых музыканту людей.

– Так чем я вызвал такой интерес к себе?

– Твоя музыка понравилась Его Величеству. Этого вполне достаточно.

– Правильно ли я понимаю, что без хлопот одного настойчивого референдария здесь не обошлось?

– Без хлопот настойчивого референдария, как ты сказал, ты бы до сих пор один был, – усмехнулся Алексей, затем продолжив более серьёзным тоном. – Пора устраивать тебе свою жизнь нормально, не скитаясь туда-сюда, устраивая бесплатные концерты простому люду на потеху.

– Что же плохого в таких выступлениях?

– Ничего, – пожал плечами Алексей. – Однако они не помогают в обогащении.

– Богатства меня не манят, да и заработок какой-никакой у меня есть, – бросил в ответ Пётр, вызвав у друга ироничную усмешку.

– Скорее уж «никакой» тут больше подходит, – улыбнулся Алексей, заставив музыканта возмущённо уставиться на товарища.

– Если тебе так противна мысль о щедрых выплатах за свою игру, воспринимай это как помощь мне.

– Так и знал, – хлопнул в ладоши Пётр, – Есть в этом и твоя выгода.

– Разумеется, – как ни в чём небывало ответил Алексей. – Твоя помощь будет неоценимой для укрепления моего положения при Его Величестве и, возможно, при Его Высочестве, – улыбнулся мужчина.

Пётр осознавал, что его друг вовсе не шутит. Пускай Алексей и старается всегда найти выгоду для себя, часто не считаясь ни с кем и идя «по головам», однако, при этом, он помогал скрипачу совершенно безвозмездно, не требуя от того чего-то взамен. Музыкант не считал себя обязанным. Нет. Он искренне желал помочь другу, сделав всё, что от него самого зависело.

До балкона императора идти оказалось недолго. Свернув возле дверей выхода из ротонды налево, туда, где небольшая лестница уводила гостей на второй этаж, друзья оказались перед входом в комнату отдыха государя. Двое стражников из числа катафрактов приказали гостям остановиться, но очень быстро вынуждены были пропустить двух мужчин, получив разрешение лично от Александра.

Внутри балкон не сильно впечатлял. Те же стулья и столы, которые Пётр часто видел в домах важных особ, когда те приглашали музыканта для выступления. Единственное, на что обратил внимание мужчина – материалы, из которых была выполнена мебель: золото и дорогие шелка в качестве обивки выдавали в их владельце явно не аристократа, но куда более важного человека.

На балконе, помимо Петра и Алексей была также и императорская семья в полном составе. Сам государь Александр V был одет в соответствии со своим статусом. На голове покоилась внушительных размеров корона. Поверх белоснежной туники был накинут плащ-мантия из дорогих шёлковых нитей, окрашенный в пурпурные цвета императорского дома. Представлял он из себя длинную широкую накидку, которая была закреплена справа у шеи фибулой. Многочисленные узоры из золотых нитей украшали внутреннюю сторону накидки. Однако ж, главным элементом всего образа был широкий шарф, покоящийся на плечах монарха. Выполнен он был из золотой парчи со вставками драгоценных камней. Кроме того, шарф этот имел фигурно вырезанный воротник-оплечье.

Одежды императрицы были выполнены в тех же расцветках, что и у Александра. Поверх белоснежной туники, полы которой были расшиты нитями изумрудного цвета, красовался пурпурный плащ-мантия. Однако он не имел узорных вышивок на внутренней стороне. Вместо этого широкой полосой были расшиты полы плаща. Вместо шарфа, на плечах императрицы покоилось тяжёлое золотое ожерелье со вставками драгоценных камней. На голове имел место золотой венец, а на ногах были надеты вышитые золотыми нитями башмаки.

Наследный принц во всём хотел походить на своего венценосного родителя. Это касалось и одежд. Всё, за исключением лишь шарфа и короны повторяло наряд Его Величества. Однако взгляд, направленный на вошедшего музыканта выдавал в принце совсем ещё ребёнка. С наивным восторгом он смотрел на того, чью музыку он так часто любил слушать, когда тайно, под бдительным надзором куриози, сбегал из дворца.

– Благодарю тебя, Алексей, что привёл Петра ко мне, – обратился император к референдарию. Мужчина понял намёк государя и без лишних вопросов поспешил удалиться, не забыв перед этим поклониться в знак почтения.

– Прошу, присаживайся, – обратился император уже к Алексею. Музыкант, поблагодарив повелителя, быстро занял предложенное место.

– Сегодня вы показали блестящие таланты в музыке, – не моргая, Александр смотрел прямо в глаза скрипачу, от чего мужчина чувствовал себя неловко и всячески старался отвести свой взгляд в сторону. Однако, вовремя вспоминал, что первым разрывать зрительный контакт, когда на тебя смотрит Его Величество – признак дурного тона.

– Ваше Величество слишком высокого мнения о таком, как я. Уверяю, Ваша личная труппа много лучше и талантливее простого городского скрипача, – уклончиво ответил Пётр.

– Воистину, скромность украшает человека, – ровным голосом говорил государь, – однако, не в те моменты, когда хвальба вполне заслуженная. Я устраивал множество приёмов. На них мне доводилось слушать самую разную музыку. Тем не менее, ни одна из тех мелодий и песен не вызвала во мне тех чувств, что породила твоя игра.

– Музыканту всегда приятно, когда его исполнение ценят. Я счастлив узнать, что не подвёл ваших ожиданий, – поклонился Пётр.

– Признаться, у меня не было ожиданий на твой счёт, – честно признался Александр. – Лишь по просьбе моего сына и настойчивости личного референдария я пригласил тебя сегодня на это торжество.

В воздухе ненадолго повисло неловкое молчание.

– Я рад, что послушал увещевания юного Константина, – в конце концов улыбнулся император.

От слов императора на душе Петра стало легче. Обратив своё внимание на принца, что внимательно следил за разговором отца, музыкант благодарно улыбнулся.

– Однако ж, не только прекрасное исполнение завладело моим вниманием. Скрипка показалась мне удивительным инструментом. Скорее магическим, нежели музыкальным, – поделился своими наблюдениями Александр, вызвав неподдельное удивление у скрипача.

– Ваше Величество удивительно внимательны. Скрипка эта – подарок моего мастера, что обучил меня искусству создавать прекрасную музыку. Она и впрямь необычная. Сплошь испещрённая рунами, она позволяет слушателям ощутить чувства, что испытывает музыкант во время игры.

– Действительно, удивительной вещью владеешь ты, – подытожил император. – Что ж, думаю, на сегодня разговоров и впечатлений будет достаточно. Ежели хочешь, волен ты и дальше наслаждаться торжеством – махнув рукой, государь завершил беседу. Вежливо попрощавшись, Пётр отправился обратно к возлюбленной.