Текст книги "Виниловый ад"

Глава 7

После неудачного допроса Федор вышел из отделения и набрал номер Анастасии.

– Алло. Насть, привет. Это я.

– Привет.

– Как там по моему делу? Есть какие-нибудь новости? Выяснила, что это за оружие было?

– Да.

– Да? – Федор удивился, он не ожидал положительного ответа. – Круто. И что? Я оказался прав? Это струна?

– Нет.

– Хм. А что тогда? Скальпель?

Он зажал телефон между плечом и ухом, достал сигарету и почиркал спичкой.

– Судя по характеру повреждений, раны были нанесены чем-то острым и тонким, но не скальпелем. Скорее всего, иглой.

– Иголкой?

– Да.

– Но тогда как он так ровно? Под линейку? С помощью циркуля круги чертил, что ли?

Федор представил Подольского с огромным циркулем в руках.

– Не похоже. Выглядит так, словно порезы нанесены каким-то промышленным аппаратом.

– На станке?

– Да. Что-то наподобие ЧПУ-станка.

– Жесть. Больной пионерский извращенец, – Федор едва сдержался, чтобы не матернуться.

– Пионерский? Почему пионерский?

– Да так, – Федор затушил окурок, хотел подкурить вторую, но сигареты в пачке закончились. – Похоже, я ошибался в своих сомнениях. Видимо, это сделал он.

– Задержанный?

– Да, Подольский.

– Он сознался?

– Нет. Но я видел его припадок. В таком состоянии он явно себя не контролирует. Бредил про какую-то женщину, для которой написал любовное послание. Говорил о каком-то друге, который дает ему подсказки. Псих он, короче.

– И что сейчас?

– Ничего. Забрали в больницу. После того, что увидел, больше не сомневаюсь. Получается, Подольский их убил, отрезал язык, а потом запихал тела под резак…

– Нет.

– Что нет? Думаешь, не он?

– Нет. Не в том дело. Все куда хуже.

– Это как?

– Жертвы определенно были живы, когда он производил над ними свои манипуляции.

От слов Анастасии Федору стало не по себе. Он сглотнул и оперся о столб.

– Алло. Федь, меня слышно?

Федор молчал. Он представил, как Анатолий под крики женщин задорно поет свою пионерскую песню.

– Федь? Алло.

– Да, алло. Прости, да.

– В общем, похоже, порядок был такой: он обездвиживал, удалял жертве язык, после делал круговые надрезы на теле и только потом убивал, путем отрезания жертвам головы при помощи дисковой пилы.

– Понял, – Федор зашатался, сел на ступеньку. – Что-то еще выяснилось?

– Да. Думаю, важный факт – спираль, на теле расходящаяся.

– М?

– Порезы на теле в виде расходящейся спирали. Убийца привязывал жертве руки по швам и наносил по всей площади спиралевидные порезы.

– Расходящаяся – это как?

– Это значит, что он нарезал тела от центра наружу. От центра живота с шагом в два миллиметра. Мне пока сложно сказать, как он это делал, но, думаю, убийца закреплял жертву на некой вращающейся платформе. Платформе, над которой располагалась игла. И с помощью этой иглы он прорезал расходящиеся сферические контуры…

– Насть, можно без контуров? Попроще, пожалуйста. Голова и так уже не соображает.

Федор остановил выходящего из отделения полицейского и жестом попросил закурить.

– Как тут на словах передать? Можно представить некое устройство, похожее, скажем, на граммофон.

– Так, – Федор выдохнул дым.

– Ну вот. Получается что-то типа проигрывателя виниловых пластинок.

– Так. Дальше.

– Дальше тело вращалось, как пластинка, а сверху на него воздействовали резцом.

– Подожди, Насть. Хочешь сказать, на теле что-то записано?

– А? Нет. Вряд ли. Не думаю. Это я для примера, для наглядности, так сказать.

– Там послание?

Федор встал и выронил сигарету.

– Нет-нет. Говорю же, это вряд ли, – Анастасия задумалась. Подобная версия не приходила ей в голову. – Хотя…

– Так, Насть, нам нужно расшифровать послание.

– Постой. Так не бывает. Возможно, конечно, убийца это и планировал. Но фактически, на физическом уровне, реализовать подобную задумку крайне сложно. Невозможно. Твое смелое предположение годится только разве как гипотеза мотива преступления.

– Рано делать выводы. Сейчас буду.

– Зачем?

– Я должен сам это увидеть.

– Могу сбросить фото.

– Нет.

Он прервал вызов и поспешил на парковку.

«Если там записано послание, оно наверняка поможет мне в расследовании. А вдруг там подсказка? А вдруг там признание?» – рассуждал Федор, на ходу вытаскивая ключ.

«А если своим посланием убийца дразнит полицию? Дразнит меня. Решил поиграть, урод».

– Сейчас все узнаем, – произнес он и стер рукавом с бензобака белый след, оставленный какой-то птицей.

Федор надел шлем, застегнул куртку и завел свой мотоцикл. Завел «мапэд», как он стал называй свой байк вслед за Рамуте.

«Пора бы масло поменять», – подумал он, недовольно скривился и прибавил газу.

От отделения до городского морга рукой подать, можно было и пешком прогуляться, но уже осень, мотосезон скоро закончится, и придется оставить свой «мапэд» в гараже. Так что хоть километр, хоть сто метров, но Федор предпочитал проделать их верхом на своем любимом мотоцикле.

«Сейчас расшифруем послание и посмотрим, как он тогда запоет».

Мотоцикл выехал с парковки отделения на дорогу, свернул на первом перекрестке, проехал пару метров, во двор, объехал жилой дом, свернул перед детским садиком и запарковался возле здания больницы по другую сторону от забора парковки своего отделения полиции.

Федор нехотя заглушил двигатель, снял шлем и пошел ко входу в больницу.

– В морг, – сообщил он на пост, показал удостоверение и свернул возле лифтов.

Прошел знакомым маршрутом, спустился по лестнице и до конца по коридору до огромных металлических дверей, за которыми ждала Анастасия. Анастасия и два загадочно изрезанных тела.

– Привет.

– Быстро ты. Проходи. Кофе будешь? Нет, стоп, не закуривай. Днем здесь нельзя.

Федор убрал сигарету и подошел к телу одной из жертв.

На отмытом от крови теле на бледно-синей коже проявился четкий сферический узор. Рисунок точь-в-точь, как на поверхности виниловой пластинки. Геометрически верные, ровные неглубокие порезы.

– И что на них записано? – спросил Федор и сам ужаснулся холоду своего голоса.

Перед ним лежали двое убитых, два изуродованных человека. Две замученные женщины. А он смотрел на них, как заядлый меломан на очередной сборник незнакомой музыки, скептически присматриваясь к деталям. Ни жалости, ни сострадания, ни даже отвращения от увиденного он не испытал. Лишь любопытство, нетерпение и азарт дрессированной ищейки, напавшей на след.

– Откуда мне знать? Мы даже не уверены, что там что-то есть. Тебе сахар положить?

– Там точно что-то записано. Сто процентов.

– Скорее всего, нет. Это невозможно, – Анастасия посмотрела на Федора, чьи глаза умоляли дать хоть какую-нибудь надежду, и добавила: – Чисто теоретически, конечно, может, и можно. Но.

– Понял-понял, ты сомневаешься. Я – нет. И как нам проверить, кто из нас прав?

– Что?

– Как нам проиграть запись?

Анастасия исподлобья посмотрела на Федора, мол, что значит «проиграть»? Это люди, которых зверски убили. Это не пластинки. Где хоть намек на уважение к чужому горю?

От возмущения в ее взгляде Федор начал заикаться:

– Насть, п-подожди. Насть, я не так выразился. Хотел сказать… Как нам теперь проверить послание? И сахар мне, пожалуйста, да две ложки.

– Это тебе не музыкальные пластинки, – она налила в чашку кофе и демонстративно не добавила сахар. – Это тела жертв. Трупы. Если хочешь узнать, как они поют, построй граммофон.

– Насть…

– Вон закажи плотнику, пусть вместо гробов шлифованных досок пришлет. Возьмешь их и собьешь себе музыкальную шкатулку.

Федор уже и забыл, какой она бывает в ярости.

– Не злись. Насть, серьезно. Говорю же, просто не так выразился.

Он сложил на груди ладони, словно йог, на его лице было искреннее раскаяние.

Анастасия удовлетворенно кивнула, принимая извинения, но сахар так и не добавила, убрала его в тумбочку.

– Насть, так как нам проверить послание?

– Не знаю. Никак.

– Ну ты же сама сказала, что теоретически это возможно. Очень-очень надо. Придумай, а? Ты же у нас такая умница.

Анастасия задумалась.

– Можно, попробовать по фотографии… – произнесла она, разговаривая сама с собой.

– Вот! Отлично, давай сфотографируем, – Федор, естественно, не понял, в чем суть идеи Анастасии, но обрадовался и ухватился за шанс. – Насть, отличная идея. Отличная!

Анастасия молчала. Она знала, что и обычную пластинку с помощью сканера трудно оцифровать, а тут человеческое тело.

– Насть, не молчи. Давай скажи, что мы поняли, знаем и справимся.

– Детально вопрос я не изучала. Но слышала, что специалисты нашли способ, как по фотографии восстановить звук с грампластинки.

– Да? Ну вот! Отлично! И как?

– Сканируют в высоком расширении. После, если не ошибаюсь, полученное изображение делят на фрагменты.

– Угу. Если честно, пока не сильно понятно, но продолжай, я внимательно слушаю.

– Делят, чтобы отсканированные дорожки из сфер развернуть на плоскости в линию.

– Угу, – Федор сделал вид, что понял. – Так-так.

– Затем каждый полученный фрагмент вырезается и склеивается с другим.

– Так. Угу, угу.

– Что угу? Все.

– Насть… Эм. Не то чтобы я совсем тупой. Но можно как-то. Эм. Прошу, давай еще раз и, если не трудно, чуть попроще.

– Еще проще? Хорошо. Смотри, записанную спираль пластинки как бы разворачивают. Вытягивают.

– Ага, – Федор притворился, что на этот раз все понимает.

– Представь, – она показала руками, как что-то растягивают. – Распрямляют, словно леску с катушки, словно клубок. Тянут. Представил?

– Да.

– Ну вот, так и преобразуют сферическую в обычную аудиодорожку. А после, уже в специальной программе, можно обработать картинку в звук.

– Ясно. Хотя все равно звучит сложновато. Про рыболовную леску и клубок понял, а вот дальше…

– Издеваешься? Тогда давай вернемся к варианту с плотником. Так получится очень просто. Смастеришь огромный проигрыватель и будем на нем руками прокручивать насаженные на шип трупы.

– Насть, нет, ну я в целом понял…

– С частотой пятьдесят оборотов в минуту будем прокручивать. Встанем с двух сторон и начнем. И да, чуть не забыла. Возьми еще швейную иголку, чтобы, не нарушая целостности тканей, ты смог прижать ее под углом к поверхности кожи вращающегося остывшего тела.

– Насть, я все понял…

– И будем в наушниках! Угу. А для усиления сигнала засунешь два пальца в розетку. Удлинитель есть, я тебе принесу.

– На-асть. Я все понял. Занимайся, а я пойду и не буду мешать.

Анастасия не ответила.

– Насть, а когда будет результат? Хоть примерно намекни, чтобы я лишний раз не звонил и не отвлекал.

– Не знаю.

– Ты это, если не трудно… Можно как-то побыстрее?

– Сделаю, что смогу.

Она отошла к столу, взяла журнал и стала рассуждать вслух.

– Все зависит от того, как пойдет. Надо отснять каждую зону. Потом совместить, преобразовать.

– Понял-понял, занимайся. Я ушел.

– Федь.

– А?

– Вероятность успеха минимальна. К тому же я уже тебе говорила, что далека от подобных вопросов. Попробую, но ничего не обещаю. И я сама позвоню.

– Хорошо. Тогда жду звонка.

Федор залпом выпил несладкий кофе, поблагодарил и вышел. Он остановился у двери, улыбнулся и подумал: «Прикольная женщина. Есть в ней изюминка».

– Так-так. Значится, снимки сделаем.

Он услышал, как Анастасия беседует сама с собой.

– Хорошо. Это сюда. Где возможно, постараемся определить глубину прореза. Так, это сюда и сюда. Оп.

Федор опять улыбнулся и решил, что в следующий свой визит обязательно привезет шоколадку для Анастасии. И огромный букет.

«Интересно, а как Настя отреагирует, если я подарю ей кактус в горшочке? – задумался Федор. – Как раз есть один доходяга на примете. А может, пригласить ее, скажем, на ужин? Вряд ли, конечно, согласится, но попытаться можно».

Глава 8

Крохотный аэропорт опустел раньше, чем Рамуте дождалась свой невкусный кофе из автомата.

В подобных городишках, если тебе недостаточно безлюдно, можно отправиться в аэропорт, чтобы получить свою порцию уединения. На взлетной полосе сиротливо ютился самолет, перед входом в здание курили и с надеждой смотрели на двери несколько престарелых таксистов.

Рамуте отпила кофе, обожгла губу, выругалась, пнула разложенный стул, оставила стаканчик на подоконнике и направилась к выходу. Потянула за погнутую плоскую ручку, с трудом открыла старую стеклянную дверь, обшитую каким-то доисторическим алюминием, и спустилась на улицу по осыпавшимся от времени бетонным ступенькам.

– Отвезешь в гостиницу? – обратилась она к одному из таксистов и, не дожидаясь ответа, плюхнулась на заднее сиденье.

– Легко! Как настроение? Как долетели? – затараторил мужчина, обрадовавшийся клиенту.

– Все нормально.

– Какими судьбами к нам? Багажник открыть?

Он посмотрел на Рамуте, на ее небольшой рюкзак, на дамскую сумочку на плече и замолчал.

– Давай в гостиницу.

– Принято. Это я запросто. Это я мигом.

– И лучше в тишине.

– А. Все понял. Отправляемся, – все тем же приветливым тоном продолжил таксист и выехал с парковки.

Автомобиль прокряхтел неисправной коробкой трансмиссии, дернулся и вырулил на шоссе.

– В которую?

– Что?

– В какую гостиницу едем?

Рамуте хмыкнула и назвала адрес гостиницы в центре города.

Не так давно она осуждала выпендрежника Роберта за то, что тот поселился в люксе самой дорогой гостиницы. Смеялась над ним. Но теперь она пересмотрела свои взгляды на местную роскошь.

По московским меркам и с ее нынешней зарплатой такой поступок не казался бессмысленным и расточительным. Зачем ограничивать себя, жить не пойми где и экономить на комфорте? Зачем селиться в недокомнату с клопами, если можно оплатить на неделю «типа люкс» по цене всего лишь одного скромного похода в кафе столицы?

– Включи радио.

Она попросила настроить приемник на радиостанцию, на которой когда-то работала. Водитель хитро прищурился и беспрекословно выполнил ее просьбу.

«Повезло», – подумал таксист.

В его старенькой машине, так уж вышло, приемник ловил одну-единственную волну, как раз ту, о которой говорила пассажирка. Попроси Рамуте включить другую станцию, ему пришлось бы оправдываться.

Кнопка нажалась, радио ожило.

Незнакомый мужской голос ведущего объявлял о начале викторины с удивительными призами, среди которых целый сертификат на посещение автомойки и купон на скидку в семь процентов при заказе от двух блюд из нового заведения.

Всю дорогу Рамуте внимательно слушала выпуск, то и дело поправляя ошибки в ударении незнакомого коллеги.

«Это, значит, такую замену мне вы нашли? Безграмотный заика. Где такого откопали? Что не слово, так ошибка».

Когда выпуск прерывался музыкальной паузой, Рамуте улыбалась. Не только от того, что новый ведущий заткнулся, она представила, с каким важным видом звукооператор Сеня включает очередной трек, как он оттопыривает наушник, чтобы тот не мешал зарыться ртом в огромный треугольник своей любимой пиццы. Она испытала чувство, похожее на то, что люди обычно называют ностальгией.

– Прибыли.

– Спасибо.

– Как будете расплачиваться? – спросил таксист, останавливаясь у входа гостиницы. – Картой или наличными?

– Давай картой, но на чай немного наличных тоже есть.

Таксист оживился. Обрадовался догадливости и заботливости своей пассажирки.

– Минуточку. А нет. Ничего… – он собрался выскочить, чтобы помочь с багажом, но вспомнил, что у пассажирки нет чемоданов.

– Вот, возьми, – она протянула деньги. – Если подождешь пару минут, поедем еще в одно место.

– Без проблем.

– Окей. Тогда дождись. Сниму номер и вернусь.

Таксист посмотрел вслед удаляющейся пассажирке, потер ладони и припарковался недалеко от входа.

Рамуте прошла в фойе.

Опытный сотрудник любой гостиницы, особенно администратор, работающий на стойке регистрации, в считаные секунды способен определить, кто перед ним: потенциальный постоялец, студент, заскочивший на минуту в поиске бесплатного туалета, или бродяга, опрометчиво свернувший не туда.

На появление Рамуте никто не отреагировал.

Она подошла к стойке и обратилась к скучающей сотруднице:

– Девушка.

Ей никто не ответил.

Администратор посмотрела на Рамуте, постучала ногтем по столу и отвернулась. Видимо, решила, что перед ней нищий бродяга.

Рамуте настойчиво позвонила в звонок, лежащий на стойке, и повторила громче:

– Де-е-еву-у-ушка. Ау.

Администратор сделала вид, что обращаются не к ней.

– Эй, ты глухая, что ли?

– Ох, – наконец девушка повернулась к Рамуте. – Добрый день. Вы что-то хотели?

– Да и мне…

– Простите, но туалет только для гостей, – произнесла администратор, не дослушав, что скажет Рамуте.

– Слышишь ты, красавица? Может, оторвешь свою задницу от стула и уделишь минуту своего драгоценного времени клиенту?

– Почему вы мне хамите?

– Мне нужен номер.

– И? – произнесла администратор после длинного показного выдоха.

– И? Ты вздыхать и кривиться будешь дома. Поняла? Перед своим бухим мужем. Шесть… Семь… Восемь…

– Я сейчас позову охрану.

– Девять… Десять… Фу-у-уф, – Рамуте успокоилась. – Просто номер выпиши мне, ладно? Нет времени болтать с тобой.

– Простите, – все так же кривляясь, произнесла администратор. – Все дешевые номера заняты.

Девушка явно пошла на принцип. Наверняка в гостинице полно пустых комнат.

– Видите ли, – продолжила она. – Мне не хочется вам отказывать, но у нас на данный момент только люкс свободен, – она развела руками.

– Люкс?

– Да. Но, к сожалению, по часам мы его не сдаем.

– Окей. Значит, люкс оформляй.

– Хм. На какой срок? Повторяю, у нас приличный отель, по часам мы не…

– Давай на неделю, а там посмотрю.

Девушка удивилась.

Она еще раз оценила внешний вид Рамуте. И с недоверием переспросила:

– На неделю?

– У тебя серьезно что-то со слухом. Сходи к доктору.

Администратор задумалась. Ну не может человек в таких джинсах и ботинках позволить себе люкс в ее гостинице, да еще на неделю.

– Хорошо. Ладно. Как скажете. Значит, люкс на неделю. Но имейте в виду, в нашем отеле полагается оплата вперед.

– Хорошо. И пусть мои вещи отнесут.

– Этот рюкзак?

– Да, рюкзак пусть отнесут.

– Как скажете.

Рамуте расплатилась, передала паспорт и решила не дожидаться, когда администратор закончит с оформлением.

– Оставь у себя, вечером заберу.

Девушка в очередной раз удивленно посмотрела на новую постоялицу и лишь кивнула в ответ.

Рамуте вышла и закурила.

Еще несколько часов назад она считала московских дамочек эталоном хамства и неподражаемой наглости. Ей казалось, вернее, ей так представлялось в памяти, что здесь, в этом городишке, все жители воспитанные, милые, почтительные, наивные и добрые, что единственная вредная нахалка здесь она. И вот, не успела Рамуте прилететь, как все те же ощущения настигли ее, все та же брезгливость по отношению к окружающим, лишь декорации сменились и лица чуть-чуть другие.

– Я там встал.

– М?

Рамуте повернула голову и увидела таксиста, вежливо ожидающего, когда она докурит.

– Там припарковался. Здесь нельзя, оштрафуют. Подождете, пока развернусь и подъеду или вместе прогуляемся вон до того здания? Совсем рядом.

– Идем.

– Кстати, здесь недалеко есть отличная кафешка.

– Приглашаешь меня на обед? – Рамуте рассмеялась.

– Ха-ха, нет, что вы. Это я подумал, если вы проголодались, можем заехать, я подожду. Без проблем.

– Нет. Не надо.

– Понял. Как скажете.

Таксист явно расстроился. Ему не хотелось прощаться с выгодной клиенткой.

– Как скажете, – грустно повторил он.

– Слушай, у меня в планах еще пара адресов. Заедем?

– С удовольствием. Хоть десять пар, – подмигнул таксист, подбежал и открыл дверцу для своей пассажирки.

На этот раз Рамуте попросила сесть спереди.

– Без проблем.

Он захлопнул заднюю и открыл переднюю дверцу.

– Прошу.

Рамуте уселась и по памяти назвала адрес Руслана.

Помимо отеля, еще ей нужно было съездить и встретиться со старым приятелем Валентином. Узнать у художника, откуда он знает, как выглядит лицо маньяка. Расспросить, может ли Валентин повторить для нее портрет Весов. Удобно было бы сперва заехать к нему, это по пути… Но первым делом Рамуте решила, что нужно отправиться в проклятую квартиру, адрес которой ей не забыть, хозяин которой каждую ночь мучает ее во снах. В тот дом, где она впервые увидела его, Руслана, прикованного к кровати. Где со слезами жалости на глазах брала у него интервью, сочувствовала мужчине и называла его бедненький Руслан, а не Весы.

– Если можно, давай проедем через парк.

– Ого. Да вы у нас не в первый раз. Да?

Рамуте кивнула.

– Хочу взглянуть.

Она представила, что именно в этом парке Весы прогуливался, выбирая себе новую жертву. Представила, что во сне она именно через этот парк удирала от маньяка, проваливаясь по колено в болото.

– Проедем. С удовольствием. Парк у нас красивый.

Такси проехало через мост, выехало на бульвар и свернуло на улицу, ведущую вдоль парка.

Рамуте наблюдала, как высокие деревья раскачиваются, приглашая ее вернуться в то время, когда она жила в доме неподалеку. Если пройти пешком по тропинке, в глубине парка найдешь фонтан. Небольшой, но вполне красивый.

Такси притормозило, съехало на обочину и направилось в лесок по той самой тропинке, ведущей к фонтану.

– Ты чего? Здесь нельзя на машине.

Она толкнула таксиста в плечо, но тот ничего не ответил.

– Останови!

Мужчина не реагировал.

– Останови, я сказала!

Мужчина словно не слышал ее.

Рамуте потянулась выдернуть ключ, но ремень безопасности прижал ее к спинке сиденья с такой силой, что Рамуте закашлялась.

– Что? Что происходит?

За окном стемнело. Да, в парке из-за густых ветвистых деревьев всегда темнее, чем за его пределами, но не до такой степени. Еще день.

«Весомо?» – в ее голове раздался пугающий голос Руслана.

Рамуте попыталась вырваться. Стала бить ногами об пол, но вместо стука раздалось хлюпанье.

Она посмотрела вниз, вместо резинового автомобильного коврика ее ноги по щиколотку увязли в густой грязи.

– Помогите!

Она кричала, старалась дозваться таксиста, но мужчина лишь посмотрел на нее и ухмыльнулся.

– На помощь…

– Здесь, красавица, – сказал таксист и остановил машину. – Здесь ты умрешь.

– За что? Что я тебе сделала?

– Девушка. Красавица.

Рамуте передернуло от отвращения.

– Красавица, здесь.

Она почувствовала толчок в плечо и открыла глаза.

– Красавица, просыпайтесь. Приехали.

– А?

– Здесь. Адрес, что вы назвали. Вот этот дом.

– Спасибо, – с трудом выговорила Рамуте и вышла из машины.

Мужчина тоже вышел. Теплое яркое солнце слепило, и Рамуте зажмурилась.

– Неожиданно теплый денек для здешней осени. Не правда ли, красавица?

Она кивнула, попросила больше не называть ее красавицей и пошла к дому. Таксист согласился, пообещал ждать, сколько потребуется, и вернулся за руль.

Рамуте поднялась на этаж и остановилась.

Она стояла перед дверью, не решаясь нажать на звонок. Ей было страшно вновь оказаться в этой квартире. Она боялась, что в комнате, на том же самом продавленном диване лежит он. Притаился, смотрит своим леденящим взглядом, делает вид, что парализован. Она увидит его и не сможет убежать. Руслан спросит свое «Весомо?», напомнит, что взял с нее обещание не искать его, и… Убьет. Без сомнений убьет ее.

– Здравствуйте. А вы к кому?

Рамуте вздрогнула и обернулась.

Перед ней стояла девочка, подросток лет пятнадцати, с пакетом в руках, из которого торчали кончики зеленого лука и сельдерея.

– Здравствуйте. Эм… Я сюда.

– Понятно. Значит, к нам, – девочка оценила неопрятный вид Рамуте, ей явно не понравилось, как одета незнакомка, но она тактично постаралась не подавать виду.

– Есть кто из старших?

– Мамы нет дома, она еще на работе, а папа, – девочка оглянулась, ожидая скорое появление папы. – Идет. Сейчас поднимется.

– Давно вы здесь живете?

– Нет.

Рамуте молчала, ждала более точного ответа.

– На самом деле мы только переехали.

– Понятно.

– Здравствуйте, – отец девочки поднялся к двери и отодвинул дочь в сторону.

– Здравствуйте.

– А вы, простите…

– Меня зовут Рами. Я пришла… Эм. Я знакомая прошлых хозяев квартиры.

– Ясно. Очень приятно, Виталий, – представился мужчина, открыл дверь и предложил зайти.

– Спасибо.

– Я, если честно, не знаком с прошлыми хозяевами. Говорят, до нас здесь жила старушка.

– Да, – подтвердила Рамуте и прошла в коридор.

Квартира полностью изменилась. Новые обои, потолок, пол. Двери заменили на современные, на стенах висели фотографии в ярких рамках.

– Это я сфотографировала, – похвасталась девочка, заметив, что Рамуте рассматривает снимки. – Сама на свой фотоаппарат. Нравится? Это вот закат в деревне, а это мы на лодке с папой…

– Очень красиво.

– А на том снимке…

– Так, получается, вы не знакомы с бабулей? – спросила Рамуте Виталия, грубо перебив рассказ девочки.

– Нет. Купили квартиру с аукциона.

– Угу. А это как?

– Выморочное жилье.

– Угу. Если честно, яснее не становится, – Рамуте улыбнулась. – Что значит выморочное?

– Ну это если у бывшего владельца нет наследников. Или, например, наследники отказались от имущества… В общем, подробности ни к чему, ключевое – купили у государства по выгодной цене.

– Понятно. Не слышала о такой системе.

– Да, я тоже недавно узнал. На такую недвижимость цены в разы ниже рыночных.

– Звучит неплохо.

– Есть, конечно, свои риски. Например, если законные наследники объявятся, возможны судебные тяжбы. Но в любом случае, думаю, оно того стоит. Кто не рискует, как говорится.

– Угу.

– Может, чаю? – предложила улыбчивая девочка.

– Нет, спасибо.

– Кофе?

– Нет. Спасибо, не нужно.

– А клюквенный морс?

– Скажите, Виталий, – Рамуте в очередной раз проигнорировала девочку, – а здесь не осталось вещей от старых жильцов?

– Нет. Когда мы въехали, в квартире были голые стены. Даже розетки выкрутили, представляете?

– Да уж.

– А хотите кушать? – не отставала девочка. – Сейчас будет овощной салатик. Еще суп и макароны есть.

– Нет. Спасибо большое. Я, наверное, уже пойду. Извините за беспокойство.

Дружелюбный Виталий предложил заглядывать к ним, если появится желание, сказал, что они всегда рады гостям. И сказал он искренне, Рамуте это почувствовала и неосознанно представила, как бы отреагировали жители какой-нибудь московской квартиры, заявись она к ним.

«Нет, все-таки большие города разъедают души», – подумала она и пожала протянутую руку мужчины.

– Всего доброго, Рами.

– И вам всего.

– Приятно было познакомиться, – протянула девочка.

– Эм. Виталий… А можно я? Одним глазком, – она показала на дверь, ведущую в спальню. – Хотя нет. Лучше не надо.

Рамуте попрощалась и вышла на улицу.