Текст книги "Пороховой загар"

Глава 3

Ночь на пятницу выдалась теплая и безветренная. После отбоя из войсковой части выехала группа лейтенанта Челика Араса, в которую входили водитель реактивной системы залпового огня «Сакарья», наводчик и отделение охранения. В 22.40 микроавтобус прибыл в рощу на окраине поселка Гардан.

Бойцы высадились, и транспорт, ведомый офицером штаба бригады, тут же вернулся обратно в часть. Группа сложила мешки и обосновалась на опушке. До подъезда установки «Т-122» и бронетранспортера оставалось еще почти полтора часа.

Лейтенант Арас вызвал по спутниковой связи начальника разведки бригады майора Дагара.

– «Даг», я – «Туна»!

– На связи, – ответил майор. – Можешь обходиться без позывных. Нас ни перехватить, ни запеленговать невозможно.

– Мы на месте, господин майор.

– Отлично. Автобус ушел в часть?

– Так точно!

– До подхода техники час пятнадцать. Используйте это время для оборудования полевого лагеря. Палатки следует поставить так, чтобы их не было видно с воздуха, замаскировать, парням попусту не шастать по лесу.

– Слушаюсь, господин майор.

– По моим данным, колонна техники, ожидаемая вами, может подойти раньше предполагаемого срока. Будьте готовы встретить ее с двадцати трех тридцати.

– Да, господин майор.

– Повторяю, с военнослужащими, которые доставят технику, обращение только по званиям. Никто ничьих имен знать не должен.

– Установка будет заряжена? Или снаряды утром подвезет капитан Конкер?

– «Сакарья» будет заряжена. Два пусковых пакета по двадцать реактивных снарядов с дальностью стрельбы до двадцати километров.

– Понял. Вы так и не довели информацию по корректировщику. Мне известно лишь, что он находится в Сирии.

– Да, корректировщик в Сирии. Он работает, определяет цели, свяжется с тобой сразу, как только выполнит первую часть общего задания по акции. Его позывной тебе известен. Напомню – «Шафан». Твой передадим ему при ближайшем сеансе связи. Так что все пока идет по плану.

– Да, господин майор.

– Как настроение подчиненных?

– Боевое. Это ведь отборные солдаты.

– Мы постарались дать тебе именно таких. Подготовленных и технически, и психологически. С ними у тебя проблем не будет. Каждый предупрежден о последствиях даже малейшего неповиновения тебе. Это касается и тех людей, которых подбирали вы с командиром батареи.

– У меня нет вопросов, господин майор.

– Следующий сеанс связи после принятия техники и убытия перегонщиков.

– Понял.

– До связи, лейтенант.

– До связи, господин майор.

Арас привел станцию в режим ожидания и отдал приказ на построение. Бойцы в полной экипировке выполнили его в считаные секунды. Они встали по подгруппам – огневой и охранения – и даже по ранжиру внутри них.

Лейтенант остался доволен такой оперативностью. Он понял, что ему действительно подобрали самых лучших солдат.

Он прошелся вдоль строя и проговорил:

– Сейчас, бойцы, занимаемся разбивкой лагеря. У нас есть одноместная палатка и две – на четверых. Первая, понятно, для меня. Ее ставьте в кустах, где молодые деревья, слева и справа от нее – четырехместные палатки. Сверху натягиваете маскировочную сеть. Ее размеров достаточно, чтобы накрыть все палатки. Оружие и снаряжение держите при себе. В тридцати метрах в глубину рощи на юг вы копаете яму для отправления естественных потребностей, сооружаете помост, все это тоже накрываете небольшой маскировочной сетью. Подход к отхожему месту производить каждый раз с разных сторон, чтобы не оставить тропы. Воду держать у моей палатки, там же в контейнерах пайки. Расчет по порядку и режиму охранения временного лагеря я определю совместно с сержантом Катыком.

– Есть, господин лейтенант, – рявкнул командир отделения охранения.

Арас усмехнулся.

– Здесь необязательно кричать. Да и строевые формальности можно оставить, так как мы находимся в особых условиях. При проведении обозначенных работ всем соблюдать меры безопасности. Я посмотрю, где оборудовать укрытия для техники либо применить уже имеющиеся, естественные. На всю эту работу у вас один час. С двадцати трех тридцати быть в готовности принять установку и разведывательную машину. Вопросы?

– Никак нет, – ответил за всех сержант Катык.

– Разобрать инструмент и приступить к работе! Вперед!

Бойцы разошлись и приступили к подготовке мест для палаток.

Лейтенант же вышел к дороге, по которой должна была прибыть техника. Место для укрытия реактивной установки и легкого бронетранспортера он нашел сразу же. Это была неглубокая балка с пологими склонами, по краям которых росли молодые деревья.

Лейтенант довольно цокнул языком. Не придется копать капониры. Грунт здесь каменистый. Это долгая и тяжелая работа. Конечно, ему лично напрягаться не пришлось бы, но потеря времени крайне нежелательна.

Он обошел всю рощу. Здесь было тихо, спокойно. Она находилась в километре от окраины поселка. На поле, отделявшем ее от населенного пункта, а также грунтовой дороге, по которой прибыла группа, в изобилии торчали таблички с надписью «Не входить! Заминировано!». Инженерно-саперная рота на всякий случай установила предупреждающие знаки еще на трех соседних полях, хотя на самом деле никаких мин и растяжек нигде не было.

Руководство тщательно готовилось к предстоящей акции, постоянно подчеркивало ее особое значение. Вот этого лейтенант до сих пор никак не мог понять. В чем именно особенность этой вот конкретной акции с применением всего одной установки залпового огня, ее отличие от множества других, куда более масштабных? Но забивать голову Арас не стал.

Командование считает данную акцию особо важной, ну и пусть. Это на руку лейтенанту. Он выполнит задание и получит повышение. А к нему и солидное денежное вознаграждение. Нечего тут думать. Работать надо.

Когда он вышел на опушку, то палатки уже стояли, маскировочная сеть была натянута, но не до конца выполняла свою роль. Даже с изрядного расстояния были видны прорехи в лоскутах сетки.

Арас посмотрел на часы. 23.20. Есть еще десять минут.

Он подозвал сержанта Катыка.

– Плохая маскировка, сержант, не находишь?

Сержант пожал плечами.

– А что сделать, раз нам дали такую сеть? А вторая совсем маленькая. Надо бы две большие, тогда перекрыли бы прорехи.

– У нас одна такая, но лагерь должен иметь хорошую маскировку. Распорядись, чтобы твои люди аккуратно, не в одном месте нарезали мелких веток. Потом, после приема техники, набросаем их поверх сетки.

– Разумное решение.

– А ты ожидал от меня иного?

– Извините, господин лейтенант.

– У тебя десять минут.

Сержант бросился к подчиненным, и те бесплотными тенями разошлись по лесу. Спустя десять минут охапки свежесрубленных веток лежали у палаток.

Арас отдал команду:

– Стройся!

Потом он вывел группу к дороге и приказал рассредоточиться в кустах, что и было выполнено.

Сам лейтенант остался у края дороги и поглядывал на север.

В 23.30 между холмами мелькнули первые лучи света, затем послышался характерный звук работы двигателя немецкого автомобиля «МАН», на базе которого были установлены пусковые пакеты. А через пять минут, в 23.35, колонна из трех машин остановилась напротив Араса. В нее входили собственно установка, четырехколесный бронетранспортер с турелью, на которой был установлен пулемет, и внедорожник.

Из внедорожника вышел старший, в звании капитана.

Он подошел к лейтенанту, козырнул и проговорил:

– Документы!

– У нас нет документов. Вас должны были предупредить об этом.

– Все верно. Позывной командира бригады?

– «Алтам»!

– Начальника разведки?

– «Даг»!

– Минуту. – Капитан повернулся, подал рукой сигнал старшему лейтенанту, и тот скрылся в чреве бронетранспортера.

– Подождите, лейтенант.

– Без проблем, господин капитан.

Показался старший лейтенант.

– Все в порядке, капитан.

Тот повернулся к Арасу.

– Где ваши люди?

– Рядом, в кустарнике.

– Не заметил. Это хорошо. Итак, я передаю вам реактивную систему залпового огня Т-122 «Сакарья», полностью готовую к применению, пусковые контейнеры, которые заполнены реактивными снарядами SR-122 фугасного типа. В общем-то, «Сакарья» – аналог российского «Града» с некоторыми изменениями, базой в том числе. Но снаряды одни и те же.

– Мне это известно. Я знаю ТТХ установки Т-122.

– Прекрасно. Какова же дальность полета снаряда SR-122?

– Двадцать километров в отличие от TR-122, имеющих дальность в сорок километров. Их радиус сплошного поражения составляет четыре десятка метров.

– Вы хорошо подготовлены лейтенант. Впрочем, иного и быть не могло. На ответственное задание, курируемое генеральным штабом, дилетантов не посылают. Вызывайте сюда ваших людей, пусть принимают технику.

Арас отдал команду, и из кустов вышли его бойцы. Наводчик с водителем направились к залповой установке, сержант Катык с подчиненными – к бронированной разведывательной машине «Отакар».

Приемка не заняла и получаса. Техника исправная, новая, полностью готовая к применению по назначению.

– Мне расписаться в формуляре? – спросил Арас у капитана.

– Да что вы, лейтенант, это совершенно лишнее. Единственное… – Он достал из кармана диктофон. – Скажите, что вы приняли технику в исправном состоянии. Этого будет вполне достаточно.

Арас выполнил эту просьбу.

Перегонщики сели во внедорожник. Водитель развернул его. Он, часто моргая красными тормозными фонарями, ушел к северным холмам и пропал из виду.

К Арасу подошел наводчик и доложил:

– Господин лейтенант, пусковая установка полностью готова к применению. Система управления штатная, ничего лишнего. Хорошая машина.

– Мнение водителя?

Сержант Барыш позвал рядового Бояджи.

– Как машина, рядовой?

– Отлично, господин лейтенант. Да и что может быть не так, если шасси только с завода. У автомобиля пробег в шесть тысяч километров. Для немецкой машины это ничего не значит.

Появился и сержант Катык.

– Лейтенант, я принял бронетранспортер. Новый, исправный, пулемет свободно вращается на турели, десантный отсек уютный, мягкий, кондиционер работает бесшумно, к двигателю претензий нет. Давление в шинах в норме. Бортовой компьютер выдает всю необходимую информацию.

– Значит, и с «Отакаром» все в порядке?

– Так точно! Остается определиться с местом укрытия техники.

– Я уже определился. Следуйте за мной, сержант. Остальным находиться у машин.

Лейтенант и сержант прошли до балки.

Арас указал на небольшой овраг.

– Вот здесь. Отличное место, не правда ли? И от дороги близко, и не видно с нее.

– Так точно, место идеальное. Надо, конечно, кое-что подготовить, снять грунт в некоторых местах, но это не займет много времени.

– Загоняйте сюда машины и маскируйте их. Я на связь с базой!

– Слушаюсь!

Сержант направился к колонне, лейтенант – на опушку. В своей палатке он переключил станцию на режим переговоров, набрал номер начальника разведки.

Тот ответил, как и до этого, тут же, без всякого промедления:

– Слушаю, лейтенант.

– Техника прибыла в двадцать три тридцать пять. Произвели осмотр, прием. Установка и бронетранспортер в отличном состоянии. Хоть сейчас в бой.

– Не торопись. Место укрытия техники определено?

– Так точно. Сейчас мы его дооборудуем, потом весь личный состав займется маскировкой.

– Хорошо. Не буду напоминать, что, несмотря на нахождение подразделения на нашей территории, вам следует соблюдать все необходимые меры по охране.

– Так точно, господин майор!

– До связи утром, лейтенант.

– До связи.

Арас отключил станцию и прошел к балке, где вовсю шли работы. В 01.10 техника стояла в балке, затянутая двойным слоем маскировочной сети, находившейся при машинах и поглощающей импульсы радаров. К двум часам была устлана ветками сетка над лагерем. На пост у балки заступил первый часовой. Спустя еще десять минут все бойцы подразделения, кроме одного, спокойно спали в удобных, вполне комфортных палатках.

В девять часов утра субботы 16 мая Нури Сабих и Баха Джамар покинули усадьбу курда. Они проехали по центральной магистрали города, свернули в проулок. Внимание Сабиха привлекло здание, треть которого была разбита. Рядом с ним стояли вооруженные мужчины.

– Что здесь находится? – спросил Сабих.

– Штаб отряда ополчения.

– Вот как? А ни машин, ни боевой техники не видно.

– Откуда ей взяться? Все на передовой или на постах. Руководство использует всего два поддержанных внедорожника. Они стоят во дворе, отсюда не видно.

– Трое мужчин, вооружение – автоматы. Сбрось скорость, – приказал он Джамару.

Тот подчинился.

Сабих занес в блокнот какие-то обозначения и распорядился:

– Едем дальше.

На окраине, противоположной той, где жил Джамар, располагались позиции охранения. Здесь в капонирах стояли видавшие виды еще советские танк «Т-55» и бронетранспортер «БТР-60 ПБ». Рядом тянулась траншея, обложенная мешками с песком, виднелся блиндаж.

– Почему город укреплен именно с этой стороны? – спросил Сабих.

– Месяца два назад отсюда к городу подошла крупная банда игиловцев. Неизвестно, как она миновала кордоны курдов, но шума было много. Жертв тоже. Боевики подъехали на пикапах с пулеметами и открыли огонь по жилому кварталу, из гранатометов ударили по больнице, остов которой виден слева. Много людей убили.

– Что стало с тем отрядом?

– Его окружили, но боевики успели закрыться в нескольких частных домах и усадьбах, захватили заложников. А потом, когда поняли, что прорваться не удастся, подорвали себя вместе с машинами, которые были забиты взрывчаткой.

– Понятно. Смертники.

Джамар кивнул и подтвердил:

– Да, шахиды. После тех событий город не только здесь, но и со всех сторон прикрывают такие же позиции.

– И что, больше попыток атаковать город не было?

– Нет. Только двое мужчин подорвали себя на базаре. В прошлом месяце.

– Местные?

– Их невозможно было опознать. Так говорили люди. Здесь еще тихо. Сейчас, по крайней мере, как объявили перемирие. В других районах игиловцы не обращают на него никакого внимания. Так же и на передовой, где бои ведутся ежедневно.

– Почему вас не прикрывает русская авиация?

– Сабих, я не солдат ополчения, а простой обыватель. Мне никто ничего не объясняет.

– Скорей всего, из-за того, что противники находятся в прямом контакте. Удары с воздуха без потерь и среди курдов просто невозможны. Или же вашим вождям не удалось заключить союз с русскими. Вы же то с ними ведете переговоры, то с американцами.

– Мне плевать на это.

– Конечно, для тебя главное – сбор информации. Не понимаю только, какие ценные сведения ты мог передавать в Турцию.

– В Анкаре понимают.

– Ну и ладно. Что у нас еще интересного в городе?

– Это смотря что тебя интересует.

– Давай посмотрим базары.

– Их несколько.

– Вот все и поглядим.

На местных рынках было довольно много павильонов, ларьков и просто прилавков. Да и людей немало, особенно там, где продавались продукты.

Сабих вновь сделал отметки в блокноте.

– А что это за здание? – спросил он, когда «Ниссан» проезжал мимо нового двухэтажного дома.

– Это госпиталь. Здесь же приют для сирот и семей, лишившихся крова.

Сабих поставил знак в блокноте.

– Хорошо. Значит, многоквартирные дома в основном стоят в центре. Там же мечеть, самый большой базар, госпиталь с приютом, штаб. На окраинах преобладает частный сектор. Так?

– Да, – подтвердил Джамар.

– Хорошо. Теперь выходим на дорогу к Афрани.

– Там пост.

– У нас прекрасный повод покинуть Хамен.

– А документы? Ты говорил, что они надежные. Кто ты по ним?

Сабих усмехнулся.

– Представитель благотворительного фонда «Во имя жизни».

– Это сирийский фонд?

– Центральный офис в Иордании, филиалы планируется открыть на всем Востоке. Фонд зарегистрирован всего неделю назад.

– Прикрытие?

– Не только.

– Чем собирается заниматься этот фонд?

– Какая тебе, Баха, разница? Благотворительностью.

– На деньги ИГИЛ?

– Это тебя не касается.

– Похоже, меня ничего не касается.

– Тебя это не устраивает?

– Почему же? Меньше знаешь, дольше живешь.

– Ты о своей работе?

– Я вообще. Впереди пост. Здесь обычно проверяют очень серьезно.

– Ты только не паникуй. Будь уверен, у нас все в порядке.

– Я спокоен.

– Вот и отлично.

«Ниссан» подъехал к шлагбауму, перекрывавшему дорогу. Здание, стоявшее справа от него, было переделано в долговременную огневую точку. Из ближнего окна торчал ствол пулемета. За шлагбаумом в шахматном порядке бетонные блоки на небольшом участке. На здании прожектор. По сторонам дороги столбы с колючей проволокой метров на пятьдесят, рвы.

У шлагбаума ополченец в камуфляже с автоматом. Чуть поодаль еще двое.

Боец вышел на середину дороги и полицейским жезлом указал Джамару на небольшую площадку на обочине.

Баха остановил внедорожник.

Ополченец жестом велел водителю и пассажиру выйти из автомобиля. Агенты турецкой разведки подчинились. Они выбрались на обочину и подняли руки, согнутые в локтях, показывая, что безоружны.

Ополченец, прикрываемый двумя товарищами, стоявшими у здания, и наверняка пулеметчиком, подошел к ним.

– Салам! – коротко поприветствовал он их.

– Салам, – с улыбкой ответили Сабих и Джамар.

– Кто такие, куда едем?

Агенты представились.

– Документы! – потребовал патрульный. – Не спеша, спокойно, одной рукой достали, раскрыли, показали!

Джамар предъявил удостоверение водителя, Сабих – заграничный паспорт.

Ополченец одинаково внимательно посмотрел оба документа, сверил изображения на фото с оригиналом.

– Так ты, значит, местный? – спросил он Джамара.

– С определенного времени – да.

– Почему не в ополчении?

– Из-за болезни.

– Освобождение есть?

– Конечно. Но я не взял справку с собой.

– Ладно. Таких больных, как ты, в городе стало слишком много. Скоро будет тотальная проверка, тогда и откроется, кто болен по-настоящему, а кто уклоняется от исполнения долга.

Он забрал паспорт Сабиха, в котором тот значился как Намир Раймони, подданный его величества короля Иордании.

– Иностранец, значит?

– Да, почтеннейший. Извините, не знаю, как вас называть.

– Никак не надо называть. Что делаешь в Сирии?

– Я представитель недавно образованного благотворительного фонда «Во имя жизни». Прибыл в Сирию, чтобы оценить возможность открытия здесь наших филиалов.

– Что за фонд? Я не слышал о таком.

«Интересно, а о других фондах ты, презренный курд, хоть что-нибудь слышал?» – подумал он, но ответил терпеливо, спокойно:

– Как я уже сказал, «Во имя жизни» – благотворительный фонд, созданный на деньги людей, которые стремятся к миру, в том числе и королевской семьи. Наша главная задача – помогать всем нуждающимся. Организовывать гуманитарные конвои, доставлять в воюющую страну продовольствие, одежду, медикаменты, все, что требуется мирному населению.

– Толку от вас! Привезете тонн десять всякого тряпья и несколько ящиков с просроченными медикаментами, а шум на весь мир поднимете. Видали мы таких благотворителей. Больше денег на рекламу свою тратите, чем на помощь. Но ладно. Вас никто не запрещал, угрозы вы не представляете, хотя и пользы от вас нет. Держи. – Караульный передал Сабиху паспорт и мандат фонда, действительно созданного недавно на территории Иордании, и неожиданно спросил: – А где конкретно находится ваша контора, в каком городе?

Сабих удивился, не понял, зачем это надо курду, но ответил:

– В городе Ирбиде.

– Ирбид? Ясно. – Ополченец взглянул на Джамара и скомандовал: – Машину к осмотру!

– Как скажете. – Водитель открыл все дверцы, багажник и даже капот.

Караульный все осмотрел, не придал значения наличию спутниковой станции и заявил:

– Закрывай!

Джамар сделал это и спросил:

– Мы можем ехать?

– Не торопись, Баха Джамар. Далеко ли собрались?

– В Афрани.

– Это почти в буферной зоне. Зачем?

Джамар выдал историю своего двоюродного брата.

Ополченец заметно смягчился и спросил:

– Так это у него шакалы из ИГИЛ зверски убили всю семью?

– У него.

– Он пасет овец, вместо того чтобы мстить?

– Что может сделать Али в небольшой деревне?

– Пусть бросит все и приезжает к нам. Мы дадим ему возможность отомстить за семью.

– Я передам двоюродному брату ваши слова, если застану его дома.

– Передай.

– Все?

– С тобой да, а вот с господином Раймони нет. Ты что забыл в Афрани?

За него ответил Джамар:

– Нури мой друг и сводный брат моей жены. Именно он уговорил меня поехать к Али.

– Сам ты не хотел, что ли?

– Руки не доходили.

– Уговорил, сделал свое дело. А зачем самому-то ехать?

На этот раз в разговор вступил Сабих:

– Понимаете, Баха очень волнуется. Я подумал, что он может не доехать до брата, и решил сопроводить его.

От здания раздался окрик:

– Что там, Музхар?

– Ничего, все нормально.

– А нормально, так не держи людей. Пропускай.

– Пропускаю, Хасан.

– Закрывай дорогу на час. Начальство едет смотреть пост.

– Понял! – Он посмотрел на Джамара. – Проезжайте, но смотрите, дальше Афрани ни ногой, иначе попадете под огонь без предупреждения. Там позиции наших отрядов. Да и задерживаться в деревне не советую. Не успеете вернуться до девяти вечера, будете ночевать на дороге. В это время мы закроем пост.

– Все ясно.

Джамар и Сабих сели в «Ниссан». Караульный Музхар поднял шлагбаум. Внедорожник, объезжая блоки, пошел в сторону деревни Афрани.

Сабих посмотрел в зеркало заднего вида и проговорил:

– Почти полчаса потеряли. Если и на других постах так же будут проверять, боюсь, мы и к обеду не попадем в деревню.

– На других постах так не проверяют. Если только в самой деревне.

– Сколько нам до ближайшего населенного пункта?

– Три километра до деревни Будри.

– Там магазин есть?

– Да. Надо что-то купить?

– Сигареты и воду.

– У меня есть сигареты.

– Свои ты сам кури, я привык к дорогим. Такие в Будри продаются?

– Продаются, но в два раза дороже, чем в городе.

– Такие вот бизнесмены эти проклятые курды!

– Не надо оскорблять народ.

– Ты еще поговори!.. Какой народ?! Это вы?!

– Зачем так говоришь, Нури?

– Извини, проверка вывела из себя. Но согласись, среди вас немного людей, понимающих, что надо подчиняться законам тех стран, где они проживают, а не требовать привилегированного отношения к себе.

Джамар хотел было ответить, но Сабих поднял руку и заявил:

– Не спорь, Баха. Ты-то как раз относишься к тем, кто все хорошо понимает. Так где твое селение?

– Мы поднимаемся. С вершины увидишь.

– Перед ним опять пост?

– Да. И за селением тоже.

– С ума сойти. Для чего все это?

– Не мне решать.

– Это понятно.

Турок едва не добавил, мол, тебе уже вообще ничего решать не придется, я сделал это за тебя, но вовремя спохватился и прикурил сигарету.

С вершины открылся вид на селение Будри. Отсюда оно смотрелось красиво, утопало в зелени. Больших домов не было видно, только пара двухэтажек и несколько корпусов какого-то учреждения, вполне скромных, в пять-шесть комнат. Все остальное – частный сектор.

– Так что это за селение, Баха? – спросил Сабих.

– Самое обыкновенное. В центре мечеть, рядом администрация, рынок, слева недавно открылась больница.

– А я все думал, что это за корпуса. Значит, больница. Никаких крупных отрядов в Будри нет?

– Только местная самооборона. Она подчинена главе администрации. Мирное селение, народ в основном живет за счет личного хозяйства. Кто-то занимается скотоводством. К сентябрю, слышал, должны открыть школу.

– Много детей в селении?

– На небольшую школу наберется.

– Вы плодитесь в любых условиях. Вас загони в лагерь, под охрану, установи самый жесткий режим, и там все равно ваши женщины будут рожать.

– На то они и женщины. К магазину?

– Сначала пост проехать надо.

– Странно, на нем никого нет.

– Да? – Сабих вгляделся в небольшое деревянное строение.

Здесь не было даже нормального шлагбаума. Вместо него длинная жердина с веревкой на одном конце и грузом на другом.

– На посту действительно никого нет. Почему?

– Припекать начало. Вот и ушли местные ополченцы по домам. А может, и вообще сняли здесь охрану. Зачем она нужна, когда дорогу прикрывает пост на выезде из города?

– Что ж, нам же лучше. Давай к магазину.

Автомобиль въехал на главную улицу селения. В центре, вокруг небольшой мечети, были сосредоточены различные торговые точки. Чуть подальше виднелся рынок.

Джамар остановил «Ниссан» возле лавки.

– Тут есть все, даже оружие.

– Оружие нам не надо. Пойдешь со мной? – спросил Сабих.

Джамар отрицательно покачал головой.

– Нет, на улице жарко, а в салоне прохладно от кондиционера. Да и оставлять машину небезопасно.

– Угонят?

– Нет, этого никто не сделает. Пацанята могут гвоздями расцарапать из баловства, восстанавливай потом кузов.

– Ладно, схожу один.

Сабих прошел в лавку. Там, как и говорил Джамар, действительно было все: продукты, одежда, сельскохозяйственный инвентарь, электронная техника, часы и даже холодильник в упаковке.

– Салам, – приветствовал он торговца, безразлично смотревшего на него.

– Салам, – ответил тот. – Что желаем купить?

– Бутылку холодной минеральной воды емкостью полтора литра и пачку хороших американских сигарет. Или таких у тебя нет? Что-то я не вижу на прилавке приличных сигарет.

– Для дорогого гостя найдется все. И вода холодная, и сигареты.

Лавочник нагнулся и выложил на прилавок пачку в мягкой упаковке. Из небольшого морозильного шкафа он достал бутылку минеральной воды, которая тут же покрылась испариной.

– Сколько я тебе должен, торговец?

– Вода – восемьдесят фунтов, сигареты – шестьсот пятьдесят.

– Что? Да в Хамене такая же бутылка воды стоит от двадцати пяти до тридцати фунтов, а сигареты – четыреста сорок. Ты хочешь получить за них два доллара?

– Так то в Хамене. Не подходят цены, возвращайся в город и купи там. Про доллары говоришь? Я их возьму, но проверю, настоящие ли.

– Да ты наглец!

– Нет, – заявил хозяин лавки и добродушно усмехнулся. – Я всего лишь торговец. У нас еще не так дорого. Ты посмотри цены в соседнем Варке. Вот где дерут!

– А ты не дерешь?

– Я торгую. Ты не понимаешь разницы?

– Хороша торговля! Купил товар в Хамене и продал вдвое дороже в Будри.

– Во-первых, путник, покупаю я в другом месте, дешевле, чем в Хамене. Во-вторых, скажи мне, кто сейчас поступает по-другому? Я же не безмозглый ишак, чтобы торговать себе в убыток.

Сабих видел, что спорить с торговцем глупо и бесполезно, выложил на прилавок банкноты, забрал товар.

– Удачного тебе дня, торговец.

– И тебе всего хорошего, путник.

Сабих вернулся в машину, открыл пачку сигарет, бутылку. Он жадно выпил четверть емкости, щелкнул зажигалкой.

– Все? Теперь до Афрани? – спросил Джамар.

– Слушай, а чего у вас здесь так наглеют торговцы?

– О чем ты?

– Тот, который был в лавке, продал мне пачку сигарет за два доллара.

– Так это он тебе, чужаку, по такой цене подогнал. Своим продает дешевле, иначе к нему никто не пойдет.

– Вот прохвост!

– Все так поступают, Нури. Разве я не прав? Неужели ты сам упустишь свою прибыль из-за каких-то моральных принципов?

– Где это ты научился таким словам, Баха?

– Здесь, в Курдистане.

– Едем.

– Без остановки в Варке?

– Там есть что-нибудь интересное?

– То же самое, что и здесь.

– А в Афрани?

– Там деревушка помельче, народу меньше. За ней позиции ополчения. А так там вообще делать нечего, только, как Али, пасти овец. Я не понимаю, зачем тебе эта деревня.

– Давай ее посмотрим.

– Как скажешь.

«Ниссан» двинулся в дальнейший путь.

Вскоре они миновали Варке. В этом селении ничего интересного для Сабиха не было.

Через километр машина оказалась между холмами, и Сабих неожиданно приказал:

– Прижмись к обочине и остановись!

Джамар пожал плечами и исполнил распоряжение.

Сабих вышел из машины, осмотрелся. Дорога в обоих направлениях была пуста. Чуть дальше, в десяти метрах, располагался пологий съезд с нее.

«Отличное место! Здесь можно надежно спрятать машину», – подумал Сабих.

Он прошел между холмов и поднялся на один из них, самый высокий с плоской срезанной вершиной, поросшей кустарником. С холма открывался хороший вид на деревню Афрани. Турок разглядел даже позиции курдского ополчения.

«Так-так-так, – размышлял он. – Место просто идеальное. Вопрос лишь в том, как выйти сюда повторно, а затем беспрепятственно унести ноги. Не может быть, чтобы курды полностью контролировали все дороги в этих местах. Надо достать подробную карту и выяснить слабые места в их позициях. А они должны быть. Еще никому не удавалось полностью закрывать города. Для этого требуется очень много сил. Но это я обдумаю позже».

Он спустился к дороге, сел на место переднего пассажира и распорядился:

– Поехали.

Баха, наученный горьким опытом, на сей раз не лез к нему с вопросами.

Через считаные минуты внедорожник подъехал к шлагбауму, преграждавшему дорогу в Афрани.

Из деревянной будки вышли двое ополченцев с автоматами.

Один из них, видимо, старший, сказал напарнику:

– Посмотри, Камаль, что за гости.

– Если их выпустили из Хамена, то они не представляют угрозы. Там проверяют крепко.

– Все же посмотри. Это сегодня первая машина. Надо хоть как-то оправдать службу.

– Хорошо, Омар.

– Я прикрою тебя.

– От кого?

– Мало ли.

Камаль небрежно передернул затворную раму «АК-74», перевел планку на режим ведения автоматического огня. Потом он поправил пояс с подсумком и кобурой, в которой лежал российский «ПМ», и подошел к водительской дверце.

Джамар выбрался из машины.

– Салам, воин.

– Салам. Кто такие, по какому случаю приехали в селение?

– Я – Баха Джамар, Здесь живет мой двоюродный брат Али Такур.

В Афрани все знали Али, помнили о страшной, жуткой трагедии, приключившейся с его семьей.

– Али твой брат? – удивился ополченец.

– Да.

– Но он никогда не говорил, что у него остались близкие родственники.

– Дело в том, воин, что мы раньше не общались с Али. Так уж вышло. Сначала я считал, что у него и без меня дел много, семья, работа. А потом, когда шакалы-игиловцы убили его семью, я отсутствовал в Хамене. Приехал, узнал обо всем, но как-то неудобно было отправляться к Али. Что он подумал бы? Когда ему нужен был брат, то я не показывался, боль поутихла – объявился. Вот так в сомнениях и жил все это время. Собирался ехать, но каждый раз в последний момент не решался. Но теперь благодаря другу, который приехал ко мне из Дамаска и сейчас находится в машине, я наконец-то попал в Афрани.

Ополченец повернулся к старшему напарнику.

– Омар! Иди сюда, тут брат Али Такура.

– Интересно. – Этот человек подошел к ним, указал стволом автомата на Джамара и спросил. – Это ты, что ли, брат?

– Я. Мы двоюродные братья. Его мать была сестрой моего отца.

– Да, я слышал о том, что у матери Али был когда-то брат. А ты, значит, его сын?

– Баха Джамар.

– Откуда приехал?

– Из Хамена. Я живу там.

– Ты ни разу не навестил брата, потерявшего семью. Какие же вы после этого родственники?

Тут в разговор вступил первый караульный:

– Омар, не напирай так. Человек все объяснил мне.

– И ты поверил?

– Да, я поверил.

– Ладно, пусть едут.

– Досматривать машину не будете? – спросил Джамар.

Сабих взглянул на него и подумал: «Чего он мелет? Зачем сам напрашивается на обыск. Растерялся? Или это что-то другое?»