Текст книги "Тени прошлого"

– Есть немного, – ответил Козырев.

– Это сейчас, ночью, до того как колонна начнет движение. Потом весь мандраж как рукой снимет. По себе знаю.

– Это точно, – проговорил прапорщик.

Ротный продолжил:

– Смотри по сторонам, через лобовуху, броник можешь надеть или вывесить на дверцу. Один хрен, если объявится снайпер, то бить будет в голову и тогда, когда цель откроется. Так что бронежилет не поможет.

– Да откуда на этой дороге взяться снайперам, командир? – воскликнул Гобрик.

– Начальник разведки что говорил? В зоне ответственности аскеров Калдара вроде бы объявилась банда.

Прапорщик усмехнулся и заявил:

– Вот именно, что вроде бы и в зоне аскеров. Она распространяется на север, восток и юг. Главарю банды надо быть идиотом, чтобы устроить засаду между двумя полками. Духи и по магазину отстрелять не успеют, как подойдет помощь и от Хакара, и от Калдары. Место нападения будет быстро закольцовано, и кранты духам придут.

Старший лейтенант взглянул на прапорщика и осведомился:

– Ты давно, Толя, карту района смотрел?

– А на что она мне? Я и без карты эти места знаю.

– Тогда скажи мне, каково расстояние от дороги до северной окраины леса и предгорья?

– Где-то полкилометра.

– Триста пятьдесят метров. А потом сразу же начинается ущелье, густо покрытое зеленью. Дальше перевал со звериными тропами.

– Так ты считаешь, что нас могут атаковать?

– Я лично так не думаю, но понимаю, что нельзя исключать подобный вариант.

Прапорщик не сдавался. Он явно был настроен весьма оптимистически.

– Ладно. Хрен с ним. Будем считать, что главарь банды идиот. Он выведет своих отморозков к дороге. Где удобнее всего устроить засаду? У места переправы. Там хочешь или нет, а придется сбрасывать скорость, уменьшать дистанцию либо вообще вставать. У реки балки, канавы, кусты в рост человека. Стрелять можно с любой стороны. А раз так, то надо встать до переправы, а бойцам охранения осмотреть округу.

Бутаев кивнул, посмотрел на Козырева и посоветовал:

– Сделай так, как говорит Толик. Это, конечно, страховка, но она, как известно, лишней не бывает.

Лейтенант открыл карту, посмотрел на нее и сказал:

– А я думаю, что удобнее атаковать колонну из зеленки. От Арби.

– Нет, – ответил Гобрик. – Эта зеленка – то же селение. Местные не дадут духам атаковать нас вблизи кишлака. Знают, что могут прилететь «двадцатьчетверки» и перепахать все. Как лес, так и кишлак. А вот переправа к Арби отношения не имеет. Там стреляйте, бомбите, сколько душе угодно.

Козырев пожал плечами.

– Может, и так. Тебе видней.

– Вот именно. – Прапорщик бросил на стол пачку сигарет и зажигалку. – Разреши, командир?

– На улице покуришь. Совещание закончено. Завтра подъем как обычно, бойцам колонны завтрак в шесть тридцать, потом получение оружия и экипировки. Накладные на груз готовы, они у меня, передам тебе, Миша, перед выходом.

– Понял.

– Давайте, свободны. Я побуду тут до отбоя, все же ответственный, да и отдохну в палатке. Место есть. В шесть тридцать встретимся здесь.

– Понятно. – Гобрик забрал сигареты и зажигалку.

Потом он и заместитель командира роты вышли из палатки.

Прапорщик прикурил, затянулся, выдохнул дым, хлопнул Козырева по плечу и сказал:

– Не дрейфь, лейтенант. Все будет пучком. Перед командировками, рейдами, выходами начальство всегда нагнетает обстановку, чтобы мы не расслаблялись. Как пройдем километр по дороге, все успокоится. Мы дойдем до Калдары спокойно, без всяких проблем. Я уж и не помню, сколько раз к аскерам туда ездил. И ничего никогда не случалось. Духам тут не в кайф появляться. Они устраивают засады там, откуда могут быстро отойти в безопасное место. Подыхать на войне не хочет никто.

– Зато полно желающих убивать.

– Это понятно. Стреляй ты, чтобы не хлопнули тебя. У меня есть бутылка водки. Может, хряпнем по сто граммов?

– Ты что, Толя? Какие сто граммов?

– Это тебе водка нужна, лейтенант, чтобы расслабиться и выспаться.

– Нет, никакой водки. Да и тебе запрещаю!

– Ну, раз запрещаешь, то слушаюсь, ваше благородие, не буду. – Прапорщик ухмыльнулся.

– Не паясничай, Толя.

– А ты возьми себя в руки. Говорю, все будет хорошо.

– Я тоже так думаю.

Козырев и Гобрик вошли в модуль и разбрелись по своим отсекам.

Михаил оказался один в помещении. Его соседи еще не возвращались. На кровати, как и всегда, лежало письмо от Ольги.

«Хоть это порадует», – подумал он, присел на койку, вскрыл конверт и словно оказался за тысячу километров от Афганистана.

Ольга подробно описывала свою жизнь. Как ходит на занятия, чем занимается в свободное время. На нее часто накатывает тоска, она снова и снова перечитывает его письма.

Лейтенант закончил ответ, когда в отсек вошел Гогидзе. От него изрядно разило спиртным.

– Ты неплохо поддал, Гоша, – заявил Михаил.

– Ерунда, сто пятьдесят спирта.

– Зачем?

– У прапора, техника моего, дочь в Союзе родилась, отмечали. Но, как видишь, в разумных пределах. Завтра же в Калдару.

– Вот зампотыл или зампотех почуют запах, будет тебе командировка.

– Не почувствуют.

– Слушай, а чего ты сам напросился в Калдару? Масло мог и я привезти, все равно назад порожняком идти. Или мне не дали бы?

Гогидзе хитро ухмыльнулся и ответил:

– Дали бы. Я мог по связи выйти на начальника ГСМ афганцев.

– Тогда что? Ты решил просто прокатиться?

– Считай, что так.

– Странное у тебя желание. Ведь на марше может произойти все, что угодно.

– Да не загоняйся ты. Проедем спокойно туда и обратно.

– Все же, если не секрет, зачем тебе в Калдару?

– Между нами?

– Само собой.

– У нас спирт пьют?

– Не то слово!

– Вот, а афганцы если и потребляют, то редко и не в таких дозах, как мы. Они как масло мало тратят, так и спирт. Их начальник ГСМ мой корешок, заканчивал то же училище, что и я, только на два года позже. Он мне спирта отвалит, сколько захочу.

– Вот в чем дело. Но и спирт я мог бы привезти.

– Нет. Тебе его никто не дал бы.

– Сколько взять хочешь?

– Канистры две-три, больше завезти в полк не удастся. Зампотыл проверит. Хряк наш еще тот поганец. Он догадался, зачем я напросился в колонну, шмонать будет.

– Найдет канистры.

– А вот тут, Миша, я прошу тебя помочь мне.

– Спрятать емкости?

– Да.

– И как?

– Подскажу. У тебя на каждой машине канистры с бензином или солярой, баки дополнительные. Канистры надо заменить. Полные снять, пустые повесить. Лучше на твоей машине. На той, в которой ты будешь старшим.

– Мне больше заняться нечем, да?

– А тебе и не надо заниматься. Я все сам с утра сделаю.

– А если Левенко перед выходом проверит канистры? Полную от пустой всегда отличишь и не снимая, по стуку.

– Верно, Миша. Я в пустые воды налью.

Козырев махнул рукой.

– Делай, что хочешь, Гоша, лишь бы я не видел.

– Не волнуйся, мой друг. Знал бы ты, какие я трюки с этим спиртом проделывал! А это очередное ласковое послание любимой?

– Да.

– Ну-ну. Как вернемся в Союз, напиши мне, дождалась ли тебя твоя невеста или вам все же пришлось расстаться, хорошо?

– Куда же я напишу? Ты заменишься, я еще тут буду.

– Я тебе дам домашний адрес брата. Он перешлет куда надо.

– А зачем тебе это?

– Надо. Больше ни о чем не спрашивай.

– Хорошо. Договорились.

– Ну и ладно. Я спать.

– Давай.

– Соседям, как придут, скажи, чтобы вели себя тихо, а то я очень злой, когда меня не вовремя разбудят.

– Они это знают, – с улыбкой сказал Козырев.

Гогидзе разделся, лег в постель и тут же уснул.

Козырев запечатал письмо, вышел на крыльцо модуля, опустил в почтовый ящик. Завтра полковой почтальон заберет его вместе с другими, и полетит письмо из Афганистана в далекую, но такую родную Рязань. Хорошо, что они пишут друг другу каждый день, постоянно общаются.

Козырев дождался появления заместителя командира ремонтной роты и помощника начальника автослужбы полка. Он предупредил их об угрозах Гоши. Офицеры посмеялись, перекурили, прошли в отсек и легли спать.

С подъема началась суета. Бойцы, отряженные в колонну, построились отдельно, ими командовал лейтенант Козырев. Остальные отправились на физическую зарядку. В 6:30 состоялся завтрак, до 7:30 люди получали оружие, боеприпасы и разгрузочные жилеты.

В 7:50 все прибыли в парк.

Там находился заместитель по тылу. Ворота открыты, охранение на броне, кроме старшего лейтенанта Зайца.

Тот подошел к Козыреву, поздоровался с ним и осведомился:

– У тебя какая радиостанция?

– Р-159.

– У меня Р-123. На замыкающем бронетранспортере такая же. Я прикажу связисту настроить частоты, чтобы мы с тобой могли общаться по ходу движения.

– Давай. Моя станция в первой машине.

– Я понял.

Прошел последний инструктаж. Колонна вышла из парка, обогнула периметр ограждения части и оказалась на дороге, тянущейся от райцентра Булак через Хакар к Калдаре. Темп движения задавал передовой БТР охранения старшего лейтенанта Зайца. Сорок километров в час. Но это на отрезке выстраивания колонны в походный порядок.

Маршрут составлял немногим более двадцати четырех километров. Командир афганского пехотного полка был оповещен о прибытии колонны ориентировочно в 9:20 с учетом возможной задержки при переправе.

Прав был капитан Гогидзе, занявший место старшего на первом бензозаправщике, идущем перед техническим замыканием. Как только машины вышли на дорогу, лейтенант Козырев успокоился. Он снял бронежилет, не стал вешать его на окно, бросил под ноги.

В кабине визжал самодельный вентилятор. Шума от него было куда больше, чем свежести. Утро выдалось очень даже теплым. Термометр в кабине показывал двадцать восемь градусов. Значит, к полудню, к моменту, когда солнце станет в зенит, она поднимется хорошо за тридцать. Не самая приятная перспектива.

Колонна подошла к переправе через пятнадцать минут, в 8:45. Бойцы охранения спешились, осмотрели местность.

К руслу подошли и Козырев с Зайцем. Ручей увеличился, но не особо. Офицеры решили походным порядком преодолевать водную преграду, если так можно было назвать этот ручей, извивающийся змеей.

Спустя десять минут машины подошли к первому выступу лесного массива, окружавшего кишлак Арби. За ним тянулись овраги, далее виднелся перевал. Горный хребет разрывался несколькими проходами.

Головной БТР повернул ствол КПВТ в сторону кишлака, замыкающий – на северную опушку леса. Но ничего не происходило.

Козырев достал бинокль и посмотрел на кишлак.

– Что там, товарищ лейтенант? – спросил водитель, рядовой Торос Гисаян.

– Да ничего особенно, магазин, дувалы, вдали солидный дом, наверное, местного богача, небольшая мечеть. Людей не видно.

Машины миновали восточную оконечность леса, подходящую к дороге.

– Еще восемь километров, и мы у аскеров. Обедать там будем? – проговорил водитель.

– Нет. Быстро разгрузимся и назад.

Через три минуты старший лейтенант Заяц вызвал Козырева на связь:

– Второй! Я Двадцать шестой, прием.

– Второй на связи.

– Нас встречают.

– Кто?

– Аскеры на БМП.

– А это точно они?

– Ну не духи же. У тех пока бронетехники нет. Куда они с ней в горах?

Майор Хайбар действительно выслал БМП навстречу. Он больше желал выказать уважение гостям, нежели усилить охранение. В этом не было никакой необходимости.

БМП сошла с дороги, уступила место колонне. Солдаты, сидевшие не броне, приветствовали шурави криками и взмахами рук. Те отвечали им тем же.

В 9:20 колонна встала на плацу перед штабом афганского пехотного полка. Бронетранспортеры остались перед воротами.

Козырев приказал водителям и старшим машин находиться на своих местах. Разумеется, за исключением Гогидзе, которым он командовать не мог.

Лейтенант подошел к командиру полка, вышедшему из штаба, козырнул.

– Товарищ майор…

Хайбари прекрасно говорил по-русски. Он окончил в Союзе военное училище и академию.

– Не надо официальностей, лейтенант, – прервал майор Козырева. – Очень рад видеть боевых друзей у нас в полку. Как прошли маршрут?

– Спокойно.

– Ну и хорошо. Мне сообщили из Хакара, что вы должны быстро разгрузиться и уйти обратно. – Он повернулся к капитану, стоявшему позади. – Али, покажи нашим друзьям, где разгрузиться. Сделай все в течение получаса.

– Понял вас. Сделаем.

Капитан запрыгнул на подножку головной машины, и колонна ушла с плаца.

Гогидзе куда-то ушел. Гобрик дымил в курилке.

Козырев подошел к нему и спросил:

– Как думаешь, Толя, управимся за полчаса?

– А чего управляться? Грузовые машины подгонят к складам, бросят на работу взвод. Бойцы за минуты опустошат кузова. Наливники и заправщики уйдут в парк и сами сольют горючку. Раньше закончим.

– Ну и ладно.

– Как сейчас настроение, лейтенант?

– Обычное.

– Так и должно быть.

Амир Табрай скатился в канаву, скрытую от дороги кустарником, лег рядом с Хаймулло. Немного сзади расположился помощник с японской радиостанцией.

– Что здесь? – спросил Табрай.

– Русские у русла реки.

С востока доносился шум двигателей.

Главарь банды посмотрел на часы.

– Без четверти девять. Сорок километров в час шли.

– Скоро пойдут мимо нас.

– Посмотрим на них. Аманди в шесть часов выходил на связь, сообщил, что у русских есть информация о нашем появлении в зоне ответственности полка Калдары.

Командир отряда взглянул на главаря и спросил:

– Откуда они проведали о нас?

– Это, Суфи, и я хотел бы знать. Но всерьез русские нас не принимают. Считают, что объявилась мелкая банда. Она тут оказалась случайно, переходя с одной базы на другую. Угрозы гяуры не видят. Иначе от Калдары вышла бы рота на зачистку местности. Командир пехотного полка, скорее всего, решил, что мы как пришли, так и уйдем.

– Он ошибается.

– Это его проблемы. Внимание, колонна!..

На дороге показался головной бронетранспортер.

– Пехота на броне, ствол КПВТ повернут в нашу сторону, – произнес Хаймулло.

– В сторону кишлака. Это нормально. Так и должно быть при прохождении потенциально опасных участков.

– Старший колонны в первой машине. Он разглядывает селение в бинокль.

– Вижу. Молодой лейтенант, видно, только что прибыл. Это тоже говорит о том, что всерьез нас русские не воспринимают. Иначе они послали бы опытного офицера, а не зеленого. Так, впереди грузовики. «Уралы» с тентами. Наливники сзади, перед летучкой. А это что такое? Еще один БТР?

Хаймулло тоже посмотрел в сторону замыкания колонны и сказал:

– Да, еще один БТР с отделением солдат на броне. Этот повернул пулемет на северную оконечность леса. А ты говорил, что русские не принимают нас всерьез. Зачем же они тогда прицепили к колонне второй бронетранспортер? Почему Курбан не сообщил нам об усилении охранения?

– Мы спросим с него за это. А усиление можно прицепить для страховки. Есть свободные люди и машины, почему не послать их на марш? Тем более что ствол пулемета смотрит на север. Эх, это не цель, а загляденье!..

– Так дай команду, и мы разнесем эту колонну в клочья! – воскликнул Хаймулло.

– Нет, Суфи. Пропустим.

– Жаль. Надри со своим отрядом подошел?

– Да, он пригнал лошадей и мулов. Ночью подведем их сюда.

– Ты уверен, что завтра русские опять пойдут на Калдару?

– Или послезавтра. Какая разница? Сегодня нарисовался второй БТР. Значит, нам надо скорректировать план атаки так, чтобы одновременно и гарантированно уничтожить два транспортера с отделениями охранения.

– У меня в отряде как раз два гранатометчика с помощниками. У них по три выстрела. Их следует подвести как можно ближе к дороге, чтобы наверняка, выставить в сотне метров друг от друга.

– Первый расчет выдвинем к балке, которая слева от нас. Видишь полосу кустарника? – проговорил Табрай.

– Вижу и знаю, что за ней неглубокий овраг.

– Хорошо. Машины пойдут без прицепов. Сколько? Какие? Впрочем, последнее не так важно. Это должен узнать Курбан.

– Как бы еще связаться с ним?

– Он сам должен прислать к нам своего сына.

– Курбан знает о второй колонне?

– Нет. Но должен увидеть. Построение и погрузка незамеченными не останутся.

– А вдруг Курбан в это время домой уйдет? По прошедшей колонне он имел задачу, потому и следил, а по второй ему приказа не было. Может и не увидеть. Значит, и информацию нам не передаст. Мы, конечно, все равно накроем колонну. Вот только если в ней будет второй транспортер, то гранатометчика для его уничтожения придется выставлять по обстановке.

Табрай быстро принял решение, повернулся к помощнику и приказал:

– Басам, иди в кишлак к Усману, передай ему, чтобы ехал в Хакар или послал туда кого-нибудь! Задача – увидеть Курбана и велеть ему смотреть за русскими постоянно. Они должны подготовить еще одну колонну. Курбану следует узнать, сколько машин, чем загружены, какие силы будут выделены в охранение.

– Я понял.

– А понял, так ступай! Я скоро подойду.

Отправив помощника, Табрай закурил, посмотрел на дорогу и проговорил:

– Нам надо уложиться максимум в двадцать минут и обеспечить отвлекающий маневр.

– Ты о чем, Амир? – спросил Хаймулло.

– О захвате груза, который будет перевозить следующая колонна.

– Почему в двадцать?

– Русские получат сообщение об атаке и вышлют сюда не меньше роты на технике. Вертолеты с базы у Хайри они быстро вызвать не смогут, а вот свои силы подогнать вполне успеют. У них уйдет на это не больше двадцати минут. В полку всегда одна рота находится в состоянии повышенной готовности.

– Я думаю, им потребуется больше времени.

– Думать ты можешь что угодно, возможно, будешь прав, но мы должны исключить любой риск. Так что берем двадцать минут. На уничтожение охранения уйдут две минуты, если правильно выставить гранатометные расчеты. Атака автомобильной колонны – еще пять минут. Это под прикрытием двух «ПК». Они заставят солдат укрыться за колесами. В общем, на сам захват десять минут. Тут же подводим мулов и лошадей. Берем только то, что сможем загрузить за пять минут. Патроны, гранаты, тушенку, муку, крупы.

– Чтобы разгрузить одну машину, шести бойцам, которые пойдут на штурм, потребуется больше пяти минут.

– Надри привел не только мулов и лошадей, но и тридцать человек.

– Откуда он взял столько? У него же было на три бойца больше, чем у меня. Пятнадцать воинов. Или ты подключил и отряд Дубара?

– Нет. Дубар остался в горах. Надри привел резерв.

– Это та молодежь, которая обучалась в медресе в Пакистане?

– Да.

– Но они как воины ничего собой не представляют. Их только начали готовить.

– Мы пожертвуем ими, Суфи.

Хаймулло сглотнул слюну и уточнил:

– Ты хочешь сказать, подставим под русских?

– Иначе нам не уйти. И потом, эти молодые люди сами изъявили желание воевать с неверными. В их головы просто вбили мысль о том, что погибнуть в бою с оружием в руках – высшая честь для истинного мусульманина.

– Но это так и есть.

– Да? Хочешь возглавить группу смертников?

– Ты не так понял меня.

– Я понял тебя так, как надо. Но не будем отвлекаться. Значит, у нас есть отряд Надри, который займет позиции ближе к реке. Молодежь выведем позже. Она вооружена. Ее используем для разгрузки машин и оставим на наших позициях. Сами же пойдем балками к северной опушке леса. За пять минут доберемся.

– Сомневаюсь.

– Мы не пройдем триста пятьдесят метров за пять минут?

– Местность сложная, к тому же мулы вас задержат.

– Еще минут десять нам дадут бойцы Надри. Они обстреляют русских, которые пойдут на выручку автомобильной колонны. Это заставит врага притормозить и открыть ответный огонь. Мы рассредоточим молодых воинов так, чтобы они растянулись от одного выступа зеленки до другого. Русским придется выбивать их по одному. При этом они не смогут применить крупнокалиберные пулеметы. Рядом кишлак. Значит, наши противники спешатся и зачистят участок из автоматов. Мы подожжем пару машин, и округу затянем дымом. Дойдем до леса и восточного ущелья, а дальше нам русские не страшны. Они не пойдут в горы. От авиации нас прикроет растительность. К вечеру будем на базе. Надри постреляет по русским десять минут и отойдет за кишлак. Оттуда на четырех пикапах он двинется на запасную базу, откуда, собственно, и привел отряд. Молодежь останется. Местные жители с почестями похоронят погибших парней. Они шли на войну, чтобы умереть с честью? Русские предоставят им такую возможность.

– А если кого-то из них пленят?

– Ну и что? Они ничего не знают о нас. Им даже Надри представился под другим именем. Но вряд ли парни сдадутся. Это же жуткий позор и бесчестие. Впрочем, до них мне нет никакого дела. Лишь бы выполнили то, что от них требуется. – Табрай посмотрел на Хаймулло и спросил: – Как тебе план?

– Хороший. Если не произойдет сбоя.

– Постараемся не допустить его.

– Да, конечно. Будем ждать возвращения колонны?

– Ты подождешь, я пойду в кишлак.

– А моему отряду после прохода колонны что делать?

– Оставаться здесь, чтобы не переходить с места на место. Вы тут уже устроились.

– Но мы не сможем приготовить пищу.

– Вам ее доставят люди Надри. И обед, и ужин.

– Хорошо.

– Будь на связи, Суфи.

– Может, ночью посмотреть балки за дорогой, определить, как отходить будем?

– Очень правильные слова. Не напрасно ты считаешься лучшим полевым командиром. Посмотри, но аккуратно.

– Хоп!

– Да хранит тебя Всевышний!

– Да хранит Он всех, кто воюет с неверными!

– Да!

Табрай поднялся, осмотрелся и по лесу направился к кишлаку, к дому Усмана.

Там он узнал, что в Хакар отправился сын чабана, работающего на хозяина дома.

– Этот чабан надежный человек? – спросил главарь банды.

– Да, вполне, господин, – ответил Усман.

– Что ты сказал его сыну?

– Чтобы он зашел в дом Курбана и спросил его сына Набила, того, который уже приходил сюда.

– Это я помню. Дальше?

– По возможности повидать самого Курбана, если нет, то передать инструкции Набилу. Тот должен сообщить приказ отцу.

– Хорошо, что ты считаешь своего чабана надежным человеком. А его сын?..

– Он во всем подчинен отцу. Таковы наши законы.

– Сколько ему лет?

– Пятнадцать.

– Почти ровесник Набилу. Ладно, пусть так. Пойди в южную часть леса, там найдешь Джабира Надри, приведешь его сюда. До этого прикажи жене приготовить обед для людей Хаймулло.

– Ваши воины придут обедать сюда? – спросил Усман.

– Нет. Пусть жена приготовит еду. Ее заберут и отнесут куда надо.

– Вы обещали за все заплатить мне.

Табрай повысил голос:

– А вот этого, Омар, не надо. Не стоит напоминать мне о том, о чем я и сам прекрасно помню. Ты должен знать, что я свое слово всегда держу. Ты получишь все сполна, перед тем как нам уйти отсюда. Ты лучше позаботься, чтобы твои земляки не сдали тебя русским.

– Они не посмеют.

– Ты уверен?

– Да. У нас в кишлаке народ пугливый, лишних неприятностей никто не хочет. Всем хватает и тех, которые уже имеются.

– Смотри, это безопасность твоей семьи.

– Да, господин.

– Ступай, я жду Надри.

Табрай остался в комнате один, бросил на ковер подушку, прилег.

Ждал он недолго. Появился полевой командир Надри.

– Ты звал меня, Амир?

– Да, Джабир, возьми подушку, устраивайся рядом. Нам надо обсудить план совместных действий.

– Хорошо.

Надри прилег рядом с главарем, и они повели разговор.

Колонна лейтенанта Козырева благополучно вернулась в полк в 12:30. У КТП парка ее встречали заместитель командира полка по тылу и Бутаев.

Майор тут же подозвал к себе капитана Гогидзе и спросил:

– Привез масло?

– Конечно. А зачем бы я ездил в Калдару?

– К другу своему.

– Так благодаря ему и взял три бочки.

– Что еще взял?

– В смысле?

– В смысле спиртного.

– О чем вы, товарищ майор?

– Гоша, не зли меня, говори правду.

Гогидзе искренне возмутился и заявил:

– Да я что вам, пацан вчерашний, чтобы в игрушки играть? Какое спиртное? По делам ездил, что надо, то и привез. Не верите, шмонайте машины. Только после этого как будете выглядеть перед офицерами и солдатами? Вы же не надзиратель на зоне, а целый заместитель командира полка.

Майор сдвинул кепку на затылок.

– Ладно. Если привез спирт, я все равно узнаю. Вот тогда пеняй на себя.

Зампотыл пошел к Бутаеву и Козыреву.

Гогидзе усмехнулся ему вслед и пробубнил:

– Ага?! Ты узнаешь только в том случае, если я нажрусь в сиську. Этого надо избежать.

Козырев докладывал ротному, как прошел марш:

– В общем, Гена, ничего особенного, как в Союзе, только местность другая.

– Ничего подозрительного не заметил?

– Нет. Да и старший лейтенант Заяц ничего такого не видел. Духов, о которых предупреждала разведка, у дороги точно не было.

– А в кишлаке, в зеленке?

– Сам смотрел в бинокль. Ничего, что хоть как-то указывало бы на угрозу.

– Ну и ладненько. Не знаешь, Гоша затарился спиртом?

– Затарился.

– Отлично. Вечером отметим твой первый выход.

Зампотыл внезапно возник рядом и заявил:

– Не получится отметить первый выход Козырева.

Он явно услышал последнюю фразу ротного.

– Почему? – спросил Бутаев. – Мы же не пьянку намерены закатить, а так, чисто символически выпить.

– Да не в этом дело.

– А в чем?

– В том, что Козыреву завтра вновь идти в Калдару. Так что, Бутаев, готовь четыре машины. Два транспортника из этой колонны, к ним добавишь «ЗИЛ-130».

– А что это вдруг вторая колонна? Или забыли чего передать?

– Аскерам надо еще продовольствие подбросить, боеприпасы для стрелкового оружия, гранаты. Ты машины подготовь к пятнадцати часам. Людей выделят начальники продовольственной службы и РАВ. Они знают, что грузить. Построение колонны в парке в восемнадцать часов, отправление завтра в восемь тридцать.

– Вы говорили о четырех машинах, а я насчитал три.

– Если ты мастерскую решишь оставить в полку, то три.

– Ясно. Охранение?

– На четыре машины? Пехота старшими посадит своих бойцов, одного пулеметчика. Не посылать же с такой колонной бронетранспортер. Прошедший рейс показал, что духов у дороги нет. Иначе они не упустили бы случая, попытались бы подорвать хотя бы наливники. У них на эти машины что-то наподобие аллергии. Увидят, сразу за гранатометы. А тут идут три грузовика и летучка. К тому же от Калдары аскеры навстречу вам БМП вышлют. Еще вопросы есть?

– Никак нет, – ответил Бутаев.

– Работайте, товарищи офицеры, – сказал зампотыл и направился к выходу из парка.

– Вот бляха муха! – воскликнул ротный. – Не могли все спланировать до конца. Наверняка сам Хряк лажанулся, а тебе опять идти в эту Калдару, будь она неладна.

Козырев улыбнулся:

– Да ничего, Гена, сходим еще раз. Теперь мандража нет.

– Тупоголовость начальников задолбала. Они косячат, а ты исправляй.

– Служба! Везде, наверное, так.

– Вот и плохо, что так, но вечером все равно выпьем. Немного. Традиция!

– Если граммов сто, не больше.

– Посмотрим. Так, ты иди отдыхай, бойцов, которые ходили с тобой, я в палатки отправлю. А с колонной разберусь сам, посмотрю загрузку, возьму документы, определюсь с охранением.

– Да не нужна нам пехота. Своих посадим, они не хуже стрелять умеют, да и не по кому будет.

– Посмотрю. Перед обедом зайду. Давай, ступай!

Козырев направился в модуль. По пути он подумал, не написать ли письмо, но решил сделать это после возвращения с очередного задания. К тому же и почта сегодня не работала. А завтра обязательно.